Царь Балдей себя чувствовал не очень-то балдёжно, однако сообразил, что тут происходило нехорошее, а затем выслушал, как его выручали смелые жители Тридевятого Царства.
Поклонилась Гамаюн, да и вылетела в окошко, птахой серой неприметной обернувшись.
- Куда ж ты, Птица-Гамаюн? – подался царь, но вынужден был только помахать в окно. По счастью, как истинный царь, в спальне он находился не в простом исподнем, а вышитой серебряной сорочке, а потому вполне приличный вид имел. И, хотя слабоват ещё был от болезни, но слова Серого Волка услышал.
…умывайся, облачайся, поди на трон садись, там и поговорим. Радость пирком щедрым отметить надо, байками-разговорами встречу сдобрить.
И решил царь, что валяться хватит, а пора умываться-наряжаться, да спасителей своих привечать. Пока их провожали в тронный зал, да Благомир, как истинный хранитель, дворец показывал, да хвастал, как при нём ладно хозяйство устроено, Лесане душно стало во дворце.
- Агррррх, - обернувшись на несколько секунд громко крикнула дикарка друзьям, проделавшим столь долгий путь с ней вместе, прежде, чем исчезла в зарослях деревьев и кустарников навсегда.
-Олеся! –закричал охотник что было сил, а в ответ только шум листвы и пение птиц услышал. Стоял и всматривался он в чащу лесную в надежде увидеть девушку, сердцу дорогую. В надежде что услышит она голос его и вернётся, но из чащи только конь его вороной на голос друга своего вышел, да мордой своей в плече его уткнулся, а затем голову повернул в чащу лесную глядя.
И молодец Владимир за ней побежал, да не догнал. Но тут стрельцы-дружинники собрата увидали, подошли. Кто по плечу похлопал дружески, кто помощь предложил, а кто и душу порадовал, конём вороным восторгаясь. Говорят добру молодцу стрельцы-молодцы: «Ты не печалься, отдохни пойди. Царскую милость отвергать нелепо и не выгодно, уважь спасённого царя балдея. А как вы попрощаетесь, так мы тебе, коль хочешь, беглянку отыскать поможем. Собак дадим и сами лес прочешем, не уйдёт. Ну, бравы молодцы что обещали, то и сделали.
Тимофей тоже поклонился царю да взял своего воспитанника и вышел потихоньку из царского терема. В лес ему хотелось к семье. Жив ну и славу богам. Не хотел он на церемонии быть. Это бояре да дворовые пусть привилегии.
Идёт себе Тимофей Матвеич в сторону леса, да под нос себе ворчит: «Квёлый-то царь какой. Спасли – ладно, но если он так править будет, как гостей встречать, нехорошо в царстве дела пойдут». Сашенька-то молчал. Он впереди идёт, отец за ним. Вдруг свист послышался, белый кречет прямо в руки упал, да на плечо полез, клекочет, головой назад вертит. Смотрит мальчик, на лапах пута у него, значит – ручной. Давай оглядываться – позади верховой скачет, румяный да усатый. Коня остановил, на землю прыгнул, в пояс кланяется. «Я, говорит, царёв главный сокольничий. Просить хочу вернуться к праздничному пиру. Как-то вы быстро в путь-дорогу собрались, спасиба не дождались. Хорошо, хоть мой сокол вас увидел с неба да настиг. Ну-ка, отрок, полезай на коня, покатайся да с птичкой поиграйся, а мы с отцом твоим в пути поговорим». Ну, и так, по дороге Тимофею тихонько говорит: «Арея – наша матушка, как ты заметить мог, сродни ему приходится, приёмышу-то твоему. Может и не одного рода, а племени точно единого. Она мне говорит, куда мол берендей с мальцом направился? Верни, поговорить хочу. Ты не упрямься, она добрая у нас. Может службу ему предложит по родству, а может и спросить чего желает. Да что же ты смурной такой и нелюдимый? Вы, что ли, берендеи, все такие? Надо, надо к народу ближе быть». Увещевая его, воротил назад.
***
В сказке и дело делается скорей, чем сказка сказывается. Пир наскоро готовится, а столы уже от яств ломятся. Бранными полотнищами покрыты, а кубки до краёв налиты. И на тех столах посуда даже на углах: наварено-напечено, будто и так поставить было нечего.
Вышел царь, малость поклонился и даже чуть извинился:
- Вы мои славные спасители, царства Тридевятого жители. Не обессудьте за такую опасную работу, примите за то мою заботу.
Когда уж царь покушал и вновь силён был, то никого поблагодарить не забыл.
Каждому выдал воз подарков разных, да пообещал исполнить их желания сокровенные, коли они захотят
