[Mad Ness]

 

 

 

Вступление. День Основания.

Глава I. Чужие среди своих.

Глава 2. Собирая осколки.

Глава 3. Беги или умри.

Эпилог. О том, что после.

 

 

 

 

Филипп Крамер

Мара Морель
Хауэлл Арчер

† Николас Моррисон †

Дженниффер Лем

Харальд Ларсен

Сообщение отредактировал Lawless: 24 октября 2016 - 01:17

[Фолси]

— У тебя его номер есть? Если нужно, могу дать. Сам не свяжусь — задолбает же, — без каких-либо прелюдий предложил кузнец, явно сделав все необходимые ему выводы относительно адвоката и не слишком заботясь о столь тонкой материи, как «личная жизнь».

 

Фил уселся на диван, устраиваясь поудобнее на мятой спинке. Всё равно напряжение из лопаток никуда не делось — мужчина словно ожидал, что сей момент сюда нагрянут патрульные и всех пустят в расход.

— Есть его номер, да, — Фил непроизвольно улыбнулся, даже не скрывая своего отношения к рыжему чуду. — Позвонить ему? Зачем? Это же опасно.

Крамер с сомнением изучал гиганта своими глубоко печальными зелёными глазами. Но пальцы… пальцы до судороги сжали телефон, как руки утопающего сжимают последнюю соломинку, которая через призрачные шансы ещё способна вытащить бедолагу на поверхность тёмных вод.

[Фели]

— Позвонить ему? Зачем? Это же опасно.

 

Харальд чуть не прыснул от смеха.

— Рыжему-то? Брось. Он скорее сам голову на плаху положит, чем сдаст...

Похоже, скандинавский гигант не особо понимал систему мобильной сети и вероятности того, что их телефонные разговоры могут прослушать, или ещё чего. Правда, на последних своих словах кузнец как-то помедлил и отвел взгляд в сторону. Далеко не потому, что в них сомневался — уж это-то Крамер со своим знанием людей мог понять. Скорее, наоборот — именно потому, что считал свои слова правдивыми.

И от этого, кажется, помрачнел лишь сильнее.

Сообщение отредактировал Фели: 24 сентября 2016 - 18:21

[Лакич]

До драки, время прекраснейшей казни

 

Конечно Арчер не хотел их убивать - всего-то обезвредить... выстрелом в голову. В упор. Но он не хотел крови, нет! Однако все предприятие было под угрозой, если эти два представителя власти вдруг внезапно не исчезнут. Что ж, кому-то приходится брать на себя ответственность, не так ли?

Тем временем доктор уже прицелился, осталось лишь нажать на курок...

"А ведь у них семьи, которых надо содержать, дети, женщины, которых они любят", - пытался вразумить внутренний голос, но...

Через мгновение послышался оглушительный холопок.

 

Сеть, нынче

 

Надо ли говорить, что произошедшее достаточно... сильно повлияло на бедного доктора? Хоть и, конечно, с виду он все оставался таким же спокойным, даже хладнокровным - только фингал под глазом да рассеченная бровь как-то портили ауру равнодушия.

- Нужны химикаты и механизмы - я все имеющиеся запасы потратил на взрывчатку, - спокойно произнес Арчер, изучая картину, которую, будто хищник жертву, Мара притащила из особняка Ленбо, - но у меня не хватает денег, - после небольшой паузы он добавил:

- Я надеюсь, что она, - тут речь зашла о, похоже, Маре, - сбежала, иначе... ничего хорошего с ней не должно быть.

 

- Филипп.

Доктор показал ему картину, однако понять, что на ней изображено, было довольно... трудно. Отчего можно было гадать, каких усилий стояло Арчеру, зрение которого и вовсе было не самым лучшим, чтобы ее опознать.

- Это "Симультранное зрение" Умберто Боччони, начальная цена - двадцать тысяч, - холодные глаза вцепились в юриста мертвой хваткой, - если Джен собирается на черный рынок, то ты бы мог поехать с ней и продать эту мешанину, - доктор пожал плечами, - как я понимаю, банковская карточка заблокирована, так ведь? Мне все равно нужны химикаты. 

 

Сообщение отредактировал Лакич: 24 сентября 2016 - 18:24

[Фолси]

— Рыжему-то? Брось. Он скорее сам голову на плаху положит, чем сдаст…

 

— Я о том и говорю — для него опасно, — мужчина покачал кучерявой головой, которая за дни депрессии превратилась в подобие гнезда.

Фил задумчиво взвесил телефон в руке. Простейшая в своей гениальности идея внезапно заставила Крамера едва не подскочить на тоскливо скрипнувшем диване. Ну конечно, у кого ещё интересоваться судьбой Мары, как не у патологоанатома?

— Спрошу у Джона, не доставлял ли кто в морг тело девушки с признаками Мары, — мужчина опёрся локтем на спинку дивана и чуть привстал, выискивая взглядом хоть кого-нибудь из хакеров. — Эй, ребят! Можете поколдовать, чтобы наш звонок не отследили?

 

— Филипп.
Доктор показал ему картину, однако понять, что на ней изображено, было довольно… трудно. Отчего можно было гадать, каких усилий стояло Арчеру, зрение которого и вовсе было не самым лучшим, чтобы ее опознать.
— Это «Симультранное зрение» Умберто Боччони, начальная цена — двадцать тысяч, — холодные глаза вцепились в юриста мертвой хваткой, — если Джен собирается на черный рынок, то ты бы мог поехать с ней и продать эту мешанину, — доктор пожал плечами, — как я понимаю, банковская карточка заблокирована, так ведь? Мне все равно нужны химикаты.

 

Фил нахмурился, разглядывая откровенную мазню. Увидеть красоту в урагане непокорных огненно рыжих волос или в стройной подтянутой фигуре Оливера Крамер мог. В этих же осколках живописи мужчина не смыслил ровным счётом ничего. По его мнению, портретное искусство на три головы превосходило абстракционизм.

— Если кто-то со мной пойдёт, то смогу, конечно. Либо… кхм, либо я могу попробовать продать эту картину своему другу. Он вряд ли стеснён в средствах, но двадцать тысяч я с него требовать не стану, — Фил пожал плечами с видом человека, который делит всех людей на «своих» и «чужих».

— Безделушка, — мужчина повертел карточку между пальцев. — Толку от неё… если даже они ничего не вытянули, — и Крамер указал глазами на забившихся в свои углы хакеров.

[Gonchar]

- Хм, - раздалось приглушённое с больничной койки. Девушка неотрывно смотрела на острые клыки, слишком длинные для человека, прямо как у той белобрысой сучки в особняке. Это...многое объясняло. Паучок угодил в сети к куда более хитрому и опытному пауку, гораздо, гораздо большему, чем паучок мог себе представить. Интриги, чужие страсти, вампиры, расхаживающие по ночным улицам. Он предлагал служение и это не вызывало невероятного протеста, как вызвало бы в кому-нибудь другом. Вся человеческая жизнь состоит из обязанностей, залогов и услуг, прочная сеть опутывала каждого с головы до ног. Просто кто-то показательно не хотел замечать этого. Все они были кораблями, гонимыми бурей. Но какая-то часть, независимая, гордая, вечно тянущая убийцу в авантюры хотела запротестовать, плюнуть ему в рожу и заставить...заставить что? Покончить с этим? Арахна дорожила своей жизнью больше всего, у неё никогда не было высшей цели, она не видела себя ангелом смерти, рукой возмездия или мрачным жнецом. Нет, ей просто нравился запал охоты, грохот крови в ушах, покалывание в пальцах и полоска стали в руках, погружающаяся в чужое тело. Естественно и первобытно. Но она понимала, что не вечна. Молодость отсияет силой и солнцем в её теле, но что потом? Постепенное увядание, больные суставы, дряблые мышцы, пока убийца окончательно не превратиться в развалюху. Жалкое зрелище и жалкий конец. А вот вечность была заманчивой, даже в своём непостижимом безумии. 

- У меня даже появилось подобие выбора, - не менее тихо и хрипло ответила девушка, больше самой себе, отрывая взгляд от безымянного и поворачивая голову набок, оголяя белую шею и смотря прямо на заваренное окно, - человек выбирает, раб повинуется. Как жаль, что нам так редко приходится быть настоящими людьми...

Опять хмыкнув иронии, Мара пошевелила головой на подушке. Бледнолицый не должен был видеть бури в душе убийцы. У неё не было высшей цели. Выжить, прожить ещё больше, лучше, но ради чего? Она не знала. Просто бежала, пока могла. Что может вдохнуть смысл? Любовь? Смерть? Вечность? Кровь? Охота...

- Я сделаю то, о чём ты просишь, - наконец повернулась Морель к своему пленителю. Теперь взгляд серых глаз был твёрже гранита, буквально прожигая своей яростной остротой, - и ты получишь своё. Правда... - уголок губ опять дёрнулся в жестокой иронии, - пока что я не очень хороший ходок. Молчу про бойца.

[Лакич]

В голубых, холодных и пустых глаза на мгновение вспыхнула искорка интереса, но, увы, она тут же исчезла во мраке, окутавшем доктора. Тем временем Арчер слегка изогнул бровь, вслушиваясь в слова Филиппа, делая свои собственные, наверняка параноидальные выводы.

- Пожалуй, я сам поеду с Дженефер, - он хрустнул костяшками, - если я ее продам, что вам купить?
На этот раз вопрос был адресован не только юристу, но и Харальду.

[Mad Ness]

Церковь

 

На сей раз Ник услышал неспешный шаркающий шаг Святого отца еще до того, как тот поравнялся с первыми рядами скамей. Старик шел, созерцая нечто столь далекое, что и не видно вовсе для обычного взора. В сухих ладонях, увитых извивами синих вен, покачивались потемневшие от времени четки, покачиваясь в такт шагам и падениям бусин по выглаженному за долгие годы кожаному шнуру. И вновь, при взгляде на эту согбенную, но исполненную внутренней силы фигуру, уличный проповедник и воитель ордена Священной Биты Возмездия испытывал странное чувство умиротворения и покоя. Дым от чадящих в свои последние минуты свечей сплетался под высоким потолком храма в узоры, медленно опадающие и складывающиеся в тусклом свете угасающих огоньков в едва заметный ореол, обрамляющий голову старика мягким свечением гало.

- Ты пришел, сын мой. - Священник по-отечески улыбнулся, и взял руку Николаса в свои удивительно теплые ладони, слегка сжав ее. - Я волновался за тебя. Город сейчас... болен. Много зла творится на улицах, и многие опасности ждут тебя, едва стоит шагнуть за порог.

[Фолси]

если я ее продам, что вам купить?

 

— Выпить, — коротко ответил Фил. Вряд ли что-то ещё сейчас могло исправить ситуацию, в которую угодил Крамер, к лучшему. — А если не продашь, то я свяжусь со своим знакомым. Только смотри, чтобы картину не отжали. Времена нынче лихие.

Впрочем, кому он рассказывает об опасности? Парню, который в упор застрелил двух копов. Если Арчер к чертям собачьим не взорвёт весь чёрный рынок, то уже будет хорошо.

[Leo-ranger]

- Я волновался за тебя. Город сейчас... болен. Много зла творится на улицах, и многие опасности ждут тебя, едва стоит шагнуть за порог.

Ник медленно кивнул, соглашаясь со священником.
- Мне больно смотреть на то, что происходит с городом, в котором я родился и вырос. Ещё больнее осознавать, что часть вины, возможно, лкжит на мне. Этой ночью я пришел к вам в поисках исповеди, святой отец, ибо за последнюю неделю я совершал страшные вещи и видел, как совершаются ещё более страшные преступления, - Николас тяжко вздохнул и, собравшись с духом, приступил к рассказу. Рассказал он все: про особняк, про то, как проклятие взяло верх над рассужком и он превратил лицо охранника в кровавую кашу, про встречу с вампирами и победой над нечистью. Про полицейский участок, из которого они должны были спасти Фила и Харальда, про смерть двух полицейских. Про то, как увиденное вновь заставило его прийти в ярость и наброситься на убийцу, забыв про нуждающихся в помощи, и про то, что если бы не голос, остановивший его в последний момент - на руках Николаса было бы ещё больше крови. Он честно, как есть высказал все, что так долго омрачало его мысли и отягощало душу.
Закончив свою достаточно длинную исповедь, Николас замолк, ожидая, что скажет святой отец.

[Mad Ness]

Госпиталь

 

- Я сделаю то, о чём ты просишь, правда... - уголок губ опять дёрнулся в жестокой иронии, - пока что я не очень хороший ходок.

 

- Это поправимо, мисс Моро, - Голос мужчины стал глубже, наполняясь тысячами едва уловимых обертонов, делающих его звучание невероятно объемным, или даже всеобъемлющим, - вы лишь должны принести мне информацию, добытую в доме Ленбо, так, чтобы никто кроме меня более не смог ознакомиться с ней или получить ее любым иным способом. - Каждое слово опадало с губ Бледнолицего прямиком в глубины разума Мары, отпечатываясь в нем подобно древним символам в мягкой податливой глине. Это был не приказ и не повеление, но знак заключенного договора, который останется навеки, связав ее и этого не-мертвого. - А теперь я дам тебе часть той силы, что обещал. Вкуси же ее, и используй во благо нашему союзу. - По бледному оголенному запястью мужчины пролегла узкая линия, глубоко рассекшая кожу, и медленно наполняющаяся кровью, черной, как бездна в глубине его глаз. - Пей. - Холодная рука коснулась пересохших в горячке губ девушки, проливая скопившуюся влагу.

 

 

Церковь

 

Священник кивнул, едва слышно шепча молитву, голосом старых листов пергамента, шуршащих в душном полумраке библиотек что-то на своем тайном языке, когда невесомый сквозняк прорывается под темные своды. Он просил Господа простить, просил отпустить грехи и дать наставление, просил уберечь от всякого зла, что есть в мире подлунном и под твердью земной.

- Он простит тебя, сын мой. - Тихо подвел итог старик, отходя от коленопреклоненного, - Но сможешь ли ты найти в себе силы бороться дальше? Сможешь ли устоять перед тьмой один, не имея на своей стороне ничего, кроме молитв и веры? - Мрак в церкви стал сгущаться, точно свет свечей отчего-то потускнел, медленно угасая и задыхаясь.

- Сможешь ли бороться ты, простой человек, с тварями ночи, коим несть числа, и чья власть неизмерима? - Голос проповедника сменился, став подобием карканья ворона. Темнота колыхалась вокруг тяжелым полотном, сквозь которое едва просвечивали осколками звезд еле тлеющие фитили лампад, сужая круг вокруг Николаса и священника, на чьем лице пролегли резкие тени, делая его похожим на трупную маску.

- Готов ли встать, беспомощный и слабый, против зла воплощенного в кошмары? - Пляшущий мрак, стягиваясь в тугие плети устремился к телу старика, окутывая, извиваясь сонмищем змей по его рукам и ногам, вторя тысячам шепотков, наполнивших каждое слово священника.

- Я могу наделить тебя силой, что подобна им. Я могу укрепить твое тело и подарить могущество! Готов ли ты принять их, дабы нести возмездие нечестивцам во славу Господа? Готов ли стать Его карающей дланью?! - Святой отец истаял, став частью воронки беснующейся вокруг Николаса тьмы, оставив от себя лишь грохочущий голос, звучащий из мириадов ртов, распахивающихся дырами в полотне мрака.

 

https://youtu.be/T1z0V44AkAs

[Leo-ranger]

- Я могу наделить тебя силой, что подобна им.

Ответ, который последовал от Ника не был произнесен столь же громко. Однако голос "святоши" был спокоен, а лицо выражало крайнюю степень непоколебимости:
- Мне не нужна эта сила, - он покачал головой. - Овладев этой силой я буду вынужден всегда стоять у самой грани, рискуя сорваться в бездну и стать таким же, как они. Предать все то, против чего я борюсь, предать свою веру и свои принципы. Согласившись на такое предложение я лишь подтвержу, что не готов встать на борьбу с кошмарами, - с каждым словом уверенность в голосе Николаса росла, хотя говорил он все так же негромко. - Если я сам не готов бороться за свою жизнь и за свою душу, не готов сразиться со злом своими силами и с молитвой на устах, то никакая тьма, что приравняет меня к этой нечисти здесь не поможет. Лишь отвага, непоколебимый дух и искренняя вера смогут помочь сохранить Свет чистой души в борьбе с Тьмой.
Николас замолк, однако в его позе, выражении лица, во всем сейчас ощущалась уверенность. Казалоось, еще немного и аура праведности, незримо окружившая проповедника, станет осязаемой.

[Лакич]

Судя по последним действиям Арчера, тот скорее купит алкоголь, да не простой, а на метаноле, чтобы к утру проснулись лишь немногие. Иначе как еще объяснить тот факт, что он никак не ответил на просьбу мужчины и просто развернулся, направляясь в сторону Джен, предварительно забрав свои немногочисленные вещи?

Ну явно ничего хорошего.

- Поехали, - сухо произнес он обращаясь к Джен, катание по городу с которой уже стало своеобразной... традицией?

Сообщение отредактировал Лакич: 24 сентября 2016 - 21:11

[Gonchar]

Карминовые капли коснулись пересохших губ первыми каплями дождя над иссушенной яростным солнцем почвой. Тягучие, пряные сгустки крови обожгли язык и скользнули по пищеводу вниз, оседая внизу живота и разрывая нутро невероятным, непередаваемым сиянием, горением, лихорадкой, наполнявшей каждый палец, каждую клеточку тела невероятной силой и блаженством. С каждым жадным глотком в тело приходила новая волна разрывающей сознание феерии. Лучшее из того, что она пробовала во всей жизни, лучшее блаженство, что она могла испытать. Казалось, что сейчас можно подпрыгнуть, взлететь прямо с койки, легко оттолкнуться кистями и воспарить под самые небеса и дальше - двигать звёзды, планеты, парить на космических потоках, став равной богам. Быть выше, сильнее и быстрее любого из живущих. 

Дарящее блаженство запястье оторвалось от жадно раскрытых пухлых губ, окрасившихся алым, а девушка всё ещё парила неведомо где, ощущая в теле невероятную лёгкость и силу одновременно. Лицо тянулось в улыбке и девушка издала лёгкий грудной смешок, с закрытыми глазами зарываясь пальцами в смоляные волосы, ощущая, как по телу циркулирует кровь, заставляя срастаться капилляры, связки, мышцы, расставляя всё по своим местам, как должно быть изначально...

- Что...что это? - просипела Мара, открывая трепещущие веки и стараясь сфокусироваться на лице безымянного.

2 уровня здоровья восстановлено
1 пункт крови в остатке

[Кайра]

- В  этом  есть, что - то  романтичное  сказала она  Арчеру  заводя машину не  свою , а одну из тех, что предоставили  ими  хакеры.  То, что чувство  доктор, что моя жизнь  превратилась   в какую- то  череду  случаев.  Все. что я могу  это  много пить и скверно  шутить.  Шурша шинами   машина тихо тронулась с места, сейчас  Джен приноравливалась  к  более спокойной машине с мягким характером, одушевлять  вещь   это так по человечески.  Ее  мир  рушился на глазах,те законы  которые  она  клялась  защищать обернулись  против  них. Трещинки   реальности, даже ее здоровый  скептецизм  тут  не  спасал, когда она обнаружила  свои  способности, Джен думала  что это  проклятие и плод ее воображения, но  то окно открылось и Мара это видела. и другие тоже.

[Mad Ness]

Госпиталь

 

Взгляд девушки смог отыскать лишь белые квадраты пластика, формирующие своей незатейливой мозаикой потолок палаты. Рядом никого не было, так что Мара не могла даже быть уверенной в реальности произошедшего. Только одно говорило о том, что все случившееся с нею не сон - все еще ощутимый горьковатый привкус на губах, и сила, от которой сейчас буквально звенела каждая клеточка обновленного тела.

Волны экстаза, уже ослабевшие и вернувшиеся в рамки доступных для человека чувств, все еще накатывали на сознание, не туманя его, однако, но принося удивительную ясность восприятия, обостряя все чувства до предела и наделяя незнакомыми доселе возможностями. Раньше подобное ощущалось разве что в приливе адреналина, горячке боя, когда открывшееся второе дыхание придет рукам нечеловеческую мощь, и позволяет не замечать даже самые болезненные удары, но теперь... Теперь Мара Морель стала на шаг ближе к воплощению себя, как совершенного хищника. Осталось немного - исполнить условия договора, и войти в Ночь уже не как гостье из мира людей, но как полновластной хозяйке, госпоже тьмы.

 

https://youtu.be/s5SsdrPbHHk

 

 

 

Церковь

 

Едва последние слова сорвались с губ Николаса, как тьма, взвыв в безумной ярости, обрушилась на него, впиваясь в ставшую тоньше папиросной бумаги сотнями иззубренных крючьев, рвущих ее на части, вгрызающихся в плоть и истязающих самую душу. Смертный видел, как кости его выворачивает из суставов, как дробится его череп, разлетаясь влажно блестящим крошевом, как останки его стремительно истлевают, растворяемые в невесомый прах безжалостным током времени, глухого к мольбам смертных и бессмертных, безразличного к судьбам мира, и пожинающего равно как ничтожнейших, так и великих... Такова была цена слову гордецов - забвение. Забвение и презрение ждали впереди того, кто польстился бы на силу, предложенную лишь для того, чтобы потешить порок и служить мерилом убеждениям.

Вихрь тьмы давно исчез, как исчезает с восходом солнца удушливый липкий страх, терзающий в кошмарах, порожденных хрупким человеческим разумом. Ник лежал распростертый перед алтарем, озаряемый мягким сиянием еще не угасших свечей. С вознесшегося над престолом распятия на него взирала фигура человека, простого смертного, как и он сам, решившегося отстаивать свои идеалы даже перед лицом ужасной смерти, и устоявшего перед самым коварным из искушений - искушением гордыни. Едва ли люди когда-либо были близки к истине в своих представлениях о Боге, но сейчас Николас знал, что кому-то неизмеримо всеобъемлющему и милосердному, сделанный им выбор был приятен.

 

- Прости меня, сын мой. - Священник, кажется, постаревший еще больше, сидел на грубой скамье, поставленной чуть поодаль от остальных, на которую, кажется, никто из прихожан никогда не садился ранее, и не сядет впредь, покуда есть места куда более приятные для привыкших к неге тел. - Но таков мой долг, как бы ни был он мне неприятен, и я должен исполнять его, служа людям и Господу так, как отпущено мне моей судьбой, чтобы искупить грехи прошлого. - Старик встал, перебирая пальцами бусины четок, с сухим деревянным треском сталкивающиеся в нижней части шнура, - Ты идешь путем праведных и, я верю, однажды ты обретешь то, что ищешь. Пока же защищай невинных, будь верен своим обетам, и никогда не забывай, что даже в самой черной душе можно найти искру, из которой разгорится пламя спасения и искупления.

 

Старик прошел через высокую стрельчатую арку трансепта и скрылся за маленькой, почти незаметной деревянной дверцей. Такой же простой, как жизнь, которую он избрал для себя давным-давно.

 

https://youtu.be/WmUfc7PpOco

Сообщение отредактировал Lawless: 24 сентября 2016 - 23:34

[Mad Ness]

Сеть

 

Выбравшись из-за компьютера, за которым провела, кажется, последние двенадцать часов, Трупер подошла к кулеру и попыталась выдоить из него остатки воды. Издав протяжный стон, конструкция лишь втянула в себя воздух, лишив девушку последней надежды на утоление жажды хотя бы парой глотков желанной влаги. Саданув ногой по тумбе, обиженно скрипнувшей и отъехавшей подальше от психованной девчонки, хакер подошла к Филу и, взяв со столика его телефон, положила взамен извлеченный из кармана вырвиглазного цвета толстовки.

- Звони по этому. Связь сбрасывается через каждые пять минут, так что придется набирать заново. - Трупер повертела старый телефон адвоката в ладони, разглядывая его с задумчивым видом. - Надеюсь, тут нет никакой информации, которую ты бы хотел скрыть от окружающих... Впрочем, не переживай, дальше меня она не уйдет, а мне она не интересна. Считай это просто проявлением вежливости. Энди уже все уши прожужжал... - Девушка отвернулась было, готовая уйти, но, замерев на мгновение, блеснула глазами, едва слышно прошептав, - Зайди к нему, когда будет возможность.

 

 

Госпиталь

 

- Мисс Моро, свои вещи вы сможете получить у дежурного, предоставив ему эту бумагу. Также вам необходимо будет подписать свидетельство о том, что вы получили все имущество в полном размере и не имеете претензий...

Администратор снабдил Мару полной и подробной, где-то даже излишне, инструкцией о том, как можно покинуть больницу и решить сопутствующие юридические вопросы. Все прошло гладко. Убийцу выпустили на свободу, несмотря на позднее время, вернули все нажитое, кроме, разве что, запрещенной зажигательной гранаты. Выйдя на улицу, девушка смогла вздохнуть полной грудью, почти не замечая ноющей боли во все еще поврежденной ноге. Ночь только начиналась, а у нее уже была новая цель, пусть не столь кровавая, как раньше, но обещающая огромнейшие перспективы в будущем.

[Leo-ranger]

Ник стоял на коленях и смотрел на распятие. Он чувствовал необычайную легкость, которую не чувствовал, наверное, никогда в своей жизни. Страхи и сомнения, тисками сковывающие проповедника последние дни, болезнь, поразившая рассудок и дух - он освободился от этих оков. Николас преодолел посланное ему свыше испытание и теперь он знал, зачем это было нужно. В битве с яростью и страхом он должен был закалиться, чтобы быть готовым к новой битве - битве с отродьями ночи, кошмарами, вылезающими из своих убежищ по ночам. Его родной дом был болен, и теперь Мориссон знал, что его цель - сделать все возможное, чтобы помочь Сент-Джонсу излечиться от этой болезни. Пусть Ник был лишь одним человеком, но в его душе была вера и искреннее желание звщитить ни в чем не повинных людей от Зла, о котором мало кто подозревает.
Он должен хотя бы попытаться привнести частичку Света в Мир Тьмы.

[Фолси]

— Зайди к нему, когда будет возможность.

 

— Да, хорошо, — откликнулся Крамер, медленно нажимая клавиши с пиктограммами цифр, словно совершал какой-то ритуал. Пять минут — как глоток свежего воздуха после недели, проведённой под толщей непрошибаемого льда. Всё естество Фила рвалось сейчас на волю, подальше из этого похожего на гроб бункера.

Набрав заветный номер, мужчина приложил трубку к уху и замер, с каким-то отстранённым интересом подмечая, что долгие гудки отзываются в нём глухими и тяжёлыми пульсациями сердца.

[Фели]

Набрав заветный номер, мужчина приложил трубку к уху и замер, с каким-то отстранённым интересом подмечая, что долгие гудки отзываются в нём глухими и тяжёлыми пульсациями сердца.

 

Поначалу трубку никто не брал; лишь когда мышечный орган Филиппа начал стремительно падать в область пяток, на последнем гудке кто-то ответил.

— А… алло? — прозвучал тихий, знакомый голос. Это почти казалось невероятным, насколько сильно и в то же врем невообразимо слабо походил он на голос того энергичного, эмоционального патологоанатома с рыжими вихрами; кто-то словно выпил из него более половины жизни. Но — лишь половины. Одно лишь сбивчивое, неуверенное и робкое слово было преисполнено такой надежды, что просто голова закружилась.

Вслед за этим раздались другие голоса, лязг инструментов и какой-то неправильный, влажный «чавк». Никаких криков или паники, впрочем.

[Фолси]

— А… алло? — прозвучал тихий, знакомый голос.

 

— Мы живы. Джон, мы живы, Харальд рядом, — скороговоркой (скорее от волнения, чем от спешки) выпалил мужчина, одновременно жмуря глаза от хлынувшего внутрь потока ласкового, пьянящего счастья. — Не могу долго говорить. К вам в морг не поступала девушка, худощавая, с чёрными волосами и веснушками, по имени Мария Моро? Нам очень важно знать, что с ней произошло…

Фил позволил себе на миг прерваться, чтобы набрать в лёгкие воздух для следующих слов, которые не следовало произносить в спешке или на иссякающем дыхании. Нет, они должны были прозвучать чётко и убедительно. В них должны были поверить.

— Я так рад слышать тебя, — казалось, безумно трепещущее сердце сейчас проломит грудь. — Ничему не верь, нас оклеветали! Если бы я только мог тебя увидеть…

Фил замолчал. Он не мог настаивать на встрече, права не имел. Слишком опасно, слишком эгоистично.

И слишком нужно ему сейчас.