Книга дней. АвтоРоманс.

Я болен. Хуже больного мужчины только пьяная женщина. Температура делает меня бледным и унылым. Я плетусь с работы, одолеваемый мыслями о смысле жизни. Знаете, за свои 36 лет я так и не нашел ответа - зачем я живу. И другие тоже. Его нет. Ницше обещал сверхчеловека, верующие хотят вечной жизни (и что там?), индусы уверены, что родятся, как хомяк в колесе... а я спрашиваю: зачем? И не вижу ответа. Тысячи лет истории, философии, любых религий, науки, а ответа нет.

Поэтому когда мне хочется помыслить в стиле поэта Норбера Варена, готичнейшего эпизодического персонажа одного из романов Мопассана, через полчаса начинает ломить зубы. Я испытываю сильнейшее желание устроить какой-нибудь акт аутоагрессии, скажем, разбить рукой окно, чтобы шкуру рвано располосовало до самого локтя. И протрезветь от этой ерунды. Но окна под рукой нет, а еще у меня носовые платки кончились - а это-то еще к чему? - и я вообще-то иду по улице. Да и не стану так делать. Некоторые вещи должны оставаться в теории.

А смысл-то найти хочется. Я был бы рад полагать, что мы живем ради друг друга, но тогда почему я не вижу кого-то, кто жил бы для меня, а я - для него? Дайте номерок. Хотя... Даже родителей нормальные люди покидают, чтобы странствовать своими тропами. Под ногами противная серая каша, в голове тома мертвых книг, и ни одного ответа.

Я поднимаюсь в автобус. Иду по проходу. Мне приходится коснуться рукой плеча сидящего парня, чтобы он убрал из прохода свою заднюю конечность. Молодой человек поднимает ко мне лицо. Невероятно красивые, огромные, какие-то детские глаза бездумно пусты - он пьян до изумления. Я невольно заржал.
- Мужик, ты чо ржешь? - вопросил он.
- А что ты такой тепленький-то? - смеюсь я.
- Дык... у другана был день рождения!
Я выставляю большие пальцы в одобряющем жесте и прохожу в салон. На табло стоит дата - 9 мая. Автобус свихнулся или навеки застрял в празднике, но дата пылает красным на табло и не собирается вспоминать про январь за окном.

На светофоре водитель вдруг открывает переднюю дверь. В автобус впорхнула - иначе не скажешь - женщина. Веселая и хорошенькая какой-то парижской красотой - миниатюрная, темноволосая, с разметавшейся челкой и задорной улыбкой. Она плюхается на соседнее сиденье и поясняет мне:
- Спасибо водителю, пустил!
- Я бы на его месте тоже обязательно открыл такой красавице - улыбаюсь я. Мопассан, Париж... да.
- Ну, некоторые делают вид, что не замечают.
- Они просто слепые.
Она, слегка смущенная моим откровенным взглядом, утыкается в телефон. Давешний пьяный красавчик подмигнул мне со своего места. Мол, а ты не промах.

Смысл жизни завис и свалил куда-то вниз вместе с температурой. И тут я ощутил, что автобус далеко не новый и трясется всем своим автобусным организмом, как умеют только старые машины и холодильники - мерно и пробирая до костей. Но костям это не мешало. А вот если я посижу еще немного в известных обстоятельствах, у нас с автобусом случится романс, который я не планировал. Я вообще очень безрамочный человек, но автобусы в предмет моей страсти не входят точно. Чувствуя себя запихнутым в гигантский вибратор, я встал, благословляя длинные зимние куртки, ушел к окну и принялся созерцать вывески.

Проснувшийся внутри хищник лениво царапал стенки палаты для особо буйных, куда он был отправлен на зиму, точил когти. Я старательно смотрел в окно. Вот вывеска "Цветы оптом", вот "Немецкая обувь", которая настолько же немецкая, насколько я негр, вот в одном из окон целуется пароч... ЧЕРТ. Идите к черту.

- Смысл жизни - Кот-гот уже не точит когти, просто лежит, положив голову на лапы. - В продлении жизни.
- А зачем мне мозг? Зачем эти тома философии, килотонны нот, шкафы книг...
- Чтобы быть привлекательнее. Мозг привлекателен. А еще хороший мозг сообразит, как сделать привлекательным твое тело и кошелек и все прочее, что нравится другим. Если ты привлекаешь... Ну ты понял.
- Кого привлекаю - ядовито спросил я. - И как я буду с ними размножаться? Ну вот с ней - понятно, а дальше-то что?
- Это безразлично - он зевает. - Ты не тянешь даже на статистическую погрешность в океане жизни, и даже миллион всяких-разных - не тянет. Делай, что хочешь. Ибо если смысла нет, то он либо откроется и ты успеешь все исправить, либо не обнаружит себя, и тогда ты по крайней мере получишь все, что хотел, прежде чем исчезнешь, как глупый коралл.
Я почесываю хищного Кота за ухом. Я его хозяин, и он это знает. Коты знают все. Мы смотрим на темноту за окном. Черт с ним с этим смыслом, но какая женщина!...

Просто иногда в январе объявляется май.