[Selena]

Не мое, автор Bronze sugar, по крайней мере, взято с ее страницы
Раз у Кальяна сказки кончились, буду постить другие))

МУКИ ЛЮБВИ

- Да как она смела! - бушевал Кощей Бессмертный, пришпоривая своего скакуна.
Скакуном работал Змей Горыныч, выполняя не только транспортные, но и компанейские функции.
- Ты уверен? - пыхнула дымом одна из голов. - Я в том смысле, что ты палку не перегибаешь?
- Самое то, - отрезал Кащей, пристально вглядываясь в густой лес внизу. - Я к ней с самыми честными намерениями, всё чин по чину...
- Ага, ага, - машинально бормотнул Горыныч, мерно взмахивая крыльями.
- ...С цветами, с подарками... - распалялся Кащей.
- В следующий раз подарков бери поменьше, - попросил Горыныч, - у меня спина два дня болела.
- ...А она меня с порога поганой метлой! "Ты себя-то видел, развалина старая?" - передразнил Кощей противный старушечий голос.
- Ну что ты хочешь? - попытался успокоить его Горыныч. - Живёт одна, в глуши, вот характер и портится.
- Я ей устрою "в глуши", - потряс сухоньким кулаком Кощей. - Я ей такую глушь устрою, что она вовек не забудет! Я ей покажу, как добрых молодцев прогонять!
Горыныч хотел было сказать, что против добрых молодцев избранница Кощея ничего не имела, и регулярно топившаяся банька возле избушки на курьих ножках была тому свидетелем, но решил не нарываться. Вместо этого он пропыхтел:
- Ну хоть зверушек-то пожалей! Зверушки за что страдать будут?
В ответ Кощей завернул длинную тираду про то, где и как видел Кощей этих самых зверушек и что именно он там с ними делал. Тирада изобиловала множеством образных сравнений, ярких примеров и немыслимых оборотов. Некоторые примеры были столь невероятны ввиду особенностей физиологии как упоминаемых животных, так и самого Кощея, что Горыныч даже поперхнулся одной из голов. Вторая тем временем разглядела в чаще леса знакомую полянку. Дождавшись окончания кощеевой тирады, Горыныч официальным тоном сообщил:
- Уважаемый пассажир, наш борт начинает снижение. Просьба пристегнуть ремни безопасности и привести спинку кресла в горизонтальное положение.
- Лети давай! - Кощей ещё раз лягнул своего говорящего скакуна. Спинки у его седла не было, а ремней на его доспехах было столько, что расстёгивать их Кощей решался только раз в пару недель, перед купанием.
Заложив вираж, Горыныч расправил крылья и плавно спланировал на полянку. Планируя, он жужжал всеми тремя головами, изображая то ли пикирующий бомбардировщик, то ли стаю Карлсонов.
Лапы ударили по земле, Горыныч замер, гася энергию полёта, а Кощей, продолжая по инерции двигаться вперёд, звякнул всеми своими доспехами и ругнулся сквозь редкие зубы. Забрало шлема грохнулось вниз, едва не прищемив ему нос.
На шум избушка на курьих ножках развернулась к гостям всеми своими окнами. Со скрипом распахнулась дверь, и на пороге нарисовалась скрюченная фигура Бабы Яги.
- А, женишок пожаловал! - сварливо протянула она. - Никак опять свататься припёрси? Аль в прошлый раз непонятно сказано было? Так я повторить могу, ежели чего!
Кощей не ответил. Он поднял забрало шлема, посмотрел на Бабу Ягу со всем доступным ему пафосом и потянул поводья, разворачивая Горыныча спиной к избушке.
- Женишок, а женишок! Ты, может, сказать чего хотел? - не унималась бабка.
Кощей привстал в седле, вытянулся во весь свой невеликий рост и заорал в сторону леса:
- Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось?
- СВОЛОЧЬ!!! - полетело ему в спину.
- В гробу выспишься! - пообещал Кощей, не оборачиваясь, и дёрнул поводья. - Взлетай, домой возвращаемся.
Горыныч с облегчением достал головы из-под крыла и начал энергично набирать высоту. Вокруг домика Бабы Яги заходились истеричным гомоном кукушки. Бешеное кукование теперь могло прекратиться только с последним вздохоми последней кукушки в лесу.
- Эта музыка будет вечной... - мурлыкал себе под нос Кощей. - ...если я сменю батарейки...
Месть удалась.

[Шевалье де Лес Биян]

Chorny Plysh, ты когда сказку рассказывать будешь, грешник блин?)

Сказка 

Жил да был один... хммм... великий герой агент.

Ну и как положено агенту представлял он интересы тёмных власт некоторых сил...ммм нда вообщем выполнял их разные поручения, которые ни в коем случае не нарушают не местные, и не галактические законы 

А поручали ему всякое и такое и этакое и иногда даже совсем другое. Ну вообщем был на все руки, ноги и голову мастер. И сам из себя весь такой...такой...альфа-самец! Чертовски обаятельный и привлекательный, отец всех дАртаньянов одним словом. Вот....

Так о чём это я? А сказка же...

Как то раз выполнял себе агент очередное очень скушное важное поручение, как вдруг в тот момент когда он оттаскивал за угол тру...бы да трубы, он увидел её!!! Ея то есть в смысле она вышла из лифта в сопровождении какого то хмыря и так быстро-быстро застучала каблучками как раз мимо стола за которым заныкался  э-э-э находился наш герой...в смысле агент, ну вы поняли меня!

На лице её  была нарисована сильная озабоченность вперемешку с некоторой отстранённостью от окружающего мира. При этом она была чертовски мила.

В этот момент агент понял что ему абсолютно необходимо с ней познакомится и как можно ближе. Максимально близко, насколько позволяют физические законы этой вселенной.

И оставив труп трубу под столом агент быстренько замаскировался под местного служащего и направился за своей судьбой, жадно любуясь её эмм харизмой!

Продолжение последует позже по согласованию с заинтересованными сторонами.

А то третий косяк мне не простят

Сообщение отредактировал Chorny Plysh: 04 января 2016 - 10:44

[Citizen]

(Автор неизв.)

Любовь и время

 

Давно, очень давно был остров, на котором жили все человеческие чувства: Радость, Грусть, Познание... И наряду с другими Чувствами жила Любовь.

 

В один прекрасный день до Чувств дошли слухи о том, что скоро их остров утонет. Поэтому все приготовили свои лодки и оставили остров. Только Любовь ждала до последнего мгновения. И когда остров начал тонуть, Любовь стала просить о помощи.

 

Мимо нее проплыла Обеспеченность на своем дорогом корабле. Любовь спросила:

- Обеспеченность, не могла бы ты взять меня с собой?

- Нет, я не могу. Мой корабль полон золота и серебра. Для тебя здесь места нет.

Потом Любовь спросила Гордость, которая проплывала мимо на впечатляющей лодке:

- Гордость, я очень тебя прошу, может быть ты могла бы взять меня с собой?

- Любовь, я не могу тебя взять, - ответила Гордость, - здесь все так совершенно, а ты можешь только испортить мою лодку.

Теперь Любовь обращалась к Грусти, которая как раз проплывала рядом:

- Милая Грусть, умоляю, возьми меня с собой.

- О Любовь, - отвечала Грусть, - я такая грустная, что должна оставаться одна.

Проплывала мимо Любви и Радость, но она была так довольна, что даже и не слышала, когда Любовь звала ее.

Внезапно послышался голос:

- Подойди, Любовь, я возьму тебя с собой.

Это была Вечность, но Любовь была на столько благодарна и счастлива, что даже забыла спросить имя своего спасителя. Когда же они достигли берега, вечность поплыла дальше. Любовь поняла, что осталась в долгу перед ней, поэтому спросила у Познания:

- Скажи, Познание, кто помог мне?

- Это было Время, - ответило Познание.

- Время? - спросила Любовь, - почему же оно помогло мне?

И Познание ответило:

- Только Время понимает, какой важной является Любовь в жизни.

[AлисA]

ЛИЛИТ

 

- Хорошая, - кивнул Адам. - Очень. Она замечательная хозяйка и мать, она никогда мне не перечит и знает свое место, она всегда уступает мне первенство. Я чувствую себя с ней сильным и мужественным. Но каждый раз, когда близится полнолуние, я начинаю тосковать. Мне не хватает твоего бушующего пламени, и шторма, и схватки, и соленых брызг в лицо, и звезд, которые вспыхивают и гаснут. Тебя, Лилит. В Еве этого нет. Она другая - тихая, нежная и спокойная.

 

- Она такая, какую ты попросил у Творца, - заметила Лилит. - Видимо, это все, на что ты способен. Легко казаться сильным рядом со слабой женщиной, и напрягаться не надо. Да, Адам?
- Хочешь сказать, что я оказался слабаком?
- Есть другое мнение? - широко усмехнулась она.
- Ты порождение Тьмы! - взревел Адам, вскакивая с места. - Ненавижу тебя, рыжая дьяволица! Я уничтожу тебя!
- Погибнем вместе, - медленно сказала Лилит, и глаза ее вспыхнули серебряным лунным светом. - Если не испугаешься Тьмы…

 

И случилось то, чего Адам боялся и ждал каждый раз, приходя на этот берег. Огонь костра, нестерпимый лунный свет, сияющие глаза Лилит, разметавшиеся языками пламени рыжие волосы - все это смешалось, взорвалось и затопило его мозг сладостным безумием.
Он никогда не мог внятно вспомнить, что бывало потом. Только мечущиеся тени, блики и звезды и лунный свет. Только ощущение ее тела, горячих губ и разметавшихся рыжих волос. Только прилив невероятной, запредельной, нездешней силы. Они умирали и возрождались всю ночь, много раз, и каждый раз ему казалось, что они уже не вернутся оттуда, где летают их тела - среди света и звезд, в неведомых мирах.

 

Но рано или поздно наступал миг, когда неукротимое пламя переставало бушевать, успокаивалось, входило в берега. Демон отпускал его, и Адам постепенно возвращался в привычный мир.
Они лежали, рука в руке, и смотрели в небо.
- Ты уйдешь? - безнадежно спросил Адам, глядя, как тает и бледнеет предрассветная тьма.
- Конечно, - отозвалась Лилит. - До следующего полнолуния.
- Почему ты все же приходишь ко мне? - спросил Адам.
- Потому что я люблю тебя, глупый, - нежно улыбнулась Лилит. - Я всегда буду любить тебя, ведь ты же первый мужчина на земле.
- Почему, ну почему нельзя, чтобы в одной женщине были и лед, и пламя? Чтобы она была независимой и покладистой одновременно? Чтобы была и сильной, и слабой? Чтобы в ней были и нежность Евы, и твоя страсть, Лилит?
- Ну почему же нельзя? - удивилась Лилит. - Все можно. Наши дети… Они будут взрослеть, населять Землю и создавать пары. У них тоже будут рождаться девочки, и в каждой из них проявится частичка Евы, созданной из твоего ребра, и Лилит, порождения вольных стихий. Это будет Истинная Женщина, в которой сольются внутренняя свобода и способность подчиняться. Так будет, я знаю.
- Счастлив будет тот мужчина, кому доведется испить из этой чаши, - тихо сказал Адам. - Жаль, что это предстоит уже не мне.
- Жаль…
- Я скучаю по тебе, - мучительно выговорил Адам. - Мне хочется, чтобы ты была моей всегда, каждую секунду. Когда ты рядом, я наполняюсь силой. Я не хочу тебя отпускать.
- Вот поэтому мы и не можем быть вместе. Если не давать свободы моему пламени, оно начинает буйствовать и становится опасным, ты же знаешь.
- Я знаю. Я ненавижу тебя за то, что ты свободна. За то, что так красива. Ненавижу себя за то, что каждый раз так жду полнолуния. Зато, что жажду тебя, демон. И за то, что не могу тебя подчинить.
- Слишком много ненависти, Адам. Зря ты тогда съел тот плод… Там, где нет Добра и Зла, нет и ненависти. Только чистая энергия Любви.
Адам смотрел, как, не оглядываясь, уходит по бледной лунной дорожке золотая Лилит - его первая женщина, строптивая подруга, так и не ставшая женой. Только рыжие волосы мечутся на ветру, напоминая о погасшем ночном костре.

 

 

***
Адам вернулся рано утром, неся сетку с рыбой. Ева из-под руки смотрела, как он подходит к их жилищу, и ей казалось, что он стал выше ростом и шире в плечах, и был спокоен и умиротворен. Как всегда после полнолуния.

 

Она ни о чем его не спросила, забрала рыбу, потом накормила мужа, и день покатился как обычно - в делах и хлопотах. Адам был сегодня мягок и ласков с женой, возился с детьми и учил их работать с глиной, и это было хорошо, уютно, по-семейному.

 

И только поздно вечером, когда Адам уже уснул, Ева вышла из дома и подняла лицо к полной луне. От луны струился неверный серебряный свет, и Еве казалось, что в нем угадываются очертания женской фигуры.
- Лилит, демон Тьмы, прошу тебя, дай мне твоего огня, научи меня, как быть желанной и страстной, как сделать так, чтобы Адаму было хорошо со мной, пожалуйста, подскажи, ведь он тебе не нужен, а я его люблю, и он мой муж, отец моих детей, ну пожалуйста, Лилит, - едва слышно шептала Ева, обращаясь к луне.

 

В это же время другая женщина, завернувшись в длинные рыжие волосы, как в плащ, сидела на берегу моря и шептала:
- Ева, дай мне хоть чуточку твоего терпения, твоего равновесия и умения понимать и прощать. Я хочу научиться уступать - ну хотя бы немного, чтобы Адам перестал меня бояться и наконец-то понял, что я не демон Тьмы, а живая женщина, ты слышишь, Ева?

 

- И да хранит его Создатель, - завершили свою молитву обе женщины, и спящий Адам улыбнулся во сне, словно услышал их слова, двух своих любимых женщины - Евы и Лилит.