Книга дней. Волшебный дом.

Волшебный дом начинает просыпаться в восемь утра. Он выглядит, как типовая девятиэтажка, в которой первый этаж отведен под магазины. Но вид его обманчив. За тяжелыми дверями Волшебного дома начинается параллельный мир, странным образом откликающийся на твои нужды. Если ты хочешь что-то купить и не пожалеть — отправляйся в Волшебный дом.

За дверью в почтовое отделение, например, скрывается телепорт в прошлое. Правда, кое-что почтальоны туда протащили: парочку компьютеров, большой монитор, на котором высвечивается номерок выдаваемых странным аппаратом талончиков, и сам аппарат, который часто ломается. Это потому, что в прошлом еще нет нанотехнологий, и жить там современному гаджету сложно. Он тревожно помаргивает экранчиком на облупленной высокой стене, покрашенной в зеленый цвет того ужасного оттенка, который всегда предпочитали учреждения.

Гранитный пол, отшлифованный сотнями ног; радиаторы в виде нанизанных на трубу сотен стальных круглых пластинок; тяжелая грубая рама для огромных толстых стекол, между рамами — витрина, засыпанная керамзитом; странные желтые столы — все напоминает о далеком Ленинграде. А еще, когда на почте не так уж много народа, а наноаппарат сломан, там живет особенного толка уют. Постукивают тетеньки по клавишам слабеньких компьютеров, громко отсчитывают время круглые белые часы, нервный гибискус в кадке тянется к соседу своему фикусу. На полочках — красивые новогодние открытки, совсем как в детстве. Скоро праздник. Я забираю посылочку, доехавшую до меня из Сибири и в последний раз взглянув на часы, шагаю в телепорт к настоящему.

Волшебный дом снова трансформировался. Там, где раньше было отделение Сбербанка, а до него — частная клиника, теперь находится магазин с колбасой и мясом. Дешевая аптека, заменившая было комиссионку, тоже пропала. На ее месте пиво с рыбой. А пустующие залы бывшего спортивного магазина заняли лавочки с суши и табаком. Здесь все меняется день ото дня, и все таки я уверен, что если мне надо будет купить гантели, спортивный магазин окажется тут как тут.

Я захожу в глубины волшебного дома, разделенные на секции, закоулки и лотки в недрах огромных помещений с высоченными потолками. Здесь особенный звук и запах. Там, где я в прошлый раз покупал лампочки, теперь красуются трусы. А там, где были трусы, теперь можно купить игрушки. Но лампочки тоже здесь, я знаю. Наверняка они заняли место сувенирной лавчонки. Ведь в Доме есть все. Потому-то он и волшебный.

Хрусталь сменяется косметикой, канцтовары — лавочками "Все по 50", носки переезжают туда, где раньше можно было купить свитер, но и свитер, и носки и хрусталь по прежнему можно купить все там же. Просто дом любит, когда по нему гуляют. Смотрят, любуются, выбирают, вздыхают, рассчитываясь.

Кое-что незыблемое в Доме тоже, впрочем, существует. Как несущие стены этого круговорота пытающих счастья мелких хозяев. Ремонт компьютеров и прочей техники, например, где можно купить запчасти или новенькую клавиатуру взамен залитой кофе. Или самое волшебное место, сердце этого невероятного Дома — садовый магазин.

Запах земли, торфа, растений встречает в тускло освещенном помещении, заваленном до самого потолка всем, что может пригодиться человеку современному в жизни дачной. Шланги и тележки на колесиках нежно сплелись с рулонами пленки для парников. Горы пакетов земли и торфа угрожающе высятся у стены. С полок с укором смотрят садовые гномы — от статуи с ребенка размером до малышка с мизинец. Вокруг них целый зоопарк керамических зверей. Посуда, лейки, тяпки-цапки, инструментарий, которому я сходу и названия-то не подберу — наставлен так плотно, что кажется, достать оттуда ничего невозможно, не обрушив на себя весь магазин. Но продавцы ловко управляются в своем хозяйстве, а я иду смотреть на луковицы гладиолусов.

Пакетики с луковицами украшены фотографиями цветов всех форм и расцветок. Я обожаю гладиолусы, и выбор всегда очень труден. Розовые? Фиолетовые? Багровые? Вот эти помельче, веселые, или вот те, огромные и махровые? Пачка в руках увесистая и приятно холодит. Плотные, тугие, похожие на маленькие тыковки, спят луковицы в полутьме и прохладе Волшебного дома. Когда был я маленьким, гладиолусы и нарциссы зимовали у бабушки в темноте под старинной горкой, но к весне выставлялись на свет и вскорости просыпались. Робкие первые стрелки листьев показывали любопытные клювики: как оно там, в этом мире? Ждут ли нас?

Ждем.