"Забытая баллада о любви", "Доверься ветру - часть 1"

Забытая баллада о любви

Однако многие люди во всех краях земли Английской полагают, что король Артур не умер, но был по воле Господа нашего перенесен отсюда в другие места; и говорят, что он еще вернется и завоюет Святой Крест. Я, однако, не стану утверждать, что так будет, вернее скажу: в этом мире он расстался с жизнью. Но многие рассказывают, будто на его могиле написано так:
"Hic jacet Arthurus rex quondam rexque futurus"
Томас Мэлори - "Смерть Артура"



Одинокой серой тенью бард появился на заснеженном берегу. Бессильно он опустился на один из прибрежных валунов, рассыпанных кругом, будто бы рукой неведомого гиганта. Скинув котомку с плеч под ноги, выправил лютню из плена широкого мехового воротника.
Он просто сидел. Просто смотрел. На нежные, хоть и холодные волны, покачивающие большую лодку, застилающие горизонт облака, что сплошным валом накатывались со стороны моря, все снижаясь, напоминая с каждой секундой вязкий клочковатый туман. На снег, крупными хлопьями, но пока что медленно приносимый ветром.


А ужасный черный пес, огромный, вытканный из чего то неестественного, отвечал ему пронзительным взглядом с носа лодки. Впрочем, бард сознательно избегал взгляда этих нескольких пар немигающих, горящих алым глаз на вытянутой морде существа.
- Нам... Совсем скоро придет пора убывать отсюда, мой дорогой друг-музыкант, - тишину и ветер разрезал холодный и спокойный голос еще одной из присутствующих. Стройная женская фигура в темном плаще выпрямилась в кормовой части судна, прежде покоясь лицом у груди лежащего на дне лодки мужчины. Взяв своей тонкой рукой длинный шест, она откинула резким движением головы капюшон, пустив по вестру свои недлинные и белоснежные волосы. - Так мило, что ты пришел попрощаться с... ним?
- Уж точно не с вами, обманщики! - молодой голос барда грянул в этом сне наяву, пробиваясь даже сквозь налетевший порыв ветра. - Я все же его друг. И ты была моим другом, когда-то. Леди "Эмилия" - выплюнул он с издевкой.
- Да, все так, - покачала девушка головой. И опять же, ни единая тень эмоций не тронула ее прекрасное лицо. - Что есть друзья, как не временные спутники в этом мире? Наши инструменты, наше оружие и наша защита от...
- Хватит! Просто... Просто замолчи, чем бы ты ни была, - голос музыканта то взлетал на высокие ноты, то опускался до еле слышного хрипа. Он небрежно смахнул снег с густой шевелюры и многие пряди оказались седыми, контрастируя со столь молодым, без морщинистым лицом. - Даже если мы не были важны для тебя, все таки был он. Готовый сметать со своего пути народы, рушить царства и низвергать Принцев Даэдра, что посмели встать на пути его мести. Мести за тебя одну и только тебя.
Твои лживые сестры, твоя коварная хозяйка и интриги, что она плела, даже это не выстояло перед его натиском. Друзья и враги, люди и монстры, даже беспомощные женщины и дети - все находили свой конец на изгибе именно твоего клинка, который Довакин сохранил на память о почившей любви. А поняв, что в одиночку, даже вобрав в себя всю ярость этого мира он не способен утолить жажду крови, мой друг призвал откуда то из-за пределов даже самого Обливиона нечто столь древнее и ужасающее... Я все знаю. Я видел записи Эрандура, касаемо его охоты за этой тварью, которой стал наш Нинэльс. И я знаю, что старик нашел ужасный конец именно от его руки.
- Как и следовало полагать, сражающийся с чудовищами, сам стал чудовищем? - третий голос, глубокий и пробирающий до души вмешался в этот монолог. А там, где только что было антрацитовое изваяние многоглазого существа, ныне сидел некто высокий, чьи черные волнистые волосы смешались единым потоком с черным же плащом, недвижимым, несмотря на весело посвистывающий ветер. Матово блеснули пластины доспеха при очередном движении, но неожиданный гость далее ничем, кроме своих слов не проявлял себя для посторонних ушей:
- Это было тяжелейшее испытание для его души. Обычно, я не потакаю желаниям моих клиентов, моих дорогих хозяев и нанимателей, но... Сэр Нинэльс Рагнар - это что-то особенное. Такая ярость, боль от утраты и столь неправильно расставленные дальнейшие жизненные приоритеты! Единственный случай и поистине особенный, ведь все перевернулось с ног на голову и я взял оплату за контракт не кровью, нет...
- Но чем же?
- Свободой, поэт. Путешествуя вместе с Драконорожденным, примерив на себя его роль, я всерьез заинтересовался, что значит любовь, раз она сподвигает на такие поступки и такие стремления? И, кажется, я начал это понимать, как будто впитывая добычу в себя по каплям ее крови, забирая себе всю до единого остатка и даже воспоминаний. Может быть, мы двое и были главными злодеями твоей истории, которую ты обязательно напишешь? Не неуловимый и могучий Алдуин, ни хитрая лже-Богиня Матари, ни тщеславный Молаг Бал, ни тот сопляк Харкон, ни вереница моей законной добычи. Именно мы двое, с леди Эмилией. Катализатор и последствие. Искра и порох. Она познала, что даже у не настоящих людей бывает настоящая жизнь, нечто за пределами поклонения ложному идолу и искусственной маски на лице, вместо открытых чувств. Что касаемо меня? Не так уж и плохо быть человеком в конце-концов. Вы забавные, порой даже чересчур милые. Никогда не думал, что какая-либо жертва может вызывать нечто такое в охотнике. И все это, благодаря влиянию Сэра Нинэльса Рагнара.
Бард промолчал. Задумался и снова, машинально поправил лютню, проверив наличие дорожной сумки под ногами. Следом, переводил глаза с Эмилии на корме, беспристрастно смотрящей на него, на Черного Рыцаря - слегка улыбающуюся смерть, познавшую частичку мирского, а оттого еще более любопытную ко всему окружающему. В конце-концов, человек опустил голову, сломленный открывшейся ему крупицей новой правды. Все имеет свой конец, как и история его дорогого друга, готового вновь оставить родные берега навстречу чему то новому.
- Ливий? - окликнула девушка музыканта.
- Да? Что еще? Ответь хоть ты мне, к чему все это было? Даже после разрыва паутины интриг той сволочи Матари, ты так и не пришла навстречу к Нильсу. Почему?
- Он просто не был готов к этому. Или же я все превратно понимаю и не была готова к такому шагу именно я сама? Кто знал, что любовь такая страшная вещь. Но теперь, я исцелю его душу и мы будем вместе. Всегда.
- Ты так не хочешь отпускать его, поэт?
Перед этой недвижимой картиной лодки на морских волнах, не прибиваемой к берегу и не удаляющейся пока вдаль, Ливий застыл, словно наблюдал некий спектакль на сцене театра. Грустную драму прощания, где, в определенный момент ему просто не будет места. Слезы сами навернулись на глаза, он встал и на негнущихся ватных ногах подошел ближе, пока ледяные воды не начали лизать его сапоги. Присыпанный снегом Довакин лежал на спине и крепко, безмятежно спал. Медленно вздымалась его грудь под покровом бордовой куртки, приподнимая сложенные крестом руки и эфес длинного меча, который тот разместил параллельно ногам. То-самое лицо, чуть повзрослевшее, но без сетки мрачных морщин, ужасных шрамов у правого глаза и на подбородке. Той же длинны белые волосы, растрепанные, падали небольшой челкой на лицо. И бард был готов поклясться, что вместо тяжелого протеза левой руки под кожей перчатки теперь была живая плоть, выглядывая тонкими, но сильными пальцами из вырезов митенки.
- Я давно при... приметил это, - смахнув снег и соленую влагу с лица, обратился музыкант к Эмилии, - отчего вы так похожи? Бледная кожа, светлые глаза, белоснежные волосы. Ты не его сестра, это точно. Зачем Матари подослала к нему именно тебя в качестве служанки? При такой то разнице в ваших характерах это странно.
- И здесь я не имею ответа. Хах, хотя, казалось бы, самое время расставить все на свои места. Быть может, оттого, что он был почти всю свою жизнь один и не знал ничего кроме себя-самого? Или же я похожа на его давно почившую мать, у Нинэльса же остались хоть какие-то воспоминания о детстве в рядах Клинков. Древняя тварь не прогадала с этим. Но выиграли от этого, в общем счете, все мы.
- Ты говоришь об этом так, словно вынашиваешь очередной коварный план, - усмехнулся Ливий. - И никаких эмоций!
- Могу побыть отдушиной для твоих терзаний и гормональных процессов, - опять завернул нечто непонятное Рыцарь. - Лично мне жаль, что я так и не познакомился с этой коварной леди. Уверен, я бы нашел что узнать от бывшей предводительницы Сирен о Внешних Мирах более того, что известно мне. Ведь и эти охотничьи угодья однажды наскучат мне.
- Так ты остаешься?
- Да. Я решил проводить Сэра Нинэльса, как подобает провожать и оберегать не Хозяина, но друга. А, следом, я вернусь сюда, ведь еще кое-кто трепетно ценный может нуждаться в моей защите. Впрочем, мне кажется, этому миру нужна хорошая встряска, тем-более, мой хороший друг просил присмотреть за ним в период его долгого ли? отсутствия, - лениво поведя рукой над водой, но не решаясь опустить в нее руку, Черный Рыцарь поиграл пальцами латной перчатки, внезапно удлинившимися в нечто неровное, острое и напоминающее кошмарные когти, окруженные витками беснующихся клочков и щупалец, из чего-то отталкивающего одним только своим видом. Следом же, наваждение исчезло, будто бы его и не было, а рука вновь покоилась под плащом. - Кстати, можешь забрать себе эту штуку. Я не потерплю рядом с собой такого, а наш друг, полагаю, найдет себе новый уже на дальних берегах. Ведь ему теперь нет места среди живых в этом мире.
Он аккуратно протянул барду плотный и продолговатый сверток, вложив в руки. Размотав ткань с одного из концов, Ливий увидел сложное и фигурное навершие меча, чуть тусклое, но не ржавое, несмотря на прикидки к возрасту металла. Действительно, со временем серебро лишь становится темнее.
- Пора, - меланхолично промолвила Эмилия, отталкивая лодку шестом от мелководья.
- Пора, - промолвил Черный Рыцарь по имени Ниак, обращая свой взор алых глаз на непроницаемую стену тумана, разлившегося по морю и грозящего обхватить в свои пленительные тиски еще и клочок обозримого промерзшего берега.

Лодка удалялась, таяла в этой пелене, когда по следам на снегу оставленных бардом начали прибывать другие. Молчаливые, подобные призракам они выходили попрощаться с другом. Скорее-всего, раз и навсегда.
Лидия подошла к Ливию со спины, нежно обняла и положила голову на плечо, Маркурио засветил навершие посоха, стоя сбоку, он разгонял хрупким светом этот туман. Крепко сложенный воин без имени, закованный в сталь, облокотился на двуручник, грустно проговоря на незнакомом языке напутствие уходящим.
Гордо и степенно пришла на берег дочь из клана Волкихар, опустив капюшон в сгущающихся сумерках. Хищной тенью скользнула к прочим Эйла - предвестница Соратников. Последний верный клинок Кайден преклонил колени, воткнув дайкатану в мерзлую землю. И они все прибывали - Архимаг Дж'Зарго, шут Цицерон; некто с затейливой тростью и в ярких одеждах, скрывающий свое лицо под глубоким капюшоном, он уселся на самый высокий камень, постоянно жонглируя своей резной палкой.
Последний гость вышел к ним, подметая снег полой своей вычурной синей мантии, пытаясь смахнуть снег с непослушных, стоящих торчком волос и длинных данмерских ушей. И кольцо украшенное Звездой и Луной сверкало серебром на его пальце. И вот уже светило маленькое солнце, касающееся верхней кромкой чистого морского горизонта. Все исчезло: снегопад, ветер, этот загадочный туман и лодка с теми, кто ушел и обещался, однажды, в самое тяжелое время вернуться на эту многострадальную холодную землю.
Однажды...
-... кто-то сказал мне, что миром правит любовь. И это были абсолютно верные слова, - вымолвил Ливий из объятий возлюбленной, прижимая к груди некогда меч его лучшего друга.
Теперь уже его собственный меч.






Доверься ветру - часть 1

Послесловие о Принцессе Разрушения.

"— Кто сказал, что в Мертвых Землях нет цветов? На самом деле там есть
цветок. Всего лишь один. Этот цветочек раскрывается поутру, даря воздуху,
пропитанному кровью, чудесный аромат. Он украшает выжженные земли, и его
яркость лидирует с яркостью врат Обливиона. Но никто не может взять этот
чудесный цветок... безжалостно вырвать его из иссохшей земли. И что это за
чудесный цветок, спросите вы? А это моя дочь. Прекрасная Лилит Мерунес."
Из речи Мерунеса Дагона.


"- С каких пор ты водишь дружбу с такими... королевскими особами?
- С тех-самых пор, как отец этой королевской особы поклялся выпотрошить меня."
Терральт Форад.



- Храбрость этой женщины определенно заслуживает уважения. Как и ее глупость, - казалось, эта фигура, гордо вышагивающая по свежей золе от бушевавшего мгновения назад огня, через сломанные деревья и оплавленные камни, не находила себе лучшего собеседника, чем себя самого. - Месть ли это Довакину? Или же нечто большее? Сначала Одавинг, теперь вот моя приманка против таких вот... Глупцов? Нет-нет, что же я. Они ведь необычайно умны, раз преднамеренно собираются разрушить среду собственного обитания. Вручную. Сломав Колесо о восьми Осях. Идиоты...
Пылающий водоворот над ним сыпал град из огненных валунов, что достигнув любой цели оглушительно взрывались. И, где то там же, бушевал в небе огромный черный дракон, покрытый чешуей, столь похожей на сонм несокрушимых даэдрических лезвий.

Очередной метеорит разорвался совсем рядом и путник отпрыгнул в сторону, спасаясь от огня. Совсем нехарактерным для обычного человека прыжком, он закрутился в воздухе, по-звериному приземлившись на три конечности за много метров от места поражения, выставив перед собой неровный, бугристый щит, похоже, выполненный совсем не из металла или дерева. Жар и пламя обошли этот барьер стороной и вот уже, стряхнув необычный щит в неизвестность, словно мгновенный мираж, этот высокий ловкач отправился дальше, прямо в самый эпицентр бушевавшей битвы.
Ураган метал полы его длинного плаща с рукавами, что скроен по новой Сиродильской моде и подпоясан перевязью с мечом, отведенным рукоятью чуть назад, за спину, словно владелец сам создавал себе проблемы в его извлечении. Длинные темные волосы выбивались из-под края глубокого капюшона, спускались витыми водопадами черного шелка к плечам.
Он ускорился, чуть ли не бежал, зачем то подгоняя себя в бушующее пекло жестокого сражения. Тихое бормотание стало громче, перешло едва ли не на крик.
- Ну же??? Ты серьезно собрался уйти победителем, старый приятель?! Ты моя добыча, только моя! И верные егеря уже сделали свою работу!
Черный дракон зашел на бреющий полет, выжигая еще один оплавленный шрам на мерзлой скайримской земле. Но тут, на опережение ему вслед полетели слова Ту'ума, откуда то совсем неподалеку, из местечка расположенного между крылатым ужасом и говорливым странником:
- JooR-Zah-FRUL!!!
Подломив крылья, небесный гигант упал, извернувшись, подобно ловкой змее, он еще раз плеснул огнем вокруг себя. На мгновение замер, выцеливая что-то маленькое и шустрое в некоем укрытии, метнул рогатую голову на длинной шее вперед. Крик и скрежет - кто-то попался ему в зубы, теперь силящиеся прокусить броню, раздавить нежное тело и переломать все кости. Дракон зарычал, что-то вымолвив из занятой пасти. А пока странник в плаще приближался, последним движением головы дракон отбросил добычу аккурат ему под ноги.
- Какая незадача. Ты не можешь прокусить свою собственную чешую и кости? Пожалуй, эти зубы еще бесполезнее, чем я предполагал, - человек мельком отвел свои пылающие бусины глаз и рассмотрел останки. Будучи секунды назад живым человеком, теперь же перед ним валялась иссушенная мумия, погребенная в собственных же доспехах. Необычных, донельзя похожих на шкуру этого-самого дракона и с разной длинны рогами на шлеме. - Первенец Акатоша - Алдуин, Бич Монархов, "Пожиратель Мира"! Скромный охотник Ниак, носитель древней крови Септимов и нынешний Император Тамриэля, по-совместительству, приветствует тебя!
Голос мужчины грянул на всю выжженную долину, заставив дракона, расправляющего крылья, обратить внимание на новую цель. Ящер выглядел несколько озадаченным, предпочел начать с разговора, а не драки:
- Ты один из подручных Довакина? Если и так, то все кончено. Для всех вас, а если не отступишься, то и для тебя, любитель громко покричать!
- Кончено? А я то думал, что все только-только начинается. Несколько лет спустя, узнать о новой волне вторжения драконов - такой робкой, скрытной, что я всерьез заинтересовался этим! А потом, мой ставленник в этой провинции прислал будоражащую новость о какой-то девушке-полукровке и твоем возможном присутствии в мире живых.
- Кто ты? И при чем здесь Лилит? - злобно оскалился Алдуин, после упоминания о его возлюбленной.
- Я уже представлялся, помнишь? Дать бы тебе визитку, жаль, оставил в другом пальто. Так-вот, вспомнишь ли ты то Безвременье в Совнгарде, когда пал от руки Довакина? И его запах? Я мог найти хоть с десяток людей, способных быстро постигнуть искусство Крика и морочить всем головы, что они и есть Довы, с частичкой моей крови в их жилах. Но... Ты же помнишь тот-самый запах. Принюхайся, Алдуин!

Миг, и уже не громада с крыльями стоит перед таинственным незнакомцем. В человеческой форме повелитель драконов предстал высоким и прекрасным мужчиной, с иссиня-черными волосами, сквозь которые пробивались длинные изогнутые рога. Бешенство стихающей бури трепало подол его черного плаща и волосы, тогда как одежда собеседника казалась недвижима. Что было очень и очень странно.
- Этот запах. Крось, опасность, а еще запах моих сородичей. Их крови, плоти и костей... Но ты не Дова, и не мой Аар!
- Правильно. Я Диив, Дивон Крозис. Враг всего живого, хотя и сам воплощение самой жизни. И я... Твоя смерть!
Кто был быстрее? Взметнувшийся из ножен меч Ниака или рывок Алдуина? Ту'ум, что выпивает саму жизнь, сорвался с уст дракона в человеческом обличье, когда человек в плаще вытащил левой рукой меч, перекрутил рукоять тяжелого и волнистого клинка меж пальцев и бросил ее в правую длань. Алое облако окутало мечника, нехотя сорвав с него капюшон. Он лишь улыбнулся жутким набором клыков, сделав выпад из стойки.
Медленная и ленивая, словно ребенка, дурачащегося игрушкой, эта рука с мечом не смогла навредить дракону. Разорвав дистанцию, Алдуин осознал, что просчитался, когда в левой руке Черного Рыцаря возникло нечто, что тот извлек из-за отворота плаща. Стальная трубка на деревянной ложе в форме арбалетной рукояти была направлена на постоянно находящегося в движении Алдуина. Щелчок, и искра на подвижной части устройства разрослась в пламя и гром. Что-то больно укусило руку дракона и заставило его чуть отшатнуться корпусом, отчего следующий крик валом огня выжег уже пустое место.
Ниак был близко, но... Где? Не рискуя и дальше сталкиваться с непонятными козырями коварного врага, Алдуин мигом принял свой истинный облик, за несколько махов ужасающих крыльев поднявшись высоко в воздух. Так то он точно сможет определить, где затаился противник.
- Почему ты не используешь свой Ту'ум, если ты и есть настоящий Довакин?! Или ты даже это разучился делать, бесчестно подставляя других вместо себя на бой?
- Дело в том, что и я не являюсь Довакином! Или человеком... Ах, ведь мой дорогой друг, в данный момент, сражается с твоей ненаглядной Лилит, - сквозь шум крыльев, послышалось... сверху. Нечто, покрытое с головы до пят неровной и бугристой броней, словно каменное изваяние или жуткий голем, это нечто пикировало на Алдуина, сложив за спиной перепончатые крылья и выставив лезвия рук в подобие огромного наконечника стрелы.

Двое молча поднимались вверх по склону и вот перед ними встала картина: каменная стена, что образовывала полукруг, на которой восседал дракон. И был он светлого серо-зеленого цвета, с глазами, словно туманы окружавшие Глотку Мира.
- Пунах... Твой сладостный запах распространился повсюду. Я слышу в воздухе рычание моего брата. Неужели Алдуин жив? Не понимаю, что его
возвратило к жизни. А ты... Зачем ты пришла, Пунах? Хочешь бросить мне вызов? — дракон повернул голову к одному из пришельцев. Высокий, с синими волосами, тот был облачен в металлические облегающие доспехи, которые еще никто не видывал в этом мире, - А ты... Пришелец из другого Лейн. Тебя не должно здесь быть!
- Я давно здесь, сын Акатоша. И меня никто не заметил. Я менял мир своим присутствием. Заставлял среду измениться. Но больше всего всё поменяла Лилит, - чужак-инкуб чуть повернул голову в сторону израненной спутницы - девушки с каштановыми волосами, чью голову венчали рога. - Даэдры имеют большее влияние даже если это не чистая Даэдра, что в природе не должно, в общем-то, быть. А вы слепые. Слеп ты и твой отец. Вы ничего не заметили. И что ты делаешь на этом камне целую вечность? Сидишь и слушаешь крики драконов?
Дракон задрал голову вверх, и ответил:
- Это не моя роль — следить за пришельцами. И что я делаю тут веками не очень важно. Пунах родилась, но из-за многих событий, вероятно, мы не ощутили её появления. Я не намерен вестись на запах и на идею слияния полукровки и дракона. Может быть, мой старший брат рад пойти на такое, но я нет. Мой Ту'ум предан делу, а разум принадлежит законам. Но сперва я хочу спросить: что угодно здесь Пунах?
- Я бы хотела знать твоё имя и... Я пришла сюда, чтобы бросить вызов твоему отцу, Хранителю Времени — Акатошу, - голос девушки-полудаэдра оказался нежным и властным. Впрочем, как и подобает голосам настоящих Принцесс, возжелавших единолично решить судьбу всего Нирна.
На мгновение время замерло. Дракон изучал девушку с таким удивлением, будто возомнил происходящее фарсом.
- Моё имя Партурнакс, Пунах. Твои слова очень смелые. Ты бросаешь вызов Борма и идешь на Динок. Разве ты осилишь его в таком состоянии? Ты думаешь одолеть того, кто стоит за этот мир очень долгое время. И оно не исчислимо. А ты, недавно появившееся, хочешь пойти и убить его? В тебе нет силы, Пунах. Ты проиграешь.
Тхар-инкуб посмотрел на спутницу и, протянув руку, схватил ее за локоть.
- Помни о моих словах, Лилит. Если ты приложишь все усилия и пусть они будут последними, но у тебя будет больше шансов на победу. Только смотри, этот самый отец драконов имеет три сущности. Тебе придется сразиться с каждой из них. Не пугайся, количество ничего не значит. Всё в твоих руках.

https://youtu.be/ZmbUxjXLSdE

- Подбодрил, — процедила Принцесса сквозь зубы. - А раньше сказать было нельзя?
- Я открою тебе портал, Пунах. Сразишься с моим отцом. Тебя ждет Динок и очень вряд ли Лаас, - Партурнакс, затянув паузу между словами, продолжил. - Пусть ты из другого мира, пусть ты дочь Даэдра, но его тебе не победить. Жаль, что этот сладостный запах скоро я перестану чувствовать в воздухе. Он развеется... Навсегда.
- Ты прав, Партурнакс. Всецело прав. Но ты не договорил. Ты перестанешь чувствовать её запах, потому что погибнешь сам. Я бросаю тебе вызов, дова. Крылатая ящерица. Я оборву твои крылья и разорву зубами толстую шкуру у тебя на шее. Твоя кровь придаст мне силы. Я стану могущественным инкубом. И заберу твою душу, — инкуб оскалился, демонстрируя острые зубы. Он был готов идти на бой с драконом, невзирая на свои раны от прошлых сражений. За мечту своей госпожи, для защиты ее любви и за право дойти до этой точки невозврата...
Когда можно убить само Время.

Пока инкуб орудовал копьями, предугадывая, когда дракон приземлится наземь, или откроет свое уязвимое место, Лилит застыла на месте, наблюдая за сражением, так и не решаясь шагнуть в портал. И, поэтому, она первая из всех увидела, как небо и облака свились вместе, над их головами и низкий металлический гул разлился над миром.
И вот, огромное нечто обрушилось из этого водоворота неистового грома и проблесков молний. В падении, оно похоронило под собой и сломанными скалами, сбитыми с круч горы, под нахлынувшей снежной лавиной всех присутствующих. Рухнула древняя Стена Слов, прощально хлопнул портал Партурнакса, когда Лилит засыпало снегом с головой. Неглубоко, впрочем, ведь она быстро сумела высвободиться из плена, невзирая на свои полыхающие болью раны.
А, подняв глаза, она подробнее рассмотрела незваного гостя. Это была исполинского размера сфера, судя по всему сделанная из двемерских сплавов, если Принцесса правильно помнила этот материал, виденный достаточно давно. Израненный Тхар выкопался неподалеку, пошатываясь встал. Но сразу же изготовился к бою, направив один из наконечников двулезвийного копья в сторону возможного появления противника.
По центру сферы распахнулось отверстие, выпустив клубы синеватого дыма или пара. И Лилит почувствовала, что двое, судя по их шуму крови - обычный человек и нечто донельзя знакомое, но и необычное вместе с тем, они быстро двигались им навстречу из недр неведомого механизма.
Медленно, осторожным шагом.
Все быстрее.
Бегом.
Но, прежде, появились не сами враги, но голос одного из них.
- Wuld-Nah-KEST!!!
" Довакин? Но... Как? он выжил и Алдуин, следовательно, пал в том сражении? - от таких роящихся мыслей, кровь Лилит похолодела в жилах. - И откуда он мог взять... это... Эту падающую сверху штуку?!"
Впрочем, появившийся вслед за криком явно не был Альтамиром, хотя спокойно пользовался Ту'умом и дальше. Некто невысокий и худощавый, с растрепанными белыми волосами, и странной палкой в правой руке, выскочил из нутра машины, нелепо плюхнувшись в ближайший снежный нанос. А его спутница, до этого момента державшая проводника за свободную руку, оказалась намного более ловкой, поэтому, падение с пятиметровой высоты нисколько не нарушило ее координацию. Как и боевую стойку...
Прямая, как молодое деревце, она застыла, повернувшись в пол оборота к инкубу и все-еще приходящей в себя Лилит. Длинное копье застыло в руке, смотря широким и изогнутым наконечником вниз. А горный ветер развевал ее длинные, белоснежные волосы и лепестки светло-серого цветка, вплетенного в них со стороны виска.
Тхар атаковал первым. Пускай инициатива и оказывается у противника, но... Это всего-лишь человек. А инкуб, даже тяжело раненый в смертельных битвах с ныне покойными Седобородыми и древним драконом, все еще остается на много голов выше какой-то человеческой женщины в боевом плане. Да и сам он понимал, что не следует затягивать с врагами, при таких то ранах.
Неуклюжий парень из сугроба дал знать о себе следом. Громыхнуло, и инкуб перекувыркнулся через голову, следующим прыжком уходя в сторону уже от молниеносного копья врага. Его левая нога изогнулась в коленном суставе под невообразимым углом, ощерилась разогнутыми лохмотьями рваных доспехов и обильно поливала все вокруг темной кровью.
- Р-р-работает! Этот сплав работает! - радостно восклицал молодой мужчина из клубов кислого дыма, пока Лилит с ужасом осознавала, что что-то неладное происходит с шумом крови девушки. Казалось, словно бы это не ее собственная кровь гонится по жилам сражающейся незнакомки, а... словно простая вода охлаждает сложный механизм во время работы? Что-то неправильное было в этой девушке. Слишком быстрая - Тхар едва успевал принимать ее удары на металлическое древко копья. Слишком сильная - инкуб был физически больше, выше, тяжелее, но раненый он содрогался от ее ударов. Нащупав последний шанс - полупозабытую склянку лечебного зелья в глубоком кармане рваного одеяния, Лилит выпила ее, следом рассудив, что пришло ее время вмешаться.
"Кто они такие? Довакин, изменивший свой облик какой-то магией, пришел со своей подружкой? Неважно. Они - враги. Портал к Престолу Акатоша закрыт. Партурнакс мертв. Алдуин, скорее-всего тоже..."
Ярость и боль подхлестнули ее магию, когда огненный сгусток сорвался с рук полукровки. Они должны умереть. Все они!
Из рассеивающегося облака дыма кто-то шел навстречу пламени...