Фраракс, Конфедерация доменов
Каримонд, старый добрый узел связи...
Свита и бодигары, как обычно, покинули узел связи по команде сардара – старший оператор всегда удивлялся, почему они не делали этого сразу, а специально дожидались его распоряжения? Может, дело в исключительной исполнительности и преданности, когда не существует иной воли, кроме воли сардара, говорящего, когда идти, когда стоять, когда молчать или говорить…
- Годжар, Ив.
- Слушаюсь, сиятельный.
Пока Сурт, задумчиво подперев лицо и барабаня пальцами по подлокотнику кресла, ожидал запроса на подтверждение канала связи, старший оператор Скин, как всегда, обильно потея и стараясь унять дрожь, колдовал над сенсорной консолью, выслушивал привычные команды в наушниках и отвечал на них.
- Запрос на подтверждение, сиятельный.
Привычный поворот ключа в гнезде подлокотника кресла – и на главной экране возник в сопровождении короткого торжественного перелива хищный герб конфедерации.
***
…Недоумение, гостившее на лице барона всего пару секунд, стремительно сменялось искренней и неподдельной радостью, придававшей разбойничьей физиономии Варрата совершенно дикарское выражение.
- Это правда, папа? Я не ослышался?
Сардар ухмыльнулся – именно такого эффекта он и ждал.
- Я же давно тебе обещал. Да, можешь начинать формирование нового корпуса. Пехотного, десантного – на твой выбор, но эти люди должны будут воскресить славу «Кровавых кулаков» твоего настоящего отца и предшественника, неугомонного Эрика.
Даже упоминание о покойном Эрике Варрате, которого Донар из-за его буйного нрава (который, впрочем, вполне унаследовал) и вражды с Суртом не очень любил, не могло, казалось, испортить теперь его настроения.
- Впрочем, это не единственный «подарок». В течение полугода – в будущем ли квартале, или через один – мне потребуется спешное формирование ещё 2-х корпусов.
- Из чего вдруг такая срочность? – О том, что всего пару недель назад у барона состоялся разговор с Ксенадом, «доверительно» сообщившим, что в его епархии сардар тоже ждёт определённых подвижек, Донар решил не упоминать, небезосновательно полагая, что Сурт в курсе любых переговоров своих младших братьев, властителей доменов. «На короткой узде держи брата своего…»
- Наш политический барометр, Озия, напел мне тут кое-что весьма занимательное. Да и от толстяка тоже пришли интереснейшие сведения касаемо трений между нашими соседями. Конечно, это всё давно уже не новость, но ряд нюансов позволяет взглянуть на эту картину под другим углом.
Столица любого домена...
- Не, вы ток – ик! – представьте! – Язык говорившего отчаянно заплетался, что, впрочем, совершенно не умаляло пыла и охоты высказать своё мнение. –Чё учудили эти узкоглазые? Турнир-на… А знаешь, хто там победил, а? – Оратор обвёл своих товарищей взглядом совершенно утративших всякое выражение и присутствие здравого смысла глаз. – Баба! Прикинь!
Его собеседники отреагировали по-разному – тот, что спал, окружив себя для надёжности непроходимой стеной из порожних бутылок, многозначительно и глубокомысленно рыгнул, не отрывая головы от стола. Другой, что ещё в состоянии был сохранять сидячее положение, счёл своим долгом выразить своё возмущение этим фактом.
- Што? Как посме… ла она вообще? А я знаю, почем… му. Все они, узкогла… зые эти – бабы. Я помню, как-то были у нас в го… роде такие. Смотришь на них…
- Да, не, ты ток паду-май! – Пьяница с пустым взглядом постучал согнутым красным пальцем по блестящему, как медный таз, лбу.
- Чего разорались, бездельники! Нет бы пить себе дома – выперлись во двор,тунеядцы!
Душное утро буднего дня, простой дворик на окраине города, в квартале старателей, со всеми сопутствующими ему атрибутами – прилепившимися друг к другу домишками, торчащими во все стороны антеннами, верёвками со стиранным бельём, бегающие по двору дети, потрёпанного вида мужчины ведут «политические беседы», а ворчащие домохозяйки орут на тех, других и друг друга, коротая время до возвращения с работы сыновей, отцов, мужей и братьев.
- Ты это, не лезь, в раз-го-вор, знаешь…
- А я вот слы… шал, кстати, чё у этих… са-до-во-дов, какая-то болячка гуляет. Чё, типа, они там аж армию бросили на борьбу с ней. А та вся передохла, до последнего – ик! – сал-да-та!
- А я га-арил, не хрен к грязи копаться. Вот они и подхватили. А то, понимашь, раз-вы-пенд-ри-ва-лись… Чисто у них там всё – ага! Тьфу! – тот, что рассказывал про турнир, смачно сплюнул под стол, чтобы показать, что он думает о всей этой ситуации в целом и «стерильных» наклонностях целестианцев в частности, но, промахнувшись, попал на носок своего ботинка.
- …вать! – пробормотал, решив присоединится к разговору, третий. - …ще.
- Безобразие! Люди, чтобы помочь своим семьям и подать пример другим, вторую работу ищут – а вы что? Пьянствуете? Отвлечение от созидательного труда! – Сухопарый мужчина в тесной тёмной сутане, выйдя из ближайшего подъезда и проходя мимо столика, решил посвятить минутку совей жизни морализаторству и делу спасения заблудших братьев.
- Ты эт’, топай себе… Я своё оттарабанил, када ты ищ слюни пускал, да! Мне, может, сам сардар жал руку, да! Потому што работал я, вот так…
Солнце только приближалось к зениту…
"Производственная этика и удельное владение":
Лицо приора изображало плохо сдерживаемое негодование. Сначала плакальщики, потом столкновение лбами с дуболомами и убийцами Сейда, потом снова еретики, и теперь вот, пожалуйста – прожект. «Что надо сделать, чтобы лучше жить». Мерзкая, пронизанная миазмами лжи и зловониям нигилизма, опасная и скверная ересь!!
«…Из анализа исторических источников, при тщательном и беспристрастном изучении документов, касающихся ещё более поздних веков и эпох, ещё задолго даже до выхода в космос, мы можем вынести для себя несколько интересных моментов. Во-первых, не смотря на куда более низкий в технологическом плане уровень развития тогдашней цивилизации в общем, широком смысле – так называемой «Magna Civitas» - обнаруживается, что качественно общества того времени и нашего различаются незначительно. Призываю вас запомнить этот тезис – мы неоднократно будем использовать его в последующих главах. Кроме того, следует отметить…»
Стоящий в стороне секретарь-референт, кажется, забыл, как дышать – никогда ещё старик-приор, его господин и начальник, не был в таком… буйном, расположении духа. Глаза главы тирианской Церкви метали молнии.
«…что мысль политическая того времени переживала своего рода бум, этап невиданного качественного и количественного роста. Мне в ходе тщательного анализа удалось выделить несколько крупных и многие десятки – если не сотни – мелких направлений и течений, как правило, проистекающих из них. С удивлением и трепетом я обнаружил, что большинство существующих в настоящий момент форм правления были изобретены, апробированы и оценены ещё в XX-м столетии, то есть около пятнадцати столетий назад».
«Достучаться до сардара – пусть даст мне голову этого мерзавца! Сейд… к Ариману Сейда – пусть только попробует со своими «садовниками» стать между мной и этим еретиком!»
***
- Я хочу получить его!
- Нет.
Брови приора удивлённо вспорхнули вверх.
- Аджим, ты защищаешь этого… еретика! Ты хоть имеешь представление о той мерзости, что он проповедует?
- Да. И не могу понять, чего ты так взбеленился. Он же говорил не о религии, а о доменах, порядке государственного устройства, наших обычаях и нравах… Если уж за него и браться, то Сейду.
- Но попался то он не Сейду. А «Ангелам».
- Если лиса попалась в силок - она ведь не стала ему принадлежать от этого?
Губы приора сжались в тонкую линию.
- Синклит – не силок.
- Верно. Но и он не лиса. Пока что он лишь заблудший «реформатор» со своими утопичными прожектами. Сломаешь его через колено?
Приор покачал головой.
-Я тебя понял. Да, всё верно – казнь первых тирианцев тоже послужила только всплеску культовых настроений. Однако я настаиваю, что судить его должен Синклит. В любом случае, пункты обвинения должны включать и преступления против веры.
- Я скажу так – «…и Синклит». – Уступил сардар. – У тебя найдётся за пазухой пара неглупых, харизматичных и просвещённых клириков? Устройте закрытый диспут. Не суд, нет. Если он не прав, то «раскается» сам – в любом случае, его сторонникам, если таковые и найдётся не в чем будет упрекнуть власть.
- А если не «раскается»? – Приор иронично прищурился.
- А ты подбери ему таких соперников и такие аргументы, чтобы сопротивляться им здравому человеку было невозможно.
Днём ранее...
Вспышка яркого света резанула по глазам заставив человека в кресле болезненно прищуриться и съёжиться, как бы стараясь заслониться плечом. Безрезультатно, впрочем - свет не был узконаправленным, и его источником была вся противоположная стена, от пола до потолка составленная из ламп, дающих неестественный, неживой, белый свет.
Силуэт за небольшим столиком - единственное слабое препятствие, находящееся между безжалостной световой стеной и допрашиваемым - слегка изменил форму. Вероятно, следователь - или кто там вёл допрос сегодня - просто пошевелился в своём кресле, взял листок. Но для больных, воспалённых, покрасневших от недосыпа, многочасовых пристрастных допросов, давящих на психику, как промышленный гидро-пресс, глаз, всё на свете было теперь лишь силуэтом, расплывчатым абрисом реальных предметов, утративших свои очертания. Всё, кроме всепроникающего света, минующего глаза, лишь жалкого посредника, и впивающегося тысячами острых белых фотонных игл в истерзанный мозг...
- На чём мы вчера остановились? Ах, да... "Отсталость" социальных отношений, бытующих на нашей родине, и построенных на таких архаичных и низкопродуктивных форма социальной солидарности, как клановое родство.
Уголки рта профессора Плацид дрогнули. "Адонай, это только вторая глава..." Между тем, следователь продолжил, добавив в голос участливости.
- Любопытное замечание. "Низкопродуктивных", хм, да-а... Резковато, не находите? И главное, что странно: неужели же эта гениальная, - Послышался плохо скрываемый, а то и не скрываемый вовсе, сарказм. - Мысль не пришла ни кому в голову. Кроме вас. Ведь, странно, согласитесь?
- Что именно. - Гауда разлепил пересохшие губы.
- Ну, как? Раз термин описывается в столь резких замечаниях, стало быть, его действительно можно охарактеризовать как нечто явно - явно, подчёркиваю - негативное. Как же так вышло, что вы это заметили, а другие нет.
- Я не могу поручиться за то, что там видят и думаю другие. Я не психиатр и не офтальмолог.
- То есть вы опираетесь лишь на собственные наблюдения, точку зрения и опыт. Однако посвящаете книгу не какой то узкой проблеме, нет - социальным отношениям целой планеты, традиционным для неё уже сотни лет. Очень яркий шаг.
- Возможно.
- Отчего тогда не назвали книгу - "Мои частные размышления о Фрараксе, каковым ему быть полагается".
Профессор позволил себе снисходительную улыбку:
- Потому что подобным образом книга не прошла бы в печать. Публика скептически относится к мыслителям-одиночкам.
- О, то есть это был исключительно рекламный ход? Очень странная блажь - написать свои мысли, озаглавить как научную статью и распространить её в обществе посредством массовой печати, чтобы общество ознакомилось. С частной мыслью одного человека. Тщеславно, не находите?
- Может быть. Считайте это головокружением от успехов.
- О, перестаньте. Я познакомился с содержанием. Написано с большой самоотдачей. Талантливо и... не единого комплемента в адрес автора, даже завуалированного. Так что не катит.
- Что, простите?
- Я говорю - придумайте оправдание получше. А всё же странно - из каких наблюдений вы сделали вывод о таком положении дел у нас. Я про "низко-продуктивность"?
- Вы же читали книгу...
- Я полагаю, как автор вы поделитесь со своим... читателем, так скажем, источниками вдохновения.
Лязгнула дверь - очень неприятный звук, надо сказать. Словно всё здесь, в звукоизолированном и вместе с тем напичканным прослушкой, подземным и прекрасно освещённым, царстве Сейда, призвано причинять неудобства...
рядом с силуэтом следователя и стола возник ещё один - кто то вошёл. Послышался приглушенный шёпот. на стол со стуком что то легло.
"Новые материалы..." - мысленно вздохнул профессор. За время прошедших допросов - "встреч", как их дипломатично называли безликие силуэты-следователи - такие визиты обычно заканчивались лишь градом новых вопросов, сыпавшихся на голову Гауды нескончаемым потоком пепла.
- Что, сейчас? - тихо спросил следователь. По интонации Плацид догадался, что новость не слишком то порадовала его "собеседника".
- Да. За подписью... - Имени профессор не расслышал. На его плечо легла чья то рука, и голос над самым ухом произнёс:
- Поднимайтесь и идите со мной. С вами желает побеседовать кое-кто ещё. В более располагающей обстановке...
Распоряжения:
- Сформировать десантный корпус (33-й) - в перспективе элитный корпус Варрата ("Кровавые кулаки") - 10000 тиренов;
- Расширить шпионскую сеть (5 агентов) - 5000 тиренов;
- Запрос Амна проигнорировать;
Сообщение отредактировал Криадан: 11 апреля 2016 - 10:24