Идея родилась давно, но исполнить получилось не сразу. Тем не менее, мы сделали довольно многое за эти полгода, и я благодарен всем, кто продолжает участвовать в этом нелегком, но тем не менее очень приятном деле.
Прилагаю ко всему этому делу опрос, но прошу: не отвечайте, пожалуйста, после прочтения первой главы, да и второй - тоже. Они не дадут вам полного представления о действующих лицах. К тому же, я уверен, что ваши чувства и отношение к персонажам поменяются не раз на протяжении всего повествования. И прошу голосующих писать, почему они сделали тот или иной выбор (пожалуйста 
)
P.S. Пусть вас не смущает тот факт, что первые главы написаны небольшими и не слишком связанными отрывками. Это временно и нужно для того, чтобы ввести персонажей в сюжет. Дальше все потечет гораздо более размеренно и гладко.
Критика, как и позитивные комментарии, приветствуется 
Сами главы будут появляться примерно 1 раз в неделю. Так что ждите как новые выпуски любимого сериала)
Глава 1. Гости собираются
Стояла отвратительная погода. С серого затянутого тучами неба целый день моросил промозглый дождь. Вся дорога превратилась в одно месиво из грязи и воды, затрудняя движение. Однако старая кляча тянула за собой крытую повозку, хлюпая в грязной жиже. Бородатый старичок в грязной шапке погонял ее вперед, подстегивая уздечкой. Он что-то бубнил невнятное, оглядывался по сторонам да покрикивал на лошадь. И лишь пару раз оборачивался, чтобы посмотреть на двух пассажиров, расположившихся в его повозке. Там, среди тюков с какими-то тряпками, мешков с солью и ящика с кочанами капусты расположилось два чужеземца, которых старик повстречал в эту отвратительную погоду на дороге, одиноко бредущих, мокрых и грязных. За небольшую плату он согласился их доставить в ближайшую таверну. Больше они ни о чем не говорили. Все это время путники хранили полное молчание.
То были данмеры, бредущие откуда-то с границы со Скайримом. Мужчина и маленькая девочка. Должно быть его дочь, подумалось старику.
Он снова оглянулся. Данмер, облаченный в странную расшитую кожаную курточку, с плотным шарфом на шее и необычными сапогами, укрепленными крепкими костными пластинками, сидел на мешке и смотрел на девочку в плотном кожушке, опоясанном широким ремешком, и синих узорчатых штанах, которая прижимая игрушечного медвежонка, расположилась между тюков, положив свою голову мужчине на колени. Тот гладил ее по черным как вороново крыло волосам, временами поглядывая куда-то в даль.
Чужестранцы. Откуда они? Беженцы с Морровинда? Но почему здесь? Старик хотел было задать эти вопросы, но не стал. Девочка спала, а ее отец полностью погрузился в свои мысли.
Его звали Дрэвер. Представитель сгинувшего в огне и пепле Великого Дома Хлаалу. Но теперь это неважно. Былого не вернешь. Он один из последних. Он и его дочь, Нелор. Последнее, что осталось у него в жизни. Маленькое чудо, дарованное ему и его погибшей супруге самой Азурой. Как много им пришлось пережить вместе. Сколь много испытаний взвалили на их плече боги. Но пока они вместе преодолеют любые трудности.
Нелор спала, свернувшись калачиком. Дрэвер же не намеревался спать. Всякий раз, как он закрывал глаза, вновь переносился в тот страшный день, когда великая Красная гора задрожала от мощного удара и дико взревела, исторгая из себя красные потоки смерти, в одночасье похоронив под грудой пепла не одну тысячу данмеров. Эти чудовищные звуки: грохот и рев могучего вулкана, крики умирающих и плач детей, до сих пор звучали в его ушах. Те же кошмары часто донимают и Нелор. В такие ночи она просыпается с диким криком, зовет маму, а затем плачет. И всякий раз Дрэвер успокаивает ее и остается у ее кровати до самого утра.
Нужно найти место для ночлега. Старик сказал, что неподалеку есть ближайшая таверна, и за несколько золотых согласился подбросить. Если это правда, то скоро они с Нелор наконец-то смогут поесть горячих харчей.
***
Как и говорил старик, скоро добрались до одинокой придорожной таверны, названия которой Дрэвер так и не запомнил. За все то время, что они с Нелор пробыли в Скайриме, побывали около десятка различных трактиров, больших и маленьких, богатых и бедных. Пожелав им удачи, старик поехал дальше.
Таверна ничем не отличалась от множества других. Все тот же сладкий запах солода и хмеля, чеснока, дыма и пота. Тихо трещат поленья в камине, шкварчат жарящиеся на вертеле свиные окорока. Несколько усталых путников попивают эль и вино за столиками, два легионера о чем-то разговаривают, уплетая тушеную капусту с сочными крылышками.
Вдохнув столь приятный аромат, Дрэвер облизнулся, а желудок тут же недовольно заворчал, требуя немедленного насыщения. Наконец-то, горячие вкусные харчи и добрая кружка эля! Как долго у него этого не было. Почти целую неделю они с дочкой питались одним лишь вяленым мясом да черствым хлебом с водой. Лишь пару раз Дрэверу удавалось подстрелить неосторожных кроликов, но особо ими не наедались, ибо были какими-то тощими.
Расположившись за столиком у камина, данмер заказал у хозяина горячего супа, расплатившись красивым крупным изумрудом. В это время Нелор, скинув кожушек и развесив его на спинке стула, грелась у огня. Хозяин, волосатый имперец с огромным животом, подал две миски с ароматным луковым супом, хлеба и мяса.
Отужинав, данмер и его дочка отправились в снятую комнату. К сожалению двухместных комнат не было, и кровать одна. Но это ни сколько не смутило Дрэвера. Уложив дочурку в постель, сам улегся на пол, подложив под голову лежащий в углу мешок с чем-то мягким. Завтра они продолжат свой путь. Доберутся до Имперского Города, а там видно будет. Нужной найти себе работу. Любую. Будет работать как и в Скайриме на лесопилке, или в порту разгружать лодки с рыбой, или наймется в охрану какого-нибудь богатого купца. И да поможет им Азура.
Дрэвер повернулся в сторону кровати, где мирно спала Нелор. Бедная девочка. До чего же она похожа на свою мать, Ниссару. Эти пышные черные как вороново крыло локоны, чуть вздернутый носик, пухлые губы. Все как у Ниссары. А ведь с тех пор Дрэвер не шел на контакт ни с одной женщиной. Хотя однажды еще там в Хелгене, где он работал на лесопилке, симпатизировал одной хорошенькой босмерке-охотнице. Но нет. Память гибели Ниссары еще была жива. И всякий раз в своих ночных кошмарах он вновь и вновь видит ее лицо.
Дрэвер перевернулся на другой бок. Внизу слышался оживленный разговор, звучный смех, а затем тихая песня подвыпивших путников.
Был один случай, в прочем это было как-то спонтанно, он как-будто и не контролировал себя. И до сих пор помнил ее страстные поцелуи, ее запах шелковых золотистых волос, ее приятное горячее дыхание. Это была нордка, красивая, изящная, как сама Азура. И в ту холодную ночь в Вайтране он не устоял перед ее чарами. И хотя на улице дул ледяной ветер, им было жарко вдвоем. Аромат ее волос дурманил его, как и томные стоны наслаждения. По истине эта нордка владеет искусством Дибеллы, всю ночь сливаясь в едином порыве экстаза. Но на утро его охватил страшный стыд. Никогда еще этот данмер не испытывал такого угрызения совести. Перед глазами снова возникло лицо Ниссары, глядящее на него с укором.
Дрэвер перевернулся на другой бок.
***
Повозка подпрыгнула на ухабе, и одно из колес заскрежетало так, что Джубен был вынужден зажать уши ладонями. Лошади встали. Упитанный кучер-норд спрыгнул с козел и подбежал посмотреть, что там такое.
- Дело дрянь, господин. Заклинило. Надо чинить, а это часа полтора верных. Подождете?
- Пожалуй нет,- бретонец поднял глаза на розовеющее небо, - Сам доберусь. В любом случае, спасибо. А много осталось-то?
- Не за что. До Лейавина? Мили две, не больше.
Так, рассчитавшись с извозчиком и перекинув палку с котомкой на конце через плечо, священник бодро зашагал по отшлифованным ногами тысяч путников камням... Солнце уже почти скрылось и в последних его лучах между деревьями уже стали виднеться верхушки городских башен, когда погруженного в собственные мысли богослова кто-то окликнул. Джубен повернул голову.
- Юноша! Да-да, вы! - позвал его сидящий на траве старик-имперец в шелковом платье.
- Я... Я могу вам чем-то помочь? - осведомился Маталь, подходя ближе к незнакомцу.
- Да нет, просто хотел спросить, что вы делаете так далеко от города в столь поздний час... Хотя, если вы поможете мне встать, буду крайне признателен.
- Конечно.- бретонец подал руку мужчине, помогая тому подняться на ноги,- Все очень просто. С моей повозкой приключилось несчастье и теперь приходится завершать путешествие на своих двоих.
- Ясно... Ну что ж, тогда я, пожалуй, составлю вам компанию. Все равно собирался возвращаться, - произнес старик, начиная идти.
- Благодарю. Можно на "ты". Джубен Маталь.
- Очень приятно. Я Сейдро Веллиндус. С позволения спросить, что привело тебя в Лейавин в эти неспокойные времена?
- Желание помочь людям. Я священник.
- Похвально, похвально... Стой! - Сейдро резко остановился и прислушался, ивы по левую сторону от дороги шевелились. Он медленно вынул из ножен на поясе серебряный меч с диковинным узором, в котором Джубен сразу различил буквы дэйдрического алфавита. Раздалось скрипучее, смешанное со свистом, шипение и из-за листвы выпрыгнул сухопутный дреуг.
- Встань позади меня!- скомандовал имперец и попытался нанести монстру удар, но лезвие прошло по касательной, не пробив толстый панцирь. Дреуг же замахнулся в ответ и ткнул мужчину клешней в живот. Тот охнул и сделал пару шагов назад.
Бретонец отчаянно пытался вспомнить хоть что-нибудь из школы разрушения, но ничего кроме "вспышек" ему на ум не приходило, а потому ими он и решил воспользоваться. Маг-самоучка щелкнул пальцами, наскоро сформировал в каждой руке по маленькому огненному шарику и запустил их в дреуга. Урона, конечно, от них было, как от швыряния скамповых фекалий, но для того, чтобы отогнать зверя от Сейдро они вполне годились. А большего и не требовалось. Имперец шагнул вперед и с ходу отсек твари одну ногу, от чего последняя завизжала, как сброшенный со скалы гоблин, затем повернулся и вонзил меч прямо в шею животному. Бой был окончен. Старик выдернул клинок, отошел на пару шагов назад и посмотрел на свой живот. Разодранное платье было все запачкано кровью.
- Не шевелись, - сказал Джубен и поднес руки к ране, ладони его засветились голубоватым светом и повреждения затянулись на глазах, - Так лучше?
- О, намного, - как бы удивленно ответил вояка,- Мне бы так уметь. Спасибо тебе... Слушай, я тут подумал, зачем тебе сейчас беспокоить нашего настоятеля? Переночуй у меня, и кровать свободная есть. Что скажешь?
- С удовольствием, - улыбнулся священник и путники двинулись дальше. До городских ворот оставалось совсем немного.
***
Стояла ночь, но в канализации Имперского Города от смены времени суток ничего не менялось. Зено вытер окровавленный меч о полы и без того багряной мантии, а затем побрёл дальше, аккуратно разглаживая собственные волосы. Гоблин, посмевший встать на пути мечника несколькими мгновениями ранее, ныне был рассечён на две идеально ровные половинки и оставлен далеко позади – вряд ли его богиня обрадуется столь никчёмной жертве. Коридоры столичного коллектора виляли, всё глубже и глубже увлекая за собою имперца – некогда здесь обитал вампирский клан, состоявший в сговоре с руководством арены; теперь же даже крысы сторонились этого злосчастного места, впитавшего в себя следы порочной магии и жестокой бойни.
Наконец, забравшемуся в эти негостеприимные катакомбы человеку начали попадаться следы пребывания кровососов – сначала его хищному взору предстала горстка разложившихся тел, а затем и целая комната, наполненная обезглавленными трупами. Среди них особо выделялся лишь один аккуратно уложенный скелет, сжимающий в своих руках лук нордской работы и серебряный топор. Похоже, то был один из павших искателей приключений, несколько лет тому назад избавивших канализацию от присутствия вампиров. Авантюристы отдали последние почести своему товарищу, но так и оставили его останки догнивать здесь, среди поверженных врагов. Подобно безмолвному караульному нёс он свой вечный дозор, не позволяя злым душам покидать сию безымянную гробницу – или проникать в неё. Но сегодня его бдению наступит конец.
Кости захрустели под ногами Зено – имперец бесцеремонно прошёлся по телам, разбрасывая на своём пути останки некогда могущественных хищников. У тела воителя он остановился и присел на корточки, а затем несколько раз ткнул пальцем в его череп, после чего почувствовал незримое одобрение некой сущности, витающей в больном разуме мечника. Этого ему было вполне достаточно, чтобы понять – цель достигнута. Именно сие всеми позабытое тело требовалось его владычице для исполнения какого-то грандиозного замысла.
- Вот оно значит как… - прошептал Зено, прижав ладони к щекам. – Отчаянный рубака, павший в бою с превосходящим числом противником? Нет! – имперец вырвал из рук покойника топор и швырнул его в соседнюю комнату, откуда всё ещё исходило слабое магическое свечение. – Ты сам себя угробил, идиот! Но ничего, у тебя ещё будет возможность проявить себя… Возрадуйся, ибо Леди взывает к твоей никчёмной душонке! – безумный хохот разнёсся эхом по всему коллектору. Мечник вознёс свои руки в молитве, но ничего не произошло; безмолвная сущность лишь продолжала витать подле тела павшего бойца. Вскоре, его кости были аккуратно сложены в кожаную сумку, а сам Зено поспешил покинуть это нелюдимое местечко.
***
Дирмах готовился ко сну. Ранее он расставил незаметные самодельные ловушки по периметру лагеря. Он прилег, но сон никак не желал приходить - мешали две навязчивые мысли. Одна касалась недавнего побега альтмера из тюрьмы, вознаграждение за которого было многообещающим, но дело было даже не в награде, а в самом событии: загадки требовали ответов. Другая мысль была насчет женского, томного голоса в голове, который не смогли изгнать лучшие шаманы и целители родного Скайрима; голос, предположительно, принадлежал самой Ноктюрнал.
"Нужно сделать выбор", - подумал Дирмах.
"Твой выбор уже сделан", - ответил голос.
Дирмах подавил голос силой воли, как всегда. Этот голос тоже был загадкой, и всегда говорил что-то неопределенное. Дирмах не знал, что и думать: либо это лорд даэдра, либо воспаленное сознание. Не было бы голоса, пределец начал бы поиски беглеца, который будет пойман подобно зверю рано или поздно. Рассудив здраво, бретон решил, что обрести ясную голову лучше, чем вести продолжительное выслеживание альтмера-убийцы.
"Выбор сделан", - и с этой мыслью Дирмах провалился в чуткий сон, решив выдвинуться завтра на юг.
***
Взрыв сотряс стены тюрьмы Имперского Города, и металлическая решетка камеры, всего пару секунд крепко сидящая на петлях, слетев со своего привычного места, ударилась о противоположную стену и с веселым звоном опустилась на пол. На несколько мгновений в воздухе повисла тишина, такая пустая, что удары собственного сердца отзывались глухим рокотом в голове. Застучали по каменному полу железные подошвы стражников, спешащих на место происшествия, заскрипел в давно не смазывавшейся замочной скважине старый ключ, и несколько легионеров замерли в проходе, глядя на высокую фигуру, покидающую свою камеру, перешагивая через обломки вырванных из стены булыжников. Грубая, грязная, совсем не по размеру сшитая одежда висела на его худом теле подобно рваным мешкам. Заключенный повернул голову в сторону стражей порядка и тяжело вздохнул. На его тощем лице появилась и тут же пропала грустная улыбка. Выйдя на середину коридора, он снова взглянул на обращенные к нему глаза в прорезях закрытых шлемов и обнаженные лезвия стальных мечей, таинственно поблескивающие при свете одной-единственной свечи. Беглец ждал; солдаты ждали. Ждали действий со стороны противника.
Первым не выдержал мужчина в обносках; тонкие руки поднялись к груди, источая мягкое сияние. Внезапно свет разросся, ослепляя, заставляя жмуриться и прикрывать глаза, и к тому моменту как закованные в броню стражи порядка смогли, наконец, осмотреться, их очам предстало абсолютно пустое помещение.
А в это время босые ноги альтмера сошли с мощеной мостовой района тюрьмы на старую, полугнилую прошлогоднюю траву Имперского острова, совсем недавно освободившуюся от гнета снежного покрова. Он полной грудью вдыхал свежую утреннюю прохладу, шагая к песчаному побережью. Спустившись к озеру, эльф умылся и, сбросив неудобную рубашку, погрузился в прозрачные воды Румар. Ледяная вода обжигала, мышцы сводило, но меру было все равно. Грязь, скопившаяся на коже и волосах за полгода заключения, размывалась и отставала, даруя легкость и ощущение чистоты, такое приятное и давно забытое. Переплыв озеро, мужчина убрал назад прилипшие к лицу пряди и прислушался. Пение ранних птиц, шум ветра в безлистных ветвях прибрежной рощи - кроме этого ничто не нарушало спокойствия, царившего к северу от Имперского Города. Крик чайки заставил эльфа испуганно дернуться и насторожиться. Однако поблизости никого не было. Выбрав нужное, одному ему известное направление, путник зашагал прочь от бывших такими родными, но теперь ненавистных ему белых стен.
Спустя всего пару часов гонцы уже спешили во все города провинции с новым выпуском столичной газеты, который гласил:
«Доблестные граждане империи! Тучи вновь сгущаются над нашей славной родиной! Сегодня утром стало известно, что обвиняемый в убийстве нашего горячо любимого канцлера Окато преступник совершил дерзкий побег из стен столичной тюрьмы. Имя этой тати – Элдарион, альтмерский волшебник, что подозревается в сговоре с Талмором, принадлежности к агрессивно настроенным вампирским кланам и пособничестве различным еретическим движениям, уже не раз ставившим под угрозу жизни своих соотечественников. Приметы злоумышленника: высокий эльф средних лет, с длинными медными волосами и короткой козлиной бородкой. Лицо имеет резко выраженные черты, острый подбородок и высокие скулы. Глаза голубые, глубоко посажены, нос прямой и острый.
Спешим успокоить вас и сообщить, что имперский легион незамедлительно начал расследование, и сейчас преступник, скорее всего, уже схвачен. Вот что поведал нашему корреспонденту начальник городской тюрьмы: Ситуация находился полностью под нашим контролем. Этому ублюдку действительно удалось обвести нас вокруг пальца своими чарами, но тем самым он лишь сыграл нам на руку. Мы рассчитываем, что беглец приведёт нас к своим сообщникам, и все они в кратчайшие сроки будут возвращены обратно в тюрьму, где им самое место. Хоть этот альтмер и наделал много шуму, обошлось без жертв – сейчас все мои люди в полном порядке и уже готовы вернуться к исполнению своих обязанностей. У нас пока нет информации касательно того, каким образом беглецу удалось избавиться от кандалов, подавляющих чары, но мы подозреваем, что один из посетителей смог передать ему необходимые инструменты. Я могу лично поручиться за каждого своего бойца и заверить вас, что среди персонала тюрьмы предателей нет. Если же таковой обнаружится, мы позаботимся о том, чтобы он сам занял место сбежавшего.
Как вы видите, наш доблестный легион делает всё возможное, чтобы обратить свой маленький прокол на пользу империи, а потому мы можем и впредь со спокойной душою доверять им нашу защиту. Если же вы являетесь искателем приключений, наёмником, борцом за справедливость или просто желаете оказать содействие в поимке преступника, то обращайтесь в столичную тюрьму для получения дополнительной информации и инвентаря. Совет старейшин обещает награду в 5000 дрейков за голову предателя, или 10000 септимов при условии, что преступник будет доставлен живьём и передан в руки правосудия. Так же, легион предоставит щедрое вознаграждение в 500 золотых всякому, кто располагает какими-либо сведениями касательно местонахождения убийцы или людей, пособничающих ему. Знайте же, что беглец – крайне силён, и попытка задержать его может обернуться катастрофой. Тем не менее, угрозы для мирного населения быть недолжно, поскольку новыми целями предателя, скорее всего, станут высокопоставленные члены правительства и другие представители сиродильской знати.
И всё же, редакция настоятельно рекомендует гражданам не покидать свои дома после захода солнца, а так же воздержаться от посещения кладбищ и прогулок по дикой местности. Как уже сообщалось ранее, на улицах Имперского города орудует душегуб, чьими жертвами стало трое человек. Помимо этого, участились случаи разорения могил и нападения бандитов, в частности, на Синей и Серебряной дорогах. Количество беженцев из Морровинда и южных регионов Скайрима продолжает расти, что также неизбежно ведёт к повышению агрессии и возникновению новых беспорядков на территории нашего благодатного края. Берегите себя, и да хранят нас Девять».
***
Столица встретила мечника всеобщим беспокойством и оживлением. По улицам сновали стражники, а граждане боязливо метались от здания к зданию, ожидая массовых облав и беспокоясь за собственную безопасность. На человека, облачённого в окровавленный плащ и несущего при себе чужие останки, никто даже не обратил внимания – так сильно горожане были озабочены побегом из тюрьмы опасного преступника. Новость о том, что альтмер, убивший канцлера Окато, теперь разгуливает на свободе, распространялась подобно болезни, и тому способствовали как болтающие на каждом углу сплетники, так и объявления о розыске, ныне украшающие чуть ли не все столичные стены.
Зено, бредущий в сторону конюшен, лишь наслаждался царящей в городе атмосферой. Его радовал сам факт того, что кому-то удалось скрасить скучную и беззаботную жизнь здешних обитателей. Собственные попытки мечника устроить в столице панику не увенчались успехом – похоже, местные уже привыкли к кровавым ночным расправам, а вот бегство предателя, уличённого во всех бедах империи, оказалось для них в новинку. Кто же станет новой жертвой смутьяна? Действий Элдариона мещане ожидали даже больше, чем ответных мер стражей порядка. Кто-то полагал, что эльф собирается поднять восстание против зажравшихся свиней из Совета Старейшин, другие видели в нём лишь агента Альтмерского Доминиона, подосланного наносить удары в самое сердце Империи… А что же до самого Зено... ему не было никакого дела до того, кто прав, а кто виноват. Он с радостью примкнул бы к предателю, просто потому, что тот не позволяет людям чувствовать себя в безопасности. Сейчас они встревожены, но что будет дальше? Мечник готов был хоть прямо сейчас начать возделывать ростки хаоса, посеянные эльфом, чтобы впоследствии пожинать плоды людских безумств.
Тем не менее, в настоящее время он преследовал совсем иную цель. Голос увлекал его куда-то на север, в заброшенный форт, где его ожидали останки ещё одного “избранного”. Зено повесил сумку с костями на седло лошади – с другой стороны уже висела ещё одна, точно так же набитая человеческими останками. Оседлав своего мрачного скакуна, имперец галопом пустился по Красной кольцевой дороге, ведомый кровавыми видениями и навязчивыми шепотками.
***
В этот вечер в "Плуте на привале" было особенно шумно, и там, где обычно общались шепотом, теперь шли громкие споры. И без того популярный среди приключенцев всех мастей постоялый двор в этот день стал своеобразным пунктом сбора для тех, кто внял зову правителей провинции, или просто для тех, кому сумма в десять тысяч золотых в обмен на одну (живую) голову казалась легкой наживой. Бармен, молчаливый смуглый имперец с блестящей лысиной и сломанными ушами, только и успевал принимать заказы и доставать с полок бутылки с диковинными названиями на этикетках.
За что и любили это место авантюристы и пройдохи, так это за отличный выбор. Бармен по наказу истинного хозяина заведения, некоего графа, ныне пребывающего где-то в восточных провинциях, обеспечивал посетителей самыми экзотичными напитками: тут пили мясные напитки Валенвуда, сладкое питьё Эльсвейра, благородные вина Даггерфола, крепкий нордский мёд Скайрима, суджамму и грииф из Морровинда. Небольшая кухня в задней части здания, забитая выходцами из других провинций, производила из завезенных ингредиентов разнообразные блюда из других провинций. При этом наличествовали и традиционные для Сиродила жареная оленина, пастуший пирог и изысканные вина Сурили и Тамики. Конечно, и цены были высокими, однако почти никто не жаловался - одни легко расставались с легко заработанными деньгами, другим просто нравилось каждую неделю пробовать что-то новое, а третьи приходили просто посидеть за компанию.
Через некоторое время первоначальная суматоха улеглась. Большинство бахвалившихся, что поймают беглого негодяя в одиночку и голыми руками, уже покинуло заведение, твердо намеренное исполнить свои угрозы. Первый этаж постоялого двора почти что опустел, и лишь в двух разных темных углах собрались группы озиравшихся на другую группу приключенцев, обсуждавшие своё "дело". Бармен, довольный выручкой за день, уселся на табуретку за стойкой и начал считать звонкие золотые монеты.
Меню напитков висит над стойкой:
- Мёд - 5 зол.
- Эль - 3 зол.
- Аргонианский эль - 10 зол.
- Пиво - 3 зол.
- Сиродиильский Бренди - 10 зол.
- Суджамма - 10 зол.
- Грииф - 10 зол.
- Вино Сурили 440г. - 10 зол.
- Вино Сурили 415г. - 30 зол.
- Вино Сурили 399г. - 40 зол.
- Вэйрестское вино - 10 зол.
- Сентинельское вино - 20 зол.
- Аргонианское кровавое вино - 40 зол.
- Вино Тамики 399г. - за деталями к бармену.
- Вино изгнания теней - к бармену.
- Валенвудский мясной напиток - к бармену.
...И ещё множество названий и цен, по всей видимости, приписываемых по ходу дела.
Меню блюд дают по требованию слуги:
- Жаркое из оленины - 5 зол.
- Похлебка из картошки и капусты - 3 зол.
- Похлебка из капусты и яблок - 3 зол.
- Салат из капусты и томатов - 2 зол.
- Хлеб - 1 зол.
- Эльсвейрское фондю - 10 зол.
- Фруктовый десерт - 5 зол.
- Арбуз целый - 5 зол.
- Пирог пастуха - 3 зол.
Комнаты стоят: те, что попроще и попрактичнее, с одной чистой постелью без клопов - 10 зол. на ночь. Подороже, в которых себя чувствуешь дворянином - 40 зол. за ночь. В конюшне - бесплатно, если предупредить бармена заранее. На полу спать запрещено.
Наконец, многие постояльцы знают, что бармен, будучи опытным бойцом, сам любит дать совет или обсудить свежие сплетни с посетителями. Правда, по-настоящему интересные вещи он обсуждает только с теми, кто приплачивает звонкой монетой...
В шумном людном помещении, где каждый увлечен спором с соседом или топит горе на дне стакана, на новое лицо редко обращают внимание, и этот раз не был исключением. Неторопливым шагом альтмер спокойно вошел в большой зал постоялого двора, расталкивая локтями подвыпивших посетителей, и в конце концов протиснулся к углу барной стойки и жестом подозвал бармена; тот и бровью не повел, увидев гостя, и также молча кивнул головой в сторону винного погреба. Спустившись в сухой прохладный полумрак, где пахло пропитанным спиртным духом дубом больших деревянных бочек, Элдарион решился, наконец, открыть рот:
- Антус, мне нужна твоя помощь.
- Опять? - усмехнулся имперец, и его густые усы поползли вверх.
- Полагаю, ты знаешь, в каком я положении. Надеюсь, одежда моего размера у тебя найдется? Какая-нибудь мантия. Да и обувь бы не помешала, - альтмер пошевелил пальцами босых ног.
- Что-нибудь еще достать? - осведомился бармен.
- Бумагу и чернила. И будь добр, принеси бутылочку Сурили 399 года.
Полчаса спустя облаченный в темно-коричневый дорожный плащ с капюшоном эльф покидал таверну. Антус согласился разослать письма по назначенным адресам, что несказанно обрадовало Элдариона, и теперь его голова была полна планов, воплощением которых в жизнь он собирался заняться в самом скором времени. Погруженный в мысли о будущих делах, мужчина шагнул через порог и неожиданно для себя столкнулся нос к носу с довольно молодым худым данмером. По правде говоря, "нос к носу" - выражение не слишком подходящее, ибо выходец Морровинда был по крайней мере на голову ниже своего сородича с островов Саммерсет, и нос его уткнулся альтмеру в грудь. Взгляды их встретились.
Пару минут спустя в таверну зашел человек в капюшоне на которого никто не обратил внимание. Он совершил какой-то жест, и за ним поплелось что-то мелкое. Подойдя к барной стойке, он подозвал бармена:
- Аргонианского кровавого и тарелку жареной оленины, - сказал незнакомец. Он был в капюшоне, но бармен по голосу понял - аргонианин.
Бармен поставил перед ним бутылку с вином и тарелку с жарким, которую незнакомец поставил на пол.
- Вам не понравилась оленина? - спросил бармен.
-Она не для меня, - отозвался путник.
В тот же миг из его плаща что-то начало выползать. Поначалу бармен принял это за крысу, но это была совсем не крыса.
Из-под его плаща показалась странная головка, которая тут же притянула блюдо к себе и утащила обратно.
- Это скатлер, - прочитал путник вопрос в глазах бармена. - Спас от живодёра в Балморе.
По соседству с ним сели два человека и начали о чём-то шептаться, но он чётко слышал каждое слово. Они хотели поймать преступника, сбежавшего сегодня утром, и получить награду за него.
- Интересно, - подумал аргонианин. - Надо бы его поймать, а то я почти на мели, да и в Имперский Город мне лучше не соваться, награда за собственную голову слишком большая. Что ж, подумаю об этом завтра, а сейчас надо бы поспать.
- Есть ли свободный номер? - спросил он бармена.
- Конечно.
- Вот, - тот кинул ему деньги .
- Где эта комната?
- На 2 этаже, сразу направо.
Зайдя в комнату, он рухнул на кровать, а зверь после попытки залезть на нее устроился подле.
***
Пульсирующая боль пронзила голову молодого предводителя разбойников, заставив его вскрикнуть.
«Это была ловушка», - подумал Седрик. - «Только самый изощрённый и злобный разум мог отправить полный обоз с дорогими винами без охраны».
С трудом поднявшись на ноги, он окинул взглядом лагерь, больше похожий на поле битвы, и отправился искать воду, попутно пиная спящих. Вскоре лагерь наполнили стенания страдающих от похмелья разбойников.
Окунувшись в ледяную воду ручейка, Седрик смыл с себя следы вчерашнего гуляния и осмотрелся. Бандиты расположились лагерем в живописном месте у синей дороги подле камня коня (почему-то было единогласно решено, что он принесёт им удачу), между небольшими скалами.
Седрик всё еще осматривал окрестности, как вдруг услышал шелест позади себя. Обернувшись, он увидел огромного седого орка выходящего из кустов, с оленем на плече.
- Проснулись, слабаки, - загоготал орк. – Таким как вы только молоко пить!
Сам здоровяк выпил вчера почти два бочонка бренди, но сейчас был свежим как монах в пост.
- Не ори, Дашур, обливион тебя побери, – Пробурчал Седрик. – Лучше дай совет, куда нам лучше идти. Мы уже слишком долго на Синей дороге, рано или поздно Легион проведёт здесь облаву и нам всем конец.
Дашур поскрёб живот и изрёк:
- У каждой уважающей себя шайки должно быть место где они могут отдохнуть и пересчитать награбленное, – Рассудительно сказал орк. – я предлагаю занять какой-нибудь заброшенный форт. В последнее время народ говорит о форте Гриф, что на маленьком острове, к востоку от Бравила.
- Так и поступим, – Устало сказал Седрик. – До форта Гриф почти два дня ходьбы, так что вы отправляйтесь вперёд, а я схожу в «Плута на привале» узнаю последние новости, куплю лошадь и нагоню вас.
Орк кивнул и пошёл разделывать тушу оленя.
«До «плута» я доберусь часа за два» решил Седрик и отправился завтракать.
К полудню они с каджитом К’Рисом уже шагали в таверну.
***
Джубен протер глаза и повернул голову. У камина на стуле сидел Сейдро в коричневых штанах и рубахе и штопал свое платье. Над огнем висел котелок.
- Который час?
- М! Доброго утра! Уж за полдень!
- Проклятье...
- Ничего, с дороги всегда так. Завтракать будешь?
- Не откажусь.
- Отлично. Еда на столе. А я пока пойду прогуляюсь.
Имперец встал со стула и, привесив меч на пояс, вышел. Бретонец же накинул робу, завязал пояс, умылся из поставленного на полу ведра с водой и сел за стол. Стол старика нельзя было назвать богатым, но по сравнению с тем, что Джубен ел в часовне Брумы, моченые яблоки и пшенка с куском хлеба показались ему настоящим пиршеством. Особнячок был крепенький и неплохо обставленный: тут были и полки с парой десятков книг, и картины, и небольшой письменный стол. Особенно внимание священника привлек манекен со сверкающим доспехом на нем и прислоненная рядом клеймора. "Как вообще можно орудовать такой штуковиной?"- подумал было служитель, когда Сейдро вновь появился в дверях в одной руке он держал свернутый в трубочку толстый лист бумаги.
- Разжился газетенкой! Ох, а чай-то уже кипит!- он указал пальцем на котелок.
- Сейчас.- отозвался бретонец и, схватив тряпку, висевшую тут же, вытащил его из огня.
- Замечательно!- Веллиндус взял из буфета две керамические кружки, одной зачерпнул чая себе, а вторую отдал соседу, который последовал его примеру. Старик опустился на стул, сделал глоток и развернул газету. Прочтенное заставило его поперхнуться и выплюнуть половину чая в камин.
- Что такое? Ты в порядке?
- Кхе-кхе... э-кхе... Похоже, мой старый друг вышел... из тюрьмы...
- Ну так это же здорово!
- Боюсь, большая часть граждан Империи с тобой не согласится. - он передал Джубену газету.
- Что?! Элдарион? Погоди, ты хочешь сказать, что убийца канцлера Окато... твой "старый друг"?!
- Да. Ты хочешь спросить, что свело вместе главного преступника Сиродиила и отставного капитана Легиона? Я объясню.
В течение следующего часа Сейдро поведал молодому Маталю о своих приключениях в Имперской канализации, вампирах, гладиаторах и прочем...
- Потрясающе... Из твоей истории я не совсем понял только одно- как тот маг, Николас, заставлял каменные статуи двигаться и подчиняться приказам?- начинающий колдун явно решил научиться созданию горгулий.
- Понятия не имею. Знаю только, что это было связано с душами, в них были заключены души дремор... Да. Точно. Я точно слышал, как одна из них хрипела голосом дремора...
- Хм, - бретонец достал из сумки дневник и пометил в нем: "Душа низшего дэйдра+ камень=живая статуя?"- Но что же толкнуло Элдариона на путь преступления?
- Если б я знал. Если честно, то я не верю, что это он. Когда его посадили, я пытался добиться аудиенции, но посетителей к нему не пускали.
- Может, он правда не виноват? Странно все это... Никогда не понимал, что двигает людьми в таких случаях. Поговорить бы с ним, но ведь когда власти его найдут, наверняка казнят без суда.
- Так найди его сам.
- Извини?
- Ты сказал, что хочешь помогать людям. Не самая ли это лучшая возможность? Поймай его и найдешь ответы на свои вопросы, спасешь невинные жизни и... принесешь покой в мою душу.
Джубен на минуту задумался, хотя и сразу знал, какой даст ответ.
- Да. Я сделаю это. Я должен. Наверное, только так я смогу доказать окружающим и себе самому, чего я стою... Но. Но с чего начать?
- Это я, пожалуй, знаю. Последний раз, когда мы собирались все вместе: я, Гней, Миун-Ай и Элдарион, это было в таверне "Плут на привале", что возле форта Урасек. Местный бармен- его друг. Рискну предположить, что он мог отправиться именно туда, от тюрьмы до той таверны буквально десяток миль.
- О, боги, опять качаться в повозке...
- Нет. Сегодня в Нибен должен войти почтовый галеон. Он всегда пополняет запасы в здешнем порту. Думаю, я смогу договориться, чтобы они взяли тебя на борт. Завтра днем уже будешь в Имперском городе.
***
- На, держи, за красивые глаза информации трактирщик не предоставит.- Сейдро вложил в руки священнику мешочек с полусотней золотых,- И я попрошу тебя только об одном. Оставь Элдариона в живых. Он все же спас мою шкуру в тех туннелях.
- Я понимаю. Не волнуйся.
- Спасибо. Береги себя и удачи.
И, пожав руку седому имперцу, Джубен шагнул на мостки. Парус наполнился ветром, канаты ослабили хватку, и корабль бодро пошел вверх по реке...
***
Старый дворянин сошёл с лодки и, бросив монетку лодочнику, проследил, как тот отбыл, а потом быстро побрел к айлейдским руинам. Неуклюже шагая по белоснежным камням и наступая порой в грязь, имперец пыхтел, потел и карабкался по берегу ко входу в катакомбы. После того, как он запачкал новый бархатный камзол, имперец уже про себя думал, что зря вообще пришёл сюда, однако, всё же, надежда увидеть голову того, кого он пожелал увидеть убитым, была сильнее жадности или любви к чистоте.
Рядом со входом в руины валялись пара искалеченных трупов в дешёвых обносках - шкуры убитых животных и, изредка, кожаные шмотки, приобретенные за бесценок одна Ноктюрнал знает где. Мародеры, обитавшие в гробницах. У одного из них была огромная дыра в груди, у другого то, что осталось от черепа, больше напоминало расколотый арбуз. Дворянин зажмурился и, закрыв нос, пошёл по крыльцу к каменной двери, но всё же случайно наступил грязной туфлей в кровавые останки того, кому размозжили голову. Имперец взвизгнул и рванул к входу.
Потом он шёл по пустынному подземелью - и везде видел такие же следы ужасной расправы над обитателями руин. В величественном Вилверине не осталось фонарей или камней, благо всё подчистую вытащили и украли гораздо раньше, однако имперцу с кольцом Ночного Зрения это не было помехой. Однако то тут, то там рука машинально тянулась к кольцу на безымянном пальце, то потирая его, то передвигая колечко на пальце. В абсолютной тишине и пустоте катакомб, созданных древними айлейдами, ему было жутко не по себе.
Наконец, в сердце руин, сразу за сломанной и выкорчеванной ловушкой находился коридор, ведший в освещенную комнату. Имперец с облегчением снял кольцо, поняв, что больше ему не нужно будет лицезреть ужасы, сотворенные с мародёрами. Дворянин сглотнул, смахнул часть грязи с полы камзола, пригладил волосы и, забыв о своих спешке, неуклюжести и неопрятности, вошёл в залу с видом человека, владеющего этим местом.
- Кайрус, ты серьёзно мне задолжал.
Имперец резко потерял самообладание. Дверь сзади резко захлопнулась, и из кольца тени, образованного одинокой свечой на полу, вышла одинокая фигура. Кайрус узнал силуэт практически сразу, или, по крайней мере, тот силуэт, который маленький человечек пытался изображать перед Кайрусом. Высокий, бледный имперец с чёрными как эбонит волосами, длинным вытянутым лицом и длинной, узкой тростью. Однако дворянин, бывший в юности с магией Иллюзий на короткой ноге, легко видел сквозь неё: он видел маленькую, плохо слаженную фигурку в костюме с высоким воротником и в золотой маске. И фигура это явно понимала. И продолжала играть роль.
Однако Кайрус не отдавал себе отчета, что его пугало больше - бледная маска, натянутая поверх этого странного человечка, или отблески на золотой маске, застывшей в улыбке, не совмещавшейся в его уме с настороженно-сердитым голосом из-под неё. Он не хотел бы выбирать, чего бояться и что видеть. Уж лучше бы он либо прятался лучше, либо не прятался вообще.
Хотя, пожалуй, настоящее лицо под маской Кайрус хотел видеть ещё меньше.
Он сглотнул и тихо, твёрдо сказал:
- Сегодня я верну мой долг. Сначала покажите мне голову.
Бретонец резко дёрнулся - а имперец вздрогнул и вжал в голову в плечи, - и вытянул руку куда-то за грань видимости да едва слышно прошептал что-то. Раздался скрежет камня, столь знакомый Кайрусу, и вот рука имперца вернулась, держа за ухо кошачью голову. Голову хаджита. Как настоящий хаджит, только без тела под ней.
Бретонец без предупреждения махнул рукой назад-вперёд - голова упала прямо в руки имперцу. Тот вскрикнул, увидев ещё раскрытые, залитые ужасом глаза убитого, и уронил её. С мягким стуком трофей упал и покатился по полу, а дворянин с отвращением фыркнул.
Золотая маска холодно и вкрадчиво сказала:
- Я что-то не вижу мешок с блестящими монетками.
Кайрус сглотнул и, положив руку в карман, начал ощупывать его содержимое и незаметно натянул одной рукой кольцо Ночного Зрения. Из темноты выступили три фигуры - ещё один человек, в темном плаще, и два каменных исполина, собранные из прямоугольных блоков. Имперец, сначала вздрогнув, осознав, как близко эти махины были к нему и к его шее, всё же про себя отметил, что с прошлого раза их количество сильно уменьшилось.
- Однако, вы теряете хватку, Авидо. В наше время хватит... Хватит всего лишь расписки. Я храню своё золото в надёжном месте.
- Я очень надеюсь на это, Кайрус.
Что-то блеснуло под капюшоном плаща, и дворянин вздрогнул - вторая маска, тоже золотая! Их, Ингениев, было двое! Почему он раньше не замечал этого?
А тем временем фигура рядом со свечой теряла терпение:
- Кайрус, ты же знаешь цены моих услуг?
- Я уверен, что вы будете удовлетворены моей оплатой, - пробормотал Ингений, доставая руку из кармана, - но сначала... Сначала позвольте задать вам один маленький вопрос.
- Спрашивай, - в голосе того, кто стоял рядом со свечой, послышались нотки интереса.
- Скажите, верите ли вы в Девятерых?
Минута молчания. Самая длинная минута в жизни старого аристократа, а он их знавал много. Например, та минута, когда он отравил своего дядю ради наследства. Самая сладкая и самая страшная минута - ждать, пока яд сожрёт разум старого брехуна и озолотит его... К сожалению аристократа, дядя соврал о содержимом завещания, и в конце концов племянник больше потерял, чем получил от этого неуклюжего убийства. Но теперь, казалось, от этой минуты зависело нечто большее, чем благополучие имперца, и лишь он знал, что это для него означало.
- Глупый вопрос от глупого человека. Уж не Зенитаром ли вы решили меня застращать? Или привлечь на свою сторону милосердную Мару? Кайрус, даже Тёмное Братство не сможет меня убить, а алтарь из часовни разве что раздавит, если его кто-то сможет поднять, и кроме меня таких чудотворцев не так уж и много!
У имперца в горле пересохло, но он всё равно продолжил свой заранее монолог:
- А я верю в них, Ингений. Знали ли вы, что я год назад совершил паломничество? Нет, не отвечайте. Но вы знаете, что буквально на следующий день после моего возвращения из него я пришёл к вам. Вы не задавали вопросов, легко верили любым обещаниям и только продолжали убирать одну цель за другой. Вы ради гор золота убили одинокого графа, беззащитную лекаршу, старого разведчика из Легиона, целую ветвь того культа Дагона, а теперь ещё и этого ублюдка Ксинарра Брадобрея, острым клинком отрубившего моему младшему брату подбородок. Все эти люди так или иначе совершили зло моей семье, и теперь все они мертвы - но гор золота вы не получите.
Золотая маска долго молчала, молчал и имперец. Наконец, Авидо всё таким же холодным голосом нарушил тишину:
- Извините, что?
- Вы не получите ни от меня, ни от моей семьи ни единого септима. Вы взяли на меня грех убийства всех этих людей, однако вы убили куда больше хороших, я знаю это, и вы не молитесь Девятерым о прощении.
- Кайрус, меня следует кормить золотом, а не глупыми священническими сказками. Где. Мои. Деньги?!
Последнее слово вырвалось одним визгом - визгом боли, агонии, разочарования. Иллюзия имперца разорвалась в клочья, но тут же собралась - Кайрус даже удивился, как легко Авидо взял себя в руки. Должно быть, что-то связанное с его жизнью наёмного убийцы. Аристократ дрожащим голосом закричал:
- Единственной наградой тебе будет моя смерть! О Девять, сколько унижений и страха я перенес, ожидая умереть от лап твоих каменных тварей, но теперь я знаю, что умру сам и с улыбкой на устах. Умру сам, своими руками!!
Кайрус резко вытащил то, что было в кармане - маленькое колечко с иглой, а на ней - смертельный яд. Аристократ вонзил иглу в шею и почувствовал, как едкая боль распространяется по всему телу. Перед глазами имперца пролетели последние мгновения его жизни, и вот, он уже перестал беспокоиться о запачканном камзоле, а лишь улыбался, вспоминая, как пожимал руку своему дяде с точно этим же кольцом и точно таким же ядом.
Имперец упал замертво.
- Феноменально! Поразительно! Бриллиантно! - вскрикнул, захохотав, Авидо, стуча по каменному полу дорогой деревянной тросточкой, - Меркурио, запиши ещё одно моё достижение - я довёл старого брехуна до самоубийства!
Фигура в капюшоне зажгла жаровню, и зала заполнилась жарким золотистым светом. Ингений подошёл к скрюченному трупу и, недолго раздумывая, перехватил трость и начал ею избивать старика, при этом смеясь так заливисто, как смеются только маленькие дети и большие грешники. Ноктюро молча достал бумаги - он знал, что у его хозяина очередной холерический припадок, истерика, связанная с тем, что ему только что вырвали из-под рук десять тысяч золотых наличными. Ноктюро также знал, что Авидо уже давно хотел убить Кайруса, однако всё никак не собирался, не решался запачкать руки таким мелким, жалким тараканом. Ингений до последнего надеялся, что старик вернёт жуткие долги, и тогда на них удастся заказать новые каменные статуи и новые заполненные камни душ под новых солдат. Но вот его надежды рухнули, как карточный домик, и теперь напряжение, накопившееся в душе Авидо, лилось наружу, как вино из продырявившейся бочки.
Убийство Ксинарра заставило их попотеть - мерзкий хаджит прятался высоко в горах Джералл, где в заброшенном форте обустроил целое поселение бандитов. Теперь башня Брадобрея была усыпана трупами, но это стоило им двух камнеломов - Бетта и Берты. Конечно, у них оставались самые могучие и самые быстрые - Дорт был с Авидо ещё с тех пор, когда с ним не было Меркурио, а Абнетт был одним из немногих камнеломов, на души для которых Ингений потратил неплохие деньги, и внутри него сидел не скамп, а ужас клана. Однако с двумя слугами они были как без одной ноги - с такой "армией" даже мародёры из Вилверина могли бы стать угрозой, если бы Ноктюро не убрал их главаря, шибко быстро размахивавшего эльфийским молотом, метким выстрелом в голову.
- ...Ладно, я полагаю, что даже из этого мы можем извлечь урок.
Меркурио отвлекся от своих учётных записей, где баланс Каменных Кулаков медленно, но верно таял, скачками исчезая в те моменты, когда Ноктюро терял Ингения из виду, и тот уходил напиться в очередной дом терпимости. Ингений обернулся, и поверх маски появилось лицо Кайруса - Авидо стал точной копией старика, разве что с тростью.
- Ты проникнешь в его дом под его лицом, убьёшь одного его грязного, мелкого, жалкого родственника за другим, и начни с того, кому порезали кожу на подбородке. Можешь кинуть ему эту голову, я думаю, день рождения у него скоро, да?! - Ингений со смехом пнул голову Ксинарра, как будто это был детский мяч. Меркурио обратился к записям и быстро начал листать принятые письма - предложения разных сортов, записки от информаторов, заметки из газет. Он привык их собирать, запасая на тот случай, если Ингений решит снова оторваться от Ноктюро и пойти выпить - а только дурак бы не понял, что Авидо сейчас хотел устроить очередную грандиозную пирушку, и только запах золота, большого куша мог бы его успокоить, если слово "успокоить" вообще имело какое-то отношение к Ингению.
Наконец, Ноктюро остановился на свежем, практически белоснежном бумажном листе, на котором курсивным почерком и с официозным языком делали предложение, от которого было трудно отказаться. В приложении - заметка из "Вороного курьера", буквально от сегодняшнего утра. Меркурио сообщил:
- Господин, друзья из высших кругов прислали нам письмо.
- Какие друзья? Мне казалось, что эта малявка была нашим самым высоким другом. Кем он там был? Третьим дядюшкой старухи Карвейн?
- Я даже не уверен, не врал ли он про свое генеалогическое древо.
Ещё один удар тростью по трупу, и Ингений пошатнулся - так долго без неё удерживать равновесие он не мог. Однако имперец быстро успел подставить трость под себя, и, отдышавшись, ковыляя подошёл к Меркурио. К облегчению последнего, Авидо выхватил протянутую бумагу.
- Так и быть, прочту. Может, у нас появились друзья получше.
Глаза под маской явно напряглись, читая витиеватые изречения и узаконенные конструкции на бумаге. Меркурио воспользовался моментом и отошёл к трупу Кайруса да проверил у того пульс. Потом лучник достал меч и аккуратно, как ножом срезал Кайрусу голову острым эльфийским лезвием, благо зачарование на нём делало работу проще. За последние несколько лет Ноктюро узнал, пожалуй, слишком много о ядах, используемых владыками Сиродиила: уж одних отрав, способных повергнуть в летаргический сон, тут был целый ряд на выбор, даже с формулами, по которым можно было установить, как зависит срок сна от концентрации и вида. Если старик и решил себя прикончить, то явно думал, что его труп больше не будут мучить. А зря.
- Зачем тебе его голова?
Меркурио поднялся, держа за седые патлы голову аристократа. Из трупа внизу тихо лилась ещё не остывшая жиденькая кровь. Авидо явно уже закончил читать и аккуратно сворачивал бумагу в трубочку - хороший знак. Ноктюро улыбнулся под маской:
- Вы подарили ему голову Ксинарра, я дарю вам его голову.
Точно таким же движением, каким Ингений кидал голову хаджита Кайрусу, Меркурио кинул голову Кайруса Ингению. Тот, однако, даже не вздрогнул и с ловкостью обезьяны поймал её, правда, за большой нос.
- Хороший бросок, не то что у меня. Старому ослу пришлось отойти назад на шаг, чтобы попал точно в руки.
- Делайте с ней что хотите, я переоденусь в его одежду. У него были хорошие маги в семье?
Авидо взял голову аристократа за основание шеи и начал глубокомысленно разглядывать:
- Вряд ли что-то по-настоящему талантливое. Старик так высоко залетел не из-за умелого использования яда, а из-за магических дарований. Мне бы такой талант, старый пень умудрялся поддерживать Очарование на лице до самой смерти, и никаких тебе зачарованных безделушек...
Ноктюро стянул камзол, теперь запачканный и кровью, и грязью, вслед за ним - дорогую рубашку, шелковые панталоны, даже нижнее белье. Всё это было для Меркурио маловато, однако, если родственники усопшего и увидят сквозь иллюзию его истинный вид, то хотя бы перепугаются не на шутку, увидев окровавленную одежду своего любимого дедушки, натянутую поверх имперца в золотой маске. Кроме того, у лучника уже был опыт ношения слишком маленькой для него одежды. Ноктюро сбросил плащ и кожаную броню:
- Как много у меня времени?
Авидо отвернулся и поднял бумаги Меркурио, изучая числа:
- Даю два дня на подготовку. Вырезать всех, желательно за одну ночь и в закрытом особняке - как в хорошей пьеске, знаешь, той, что про тот особняк в Скинграде. На обналичивание их вещей, думаю, ещё один день? С этим данмером из Гильдии Воров так сложно сторговаться, особенно когда он догадывается, что мы к Гильдии не имеем никакого отношения. Эх, нам снова нужны хорошие друзья оттуда...
Ноктюро натянул рубаху и панталоны, и поверх запаха пота, леса и шишек появились запах крови и дорогих духов:
- Ваши приказы, как всегда, очень трудно выполнить. Что мне делать в случае провала?
- В каком это смысле - в случае провала? Ты не провалишься. Если тебя распознают сразу, берёшь и вырезаешь всех, кто попадётся под руку, хватаешь самую ценную вещь в доме и сбегаешь. Сейчас деньги не главное, главное - знаменование.
Меркурио поперхнулся. Авидо ставит что-то выше денег?! Однако Ингений внешне был холоден и серьёзен, истерика уже почти прошла - письмо курсивом легко вернуло его в "нормальное" состояние. Ноктюро про себя улыбнулся:
- А стража?
- Стражу тоже. Если верить этому письмецу, - Авидо бросил счетные записи Ноктюро и показал свернутую трубочку, - то пара лиц из Совета обещают замазать белой краской все наши мелкие грешки, стоит нам только принести беглеца на серебряном подносе с яблочком во рту. И ещё, представь себе, десять тысяч септимов из государственной казны, прямо-таки долг Кайруса... Я не упущу такой шанс нагрешить по-крупному, Меркурио, о не-е-ет!
- Старик ушёл в воду, утянул с собой кучу народу, мы поставим сапог на его черепок, поднимемся вверх, в мир грехов и утех, и потопим мы в воду кучу народу? - Ноктюро нескладно процитировал несколько строк из упомянутой Ингением пьесы, добавив свою. Ингений замахал рукой:
- Да-да, что-то в этом роде, но только не надо стихоплётить. Хотя, если я доживу до старости, то не забудь составить про это пьеску - "Последний грех Золотой маски". Ха-ха, в премьеру небось будет такой аншлаг!
Ингений смеялся холодно, надрывно и совсем без смеха в голосе, и Меркурио понимал, что разум его господина уже отвлекся от мести, и Авидо просто продолжал идти по той же линии из упрямства и нежелания отменить уже отданный приказ. Ноктюро набросил камзол и окончательно принял вид Кайруса, а Авидо бросил голову старика в жаровню:
- Не забудь сжечь тело и развеять прах по ветру. Не оставь ни следа. А я...
Театральный взмах рукой, и на золотой маске Авидо заплясали какие-то недобрые огни:
- ...Я иду в "Плута".
Такова была их жизнь - жизнь наемников, берущихся за любую работу, за любое дело, лишь бы за ним пряталось золото, лишь бы под горами трупов оказался заветный сундучок, лишь бы в кишках хаджитской рабыни был контейнер с драгоценным лунным сахаром, а во рту у убитого дворянина были лишь зубы из цельного золота. Одно поражение в этой войне не означает ничего, если не мёртв ты сам, ведь пока ты ещё жив и можешь двигаться, значит, жив и твой поход по обочине общества, куда честный обыватель даже и не завернет, а бесчестный побрезгует - ведь всё ещё жива твоя жажда золота.
То были данмеры, бредущие откуда-то с границы со Скайримом. Мужчина и маленькая девочка. Должно быть его дочь, подумалось старику.
Он снова оглянулся. Данмер, облаченный в странную расшитую кожаную курточку, с плотным шарфом на шее и необычными сапогами, укрепленными крепкими костными пластинками, сидел на мешке и смотрел на девочку в плотном кожушке, опоясанном широким ремешком, и синих узорчатых штанах, которая прижимая игрушечного медвежонка, расположилась между тюков, положив свою голову мужчине на колени. Тот гладил ее по черным как вороново крыло волосам, временами поглядывая куда-то в даль.
Чужестранцы. Откуда они? Беженцы с Морровинда? Но почему здесь? Старик хотел было задать эти вопросы, но не стал. Девочка спала, а ее отец полностью погрузился в свои мысли.
Его звали Дрэвер. Представитель сгинувшего в огне и пепле Великого Дома Хлаалу. Но теперь это неважно. Былого не вернешь. Он один из последних. Он и его дочь, Нелор. Последнее, что осталось у него в жизни. Маленькое чудо, дарованное ему и его погибшей супруге самой Азурой. Как много им пришлось пережить вместе. Сколь много испытаний взвалили на их плече боги. Но пока они вместе преодолеют любые трудности.
Нелор спала, свернувшись калачиком. Дрэвер же не намеревался спать. Всякий раз, как он закрывал глаза, вновь переносился в тот страшный день, когда великая Красная гора задрожала от мощного удара и дико взревела, исторгая из себя красные потоки смерти, в одночасье похоронив под грудой пепла не одну тысячу данмеров. Эти чудовищные звуки: грохот и рев могучего вулкана, крики умирающих и плач детей, до сих пор звучали в его ушах. Те же кошмары часто донимают и Нелор. В такие ночи она просыпается с диким криком, зовет маму, а затем плачет. И всякий раз Дрэвер успокаивает ее и остается у ее кровати до самого утра.
Нужно найти место для ночлега. Старик сказал, что неподалеку есть ближайшая таверна, и за несколько золотых согласился подбросить. Если это правда, то скоро они с Нелор наконец-то смогут поесть горячих харчей.
***
Как и говорил старик, скоро добрались до одинокой придорожной таверны, названия которой Дрэвер так и не запомнил. За все то время, что они с Нелор пробыли в Скайриме, побывали около десятка различных трактиров, больших и маленьких, богатых и бедных. Пожелав им удачи, старик поехал дальше.
Таверна ничем не отличалась от множества других. Все тот же сладкий запах солода и хмеля, чеснока, дыма и пота. Тихо трещат поленья в камине, шкварчат жарящиеся на вертеле свиные окорока. Несколько усталых путников попивают эль и вино за столиками, два легионера о чем-то разговаривают, уплетая тушеную капусту с сочными крылышками.
Вдохнув столь приятный аромат, Дрэвер облизнулся, а желудок тут же недовольно заворчал, требуя немедленного насыщения. Наконец-то, горячие вкусные харчи и добрая кружка эля! Как долго у него этого не было. Почти целую неделю они с дочкой питались одним лишь вяленым мясом да черствым хлебом с водой. Лишь пару раз Дрэверу удавалось подстрелить неосторожных кроликов, но особо ими не наедались, ибо были какими-то тощими.
Расположившись за столиком у камина, данмер заказал у хозяина горячего супа, расплатившись красивым крупным изумрудом. В это время Нелор, скинув кожушек и развесив его на спинке стула, грелась у огня. Хозяин, волосатый имперец с огромным животом, подал две миски с ароматным луковым супом, хлеба и мяса.
Отужинав, данмер и его дочка отправились в снятую комнату. К сожалению двухместных комнат не было, и кровать одна. Но это ни сколько не смутило Дрэвера. Уложив дочурку в постель, сам улегся на пол, подложив под голову лежащий в углу мешок с чем-то мягким. Завтра они продолжат свой путь. Доберутся до Имперского Города, а там видно будет. Нужной найти себе работу. Любую. Будет работать как и в Скайриме на лесопилке, или в порту разгружать лодки с рыбой, или наймется в охрану какого-нибудь богатого купца. И да поможет им Азура.
Дрэвер повернулся в сторону кровати, где мирно спала Нелор. Бедная девочка. До чего же она похожа на свою мать, Ниссару. Эти пышные черные как вороново крыло локоны, чуть вздернутый носик, пухлые губы. Все как у Ниссары. А ведь с тех пор Дрэвер не шел на контакт ни с одной женщиной. Хотя однажды еще там в Хелгене, где он работал на лесопилке, симпатизировал одной хорошенькой босмерке-охотнице. Но нет. Память гибели Ниссары еще была жива. И всякий раз в своих ночных кошмарах он вновь и вновь видит ее лицо.
Дрэвер перевернулся на другой бок. Внизу слышался оживленный разговор, звучный смех, а затем тихая песня подвыпивших путников.
Был один случай, в прочем это было как-то спонтанно, он как-будто и не контролировал себя. И до сих пор помнил ее страстные поцелуи, ее запах шелковых золотистых волос, ее приятное горячее дыхание. Это была нордка, красивая, изящная, как сама Азура. И в ту холодную ночь в Вайтране он не устоял перед ее чарами. И хотя на улице дул ледяной ветер, им было жарко вдвоем. Аромат ее волос дурманил его, как и томные стоны наслаждения. По истине эта нордка владеет искусством Дибеллы, всю ночь сливаясь в едином порыве экстаза. Но на утро его охватил страшный стыд. Никогда еще этот данмер не испытывал такого угрызения совести. Перед глазами снова возникло лицо Ниссары, глядящее на него с укором.
Дрэвер перевернулся на другой бок.
***
Повозка подпрыгнула на ухабе, и одно из колес заскрежетало так, что Джубен был вынужден зажать уши ладонями. Лошади встали. Упитанный кучер-норд спрыгнул с козел и подбежал посмотреть, что там такое.
- Дело дрянь, господин. Заклинило. Надо чинить, а это часа полтора верных. Подождете?
- Пожалуй нет,- бретонец поднял глаза на розовеющее небо, - Сам доберусь. В любом случае, спасибо. А много осталось-то?
- Не за что. До Лейавина? Мили две, не больше.
Так, рассчитавшись с извозчиком и перекинув палку с котомкой на конце через плечо, священник бодро зашагал по отшлифованным ногами тысяч путников камням... Солнце уже почти скрылось и в последних его лучах между деревьями уже стали виднеться верхушки городских башен, когда погруженного в собственные мысли богослова кто-то окликнул. Джубен повернул голову.
- Юноша! Да-да, вы! - позвал его сидящий на траве старик-имперец в шелковом платье.
- Я... Я могу вам чем-то помочь? - осведомился Маталь, подходя ближе к незнакомцу.
- Да нет, просто хотел спросить, что вы делаете так далеко от города в столь поздний час... Хотя, если вы поможете мне встать, буду крайне признателен.
- Конечно.- бретонец подал руку мужчине, помогая тому подняться на ноги,- Все очень просто. С моей повозкой приключилось несчастье и теперь приходится завершать путешествие на своих двоих.
- Ясно... Ну что ж, тогда я, пожалуй, составлю вам компанию. Все равно собирался возвращаться, - произнес старик, начиная идти.
- Благодарю. Можно на "ты". Джубен Маталь.
- Очень приятно. Я Сейдро Веллиндус. С позволения спросить, что привело тебя в Лейавин в эти неспокойные времена?
- Желание помочь людям. Я священник.
- Похвально, похвально... Стой! - Сейдро резко остановился и прислушался, ивы по левую сторону от дороги шевелились. Он медленно вынул из ножен на поясе серебряный меч с диковинным узором, в котором Джубен сразу различил буквы дэйдрического алфавита. Раздалось скрипучее, смешанное со свистом, шипение и из-за листвы выпрыгнул сухопутный дреуг.
- Встань позади меня!- скомандовал имперец и попытался нанести монстру удар, но лезвие прошло по касательной, не пробив толстый панцирь. Дреуг же замахнулся в ответ и ткнул мужчину клешней в живот. Тот охнул и сделал пару шагов назад.
Бретонец отчаянно пытался вспомнить хоть что-нибудь из школы разрушения, но ничего кроме "вспышек" ему на ум не приходило, а потому ими он и решил воспользоваться. Маг-самоучка щелкнул пальцами, наскоро сформировал в каждой руке по маленькому огненному шарику и запустил их в дреуга. Урона, конечно, от них было, как от швыряния скамповых фекалий, но для того, чтобы отогнать зверя от Сейдро они вполне годились. А большего и не требовалось. Имперец шагнул вперед и с ходу отсек твари одну ногу, от чего последняя завизжала, как сброшенный со скалы гоблин, затем повернулся и вонзил меч прямо в шею животному. Бой был окончен. Старик выдернул клинок, отошел на пару шагов назад и посмотрел на свой живот. Разодранное платье было все запачкано кровью.
- Не шевелись, - сказал Джубен и поднес руки к ране, ладони его засветились голубоватым светом и повреждения затянулись на глазах, - Так лучше?
- О, намного, - как бы удивленно ответил вояка,- Мне бы так уметь. Спасибо тебе... Слушай, я тут подумал, зачем тебе сейчас беспокоить нашего настоятеля? Переночуй у меня, и кровать свободная есть. Что скажешь?
- С удовольствием, - улыбнулся священник и путники двинулись дальше. До городских ворот оставалось совсем немного.
***
Стояла ночь, но в канализации Имперского Города от смены времени суток ничего не менялось. Зено вытер окровавленный меч о полы и без того багряной мантии, а затем побрёл дальше, аккуратно разглаживая собственные волосы. Гоблин, посмевший встать на пути мечника несколькими мгновениями ранее, ныне был рассечён на две идеально ровные половинки и оставлен далеко позади – вряд ли его богиня обрадуется столь никчёмной жертве. Коридоры столичного коллектора виляли, всё глубже и глубже увлекая за собою имперца – некогда здесь обитал вампирский клан, состоявший в сговоре с руководством арены; теперь же даже крысы сторонились этого злосчастного места, впитавшего в себя следы порочной магии и жестокой бойни.
Наконец, забравшемуся в эти негостеприимные катакомбы человеку начали попадаться следы пребывания кровососов – сначала его хищному взору предстала горстка разложившихся тел, а затем и целая комната, наполненная обезглавленными трупами. Среди них особо выделялся лишь один аккуратно уложенный скелет, сжимающий в своих руках лук нордской работы и серебряный топор. Похоже, то был один из павших искателей приключений, несколько лет тому назад избавивших канализацию от присутствия вампиров. Авантюристы отдали последние почести своему товарищу, но так и оставили его останки догнивать здесь, среди поверженных врагов. Подобно безмолвному караульному нёс он свой вечный дозор, не позволяя злым душам покидать сию безымянную гробницу – или проникать в неё. Но сегодня его бдению наступит конец.
Кости захрустели под ногами Зено – имперец бесцеремонно прошёлся по телам, разбрасывая на своём пути останки некогда могущественных хищников. У тела воителя он остановился и присел на корточки, а затем несколько раз ткнул пальцем в его череп, после чего почувствовал незримое одобрение некой сущности, витающей в больном разуме мечника. Этого ему было вполне достаточно, чтобы понять – цель достигнута. Именно сие всеми позабытое тело требовалось его владычице для исполнения какого-то грандиозного замысла.
- Вот оно значит как… - прошептал Зено, прижав ладони к щекам. – Отчаянный рубака, павший в бою с превосходящим числом противником? Нет! – имперец вырвал из рук покойника топор и швырнул его в соседнюю комнату, откуда всё ещё исходило слабое магическое свечение. – Ты сам себя угробил, идиот! Но ничего, у тебя ещё будет возможность проявить себя… Возрадуйся, ибо Леди взывает к твоей никчёмной душонке! – безумный хохот разнёсся эхом по всему коллектору. Мечник вознёс свои руки в молитве, но ничего не произошло; безмолвная сущность лишь продолжала витать подле тела павшего бойца. Вскоре, его кости были аккуратно сложены в кожаную сумку, а сам Зено поспешил покинуть это нелюдимое местечко.
***
Дирмах готовился ко сну. Ранее он расставил незаметные самодельные ловушки по периметру лагеря. Он прилег, но сон никак не желал приходить - мешали две навязчивые мысли. Одна касалась недавнего побега альтмера из тюрьмы, вознаграждение за которого было многообещающим, но дело было даже не в награде, а в самом событии: загадки требовали ответов. Другая мысль была насчет женского, томного голоса в голове, который не смогли изгнать лучшие шаманы и целители родного Скайрима; голос, предположительно, принадлежал самой Ноктюрнал.
"Нужно сделать выбор", - подумал Дирмах.
"Твой выбор уже сделан", - ответил голос.
Дирмах подавил голос силой воли, как всегда. Этот голос тоже был загадкой, и всегда говорил что-то неопределенное. Дирмах не знал, что и думать: либо это лорд даэдра, либо воспаленное сознание. Не было бы голоса, пределец начал бы поиски беглеца, который будет пойман подобно зверю рано или поздно. Рассудив здраво, бретон решил, что обрести ясную голову лучше, чем вести продолжительное выслеживание альтмера-убийцы.
"Выбор сделан", - и с этой мыслью Дирмах провалился в чуткий сон, решив выдвинуться завтра на юг.
***
Взрыв сотряс стены тюрьмы Имперского Города, и металлическая решетка камеры, всего пару секунд крепко сидящая на петлях, слетев со своего привычного места, ударилась о противоположную стену и с веселым звоном опустилась на пол. На несколько мгновений в воздухе повисла тишина, такая пустая, что удары собственного сердца отзывались глухим рокотом в голове. Застучали по каменному полу железные подошвы стражников, спешащих на место происшествия, заскрипел в давно не смазывавшейся замочной скважине старый ключ, и несколько легионеров замерли в проходе, глядя на высокую фигуру, покидающую свою камеру, перешагивая через обломки вырванных из стены булыжников. Грубая, грязная, совсем не по размеру сшитая одежда висела на его худом теле подобно рваным мешкам. Заключенный повернул голову в сторону стражей порядка и тяжело вздохнул. На его тощем лице появилась и тут же пропала грустная улыбка. Выйдя на середину коридора, он снова взглянул на обращенные к нему глаза в прорезях закрытых шлемов и обнаженные лезвия стальных мечей, таинственно поблескивающие при свете одной-единственной свечи. Беглец ждал; солдаты ждали. Ждали действий со стороны противника.
Первым не выдержал мужчина в обносках; тонкие руки поднялись к груди, источая мягкое сияние. Внезапно свет разросся, ослепляя, заставляя жмуриться и прикрывать глаза, и к тому моменту как закованные в броню стражи порядка смогли, наконец, осмотреться, их очам предстало абсолютно пустое помещение.
А в это время босые ноги альтмера сошли с мощеной мостовой района тюрьмы на старую, полугнилую прошлогоднюю траву Имперского острова, совсем недавно освободившуюся от гнета снежного покрова. Он полной грудью вдыхал свежую утреннюю прохладу, шагая к песчаному побережью. Спустившись к озеру, эльф умылся и, сбросив неудобную рубашку, погрузился в прозрачные воды Румар. Ледяная вода обжигала, мышцы сводило, но меру было все равно. Грязь, скопившаяся на коже и волосах за полгода заключения, размывалась и отставала, даруя легкость и ощущение чистоты, такое приятное и давно забытое. Переплыв озеро, мужчина убрал назад прилипшие к лицу пряди и прислушался. Пение ранних птиц, шум ветра в безлистных ветвях прибрежной рощи - кроме этого ничто не нарушало спокойствия, царившего к северу от Имперского Города. Крик чайки заставил эльфа испуганно дернуться и насторожиться. Однако поблизости никого не было. Выбрав нужное, одному ему известное направление, путник зашагал прочь от бывших такими родными, но теперь ненавистных ему белых стен.
Спустя всего пару часов гонцы уже спешили во все города провинции с новым выпуском столичной газеты, который гласил:
«Доблестные граждане империи! Тучи вновь сгущаются над нашей славной родиной! Сегодня утром стало известно, что обвиняемый в убийстве нашего горячо любимого канцлера Окато преступник совершил дерзкий побег из стен столичной тюрьмы. Имя этой тати – Элдарион, альтмерский волшебник, что подозревается в сговоре с Талмором, принадлежности к агрессивно настроенным вампирским кланам и пособничестве различным еретическим движениям, уже не раз ставившим под угрозу жизни своих соотечественников. Приметы злоумышленника: высокий эльф средних лет, с длинными медными волосами и короткой козлиной бородкой. Лицо имеет резко выраженные черты, острый подбородок и высокие скулы. Глаза голубые, глубоко посажены, нос прямой и острый.
Спешим успокоить вас и сообщить, что имперский легион незамедлительно начал расследование, и сейчас преступник, скорее всего, уже схвачен. Вот что поведал нашему корреспонденту начальник городской тюрьмы: Ситуация находился полностью под нашим контролем. Этому ублюдку действительно удалось обвести нас вокруг пальца своими чарами, но тем самым он лишь сыграл нам на руку. Мы рассчитываем, что беглец приведёт нас к своим сообщникам, и все они в кратчайшие сроки будут возвращены обратно в тюрьму, где им самое место. Хоть этот альтмер и наделал много шуму, обошлось без жертв – сейчас все мои люди в полном порядке и уже готовы вернуться к исполнению своих обязанностей. У нас пока нет информации касательно того, каким образом беглецу удалось избавиться от кандалов, подавляющих чары, но мы подозреваем, что один из посетителей смог передать ему необходимые инструменты. Я могу лично поручиться за каждого своего бойца и заверить вас, что среди персонала тюрьмы предателей нет. Если же таковой обнаружится, мы позаботимся о том, чтобы он сам занял место сбежавшего.
Как вы видите, наш доблестный легион делает всё возможное, чтобы обратить свой маленький прокол на пользу империи, а потому мы можем и впредь со спокойной душою доверять им нашу защиту. Если же вы являетесь искателем приключений, наёмником, борцом за справедливость или просто желаете оказать содействие в поимке преступника, то обращайтесь в столичную тюрьму для получения дополнительной информации и инвентаря. Совет старейшин обещает награду в 5000 дрейков за голову предателя, или 10000 септимов при условии, что преступник будет доставлен живьём и передан в руки правосудия. Так же, легион предоставит щедрое вознаграждение в 500 золотых всякому, кто располагает какими-либо сведениями касательно местонахождения убийцы или людей, пособничающих ему. Знайте же, что беглец – крайне силён, и попытка задержать его может обернуться катастрофой. Тем не менее, угрозы для мирного населения быть недолжно, поскольку новыми целями предателя, скорее всего, станут высокопоставленные члены правительства и другие представители сиродильской знати.
И всё же, редакция настоятельно рекомендует гражданам не покидать свои дома после захода солнца, а так же воздержаться от посещения кладбищ и прогулок по дикой местности. Как уже сообщалось ранее, на улицах Имперского города орудует душегуб, чьими жертвами стало трое человек. Помимо этого, участились случаи разорения могил и нападения бандитов, в частности, на Синей и Серебряной дорогах. Количество беженцев из Морровинда и южных регионов Скайрима продолжает расти, что также неизбежно ведёт к повышению агрессии и возникновению новых беспорядков на территории нашего благодатного края. Берегите себя, и да хранят нас Девять».
***
Столица встретила мечника всеобщим беспокойством и оживлением. По улицам сновали стражники, а граждане боязливо метались от здания к зданию, ожидая массовых облав и беспокоясь за собственную безопасность. На человека, облачённого в окровавленный плащ и несущего при себе чужие останки, никто даже не обратил внимания – так сильно горожане были озабочены побегом из тюрьмы опасного преступника. Новость о том, что альтмер, убивший канцлера Окато, теперь разгуливает на свободе, распространялась подобно болезни, и тому способствовали как болтающие на каждом углу сплетники, так и объявления о розыске, ныне украшающие чуть ли не все столичные стены.
Зено, бредущий в сторону конюшен, лишь наслаждался царящей в городе атмосферой. Его радовал сам факт того, что кому-то удалось скрасить скучную и беззаботную жизнь здешних обитателей. Собственные попытки мечника устроить в столице панику не увенчались успехом – похоже, местные уже привыкли к кровавым ночным расправам, а вот бегство предателя, уличённого во всех бедах империи, оказалось для них в новинку. Кто же станет новой жертвой смутьяна? Действий Элдариона мещане ожидали даже больше, чем ответных мер стражей порядка. Кто-то полагал, что эльф собирается поднять восстание против зажравшихся свиней из Совета Старейшин, другие видели в нём лишь агента Альтмерского Доминиона, подосланного наносить удары в самое сердце Империи… А что же до самого Зено... ему не было никакого дела до того, кто прав, а кто виноват. Он с радостью примкнул бы к предателю, просто потому, что тот не позволяет людям чувствовать себя в безопасности. Сейчас они встревожены, но что будет дальше? Мечник готов был хоть прямо сейчас начать возделывать ростки хаоса, посеянные эльфом, чтобы впоследствии пожинать плоды людских безумств.
Тем не менее, в настоящее время он преследовал совсем иную цель. Голос увлекал его куда-то на север, в заброшенный форт, где его ожидали останки ещё одного “избранного”. Зено повесил сумку с костями на седло лошади – с другой стороны уже висела ещё одна, точно так же набитая человеческими останками. Оседлав своего мрачного скакуна, имперец галопом пустился по Красной кольцевой дороге, ведомый кровавыми видениями и навязчивыми шепотками.
***
В этот вечер в "Плуте на привале" было особенно шумно, и там, где обычно общались шепотом, теперь шли громкие споры. И без того популярный среди приключенцев всех мастей постоялый двор в этот день стал своеобразным пунктом сбора для тех, кто внял зову правителей провинции, или просто для тех, кому сумма в десять тысяч золотых в обмен на одну (живую) голову казалась легкой наживой. Бармен, молчаливый смуглый имперец с блестящей лысиной и сломанными ушами, только и успевал принимать заказы и доставать с полок бутылки с диковинными названиями на этикетках.
За что и любили это место авантюристы и пройдохи, так это за отличный выбор. Бармен по наказу истинного хозяина заведения, некоего графа, ныне пребывающего где-то в восточных провинциях, обеспечивал посетителей самыми экзотичными напитками: тут пили мясные напитки Валенвуда, сладкое питьё Эльсвейра, благородные вина Даггерфола, крепкий нордский мёд Скайрима, суджамму и грииф из Морровинда. Небольшая кухня в задней части здания, забитая выходцами из других провинций, производила из завезенных ингредиентов разнообразные блюда из других провинций. При этом наличествовали и традиционные для Сиродила жареная оленина, пастуший пирог и изысканные вина Сурили и Тамики. Конечно, и цены были высокими, однако почти никто не жаловался - одни легко расставались с легко заработанными деньгами, другим просто нравилось каждую неделю пробовать что-то новое, а третьи приходили просто посидеть за компанию.
Через некоторое время первоначальная суматоха улеглась. Большинство бахвалившихся, что поймают беглого негодяя в одиночку и голыми руками, уже покинуло заведение, твердо намеренное исполнить свои угрозы. Первый этаж постоялого двора почти что опустел, и лишь в двух разных темных углах собрались группы озиравшихся на другую группу приключенцев, обсуждавшие своё "дело". Бармен, довольный выручкой за день, уселся на табуретку за стойкой и начал считать звонкие золотые монеты.
Меню напитков висит над стойкой:
- Мёд - 5 зол.
- Эль - 3 зол.
- Аргонианский эль - 10 зол.
- Пиво - 3 зол.
- Сиродиильский Бренди - 10 зол.
- Суджамма - 10 зол.
- Грииф - 10 зол.
- Вино Сурили 440г. - 10 зол.
- Вино Сурили 415г. - 30 зол.
- Вино Сурили 399г. - 40 зол.
- Вэйрестское вино - 10 зол.
- Сентинельское вино - 20 зол.
- Аргонианское кровавое вино - 40 зол.
- Вино Тамики 399г. - за деталями к бармену.
- Вино изгнания теней - к бармену.
- Валенвудский мясной напиток - к бармену.
...И ещё множество названий и цен, по всей видимости, приписываемых по ходу дела.
Меню блюд дают по требованию слуги:
- Жаркое из оленины - 5 зол.
- Похлебка из картошки и капусты - 3 зол.
- Похлебка из капусты и яблок - 3 зол.
- Салат из капусты и томатов - 2 зол.
- Хлеб - 1 зол.
- Эльсвейрское фондю - 10 зол.
- Фруктовый десерт - 5 зол.
- Арбуз целый - 5 зол.
- Пирог пастуха - 3 зол.
Комнаты стоят: те, что попроще и попрактичнее, с одной чистой постелью без клопов - 10 зол. на ночь. Подороже, в которых себя чувствуешь дворянином - 40 зол. за ночь. В конюшне - бесплатно, если предупредить бармена заранее. На полу спать запрещено.
Наконец, многие постояльцы знают, что бармен, будучи опытным бойцом, сам любит дать совет или обсудить свежие сплетни с посетителями. Правда, по-настоящему интересные вещи он обсуждает только с теми, кто приплачивает звонкой монетой...
В шумном людном помещении, где каждый увлечен спором с соседом или топит горе на дне стакана, на новое лицо редко обращают внимание, и этот раз не был исключением. Неторопливым шагом альтмер спокойно вошел в большой зал постоялого двора, расталкивая локтями подвыпивших посетителей, и в конце концов протиснулся к углу барной стойки и жестом подозвал бармена; тот и бровью не повел, увидев гостя, и также молча кивнул головой в сторону винного погреба. Спустившись в сухой прохладный полумрак, где пахло пропитанным спиртным духом дубом больших деревянных бочек, Элдарион решился, наконец, открыть рот:
- Антус, мне нужна твоя помощь.
- Опять? - усмехнулся имперец, и его густые усы поползли вверх.
- Полагаю, ты знаешь, в каком я положении. Надеюсь, одежда моего размера у тебя найдется? Какая-нибудь мантия. Да и обувь бы не помешала, - альтмер пошевелил пальцами босых ног.
- Что-нибудь еще достать? - осведомился бармен.
- Бумагу и чернила. И будь добр, принеси бутылочку Сурили 399 года.
Полчаса спустя облаченный в темно-коричневый дорожный плащ с капюшоном эльф покидал таверну. Антус согласился разослать письма по назначенным адресам, что несказанно обрадовало Элдариона, и теперь его голова была полна планов, воплощением которых в жизнь он собирался заняться в самом скором времени. Погруженный в мысли о будущих делах, мужчина шагнул через порог и неожиданно для себя столкнулся нос к носу с довольно молодым худым данмером. По правде говоря, "нос к носу" - выражение не слишком подходящее, ибо выходец Морровинда был по крайней мере на голову ниже своего сородича с островов Саммерсет, и нос его уткнулся альтмеру в грудь. Взгляды их встретились.
Пару минут спустя в таверну зашел человек в капюшоне на которого никто не обратил внимание. Он совершил какой-то жест, и за ним поплелось что-то мелкое. Подойдя к барной стойке, он подозвал бармена:
- Аргонианского кровавого и тарелку жареной оленины, - сказал незнакомец. Он был в капюшоне, но бармен по голосу понял - аргонианин.
Бармен поставил перед ним бутылку с вином и тарелку с жарким, которую незнакомец поставил на пол.
- Вам не понравилась оленина? - спросил бармен.
-Она не для меня, - отозвался путник.
В тот же миг из его плаща что-то начало выползать. Поначалу бармен принял это за крысу, но это была совсем не крыса.
Из-под его плаща показалась странная головка, которая тут же притянула блюдо к себе и утащила обратно.
- Это скатлер, - прочитал путник вопрос в глазах бармена. - Спас от живодёра в Балморе.
По соседству с ним сели два человека и начали о чём-то шептаться, но он чётко слышал каждое слово. Они хотели поймать преступника, сбежавшего сегодня утром, и получить награду за него.
- Интересно, - подумал аргонианин. - Надо бы его поймать, а то я почти на мели, да и в Имперский Город мне лучше не соваться, награда за собственную голову слишком большая. Что ж, подумаю об этом завтра, а сейчас надо бы поспать.
- Есть ли свободный номер? - спросил он бармена.
- Конечно.
- Вот, - тот кинул ему деньги .
- Где эта комната?
- На 2 этаже, сразу направо.
Зайдя в комнату, он рухнул на кровать, а зверь после попытки залезть на нее устроился подле.
***
Пульсирующая боль пронзила голову молодого предводителя разбойников, заставив его вскрикнуть.
«Это была ловушка», - подумал Седрик. - «Только самый изощрённый и злобный разум мог отправить полный обоз с дорогими винами без охраны».
С трудом поднявшись на ноги, он окинул взглядом лагерь, больше похожий на поле битвы, и отправился искать воду, попутно пиная спящих. Вскоре лагерь наполнили стенания страдающих от похмелья разбойников.
Окунувшись в ледяную воду ручейка, Седрик смыл с себя следы вчерашнего гуляния и осмотрелся. Бандиты расположились лагерем в живописном месте у синей дороги подле камня коня (почему-то было единогласно решено, что он принесёт им удачу), между небольшими скалами.
Седрик всё еще осматривал окрестности, как вдруг услышал шелест позади себя. Обернувшись, он увидел огромного седого орка выходящего из кустов, с оленем на плече.
- Проснулись, слабаки, - загоготал орк. – Таким как вы только молоко пить!
Сам здоровяк выпил вчера почти два бочонка бренди, но сейчас был свежим как монах в пост.
- Не ори, Дашур, обливион тебя побери, – Пробурчал Седрик. – Лучше дай совет, куда нам лучше идти. Мы уже слишком долго на Синей дороге, рано или поздно Легион проведёт здесь облаву и нам всем конец.
Дашур поскрёб живот и изрёк:
- У каждой уважающей себя шайки должно быть место где они могут отдохнуть и пересчитать награбленное, – Рассудительно сказал орк. – я предлагаю занять какой-нибудь заброшенный форт. В последнее время народ говорит о форте Гриф, что на маленьком острове, к востоку от Бравила.
- Так и поступим, – Устало сказал Седрик. – До форта Гриф почти два дня ходьбы, так что вы отправляйтесь вперёд, а я схожу в «Плута на привале» узнаю последние новости, куплю лошадь и нагоню вас.
Орк кивнул и пошёл разделывать тушу оленя.
«До «плута» я доберусь часа за два» решил Седрик и отправился завтракать.
К полудню они с каджитом К’Рисом уже шагали в таверну.
***
Джубен протер глаза и повернул голову. У камина на стуле сидел Сейдро в коричневых штанах и рубахе и штопал свое платье. Над огнем висел котелок.
- Который час?
- М! Доброго утра! Уж за полдень!
- Проклятье...
- Ничего, с дороги всегда так. Завтракать будешь?
- Не откажусь.
- Отлично. Еда на столе. А я пока пойду прогуляюсь.
Имперец встал со стула и, привесив меч на пояс, вышел. Бретонец же накинул робу, завязал пояс, умылся из поставленного на полу ведра с водой и сел за стол. Стол старика нельзя было назвать богатым, но по сравнению с тем, что Джубен ел в часовне Брумы, моченые яблоки и пшенка с куском хлеба показались ему настоящим пиршеством. Особнячок был крепенький и неплохо обставленный: тут были и полки с парой десятков книг, и картины, и небольшой письменный стол. Особенно внимание священника привлек манекен со сверкающим доспехом на нем и прислоненная рядом клеймора. "Как вообще можно орудовать такой штуковиной?"- подумал было служитель, когда Сейдро вновь появился в дверях в одной руке он держал свернутый в трубочку толстый лист бумаги.
- Разжился газетенкой! Ох, а чай-то уже кипит!- он указал пальцем на котелок.
- Сейчас.- отозвался бретонец и, схватив тряпку, висевшую тут же, вытащил его из огня.
- Замечательно!- Веллиндус взял из буфета две керамические кружки, одной зачерпнул чая себе, а вторую отдал соседу, который последовал его примеру. Старик опустился на стул, сделал глоток и развернул газету. Прочтенное заставило его поперхнуться и выплюнуть половину чая в камин.
- Что такое? Ты в порядке?
- Кхе-кхе... э-кхе... Похоже, мой старый друг вышел... из тюрьмы...
- Ну так это же здорово!
- Боюсь, большая часть граждан Империи с тобой не согласится. - он передал Джубену газету.
- Что?! Элдарион? Погоди, ты хочешь сказать, что убийца канцлера Окато... твой "старый друг"?!
- Да. Ты хочешь спросить, что свело вместе главного преступника Сиродиила и отставного капитана Легиона? Я объясню.
В течение следующего часа Сейдро поведал молодому Маталю о своих приключениях в Имперской канализации, вампирах, гладиаторах и прочем...
- Потрясающе... Из твоей истории я не совсем понял только одно- как тот маг, Николас, заставлял каменные статуи двигаться и подчиняться приказам?- начинающий колдун явно решил научиться созданию горгулий.
- Понятия не имею. Знаю только, что это было связано с душами, в них были заключены души дремор... Да. Точно. Я точно слышал, как одна из них хрипела голосом дремора...
- Хм, - бретонец достал из сумки дневник и пометил в нем: "Душа низшего дэйдра+ камень=живая статуя?"- Но что же толкнуло Элдариона на путь преступления?
- Если б я знал. Если честно, то я не верю, что это он. Когда его посадили, я пытался добиться аудиенции, но посетителей к нему не пускали.
- Может, он правда не виноват? Странно все это... Никогда не понимал, что двигает людьми в таких случаях. Поговорить бы с ним, но ведь когда власти его найдут, наверняка казнят без суда.
- Так найди его сам.
- Извини?
- Ты сказал, что хочешь помогать людям. Не самая ли это лучшая возможность? Поймай его и найдешь ответы на свои вопросы, спасешь невинные жизни и... принесешь покой в мою душу.
Джубен на минуту задумался, хотя и сразу знал, какой даст ответ.
- Да. Я сделаю это. Я должен. Наверное, только так я смогу доказать окружающим и себе самому, чего я стою... Но. Но с чего начать?
- Это я, пожалуй, знаю. Последний раз, когда мы собирались все вместе: я, Гней, Миун-Ай и Элдарион, это было в таверне "Плут на привале", что возле форта Урасек. Местный бармен- его друг. Рискну предположить, что он мог отправиться именно туда, от тюрьмы до той таверны буквально десяток миль.
- О, боги, опять качаться в повозке...
- Нет. Сегодня в Нибен должен войти почтовый галеон. Он всегда пополняет запасы в здешнем порту. Думаю, я смогу договориться, чтобы они взяли тебя на борт. Завтра днем уже будешь в Имперском городе.
***
- На, держи, за красивые глаза информации трактирщик не предоставит.- Сейдро вложил в руки священнику мешочек с полусотней золотых,- И я попрошу тебя только об одном. Оставь Элдариона в живых. Он все же спас мою шкуру в тех туннелях.
- Я понимаю. Не волнуйся.
- Спасибо. Береги себя и удачи.
И, пожав руку седому имперцу, Джубен шагнул на мостки. Парус наполнился ветром, канаты ослабили хватку, и корабль бодро пошел вверх по реке...
***
Старый дворянин сошёл с лодки и, бросив монетку лодочнику, проследил, как тот отбыл, а потом быстро побрел к айлейдским руинам. Неуклюже шагая по белоснежным камням и наступая порой в грязь, имперец пыхтел, потел и карабкался по берегу ко входу в катакомбы. После того, как он запачкал новый бархатный камзол, имперец уже про себя думал, что зря вообще пришёл сюда, однако, всё же, надежда увидеть голову того, кого он пожелал увидеть убитым, была сильнее жадности или любви к чистоте.
Рядом со входом в руины валялись пара искалеченных трупов в дешёвых обносках - шкуры убитых животных и, изредка, кожаные шмотки, приобретенные за бесценок одна Ноктюрнал знает где. Мародеры, обитавшие в гробницах. У одного из них была огромная дыра в груди, у другого то, что осталось от черепа, больше напоминало расколотый арбуз. Дворянин зажмурился и, закрыв нос, пошёл по крыльцу к каменной двери, но всё же случайно наступил грязной туфлей в кровавые останки того, кому размозжили голову. Имперец взвизгнул и рванул к входу.
Потом он шёл по пустынному подземелью - и везде видел такие же следы ужасной расправы над обитателями руин. В величественном Вилверине не осталось фонарей или камней, благо всё подчистую вытащили и украли гораздо раньше, однако имперцу с кольцом Ночного Зрения это не было помехой. Однако то тут, то там рука машинально тянулась к кольцу на безымянном пальце, то потирая его, то передвигая колечко на пальце. В абсолютной тишине и пустоте катакомб, созданных древними айлейдами, ему было жутко не по себе.
Наконец, в сердце руин, сразу за сломанной и выкорчеванной ловушкой находился коридор, ведший в освещенную комнату. Имперец с облегчением снял кольцо, поняв, что больше ему не нужно будет лицезреть ужасы, сотворенные с мародёрами. Дворянин сглотнул, смахнул часть грязи с полы камзола, пригладил волосы и, забыв о своих спешке, неуклюжести и неопрятности, вошёл в залу с видом человека, владеющего этим местом.
- Кайрус, ты серьёзно мне задолжал.
Имперец резко потерял самообладание. Дверь сзади резко захлопнулась, и из кольца тени, образованного одинокой свечой на полу, вышла одинокая фигура. Кайрус узнал силуэт практически сразу, или, по крайней мере, тот силуэт, который маленький человечек пытался изображать перед Кайрусом. Высокий, бледный имперец с чёрными как эбонит волосами, длинным вытянутым лицом и длинной, узкой тростью. Однако дворянин, бывший в юности с магией Иллюзий на короткой ноге, легко видел сквозь неё: он видел маленькую, плохо слаженную фигурку в костюме с высоким воротником и в золотой маске. И фигура это явно понимала. И продолжала играть роль.
Однако Кайрус не отдавал себе отчета, что его пугало больше - бледная маска, натянутая поверх этого странного человечка, или отблески на золотой маске, застывшей в улыбке, не совмещавшейся в его уме с настороженно-сердитым голосом из-под неё. Он не хотел бы выбирать, чего бояться и что видеть. Уж лучше бы он либо прятался лучше, либо не прятался вообще.
Хотя, пожалуй, настоящее лицо под маской Кайрус хотел видеть ещё меньше.
Он сглотнул и тихо, твёрдо сказал:
- Сегодня я верну мой долг. Сначала покажите мне голову.
Бретонец резко дёрнулся - а имперец вздрогнул и вжал в голову в плечи, - и вытянул руку куда-то за грань видимости да едва слышно прошептал что-то. Раздался скрежет камня, столь знакомый Кайрусу, и вот рука имперца вернулась, держа за ухо кошачью голову. Голову хаджита. Как настоящий хаджит, только без тела под ней.
Бретонец без предупреждения махнул рукой назад-вперёд - голова упала прямо в руки имперцу. Тот вскрикнул, увидев ещё раскрытые, залитые ужасом глаза убитого, и уронил её. С мягким стуком трофей упал и покатился по полу, а дворянин с отвращением фыркнул.
Золотая маска холодно и вкрадчиво сказала:
- Я что-то не вижу мешок с блестящими монетками.
Кайрус сглотнул и, положив руку в карман, начал ощупывать его содержимое и незаметно натянул одной рукой кольцо Ночного Зрения. Из темноты выступили три фигуры - ещё один человек, в темном плаще, и два каменных исполина, собранные из прямоугольных блоков. Имперец, сначала вздрогнув, осознав, как близко эти махины были к нему и к его шее, всё же про себя отметил, что с прошлого раза их количество сильно уменьшилось.
- Однако, вы теряете хватку, Авидо. В наше время хватит... Хватит всего лишь расписки. Я храню своё золото в надёжном месте.
- Я очень надеюсь на это, Кайрус.
Что-то блеснуло под капюшоном плаща, и дворянин вздрогнул - вторая маска, тоже золотая! Их, Ингениев, было двое! Почему он раньше не замечал этого?
А тем временем фигура рядом со свечой теряла терпение:
- Кайрус, ты же знаешь цены моих услуг?
- Я уверен, что вы будете удовлетворены моей оплатой, - пробормотал Ингений, доставая руку из кармана, - но сначала... Сначала позвольте задать вам один маленький вопрос.
- Спрашивай, - в голосе того, кто стоял рядом со свечой, послышались нотки интереса.
- Скажите, верите ли вы в Девятерых?
Минута молчания. Самая длинная минута в жизни старого аристократа, а он их знавал много. Например, та минута, когда он отравил своего дядю ради наследства. Самая сладкая и самая страшная минута - ждать, пока яд сожрёт разум старого брехуна и озолотит его... К сожалению аристократа, дядя соврал о содержимом завещания, и в конце концов племянник больше потерял, чем получил от этого неуклюжего убийства. Но теперь, казалось, от этой минуты зависело нечто большее, чем благополучие имперца, и лишь он знал, что это для него означало.
- Глупый вопрос от глупого человека. Уж не Зенитаром ли вы решили меня застращать? Или привлечь на свою сторону милосердную Мару? Кайрус, даже Тёмное Братство не сможет меня убить, а алтарь из часовни разве что раздавит, если его кто-то сможет поднять, и кроме меня таких чудотворцев не так уж и много!
У имперца в горле пересохло, но он всё равно продолжил свой заранее монолог:
- А я верю в них, Ингений. Знали ли вы, что я год назад совершил паломничество? Нет, не отвечайте. Но вы знаете, что буквально на следующий день после моего возвращения из него я пришёл к вам. Вы не задавали вопросов, легко верили любым обещаниям и только продолжали убирать одну цель за другой. Вы ради гор золота убили одинокого графа, беззащитную лекаршу, старого разведчика из Легиона, целую ветвь того культа Дагона, а теперь ещё и этого ублюдка Ксинарра Брадобрея, острым клинком отрубившего моему младшему брату подбородок. Все эти люди так или иначе совершили зло моей семье, и теперь все они мертвы - но гор золота вы не получите.
Золотая маска долго молчала, молчал и имперец. Наконец, Авидо всё таким же холодным голосом нарушил тишину:
- Извините, что?
- Вы не получите ни от меня, ни от моей семьи ни единого септима. Вы взяли на меня грех убийства всех этих людей, однако вы убили куда больше хороших, я знаю это, и вы не молитесь Девятерым о прощении.
- Кайрус, меня следует кормить золотом, а не глупыми священническими сказками. Где. Мои. Деньги?!
Последнее слово вырвалось одним визгом - визгом боли, агонии, разочарования. Иллюзия имперца разорвалась в клочья, но тут же собралась - Кайрус даже удивился, как легко Авидо взял себя в руки. Должно быть, что-то связанное с его жизнью наёмного убийцы. Аристократ дрожащим голосом закричал:
- Единственной наградой тебе будет моя смерть! О Девять, сколько унижений и страха я перенес, ожидая умереть от лап твоих каменных тварей, но теперь я знаю, что умру сам и с улыбкой на устах. Умру сам, своими руками!!
Кайрус резко вытащил то, что было в кармане - маленькое колечко с иглой, а на ней - смертельный яд. Аристократ вонзил иглу в шею и почувствовал, как едкая боль распространяется по всему телу. Перед глазами имперца пролетели последние мгновения его жизни, и вот, он уже перестал беспокоиться о запачканном камзоле, а лишь улыбался, вспоминая, как пожимал руку своему дяде с точно этим же кольцом и точно таким же ядом.
Имперец упал замертво.
- Феноменально! Поразительно! Бриллиантно! - вскрикнул, захохотав, Авидо, стуча по каменному полу дорогой деревянной тросточкой, - Меркурио, запиши ещё одно моё достижение - я довёл старого брехуна до самоубийства!
Фигура в капюшоне зажгла жаровню, и зала заполнилась жарким золотистым светом. Ингений подошёл к скрюченному трупу и, недолго раздумывая, перехватил трость и начал ею избивать старика, при этом смеясь так заливисто, как смеются только маленькие дети и большие грешники. Ноктюро молча достал бумаги - он знал, что у его хозяина очередной холерический припадок, истерика, связанная с тем, что ему только что вырвали из-под рук десять тысяч золотых наличными. Ноктюро также знал, что Авидо уже давно хотел убить Кайруса, однако всё никак не собирался, не решался запачкать руки таким мелким, жалким тараканом. Ингений до последнего надеялся, что старик вернёт жуткие долги, и тогда на них удастся заказать новые каменные статуи и новые заполненные камни душ под новых солдат. Но вот его надежды рухнули, как карточный домик, и теперь напряжение, накопившееся в душе Авидо, лилось наружу, как вино из продырявившейся бочки.
Убийство Ксинарра заставило их попотеть - мерзкий хаджит прятался высоко в горах Джералл, где в заброшенном форте обустроил целое поселение бандитов. Теперь башня Брадобрея была усыпана трупами, но это стоило им двух камнеломов - Бетта и Берты. Конечно, у них оставались самые могучие и самые быстрые - Дорт был с Авидо ещё с тех пор, когда с ним не было Меркурио, а Абнетт был одним из немногих камнеломов, на души для которых Ингений потратил неплохие деньги, и внутри него сидел не скамп, а ужас клана. Однако с двумя слугами они были как без одной ноги - с такой "армией" даже мародёры из Вилверина могли бы стать угрозой, если бы Ноктюро не убрал их главаря, шибко быстро размахивавшего эльфийским молотом, метким выстрелом в голову.
- ...Ладно, я полагаю, что даже из этого мы можем извлечь урок.
Меркурио отвлекся от своих учётных записей, где баланс Каменных Кулаков медленно, но верно таял, скачками исчезая в те моменты, когда Ноктюро терял Ингения из виду, и тот уходил напиться в очередной дом терпимости. Ингений обернулся, и поверх маски появилось лицо Кайруса - Авидо стал точной копией старика, разве что с тростью.
- Ты проникнешь в его дом под его лицом, убьёшь одного его грязного, мелкого, жалкого родственника за другим, и начни с того, кому порезали кожу на подбородке. Можешь кинуть ему эту голову, я думаю, день рождения у него скоро, да?! - Ингений со смехом пнул голову Ксинарра, как будто это был детский мяч. Меркурио обратился к записям и быстро начал листать принятые письма - предложения разных сортов, записки от информаторов, заметки из газет. Он привык их собирать, запасая на тот случай, если Ингений решит снова оторваться от Ноктюро и пойти выпить - а только дурак бы не понял, что Авидо сейчас хотел устроить очередную грандиозную пирушку, и только запах золота, большого куша мог бы его успокоить, если слово "успокоить" вообще имело какое-то отношение к Ингению.
Наконец, Ноктюро остановился на свежем, практически белоснежном бумажном листе, на котором курсивным почерком и с официозным языком делали предложение, от которого было трудно отказаться. В приложении - заметка из "Вороного курьера", буквально от сегодняшнего утра. Меркурио сообщил:
- Господин, друзья из высших кругов прислали нам письмо.
- Какие друзья? Мне казалось, что эта малявка была нашим самым высоким другом. Кем он там был? Третьим дядюшкой старухи Карвейн?
- Я даже не уверен, не врал ли он про свое генеалогическое древо.
Ещё один удар тростью по трупу, и Ингений пошатнулся - так долго без неё удерживать равновесие он не мог. Однако имперец быстро успел подставить трость под себя, и, отдышавшись, ковыляя подошёл к Меркурио. К облегчению последнего, Авидо выхватил протянутую бумагу.
- Так и быть, прочту. Может, у нас появились друзья получше.
Глаза под маской явно напряглись, читая витиеватые изречения и узаконенные конструкции на бумаге. Меркурио воспользовался моментом и отошёл к трупу Кайруса да проверил у того пульс. Потом лучник достал меч и аккуратно, как ножом срезал Кайрусу голову острым эльфийским лезвием, благо зачарование на нём делало работу проще. За последние несколько лет Ноктюро узнал, пожалуй, слишком много о ядах, используемых владыками Сиродиила: уж одних отрав, способных повергнуть в летаргический сон, тут был целый ряд на выбор, даже с формулами, по которым можно было установить, как зависит срок сна от концентрации и вида. Если старик и решил себя прикончить, то явно думал, что его труп больше не будут мучить. А зря.
- Зачем тебе его голова?
Меркурио поднялся, держа за седые патлы голову аристократа. Из трупа внизу тихо лилась ещё не остывшая жиденькая кровь. Авидо явно уже закончил читать и аккуратно сворачивал бумагу в трубочку - хороший знак. Ноктюро улыбнулся под маской:
- Вы подарили ему голову Ксинарра, я дарю вам его голову.
Точно таким же движением, каким Ингений кидал голову хаджита Кайрусу, Меркурио кинул голову Кайруса Ингению. Тот, однако, даже не вздрогнул и с ловкостью обезьяны поймал её, правда, за большой нос.
- Хороший бросок, не то что у меня. Старому ослу пришлось отойти назад на шаг, чтобы попал точно в руки.
- Делайте с ней что хотите, я переоденусь в его одежду. У него были хорошие маги в семье?
Авидо взял голову аристократа за основание шеи и начал глубокомысленно разглядывать:
- Вряд ли что-то по-настоящему талантливое. Старик так высоко залетел не из-за умелого использования яда, а из-за магических дарований. Мне бы такой талант, старый пень умудрялся поддерживать Очарование на лице до самой смерти, и никаких тебе зачарованных безделушек...
Ноктюро стянул камзол, теперь запачканный и кровью, и грязью, вслед за ним - дорогую рубашку, шелковые панталоны, даже нижнее белье. Всё это было для Меркурио маловато, однако, если родственники усопшего и увидят сквозь иллюзию его истинный вид, то хотя бы перепугаются не на шутку, увидев окровавленную одежду своего любимого дедушки, натянутую поверх имперца в золотой маске. Кроме того, у лучника уже был опыт ношения слишком маленькой для него одежды. Ноктюро сбросил плащ и кожаную броню:
- Как много у меня времени?
Авидо отвернулся и поднял бумаги Меркурио, изучая числа:
- Даю два дня на подготовку. Вырезать всех, желательно за одну ночь и в закрытом особняке - как в хорошей пьеске, знаешь, той, что про тот особняк в Скинграде. На обналичивание их вещей, думаю, ещё один день? С этим данмером из Гильдии Воров так сложно сторговаться, особенно когда он догадывается, что мы к Гильдии не имеем никакого отношения. Эх, нам снова нужны хорошие друзья оттуда...
Ноктюро натянул рубаху и панталоны, и поверх запаха пота, леса и шишек появились запах крови и дорогих духов:
- Ваши приказы, как всегда, очень трудно выполнить. Что мне делать в случае провала?
- В каком это смысле - в случае провала? Ты не провалишься. Если тебя распознают сразу, берёшь и вырезаешь всех, кто попадётся под руку, хватаешь самую ценную вещь в доме и сбегаешь. Сейчас деньги не главное, главное - знаменование.
Меркурио поперхнулся. Авидо ставит что-то выше денег?! Однако Ингений внешне был холоден и серьёзен, истерика уже почти прошла - письмо курсивом легко вернуло его в "нормальное" состояние. Ноктюро про себя улыбнулся:
- А стража?
- Стражу тоже. Если верить этому письмецу, - Авидо бросил счетные записи Ноктюро и показал свернутую трубочку, - то пара лиц из Совета обещают замазать белой краской все наши мелкие грешки, стоит нам только принести беглеца на серебряном подносе с яблочком во рту. И ещё, представь себе, десять тысяч септимов из государственной казны, прямо-таки долг Кайруса... Я не упущу такой шанс нагрешить по-крупному, Меркурио, о не-е-ет!
- Старик ушёл в воду, утянул с собой кучу народу, мы поставим сапог на его черепок, поднимемся вверх, в мир грехов и утех, и потопим мы в воду кучу народу? - Ноктюро нескладно процитировал несколько строк из упомянутой Ингением пьесы, добавив свою. Ингений замахал рукой:
- Да-да, что-то в этом роде, но только не надо стихоплётить. Хотя, если я доживу до старости, то не забудь составить про это пьеску - "Последний грех Золотой маски". Ха-ха, в премьеру небось будет такой аншлаг!
Ингений смеялся холодно, надрывно и совсем без смеха в голосе, и Меркурио понимал, что разум его господина уже отвлекся от мести, и Авидо просто продолжал идти по той же линии из упрямства и нежелания отменить уже отданный приказ. Ноктюро набросил камзол и окончательно принял вид Кайруса, а Авидо бросил голову старика в жаровню:
- Не забудь сжечь тело и развеять прах по ветру. Не оставь ни следа. А я...
Театральный взмах рукой, и на золотой маске Авидо заплясали какие-то недобрые огни:
- ...Я иду в "Плута".
Такова была их жизнь - жизнь наемников, берущихся за любую работу, за любое дело, лишь бы за ним пряталось золото, лишь бы под горами трупов оказался заветный сундучок, лишь бы в кишках хаджитской рабыни был контейнер с драгоценным лунным сахаром, а во рту у убитого дворянина были лишь зубы из цельного золота. Одно поражение в этой войне не означает ничего, если не мёртв ты сам, ведь пока ты ещё жив и можешь двигаться, значит, жив и твой поход по обочине общества, куда честный обыватель даже и не завернет, а бесчестный побрезгует - ведь всё ещё жива твоя жажда золота.
Глава 3. Блуждающие в потемках
Глава 7. Снова немного обо всем
Глава 9. Смута в лагере смутьяна
Сообщение отредактировал Prisoner-Boratino: 01 марта 2015 - 10:49
как ты только можешь так думать о нём? Он ведь из лучших побуждений! Ради народа!
