[Osidius the Emphatic]

Роли розданы. Если вы не получили лс от Мастера, вы - Мирный.

 

 

С другой стороны... если бы я могла делать то, что ты, мир, находясь во власти моей порочности, 

проклинал бы мое имя. Что ж, будем надеяться, что твои моральные ориентиры не так искажены, как мои.

♫ Possible soundtrack

К часу решающей битвы погода ухудшилась, солнце скрылось за низко нависшими тучами, и мелкая морось не заставила себя ждать.

Горизонт горел. Там, позади все полыхало ярким оранжевым солнечным пламенем. Там уже ничего не осталось, и местным дикарям повезло, если они были достаточно умны, чтобы принять наступивший новый порядок. Впереди совсем скоро должно было показаться войско очередного самодовольного неприятеля. "Неприятеля"? Слишком громкое слово. Несломленные доставили Опальным довольно хлопот, но гордостью те им не уступали. "Войско"? Нет, врагу не стоило питать иллюзий, и выступающая под стягами армия Кайрос не собиралась позволить им продолжить это. Оставалось совсем немного.

Орда варваров-ярусников — вот с кем им всем, воинам и магам, предстояло схлестнуться в битве. За годы завоевания каждый из них уже немало повидал подобных заносчивых идиотов, и все же некоторые волновались. Но каждый из них был готов умереть в бою. За Кайрос. За новый мир.

"Молодняк" Алого Хора бесновался. Эти, казалось, просто не могли стоять спокойно: дрожали, скалились, топтались на месте, словно готовые с места разорвать противника. Они выстроились в линию — неровную, напряженную. Им как будто тяжело быть стоять перед врагом. Опальные же держали свой идеальный строй. Костяные маски скрывали любые эмоции, что могли сейчас быть на их лицах.

Ни один из Несломленных не дрогнул. Ни один не отступил назад, ни один не оказался готов бежать. Их смешные пустые вера и долг были сильны, и армия последнего Регента приготовилась к сражению. А потом гвалт вдруг стих. И раздался приказ. Этот рокочущий набор звуков, что издал предводитель Опальных, был плохо слышен и непонятен ярусникам, но взмах руки не оставлял сомнений. Уже через мгновение армия Кайрос пошла в атаку.

Армия Кайрос:

Опальные:
Кольбранд Сивастил — Таб
Арей - Laion 
Октавия (НПС) — Поль Маньяк

Алый Хор:
Рейвен - Джедай Кайра 
Психо - Beaver
Мурена - Verina
Китава - Njøl 
Селестия - R¡ddler 

Правила игры:

Игровые роли:

 

Ярусники (мафия) 2 — эти двое, оказавшись отрезаны от своих, перед лицом превосходящих сил и Эдикта были вынуждены выдать себя за убитых врагов. Если бы все пошло по плану, им бы удалось уйти, но теперь им остается лишь играть свои роли до конца, надеясь, что их обман не будет раскрыт.
Целитель (доктор) 1 — за три года, проведенных в этой кампании война осточертела ему, и отнятые жизни вызывали лишь ярость. Из последних сил пытается спасти других и себя.
Подданные Кайрос (мирные) - честные воины двух армий, пытающиеся спастись.

 

Очередность ходов:

суд мирных - доктор - мафия

Регламент игры:
Первый день - 20 минут. Первая ночь - 15 минут.
Далее день - 15 минут, ночь - 10 минут.

Сообщение отредактировал Osidius the Emphatic: 05 ноября 2017 - 19:05

[Chesh¡re]

То было что на воде вилами писано, и тот и другая могли быть предателями. Так что я теперь доверюсь опальному, что нашёл первую...

[Laion]

Ты не знала, что голоса не будут засчитаны. Ты спасала ее. 

Переголос Психо Не верю, что Кольбранд предатель.

[Chesh¡re]

Нет, у меня связь не очень. просто не видела кто виновен а против опального были двое, как потом выяснилось.

[Laion]

- Черт, их трое. - Арей насупился.

[First Contact]

— Ты бы не суетился так, брат, - длинный глянул на Арея. - Ничью делаешь. Селестия могла не разобраться и повторить первое, что успела.

Пока Кольбранд. Если не он, тогда она.. или годы и раны ничему не научили меня, - он невесело усмехнулся, искривив тонкие губы - в нормальную улыбку они не складывались.

[Osidius the Emphatic]

Голосование (до 21:57 включительно):

Психо — 1 (Taб)
Кольбранд — 2 (Riddler, Beaver)
Селестия — 1 (Laion)
 
Мирные вывели из игры Босса Мафии Кольбранда. Игра окончена победой мирных!

(финальный пост будет чуть позже)

[Тaб]

Кольбранд Сивастил глухо засмеялся, опустив взгляд и скрестив руки на груди. Его испещрённое синяками и ссадинами лицо стало совсем осунувшимся и болезненно-бледным. Наконец, он взглянул на тех, кому пришлось разделить с ним это тяжкое бремя. И, впервые, в самой глубине его голубых глаз, можно было разглядеть страх. Он медленно поднёс дрожащую ладонь к потному лбу, и взъерошил волосы цвета соломы.
— Это был отчаянный шаг, но в глубине души, я, с самого начала, знал, чем всё кончится, — его голос был пустым и безжизненным. Голос человека, идущего на казнь. Голос живого мертвеца. — И всё же я не жалею. Нет лучше смерти, чем смерть за родину. — едва не прорычал он, глядя на Опального без маски. — Слава Оплоту, и да стоит он во веки вечные!

[First Contact]

Кольбранд Сивастил глухо засмеялся, опустив взгляд и скрестив руки на груди. Его испещрённое синяками и ссадинами лицо стало совсем осунувшимся и болезненно-бледным. Наконец, он взглянул на тех, кому пришлось разделить с ним это тяжкое бремя. И, впервые, в самой глубине его голубых глаз, можно было разглядеть страх. Он медленно поднёс дрожащую ладонь к потному лбу, и взъерошил волосы цвета соломы.

 

— Это был отчаянный шаг, но в глубине души, я, с самого начала, знал, чем всё кончится, — его голос был пустым и безжизненным. Голос человека, идущего на казнь. Голос живого мертвеца. — И всё же я не жалею. Нет лучше смерти, чем смерть за родину. — едва не прорычал он, глядя на Опального без маски. — Слава Оплоту, и да стоит он во веки вечные!

 

 

— Мы ничего не изменим, ни ты, ни я, - странно ответил его обвинитель. - Оплот падёт. Но раньше ты получишь смерть за родину. Это я могу тебе обещать. Как и каждый здесь.

[Osidius the Emphatic]

Кольбранд — или точнее тот, кто назвался им — почувствовал себя так, словно время замедлило свой ход. Как будто вычислившие его враги бесконечно долго заносили оружие, словно очень медленно воин повернул голову, видимо, до конца не осознавая, что сейчас его убьют. Гвалт, угрозы кого-то из нападающих, рев бесновавшегося наверху ветра, все на доли секунды оказалось приглушено, а потом... 

Потом настоящий Опальный поднял меч и сделал рывок в сторону, нанося удар и вложив в него немалую силу. И время, как пружина, распрямилось, и события вокруг снова понеслись с катастрофической скоростью. Острие меча вошло в верного сына Оплота, пронзив того насквозь. Стоило труда вытащить его из тела, но ослабленному пережитым наверху воину, неожиданно испытавшему какой-то почти вдохновенный душевный подъем, это удалось.

Наверху тучи сгустились еще сильнее, и поле брани оказалось накрыто вихрем из пыли, камней, мечей и тел. Однако, тень скользнула поверх дыры, на миг закрыв собой колодец, и раздался грохот, а затем и плеск. Ветер пригнал в колодец труп в цветах королевства Оплот.

Каменные своды вдруг содрогнулись. Плеск повторился снова: камни, откалываясь от скалы, падали в воду. В воздухе поднялась запахло землей. Теперь, куда бы ни вел подземный ход, у них не оставалось другого выхода — нужно было выбираться.
 

***

— И с тех пор зовут это место Могилой Клинков, Вершитель. Вы и сами видите — кругом одни ржавые развалины. А уж сколько народу погибло во время битвы…, — солдат Опальных разговорился настолько, что посланнику Тунона пришлось оборвать его речь жестом. Буря бесновалась, угрожая разорвать всякого, кто осмелится пройти дальше границы поднятого моста за постом армии Грейвена Аше.
— Достаточно, мне все ясно, — человек в капюшоне обернулся на компанию из Алой Фурии, старика и ходячей груды железяк с фиолетовым знаком Опальных на щите. — Идем, нам пора. Снова придется выполнять за Архонтов их работу.