"Постреленок", "Венок лунного ветра"

Постреленок


- Из крови Падомая возникли даэдра. Из крови Ану возникли звезды. А из смешанной крови обоих возникли аэдра, - скрипучим голосом прочел старый данмер. - Давай, теперь твоя очередь. Вот с этой строчки, - обратился он к светловолосому мальчику годов семи.
- И... Из кров-ви. И. П. Па-до... Па-до-мая! возни-и... воз-ни-кли д-дейдра? - неуверенно, растягивая слова, вчитался в старую книгу непоседливый ученик. То и дело он потихоньку пододвигал к себе прислоненные к стеночке рядом маленький лук и колчан миниатюрных стрел, ведь столь скучно овладевать грамотой, когда за окнами дома Теплых Ветров шелестит листвой прохладное северное лето и ярко слепит высокое солнце, переливаясь на свежей соломенной мишени, что так ждет своего стрелка на заднем дворике.
- Хорошо, так, - довольно кивнул учитель.
- И... Из кро-ви... крови. А-ану. в... воз-ни. воз-ник. Ли. Зве-зды. Звезды, - с натугой выдал нордский мальчик. - А из... сме-шан. сме-шной? Смешной?
- Нет же! Давай еще раз, с начала предложения. Они же тут коротенькие, - проскрипел эльф.
- Дедушка Эрандур, а ить меня там дела ждут. Тетя Лидия на рынок просила сходить. И дровишек наколоть надобно! - наготове слинять с опостылевшего урока, хитрый мальчуган сидел на взводе, незаметно прикрывая ногами столь дорогое оружие. Но сидевший рядом данмер казался неумолим, резко парировав слова ученика:
- Так Лидия уже на рынке. И дрова кто-то другой колет. Стук да выдохи молодецкие неподалеку слышишь?
- Лидия и колет. Честно-честно, я сам ее с топором видал. В окошко. На рынок идти надо, а то все без ужина останемся...
- Да ну? - усомнился Эрандур, поднявшись из-за книжного стола где и давал уроки. И стоило ему приблизиться к окну, что в другом конце комнаты и увидеть там вместо Лидии с колуном бравого Довакина, стучащего молотком, силясь насадить пробой топорища алебарды на новое древко, как школяр бесшумной стрелой метнулся с насиженного места к выходу, не позабыв и о своем верном луке.
- Стой! Куда? Ай, Ваня, ай опять надул старика! Вот ведь постреленок... - добро улыбнулся в бороду старик.


В ту ночь, как и во все предыдущие ночи его не столь долгой жизни, а также все последующие, коих оставалось и того меньше, тан Вайтрана, Довакин Нинэльс Рагнар спал плохо, с мучающими его мыслями, сомнениями, порой прерывающимися кошмарными снами, приносящими хоть чуточку отдыха телу и душе. Не спасало даже успокаивающее дыхание любимой, нежно обнимающей его рядом, порой, ластящейся совсем близко, непроизвольно поворачивая к себе голову юноши, словно бы ища поцелуя, зарываясь пальцами в его белоснежные волосы.
В последнее время, Нинэльс многого не успел заметить. Как Эмилия начала молча приходить по вечерам из своей комнаты, ложась рядом, но не предпринимая более ничего для их сближения, а ведь сам герой был слишком скромен, чтобы пойти ей навстречу первым. Как их покинул Ливий, разобравшись таки со своими проблемами в Коллегии и вновь пустившись гастролировать по последним обжитым остаткам мирных районов Скайрима и не затронутым войной городам. Но там, где Довакин был спокоен за старого друга, что своим острым языком, веселой песней и могучей магией способен найти выход из любой ситуации, душу его терзала тоска и тревога разлуки с первым и по-настоящему лучшим другом, приобретенным на этой холодной родине, до сих пор способной принять молодого норда-полукровку, как чужака.
Но, главное, незаметным стал давно минувший день, когда в жизни и быту отряда охотников появился маленький человечек, в одночасье лишившийся всего, кроме веры людям, которые, на счастье приютили и обогрели его в лихую годину бушующей гражданской войны.
Ваня, Ванятка... Непоседливый сорванец, ребенок с глазами взрослого, свидетель часа огня и страха, когда в пламени Драконьего Языка горела родная деревня и превращались в пепел все, кто был дорог ему.
"Где ты? И кто ты, тварь целенаправленно сжигающая деревни? Вас много и я ваш страх! Но ты не боишься, просто ты дразнишься, убивая людей под самым моим носом, специально избегающий драки, коварный злодей!" - то и дело задумывался драконоборец, смотря на, казалось бы, беззаботного мальчишку. Юный охотник тренировался в стрельбе, отлынивая, впрочем, от прочих уроков, будь то грамота, история или чистописание. Виделся в нем будущий мужчина, способный крепкой рукой оборонить семью или отстроить свой дом и держать в нем образцовый порядок.
Но, порой, в ночной тиши, острый эльфийский слух священника Эрандура или же тренированное лесной жизнью чуткое ухо Нильса, могли расслышать сдавленный, тщательно скрываемый плач, доносящийся из комнаты Ванятки. Маленький герой даже во сне душил в душе терзавшую его боль...

"Он ли это?" - с тех пор холодно гадал Рагнар, каждый раз, когда сетка прицела подвижной аркбаллисты соединялась с изящным силуэтом маневрирующего в небе дракона. И в тризну всем павшим: родителям и детям, молодым и старым, мужчинам и женщинам, он выжимал спусковой рычаг, отправляя в последний, зловеще гудящий путь большую каленую стрелу, что, словно горящая погребальная ладья, рассекала эфирный океан затянутого дымом неба. А венки посмертных даров, тянулись следом, рассыпая магические искры боевого зачарования...

- Неужели ты боишься ответственности? - как-то раз задалась вопросом, как обычно невозмутимая Эмилия. - Мне кажется, что ты все больше отдаляешься от общения с Ваней. Хотя, он уже давно называет тебя папой, - в холодном тоне девушки даже появился намек на эмоциональную теплоту.
- А тебя, в то же время, мамой... - широко, но с долей грусти улыбнулся Нинэльс.
Но как же они были похожи. Донельзя умелый для своих годов в обращении с луком Ваня-сирота, даже еще не разменявший первый десяток лет жизни. Чурающийся посторонних, слегка нелюдимый ребенок. Зло, до побеления костяшек маленьких кулачков стискивающий рукоять миниатюрного оружия, стоит лишь смутной крылатой тени появиться на горизонте...
И тихий юноша, что старше своего приемного сына едва ли более, чем на дюжину лет. Давным-давно потерявший всех друзей, наставников, дом, смысл жизни и грядущего служения Империи в ранге могучего Клинка, в бушующем водовороте альтмерской магии. Зло, до скрипа кожаной перчатки сжимающий рукоять бритвенной остроты длинного меча, едва завидев черные мантии Талморских юстициаров...
Он знал свою страшную Судьбу. Из снов, нашептываемых кем-то слов. Из облика печального Черного Рыцаря, то и дело мелькавшего в отбрасываемой Довакином тени. Человек, утративший само человеческое естество и тело, ради мести, убивавший могущественных Талморских магов и жутких чудовищ, древних драконов и гордых даэдра. Упоминаемый в одних легендах всепожирающей черной тенью, проклятым исчадием Обливиона и доблестным защитником обездоленных, охотником на монстров в легендах других. И он вовсе не желал, вплетать крошечного человечка с огромной душой в дела, что оказались выше разумения смертных.

Но все это было потом. Годы спустя после того тихого дня в Вайтране, когда прохожие Равнинного района могли увидеть доблестного тана, с прилично одетым мальчонкой, беззаботно играющих в догонялки, когда важная и непоколебимая Соратница Эйла, с так не свойственной ей доброй улыбкой, бросала приветствие:

- Доброго утра, тан Нинэльс! И тебе привет, постреленок!





Венок Лунного Ветра


Пожалуй, это был самый неожиданный и таинственный Заказ в моей жизни. Впрочем, в каждой профессии определенно точно есть свои необычные байки и легенды, обычно и повествующие о мастерах своего дела, чудаковатых клиентах и той свистопляске, что происходит по вине необдуманных действий, как первых, так и вторых.
Так вот, как вы представляете себе вора?
Ловкий нищий, крадущийся босиком за кошельком очередной жертвы? Определенно точно, что ничего солидней кошелька он не добудет. Воровское дно - нищие сторонники Серой Собаки, его глаза, уши и пехота для мелких воровских шалостей. Вот их удел.
Щербатый детина-грубиян с косматой бородой, чье тело прикрывает дрянной кожаный гамбезон, а руки, соответственно заняты ножом или топором? Разрешите представить - городской кретин из презираемой касты бандит подзаборный. Ореал обитания: сельская местность, бедные городки, портовые районы всех сортов и мастей. Украл, выпил, нарвался на хоть сколько-то опытного противника - заведомо умылся собственной кровью перед сном. Вечным сном, ибо таков их удел.
Клинок Ночи, загадочный адепт Школ Иллюзии и Изменения? Чудак, повернутый на двемерских штучках, вроде автоматической отмычки, шлема с фильтрами, позволяющими видеть в темноте или стрелах, способных бесшумно выломать замок на охраняемом сундуке с сокровищами? Непримечательная персона в темной одежде, носящая в тайном кармашке отмычки? Увешанный зачарованными предметами колдун-невидимка?
Не представляйте себе облик предполагаемого вора. Ибо, если он тот самый, пресловутый мастер своего дела, вы точно не узнаете о его присутствии, пока он сам того не захочет. Впрочем, как и всякий мастер, мастер-вор имеет все шансы влипнуть в историю...

Начало лета расцветало зелеными волнами лиственного моря окружающих город лесов, частенько, жаркий день сменял свой нещадный зной на хлещущие плети жутких ливневых гроз, когда небо разрезалось кинжалами нескольких молний едва-ли не одновременно, чтобы за считанный час-другой, унестись прочь, явив синее-синее небо или две умывшиеся луны в звездном небе.
Даже не спрашивайте, что привело в этот ущербный городишко двоих столь доблестных шевалье (ага, или же просто отбитых наглухо идиотов), наподобие меня и незабвенного мутсэры Сариса Тадрейна - верного друга, джентельмена, бесстрашного пирата, ценителя женской красоты, даэдрически обаятельного болтуна и просто гребаного с****го сына, виртуозно умеющего вывести из себя даже добродетельных аэдра.
Чего уж говорить про одного далеко не святого, крайне серьезного и даже чересчур угрюмого на вид молодого имперца?
Про меня, например.
Прекрасный летний день в не самом поганом районе, самого поганого города во всем Сиродиле. Познакомьтесь, город Врата Пелла и одноименные предместья! Безумный рассадник наркоторговли, неорганизованной преступности, проституции, мошенничества, фальшивых денег и шулерского казино. Вот с последним и возникли проблемы. Все как всегда - проигравший Сарис орет на крупье и организаторов игры, цитирую: "Сношал я данное игорное заведение хвостом даэдрота! Вы все больны разжижением мозга и бредите!" И прочие нехорошие вещи. Орки мордовороты лезут в драку, наш горячий редоранский парень лезет в драку, я допиваю свой коктейль, следом, ухожу красиво и по бретонски: через окно, утягивая за шиворот куртки гордого сына морровиндских земель.
Впрочем, ныне все было тихо - солнце играющее в листве деревьев, легкий яблочный сидр и неугомонный данмер-авантюрист, на последние сбережения пытающийся охмурить миловидную рыженькую босмерку через пару столиков от расслабившегося в блаженстве заслуженного отдыха меня. Ставлю свой кинжал, что вечером Сарис огласит мне предложение от которого будет трудно отказаться. Иначе, если все-таки не занять ему денег, не видать мне покоя, как ушей своих.
Впрочем, эльфийка в льняном темно-зеленом платье делала мне огромную услугу, раз отвлекала на себя донельзя настойчивого и непоседливого пирата. Иначе, за всей его болтовней я бы не ощутил то очарование момента, кроющегося в звонком щебетании певчих птиц, шелесте ветра, косых лучах Магнуса, слепящих даже сквозь край капюшона. И этого воздуха, приносимого ветром на открытую террасу второго этажа гостевого трактира. С пьянящим похлеще любого крепкого вина ароматом свежих трав, недавнего дождя и незнакомых доселе цветов. Сдвинув капюшон плаща на затылок, я подставил лицо небесному светилу, сладостно зажмурившись от его дивной ласки. А открыв глаза, полные плясок солнечных зайчиков, первое время не смел им поверить, списав видение на необычную галлюцинацию от ярких бликов Магнуса или обыденный недосып.
Буквально из ниоткуда, за считанную пару секунд, пока я блаженно щурился на солнышко, за моим столиком, пустой стул напротив оказался кем-то нагло занят. Подлинного облика незваного гостя на первый взгляд не удалось установить, ведь этот некто основательно закутался в длинный и широкий темно-коричневый с отливом в зеленый маскировочный плащ с капюшоном, на зависть, оснащенный прекрасной полумаской и даже глубже моего. Тут же, обнаружился прислоненный к краю столешницы длинный и тонкий сверток из мешковины. Что там? Меч? Посох? Копье?
Также, не разобрать.
Признаюсь, от такой неожиданной встречи взглядами я непроизвольно дернулся, шаря глазами по незнакомцу, а свободной от дрогнувшего стакана рукой метнувшись к первому что попадется на поясе. Попался кармашек с пузатой скляночкой из тонкого, закаленного магией стекла. Лишь бы не "гремучая смесь" - времени на смену оружия может не быть, а детонация распыляемого содержимого темно-красной бутылочки разметает стол на щепки, основательно прожарив местами до корочки, как меня, так и... незнакомку?
И все же, в этой безмолвной дуэли взглядов я сфокусировался на том немногом, что было видно в прорези меж маской и краем ее капюшона. Большие глаза странного, казалось бы белесого, но, на самом деле, едва уловимого цвета, россыпь веснушек под ними, некий символ, искусно вытатуированный на лбу так, что смотрелся определенно в тон для такой светлой кожи. Медного отлива вьющиеся прядки волос своевольно выбивались на свет, неся с собой сильный цветочный запах. Нет, не похоже на слегка приторные ароматы даже дорогих духов, какие обожает Роза. В волосы девушки-загадки были вплетены настоящие, пока невидимые под одеянием цветы.
- "Ослепляющая пыльца"? - вытянувшись, бросила она заинтересованный взгляд на выуженный мной метательный флакончик. Она определенно выше меня. Альтмер? Не совсем тот оттенок кожи, но достаточно близко к этому. - Не самая качественная поделка, что я когда-либо видела: высокая доля серебра, судя по оттенку содержимого. Плохо толченого серебра, кстати. И светящейся пыли пожалели. Где вы купили эту дрянь, мастер-вор? Впрочем, оставим это.
Голос был под стать общего ощущения от лицезрения владелицы - несмотря на нотку желчности, глубокий, завораживающий фальцет с постоянным падением к субтону. Насмешливый до невозможности и это только по первым услышанным от нее словам. Впрочем, несмотря даже на ее явную подкованность в алхимии и нелегальных штучках с черного воровского рынка, подобное обращение ко мне по роду деятельности напрочь выбило ход мыслей из привычной колеи, заставив в спешке осмысливать пути для отступления.
- Хорошо, что привело Вас сюда, госпожа... - протянул я, намекая, что пора бы уже и представиться друг-другу, как того требуют элементарные приличия.
- Карэн, - гордо бросила она, легким движением руки откинув капюшон, потянувший за собой вниз полумаску. Я увидел утонченное лицо в обрамлении длинных локонов, венок сплетенный из цветов бледно-сиреневого цвета на челе. Россыпи темных веснушек и несколько столь же прекрасных татуировок. - Я желаю нанять тебя.
- Зовите меня Джаред, так в чем суть предстоящего Заказа? Может быть, желаете чего-нибудь выпить?
- Эй, Терральт! - присвистнул остроухий болтун со своего места, в тот-самый момент, чем напрочь угробил всю конспирацию, очарование девушки и таинство момента принятия Заказа (ибо когда я отказывался от рассмотрения возможно интересной работы, самой идущей в руки?). - Это твоя новая подружка? Иди к нам!
- Спасибо, я не пью, - холодно сузила глаза девушка, донельзя напомнив мне Касси, в те нередкие моменты, когда моя огненноокая красавица намеревалась добавить в мой многострадальный и горячо любящий ее организм несколько дюймов холодной стали кинжала. Тоскливо заныл шрам от старой раны на боку, а клиент теперь знал мое настоящее имя. Спасибо тебе, Сарис, верный друг! Катись ты в Обливион на постоянное место жительства...

Итогом этой встречи, к вечеру я имел на руках наводку на некий артефакт, на квартиру, где он хранился и стойкий гул в голове, после часовой продолжительности торгов, ибо Карэн сбивала цену до лихого минимума, к которому побоялся бы скатиться даже вечный жмот Дерриен, порой, желающий здорово сэкономить на кое-чьих услугах. Я дрался за свой гонорар, как хаммерфельский лев, находил контрмеру на каждую меру усечения его со стороны заказчицы, вел холодную торговую интригу, изворачивался змеей, но даже так остался со скромными обещаниями в триста семь септимов оплаты за выполненный Заказ.
Вечер встречал прохладой и первыми искорками звезд, льющими скупой свет, через блуждающие массивы темных облаков. Очередная гроза? Нет, не думаю и уж точно не надеюсь - гиблое дело бегать по крышам, когда под ногами скользкие деревянные от сырости доски, неумолимо ведущие вниз, в бездну, глубиной в несколько этажей. Стрела-"кошка", оснащенная веревкой, выступающие из стен балки, балкончики и массивные оконные ставни стали отличным подспорьем для маленького путешествия вверх, когда из темного грязного переулка, я выбрался из лабиринта унылых улочек, оказавшись один на один со свежим небесным ветром. В сгущающихся сумерках, распугивая стайки голубей и юрких кошек я прогулялся между флигелей и дымовых труб, держа путь через несколько кварталов, застроенных столь плотно, что стоило лишь сделать широкий выверенный шаг или осторожно перепрыгнуть с края на край, дабы легко переместиться с одной крыши на другую.
Что я знаю о своей цели? Не так много, как хотелось бы, но прозванное "Яйцом даэдрота" неопределенного вида нечто располагалось по адресу: четвертый этаж украшенного каменными горгульями дома улицы Каменщиков, второе окно слева, сундук через коридор в комнате напротив, в сундуке мешок, в мешке корзина, в корзине ларец, в ларце яйцо. Забавно, конечно, раз уж известно столь точное местоположение требуемого предмета, но про возможные средства и силы охраны ничего выяснить не удалось. И это несколько беспокоило.
Вот эта улица, вот этот дом. В очередной раз, натянул тетиву лука, дабы закрепить "кошку" за кованый заборчик на краю крыши, следом, для пущего разнообразия решил срезать путь к заветному окну, черной летучей мышью, с развевающимся плащом, пролетев на веревке вдоль стены, над немаленькой такой высотой. Благо, для таких случаев я всегда стараюсь иметь при себе хорошее зелье "Замедления падения". Желательно, уже растекающееся из желудка теплой магической волной по телу.
Хм, окно не заперто, внутри темно и безлюдно. Обстановка комнаты несколько скудна, но намекает на состоятельность владельца и его увлечения магического толка. Книжные полки, стойка с камнями душ, наиболее приглянувшиеся из которых я сразу же прихватил, стол с записями добавил в коллекцию награбленного серебряное стило, с украшенной нефритами рукоятью. Полки шкафчика: одежда, одежда, одежда, резной гребень с правлеными в рукоять россыпями топазов. Слегка безвкусно, но стоящая денег вещь.
Определенно, мне начинал нравиться этот Заказ и странная миловидная клиентка.
Прислушался к происходящему вокруг. Тишина. Нет сонного сопения, не слышны шаги или чьи-либо голоса. Что ж, если хозяева жилища ушли на вечерний моцион, это не может не быть на руку.
Коридор, дверь напротив. Комната с широкой двуспальной кроватью, оплывшие свечи, заканчивающие свою жизнь в больших бронзовых подсвечниках, окна зашторены большими портьерами. Дрянной замочек шкатулки на прикроватном столике открылся легким движением мизинца, подарив за находчивость тощий кошелечек, пару самоцветов и симпатичное золотое кольцо. Массивные одежные шкафы не представляли для меня никакого интереса, поэтому, я сразу же отправился на поиски сундука, заблаговременно отдернув штору, дав багровой полосе горизонта хоть сколько то осветить убранство комнаты.
А вот и он. Мореное дерево, резьба, врезанный многоступенчатый замок. Вренч-щуп аккуратно проник в скважину, до самого упора, силясь нащупать пружинку или проволочку вероятной ловушки. Пусто. Следом, прочная отмычка деловито обстучала штифты, находя наиболее слабый, готовый первым поддаться при правильном повороте внутренностей замка вренчем.
Налево? Нет, не то. Направляемый ловкой рукой инструмент соскользнул с намеченной цели. Следующий штифт неохотно постукивает, я слышу в его голосе небольшую фальш, готовность поддаться чужой воле. Заветный щелчок.
Чуть назад. Должно быть, родной ключ от замка имеет множество зубцов и короткую шейку, раз мне приходится вести работу не задействовав всей длинны отмычек. Второй штифт, самый близкий ко мне поддался без проблем. Дальше, скольжение зубца инструмента. Он не попадает в пазы, следует применять другую тактику.
Не отпуская выверенного давления рычажка, вытаскиваю отмычку, одними лишь пальцами убирая ее в специальное крепление на запястье. Достать оттуда же инструмент с другим сечением сложнее, задействую зубы...
Быть может, прошли считанные минуты, но сладкий концерт стука подчиняемых штифтов, поскрипывания все более наклоняемого замка, нежного царапанья отмычкой холодного металлического нутра, все это слилось воедино гипнотизирующей песней, погрузившей меня в блаженное ощущение безвременья.
Кульминационный аккорд - словно последний крик бьющейся в экстазе любовницы и замок громко, как полагается, провернулся на положенный размашистый оборот, открыв мне желанное содержимое контейнера. Безжалостно вспоров мешок кинжалом и сдвинув плотную крышку корзины, выудил оттуда черную шкатулку из обожженной кости, испещренную множеством крошечных символов.
Стоп.
Даэдрический алфавит?
И стоило мне лишь выщелкнуть оба рычажка-замочка по бокам, дабы узреть ту неописуемую мерзость, поражающую воображение одним своим фактом своего нахождения, без должной подоплеки к его существованию, в Смертном Плане... Встретиться взглядом с тысячами фасеточных глазок, казалось бы, смотрящих в ответ с жутким вызовом, чтобы бежать оттуда прочь, позабыв про Заказ, прекрасную даму, наверняка, способную обернуться чем-либо ужасным и противоестественным, как я ощутил, еще чье-то присутствие в комнате.
- Яйцо-о-о, яйцо-о-о, яйцо-о-о-о-о! - гортанно, нараспев пророкотало это нечто за моей спиной. Раздутое и серое, с прозеленью трупных пятен, оно зияло желтыми зубами сквозь гнойную рану, обрамляющую отсутствие губов. Тварь наглухо перегородила своей тушей выход, а в комнате нестерпимо потянуло алхимическими реагентами и бальзамирующим раствором.
Откуда оно здесь и что ему надо? Думать о таких пустяках не было ни времени, ни желания. Большой палец, свободный от покрова митенки уже вдавливал пробку в горлышко заветного синего флакончика "Ослепляющей пыльцы", катализируя снятие укрепляющего стекло зачарования. Бросок и с закрытыми краем плаща глазами я слепым ужом проскальзываю мимо верещащей туши, несмотря на такой шум, слыша за спиной скрип открываемой двери шкафа и чьи-то громкий ругательства, касаемо наступившей слепоты в адрес некой: "Курвы, стервы и прошмандовки". Э-эй! Я так-то парень, между прочим! Этому грубияну следовало бы научиться мальчика от девочки отличать.
Полезный навык, в жизни пригодиться...
Стрел-"кошек" на свете много, а вот жизнь, увы, одна. Не став мучиться с долгим и муторным ее отцеплением, сиганул в гостеприимно открытое окошко проклятого дома, благо еще чувствовал в себе легкий, как перышко, эффект от выпитого зелья.
Но падение мое завершилось несколько раньше намеченной уличной мостовой. И определенно выше, когда я пойманной мухой прилип к огромной паутине, растянутой между соседними домами. Обе ноги, левая рука и плащ встряли намертво, тогда как, рукой правой, еще не отойдя от головокружительного падения, я вроде-как сумел за что-то уцепиться, силясь подтянуться одной рукой на неведомой спасительной штуковине, даже несколько теплой на ощупь.
Я оглянулся посмотреть, что явилось в роли соломинки для утопающего, после чего глаза мои стремительно начали менять форму, стремясь к абсолютному квадрату (фигурально, конечно), а даэдра-паук за чей вырез декольте я судорожно уцепился, все более обнажая привлекательную грудь, ответила презрительным взглядом мол "Знаем мы вас смертных-ксенофилов".
И быть мне убитым, а после и съеденным, за домогательства подобного толка, если бы паутину не рассек огненный трассер меткой стрелы, мгновенно охвативший своим пламенем коварную ловушку. Начав гореть с дальнего от меня края, бедствие заставило хозяйку паутины поспешно спасаться на землю, попутно прикрывая соблазнительные формы, а меня забиться в истерике, стараясь перепилить кинжалом как-можно больше спутывающих нитей, в палец толщиной.
Повиснув на дотлевающих остатках, ощущая, как огонь лижет мой плащ, молчаливо поприветствовал неприличным жестом стремительно падающего на мостовую человека в облегающем комбинезоне наемного убийцы. И, судя по хриплому голосу, на всю мощь легких растянувшему посмертное ругательство, был это тот-самый злословный выходец из шкафа.
Скатертью дорожка.
Лететь с четвертого этажа без крыльев, причем, головой вниз, обычно, бывает несколько ущербно для хорошего самочувствия.
Расцепив застежку плаща плюхнулся на мостовую, больно ударившись кобчиком. Однако, следовало как можно скорее скрыться с злосчастной улицы, где на каждом шагу поджидали опасные чудеса или вот-вот мог нагрянуть патруль жутко своевременной стражи. Или еще кто-нибудь упадет на голову сверху. Главное, чтобы это ни была та жуткая тварь из комнаты.
Даэдрической восьмилапой красотки и след простыл, но возвращаясь на условленную точку встречи с заказчицей, на всякий случай, зачитал формулу заклятья "Обнаружение жизни". Поэтому, появление незабвенной Карэн из бокового ответвления переулка не стало особой неожиданностью.
- Что. Это. Такое. Было? - мрачнее тучи поприветствовал девушку, недвусмысленно держа руку у пояса, на небольшой дубинке. - Ловушка? На кого? Убийца и его твари ждали некую женщину. Готов поспорить, что тебя...
- Скажем так, ты работал в неплохом тандеме, - развела она руками. Подозрительного свертка при ней не наблюдалось, зато был длинный лук с невообразимо узорчатыми красивыми плечами и, наверняка колоссальной силой натяжения. Вопрос, насчет магического стрелка, вытащившего меня из паутины отпадал сам по себе. - Ты достал "Яйцо"?
- Если это называется яйцом, то я - заслуженный капитан Имперского Легиона! Зачем тебе эта субстанция из карманных Планов?
- Съесть, - легко и непринужденно ответила она. - Трансмутация магического резерва и развитые рефлексы могут здорово помочь простой девушке в столь тяжелые времена. Конечно, малообразованный имперец, домогающийся до всего, что имеет сиськи вряд ли что поймет, касаемо...
- Сущностей из сложной чистой эктоплазмы, по своему определению имеющих стойкий диссонанс с тканями реальности? О хитрецах, водящих вокруг ментального пальца силы Костей Земли? Это путь в никуда... - передав кошмарную шкатулку, я принял от девушки увесистый кошель.
- Неужели, воров учат в школах, раз они разбираются в тонких сферах магии? - насмешливо, но с долей легкого удивления фыркнула она.
- Воров учат в Университете Таинств. Их учат, что нельзя играть с ветром, который растерзает смельчака на клочки. Эта шкатулка полна таких ветров.
- А если я и есть непостоянный ветер? Если я живу в сиянии Лун и искренне желаю стать полностью свободной, чтобы нести смертным поветрия болезней, дым и пепел с пожарищ полей битв, Хаос и губящие урожай бури?! - звонко, но столь же тихо, неистово шептала она вслед, когда я понуро поплелся прочь, остановившись, чтобы выдрать приставучий клок паутины из своих длинных каштановых волос, заплетенных в конских хвост.
- Это далеко не повод, чтобы совать в рот всякую гадость. Съешь лучше пироженку или рулетик.
- Но фигура?!?!
- Скамп с ней, с этой даэдротовой фигурой! Ты прекрасна такая, какая ты есть! - громогласно вскричал я на всю улицу, вскинув широко разведенные руки к ночным тучам, навстречу накрапывающему дождику.
- Прощай, - грустно донеслось за спиной.
- Береги себя, - после чего, я все-таки обернулся, но никого там уже не было.
Черные тучи скрыли ночные светила, а дождь яростно захлестал косыми плетями. Насквозь мокрый я брел через неприветливый город.
Один в темноте.

- Где ты пропадал всю ночь? - беззаботно спросил Сарис поутру, когда мы разместились за любимым столиком, на верхней террасе трактира, заботливо укрытой в грозовую ночь тентом, но ныне щедро заливаемую ярком солнцем. - Проводил время с той новой знакомой?
- Да, такое...
- И как она?
- Холодна и безумна, но есть в ней нечто такое... Словами не объяснить, - поддерживал я этот пустой дружеский разговор, где каждый рассуждал в меру своей испорченности.
- И чего тут рассуждать, - пожал данмер плечами, вскочив со стула напротив. - Э-х-х, пойду, ка я за элем!
А когда Сар удалился, я смежил веки, привычно подставив лицо Магнусу и его отражениям во все еще мокрой листве деревьев, стремясь уловить краткий момент тишины.

Что в тебе такого, такого случайного,
Что не вписать в порядок обыденности?
Что не решается на сделку со старостью
И не доверяет искусственным принципам?

А когда я открыл глаза, от знакомого предчувствия, стул напротив оказался ожидаемо пуст, никто не смотрел на меня жесткими выжидающими глазами. Лишь на голове очутился, неожиданно появившийся там, невесомый венок, сплетенный из цветов бледно-сиреневого цвета.
Ее венок...