Этим вечером в «Доме Тени» было людно, как и всегда. Переговаривались и играли в карты хмелеющие норды; сновали меж столов, ломившихся от снеди, кельнеры прислуживая богатым гостям и пропуская мимо ушей их приставания и колкости; громко, перекрывая пьяные беседы и треск поленьев в камине, пел и играл на лютне молодой красивый бард с жёлтыми растрёпанными волосами, похожими на небрежно сложенную скриду. Астрид Глубокая Тень, хозяйка лучшей таверны в Рифтене, следила за всем, что происходит в её владениях. Как бы чего не случилось. Господа в «Доме» собираются знатные, да только бутылка-другая черноверескового мёда смывает разницу между управителем Рифтена и попрошайкой из сточных тоннелей. Кто только здесь не буянил…
Двери отворились, впуская нового посетителя, и хозяйка окинула его намётанным глазом. Смуглый, высокий, небритый. Дорожная сумка через плечо. Ветхая одежда, грязные стоптанные сапоги. Один кожаный воротник чего-то стоит, да и тот давно облез.
— Эй, — подозвала Астрид мужчину. — Вы адресом ошиблись. Вам здесь не по карману. Топайте в таверну на западе. Как она там называется…
Улыбаясь, он показал хозяйке пухлый кошель, и она отстала от бродяги, но не прекратила наблюдения.
Гость, заказав самого дорогого вина, подсел к компании нордов и начал что-то рассказывать, размахивая руками в рваных перчатках. Вельможи не погнали его, а когда рассказ закончился, ответили весёлым смехом. Заинтересовавшись, Астрид подобралась поближе.
— Я путешествую по всему Тамриэлю: собираю истории, попадаю в приключения, изучаю новую магию, — донеслись до неё слова бродяги. — Это моё хобби. А работа — торговля. Я торговец зеркалами…
Они выпили ещё.
Снова заказав вина — на всех — странник начал доставать из сумки разные диковинки, и с каждой была связана удивительная история. Слабо верилось, что все они — правда. Осколок, принадлежащий даэдра… Обычная крашеная стекляшка. Драконий зуб, который дракон отдал добровольно… Не настоящий — искусный кузнец выточил. Наверняка Гюстав — так звали торговца зеркалами — приврал. Но рассказывал он красиво.
— Сколько хочешь за эту штуку? — Спросил у него вусмерть пьяный управитель Рифтена, показывая на стекляшку.
— Это не продаётся, — ответил Гюстав. Его смуглое лицо не покидала улыбка, а на стриженых волосах лежал венок, сплетённый девками, присоединившимися к весёлому столу. Услышав, что щедрый бродяга сегодня всех угощает, подсели сюда и другие гости. Для этой публики пришлось сдвинуть три стола и принести дюжину стульев. Астрид Глубокая Тень тоже сидела с ними, приглашённая самим Гюставом.
— Осколок не продаётся. А хочешь никогда не проигрывать в карты? — Задал в свою очередь вопрос зеркальщик: управитель вдрызг проиграл три кона.
— Хочу, — утёр тот нос расписным рукавом. — Да разве же это возможно?
— Пойдём, друг, со мною, — ласково сказал путешественник, поднялся, взял пьяницу под локоть и куда-то увёл. Он двигался ловко и плавно, в точности как, как половину вечера назад. Как будто ничего и не выпил. Минут через двадцать они вернулись. Торговец зеркалами улыбался тонкими губами шире прежнего, а управитель сделался немного бледноват.
Они выпили ещё.
— Перстень Сефоруса Септима, великого учёного короля, — сказал Гюстав, показав на ладони кольцо с большим камнем. — Продаётся, если у покупателя найдутся деньги… или что-нибудь другое.
— Я хочу купить, — заявил один из сыновьёв ярла Рифтена, любивший безделушки с богатым прошлым. Гюстав назвал баснословную сумму, и сын кивнул, потянувшись за кошелём.
Торговец зеркалами принял кошель, но разочарованно вздохнул. С чего бы это?
Они выпили ещё.
Фредас плавно перетёк в Лордас, и только в половине второго пьяная компания разбрелась по спальням наверху, сделав «Дому» хорошую выручку.
Повелев слугам убраться, Астрид ушла в свою комнату — наносить на ночь мазь из корня лилии. Эта мазь, по уверениям продавщицы, разгладит морщины и подарит ей бледность. Астрид будет выглядеть моложе на десять лет, если не станет халтурить, и каждый день, как бы ни уставала, намажет перед сном лицо. Достав миску с измолотым корнем, она посмотрелась в зеркало и вскрикнула: из зеркальных глубин на неё смотрела юная девушка с точёными чертами и белой сияющей кожей. Её рыжие волосы были пышными, как кроны деревьев Рифта осенью.
— Когда-то вы были красивы, как это отражение, — раздался позади голос, заставляя обернуться, — жаль, молодость нельзя вернуть... Хотя постойте-ка, можно! — Это был Гюстав. Как он смог неслышно подобраться к ней?
Торговец зеркалами встал рядом с хозяйкой «Дома Тени» и мягко повернул её голову, заставляя снова уставиться в зеркало.
— Образ тот туманный, что мне в волшебном зеркале сиял, был только отблеском твоим непостоянным, о красоты роскошный идеал, — пока он говорил, отражение менялось: удлинялось лицо, увеличивался подбородок, становясь массивным, покрывалась морщинами кожа, и в огненно-рыжих волосах, которых стало изрядно меньше, заблестела седина. Зеркало беспристрастно отражало реальность.
— Вы спросите: «как»? Легко! Я оказываю такие услуги. Вы станете прекрасны, лучше, чем когда-либо были... Вы будете красивы и полны сил, мужчины начнут обращать на вас внимание, вы перестанете сторониться зеркал, и никакая дешёвая мазь из тех, что продаёт Изольда, больше не понадобится.
— От... откуда вы знаете про Изольду? — Только нашлась сказать хозяйка таверны. Гюстав не ответил и наклонился к ней. Он по-прежнему ласково улыбался, но в скудно освещённой комнате взгляд глубоко посаженных глаз, утонувших в тенях, казался зловещим.
— Давайте заключим контракт. Я подарю вам красоту, а взамен попрошу сущую малость... вашу душу. Ну зачем вам душа? Её нельзя пощупать, ею не расплатишься за долги, у неё нет ни вкуса, ни запаха. Я уже всё составил...
Он положил на стол бумаги, перо и пустую чернильницу.
— Осталось только подписать.
— Вы что — демон? Даэдра?
— Я всего лишь человек... По крайней мере, раньше был им. Но и великий Аркей тоже когда-то начинал человеком. Подписывайте, тут и думать нечего, очень выгодная сделка. Вы получаете красоту, а ваша душа вместо того, чтобы раствориться в Этериусе, узнает лучшую судьбу, — он стал говорить быстрее.
Напуганная Астрид приподнялась, но мягкая рука, лежавшая у неё на плече, неожиданно крепко надавила, прижимая к стулу.
— Никакого насилия, я не собираюсь убивать вас. Я — не жестокий кровожадный бог, как аэдра и даэдра, я дипломат и интеллигентный маг. — Его голос гремел, заполняя собой комнату. — Подписывайте же! Без вашей подписи договор недействителен!
Впившись в обомлевшую женщину жадными нетерпеливыми глазами, Гюстав перестал улыбаться. Он словно бы стал выше ростом, едва не задевая потолок и занимая всё пространство. Стало трудно дышать. Мягкое текучее обаяние слетело с него — он сделался исключительно необаятельным. Теперь его вид отталкивал; Астрид будто встала на цыпочки и увидела за пасторальной картиной зелёного луга Мёртвые Земли. Задрожала миска с мазью на столе. Рука, сжимавшая плечо стальной хваткой, вспыхнула огнём. Хозяйка лучшей таверны Рифтена попыталась вырваться, но зеркальщик удержал её и сунул под нос чернильницу и нож.
— Подписывай! Да не чернилами, дура…
И тут всё кончилось.
Обшарпанная комнатушка неожиданно расплылась перед глазами Гюстава о'Дима. Руки опустились безвольными плетьми, а ноги стали ватными. Мимо него к двери метнулось размытое пятно — сбежала хозяйка этой богадельни. Чёртова дура. Он почти убедил её. Осоловевший о'Дим вдруг понял, что безумно хочет спать. Он так давно не спал... но ему это уже не нужно, так, дань прошлому... нет, он хочет спать. Он хочет спать и видеть прекрасные сны о Вермине, королеве кошмаров. Виной всему чёртово вино... мысли путались. Было в них что-то инородное, чужое, как заноза, только не в пальце, а в сознании. Гюстав шагнул к двери, пытаясь сосредоточиться на Астрид и стряхнуть с себя оцепенение, но комната закачалась, как корабельная палуба в шторм, и он с грохотом упал на пол, подцепив сапогом стол, рухнувший следом. Уже проваливаясь в сон, торговец зеркалами услышал женский смех, слишком красивый, слишком гладкий, чтобы принадлежать хозяйке гостиницы и любой другой обитательнице Нирна.
Раса: мать — бретонка, отец неизвестен; по рассказам матери в зависимости от её настроения отцом Гюстава были: дикий ричмен, драконоборец, верховный король Скайрима, все принцы даэдра.
Рост: 185 см
Семейное положение: холост
Род занятий: торговец зеркалами, маг и алхимик. Особое внимание уделяет некромантии, в частности — магии теней и всему, что касается душ; он прошёл по этой тропе далее прочих, научившись прижизненно использовать силу души смертных, а после смерти не «дарить» душу Каирну, получая лишь малую часть потенциала, а выпивать всю её силу. Однако на этот ритуал требуется добровольно согласие обладателя души, что значительно осложняет изыскания о'Дима.
Тема закрыта
