Записки путешественника. Каджит Софокл.

До Виндхельма было уже рукой подать, когда ветер внезапно усилился и началась страшная завирюха. Несмотря на смертельную усталость, мы готовы были продолжать путь, но помилуй бог, как?! В двух шагах ничего уж было не видать, с дороги мы сбились и мои попутчики растерянно переговаривались о чем-то вполголоса. К счастью, вскоре мы очутились прямехонько перед крыльцом таверны, и как выяснилось в дальнейшем, была это таверна "Деревянное кружево" .
До чего же приятно присесть у очага после утомительного путешествия, и закрыв глаза наслаждаться запахами вкусной еды и приглушенными голосами посетителей. Я сидел, окутанный дивными ароматами трактирной стряпни, и погружался в уютную теплую дремоту, где на грани засыпания грезятся обрывки каких-то приятных воспоминаний.
- Ба! Какими судьбами?! - раздался надо мною чей-то радостный возглас. Я открыл глаза и с удивлением обнаружил, что сие приветствие было обращено ко мне.
- Мы разве знакомы? - спросил я странного каджита, восхищенно взиравшего на меня.
- Нет?! Ну это поправимо! - ответил каджит, присаживаясь рядом, и водрузил на стол початую бутылку аргонианского вина.
- Я - Софокл, - представился он, наполняя кружки.
- Шафран, коммерсант и путешественник, - сдержанно отрекомендовался я.

Разомлев от выпитого вина и горячей похлебки, я слушал чудаковатого каджита, который то и дело доставал из своей котомки потрепанную тетрадь, торопливо перелистывал ее и делал время от времени какие-то заметки. Постепенно я узнал, что мой новый знакомый, Софокл, не имеет ни дома, ни семьи, ни сколь-нибудь достоверных сведений о самом себе, ибо вследствие приключившихся с ним несчастий и злоключений бедолага совершенно лишился памяти. Только изредка разум его освещается смутными воспоминаниями. Был ли он неизвестным героем, получившим контузию на поле брани, жертвой ли злоумышленников, коих немало на дорогах Скайрима, а может быть на его многострадальную голову обрушился шальной метеорит из глубин Вселенной, как знать...

Поздней ночью, под храп постояльцев и звяканье прибираемой посуды, старательно записывает он все сколько-нибудь значимые события минувшего дня, описывает встреченных им людей, истории, которые поведали они ему. И так изо дня в день, не теряя надежды все вспомнить однажды и вновь обрести самого себя.

Шафран, путешественник, волею судеб повстречавший странного каджита по имени Софокл.