Книга сказок. Бродяги

В один из прохладных сентябрьских вечеров у входа в огромный парк посреди Мегаполиса сидел Зайчик. Да-да, самый настоящий, с ушами и хвостом. "Это ведь почти невозможно!" - скажете вы. - "Зайчик - посреди огромного города?" Вот поэтому история эта попала в Книгу Сказок.
***
Зайчик сидел в тени, никем не замеченный, ведь уже давным-давно стемнело. Он устроил себе передышку и с любопытством всматривался в глубину парка. Мрак скрывал деревья, но над дорожками светились редкие фонари. Вокруг каждого из них обрзовывался островок света, и в нем горели кроны: багряные кленовые, лимонно-желтые липовые, алые осиновые, и другие какие-то - золотые, оранжевые, канареечные, тыквенные... теплое богатство цветов, как уютные гостиные. А за их стенами - сокровенная тьма. И Зайчику хотелось зажечь сказочную лампу и войти в парк, раскрывая чудесные ночные тайны.

Так он и сделал. Поставил перед собой на траву свой Фонарь, отворил дверцу, зажег фитиль длинной спичкой, которую извлек из специального футлярчика. Это, конечно же, был особенный Фонарь: кованый, с толстыми оранжевыми узорчатыми стеклами, как раз такой, с которым только и можно вообразить себе Зайчика из сказки. В одной лапке у нашего путешественника очутился этот забавный светоч, а другой он придерживал торбу с разными сокровищами: спичками для Фонаря, яблоком, которое предназначалось на ужин, огрызком карандаша и блокнотиком, а в довершение - счастливым трамвайным билетиком, который полагалось съесть, когда понадобится счастье.

Вооружившись всем этим, Зайчик ступил под деревья парка и медленно побрел в темноте, которая нехотя расступалась перед ним, чтобы сразу сомкнуться. Почти сразу стало тихо: кроны деревьев заглушали шум проезжей части, а ветер спал где-то у моря и потому хлопотливые листья молчали. Травка под мягкими лапами шуршала едва слышно. Зайчик шел и смотрел.
Вот Фонарь приветливо подмигивает мху на причудливо сплетшихся древесных корнях. Мох этот кружевной, из резной подложки растут длинные усики, и все это украшено капельками росы. А рядом тоже мох - но уже пушистый, зеленый, тугой, покрытый сизой патиной от влаги. Из него растет одинокая желтая поганка, сама себе принцесса.
Вот сосна с корой пятнистой, потрескавшейся, будто нарисованной наспех - тонкие чешуйки расслоились, кудрявятся, кое-где кора почернела от сырости. Под деревом плотная подушка хвои, а сквозь нее пробились толстенькие, лаковые брусничные листики. Только для ягод уже не сезон. Жаль.
Вот пенек, маленький, весь украшен, как на праздник: парочка свежих, крепких, слезящихся смолкой трутовичков, как ракушки на коралле, моховое кружево, гнездышко из тонкой, с волос, травки вокруг, и почти свернувшийся кленовый лист сверху, как шляпка. Зайчик даже остановился, чтобы полюбоваться, вдохнуть терпкий запах осенней ночи, в котором свивались жухлые нотки сена, мокрого дерева, прелой листвы.
А вот дальше кустик, украшенный сверкающей алмазами росы паутиной. Как бриллиантовое ожерелье на витрине, а под ним выбежал помидорно-красный круглый мухоморчик на сцену из желтых рябиновых листиков. За кустиком стеснительно прячется старая бетонная клумба-чаша, а в ней чахлые, несмелые осенние астры, совсем немножко, чудом оставшиеся еще в этом уголке, блекло-фиолетовые, бледно-розовые дикарки, давно заброшенные, дарящие сентябрю свою последнюю красоту.
У старого дуба Зайчик подобрал тугой новенький желудь, просто чтобы коснуться гладкой прохладной поверхности, такой свежей посреди царства тления.

Глядя задумчиво на желудь в лапке, Зайчик свернул, огибая дуб, и вдруг что-то ударило его с размаху так, что он поневоле сел на хвост. В панике Зайчик поднял фонарь, пытаясь разглядеть, что происходит. В темноте кто-то возился, а потом тоже сел и перед ошарашенным Зайчиком оказалась... волчья морда!
- Эй! - отгребая лапами листья, ушастый странник попытался поневоле отодвинуться. - Т-т-ты что!
- А т-ты что? - страшный волк оказался совсем невелик и так же напуган. - Чего бросаешься?
Зайчик потер лоб.
- Да не бросаюсь. Шел просто и вот...
- И я - просто.
Они смотрели друг на друга с некоторым любопытством. Наконец, Зайчик поставил Фонарь наземь перед собой.
- Надеюсь, ты... не собираешься мной ужинать - скорее утвердил, чем спросил он.
- Нет. - Ответил Волчок. - Зачем.
- Ну так... волк и все такое.
Волчок вздохнул. Положил перед собой мешочек, который держал в лапе. Развязал, раскрыл, демонстрируя содержимое.
- Видишь. Колбасы кусочек. Сарделька. А это вот в баночке - паштет, не разобрал еще, какой. Сейчас у каждого магазина можно что-нибудь найти.
Он поднял на Зайчика янтарно-желтые глаза.
- Хочешь что-нибудь? Угощайся.
Тот помотал головой.
- Я же Заяц. У меня - вот. - Он достал из торбы яблоко. - Как раз думал поужинать. У ларька уронили, когда грузили товар вечером. Хорошее.
Он хрупнул сладким яблочным бочком. Волчок задумчиво откусил кусочек колбасы, пожевал. Некоторое время прошло за ужином, а потом неизбежно настал момент расходиться - или говорить.

Волчок посмотрел на Фонарь.
- Ты из них, да? Несешь?
- Несу - кивнул Зайчик. - Как видишь.
- Тяжело? - желтые глаза вопросительно смотрели на нечаянного собеседника.
- Бывает.
- Зачем ты здесь?
- Посмотреть. - Зайчик встал и поднял Фонарь. - На сокровища.
- Сокровища? - недоверчиво откликнулся Волчок. - Здесь?
Он тоже встал и собрал свой узелок.
- Конечно. - Зайчик сделал несколько шагов. - Смотри!

Семейка сероватых скользких груздей была похожа на стол со стульями. На столе лежала шишка - как ваза с цветами. Над этой гостиной будто люстра свисала гроздь калины, полуоблетевшая, но последние несколько ягод сверкали прозрачными кроваво-красными шариками, сияя в свете фонаря.
- Красивая калина - согласился Волчок. - Горькая, правда.
- Правда часто горькая - откликнулся Зайчик невпопад о чем-то важном. - Ничего не поделаешь. Вот и бычки попадаются, и бумажки... реальность.
Он отвел фонарь в сторону. На травяных островках лежали листья, на них угнездилась гроздь из трех каштанов. Толстенная зеленая кожура, усеянная шипами, полопалась, демонстрируя шоколадного оттенка плоды в темных разводах, в кожице того богатого цвета, над которым умер бы от зависти любой мебельный мастер.

- А ты здесь зачем? - спросил Зайчик Волчка.
- Я ищу дом. - Волчок вздохнул. - Скоро зима. А... ты где живешь?
- Пока нигде - Фонарь качнулся в лапке с укором. - Мне ведь надо идти.
Волчок грустно посмотрел на Фонарь.
- Тоже нигде? А давай... - он замолчал, потому что сам не знал, зачем ему говорить то, что он собирался сказать.
- Поищем вместе? - Зайчик не смотрел на нового знакомого. - Можно и так. Скоро выпадет снег. Нам придется несладко. Но потом мне надо будет идти.
Волчок продолжал смотреть на Фонарь.
- Расскажешь о нем?
- Когда-нибудь.

Фонарь моргал в налетевшем маленьком ветерке, а Волчок и Зайчик шли дальше, любуясь беззвездной городской ночью, дыша сентябрьской прохладной терпкостью. В этой сказке не будет никакой морали. И никакой концовки. И никакого красивого финала. Только две маленькие фигурки, уходящие по ночной дорожке парка посреди огромного Мегаполиса.