Глава VII

«Лучшая помощь – ее отсутствие»
(Хен-цзы, государственный политический
деятель Империи Восходящего Солнца).

Пробравшись мимо пьяных веселящихся разбойников, которых уже не интересовало ничего, что происходит вокруг, Айден приоткрыл вход в бескаркасную палатку и пригласил Элену войти внутрь. Видя ее нерешительность, он залез туда первым. На его удивление Кира отсутствовала. Это сильно настораживало, поскольку случиться могло что угодно. Он не хотел допускать мысли, что кто-то из мерзавцев похитил ее. Потому решил убедить себя, что наемница просто вышла на поиски его самого или, в конце концов, тоже справить нужду.
Элена залезла в палатку, когда поняла, что внутри больше никого нет. Хотела бы она убедить себя, что нельзя оставаться наедине с незнакомыми мужчинами – но ведь ей уже довелось познакомиться с ним. К тому же она жаждала услышать рассказ Айдена и его план по спасению ее из плена. Усевшись на нетронутую подстилку, которая предназначалась ему, девушка приготовилась слушать, хоть и не теряла бдительности и постоянно прислушивалась и приглядывалась ко всему подозрительному.
Айден сел напротив, на лежанке Киры. Он постарался не придавать значения тому, что лежанка уже остыла к тому времени – а значит, наемница пропала давно. Сейчас его волновала лишь красавица Элена, которая должна была послужить ему ключом к победе. Стряхнув с лица остатки песка и развязав держащий хвост шнурок, он почувствовал, как волосы его обрели свободу и легкость. Кожа на затылке смогла, наконец, расслабиться и получить приток свежей крови. Изнутри непроизвольно вырвался вздох долгожданного облегчения.
- Ты ведь никакой не работорговец и не плантатор? – спросила Элена, заметив, как неестественен для него образ опрятного человека. – Коул тебя, скорее всего, с улицы подобрал и заставил причесаться. Представляю, кто такая Кира…
- Не спорю, - равнодушно ответил Айден, - я не дворянин и не купец. Я свободный человек, который борется за свободу других.
- С бутылкой эля в руке жалуясь в таверне на гнилую жизнь?
Он постарался сохранить спокойствие и ответить равнодушно:
- Нет. С мечом в руке сражаясь в рядах племени Мавабанга.
Девушка знала об этом племени не меньше остальных жителей Фалькомы, ибо она жила постоянно при Асулеме, который стремился в свое время истребить всех бангов. Наверняка, он ей не раз рассказывал о том, как успешно ему удалось избавиться от них. Потому сейчас на ее лице проскочила тень сомнения и удивления. Она никак не ожидала услышать такое. Более того, она, несомненно, знала о произошедшем в Селихе, поскольку все сведения о бунтах рабов почти мгновенно доходили до «царя».
- Неужто предо мной освободитель невольников? – недоверчиво спросила девушка. – Враг пиратства и, соответственно, самого Асулема?
- Тебя сейчас больше всего должно волновать другое, милочка, - улыбнулся ехидно он. – Ты ведь хотела узнать о Коуле? – Она кивнула в ответ. – Он встретился нам по пути сюда. Потрепанный, хоть и в новой одежке. Но можешь не волноваться – он не забыл про тебя и, вместо того чтобы загрызть меня и моих товарищей, попросил помочь ему вызволить из заточения тебя. Но, насколько я вижу, сейчас ты ни в каком не в заточении…
- Ты не знаешь, о чем говоришь!
Элена сквозь слезы поведала ему о том, как ей запрещено отходить от Асулема дальше, чем на пять шагов. Разбойничий царек держал при себе еще трех девственниц, коих отбирал двадцать лет назад во время набегов на деревни. Раз в несколько лет он проводил ритуал омоложения, который требовал наполнить бокал кровью одной из них и давал чародею возможность продлить свою жизнь. Раньше у него было больше дев, но многие из них пытались сбежать или даже покушались на его жизнь. Естественно, за такие грехи он не оставлял их в живых.
Во время путешествий от девушек, как от обычной прислуги, требовалось находиться рядом с паланкином Асулема. Однако Элену он постоянно брал к себе, из-за чего ее также никто не видел, кроме самых доверенных лиц господина. Причина казалась ясна: в юном возрасте у нее стали проявляться магические способности. Враги могли прознать о хрупкой чародейке и попытаться выкрасть ее, чтобы затем использовать как оружие. Ведь именно это и случилось когда-то с самим Асулемом.
Он не стал способствовать развитию талантов Элены, поскольку считал, что таким образом может вырастить у себя под боком опасного предателя. Однако у него имелась привычка собирать различные «игрушки» - людей или чудовищ, над которыми затем проводились различные извращенные опыты. Одной из таких игрушек стал не кто иной как известный уже читателю вампир Коул. Именно он и помог девушке справиться с Посвящением.
- Посвящение, - говорила она, - это довольно сложный и опасный ритуал. Некоторые люди обладают магическим потенциалом, который однажды дает о себе знать – обычно в раннем возрасте. Не научишься им управлять – и он убьет тебя или просто доставит уйму хлопот. Проходя обряд Посвящения, ты становишься чем-то вроде замочной скважины в двери между нашим миром и иным: через тебя начинает струиться дозированная Энергия, которую ты постоянно держишь под контролем. Но если пытаться провести этот ритуал самому, Посвящение может пройти неудачно – и тогда дверь в иной мир открывается нараспашку. Через тебя проходит огромный поток Энергии, зачастую попросту разрывающий на куски. Особо везучим удается все-таки выжить, но они сходят при этом с ума. А может, это вовсе и не сумасшествие, а кто-то с той стороны вселяется в тебя. Я не знаю. Но пройти Посвящение самой я бы не решилась до того, как встретила Коула.
Айден рассказал ей в подробностях о той встрече у оазиса, когда вампир появился из тьмы и поведал им о несчастной служанке деспотичного царя. Не забыл он упомянуть и о том, как Коул признался, что Элена спасла его из плена и помогла бежать. Девушка отреагировала на это печальной улыбкой. Айдену хотелось узнать, как на самом деле произошло знакомство Элены и Коула, и та рассказала ему:
- Однажды Асулему привезли подарок. То была высокая клетка, накрытая черным плотным покрывалом. Как ему и советовали, он снял это покрывало лишь ночью. В клетке неподвижно сидел мужчина, на вид которому было не больше двадцати пяти. Лицо его исказилось злобной гримасой, а во взгляде застыл голод. Мы думали, что пленник мертв, судя по его бледной коже и выступающим венам на лице.
- Вы думали? – удивился Айден. – Ты присутствовала при этом без опаски, что кто-то узнает о тебе?
- В тот момент там была только я, наш камердинер и Асулем. Об этом пленнике больше никто и не знал в ближайшие полгода. После чего его стали демонстрировать публике как цирковую зверюшку.
- Да уж. Невеселая у Коула, оказывается, жизнь.
- Точно. Когда мы сняли покрывало, он был похож на труп: не шевелился, не дышал. Но Асулема предупредили о том, как «оживить» его. Потому камердинер просунул через прутья клетки крысу, которой предварительно вскрыл глотку.
- Опасная затея. – Он неодобрительно покачал головой. – К голодному вампиру приближаться вообще не стоит – даже если он в клетке.
- Об этом мы догадались только потом, - пожала плечами девушка. – Когда пришлось назначить нового камердинера.
- Какие же опыты Асулем ставил над Коулом?
- Разные. Прежде всего, он хотел выяснить, как убить вампира.
Айден заинтересованно сощурил глаза и стал слушать еще внимательнее.
- Естественно, - говорила Элена, - солнечный свет оказался губителен. Я сама видела, как кожа на нем начинала пузыриться и обугливаться с таким шипением, будто масло катается по раскаленной сковороде. Он весь дымился и вот-вот готов был вспыхнуть. И тогда Асулем закрывал его от солнца, удовлетворенный своим открытием. Чтобы восстановить кожу, Коулу приходилось пить кровь.
- И чью же кровь он пил?
- Грызунов, птиц, змей – все, что ему давали. Едва хватало для того, чтобы выжить и не впасть в кому, и, естественно, не позволяло ему набраться сил, чтобы попробовать сбежать.
- Вполне разумно.
- Возможно. – Она укоризненно взглянула на собеседника, поскольку не услышала сочувствия в его голосе. – Также Асулем наблюдал за тем, как на Коула действует лунный свет. Конечно же, вреда это не наносило. Затем он пришел к выводу, что вампирам опасны лишь прямые попадания солнечных лучей. Свет, отраженный от Луны, не оказывал никакого эффекта. Потому Асулем предполагал, что в пасмурные дни, когда солнце практически скрыто за тучами или в тумане, вампиры могут ходить по улице так же, как и ночью.
- Хотел бы я увидеть в Фалькоме хотя бы один пасмурный день, - усмехнулся Айден.
- Потому ему и не довелось проверить свою гипотезу.
- И ты присутствовала каждый раз при проведении этих опытов?
- У меня не было выбора. Я должна быть Асулемовой собачонкой на привязи, которую он постоянно таскает с собой. Все, что мне оставалось – смотреть за тем, как он калечит его и других своих подопытных. Только в отличие от других Коул исцелялся намного быстрее. Это позволяло Асулему проводить все новые и новые опыты каждый день.
Айден молчал. Он на какое-то время представил себя на месте Элены и то, как ей приходилось видеть ужасные зверства ее хозяина. В сознании рисовались окровавленные и выпотрошенные тела заключенных. Стараясь не обращать внимания на неприятный запах промокшего платья, она поведала ему и о некоторых других экспериментах над Колулом. Но, как и ожидал Айден, девушка ни слова не сказала о том, как все-таки убить вампира. Ибо Элена догадывалась, что он может при любом удобном случае воспользоваться этим знанием и лишить «жизни» ее единственного друга. Кстати говоря, она прекрасно понимала, какие чувства к ней испытывает вампир, которого ни разу за весь разговор не назвала вампиром. Однако отзывалась о нем как о друге.
- Каждую ночь я сбегала от Асулема, пока тот спал, чтобы навестить Коула.
- И ни разу не попалась? – удивился Айден. – Охрана не пыталась тебя выдать хозяину?
- За пятнадцать лет, проведенных в этом плену, я хорошо запомнила, какими путями лучше всего передвигаться, какие охранники постоянно спят на посту и где меня точно не заметят.
Айден понимающе кивнул, и Элена продолжила:
- Поначалу я боялась его как монстра. Опасалась приближаться к его клетке и каждый раз убегала прочь, едва завидев его. Но его взгляд. В нем что-то было. Я увидела этот взгляд на седьмую ночь, когда прибежала посмотреть лишний раз на него.
- В его взгляде было что-то кроме голода и злобы?
- Да. В нем читались страдания. Многолетние страдания и горечь, которые он вкусил еще до того, как попал к нам. До этого мне ни разу не доводилось увидеть его взгляд во время опытов Асулема. Я поняла, что Коул – вовсе не монстр. По природе он хищник. Но в душе – замученная жертва.
- Бедняжка, - покачал головой Айден с демонстративно наигранным сочувствием, - это, несомненно, оправдывает все убийства, которые он совершил по своей природе.
Он почувствовал, как воздух в палатке завибрировал, а уши внезапно заложило. Сильная боль сдавила череп, будто вот-вот раскрошит его. Он схватился за голову, открыв рот, но не в силах что-либо сказать. Чувствуя, что еще немного – и у него лопнут глаза, он измученно посмотрел на Элену. Затем все вмиг успокоилось, и по лицу девушки Айден понял, что это было последнее предупреждение.
- Он не пьет кровь животных вместо человеческой, как это бывает в плаксивых романтических сказках о вампирах и их смертных возлюбленных, - согласилась Элена. – Но таким он стал не по собственному желанию. Коул не выбирал себе такой участи. И никогда бы не выбрал.
Айден ничего не ответил, опасаясь лишний раз гневить чародейку.
- Увидев его взгляд, - продолжила она, - я осталась и не стала убегать как раньше. Он знал, что я не такая, как Асулем, и не буду над ним издеваться. Потому Коул не боялся меня. И дал мне понять, что его бояться тоже не стоит. Он видел мою нерешительность и робость. Отвыкнув от общения с людьми, Коул не знал, как вызвать мое доверие и показать, что не намерен причинить мне вред. Потому он достал из стога сена еще живую крысу, которой сломал лапы и которую припрятал на черный день. Протянув ее мне, он предложил выпить ее крови.
Слушатель изо всех сил держался, чтобы не ляпнуть чего-нибудь язвительного. Элена понимала, как звучит ее рассказ.
- Я не знала, что мне делать с крысой, но приняла ее и поблагодарила за подарок. Так и произошло наше с ним знакомство. Каждую ночь он давал мне новую крысу, которую я потом хоронила, и рассказывал мне что-либо о себе. Коул интересовался также и мной, но мне, увы, рассказать о себе было почти нечего. Но однажды я обмолвилась о своем даре. Его заинтересовало это, поскольку его мать при жизни увлекалась колдовством.
- Ты говорила, что он помог тебе пройти Посвящение, - вспомнил Айден. – Как?
- Он рассказал мне о том, как его мать проводила этот ритуал со своими сестрами.
- Посвящение – это тайный обряд. Туда не могли допустить посторонних.
- Он читал ее дневник. Из того, что он запомнил, ему удалось рассказать мне. Когда процесс контролирует опытный чародей, подготовка к обряду может занять несколько дней. Мне пришлось готовиться три недели, трясясь от страха, что все закончится трагично. Но нам удалось. И вскоре под его руководством я начала постигать путь волшебства. Поскольку он не мог дословно пересказать мне содержимое дневника его матери, многие заклинания давались с трудом и риском.
- С помощью магии тебе удалось его освободить?
- Можно и так сказать. – Она усмехнулась. – Использовав небольшой чародейский трюк, я привлекла к его клетке целую стаю грызунов. Этого хватило ему, чтобы вдоволь напиться крови и обрести силы. Клетка уже не могла его удержать.
- Убегая, он пообещал вернуться за тобой, - закончил за нее Айден и вздохнул.
- Да, - ответила девушка.
Айдена не растрогал ее рассказ, но слегка удивил. Теперь он понимал, какая дружба могла возникнуть между вампиром и человеком. Ему стала известна невеселая история Коула, которая почему-то не вызывала к нему жалости. Он понял, что Элена сочувственно относилась ко всему живому… и не совсем живому. Это и помогло Коулу обрести свободу. Самое главное – из рассказа Элены Айден уяснил, что девушка нисколько не разделяет взглядов Асулема. И тогда он решил рассказать ей все:
- Я собираюсь освободить тебя и всех, кто находится у Асулема в рабстве. Я пришел сюда, чтобы убить его.
Едва заметно девушка на мгновение замерла, услышав последние слова. Айдену показалась, что она даже перестала дышать. Стараясь не томить ее ожиданием, он стал рассказывать ей о том, что его привело в Фалькому. Услышав об амулете, который заточил в саркофаг душу человека, Элена слегка сощурилась, давая понять, что знает, о чем идет речь. Выслушав весь рассказ, девушка с минуту помолчала, словно размышляя.
- Ваш план провалился? – спросила она вдруг, задумчиво глядя в пустоту.
- Мы лишились прикрытия. Со скал за всеми наблюдают арбалетчики. Асулема охраняют львы. Можно считать, что просто так пробраться к нему в шатер не удастся.
- Вам не убить его здесь, - покачала она головой. – Под навесом шатра скрыты еще наемники. К тому же, не стоит забывать о силе Асулема. Он могущественный чародей.
Айден ждал, пока она продолжит.
- Но ты можешь забрать его амулет. При переездах он хранит его в своей шкатулке. Не убьешь его, но с духом рассчитаешься.
- И как же мне достать этот амулет? Ведь прийти и забрать его просто так я не смогу.
- Зато я смогу, - убедительно ответила Элена.
- Значит, - подытожила Гвиатэль, - служанка согласилась сотрудничать. Отметим и это. – Она застрочила в своем журнале скрипучим пером. – Что было дальше?
- Мы обсуждали наши дальнейшие действия, - ответил узник, чувствуя сухость во рту от долгого рассказа. – Элена обещала… Извините, можно мне глоток воды?..
Гвиатэль, слушавшая заключенного, раздраженно вздрогнула при резкой смене темы разговора. Мозгоправ едва заметно пошевелился, почувствовав, как его госпожа начинает злиться, и приготовил кулаки. Эльфийка постаралась вернуть себе непринужденный вид и щелчком пальцев приказала ему исполнить желание пленника.
Он постучал по решетчатой двери несколько раз. На зов явился какой-то мальчишка – очевидно, юнга на корабле. Айден не слышал, что велели темноволосому подростку, но начал подозревать неладное. Юнга бегом удалился и уже спустя пару минут прибежал с полным жестяным ведром в руке. Мозгоправ взял ведро, отпустил мальчика и закрыл решетчатую дверь. Подойдя к пленнику, он схватил его за шиворот и силой окунул головой в воду.
Видя, как узник отчаянно сопротивляется, захлебываясь, расплескивая воду и судорожно цепляясь руками за доспех громилы, эльфийка захохотала и похлопала в ладоши. Мозгоправ знал, что топить заключенного нельзя, а потому вскоре достал его голову из ведра. Айден с хриплым громким вдохом утопающего набрал в легкие свежий воздух. Когда железная рука отпустила его, он обессиленно упал на спину, упершись затылком в стену. Не представляя, сколько еще пыток ему предстоит вынести, он лежал так и пытался откашляться.
- Мне удалось утолить вашу жажду? – пропела Гвиатэль. – Или хотите еще?
- Удалось, госпожа, - прерывисто ответил Айден.
- Тогда, если вы не возражаете, вернемся к нашему разговору. Что вам обещала Элена?
Айден нашел в себе силы кое-как усесться на пол, подогнув колени, и продолжил:
- Она пообещала, что к началу торгов амулет будет у меня в палатке. Сказала, что другая служанка принесет его мне. Конечно, полагаться на то, что девушка выполнит свое обещание, было глупо. Ведь речь шла о том, чтобы обокрасть самого Асулема! Но тогда мне казалось, что человек, проживший так долго на расстоянии вытянутой руки от него, способен такое провернуть. В конце концов, Асулем не таскал этот амулет постоянно при себе – он просто пылился в его шкатулке, среди других драгоценностей. К тому же, она ведь так хотела поскорее выбраться оттуда!
- Но если она владела магией иллюзии и могла прятаться даже в камнях, то почему за все это время ни разу не попыталась сбежать?
- Элена объясняла все это страхом. Предыдущие беглянки на своем примере показали ей, что бывает с теми, кто осмеливается гневить царя.
- Тогда почему согласилась вдруг бежать вместе с вами? Да и к тому же осмелилась выкрасть для вас амулет, что разгневало бы царя еще больше.
- Если бы я задал себе эти вопросы тогда, - усмехнулся Айден и сразу же схватился за треснутое ребро, - то вряд ли попал бы сюда. Но, увы, я был ослеплен мыслью о том, как мне способствует удача. Это было невероятно глупо и безрассудно с моей стороны. Я совершил непоправимую ошибку уже тогда, когда легкомысленно поведал Элене о своих планах. Говоря о том, почему она вдруг согласилась, то скажу лишь, как она это объяснила. Сбежать просто так она всегда могла. Как и другие служанки Асулема. Вот только он находил их потом, будучи – как я уже сказал – могущественным чародеем. Наказания он любил придумывать самые разные. Но узнав про родителей царька, томившихся в саркофагах, она решила, что либо гневные духи расправятся с ним, либо они дадут ей силы для борьбы с тираном. Потому и пообещала помочь мне в этом деле.
- Но не помогла?
- Не помогла. – Он задумчиво покачал головой. – И тем самым оказала мне бесценную помощь.
Гвиатэль, записывавшая слова Айдена, замерла после окончания фразы. Эльфийка вопросительно задрала брови. Видя ее любопытство, узник мог бы почувствовать легкое удовлетворение от того, что его рассказ произвел на слушателя впечатление. Однако все, что он чувствовал в тот момент, - ноющая боль в треснутых ребрах, разбитом лице и затылке. Не желая расширять список битых мест, он не стал долго тянуть с продолжением:
- Посреди разговора, она вдруг замолчала на пару секунд, словно что-то услышала или почувствовала. И ринулась прочь из палатки, на ходу объяснив, что ей пора идти. Надо признать, что я тогда вновь покраснел от стыда за то, что сделал с ее платьем. Ведь ей в таком виде предстояло появиться на глазах у господина. Я и представить не мог, какой разговор или наказание ее могло ждать из-за меня. Лучше бы я переживал за себя…
- Что насчет Киры? – Гвиатэль на мгновение помедлила, не зная, что ей писать в журнал дальше. – Она так и не появилась?
- Той ночью – нет. У меня была возможность бросить все и отправиться на ее поиски. В конце концов, она могла попасть в беду. Ее могли похитить. Но больше всего я склонялся к той мысли, что она попросту сбежала, испугавшись провала миссии. Раньше она так не делала, учитывая, что годы в Братстве приучили ее выполнять контракт до конца. Однако там же ее научили спасать свою шкуру, не думая о последствиях. Зная Киру, я вполне обоснованно предположил, что она сдалась и бросила меня одного. Бежать на поиски той, кому наплевать на всех кроме себя, когда сама судьба привела меня к цели, я не мог. Слишком долго я ждал этого момента, чтобы отказаться от всего ради какой-то аферистки.
- Вы относитесь к ней так, несмотря на то, что она ваша бывшая возлюбленная?
- Я склонен полагать, что к людям следует относиться так, как они этого заслуживают. То, что я некогда был увлечен ею, не меняет ее нынешней сущности, не оправдывает ее поступков и убеждений. Для меня она не более, чем испорченная жизнью женщина, к которой, возможно, стоит проявить сочувствие. Но я пока не готов его проявлять по отношению к ней.
- А что же Элена и Коул? Выходит, вампир неравнодушен к ней, а она видит в нем лишь друга и человека, которого сломала жизнь?
- Получается, что так, - хмыкнул Айден. – Вот у нее точно следовало бы поучиться сочувствию к убийцам и монстрам. И говоря о монстрах, я имею в виду не только вампиров и прочую нежить.
- Что ж. Тогда продолжим. – Она обмакнула перо в чернильницу и приготовилась писать.
- Покурив как обычно перед сном трубку, я вернулся в палатку и проспал до рассвета. Стоит отметить, что некоторые гуляки в то время только заканчивали свои пляски. Как вы помните, меня должны были навестить к началу торгов. Но они так и не начались. Ибо проснулся я от того, что меня схватили за руки и ноги, накинули на шею петлю и выволокли из палатки. Среди напавших не было никого, кто сошел бы за служанку: четверо головорезов в пустынных обмотках с закрытым лицом, оравших что-то на непонятном мне диалекте.
Продолжая свой рассказ, Айден периодически поглядывал на одежду эльфийки, пытаясь понять, кто она на самом деле и кем мог быть труп, лежавший в карцере. Гвиатэль не обращала внимания на его взгляды, занимаясь писаниной, а Мозгоправа ничто не волновало, кроме ее приказов. Тем не мене, заключенному так и не удалось найти что-либо необычное. Беловолосая была одета в обтягивающие темно-зеленые штаны, такого же цвета блузу и черные кожаные сапоги. Одежда подчеркивала ее характерную эльфийскую фигуру, но вряд ли могла служить униформой мореплавателя. Блузку стягивал шелковый золотой пояс, за который был заткнут блестящий при свете свечи стилет.
- Меня тащили по еще холодному песку. Хоть я и пытался сопротивляться, их это только разозлило. Но им, очевидно, велели не бить меня. Иначе бы все обернулось для меня куда худшим образом. Вместо этого один из головорезов достал духовую трубку и усыпил меня дротиком.
- И все? – удивилась Гвиатэль. – Так вы оказались здесь?
- Нет. Так я оказался там, куда Асулем прятал свои игрушки. Там, где когда-то держали Коула. Я понял это по нацарапанным на каменной стене пещеры записям, оставленным им самим в той камере, где я очнулся. В этих записях вампир математически вычислял, сколько ему потребуется грызунов, чтобы сломать решетку; сколько дней одна крыса может прожить со сломанными лапами; сколько дней он может прожить без крови, откладывая пищу на потом.
- Должно быть, вы не сильно обрадовались такому повороту событий?
- Если бы не Кира, которую я увидел в соседней камере, то меня бы охватило отчаяние, - кивнул Айден.
- Вы же говорили, что даже сочувствия к ней не испытываете?
- Меня утешило не ее появление, но ее слова.
- И что же она сказала?
- Добро пожаловать в Червоточину, - фыркнула раздраженная Кира, заметив, что Айден очнулся. – Ты так хотел ее найти – получай. В следующий раз будь осторожнее со своими желаниями. И не заключай сделок с сомнительными личностями – такими, как тот дух.
Айден лежал до этого лицом в песке. Приподнявшись, он отряхнулся и осмотрелся вокруг, поморщившись от головной боли после сильного снотворного. Попал он в небольшую камеру размером в десять на десять футов. В пещере, в которой он находился, было еще около десяти таких камер: пять вдоль одной стены и пять вдоль противоположной. Между двумя рядами клеток оставалось около десяти футов расстояния. В каждой из них сидело по одному заключенному – по одному бангу. Не хватало только троих лучников, Танга и его советника. Почему не попалась троица ловкачей, Айден понимал. Но где могли быть вождь с помощником – этого он представить не мог.
- Их забрали сразу, - ответила Кира на его еще не заданный вопрос, - когда Танг заявил, что он вождь.
- Куда забрали? – уточнил Айден.
Кира поведала ему о том, что из себя представляет Червоточина. Это оказалось сетью длинных тоннелей в двадцати футах под землей. Никто не знал, откуда взялись эти тоннели, но легенды гласили, что их выточил огромный червь. Стены здесь были из затвердевшей глины, но кое-где проходила прочная каменная граница толщиной футов в десять, которую легендарный монстр, судя по всему, преодолеть не смог.
Поэтому тоннели огибали большую область в форме овала. Здесь на поверхности рабы Асулема выбили ступенчатое углубление. Ступеньки устремлялись вниз, к центру. Затем они прерывались, поскольку камень на той глубине переходил в песок. Это место углубили еще на футов семь и выровняли дно размерами семьдесят на семьдесят. В результате получилась арена, где Асулем устраивал представления для своих подданных, чтобы все могли полюбоваться тем, как его пленники грызут друг другу глотки за право жить. Специально для царька здесь даже выточили из камня балкончик.
- Сейчас, - объясняла Кира, - там готовится очередное представление. Танга забрали, чтобы он, скорее всего, украсил своей головой начало боев.
- Боев? – уточнил Айден.
- Я разве не сказала? Нас всех поставят друг против друга. Мол, пусть выживет тот, кто этого больше всех хочет.
- Они считают, что мы станем убивать друг друга ради выживания? – прыснул он. – Вздор! Мы странствуем вместе, сплоченные общей целью, уже свыше пяти лет. Им не удастся натравить нас друг на друга! Ведь так, парни?
Айден воодушевленно окинул взглядом остальных заключенных, но почему-то уверенности на их лицах не обнаружил. Это слегка убавило уверенности и в нем. Кира ухмыльнулась, словно в очередной раз доказав своему старому знакомому, что человек способен на самые грязные зверства и предательства ради спасения собственной шкуры.
- Из всего вами сказанного, - пробормотала Гвиатэль, записывая показания, - я до сих пор не поняла одного. Это Элена вас выдала?
- Разумеется. Потому я и пожалел, что рассказал ей о своих намерениях.
- Так почему же она это сделала? – не унималась эльфийка. – Разве она не хотела сбежать от Асулема и встретиться с Коулом?
- Думаю, хотела. – Айден пожал плечами.
- Так почему она выдала вас? Откуда такая преданность к тирану? Это несвойственно обычным служанкам. Она хотела так выслужиться перед ним?
- Как я уже сказал, она не просто служанка.
- Это понятно. – Эльфийка глотнула из кружки и поправила белоснежные волосы. – Она чародейка. Но почему же чародейка, которой выпал шанс обрести свободу и отомстить за годы притеснений, променяла его на еще несколько десятков лет под гнетом Асулема? Почему?
- Она его дочь, - нерешительно ответил Айден, стараясь не думать о том, какие последствия это может сулить самой Элене.