Она не помнила своих снов, но уже пятую ночь подряд просыпалась от страха, с бешено колотящимся сердцем и ощущением, что безнадёжно опоздала снова. Ада открыла глаза, практически мгновенно осознавая, где находится, привстала на локте, различая Иссу в постели рядом с собой, прислушалась к её дыханию, постепенно успокаиваясь. Температура воздуха в их каюте с момента возвращения была установлена выше привычной, поэтому девушка не стремилась к объятиям во сне и уступила одеяло Аде, которой сейчас, впервые за почти неделю, стало жарко. Мандалорианка отёрла пот со лба тыльной стороной ладони, аккуратно высвободилась из пут одеяла, встала с кровати, неслышно прошла в ванную комнату. Там, за закрытой дверью уже можно было включить свет. Ада недовольно фыркнула, глянув на своё бледное отражение в зеркале над умывальником, стянула липнувшую к телу от пота комбинацию, собрала волосы в пучок, скрепила взятой с полки заколкой и прошла в душевую кабину. Регулятор температуры воды она установила по центру, не ощущая больше потребности мыться почти кипятком.
Снова то же самое. За исключением первых дней, когда сон без сновидений просто целиком поглощал истощенное постоянной борьбой сознание подобно черному омуту, Исса спала чутко и просыпалась почти сразу вслед за Адой, но не показывала этого. Иллюзорный холод, который чувствовала Ада, был раной, которую ее разум сам нанес себе. И излечить эту рану ставшая такой дорогой и близкой мандалорианка могла только сама, Исса могла только помочь Аде согреться посредством своего собственного тепла. Короткое и каждую ночь повторяющееся раздумье: дождаться Аду в кровати или сегодня пойти вслед за ней? На этот раз Исса решила иначе, чем в прошлые дни. Искусственный дождь барабанил по полупрозрачному пластику душевой кабинки, создавая уютную звуковую иллюзию. Исса любила шум дождя за стеклом. Он убаюкивал. Напоминал о временах счастья. Прежде чем зайти внутрь кабинки, девушка предусмотрительно скинула с себя ночнушку и обозначила себя легким стуком по дверце. Полезная привычка, если твоя любимая владеет приемами рукопашного боя и молниеносной однозначной реакцией на любую потенциальную угрозу. Не тот тип людей, которых стоит пробовать разыграть дешевым «Бу!» из-за угла. В лучшем случае, останутся синяки. В худшем…что ж, дураки тоже умирают. Однако, спрашивать«Можно?» сегодня Исса не стала. Просто молча присоединилась к Аде и также молча к ней прижалась. «Я тут. Я рядом. И буду всегда.»
Ада заметила движение в ванной, стоило Иссе шагнуть через порог, и почувствовала досаду на себя за то, что всё же её разбудила. Но, если двигаться бесшумно наёмницу обучали, навыков соблюдать ментальную тишину ей никто не прививал. Ада молчаливо одобрила решение девушки присоединиться к ней в душевой кабине, несмотря на то, что уже собиралась выходить. У них сейчас найдётся пара лишних минут и даже больше. Мандалорианка обняла прильнувшую к ней Иссу, ощутив жар её тела.
— Прости, — сказала Ада через минуту. — За то, что разбудила и за духоту в каюте, — она немного отстранилась, чтобы видеть лицо девушки.
В душевой сейчас не было пара, а струи воды, падавшие сверху, несли приятную прохладу. Во взгляде и эмоциональном фоне самой мандалорианки тепла наоборот прибавилось. Вряд ли её «согрело» изменение климата в их временном жилище, скорее, то, что Исса сразу же согласилась повысить температуру воздуха, окружила Аду заботой, чтобы поскорее избавить от последствий ментального удара. Сейчас мандалорианка словно очнулась, ей было стыдно за свою слабость и эгоизм.
— Не извиняйся, — взглянула прямо в глаза Аде девушка. — Тебе это нужно, я же вижу.
Исса могла бы добавить еще много слов, про желание помочь и что она просто не смогла бы остаться в стороне ни при каких обстоятельствах…но не стала. Ада и так это знает и слова тут будут совершенно лишними. Мандалорцы ценят дела, а не слова. Так что Исса просто обняла любимую еще крепче и улыбнулась ей, открыто показывая, как же ей приятно просто вот быть с Адой рядом. Всегда. Всеобъемлющая окончательность этого термина заставляла тепло улыбаться и зажигала искорки удовольствия в карих глазах.
Ада увлекла Иссу под душ и поцеловала в губы. Раз уж они надумали обниматься здесь, вода не должна пропадать зря.
— Спасибо, — сказала мандалорианка, переведя дыхание. Пожалуй, с благодарности и стоило начать. — Vor entye, — повторила она на мандо’а.— Вернёмся в кровать? Ты не знаешь, сколько сейчас времени? — огладив спину девушки, её руки опустились ниже. Обнимать Иссу, ласкать совершенное тело было очень приятно, волнительно, и Ада не видела причин отказывать себе в этом в данный момент.
— Vor entye, — практически без запинки повторила Исса вслед за любимой, тоже испытывая известные трудности с восстановлением дыхания после поцелуя. Они обе ничего не умели делать наполовину, это точно. — Полпятого утра, практически рассвело, — ответила Исса и судорожно выдохнула, выгибаясь под влиянием таких ласковых и настойчивых ладоней. — Пойдем…ох…я хочу…кое-что попробовать. Из целительства. Раз уж мы не спим.
Ада оценила произношение, улыбнулась, подалась вперёд для нового поцелуя, неуловимым движением выключив воду, но замерла, услышав последнюю фразу. На её лице отразилось недоумение, сменившееся беспокойством.
— Ты неважно себя чувствуешь? — задала она вполне резонный вопрос, потому что сама чувствовала себя прекрасно, а не слишком приятное пробуждение было полностью компенсировано Иссой.
— Что? Нет, все в порядке, — не сразу вынырнула из сладкого тумана наслаждения Исса. — Это касается тебя, Ада, — ласково провела по щеке девушки ладонью экс-джедаесса. — Знаешь, я любые раны и болезни воспринимаю как нечто неправильное, особенность целителя. Появляется такое характерное чувство, вроде щекотки в том месте, которое ну никак не почесать. Дискомфорт. И теперь я ощущаю что-то неуловимое от тебя. Раньше я думала, что это связано с «подарками» от Семени, но теперь уже в этом не уверена. Надо узнать точно. Я хотела заняться этим днем, но раз уж мы обе уже проснулись, зачем ждать?
— Кроме ощущения, что кто-то основательно переворошил всё в моей голове, я ничего такого не чувствую. Да, и это уже почти прошло. У меня чудесный доктор, — медленно, едва касаясь кожи, пальцы прошлись по позвоночнику Иссы, между лопатками. — Но если ты настаиваешь, идём.
Ада отстранилась, открыла дверь, покинула душевую кабину, отошла на несколько шагов, принялась вытираться сдёрнутым с сушилки полотенцем. Лучше было дать девушке поскорее убедиться, что всё в порядке, раз уж ей овладел утренний целительский порыв.
Ада уже практически в совершенстве изучила уязвимые места Иссы и сейчас была вознаграждена легкой дрожью, пробежавшей по телу любимой, беззащитной перед этой лаской. Приложив заметное усилие, чтобы оставаться серьезной, Исса с легкой улыбкой покачала головой. В свою очередь собрав всю влагу с тела полотенцем, девушка лукаво усмехнулась и не стала прикрываться свежим полотенцем, пока шла к шкафу с нижним бельем, используя всю свою грацию, чтобы ответно провоцировать Аду. В конце концов, не только ей развлекаться. Ограничившись простой комбинацией, Исса махнула в сторону кровати.
— Ложись на спину, руки вдоль туловища. Дыши ровно и глубоко. Это займет не больше десяти минут.
На самом деле, Ада не просто дразнила Иссу, а весьма недвусмысленно обозначала свои желания, вряд ли имевшие что-то общее с врачеванием. Тем не менее, она безропотно уступила инициативу, обернулась полотенцем и проследовала за девушкой в каюту, мысленно приветствуя её решение повременить с тем, чтобы спрятать восхитительное тело под слоем ткани, позволив мандалорианке получить дополнительное эстетическое удовольствие.
— Одеваться не нужно? — вполне серьезно, без тени игривости уточнила Ада, когда сняла с себя полотенце и положила его на край постели.
— С точки зрения процедуры — безразлично, а с точки зрения моих желаний при взгляде на тебя, любимая, тем более, одеваться не нужно, — позволила себе улыбку Исса. Коротко выдохнув, целительница вернула себе серьезный настрой, принявшись с виду просто водить ладонями в сантиметре над поверхностью кожи Ады, одновременно вслушиваясь во что-то, что слышала только сама Исса. Так продолжалось минут десять, причем чаще всего ладони Иссы описывали круги над животом мандалорианки. Наконец Исса тяжело вздохнула и встряхнула ладонями, будто сбрасывая что-то невидимое с них.
— Я чувствую неправильность, но очень...нечетко. Она как будто повсюду и нигде. И при этот одновременно это совершенно точно связано с твоей неспособностью родить ребенка. Кроме того, ты отзываешься на лечение по другому. Ярче. Интенсивнее. Думаю, потребуется очень много времени, но я сумею тебя излечить. Без жертв и превозмоганий, спокойно, четко, последовательно. Да, долго. Но возможно.
Исса еще раз скользнула по великолепному телу Ады взглядом, пока не встретилась с ней глазами, открывая, какое безудержное пламя осознания, что она может что-то сделать, горит в глубине карих глаз.
Ада улыбнулась, кивнула и легла, как сказала девушка, правда, полностью расслабиться не получилось, но она старалась следить за дыханием. От ладоней, парящих над её телом, исходило необыкновенное тепло, которое проникало под кожу, жаром растекалась под ней, просачивалось глубже. Ощущения были странными, мандалорианка даже вздрогнула и широко раскрыла глаза, когда внутри будто что-то шевельнулось в ответ на пассы Иссы над её животом.
Выслушав вердикт, Ада приподнялась на локте, стиснув в ладони одеяло. Она не отрывала взгляда от глаз Иссы, буквально светившихся осознанием возможности помочь и страстным желанием это сделать, начав, вероятно, немедленно. Собственные же чувства оказались на удивление противоречивы: первым был страх, затем нечто тёплое, щемящее, радостное, к чему тут же прибавилась заметная доза сомнений и даже неприятие. Привычка сильна, а когда благостное смирение, которому есть веские причины, пытаются нарушить, это вызывает естественный протест.
— Я думала, ты чувствуешь последствия влияния артефакта, — наконец заговорила Ада, села, натянула на себя одеяло, словно опять замёрзла. — Давай попробуем, — тон голоса выдавал колебания. — Прости, я… Наверное, полагается как-то по-другому реагировать, — она смущённо улыбнулась, придвинулась ближе к Иссе, почему-то не решаясь сейчас её обнять.
Определённо, лет десять-двенадцать назад реакция вышла бы другой, более подходящей. И дело вовсе не в том, что мандалорианка тогда состояла в счастливом браке, просто время меняет многое и со многим примиряет, корректируя ориентиры для построения собственного будущего.
Исса сама обняла любимую покрепче и поцеловала, нежно и вдумчиво.
— Ты просто смущена и сбита с толку, милая. Это пройдет.
Отвечая на поцелуй Ада выпустила из рук одеяло, чтобы заключить Иссу в объятия, и не стала отстраняться после.
— Когда мы получили очередное медицинское заключение, уже окончательное, я сказала Дану, что если одна женщина не способна родить ему ребёнка, то это может сделать другая, — вдруг сказала она, положив голову девушке на плечо. — Я предложила мужу решить вопрос, как будет угодно, заверив, что приму любой вариант и… его ребёнка, если... — Ада шумно вздохнула. — Эмоциональный порыв, слова, о которых могла потом не раз пожалеть. К счастью, не пришлось.
Исса мягко коснулась губами виска любимой, одновременно с этим проведя ладонями по спине, вверх-вниз.
— В этом вся ты, Ада. Самоотверженная до предела. Как бы ни было больно. Все будет хорошо. Я в это верю.
— Те слова, скорее, были продиктованы злостью на собственную неполноценность, — усмехнулась мандалорианка, подняла голову, немного отстранилась от Иссы. — Как насчёт раннего завтрака? — резко сменила тему она, бросив взгляд на панель управления климатической системой, в каюте было как-то слишком тепло. — В постель, — с улыбкой уточнила Ада. Она предпочитала сейчас не строить подобных прогнозов на будущее, сосредоточившись на приятных моментах настоящего.
— В постель, так в постель, — хихикнула Исса и принялась гипнотизировать панель управления взглядом, мысленно радуясь, что система доставки еды прямо в капитанскую каюту имеется в наличии, потому что отрываться сейчас от Ады ей категорически не хотелось. — Знаешь, я жду не дождусь момента, когда мы прибудем на Аркадию. Хочу поплавать с тобой в бассейне нагишом. Это обязательное условие, да.
— Что, без этого меня на порог не пустят? — усмехнулась Ада.
Ей как-то в голову не пришло, что в данный конкретный момент Исса делает заказ на корабельной кухне, поэтому мандалорианка, выскользнула из объятий, ловко перебралась на край гигантского ложа, встала с кровати, направилась к шкафу, собираясь одеться и сходить за едой.
— Нет, просто придется тратить время на твое раздевание, — усмехнулась в ответ Исса и недоуменно посмотрела на Аду. — Ты куда? Еду сейчас доставят, тут своя система. Тени любят максимальный комфорт.
В последних словах звучала почти ощутимая ненависть, несмотря на вновь обретенную любовь, Исса никому и ничего не простила.
— Мне казалось, тебе нравится процесс, — Ада обернулась и с недоумением посмотрела на девушку, когда та заговорила про доставку.
Раньше она не слишком задумывалась о мелких бытовых преимуществах, которые даёт ментальная связь, теперь поняла, что всегда чувствовала, если Исса применяла свои способности, а сейчас упустила из виду её чуть более пристальный взгляд на панель управления. Лёгкая улыбка тронула губы, мандалорианка качнула головой и всё же завершила свой путь в направлении шкафа. Она облачилась в пижаму, вернулась в кровать, обняла Иссу. Чтобы ощутить злость и внутреннюю боль, которую испытывала девушка при упоминании Теней, мост между сознаниями не был нужен.
— Прошлого не исправить, но за будущее мы поборемся. Оно того стоит, — проведя ладонями по спине Иссы, Ада отстранилась. — Ni kar'tayli gar darasuum, Issa, — сказала она, глядя девушке в глаза.
Даже если бы Исса задалась целью словесно описать, насколько хорошо, уютно и спокойно ей становится в объятиях Ады, она бы потерпела полное фиаско. Это можно было только ощутить и понять.
— Я тоже тебя люблю, Ада.
Тихий, уверенный голос. Прошлого уже не вернуть, но есть чудесное настоящее и шанс на хорошее будущее. Уже неплохой расклад по мнению Иссы. Громкий звонок и откинувшаяся дверца в стене возвестили о доставке заказанного завтрака как раз в тот момент, когда Исса уже собиралась опрокинуть Аду на постель.
— Ладно, подожду, — рассмеялась девушка, левитируя подносы прямо на кровать.
Облечь чувства в слова оказалось легко, ответное признание было встречено улыбкой, одобрено поцелуем, нежным, нетребовательным, но нашедшим у Иссы самый жаркий отклик. Горячие взаимные ласки растворяли границы между минутами, размывая течение времени, делая его незаметным. Ладонь Иссы бесцеремонно забралась Аде под футболку, легла на грудь, губы мандалорианки в свою очередь коснулись обнажённого плеча девушки, мгновением ранее освобождённого от узкой бретели комбинации. Резкий звук вмешался в мелодию страсти, нарушив планы, напоминая о том, что не так давно обе обитательницы каюты собирались позавтракать.
— Да, придётся, — облизнув губы, с судорожным вздохом сказала Ада.
Следя за плывущими по воздуху блюдами, она одёрнула футболку, устраняя лёгкий беспорядок в своей одежде.
— Предмет должен быть в пределах прямой видимости, чтобы ты смогла перенести его силой мысли или это совсем необязательно? — поинтересовалась наёмница, впрочем, не только, чтобы отвлечься от мыслей об удовольствиях, которые пришлось недавно прервать. Информация могла оказаться весьма полезной, кроме того, ей хотелось лучше узнать Иссу, а восприимчивость к Силе её неотъемлемая часть, буквально присутствующая в крови.
Как и всегда, потребовалось некоторое время, чтобы успокоить тело и разум, взбудораженные близостью к любимой.
— Желательно, чтобы предмет был в пределах видимости, да. Либо я должна быть точно осведомлена, что нужный мне предмет находится именно там, где я его представляю. Сила нуждается в четком оформлении для своего приложения, — пояснила Исса, вдохнув аромат исходящей паром похлебки. Рыбное филе в панировке ждало своей участи рядом, в отдельной тарелке.
— Значит, наугад ударить нельзя? Если ты просто представишь и приложишь Силу, в надежде, что объект, на который направлено воздействие, находится, к примеру, в паре метров от стены?
Ада отломила кусок от тёплой булки, взяла тарелку, ложку и без церемоний, с аппетитом принялась за еду. Столь обильная трапеза в ранний час её, судя по всему, нисколько не смущала. И всё же, какое полезное это умение — перемещать предметы исключительно силой мысли. Жаль, что ей оно не станет доступно даже после самых изнурительных тренировок.
— Нет, не получится. Я должна четко представлять себе не только весь процесс, но и окружающее пространство. К примеру, если бы я захотела перенести эти подносы прямо сюда, мне пришлось бы представить, как они стоят на столе в камбузе, а потом совместить оба образа, камбуза и каюты, вместе.
Поясняя методики применения Силы (которыми, кстати, пользовались монахи Айнг-Ти), Исса не забывала отдавать должное еде и исподволь любоваться Адой, чувствуя, что тепло в груди идет не только от горячей похлебки.
— У чуда тоже есть границы, — кивнула мандалорианка и улыбнулась, перехватив взгляд девушки. — Да, ваши взаимодействия с Силой кажутся мне таковыми, — усмехнулась она. — Теперь понимаю, почему за всю бытность охотницей мне не попадались дела, связанные с противостоянием чувствительным к Силе. Видимо, эти заказы направляют узким специалистам. Обоснованно. Ты первая, кто нанял меня для подобных дел. Хотя, причина ведь была не столько в моих боевых способностях, сколько в том, что тебе открылось в видениях.
Ложь разъединяет. В данном случае вышло иначе: искусно сплетённая паутина из недомолвок, полуправды, приправленная магнетизмом карих глаз, лучезарной улыбкой, вдруг из показной становившейся тёплой, искренней, вовлекла мандалорианку в эту историю. Но у неё был выбор. Выбор есть всегда, и обманывается тот, кто желает. Хотелось бы лишь не обмануться в главном, том, за что Ада собиралась сражаться и не только с Тенями, есть битвы куда более сложные, потому что происходят они дома, где нет чужих, всё родное.
— Вроде того, — весело согласилась Исса и тут же посерьезнела при последующих словах Ады. — Поначалу мне казалось это крайне несправедливым, что мне навязывают выбор и любовь, которую я тогдашняя, с израненной душой, не желала. Я не сразу поняла, насколько эгоистично себя веду. В конце концов, мы обе приняли свои решения, любимая. Назад дороги нет и мы пройдем свой путь до конца. Вместе.
Отставив-пролевитровав поднос с наполовину опустевшими тарелками на прикроватную тумбочку, Исса перебралась поближе к мандалорианке, вглядываясь в ее серые глаза, коснулась плеч ладонями в легкой ласке.
— Я не смогу точно назвать момент, когда приняла тебя всем сердцем и душой, Ада, да это и неважно. Главное, что я люблю тебя искренне, а не по приказу Силы. В конце концов, только это и имеет значение.
— Я бы пошла с тобой до конца, даже повинуясь исключительно долгу.
Мысль о том, что такой расклад был бы значительно проще, безопаснее, правильнее, и она сделала ошибку, позволив себе поддаться чувствам, посещала наёмницу уже не в первый раз. Правда, изначально она пришла не слишком своевременно, потому сейчас не стоила внимания вовсе. Но кое-что, касательно их отношений, мандалорианка всё же уже решила, как и то, что озвучит это не раньше, чем рискованная миссия подойдёт к концу — знание, Иссе сейчас не нужное.
Стоило Аде поставить тарелку, как поднос с остатками завтрака, подхваченный потоками Силы, сменил место дислокации. Наёмница усмехнулась.
Ей многое довелось увидеть в последнее время, поэтому мандалорианка не стала бы с уверенностью утверждать, что чувства навязать невозможно. Наверняка, между любовью искренней и внушённой есть различия, но вдаваться в философские рассуждения на данную тему она не собиралась даже мысленно, не то что вслух. Поцелуй выразил согласие со сказанным Иссой лучше многих слов.
— Никогда не думала, что скажу это, но мне не хватает ментальной связи, — призналась Ада через минуту.
Поцелуи Ады будоражили и возбуждали так, что уже вовсю раскручивавшаяся внутри Иссы спираль желания почти помешала понять сказанное девушкой. Уняв дыхание и сердцебиение (и в который раз мысленно порадовавшись, что навыки джедая-целителя позволяли проделывать такой финт очень быстро и безболезненно), Исса ненавязчиво зацепила кончиками пальцев нижний край футболки на спине Ады и медленно потащила его вверх.
— Знаешь, я тут подумала. Мы ни разу не занимались любовью, будучи связанными ментальной связью. Может, попробуем?
Вкрадчивые, манящие нотки в голосе Иссы причудливо мешались с любопытством и легкой боязнью отказа.
Ада подняла вверх руки, позволив стянуть с себя футболку. При этом с лёгким щелчком расстегнулась заколка, удерживавшая длинные волосы, отлетела в сторону, вместе с отброшенным Иссой предметом одежды, скатилась на пол. Ада притянула девушку к себе, но ласкающие скрытое под комбинацией тело ладони замерли, когда смысл предложения стал различим за дурманящей дымкой любовного тумана.
— Это возможно?
Мандалорианка вспомнила цунами эмоций, грозившее отключить сознание, но тогда на поддержание ментального моста требовалось гораздо больше усилий.
Исса и сама не отставала от любимой, исполняя начальные такты обоюдной мелодии ласк и поцелуев, не остановившись, как Ада, а просто замедлив движения ладоней на таких чудесно мягких грудях мандалорианки.
— Возможно. Мы определенно стали сильнее после Тайтона и поддерживать ментальную связь нам должно быть проще. Если поймешь, что для тебя это все еще неудобно, просто скажи.
Шаткий мостик, незнакомая территория и непроглядная тьма вокруг — пожалуй, так Ада могла охарактеризовать свои ощущения от любых новшеств, связанных с ментальными практиками. Она улыбнулась в ответ на слова девушки, думая, что опасается больше не за себя. Но это не урок датакрона или сражение с артефактом.
— Я тебе доверяю, Исса, — кольцо её рук сомкнулось на талии любимой.
— А я — тебе, Ада, — проговорила Исса, не отводя взгляда от любимой и ощущая, как их разумы взаимодействуют друг с другом, донося похожие сейчас на разноцветный вихрь эмоции и желания. Новый поцелуй погашает беспокойство, открывая новые грани чувственных ощущений, усиливая и множа их с каждым новым касанием губ и движением ладоней, то ласково медленных, то нетерпеливо быстрых.
Ада не почувствовала вторжения в свой разум, восприятие просто стало шире, мир заиграл сотнями дополнительных оттенков. Каждое прикосновение, ласка, отзывались внутри многогранно, ощущения стали насыщеннее. Усиленные ментальным взаимодействием чувства больше не рождали цунами, но волны в океане эмоций вполне подходили для головокружительного серфинга. Сейчас они с Иссой делили удовольствия полностью, переживая друг с другом всё — опыт для Ады неведомый абсолютно, от чего перехватывало дыхание, пьянящий дурман наслаждения завладевал сознанием, отпуская на волю инстинкты, чувствительность выросла многократно, толкая на новые нежности, с твёрдой уверенностью в том, что эксперимент понравится им обеим. Изучив каждый дюйм тела любимой поверх тонкой ткани комбинации, обозначив поцелуями границы этой лёгкой одежды, Ада скользнула ладонью под неё, к средоточию жара разгорячённого её действиями тела, и с тихим стоном выдохнула в полуприкрытые губы девушки, когда ментальный мост донёс очередную волну ответной реакции, накрывшую их с головой.
Одна чувственная вспышка эмоций порождала другую, ответную, а затем еще одну и еще, властно отодвигая весь мир в сторону и оставляя только два тела и две души, неистово и со всем возможным пылом пытающиеся объединиться в единое великолепное целое. Исса не переставала восхищаться и даже восторгаться любимой, сейчас, в момент ментальной связи, разделяя эти эмоции напрямую с любимой и зная, что Ада по отношению к ней испытывает те же самые чувства. И уже было неважно, кто и что из них сейчас делает, когда каждое движение, каждый поцелуй и стон ведут к одной и той же обоюдной цели…
Ментальный эксперимент принёс с собой новую порцию любовного дурмана, прививая потребность в этих невероятных ощущениях. Личное, являющееся естественной доминантой для любого живого существа становилось неразличимым в смешавшихся потоках восприятия. В любви не должно быть места эгоизму, но лишь в единении сознаний фраза обретала реальную плотность, её можно было прочувствовать телом и душой. Больше не существовало моста, он стал не нужен, был один общий разум, аккумулирующий чувственные импульсы двух тел, чтобы непрерывно преобразовывать их в немыслимое наслаждение для двоих.
Простыни сбились и казались горячими, подушки потерялись на громадном ложе. Ладонь Ады легла на скомканную комбинацию, небрежно отброшенную в изголовье за ненадобностью, женщина вздохнула, сладко потянулась и перевернулась на другой бок, чтобы обнять и привлечь к себе Иссу, огладить прекрасное тело, чувствуя лёгкую дрожь удовольствия и влагу на бархатистой коже.
— Люблю тебя, — шепнула она, прихватила губами мочку уха девушки, поцеловала в шею.
— Люблю тебя, — эхом повторила Исса, точно также сладко выгибаясь в руках любимой, греясь в уютном тепле ее тела и ласковых рук. — Всегда.
Добавлять что-либо еще не требовалось, они обе знали, что чувствуют друг к другу.
Тема закрыта
post-11736-0-64042300-1439632625.jpg 116,47К
57944 Количество загрузок:
