[NeroHunter]

вот. да. определенно. все именно так и должно быть. поехали:

***
Кожа порвалась на моих запястьях
И где-то внутри что-то сломалось
Я больше не верю, не верю в счастье
Лишь чёрная грусть - всё, что мне осталось
Опять одиночество подкралось так близко
Своими сетями меня оплетая
Что мне осталось, упав так низко
Лишь молча думать в небе птиц считая

Бестолку даже пытаться
Мне уже не поможешь
Я сам виноват во всём
И в том, чего не было тоже

Тишина поглощает меня с головой
Только ночные звуки нарущают её
Я так хотел остаться с тобой
Но невозможно назад вернуть всё
(с) Автора ненай xD

***
А я не хочу достойно.
А я хочу по-дурацки.
Дико. Безумно. Резко,
Но чтобы были все краски,
Чтобы любить – до стона,
А ненавидеть – до крика,
И восхищаться – до звона,
И презирать – до скрипа.
И не противиться бедам,
А просто плыть против течения,
Наперекор. Но не к цели,
А просто из несоглашения,
Из-за невосприятия
И неприятия тысячи
Мерзостей, лжей и пакостей,
Которые «в рамках приличия».
И жить! Потому что хочется
Не как должно, а как нравится,
Когда всё это закончится –
Увидим, кто чище останется….
(с) Автора тоже ненай xD

***Мы дети планеты с названьем инет***

Мы дети планеты с названьем Инет
В её виртуальном эфире,
Похожей планеты, поверьте мне, нет
В бескрайнем космическом мире.

Всемирная сеть - это вам не пустяк,
Провайдера кабель проложен,
Один лишь щелчок - и уже мы в гостях,
Без виз, пропусков и таможен.

На сайтах приятно нам строчки сплетать
В стихи, дифирамбы и песни,
А вирусов, хакеров - вовсе б не знать,
Без хамства на форумах если б...

Очистим планету от грязи и лжи,
От зависти, злости очистим,
Пускай наливается колосом ржи
И Солнцем сверкает лучистым.
(с)Виктор Гусак

карошие стихи)

[Simply Red]

Я, конечно, могу выложить перевод, но я его просто выбрать не могу, ибо от всех смешанное впечатление.

Вполне понимаю. Долгое время не мог определиться, какой из переводов "Тигра" Уильяма Блейка мне нравится.
Но, прочтя все переводы вслух с умеренным выражением, выбор пал на этот:

Тигр

Тигр, о тигр, ночной кошмар,
Затаённый в чаще жар!
Кто дерзнул тебе придать
Ужасающую стать?

Кто раздул в полночный час
Уголья бездумных глаз?
Кто, спокойствие храня,
Вынимал их из огня?

Кто распутал вен клубок,
Направляя крови ток?
Кто взлелеял сердца стук
В колыбели грубых рук?

Кто сжимал, презревши страх,
Гневный мозг в стальных клещах?
Кто из горна вынимал
Плоти яростный металл?

А когда блеснул рассвет,
Улыбнулся или нет
Он творенью своему,
Прежде чем уйти во тьму?

Кто он, пастырь тайных сил?
Неужели агнец был
Порожденьем тех же чар?
Тигр, о тигр, ночной кошмар?!

Перевод М. Калинина (1996)

Оригинал и другие переводы, без сомнения достойные внимания, здесь.

[TSCH]

     Федерико Гарсиа Лорка

     Маленький венский вальс

 

Десять девушек едут Веной .
Плачет смерть на груди гуляки .
Есть там лес голубиных чучел
и заря в антикварном мраке .
Есть там залы , где сотни окон
и за ними деревьев купы ...
О , возьми этот вальс ,
этот вальс , закусивший губы .

 

Этот вальс , этот вальс ,
полный смерти , мольбы и вина ,
где шелками играет волна .

 

Я люблю , я люблю , я люблю ,
я люблю тебя там , на луне ,
и с увядшею книгой в окне ,
и в укромном гнезде маргаритки ,
и в том танце , что снится улитке ...
Так порадуй теплом
этот вальс с перебитым крылом .

 

Есть три зеркала в венском зале ,
где губам твоим вторят дали .
Смерть играет на клавесине ,
и танцующих красят синим ,
и на слезы наводит глянец ...

 

А над городом - тени пьяниц ...
О, возьми этот вальс ,
на руках умирающий танец .

 

Я люблю , я люблю , мое чудо ,
Я люблю тебя вечно и всюду ,
и на крыше , где детство мне снится ,
и когда ты поднимешь ресницы ,
а за ними , в серебряной стуже , -
старой Венгрии звезды пастушьи ,
и ягнята , и лилии льда ...
О возьми этот вальс ,
этот вальс "Я люблю навсегда" .

 

Я с тобой танцевать буду в Вене
в карнавальном наряде реки ,
в домино из воды и тени .
Как темны мои тростники !..
А потом прощальной данью
я оставлю эхо дыханья
в фотографиях и флюгерах ,
поцелуи сложу перед дверью -
и волнам твоей поступи вверю
ленты вальса , скрипку и прах .

 

*перевод А.Гелескула

[Lord RZ]

Промокли ботинки, местами потёрто пальто,
в дырявом кармане ни цента на рюмку абсента.
Ты вдруг понимаешь, что самое вечное — то,
что наспех обмотано синей тугой изолентой.

 

Падут государства, рассеется прах пирамид,
погаснут светила... И бог, матерясь от бессилья,
как всеми забытый старик, терпеливо сидит,
латая прорехи в мирах изолентою синей".

 

автор Юрий Дулесов

[kosha666]

От зноя воздух загустел маслом,
Наполнен пряным вкус живой плоти,
И лижет жадным языком красным
Тягучий сок дурман-травы полдень.
Адреналином просквозил жилы,
Подкожным ветром воскресил плавни,
Он насыщается иной силой,
Лакая влагу из глубин камня.

В зените солнце, каждый луч-жало
Пронзает гладкие бока вишен
И пьёт их сок, ему всегда мало,
Но этот полдень, как и я – хищник.


автор Волкъ Ангелъ

[Sabiern]

СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ
(Второй перевод из Грея)

Уже бледнеет день, скрываясь за горою;
Шумящие стада толпятся над рекой;
Усталый селянин медлительной стопою
Идет, задумавшись, в шалаш спокойный свой.

В туманном сумраке окрестность исчезает...
Повсюду тишина; повсюду мертвый сон;
Лишь изредка, жужжа, вечерний жук мелькает,
Лишь слышится вдали рогов унылый звон.

Лишь дикая сова, таясь, под древним сводом
Той башни, сетует, внимаема луной,
На возмутившего полуночным приходом
Ее безмолвного владычества покой.

Под кровом черных сосн и вязов наклоненных,
Которые окрест, развесившись, стоят,
Здесь праотцы села, в гробах уединенных
Навеки затворясь, сном непробудным спят.

Денницы тихий глас, дня юного дыханье,
Ни крики петуха, ни звучный гул рогов,
Ни ранней ласточки на кровле щебетанье -
Ничто не вызовет почивших из гробов.

На дымном очаге трескучий огнь, сверкая,
Их в зимни вечера не будет веселить,
И дети резвые, встречать их выбегая,
Не будут с жадностью лобзаний их ловить.

Как часто их серпы златую ниву жали
И плуг их побеждал упорные поля!
Как часто их секир дубравы трепетали
И потом их лица кропилася земля!

Пускай рабы сует их жребий унижают,
Смеяся в слепоте полезным их трудам,
Пускай с холодностью презрения внимают
Таящимся во тьме убогого делам;

На всех ярится смерть - царя, любимца славы,
Всех ищет грозная... и некогда найдет;
Всемощныя судьбы незыблемы уставы:
И путь величия ко гробу нас ведет!

А вы, наперсники фортуны ослепленны,
Напрасно спящих здесь спешите презирать
За то, что гробы их непышны и забвенны,
Что лесть им алтарей не мыслит воздвигать.

Вотще над мертвыми, истлевшими костями
Трофеи зиждутся, надгробия блестят,
Вотще глас почестей гремит перед гробами -
Угасший пепел наш они не воспалят.

Ужель смягчится смерть сплетаемой хвалою
И невозвратную добычу возвратит?
Не слаще мертвых сон под мраморной доскою;
Надменный мавзолей лишь персть их бременит.

Ах! может быть, под сей могилою таится
Прах сердца нежного, умевшего любить,
И гробожитель-червь в сухой главе гнездится,
Рожденной быть в венце иль мыслями парить!

Но просвещенья храм, воздвигнутый веками,
Угрюмою судьбой для них был затворен,
Их рок обременил убожества цепями,
Их гений строгою нуждою умерщвлен.

Как часто редкий перл, волнами сокровенный,
В бездонной пропасти сияет красотой;
Как часто лилия цветет уединенно,
В пустынном воздухе теряя запах свой.

Быть может, пылью сей покрыт Гампден надменный,
Защитник сограждан, тиранства смелый враг;
Иль кровию граждан Кромвель необагренный,
Или Мильтон немой, без славы скрытый в прах.

Отечество хранить державною рукою,
Сражаться с бурей бед, фортуну презирать,
Дары обилия на смертных лить рекою,
В слезах признательных дела свои читать -

Того им не дал рок; но вместе преступленьям
Он с доблестями их круг тесный положил;
Бежать стезей убийств ко славе, наслажденьям
И быть жестокими к страдальцам запретил;

Таить в душе своей глас совести и чести,
Румянец робкия стыдливости терять
И, раболепствуя, на жертвенниках лести
Дары небесных муз гордыне посвящать.

Скрываясь от мирских погибельных смятений,
Без страха и надежд, в долине жизни сей,
Не зная горести, не зная наслаждений,
Они беспечно шли тропинкою своей.

И здесь спокойно спят под сенью гробовою -
И скромный памятник, в приюте сосн густых,
С непышной надписью и резьбою простою,
Прохожего зовет вздохнуть над прахом их.

Любовь на камне сем их память сохранила,
Их лета, имена потщившись начертать;
Окрест библейскую мораль изобразила,
По коей мы должны учиться умирать.

И кто с сей жизнию без горя расставался?
Кто прах свой по себе забвенью предавал?
Кто в час последний свой сим миром не пленялся
И взора томного назад не обращал?

Ах! нежная душа, природу покидая,
Надеется друзьям оставить пламень свой;
И взоры тусклые, навеки угасая,
Еще стремятся к ним с последнею слезой;

Их сердце милый глас в могиле нашей слышит;
Наш камень гробовой для них одушевлен;
Для них наш мертвый прах в холодной урне дышит,
Еще огнем любви для них воспламенен.

А ты, почивших друг, певец уединенный,
И твой ударит час, последний, роковой;
И к гробу твоему, мечтой сопровожденный,
Чувствительный придет услышать жребий твой.

Быть может, селянин с почтенной сединою
Так будет о тебе пришельцу говорить:
"Он часто по утрам встречался здесь со мною,
Когда спешил на холм зарю предупредить.

Там в полдень он сидел под дремлющею ивой,
Поднявшей из земли косматый корень свой;
Там часто, в горести беспечной, молчаливой,
Лежал, задумавшись, над светлою рекой;

Нередко ввечеру, скитаясь меж кустами,-
Когда мы с поля шли и в роще соловей
Свистал вечерню песнь,- он томными очами
Уныло следовал за тихою зарей.

Прискорбный, сумрачный, с главою наклоненной,
Он часто уходил в дубраву слезы лить,
Как странник, родины, друзей, всего лишенный,
Которому ничем души не усладить.

Взошла заря - но он с зарею не являлся,
Ни к иве, ни на холм, ни в лес не приходил;
Опять заря взошла - нигде он не встречался;
Мой взор его искал - искал - не находил.

Наутро пение мы слышим гробовое...
Несчастного несут в могилу положить.
Приблизься, прочитай надгробие простое,
Что память доброго слезой благословить".

Здесь пепел юноши безвременно сокрыли,
Что слава, счастие, не знал он в мире сем.
Но музы от него лица не отвратили,
И меланхолии печать была на нем.

Он кроток сердцем был, чувствителен душою -
Чувствительным творец награду положил.
Дарил несчастных он - чем только мог - слезою;
В награду от творца он друга получил.

Прохожий, помолись над этою могилой;
Он в ней нашел приют от всех земных тревог;
Здесь все оставил он, что в нем греховно было,
С надеждою, что жив его спаситель-бог.

 

Май-июль 1839

В.А.Жуковский

[TSCH]

Отставного хорунжего атамана казачьего воеводства детская считалка про казака для дошкольных учебных заведений с углубленным изучением основ казачества .

 

Шел казак куда-то вдаль .
На груди была медаль :

 

«За отвагу» , «За победу» ,
«За приятную беседу» ,
«За научные труды» ,
«За охрану всей среды» ,
две медали космонавта ,
орден игрока Варкрафта ,
символ сдачи ГТО ,
«Прохождение ТО» ,
Клуб беременных «Журавлик» ,
Гардероб ДК «Гидравлик» ,
«Альтависта точка ком» ,
«Общество больных грибком» ,
Капитан игры «Зарница» ,
«Гомельская психбольница» ,
табакерка , и огниво ,
восемь крышечек от пива ,
«Фестиваль цыганской пляски»
«Крановщик , работай в каске !»
«Берегись велосипеда» ,
«Тридцать восемь лет Победы»
Орден РСФСР ,
тайный орден «Тамплиер» ,
вкладыш жвачки «Лёлик-Болик» ,
«Анонимный алкоголик» ,
«Клуб ценителей вина» ,
Символ панков из говна ,
«SUSE-Linux» , «Бизнес-тим» ,
«Тында — город-побратим»
«Самый опытный водитель»
«Лучший хряк-производитель» ,
знак «Почетный водолаз» ,
стикер «Путин-пидарас» ,
Октябрятская звезда ,
«Героиня мать труда» ,
группа крови , и Ай-Пи ,
и пацифик на цепи .

 

Поскользнулся вдруг казак ...
И медальками — херак !
И теперь медальки все
раскатились по шоссе .

 

Ребятишки ! Дяди , тёти !
Если где-нибудь найдете :

 

Орден Славы , Орден Мира ,
пуговку с гербом Алжира ,
фенечку , консервный нож ,
малахитовую брошь ,
Красный крест , Петровский крест
«Город Прага» , «Город Брест» ,
«Полковая медсестра» ,
«Детство — чудная пора» ,
«Эсперанто» , «ЦСКА» ,
личный номер лесника ,
запонки к военной форме ,
«Лучший токарь» , «Выхлоп в норме» ,
«Похудей за пять минут» ,
Молодежный клуб «Сохнуд» ,
«КГБ» , «Почетный донор» ,
«Частный фонд Елены Боннер» ,
«Фестиваль чеченской моды» ,
номерок фидошной ноды —

 

хоть медалькой , хоть значком
поделитесь с казачком !

 

   Леонид Каганов

[Lord RZ]

"Последний концерт".

 

Посвящение Олегу Кагану

 

Скрипач угасал. У постели его
Сошлась профессура. По хмурым лицам
Понятно было даже сестрицам,
Что сделать нельзя уже ничего.

 

И старший, почти на весь мир светило,
Вздохнул, огорченно пожав плечом:
«Как жаль, что с прекраснейшим скрипачом
Судьба так безжалостно поступила…

 

Ну что здесь наука придумать может?!
Увы, к сожаленью, хирург не маг!
И скальпель вновь уже не поможет,
А все остальное уже пустяк!»

 

Ушли, разговаривая сурово.
И вряд ли хоть кто-нибудь догадался,
Как в тихой палате взгляд у больного
Железной решимостью наливался.

 

Потом, на обходе, вопрос упрямо:
«Профессор, прошу… только твердо и прямо:
Сколько недель у меня еще есть?»
И честный ответ:
«Я не Бог, и не гений…
Но если жить тихо и без волнений,
То месяцев пять, а быть может, шесть…»

 

«А если… а если все же волненье?
И даже предельное напряженье?
Тогда усложняется разговор?»
«А если волненье? Тогда простите…
И тут ни с кого уже не взыщите…»
И вышел, нахмурившись, в коридор.

 

Что в мире артисту важней всего?
Нет, время не значит тут ничего,
Ведь жизнь – это труд, впрессованный в чувство!
А если точнее еще сказать,
То все, что имеешь, не жаль отдать
За миг, за редчайший накал искусства!

 

Гудит в напряженье громадный зал,
Уж свет исступленно гореть устал:
Бинокли, цветы, пестрота нарядов…
Зал переполнен, он дышит… ждет:
Когда, наконец, маэстро шагнет
Сюда, под скрещение сотен взглядов?!

 

И вот, словно вдруг одолев предел,
Он даже не вышел, а пролетел,
Встал у рояля, прямой и гибкий,
Весь – светлых и радостных чувств исток,
В приветственном жесте вскинул смычок,
Бросая в бушующий зал улыбки.

 

И тут же вдоль кресел пополз змеею
Шепот: «Да он же здоров, как Бог!
А нам говорили, маэстро плох…
Но вот ведь как лгут болтуны порою!..»

 

Скажите мне: сколько бывает рук
В час вдохновенья у музыканта,
В главный, сияющий миг таланта!
Две? Двадцать две? Или двести вдруг?!

 

И кто догадается, сколько воли
Обязан собрать человек в кулак,
Чтоб, выпив все средства от дикой боли,
Стоять и сиять, точно вешний стяг!

Да что там стоять?! Не стоять, а взвиться
Над залом, людьми, над самим собой
Всей страстью искусства и всей душой.
Рассыпаться, сгинуть и вновь родиться!

 

Швырнул виртуоз огневой каскад
Из муки, восторгов и бури счастья.
И был он сейчас здесь верховной властью
И каждому сущему друг и брат!

 

Звездам берлинским в пору упасть
Нынче к ногам скрипача России!
А слезы в глазах – это только часть
Чувств, затопивших сердца людские!

 

Назавтра – газеты! Тучи газет:
«Маэстро, исполненный вдохновенья!»,
«Огромный успех! Артистизм, горенье!»,
«Удач ему новых на сотни лет!»

 

Но много ли пресса о жизни ведала?
Статьи чуть не плавились от похвал!
Да только маэстро их не читал,
Его на рассвете уж больше не было…

 

Эдуард Асадов

[Lord RZ]

Маруся живёт на дамбе между раем и адом
у неё есть собака, птица в клетке и домик с садом
Маруся живёт спокойно у неё работа такая
караулить ад чтоб он не переливался на сторону рая

 

Ад ведёт себя хорошо он занят своими делами
мерно гудит и спокойно бурлит котлами
в раю тишина и покой как и велено свыше
рай сияет смеётся и тихо дышит

 

Иногда Маруся открывает маленький краник
набирает немножко ада чтобы полить герани
известно они от этого ярче ну и остатки
ада она выливает в кофе чтоб тот стал крепким и сладким

 

Однажды ночью собака лает чувствует странное нечто
Маруся выходит к дамбе и точно открылась течь там
ад струится мерцает переливается под ногами
ад расцветает под светом луны невиданными цветами

 

Ад звучит как оркестр и пахнет как сто магнолий
Маруся вдыхает ад и совершенно теряет волю
оставь аду течь и рай превратится в море
когда слишком много горя ты уже не чувствуешь горя

 

В опасности есть восторг в бою упоенье
в раю трепетанье крыл но только в аду движение
но Маруся бежит сама не своя в свой домик полураздета
ей всё-таки жалко рая покоя его и света

 

Хочется адского сада но жалко неба
Маруся скорей со стола хватает краюху хлеба
и залепляет мякишем всё откуда струится
дымится переливается то с чем хочется слиться

 

Как ни в чём ни бывало Маруся просыпается утром ранним
собака виляет хвостом в саду как всегда герани
но хлеба ни крошки в доме и Маруся сидит и плачет
а кофе кипит в кофейнике да птичка по жёрдочке в клетке скачет.

 

Мария Стрельцова

[Resident]

Хотят ли русские войны,
Спросите вы у “Тишины”,
Над ширью пашен и “Полей”,
И у “Берёз” и “Тополей”,
Ещё спросите у солдат
Что за лопатка “Вариант”,
Что за “Обувка” на ногах,
Как “Козлик” нагоняет страх.
Чем пахнут “Муха” и “Тюльпан”,
И чем наполнен наш “Стакан”,
В каких местах наш “Вихрь” и “Вал”
Какой “Капустник” правит “Бал”,
“Фантасмагорией” какой
“Фагот” играет и “Гобой”.
Что доставляет наш “Курьер”,
И где находится “Барьер”,
Спроси “Метис” с “Мулатом” как
Попали в русский “Зоопарк”,
Чем связан с “Буратино” “Шмель”,
И от чего спасёт “Свирель”
Как от “Пионов” и “Гвоздик”
Благоухает наш цветник.
Какие “Кактусы” растут,
Какие “Васильки” цветут.
Что за “Акации” в лесу,
И что вам “Дятлы” принесут.
Какое “Пламя” у “Костра”
Как “Клюква” русская красна,
Хотят ли русские проблем
Спросите вы у “Хризантем”
У “Незабудок” и “Витрин”
Спросите, нужен русским мир?
И вам ответит “Бородач”
И, вместе с ним “Вампир” и “Грач”,
“Подкидыш”, “Марья” и ” Иван”,
“Заколка”, “Гоблин”, “Гардиан”,
И “Камбала” и “Кипарис”,
И “Канарейка” и “Нарцисс”,
И “Целина” и “Гиацинт”
И “Мумия” и “Гном” и “Винт”,
И “Черноморец” и “Волна”
“Енот”, “Кальмар” и “Камбала”
И даже “Кипарис” и “Клещ”
Вам объяснят простую вещь.
И вы поймёте мысль мою
Война нам, русским, пох...

[Lord RZ]

С кем бы ты ни спал, с кем бы ты ни делил обед,
также ужин и завтрак, с кем ни делил бы бед
и побед, с кем бы ни говорил во сне,
Со своими демонами ты останешься наедине.

 

И кого бы ты ни любил, и с кем бы ни говорил,
и кому бы ни посвящал литры вина и чернил,
и кому бы ты ни был друг ли, брат или сын, -
со своими демонами ты остаешься один.

 

© Лемерт

[kosha666]

С кем бы ты ни спал, с кем бы ты ни делил обед,
также ужин и завтрак, с кем ни делил бы бед
и побед, с кем бы ни говорил во сне,
Со своими демонами ты останешься наедине.

 

И кого бы ты ни любил, и с кем бы ни говорил,
и кому бы ни посвящал литры вина и чернил,
и кому бы ты ни был друг ли, брат или сын, -
со своими демонами ты остаешься один.

 

© Лемерт

 

от чрева до гроба, от рая до ада,

среди восхвалений, объятий и  взглядов...

последним рабом, или первым высочеством... 

с тобою всегда лишь твое одиночество.

[Lord RZ]

Пришёл не потому, что слышал звон, что видел
далёкий слабый свет, что трещину в ребре
носил, как знак, что воздух в тесном горле
носил, как воду.

 

Пришёл и не хотел
ни утешения, ни дома, ни лекарства.
Но – винограда, спящего у медленных ворот,
но тёмного терновника, но меди колокольной,
но каменного мёда из расселин
на северном обрыве, там, где воздух
прочнее вереска. О чём ещё просить.

Не обмани меня, похожий на свечу,
открой мне книгу, да любую книгу,
и колокол на речь переведи, да, речь его сквозную
на шелест человечий.

 

Есть ли такая молитва – что скажешь вслух,
и тебя унесёт в океан, и тебя в океан
утащит солёная лапа, бескрайняя пена,
прямо в зелёное сердце его,
в бьющееся, кружащееся сердце его,
не обмани меня, есть ли такая молитва?

 

Ты ни одной молитвы не услышишь,
как ни пытайся, головы не склонишь
и не услышишь. Будто сам не знаешь,
что у тебя под кожей птичье войско,
что у тебя под сердцем птичье войско,
там княжеское злое войско у тебя,
за ним шатры горят, за ним пылает поле,
ты ни одной молитвы не услышишь, в руках
непрочных не удержишь, как держат камень или нож.
И если бы однажды человек сумел случайно
поджечь морскую воду – это был бы ты.
Пока стоишь один, и колокол, и полдень,
не вымолишь себе другие руки,
другое сердце попроси: он всё отнимет –
и всё отдаст…

 

Умер ли, подался ли в мореходы, не знает
даже тот, кто с восхода до сумерек смотрит
на дорогу к солёной воде,
на большую дорогу к солёной воде – смотрит
всякий раз, отрываясь от книги, и книге недолго
оставаться пустой, потому что должно быть
моление об океане,
о терновом кусте,
о неведомом винограде,
чтобы читать его вслух, как воздух,
который вдыхаешь – и знаешь,
что вдохнул его в е с ь.
Утешение неисцелимым.

 

(с) Екатерина Перченкова

[Sabiern]

Т. С. Элиот - Бернт Нортон

[Тaб]

Лучшее, что читал за последний год

[Lord RZ]

Девочке три, она едет у папы на шее.
Сверху всё видно совсем по-другому, чем снизу.
Папа не верит, что скоро она повзрослеет.
Папа готов воплощать в жизнь любые капризы.

 

Девочке шесть, на коленках у папы удобно.
Он подарил ей щенка и большую конфету.
Папа колючий, как ёж, и как мишка огромный.
Папа умеет и знает вообще всё на свете.

 

Девочке десять, и ей захотелось помаду.
Сперла у мамы, накрасила розовым губы.
Папа ругался, кричал, что так делать не надо.
Папа умеет бывать и сердитым, и грубым.

 

Девочке скоро пятнадцать, она повзрослела.
В сумочке пачка «эссе» в потаённом кармане.
Папа вчера предложил покататься на шее.
Девочка фыркнула: ты же не выдержишь, старый.

 

Девочка курит в окно и отрезала чёлку.
Девочка хочет тату и в Египет с подружкой.
Папа зачем-то достал новогоднюю ёлку.
Девочке это давно совершенно не нужно.

 

Девочке двадцать, она ночевала не дома.
Папа звонил раз пятьсот, или может быть больше.
Девочка не подходила всю ночь к телефону.
Папа не спал ни минуты сегодняшней ночью.

 

Утром приехала, папа кричал и ругался.
Девочка злилась в ответ и кидалась вещами.
Девочка взрослая, так говорит ее паспорт.
Девочка может бывать, где захочет, ночами.

 

Девочка замужем, видится с папой нечасто.

Папа седой, подарил ей большую конфету.
Папа сегодня немножечко плакал от счастья:
дочка сказала, что он превращается в деда.

 

Девочке тридцать, ей хочется к папе на шею.
Хочется ёлку, конфету и розовый бантик.
Девочка видит, как мама и папа стареют.
В книжке хранит от конфеты разглаженный фантик.

 

Девочка очень устала и плачет ночами.
Папа звонит каждый день, беспокоясь о внучке.
Девочка хочет хоть на день вернуться в начало,
девочка хочет домой, хочет к папе на ручки.

 

Девочка женщина с красной помадой и лаком.
Девочка любит коньяк и смотреть мелодрамы.
Папа звонил, и по-старчески жалобно плакал.
В ночь увезли на карете в больницу их маму.

 

Мама поправилась, девочка ходит по кухне.
Пахнет лекарствами и чем-то приторно сладким.
Девочка знает, что всё обязательно рухнет.
Девочке хочется взять, и сбежать без оглядки

 

в мир, где умеют назад поворачивать время.
Где исполняются влёт все мечты и капризы.
Где она едет, как в детстве, у папы на шее,
и ей всё видно совсем по-другому, чем снизу.

 

© Мальвина Матросова

[Perfect Stranger]

Я не тревожусь. Разве что чуть-чуть –
Ну не преподнесла судьба мне принца!

 

Ведь с юных лет усваивался принцип:
Не подпускать мифическую чудь
На расстоянье выстрела к двери,
Не верить болтовне про превращенья,
Не целовать ни жабу, ни Кощея,

 

Не тосковать по голубой крови,
Которой не разбавится послед –
Пусть будущие чада народятся
Не вследствие уколотого пальца,
А в результате вытерпленных бед
За три десятилетья взаперти.

 

Что здесь могло грозить страшнее скуки?!
В высоких башнях окна близоруки –
Им виден свет простейшего пути:
За разговор о магии казнят,
А сказки упекли под гриф «секретно»...

 

Ох, только б знали стражники, как тщетно
Оберегать дракона от огня...

 

 

Анна Юннис

[Perfect Stranger]

Всё. Дракон мой исчез в небесах,
По дороге снёс лапой часть крыши.
Не забыть грусть в огромных глазах,
Я его никогда не увижу.

 

Расставаясь, почти что рыдал,
Он привык быть всегда со мной рядом.
Он бы точно меня не отдал
Никому, за любые награды.

 

Только, чтоб наше царство спасти
От войны, что грозила пожаром,
Нужно замуж за принца идти...
Жаль драконы принцессам не пара.

 

Этот принц туповат, нагловат,
Ни лицом и ни статью не вышел...
Но, дела государства велят...

 

Завтра плотник починит нам крышу.

 

 

@ Лана Лэнц

[Ewlar]

Марк Монье // Алексей Плещеев
 
   * * *
 
   В церкви стоял я и слушал,
   Как пред набожной толпой
   Говорил входящий в славу
   Проповедник молодой;
 
   Так земля ему казалась
   Безотрадна и мрачна,
   Что лишь страх и отвращенье
   Поселяла в нем она.
 
   Слушал я его и думал
   О прекрасных вешних днях,
   О пестреющих цветами,
   Солнцем залитых полях!
 
   Говорил он, что в пороках
   Грешный сын земли погряз,
   Что любви мы к братьям чужды;
   Нет сил на подвиги у нас.
 
   Слушал я его и думал
   О друзьях, что на краю
   Бездны страшной мне простерли
   Руку верную свою.
 
   Он об огненной геенне
   В исступлении вещал;
   Вопли, плач, зубовный скрежет
   За грехи нам обещал.
 
   А меня в обетованный
   Край несла мечта моя,
   В ту страну, где будут люди
   Жить как дружная семья!
 
   Где вражды потухнет пламя,
   Перестанет литься кровь
   И в сердцах людских зажжется
   Бесконечная любовь.
 
   Смолк аббат. Из церкви вышел
   Я, краснея за него:
   За хулу, что произносит
   Он на бога своего!
 
   (1872)

[Gray Box]

Мизантропические стансы
Художественной ценности не представляет.

Так они залезают в твой мир и пьют его,
Чавкая, захлебываясь, вздыхая:
"Можно войти в Жж с твоего компьютера?"
"Можно, я присосусь к твоему вайфаю?"

Я убегаю, прячусь, сижу на корточках -
Но отказал спам-фильтр, дыра в системе.
"Можно, я одолжу у тебя ту кофточку?"
"Можно войти в тебя из твоей постели?"

День пролетит и ночь проползет тягучая,
Серыми клочьями лезет из неба вата.
"Можно, я полюблю тебя и помучаюсь?
Можно ты в этом сама будешь виновата?"

В общем-то, я не дока в вопросах этики,
В общем-то, я могу и послать подальше,
Только не понимаю, что делать с этими,
После того как ты себя всю отдашь им.

С цельными, как молоко трехпроцентной жирности,
С точными, как инструкции генеральские.
В этом лесу совсем не осталось живности,
Нужен хотя бы день для регенерации.

Не отпускают, пытаясь исчезнувший жар грести,
"Где ты"? - кричат - "Мы привыкли, приди, пожалуйста"!
Капают, капают, капают слезы жадности,
Чтобы их обменяли на слезы жалости.

Боже, они внезапны, как водка в тонике,
Люди умелой кисти, скульптурной лепки.
"Можно я разлюблю тебя после вторника?
Можно в четверг поплачу в твою жилетку?"

Как они знают свой текст, как они поют его, -
Будто "Michele, ma belle" или "Who by fire".
"Можно войти в ЖЖ с твоего компьютера?
Можно, я присосусь к твоему вайфаю?"

Нет, ничего такого особо страшного,
Сдать бы отчет и закончить весь этот чат.
Как же мне тоже хочется что-то спрашивать.

Только никто
не тянется
отвечать.

Сообщение отредактировал Играющий-в-игры: 27 ноября 2017 - 03:55

[Gray Box]

Девочке три, она едет у папы на шее

Мама на даче, ключ на столе, завтрак можно не делать.
Скоро каникулы, восемь лет, в августе будет девять.
В августе девять, семь на часах, небо легко и плоско,
солнце оставило в волосах выцветшие полоски.
Сонный обрывок в ладонь зажать, и упустить сквозь пальцы.
Витька с десятого этажа снова зовет купаться.
Надо спешить со всех ног и глаз - вдруг убегут, оставят.
Витька закончил четвертый класс - то есть почти что старый.
Шорты с футболкой - простой наряд, яблоко взять на полдник.
Витька научит меня нырять, он обещал, я помню.
К речке дорога исхожена, выжжена и привычна.
Пыльные ноги похожи на мамины рукавички.
Нынче такая у нас жара - листья совсем как тряпки.
Может быть, будем потом играть, я попрошу, чтоб в прятки.
Витька - он добрый, один в один мальчик из Жюля Верна.
Я попрошу, чтобы мне водить, мне разрешат, наверно.
Вечер начнется, должно стемнеть. День до конца недели.
Я поворачиваюсь к стене. Сто, девяносто девять.

Мама на даче. Велосипед. Завтра сдавать экзамен.
Солнце облизывает конспект ласковыми глазами.
Утро встречать и всю ночь сидеть, ждать наступленья лета.
В августе буду уже студент, нынче - ни то, ни это.
Хлеб получерствый и сыр с ножа, завтрак со сна невкусен.
Витька с десятого этажа нынче на третьем курсе.
Знает всех умных профессоров, пишет программы в фирме.
Худ, ироничен и чернобров, прямо герой из фильма.
Пишет записки моей сестре, дарит цветы с получки,
только вот плаваю я быстрей и сочиняю лучше.
Просто сестренка светла лицом, я тяжелей и злее,
мы забираемся на крыльцо и запускаем змея.
Вроде они уезжают в ночь, я провожу на поезд.
Речка шуршит, шелестит у ног, нынче она по пояс.
Семьдесят восемь, семьдесят семь, плачу спиной к составу.
Пусть они прячутся, ну их всех, я их искать не стану.

Мама на даче. Башка гудит. Сонное недеянье.
Кошка устроилась на груди, солнце на одеяле.
Чашки, ладошки и свитера, кофе, молю, сварите.
Кто-нибудь видел меня вчера? Лучше не говорите.
Пусть это будет большой секрет маленького разврата,
каждый был пьян, невесом, согрет теплым дыханьем брата,
горло охрипло от болтовни, пепел летел с балкона,
все друг при друге - и все одни, живы и непокорны.
Если мы скинемся по рублю, завтрак придет в наш домик,
Господи, как я вас всех люблю, радуга на ладонях.
Улица в солнечных кружевах, Витька, помой тарелки.
Можно валяться и оживать. Можно пойти на реку.
Я вас поймаю и покорю, стричься заставлю, бриться.
Носом в изломанную кору. Тридцать четыре, тридцать...

Мама на фотке. Ключи в замке. Восемь часов до лета.
Солнце на стенах, на рюкзаке, в стареньких сандалетах.
Сонными лапами через сквер, и никуда не деться.
Витька в Америке. Я в Москве. Речка в далеком детстве.
Яблоко съелось, ушел состав, где-нибудь едет в Ниццу,
я начинаю считать со ста, жизнь моя - с единицы.
Боремся, плачем с ней в унисон, клоуны на арене.
"Двадцать один", - бормочу сквозь сон. "Сорок", - смеется время.
Сорок - и первая седина, сорок один - в больницу.
Двадцать один - я живу одна, двадцать: глаза-бойницы,
ноги в царапинах, бес в ребре, мысли бегут вприсядку,
кто-нибудь ждет меня во дворе, кто-нибудь - на десятом.
Десять - кончаю четвертый класс, завтрак можно не делать.
Надо спешить со всех ног и глаз. В августе будет девять.
Восемь - на шее ключи таскать, в солнечном таять гимне...

Три. Два. Один. Я иду искать. Господи, помоги мне.
(с) Аля Кудряшова