Глава XXIII (часть 1)

Гонец мчался так быстро, как только мог. Резвая степная лошадка совсем выбивалась из сил, но его это нисколько не волновало, когда посылку велели доставить самому королю. В ушах свистел ветер, глаза слезились, а в мыслях было лишь одно: он должен успеть. Юнец понятия не имел, что за безделушку он вез государю и почему о ней так беспокоился рыцарь. Да и не горел он желанием вникать в суть капризов благородных господ. Только страх опоздать или быть пойманным руководил им в тот момент.
И вот, пролетев с невероятной скоростью не одну сотню миль и сменив четырех лошадей, повидав на своем пути разрушенные крепости и сожженные деревни, посаженные на пики головы врагов и плотные колонны союзников, он все же достиг пункта назначения.
Огромный бивуак издалека походил на целый город. Тысячи палаток, тысячи воинов, сотни знамен, осадное оборудование, ритмичный топот сапог и крики командиров – на фоне всего этого мальчишка чувствовал себя мелкой букашкой, занесенной ветром в исполинских размеров муравейник. Букашкой, которую то и дело норовили затоптать. Пытаясь отыскать командный пункт, он не раз ловил себя на мысли, что заблудился, но тут же находил верную дорогу.
Здесь отовсюду несло гарью, пометом и чем-то еще, что казалось гонцу поразительно знакомым. Кое-где слышались блеяния овец, которых готовили к ужину. Заглушали их звуки кузнечного молота. То там, то тут приходилось уступать дорогу конным офицерам, очевидно, считавшим, что ходить пешими по лагерю для них унизительно. Свою же лошадку юнец оставил на входе, рядом с продовольственными фургонами, о чем теперь очень жалел.
Почти в самом сердце бивуака располагался искомый командный пункт – огромный светло-коричневый шатер, охраняемый целым отрядом черных латников с алебардами. Ко входу под навес мальчишка даже подойти опасался, напуганный грозным видом стражи. Надеясь, что это хоть как-то поможет, он выудил из-под темно-серой курточки свиток, с которым его пропустили в лагерь. Алебардисты продолжали стоять неподвижно, никак не отреагировав на действия мальца, и на миг ему даже показалось, что под закрытыми забралами их шлемов никого нет.
Но эта догадка была опровергнута сразу, как только он приблизился на расстояние вытянутой руки ко входу. Алебарды моментально скрестились, преградив ему путь. Мальчик в страхе отскочил назад. Даже развернув свиток и подняв его на уровень головы стражника, ему не удалось вызвать интереса к письму. Тот так и продолжил стоять, не собираясь никого пропускать внутрь.
- У меня посылка королю! – заявил юнец, настойчиво тряхнув сумкой. – Пропустите!
Латник как будто ничего не услышал, не шелохнувшись и не обратив внимания на упоминание о короле. Зато обратили внимание те, кто находился в тот момент под навесом.
Из палатки вышел рыцарь, довольно крупный даже по меркам рыцарей, с заплетенной в косичку черной бородой, пышной гривой и глубоким шрамом на переносице. За ним развевался короткий широкий плащ из черного сукна, что считалось последним писком моды в тот период на Юге – а значит, и в Маэрне, где король старался идти в ногу со временем. На пластинчатом нагруднике красовался золотой гриф.
- По какому делу? – по-медвежьи буркнул он, на ходу застегивая на поясе ремень с ножнами.
- Посылка лично королю в руки! – отрапортовал мальчишка, гордо выпрямившись и задрав подбородок.
- Да что ты? – безучастно ответил тот, больше заинтересованный своим ремнем, чем посылкой. Затем он все же окинул взглядом юнца, чтобы убедиться в отсутствии при нем оружия, увидел на листке знакомую печать и проворчал: - Зайди.
На этот раз алебарды не скрестились прямо перед лицом, и гонец беспрепятственно смог заглянуть под навес, испытав при этом что-то вроде победного ликования. Но самый большой взрыв эмоций его ждал тогда, когда его глаза, бегло оценившие обстановку внутри, отыскали склонившегося над картой короля Дункана. Шанс увидеть государя давался не каждому посыльному и не каждому мальчишке.
- Это еще кто? – послышался недовольный голос советника Эктора, стоявшего за плечом у короля. – Кого ты привел?
- Лорд Сиффо прислал гонца Дункану, - так же ворчливо ответил бородатый рыцарь.
- Ты можешь хотя бы при детях звать Его величество королем?
- А пошел ты, старик. Я в его охране служу дольше, чем ты из себя вельможу корчишь. Если такое вообще возможно.
- Эктор, - не отвлекаясь от карты, пробубнил король, - возьми у мальчика посылку и вели его накормить.
- Да, государь.
Разодетый в темно-бордовый бархат с кружевами советник подошел к гонцу и молча протянул руку ладонью кверху.
- Лично королю в руки, - напомнил юнец, убрав сумку за спину.
- Не трать мое время, сопляк! – с раздражающим звоном в голосе крикнул старик. – Давай сюда, что там у тебя, если не хочешь остаться без еды.
Не зная, что ему ответить, и все равно не показывая содержимое сумки, малец отступил на шаг назад. Похожий на медведя ворчун расхохотался, наблюдая за этой сценой, и, когда смеяться ему надоело, он лениво обратился к королю:
- Дункан, возьми ты уже посылку. Хватит делать вид, что понимаешь что-то в этих картах. Мальчишка сейчас начнет кусаться, если старик от него не отстанет.
- Прояви-ка уважение, вояка! – огрызнулся сэр Эктор.
Но дважды просить Дункана не пришлось. Государь молча подошел к гонцу и забрал у него то, что тот принес. Открыв сумку, он достал оттуда маленький черный куб, повертел его в руке, взвесил, потряс возле уха и, ничего не понимая, вопросительного взглянул на мальчика.
- Что это? – спросил король.
По лицу гонца стало ясно, что ему известно о посылке ничуть не больше. Дункан взял письмо с печатью лорда Сиффо, поднес к светильнику и начал читать вслух:
- Слишком опасно доверять такие вещи наемникам или солдатам, когда за этим оружием охотится Серебристый отряд. Мальчик доставит вам Куб, не привлекая внимания. Ваш покорный слуга, лорд Сиффо.
Из дальнего угла послышался звук рвущейся бумаги, на который отвлеклись все присутствовавшие в палатке. К королю стремительным шагом приближался некто в темно-сером плаще с капюшоном. В достаточно коротком плаще, чтобы оценили южные модники. На лице у него виднелась короткая ухоженная бородка, плавно соединенная с усами. Уложенные набок темные волосы закрывали плешь, вполне естественную для такого возраста. Несмотря на то, что человеку было около пятидесяти лет, двигался он вполне бодро и легко.
- Позвольте взглянуть, сир, - покорно обратился он к Дункану, протянув руку.
Король, немного погодя и не понимая, что происходит, все же отдал ему Куб и не мог не заметить того, как вдруг заискрились его глаза, когда почти невесомая безделушка оказалась у него на ладони.
- В чем дело, Альберто? – поинтересовался Дункан.
- Государь, - еле слышно проговорил восхищенный глава королевской разведки, - мы только что получили ключ к мировому господству.
- Они прямо у нашего порога, - дрожащим голосом сказал один из защитников городской стены. – Боже, как же их много…
- Они все еще далеко, боец, - сурово ответил Джеффри, стоя на самом краю парапета. – И им неведомо о готовящемся сюрпризе.
В нескольких милях от города расположился бивуак маэрнцев, способных в любой момент пойти на приступ. Жители знали, что в этой битве намеревался принять участие сам король Дункан. Его войско черных «грифов» насчитывало не одну тысячу солдат. Против такой армии должно было выступить ополчение, состоявшее в лучшем случае из полутысячи. Однако численное превосходство противника было лишь временной проблемой, решить которую обещало скорое подкрепление. Во всяком случае, на это искренне надеялись ополченцы.
- Так значит, бояться нечего? – робко спросил другой стражник, неуверенно державший обеими руками лук.
Капитан, позвякивая кольчугой, резко развернулся к нему лицом.
- Бояться нужно всегда. Только страх может спасти вам жизнь. Только страх придаст вам силы. Бойтесь смерти, бойтесь той участи, которую враг уготовил для вас и ваших родных.
Лица бойцов казались белее мела, но Джеффри это не останавливало.
- Самый опасный зверь – тот, который загнан в угол. Тот, который боится так сильно, что его страх становится его оружием. Это должно быть и вашим оружием тоже. Вы боитесь умереть? Боитесь того, что враг сделает с вами, если вы попадаете в плен?
Кто-то нерешительно кивнул, остальные так же последовали его примеру.
- Ну так не умирайте! Не попадайте в плен! Убейте врага до того, как он убьет вас – в этом вся наука.
Офицер, наблюдавший за его выступлением с башни, неодобрительно покачал головой.
- Как-то не очень вдохновляют бойцов его слова, - заметил он. – Неужели они на кого-то подействуют?
- Командуя всего сотней стражников Террака, - улыбнулся в ответ Томас Хоггер, - этот человек разбил целый полк «грифов», чем спас меня и моего отца. Доверьтесь ему.
- Очень надеюсь, что вы не ошиблись, порекомендовав его, сэр Томас. Кто знает, как скоро прибудет подкрепление. Не исключено, что нам какое-то время придется обороняться самим.
- Моему отцу я тоже советую довериться. Граф будет здесь уже к вечеру.
- Солнце близится к закату, - заметил офицер, взглянув на небо, и велел оруженосцу подать меч. – Скоро мы узнаем, чего стоят ваши советы.
Тем временем в крепости царил хаос. Пройдясь по тесным улочкам, можно было не на шутку оглохнуть в этом галдеже.
Ополченцам второпях раздавали оружие, боясь не успеть до начала наступления. Торгаши продавали якобы зачарованные амулеты и талисманы, приносящие удачу в бою и защищающие от попадания стрел. Бабки с видом бывалых знахарок за скромную сумму раздавали мази и припарки. Женщины пытались остановить своих мужей и сыновей, в слезах умоляя их остаться дома. Тех, кого все-таки удалось уговорить не браться за оружие, командиры отрядов публично наказывали розгами.
Находились и те, кто, выдавая себя за стражника, занимался «конфискацией» чужого имущества. С такими отбросами разговор здесь был короткий. Если они попадались на глаза настоящей страже, о розгах им оставалось только мечтать.
В центре города, на возвышенности, находилось некое подобие замка, огороженное от основной городской части не особо прочной стеной с четырьмя башенками. За ограждением находились жилые районы мещан с плотно застроенными улицами и большим пятиуровневым фонтаном, защищенные массивным укреплением с десятью башнями по периметру.
В бойницах и на городской стене засели стрелки. Пехота, в основном состоявшая из пикинеров и копейщиков, ожидала приказа: по команде они должны были построиться снаружи и не дать врагу приблизиться к главным воротам. Кавалерия разделилась на две части: основная, ударная, также ожидала сигнала, чтобы атаковать противника вне крепости; вспомогательная, резервная, защищала внутренний периметр.
Сэр Томас с остальными офицерами располагался в донжоне. Его помощник, Джеффри, командовал ополченцами на внешней стене. Люди, защищавшие под его командованием Террак, в то время готовились к обороне столицы Донарии. Поэтому капитану снова пришлось иметь дело с неопытными стражниками, едва узнавшими, какой рукой держать меч. Эта мысль не особо огорчала его, однако он бы многое отдал, чтобы с ним рядом сейчас оказались уже побывавшие в бою ребята.
- Потеряем этот город, - задумчиво проговорил полковник Клогг, командовавший обороной города, - и тогда Дункан направится прямиком в Роким.
- В то время, как его маршал, - подхватил плешивый помощник Клогга, - будет биться за Донарию.
Полковник зачесал назад русые волосы и вставил в рот трубку.
- Король Дункан, - заметил Томас, - лишний раз проявил свою неграмотность.
Полковник и офицеры удивленно посмотрели на него.
- Когда у него есть возможность, - решил объясниться он, чуток покраснев, - поучаствовать в грандиозной битве за столицу Донарии со всей армией Багумира, он предпочел отправиться в Рокию. Туда, где, кроме горстки эльфов регента, он не встретит никакого сопротивления. Вместо того, чтобы заработать себе славу в легендарном сражении, он решил просто захватить северную столицу.
- Сэр Томас. – Полковник выпустил облачко ароматного дыма. – Вы утверждаете, что попытка продвинуться вглубь Рокии не вызовет никаких осложнений?
Плешивый офицер тихонько хихикнул.
- Именно, - ответил Томас, смутившись еще больше, но не показав этого. – Регент распустил большую часть рокийской армии по домам, а оставшихся солдат поставил приглядывать за порядком в городах. Гарнизон северной столицы состоит из эльфов. Но их слишком мало.
- Вы когда-нибудь были в Рокиме, сэр Томас? – Он выпустил еще одно облачко, наслаждаясь его запахом.
- Нет, сэр.
- Мой дорогой друг, проблема Дункана не в том, что он не получит славы, без труда взяв Роким. Его беда в том, что он недооценивает неприступность этого города. Единственный в истории случай, когда Роким удалось кому-то взять, произошел несколько веков назад, когда люди отобрали его у горных эльфов.
Томас ничего не отвечал.
- Регенту не нужен огромный гарнизон, чтобы противостоять маэрнцам. Хватит и горстки, которую Дункан тоже почему-то недооценивает.
- Ваше величество, - подкрался к Дункану советник, - в лагерь прибыл конвой.
- Какой еще конвой? – недовольно буркнул тот, стоя перед высоким зеркалом и не зная, сбрить ему бородку или нет.
- Люди Альберто Рамоса доставили беглецов из Фалькомы, сир.
Альберто, сидевший, по привычке закинув ногу на ногу, в свете свечи разглядывал Куб. Как и многие до него, он не мог найти на его поверхности ни рун, ни меток – словом, ничего необычного. Это был гладкий черный кусок дерева, судя по весу, полый внутри. С минуты на минуту шеф разведки ожидал появления Головастика – так он называл своего ученого, способного справиться с любой задачей, изготовить для его агентов любое оружие, яд или противоядие.
Услышав свое имя, он перестал гипнотизировать деревяшку и вопросительно уставился на Эктора.
- Давно они здесь?
- Около получаса, я думаю, - равнодушно пожал плечами пожилой советник.
- Зачем вам эти беглецы? – подал голос Риккардо, рыцарь с заплетенной в косичку бородой. – Оружие ведь уже у вас.
Альберто с некоторым отвращением посмотрел на его пышную гриву, по выражению лица сделал выводы о невозможности наличия у него ума, скривил губы и холодно произнес:
- Меньше знаешь – крепче спишь.
Не успел здоровяк возмутиться, как в шатер вошла молодая девушка, одетая в черные брюки, высокие кожаные сапоги и белую блузу, невысокого роста, привлекшая взгляды присутствовавших мужчин фигурой куколки и ярко-рыжей объемной прической. Пока кудрявые локоны обрамляли ее лицо, закрывая левый глаз, Риккардо готов был поклясться, что никогда не встречал девы, прекрасней, чем она. Но стоило ей убрать с лица волосы, и все увидели огромный глубокий шрам на щеке, оставленный челюстями какого-то очень крупного и, очевидно, недружелюбного зверя.
- Головастик, - поприветствовал девушку Альберто и уступил ей свой стул. – Присаживайся.
- Это и есть твой гений? – недоверчиво взглянул на нее сэр Эктор. – Сколько ей лет?
- На самом деле куда больше, чем тебе кажется, - усмехнулся тот и вручил ей Куб. Затем он прошел ко столу с картой местности, наполнил кубок вином и предложил девушке. Когда та, увлеченная деревяшкой, отказалась, глава разведки сам осушил его и продолжил хвастаться: - Это специалист не только в инженерии, но и во многих других науках. Право, я не знаю, как ей это удается, но с каждым годом она все молодеет и молодеет.
Ученая разведчица, казалось, не слушала его или просто не придавала значения его словам. Все ее внимание было поглощено Кубом. Она вращала его, пыталась отыскать щели, трясла возле уха. В конце концов, устав исследовать его снаружи, девушка подошла все к той же карте, на которой небрежно расставили тарелки с недоеденной индейкой, бутылки и кубки с недопитым вином, и взяла чистый на вид нож.
Мужчины, за исключением короля Дункана, занятого худощавым портным, который подгонял под его размер плащ, следили за каждым ее движением. Головастик словно вошла в транс, не замечая никого вокруг и позволяя себе все, что необходимо для решения задачи. Риккардо восхищенно скалился, сидя за столом и поглаживая колени, словно мечтал, чтобы она на них присела. Советник Эктор с подозрением приглядывал за тем, чтобы девушка ничего не украла из королевского столового серебра. Альберто же с каменным лицом ждал ответов на вполне очевидные вопросы.
Когда в руках специалистки оказался нож, никто не знал, чего ожидать в следующий момент. Она поставила Куб на стол, как следует, прицелилась и с размаху вогнала острие. Не без усилий ученая начала расковыривать черное дерево, лишний раз доказывая, что в нем нет никакой магии, никаких секретов и подвохов – ничего необычного. Проковыряв достаточно широкую дыру, она потянулась за свечой, чтобы получше разглядеть содержимое, частично высыпавшееся на карту.
- И это все? – удивился Альберто, глядя на темную крупу, рассыпанную по столу. – За этим мы охотились полгода?
Решив не подвергать риску окружающих, Головастик переложила крупинки на блюдце и вышла с ним и свечой из палатки. Через четверть часа, когда снаружи стал доноситься гомон напуганных чем-то вояк, она вернулась, после чего алебарды охраны скрестились, не пуская в шатер любопытных. На тарелке виднелась копоть, в глазах рыжеволосой ученой – ликование. Альберто приблизился к ней вплотную, когда она взяла со стола продырявленный Куб.
- Что скажешь? – вполголоса спросил он, глядя на нее сверху вниз.
- Этого образца слишком мало, - отвечала она, принюхиваясь к резкому аромату содержимого. – Но, если вы позволите мне уединиться на некоторое время, я выясню, как с его помощью повторить историю с Червоточиной.
- И все-таки я влюбился! – воскликнул Риккардо, громко аплодируя. – Какая уверенность, какой ум! Сразу видно: специалист в ожирении!
- В инженерии, - устало поправил его сэр Эктор, стоявший по другую сторону стола со скрещенными на груди руками.
- Дункан! Ты слышишь? Я влюбился и намерен жениться! Ты благословишь меня?
- Разбирайся с Альберто, - безучастно ответил тот, не отрывая взгляда от зеркала и стараясь стоять ровно, как просил портной. – Я не властен над его разведчицами.
- Мы возьмем этот город, а затем закатим дивную пирушку, - радостно и громко говорил он, расхаживая по палатке и не понимая, что его не слушает никто, кроме пары офицеров и Эктора, - будем праздновать одновременно два события!..
- Стоит лишь подробнее изучить состав и свойства, - продолжала Головастик, даже не заметив, что кто-то говорит о ней. – И тогда при наличии ингредиентов я смогу воспроизвести это в куда больших количествах.
- Тогда не стоит терять времени, - улыбнулся Альберто и одобрительно погладил ее огненную гриву. – Очень скоро у тебя будет доступ к лаборатории князя Йенского.
К вечеру после дневной жары небо заволокли свинцовые тучи, полил сильный дождь, сопровождаемый раскатами грома – первая весенняя гроза. Улицы наполнял запах озона, ветер трепал деревья и накидки горожан. Капли стучали по крышам, звонко барабанили по железным шлемам стражников. От центра города вниз побежали ручьи грязной воды, которым так радовалась детвора, не осознававшая в полной мере того ужаса, который ждал ее в ближайшие дни.
Люди прижимались к стенам, прятались между постройками, чтобы освободить узкую дорогу для колонны всадников, движущейся к воротам. Решетка медленно поднялась, открывая проход наружу. Во главе конницы ехал на гнедом коне Томас Хоггер, отличавшийся от остальных тем, что на груди и каплевидном щите у него красовались бело-золотые клетки – герб графства Террак, а не белый единорог – герб княжества Йенского. Кольчужные поножи и начищенный стальной меч прикрывал длинный плащ, над которым модники-южане посмеялись бы от души. Голову защищал остроконечный шлем, как и у всех.
На выходе колонну встретил Джеффри, тоже успевший облачиться в доспехи, обзавестись щитом и вооружиться мечом. Вес снаряжения явно оказался для него велик, судя по тому, как неуклюже он пытался идти быстрым шагом.
- Сэр Томас! – окликнул он лидера отряда, почти ничего не видя из-за неудобного шлема. – Сэр Томас!
- Джеффри, ты ли это? – с некоторой долей сомнения наклонился всадник, чтобы разглядеть в тусклом свете того, кто перегородил им дорогу. – Ты куда так вырядился?
- Нам не отдали приказ построиться снаружи. Должно быть, это ошибка? Прикажете мне заняться построением?
- Не отдали приказ – значит, сидите и ждите. Полковник велел пустить в ход только кавалерию.
Сказав это, Томас снова двинулся вперед. Но Джеффри вновь преградил ему путь.
- Но сэр! – не унимался капитан стражи. – Пехота…
- Время пехоты еще не пришло, Джеффри. Оставайся внутри и жди распоряжений.
Раздосадованный Джеффри все же был вынужден отойти в сторону, поскольку на этот раз колонна не стала останавливаться. Тем не менее, когда решетка опустилась, он велел двум отрядам построиться у ворот и быть готовыми выступить. Сам же капитан поднялся на стену, к лучникам, и стал наблюдать за происходящим снаружи, где из-за отсутствия городских фонарей между раскатами грома и проблесками молнии царила темнота.
Тем не менее, он видел, как от вражеского лагеря, подсвеченного кострами, в направлении города двинулась медленным шагом кавалерия, численностью превосходящая отряд Хоггера в два раза.
- Кажется, я начинаю понимать, - пробормотал Джеффри, - почему они так любят черные доспехи.
- Мы ждем приказа, сэр, - обратился к нему командир отряда лучников.
Было еще рано. Это понимал Джеффри, выжидавший момент для первого выстрела, понимал полковник, следивший за обстановкой с башни, понимал Томас, стоя на возвышенности и не торопясь кидаться в бой.
«Все еще впереди, - думал Хоггер, смотря на приближающуюся тень, изредка озаряемую грозовой молнией. – Дункан не дурак и не станет в первую же ночь пускать в ход все свои силы. Это лишь пробный удар. Легкое прикосновение, чтобы почувствовать, на что мы годны, и дать понять, каково нам будет завтра».
Когда тень оказалась достаточно близко, темнота ненадолго рассеялась горящими стрелами, пущенными с городских стен. Несколько лошадей попадали. Остальные снаряды либо отскочили от толстой брони рыцарей, либо воткнулись в землю. Это первое настоящее сражение для лучников. Они боялись, держались неуверенно. Томас понимал это, но в то же время мысленно просил их, чтобы они убрали еще хотя бы пару десятков всадников. Однако два следующих залпа показали ему, что надеяться придется только на самого себя.
- Рыцари! – скомандовал он, обращаясь к защитникам Йенского княжества. – За мной!
Вражеская конница двигалась спокойно, растянувшись в три тесных ряда, словно хотела окружить их. Поэтому Томас помчался влево, надеясь пробить линию и оказаться позади неприятеля.
Даже когда расстояние между ними сократилось до неприличия, «грифы», демонстрируя свою непоколебимость и бесстрашие, нисколько не ускорились – лишь подняли щиты и приготовились отразить удар. В следующий миг в них полетели копья, сразив чуть больше десятка латников. Еще через несколько секунд в их ряды клином вошел отряд Томаса. И вот тогда маэрнцы ожили, словно ждали именно этого момента.
Хоггер пронесся сквозь линию, не успев моргнуть глазом и сбив при этом пикой двух всадников. За ним, вынося встречных рыцарей, прошла остальная часть отряда. Без остановки, оказавшись в тылу у врага, они повернули направо и двинулись вдоль рядов, попутно рубя и выкалывая всех, кто попадался под руку. Заметив, что черную броню маэрнцев не так уж и легко пробить, некоторые стали бить лошадей, чтобы те падали, не давая хозяевам подняться.
Чтобы развернуться кругом, «грифам» потребовалось куда меньше времени, чем, если бы они наступали колонной или клином, а не вытянутой линией. Теперь рыцари, сомкнув ряды, стали пытаться разделить отряд Томаса на несколько частей, чтобы упростить себе задачу. Однако тот, пользуясь тем, что вражеские всадники сидят верхом на тяжелых северных скакунах в отличие от куда более легких и подвижных лошадок йенской кавалерии, не говоря уже о весе маэрнских доспехов, увел своих людей в сторону, помчался вниз.
Неприятель решил, что это отличная возможность заключить их в кольцо, и пустился в погоню. Томас чувствовал на лице холодные капли дождя, размазываемые встречным ветром. Далеко впереди он видел море огней королевского бивуака и понимал, что приближаться к нему на расстояние полета стрелы у него нет ни малейшего желания. И вот, достаточно отдалившись от преследователей, виконт плавно развернулся и направился назад – вверх.
Подвижные лошади Йенского княжества, хоть и начали уставать от таких пробежек с горы и в гору, но все же держались довольно бодро. Но вот скакуны «грифов» к такому приспособлены не были. Заметив, что отряд Томаса разворачивается, несущаяся на всех скоростях вниз тяжелая кавалерия, начала тормозить. Копыта заскользили по мокрой грязи. Послышалось дикое ржание. Стали падать кони, вылетали из седла рыцари.
На этот раз Томас вклинился прямо по центру, сломав пику и оставив ее наконечник в чьей-то груди. Еще пару десятков маэрнцев попадало. Хоггер слышал тяжелое дыхание своей лошади и понимал, что повторить такой маневр сегодня ему уже не удастся. Поэтому вместо того, чтобы направиться вверх, он повернул налево, вдоль вражеской линии. Черные всадники стали медленно разворачиваться. И вот тогда он заметил красное оперение на шлеме одного из них – командира.
Скакуны, неподготовленные к такой нагрузке, начали капризничать, вставать на дыбы. У Томаса появилась идея ткнуть командирского коня мечом. Но в следующий же миг, он решил, что гораздо больше славы добудет, если сразит самого лидера, уже потерявшего треть своих людей.
Но, словно прочитав его мысли, раздался звук знакомого ему рога: отец, граф Хоггер, привел подкрепление. Тут же, разделившись на две части, его отряд ударил по флангам, перебив большую часть маэрнской конницы. Командир с красным оперением на шлеме, видя безвыходность положения, развернулся и помчался вниз, уводя за собой оставшихся в седле рыцарей. Томас успел несколько раз рубануть мечом, но в результате лишь оставил незначительные вмятины на спине и наплечниках.
Виконт заколебался, не зная, что ему делать: преследовать беглецов или вернуться в город. Эго подсказывало, что еще не поздно добыть себе славу, принести с собой командирскую голову как трофей, чтобы в княжестве и в лагере противника заговорили о подвиге Томаса Хоггера. Но в то же время он понимал, что этот подвиг меркнет в связи с появлением на поле боя отряда графа, уравнявшего численность всадников обеих сторон. И все же красное оперение так и дразнило его, развеваясь на ветру и скрываясь в ночи.
- Даже не вздумай! – крикнул Эрик Хоггер, снимая шлем и подъезжая к нему на рыжем коне. – Заклинаю тебя! Не вздумай их преследовать!
- Но мы можем их догнать! – запротестовал тот, как ребенок. – Наши лошади быстрее, чем у них!
- Ты их сейчас не догонишь, сынок. Тебя либо встретят их резервы, либо залп притаившихся во тьме лучников. Пусть уходят. Ты все еще можешь потерять свой отряд.
Стиснув зубы, Томас наблюдал за тем, как уходит его добыча. Добыча, которую спугнул отец. Он чувствовал себя самым настоящим ребенком, у которого отобрали конфету. Досада была настолько велика, что ему хотелось громко браниться и послать всех, включая Эрика, к чертовой матери. Злобно сплюнув, он спрятал меч в ножны и направился к городу, проклиная весь этот несправедливый мир.