Книга дней. Метрополис.

Метро отдаленно похоже на интернет. В вагонах-пакетах теснятся люди-биты. Терабайты людей, странствующие от узла к узлу в тоннелях, полных проводов. В метро - неповторимый запах вокзала, заставляющий иной раз забыть, что это просто крысиные бега по кругу. В метро прохладно и гулко, метро полно лиц и историй. Это Метрополис - проекция города под землю. Другой план. Обливион и Хладная Гавань.

***
Рассматривать людей можно бесконечно. Иногда переглянешься с кем-то и между вами как будто возникает невидимая связь, заставляющая всмотреться еще раз. Что я узнал в тебе, человек? Кого-то давно забытого? Что-то похожее на себя? Мимолетное дежавю, приязнь или антипатию? Нет ответа. Только эти любопытные взгляды. Может быть когда-нибудь потерявший надежду заговорить в метро человек сделает ментальный интерфейс, и тогда можно будет дотронуться до чужого плеча там, в разуме, и спросить: кто ты? Кто ты, человек, почему мне это интересно?

Наше подсознание могучего интеллекта не имеет. Оно - полный инстинктов маленький ребенок. А может, любопытный кот. И этот кот сейчас настороженно тянется усатой мордочкой к чему-то интересному. Без личного подтекста, в который может окрасит это все мозг, пытаясь что-то объяснить себе "по-взрослому". На самом деле, мир полон архетипов и смутных образов, а интуиция и рефлексы тянутся к вещам, не постигаемым этим жалким налетом цивилизации, именуемым интеллектом.
Кот не спрашивает, где ему лечь, сесть и к кому подойти. Дети, между прочим, тоже честны, пока мы не одергиваем их раз за разом, выдавая свои страхи за истины. Взрослые в Метрополисе полны страха и вопросов.

***
Забавный парень напротив нервничает. Пальцы бесцельно бегают по телефону, прячут его, снова достают, поза перетекает в позу, он весь безостановочно находится в броуновском движении. На торчка не похож, видимо, что-то ответственное происходит. Я рассматриваю его в упор, пока он не обращает на это внимание и наконец-то не поднимает брови вопросительно, мол, что ты на меня пялишься. Я показываю взглядом на сиденье рядом с ним. От его бесконечного дергания из кармана выпала упаковка жевательной резинки. Я наблюдаю, как на лицо парня ожидаемо вползает улыбка, полная облегчения от того, что на него глядели по объяснимой причине. В Метрополисе человеку неуютно, когда на него просто смотрит другой человек.

***
Напротив садится пожилая дама в ярко-красной куртке балахонистого покроя из тоненькой то ли кожи, то ли заменителя. Она похожа на охотника, который догнал и обезвредил томата-убийцу, а шкуру пустил на одежду, предварительно помариновав. Я не могу вообразить, где могут серийно шить такие вещи, потому что больше ни разу такого не встречал. Томатная шмотка удивительна. Сходства добавляет принт - местами на куртке набиты черным какие-то цветы - у рукавов, карманов, подола... такие темные пятна тоже случаются на помидорах. Хотел бы я увидеть дизайнера этой вещи и спросить его, о чем он думал, делая этот круглый бесформенный крой, выбирая эту помидорную шкурку и углубляя впечатление цветами? Но пока интерфейсов еще не придумали, я даже не знаю, где дама нашла этот хичкоковский ансамбль. Метрополис не выдает своих секретов.

***

Когда я вышел из метро и попал в бизнес-центр, на пятый этаж меня возносил современнейший лифт. Табличка гласила: грузоподъемность 1125 кг. И название: Shindler. В недрах могучего лифта я был один, одиночка в сегодняшнем списке Шиндлера, бит информации из вагона Метрополиса. Се - человек. И я мысленно подал руку своему ангелу.

Держи руку мою и не отпускай. Мы в Метрополисе - месте, где толпа народу, но каждый сам по себе и больше не в силах быть честным, как коты и дети. Это место называется "взрослая жизнь".