1
Играй, играй на ряби водной,
На черепичной кровле.
Твой бледный взор заметил я.
Он продирался
Чрез непролазную листву ночи,
Скрывался ты за темным двором,
Скелет чей времена скривили.
Зачем следишь за мною?
Иль лунная тропа тебе ведома,
И на нее зовешь меня?
Зовешь отринуть сон, с тобой идти?
День — сущее убийство,
Зной неги синей
Презрен издавна мной.
Прозрачность, духота трясины —
Вот качества владыки Аполлона.
Напротив, тайною тропой
Уходит светлый лик,
Все яркие лучи с собой уводит.
Дружин его зерцало вышнее горит,
Закат алеет и мир снова спит.
Исходит раскаленный зной,
Ветра уходят на покой.
Покрыто мраком тайны
Творение вновь.
И выждав, выстрадав желанную пору,
Зову в сердцах, в беспамятстве зову
Твои полночны чудеса:
Когда деревьев только шепот
Иль шорох хищника ночной
Играют с сном добычи чутким,
Играют вместе с тишиной.
И продлеваются минуты,
Лишь длинной тонкой полосой
Осветятся полночи путы,
Что Бог оставил за собой.
На черепичной кровле.
Твой бледный взор заметил я.
Он продирался
Чрез непролазную листву ночи,
Скрывался ты за темным двором,
Скелет чей времена скривили.
Зачем следишь за мною?
Иль лунная тропа тебе ведома,
И на нее зовешь меня?
Зовешь отринуть сон, с тобой идти?
День — сущее убийство,
Зной неги синей
Презрен издавна мной.
Прозрачность, духота трясины —
Вот качества владыки Аполлона.
Напротив, тайною тропой
Уходит светлый лик,
Все яркие лучи с собой уводит.
Дружин его зерцало вышнее горит,
Закат алеет и мир снова спит.
Исходит раскаленный зной,
Ветра уходят на покой.
Покрыто мраком тайны
Творение вновь.
И выждав, выстрадав желанную пору,
Зову в сердцах, в беспамятстве зову
Твои полночны чудеса:
Когда деревьев только шепот
Иль шорох хищника ночной
Играют с сном добычи чутким,
Играют вместе с тишиной.
И продлеваются минуты,
Лишь длинной тонкой полосой
Осветятся полночи путы,
Что Бог оставил за собой.
