Книга ночей. Мотыльки

Однажды вокруг тебя настает тишина. На дверцах и дверях висят надписи: "Ушел в себя, вернусь не скоро", "Все ушли на фронт", "Не включать, работают люди" и даже "Пива нет". И тогда ты снова свой собственный и говоришь сам с собой, и за собой идешь - сам себе маленькая лампа, вокруг которой порхают мысли-мотыльки.
Наверное если бы кто-то мог смотреть особенно, то увидел бы их вокруг моей головы, когда я трясся в мерно мурчащем автобусе. Автобус был новый, светлый и уютный. А за окном ледяной дождь отмывал город от воспоминаний. Я бесцельно ехал в никуда, просто потому что на улице было темно бесприютной мокрой тьмой, а мне хотелось погулять и подумать.

За окном автобуса проплывала стена лесопарка. На черном тревожном полотне - стволы берез, едва различимые привидения-колонны. Кот-гот приоткрыл один глаз лениво, тряхнул ухом и покосился на мотыльков, потом на меня.
- Едешь, стало быть?
- Еду.
- Ты еще не привык к своей наивности?
- К этому нельзя привыкнуть.
- Опять автобус?
- К автобусам привыкнуть можно.
- Тут тепло. - Хищник шевельнул ухом снова. - Одобряю.

На кольце автобус собрал людей и неспешно пошел обратно. Мимо проплывал "сталинский" дом. Высоченные потолки делали современные люстры жалкими, а их свет тусклым. И мотыльки вокруг не вились - видать, им было неуютно. Дома отбежали от дороги. Все та же мокрая темнота, голые ветки-вены, черные и мертвые, жирно сверкающий асфальт. Башня института, подсвеченная фиолетовым, напоминала Университет Волшебства в Имперском Городе. Мне казалось, я уже целую вечность еду в новеньком автобусе, но это только казалось. Я зябко поежился в пальто, устраиваясь поудобнее на сиденье. В салоне было тихо, усталые лица, усталые взгляды. Краем глаза заметил рекламку. Повернул голову. Надпись сообщила мне, что надо стараться быть вместе. Я отвел глаза. Кот приподнял бровь, но промолчал.

Когда я вышел у дома, дождь сменился снегом. Темные мотыльки танцевали с белыми, а я терялся в темноте дворов. Так подкралась зима.