Глава XIV (продолжение)

Напомним читателю, что события на Севере и Юге, описываемые в нашем рассказе, происходили в разное время. После взрыва Червоточины прошло около трех месяцев, за которые король Багумир успел жениться, рассориться со своим братом, а Дункан умудрился развязать войну. За это время бывший наемник Айден, искалеченный на арене василиском, вместе с Кирой и Эленой на оставленные Коулом деньги переправились в Арамор, королевство, граничащее с Донарией и Маэрной с юга. Здесь их приютил монастырь, чему Айден с Кирой оказались не очень рады из-за плохих воспоминаний, связанных с монастырями. Но это была необходимая мера, ибо Айден до сих пор нуждался в помощи: болезнь отступила благодаря совету вампира, но сломанные кости при неправильном срастании давали о себе знать. Денег на настоящего врача у путников не осталось. Потому им приходилось надеяться лишь на помощь монахов.
И произошло чудо: после длительного и весьма мучительного лечения, а также после ежедневного упорного чтения молитв, Айден поправился! Он снова смог ходить, хоть и предсказывал иногда плохую погоду правым коленом. Ребра почти не болели. Однако остался неприятный осадок. Как и в Селихе, так и в монастыре ему давали опиум в качестве обезболивающего средства. Процедуры, на которых ему давали наркотик, проводились три раза в день. Вскоре Айден стал ощущать, что этого слишком мало – у него появилась зависимость. Он с нетерпением ждал очередной процедуры, сидя на койке и грызя одеяло. Никто не понимал, в чем дело: все думали, что вся причина в боли от срастания костей. Айден и сам не до конца понимал, что с ним происходит.
Временами он мог думать только об опиуме, вспоминая его дурманящий аромат и специфический вкус. В монастыре его научили, что наркотик можно не только принимать в виде настойки, но и курить. Ощущения тогда становились еще ярче, а удовольствие накатывало намного быстрее. Так он и проводил часы, погружаясь в эйфорию и с особым блаженством читая молитвы. Ему казалось, что в этом вся его жизнь. Поэтому, когда под конец лечения дозировки стали слабее, чтобы организм постепенно отвык, он взбесился.
- Айден! – уговаривал его пожилой монах. – Так нужно! Довольствуйся тем, что мы даем! Так ты быстрее поправишься!
- Только я знаю, что мне нужно! – кричал тот. – Дай мне опиум! Дай мне еще! У вас его полным-полно! Что вы за монахи такие, которым жалко поделиться благом с ближним?
Монахи никогда не уступали, попросту разворачиваясь и покидая его келью. И тогда Айден доходил до того, что тайком спускался в погреб монастыря, взламывал замки, как его учили в Братстве, и крал то, чего так желал. Он уже не понимал, что творит. Ему казалось, что в опиуме заключается весь смысл его жизни, вся суть мироздания. Кира видела, как ее друг превращается в мелкого воришку, но думала, что это скоро пройдет. Элена же, к которой в монастыре все относились с опаской и недоверием из-за связи с колдовством, вообще теперь ничего не замечала кроме сверлящих спину взглядов. Обе они ждали того момента, когда Айден будет готов выйти из монастыря, чтобы отправиться дальше, во Фрайберг. Надо сказать, что он оказался весьма удивлен, когда ему сообщили о планируемом путешествии в анклав Братства. Куда большим стало его удивление и негодование, когда его поставили в известность еще об одном факте:
- Вы вывезли из Фалькомы оружие Асулема?! – вспыхнул он. – И говорите мне об этом только спустя три месяца?!
- Теперь ты понимаешь, - равнодушно пожала плечами Кира, - почему у тебя нет выбора. Гвиатэль считает, что это ты спер оружие. И ее жутко бесит тот факт, что она даже не знает, о чем идет речь.
- Быть может, ты знаешь? – поинтересовался Айден.
- Нет. Поэтому мы и идем во Фрайберг. Если даже по прибытии не узнаем ничего об этом кубе, то там он хоть будет в недосягаемости для этой гадюки и ее прихвостней.
Выбора у него и вправду не было. Останься он в монастыре – и рано или поздно за ним пришел бы Серебристый отряд, который перебил бы и всех монахов, любезно выходивших его и не взявших ни гроша за свою помощь. Наркотик еще не успел совсем выжечь ему сознание, а потому он недолго думал, прежде чем согласиться с Кирой: нужно уходить как можно скорее. Не стоит также забывать и то, что Айден по-прежнему являлся верующим и каждый день читал молитвы. Его вера не позволила бы ему остаться в святом месте и прятать в нем оружие.
И вот, как раз в тот день, когда воины Маэрны вторглись во владения Донарии, Айден покинул монастырь и отправился на северо-запад, во Фрайберг, где зарекался никогда не появляться. Впервые за несколько лет на нем сидела приличная, хоть и монашеская, но целая одежда, которую он находил весьма удобной. Только странно смотрелся болтающийся за спиной клеймор, слегка прикрытый дорожной сумкой, набитой едой и ворованным курительным опиумом. Вместе с Айденом отправились и его спутницы: вечно недовольная, постоянно иронизирующая и эгоистичная Кира и весьма заботливая, но словно тяготимая грузом какой-то вины Элена. Первая за три месяца, проведенных в нормальном климате, успела раздобыть себе новый кожаный доспех, ради чего оставила своих товарищей на целую неделю и поехала в ближайший город. Там же она обзавелась новым устройством для скрытного метания дротиков. Так она и спустила последние деньги, подаренные Коулом. Реакция Элены оказалась соответствующей. Кстати говоря, сама чародейка не стала ломать голову, во что ей одеться. Конечно, платье, обгоревшее и изорванное при взрыве, теперь никуда не годилось. Но она не брезгала воспользоваться предложенной ей монашеской рясой по примеру Айдена, ибо тоже находила ее весьма удобной.
Таким образом, трое товарищей, объединенных одной общей целью выжить, двинулись в долгий и нелегкий путь по проселочным дорогам, а затем по большаку, ведущему через Арамор, Донарию и Маэрну во Фрайберг. Но, как вы, дорогие читатели, уже догадываетесь, на этом пути их ожидали очередные препятствия и неприятности, не только свойственные тому времени, но и вызванные недавним началом войны.
- Я снова видел будущее, - признался Таленэль, стоя над водопадом, на балконе императорского дворца. – Боги пытаются дать мне знак.
Он стоял со своим собеседником при свете полной луны и наблюдал за тем, как безмятежные снежинки падали с неба в озеро. Его легкие наполнялись чистым горным воздухом, которым так восхищались эльфы в своих балладах. Но, конечно же, этот воздух не мог сравниться с тем, что запомнился ему в родной Альсорне. Одетый, как всегда, легко, регент не чувствовал того холода, который царил здесь круглый год.
Но этого нельзя сказать о его собеседнике, одетом в черную меховую шубку и лисью шапку, под которую спрятались белоснежные волосы. То была сама леди Гвиатэль, вернувшаяся с Юга всего два месяца назад без обещанных результатов. Ее доклад сильно разочаровал короля эльфов, хоть тот и не показывал никогда своих эмоций подданным. Теперь же она лично навестила его во дворце Рокима по приглашению. Такое приглашение могло означать лишь одно: разговор, который должен состояться с Таленэлем, крайне важен – нельзя допустить, чтобы кто-то о нем узнал. Никогда ранее ей не доводилось получать аудиенции у беловолосого короля Альсорны. И осознание важности этого момента заставляло эльфийку сильно нервничать.
- Знак? – переспросила она, чувствуя, что настала ее очередь говорить.
- Знак, что пора поторопиться, - отвечал Таленэль, задумчиво водя пальцами по заснеженным перилам. – У нас осталось очень мало времени.
- Я понимаю, Ваше величество…
Беловолосая предводительница Серебристого отряда никогда не верила в чудеса, судьбу и уж тем более в богов. Любой вещий сон она могла назвать совпадением или же объяснить с точки зрения психологии или физиологии. Поэтому, когда ей говорили про некие мистические видения, она скептично вертела пальцем у виска или советовала завязывать с выпивкой. Однако Гвиатэль знала, что сомневаться в словах ее господина не стоило. Не только потому, что он имел власть над ней, но и потому, что этот эльф действительно творил чудеса даже без помощи магии. Ее король не просто славился своим колдовским потенциалом на всю империю, но и обладал знаниями, постичь которые мало кто смог бы. Когда он говорил, слушатели замолкали и внимали его словам. Когда он рассказывал что-то невероятное, в собеседниках моментально просыпалась вера. Таленэль слыл не только интересным рассказчиком – его знали как волшебника, покорившего саму природу.
- Неужели? – Снежинки едва слышно из-за шумного водопада захрустели, образуя сплошную корку льда – регент слегка разозлился, услышав нотки неискренности в ее тоне. – Мне кажется, ты не можешь понять то, чего не видела своими глазами.
- Вы правы, сир, - виновато склонила голову Гвиатэль.
Таленэль устало закатил глаза и перевел взгляд с перил на огоньки дальних деревень.
- В своих видениях я все чаще и чаще вижу изменившийся мир. Изменятся даже способы ведения войны. – Эльфийка удивленно взглянула на рассказчика. – Исход сражения уже не будет решаться острым мечом да крепким кулаком…
Его рассказ прервался, словно он не решался посвящать ее лишний раз во все детали. Тогда регент повернул к ней голову и заглянул ей в глаза:
- Боги говорят, что оружие с каждым днем все ближе к нашему врагу. Ты представляешь, что будет, если Дункан или Багумир сумеют вдруг его заполучить?
Гвиатэль промолчала, но затем, когда ее господин собирался сказать что-то еще, боязливо ответила, не поднимая головы:
- Я… я работаю над тем, чтобы оно стало вашим, повелитель... Мой агент уже почти готов… Он… он отлично мотивирован и – не сомневайтесь – принесет нам… немалую пользу!
- Я верю тебе, - улыбнулся, наконец, Таленэль. – Верю потому, что достать этот артефакт в твоих же интересах. Ведь, как я уже говорил ранее, в страхе перед его обладателем содрогнется весь мир. Я видел, как целые города и бастионы падут от его мощи.
- Я понимаю, Ваше величество…
- Нет, ты не понимаешь! – отрезал регент. – Ты не понимаешь, ибо ты не знаешь главного! Ты не знаешь то, что показали мне наши боги в первую очередь.
- Что именно? – робко переспросила девушка и нерешительно заглянула ему в глаза, что уже считалось очень опасным.
- В будущем мире не осталось ни одного эльфа. Мы вымерли. Миром правили люди. – Глаза эльфийки стали еще шире от ужаса. – Достать мне это оружие в твоих интересах потому, что только я могу спасти нашу расу от уничтожения и сохранить баланс в природе!
Девушка отвела испуганный взгляд на луну, ибо на мгновение ей показалось, будто глаза Таленэля вспыхнули голубым огоньком – это очень плохой знак в разговоре с королем Альсорны. Чувствуя, что дрожит – не от холода, но от страха, - она постаралась взять себя в руки. Однако настойчивый тон ее владыки лишил всякой надежды на успокоение:
- Ты понимаешь всю важность той миссии, которую я на тебя возлагаю?
- Да, мой повелитель…
- Понимаешь, что будет с тобой, если ты не оправдаешь надежд?
- Понимаю, повелитель…
- Люди после смерти боятся попасть в Ад, - холодно произнес он и схватил ее за руку, бесцеремонно сняв с нее перчатку и оголив ладонь. – Я же устрою тебе Ад перед смертью, если все случится не так, как я планировал.
Тонкие длинные пальчики девушки стали стремительно покрываться струпьями и гнойными волдырями, кожа начала расползаться, обнажая гнилые сухожилия и фаланги. В нос ударил резкий запах тухлятины и разлагающейся плоти. Впервые в жизни ей довелось так громко и отчаянно визжать.