[Selena]

Не мое, автор Bronze sugar, по крайней мере, взято с ее страницы
Раз у Кальяна сказки кончились, буду постить другие))

МУКИ ЛЮБВИ

- Да как она смела! - бушевал Кощей Бессмертный, пришпоривая своего скакуна.
Скакуном работал Змей Горыныч, выполняя не только транспортные, но и компанейские функции.
- Ты уверен? - пыхнула дымом одна из голов. - Я в том смысле, что ты палку не перегибаешь?
- Самое то, - отрезал Кащей, пристально вглядываясь в густой лес внизу. - Я к ней с самыми честными намерениями, всё чин по чину...
- Ага, ага, - машинально бормотнул Горыныч, мерно взмахивая крыльями.
- ...С цветами, с подарками... - распалялся Кащей.
- В следующий раз подарков бери поменьше, - попросил Горыныч, - у меня спина два дня болела.
- ...А она меня с порога поганой метлой! "Ты себя-то видел, развалина старая?" - передразнил Кощей противный старушечий голос.
- Ну что ты хочешь? - попытался успокоить его Горыныч. - Живёт одна, в глуши, вот характер и портится.
- Я ей устрою "в глуши", - потряс сухоньким кулаком Кощей. - Я ей такую глушь устрою, что она вовек не забудет! Я ей покажу, как добрых молодцев прогонять!
Горыныч хотел было сказать, что против добрых молодцев избранница Кощея ничего не имела, и регулярно топившаяся банька возле избушки на курьих ножках была тому свидетелем, но решил не нарываться. Вместо этого он пропыхтел:
- Ну хоть зверушек-то пожалей! Зверушки за что страдать будут?
В ответ Кощей завернул длинную тираду про то, где и как видел Кощей этих самых зверушек и что именно он там с ними делал. Тирада изобиловала множеством образных сравнений, ярких примеров и немыслимых оборотов. Некоторые примеры были столь невероятны ввиду особенностей физиологии как упоминаемых животных, так и самого Кощея, что Горыныч даже поперхнулся одной из голов. Вторая тем временем разглядела в чаще леса знакомую полянку. Дождавшись окончания кощеевой тирады, Горыныч официальным тоном сообщил:
- Уважаемый пассажир, наш борт начинает снижение. Просьба пристегнуть ремни безопасности и привести спинку кресла в горизонтальное положение.
- Лети давай! - Кощей ещё раз лягнул своего говорящего скакуна. Спинки у его седла не было, а ремней на его доспехах было столько, что расстёгивать их Кощей решался только раз в пару недель, перед купанием.
Заложив вираж, Горыныч расправил крылья и плавно спланировал на полянку. Планируя, он жужжал всеми тремя головами, изображая то ли пикирующий бомбардировщик, то ли стаю Карлсонов.
Лапы ударили по земле, Горыныч замер, гася энергию полёта, а Кощей, продолжая по инерции двигаться вперёд, звякнул всеми своими доспехами и ругнулся сквозь редкие зубы. Забрало шлема грохнулось вниз, едва не прищемив ему нос.
На шум избушка на курьих ножках развернулась к гостям всеми своими окнами. Со скрипом распахнулась дверь, и на пороге нарисовалась скрюченная фигура Бабы Яги.
- А, женишок пожаловал! - сварливо протянула она. - Никак опять свататься припёрси? Аль в прошлый раз непонятно сказано было? Так я повторить могу, ежели чего!
Кощей не ответил. Он поднял забрало шлема, посмотрел на Бабу Ягу со всем доступным ему пафосом и потянул поводья, разворачивая Горыныча спиной к избушке.
- Женишок, а женишок! Ты, может, сказать чего хотел? - не унималась бабка.
Кощей привстал в седле, вытянулся во весь свой невеликий рост и заорал в сторону леса:
- Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось?
- СВОЛОЧЬ!!! - полетело ему в спину.
- В гробу выспишься! - пообещал Кощей, не оборачиваясь, и дёрнул поводья. - Взлетай, домой возвращаемся.
Горыныч с облегчением достал головы из-под крыла и начал энергично набирать высоту. Вокруг домика Бабы Яги заходились истеричным гомоном кукушки. Бешеное кукование теперь могло прекратиться только с последним вздохоми последней кукушки в лесу.
- Эта музыка будет вечной... - мурлыкал себе под нос Кощей. - ...если я сменю батарейки...
Месть удалась.

[AlexNerevarin]

Сказочки коротенькие, на этот раз, но прикольные)

[Selena]

Мне последняя особо понравилась - *авось само заработает*)))

Сейчас перебираю блог автора, может еще чего намою)

[Selena]

Демиург Шамбамбукли позвонил своему другу демиургу Мазукте.
-Слушай, ты как создавал людей?
-Из грязи, а что?
-Это первого. А потом?
-Что "потом"?
-Как он потом размножаться должен?
-Кхм... Один человек размножаться не может. Нужно больше.
-Двое?
-Как минимум.
-Это я уже и сам понял. Ты мне скажи, из чего второго делать? Тоже из грязи?
-Нет. Тогда они получатся одинаковые.
-А должны быть разные?
-Ну да.
-Тогда, может, мне привести к нему медведицу?
-Лучше не надо.
-А что делать?
-Ну, для начала усыпи его...
-И начать все заново?!
-Нет, не в том смысле. Просто чтобы заснул.
-А потом?
-А потом делаешь второго человека из кусочка первого. Клонирование учил? Ну вот. Вырезаешь у человека...
-Погоди, не подсказывай! Я сам догадаюсь!
-Ну, успехов тебе тогда.

Через несколько столетий демиург Мазукта зашел в гости к демиургу Шамбамбукли.
-Ну, как дела?
-Все получилось!
-Размножаются?
-Еще как! Вот, гляди.
Мазукта поглядел.
-Это... что?!
-Это они размножаются.
-Вот так?! Погоди, а... кто это?!
-Где?
-Кто это там с человеком? Это же... не человек!
-Ну да, это женщина.
-А она откуда взялась?! Должен же был получиться второй человек, а это... это какое-то непонятное существо!
Шамбамбукли забеспокоился.
-Я все сделал, как ты сказал. Усыпил человека, вырезал у него ребро...
-Ребро? Ребро?!
-Ну да.
-А надо было аппендикс! Он же специально для этого предназначен!
-Ааа... То-то я еще удивился, зачем у человека лишняя деталь?
Шамбамбукли с умилением повернулся к мужчине и женщине, которые, не обращая внимания на двух демиургов, самозабвенно предавались разврату.
-А по-моему, ничего получилось. Очень даже неплохо. Гораздо лучше, чем обычно из грязи.
-Нуу...-Мазукта потер подбородок,- главное, работает. А вообще-то, все к лучшему. Кто знает, что вышло бы, если бы ты вырезал двенадцатиперстную кишку?

[Старый геймер]

"ПУТЕВЫЕ ЗАМЕТКИ МОРГЕЙНЫ ОБ ИРЛАНДИИ. В ПОИСКАХ СИДОВ" http://www.celtica.r...t/view/333/238/

 

Маленькая, на четыре страницы travel-story нашей современницы (и бывшей соотечественницы) о кельтских дохристианских ужастиках.

 

Согласно ей, кое-что ещё сохранилось и ждёт поклонников.  По жанру ближе всего к "сказкам на ночь".

[makc1476]

Вау! Знакомые имена: демиург Шамбамбукли и демиург Мазукта! Помню помню я сказки у Кальяна)) Селеночка, продолжай.  

[Selena]

Макс, в блоге автора мало новых сказок про демиургов, но если что-то еще найду, обязательно выложу)

[Selena]

Был солнечный полдень.

- Ну?.. – спросил дракон.

И сдал на пару шагов назад, чтобы охватить взглядом всё сооружение.

- Впечатляет. Я даже, признаться, не ожидал... - раздалось рядом.
- Я тоже, - сознался ящер, - Чтобы общественность ни с того, ни с сего ВДРУГ решила скинуться на столь безвкусное надгробие...
- Почему это "безвкусное"? Целые 18 хандредвейтов каррарского мрамора не могут быть безвкусными.
- Да ну? - скепсиса в голосе крылатого пресмыкающегося было столько, что он потянул бы на 19 хандредвейтов, если не на все 20, - Полагаю, Фидий удавился бы увидев этот образчик вульгарности. Ты только посмотри на эту каменную бабищу, склонившуюся над упившимся мужиком...
- Нечестивец, это дева Мария, скорбящая о павшем герое!
- Но выглядит так, словно она вот-вот задавит его своим бюстом. Фидий..
- Не знаю, кто он такой, этот твой Фидий, но пусть давится! Тупица без всякого чувства прекрасного!
- Вообще-то, он уже умер, - счел нужным уточнить дракон.
- Вот! Соглашаться с мнением мертвецов - что может быть глупее?
- Потому-то я со мнением о высокой художественной ценности надгробия и не согласен, - поддел собеседника ящер.
- Но тут другое дело!
- Почему?
- Потому что наш покойный был твоим напарником. Мало того - другом! Ты должен относиться к его памяти с бОльшим уважением! Тем более, что она, эта память, приносит тебе не кислый доход.
- В смысле? - дракон вопросительно приподнял бровь.
- Смотритель этого монумента, директор музея истории драконоборчества, попечитель добровольного общества финансового содействия увековечиванию памяти павших борцов с огнеметными рептилиями... Я ничего не забыл из твоих должностей?
- Из должностей - нет, а вот то, что деньги получаю не только я - да.
- Угу, вот только кто-то радуется жизни, а кто-то должен прятаться в подсобке музея!..
- Но согласись, напарник, было бы довольно странно, если бы в героической борьбе со мной героически пал именно я! - дракон утробно захохотал, отчего мраморная фигура девы Марии несколько закоптилась.
- Ты думаешь, мне от этого легче?!
- Ладно-ладно, потерпи еще недельку.
- И что потом?
- Оооооо! Ты даже не представляешь, сколько мы слупим бабла на твоем чудесном воскрешении!..

Рыцарь на минуту задумался:
- Пожалуй, ради этого и вправду стОит еще чуток поприкидываться усопшим. Но нет ли тут греха?..
- Вообще-то - есть, - смутился дракон.
- Стяжательство? - предположил рыцарь.
- Не совсем,.. - дракон с преувеличенным вниманием принялся рассматривать надгробие, - Один парень из Вифлеема, пожалуй, назвал бы нас "плагиаторами"...

 

***************

 

 

Был солнечный полдень.

- Ну?.. – спросил дракон.
- Этот чёрный - просто сукин сын! - отрезал рыцарь. И демонстративно вздёрнул подбородок.
- "Чёрный..." - передразнил партнёра ящер, - Почему не сказать "смуглый"? Где же твоя толерантность, напарник?
- Какая к дьяволу толерантность, когда этот поганец собирается уделать Сирию?! - взорвался рыцарь.
- Эка невидаль, - дракон зевнул, - Он постоянно собирается кого-нибудь уделывать. Как говорится - рейтинг сам себя не натянет.
- Но это же наша Сирия! Она мне после крестового похода - как мать родная!..
- Ого. Ты участвовал в крестовом походе?
- Ну как сказать... Почти. Я в него собирался!.. И вообще - не сбивай меня, - рыцарь закусил губу, - Эээ... На чём я остановился?
- Мать родная, - кротко напомнил дракон.
- ...Да! Мать! - рыцарь воинственно помацкал рукоять меча, - За мать я сам кого хочешь уделаю. И удавлю! И повешу! И зарублю! И проткну! И возню!..
- Что?
- Пардон - вонзю.
- Валяй, - согласился дракон, явно примериваясь дать в теньке храпака, - Вонзяй. Я - пас.
- Как? - рыцарь насупился, - Разве ты не составишь мне компанию в сём благородном деле?

Дракон ехидно посмотрел на партнёра:
- Мне всегда казалось, что помощь родителям - дело частное, а не общественное.
- Каким родителям?
- Твоим.
- А что с ними случилось?
- Пока ещё ничего.
- Тогда зачем им помогать? - удивился рыцарь.
- Понятия не имею, - пожал чешуйчатыми плечами дракон, - Но ты определённо жаждешь.
- Что жажду? - спросил рыцарь, интуитивно понимая, что в очередной раз уже ничего не понимает.
- Ну как же?.. Это самое... Уделывать, удавливать, вонзять.
- А при чём тут мои родители?
- Ты же сам сказал, - дракон наставительно потыкал когтем в грудь партнёра, отчего того отнесло метра на полтора, - Сирия - мать родная. Разве мать уже не относится к числу родителей?
- Ах ты в этом смысле?..
- В нём, - согласился ящер.
- А я-то подумал...
- Зря.
- Что "зря"?
- Что подумал, - терпение дракона было беспредельно.
- Выходит - так, - легко согласился рыцарь, почитавший любые раздумья делом хлопотным и излишне затратным.
- Рад, что ты это понял, - подвёл черту ящер и смежил веки.
- Да-да, я понял, что моя мама тут не при чём, - кивнул рыцарь, - Всё дело - в черномазом. Сейчас пойду и кааааак уделаю его... За Сирию!

Дракон со стоном, повалившим пару соседних деревьев, приоткрыл один глаз:
- Что? Вот так вот один и пойдёшь против мощи всего вражеского ВПК?
- Ага, - радостно улыбнулся рыцарь, как никогда чувствовавший себя героем, - Круто, да?..
- Понятно, - ящер лениво поднялся, - Ну пошли.
- Ха! Ты же вроде не хотел?

Дракон для разминки пару раз плюнул огнём. Точечно. В мимолётных мух. Попал и только потом снизошёл до пояснения:
- Ты и этот смуглый парень. И его армия. Драка. Крики, вопли. Потом - твои похороны. Следом - праздничный банкет победителей и пресс-конференция... При большой удаче всё закончится не раньше, чем через час. А я спать хочу. В тишине и спокойствии.

- ...Сегодня - великий день! - петушился через тридцать минут рыцарь, расхаживая вокруг вновь залёгшей в теньке чешуйчатой туши, - О нас раструбят повсюду! Мы вдвоём спасли страну!..
- Угу, - согласился из недр сладкой полудрёмы дракон.
- Как я уделал этого черномазого! Прямо подошёл и в лицо врезал: "Ути-пути, маленький! Где твоя мама, Люк?.."
- Вообще-то - просто мамлюк, - счёл нужным уточнить дракон, - Если точнее - султан мамлюков Бейбарс. Так его зовут.
- Какая разница, - отмахнулся рыцарь, - Главное - мы этого парня уделали. Я таааааак воинственно выхватил меч, что сам себя испугался! А ты... А что ты этому сукину сыну потом шепнул? Наверное, что я изрублю его на куски?..
- Нет, - дракон поудобнее улёгся на собственный хвост. - Я ему шепнул про пуделя.
- Про пуделя?! - у рыцаря отвисла челюсть.
- Ну да, про пуделя по имени Бо.
- А он-то тут при чём?!
- Не при чём, а при ком, - наставительно поправил ящер, - При Бейбарсе. Султан его холит и лелеет в своём шатре.
- И?..
- И я намекнул повелителю мамлюков, что об этой маленькой султанской слабости может стать известно его воинам.
- И это спасло Сирию?!
Дракон расплылся в саблезубой улыбке:
- "Непобедимый султан Бейбарс", это звучит гордо! "Непобедимый султан Бейбарс и пудель" - уже не очень. Харизма - ни к чёрту, рейтинг - ниже плинтуса, ты же понимаешь...
- Не совсем, - признался рыцарь.
- Это потому что ты не султан и у тебя нет пуделя! - отрезал дракон. После чего наконец-то с удовольствием захрапел.

 

*******************

 

 

Был солнечный полдень.

- Ну?.. – спросил дракон.
- Подамся я, пожалуй, в политику, - рыцарь мечтательно зажмурился, - Болтай, что хочешь. Советуй, кому хочешь. При этом ни за что не отвечай, а деньги получай.
- Тогда тебе нужен лозунг. А лучше – два. – посоветовал дракон.
- А зачем – два?
- Для надёжности. Первый не поможет – так второй сработает. Лозунги – они как мышеловки в амбаре.
- В смысле?
- В смысле – лишних не бывает.
- Хорошо. Два лозунга – так два. Без проблем, - рыцарь напыжился и воскликнул: - Долой тиранию! - Потряс для наглядности кулаком над головой. Потом, войдя во вкус, помахал для симметрии вторым кулаком и добавил: - Да здравствуют свободные выборы!
- Дурак, - беззлобно сообщил дракон.
- Почему это? – рыцарь обидчиво оттопырил нижнюю губу.
- Потому что пользуешься понятиями, не понимая их смысла.
- Тирания – это зло. – убеждение в голосе рыцаря можно было мерить галлонами.
- А если это тирания морали? – дракон ехидно прищурился. – Так-зять – насильственное осуществление добрых и гуманных поступков?
- Разве такое бывает? – от удивления рыцарь не только уронил челюсть, но и присел на какой-то холмик.
- Ещё как бывает, - хмыкнул ящер.

И дал напарнику пинка.

- Ай!.. – рыцаря с его импровизированного насеста катапультировало шагов на пять.
- Что я сейчас сделал? – кротко поинтересовался дракон.
- Дал мне пинка, чёрт возьми, что же ещё?
- Неправильный ответ, - отрезюмировал дракон, - Правильный ответ: я продемонстрировал торжество тирании морали, т.е. насильно причинил тебе добро.
- Как так добро?
- А вот так. Ты на чём сидел?
- Я сидел на… – не переставая почёсывать окольчуженный зад, рыцарь оглянулся, - …Упс, на муравейнике!
- Именно. – ящер саблезубо улыбнулся, - Впрочем, если считаешь, что мой поступок не является добрым, можешь вернуть свою задницу на прежнее место. Так-зять – мне в укор.
- Да нет уж. Мы с моей задницей лучше тут постоим. – после короткого раздумья сказал рыцарь.

Ящер улыбнулся снова. В этот раз - не только саблезубо, но и понимающе.

- Хорошо, с тиранией я погорячился, - признал-таки рыцарь, - Но что со свободными выборами-то не так?
- То, что каждое слово в словосочетании «свободные выборы» - заведомая ложь.
- Докажи.
- Свобода… - ящер сморщился, словно налакался уксуса, - такого понятия вообще не существует. Ибо всегда имеется зависимость от кого-то или чего-то. От работодателя, банка, роскоши, поноса – не важно. Важно, что зависимость сохраняется. Свободные выборы… - ящер сморщился ещё больше, – Это уже ложь вдвойне. Мало того, что свобода – фикция, так ведь и выборы – тоже фикция. Вот скажи мне, напарник, что главное на выборах?
- Право на участие в них. За это право люди идут на смерть. – рыцарь подбоченился и для пущего пафоса положил руку на рукоять меча.
- За это право на смерть идут только идиоты, – отрезал дракон, - Ибо это право на выборах вообще ничего не решает. Во время выборов всё решает совсем другое право.
- Какое?
- Право платить жалованье председателю счетной комиссии!

[аshenn]

Степан Аксенов

С К А З К А    О   Л А С К О В Ы Х    С Л О В А Х

    Сколько себя помню,- так начал эльф свою новую сказку,- но такое я видел только однажды.
   Поскольку возраст у нас с эльфом был примерно одинаковым и помнить мы могли себя еще совсем недолго, то скорее всего, я думаю, он повторил слово в слово рассказ своей бабушки.
   Так вот, жили на свете двое влюбленных. И хотя они уже прожили вместе не один год, но любили друг друга, как в первый день.
   Просыпаясь утром, он целовал свою любимую в щечку и говорил:
   - Я люблю тебя, моя зоренька!
   - И я тоже,- отвечала она, широко открывая свои лучезарные глаза, в которых отражалось, как в зеркале, лицо ее любимого, а потом уже и весь белый свет.
   Садясь за стол завтракать, он целовал ее в другую щечку и говорил:
   - Я люблю тебя, мое солнышко!
   - И я тоже,- отвечала она и снова ее глаза были полны любимым, и только где-то в самых их краешках оставалось место для всего остального.
   Собираясь на работу, он целовал ее в эти прекрасные глаза и говорил:
    - Я люблю тебя, золотко мое!
    - И я тоже,- отвечала она, и в ее счастливых глазах ничего нельзя было рассмотреть, кроме любимого. Его было в них так много, что он просто никак не мог уместиться в них и вытекал из них маленькой светлой слезкой радости или печали, кто знает?
    Возвращаясь  домой, он обнимал ее тонкий стан своими большими крепкими руками и целовал ее маленькие хрупкие ладошки, а потом каждый пальчик, все десять один за другим и говорил:
   - Я люблю тебя, веточка моя!
   - И я тоже,- отвечала она, ласково улыбаясь ему.
   Наступала ночь, они ложились в постель, Он целовал ее сначала в одно ушко, потом в другое и говорил:
   - Я люблю тебя, светлая моя!
   - И я тоже,- отвечала она, замирая в его объятьях.
   Дни проходили за днями, год -  за годом. Каждый день он говорил ей все новые и новые ласковые слова и ни разу не повторился. И откуда только он их столько знал?
   Случалось им, конечно и расставаться и это были самые горькие и печальные дни в их жизни. И как бы она прожила их без его ласковых слов, если бы рано утром почтальон не приносил ей письмо, очень короткое, всего в одну строчку: « Я люблю тебя, ласточка моя!».
   - И я тоже,- шептала она, читая.
   А днем приходила цветочница и приносила букет красивейших роз и среди них она обязательно находила записку; «Я люблю тебя, ненаглядная моя!».
   - И я тоже,- тихо говорила она, целуя розы.
А вечером снова приходил почтальон с письмом. Сердце ее отчаянно билось в груди, хотя она знала почти все кроме последнего слова, что там будет написано: « Я люблю тебя, незабудочка моя!».
   - И я тоже,- хотелось крикнуть ей, да так громко, чтобы, где бы  ни был ее любимый, смог он услышать.
   Письмо она клала под подушку, и в эти ночи спалось ей тихо и спокойно, как если бы он был рядом.
   Когда он возвращался, сердце словно толкало ее изнутри, она выбегала из дома и устремлялась ему навстречу. Он подхватывал ее, легкую, на руки, нес, как пушинку, к дому, целовал ее в губы и говорил:
   - Я люблю тебя, счастье мое!
   Я люблю тебя, прелесть моя!
   Я люблю тебя, тростиночка моя!
   Я люблю тебя, волшебная моя!
   Я люблю тебя…
   - И я тоже,- едва успевала она ответить между поцелуями.
   И какие бы чудесные подарки он ей не привозил, ничему она не была так рада, как его ласковым словам. Как  драгоценный жемчуг нанизывают на нитку, так собирала она ласковые слова любимого. Посмотришь на нее со стороны, вроде и одета, как все, и лицом обыкновенная, но чем-то она среди женщин всегда выделялась. Каким-то внутренним светом что ли, статью походкой. Идет, словно боится расплескать ласковые слова любимого.
   Нет жизни без беды. Постучалась она однажды и к нашим влюбленным в ворота. Заболел ее любимый, занемог. Лег в постель, встать не может. Как она за ним не ходила, каких врачей и лекарей не звала – ничего не помогает. Тает любимый на глазах, а на ее голове с каждым днем по белому волоску прибавляется.
   Вот совсем ему худо стало, позвал он ее попрощаться. Смотрит в ее глаза и плачет, сказать что-то хочет и не может.
   Тут она к нему припала, гладит, обнимает его, а сама шепчет:
   - Я люблю тебя, милый мой!
   Я люблю тебя, единственный мой!
   Я люблю тебя, жизнь моя!
   Затрепетал он, собрался с силами:
   - И я тоже,- ответил.
   Сразу, вроде, ему и полегчало. А через три дня и вовсе поправился.
   И еще долго-долго жили они на земле, и каждое утро он говорил ей:
   - Я люблю тебя…
   И она отвечала:
   - И я тоже!

[аshenn]

Очень нежная сказка для взрослых

 

Ганжина Полина

 

Он был маленьким принцем. Маленьким, сказочным принцем из загадочной страны под названием «День». Он был самым красивым, из всех живущих, в мире фантастических иллюзий и чарующих грёз солнечного сияния дня. Он был самым добрым, из всех, кто когда-либо бывал в видениях своей заветной мечты. Маленький принц был самым милым, нежным и загадочным. Его глаза, цвета моря, дарили бесконечную нежность каждому. А с его лучезарной улыбкой не могли сравниться даже солнечные поцелуи полуденного лета.

 

Она была маленькой, фантастической принцессой. Маленькой, загадочной принцессой из фантасмагоричной страны «Ночь». Страны невероятных снов и фееричных воспоминаний. Удивительной страны, в которой каждый был счастлив, так как мог делать то, что хочет и быть тем, кем желает. Принцесса была невероятно красива и очень добра. Её белоснежные локоны, развеваясь в тёмной, фантастической тиши ночи, дарили всякому – магический и сладостный сон. Дарили нежнейшую вуаль бесподобных, мифических снов, в которых проблемы бытия не имели значения и смысла.

 

Маленький принц любил феерию нежности ясного дня. Играя тёплыми, ослепительными, солнечными лучами он дарил свою бесконечную любовь загадочной, но почти реальной, стране «День». Приходя на землю звонкой капелью ручьёв иль чародейскими трелями птиц, пушистым снегом иль каплями дождя - он дарил каждому живущему самое лучшее, что было сокрыто в нём. Свою ласку, своё тепло, свои крупинки счастья, которые выражались в бесподобной улыбке.

 

Маленькая принцесса любила загадочную томность ночи, в которой самые потаённые звуки обретали магическую ценность. Играя созвездиями иль просто гроздьями звёзд, она дарила каждому божественную надежду на то, что желание, даже - несбыточное, обязательно сбудется. Маленькая принцесса рисовала всякому на небесном полотне невероятные, несравненные, дарованные свыше, предначертанные пути. И знала, что только её тепло может сделать этот, почти реальный мир, прекраснее и теплее.

 

Маленький принц любил играть с ароматами бесподобных, лесных цветов. Чтобы разбросав по миру нежнейшие, дивные лепестки каждый мог постичь несравненный вкус бытия. Чарующий вкус жизни. Упоительный нектар любви и счастья. Вкусить, дарованный только ему, потаённый и загадочный смысл собственного пребывания на земле, на волшебной планете «День». Играя песнями лесных ручьев иль птиц, он рассказывал каждому, способному услышать, о добре и зле, о том, что человек будет счастлив лишь тогда, когда сам этого пожелает. Да, и будет способен узреть своё, уникальное, счастье, в коротком миге под названием жизнь.

 

Маленькая принцесса любила играть сияющим звездопадом. Рассыпая по земле искорки звёзд, она всегда знала, что каждый, загадав желание на падающую звезду, всегда осуществит его, если сможет сделать шаг навстречу несбыточной мечте. Принцесса была уверена, что её невесомые пылинки звёзд способны даровать счастье - нужно лишь одно - просто любить. И в звенящей тиши ночи она беззвучно рассказывала каждому, способному услышать, о том, что он обязательно будет счастлив. Будет счастлив лишь тогда, когда будет способен любить этот чарующий и мистический мир под названием жизнь.

 

И когда белоснежные корабли из волшебной бухты Любви уходили на закат иль возвращались на рассвет. Принц и принцесса знали, что смогут встретиться на ничтожный, краткий миг. Встретятся, чтобы прикоснуться к друг другу взглядом. Встретятся, чтобы слиться в упоительном танце неги и страсти. Они знали, что обязательно встретятся в малиновых лучах зари иль робких потоках алого рассвета. Встретятся, чтобы расстаться на невыносимо – долгие часы томной ночи иль светлого дня. Расстанутся, чтобы нежностью написать на небесах ласковые слова друг другу, которые никогда не хватит сил и смелости произнести вслух. Расстанутся навсегда, чтобы встретившись в волшебных красках заката иль рассвета, вновь и вновь, подарить себя друг другу....

[аshenn]

Сказка про даму сердца, безсердечного молодца.

Сказка про даму сердца, безсердечного молодца.
Автор: Гауза

- А помнишь, как были мы молодыми?
- Да уж, наломали мы с тобой дров, - прошамкала старушка. – Ладно, садись уже, яблочко тебя ждать не будет.
- Крутись яблочко, по золотой тарелочке, да с золотой каёмочкой. Беги по краюшку, тайны завесу приоткрой, истину покажи. Молодых нам открой, удалых покажи, а не то коптиться тебе в печке до румяного бочка, да хрустящей корочки.

- Постой, - прокричала девица, обращаясь к молодому юноше. – Неужто не по норову тебе мои яблочки молодильные?
- Хороши яблочки, да кухарка больно страшная. Да меня такого теперь любая принцесса замуж возьмёт. А у принцесс приданное, поди, побогаче твоего ковра, молью изъеденного.
- Вернись, кому говорю! Да тебя же первый принц на коне белом секирой в капусту порубит.
- Цыц, старая, не одни зеркала возраст твой знают. Забыла, с кем говоришь? Забыла, что ни стрела, ни секира, меня не возьмут.
Он покинул избушку, громко хлопнув дверью, запрыгнул на чёрного вороного коня, и пустился вскачь. Оставив девушку одну на крыльце:
- Секирой то тебя не возьмут, - причитала она, что-то в её манере речи было странно – не сочеталась она с внешностью. - И стрелой не проткнут, а хомут на шею набросят, по рукам, ногам свяжут да в клетку бросят. Будешь сидеть за решёткой от камней уклоняться, а детишки кричать будут: смотрите бессмертный.
- Ох, пропадёшь ты без меня. А Ну ка, Васька, собирайся, блох вытряхивай, коготочки наточи, и прыг в ступу. Где же моё помело, совсем без дела запылилось, застоялось. Пора бы и навыки лётные вспомнить, и проветриться на чистом воздухе. Совсем меня старый развратник избаловал, уже и на поля колхозные не летаю, детвору по двору помелом не гоняю. А уж бабы деревенские, небось, похрабрели – совсем загадаются, вызовут нечисть какую, что нам делать тогда?
Схватила в общем метлу, подол юбки подобрала, ножки молоденькие оголила, и запрыгнула в ступу. Да метлой как давай направо, налево махать:
- Сор выметаю, память освежаю, за милым спешу, чем могу - помогу.
- Поднимайся ступа моя верная, подопри собою облака, покажи мне свысока, все долины и поля.
Ветер волосы погладил, закачалось помело, а бабка, то есть девица-красавица, знай лишь, помелом машет, но милого догнать не может. Ведь и у него скакун не простой – следов не оставляет, бежит над землёй, ветер и тот догнать его не может. Сказочный тот конь.
Летит бабушка и видит Ванюшу – дурочка. Дай думает, помогу. Спустилась, оземь стукнулась, да так сильно стукнулась, что лисой обернулась. Да оно и к лучшему, подходит и ласковым голоском спрашивает:
- Чего же ты Ванюшка в лесочке забыл? Небось, по грибочки пошёл, да лукошко оставил, или ягодки в рот собираешь? Неужто ты заплутал, дорогу домой потерял?
- Нет, милая лисичка, нет мне времени до грибочков и ягодок. Унёс мою Марьюшку супостат треклятый, похитил кровинушку. Спешу я за ним, но разве догонишь его, скорохода, на своих то двоих?
- А ты не горюй богатырь, хлебца то из дому прихватил, что за пазухой прячешь? Давай, доставай, поделись с бедной лисичкой, помоги голодной смертью не умереть.
Полез за пазуху Иван, достал хлеб дорожный, разделил каравай, отдал половину, а вторую обратно спрятал.
- Ах, какой нынче хлеб вкусный пекут, наелась я до отвала. Ой, как же я про лисят то забыла – сидят сейчас в норке, животики урчат, кушать просят, чем же мне их кормить? Может разделишь каравай пополам, а уж я то в долгу не останусь.
Полез Иван снова за пазуху, снова достал каравай и пополам разделил. Себе лишь совсем маленькую кроху оставил.
- За доброту и я подмогу. Видишь тропу еле заметную, повернись в эту сторону, глаза чёрной тряпкой замотай, и ступай, куда ноги идут, а как только треснешься головою о дуб, так значит пришёл ты. Тряпицу снимай, да к бою готовсь. Постой, куда же ты идёшь, на голодный то желудок, присядь, достань свой каравай, да покушай. Да про старую лису не забудь – совсем шерсть полиняла, совсем лапки болят. Давай по кусочку – один раз я укушу, другой ты, потом снова я и опять ты. Так оба и наедимся.
Лишь молча поклонился Иван в землю, и протянул лисе краюшку хлеба. Проглотила его та, хвостиком махнула, и исчезла за ближайшей березкой.
Обманула плутовка, летит над лесом и думает:
- Ничуть бедняжка не поумнел. Весь лес прошел бы и не отыскал свою кровинушку, а уж с закрытыми глазами он её быстро найдёт, и домой к похитителю постучится. А там уж силушки ему не занимать.
Летит дальше, и видит русалок.
- Ох, и проказницы, снова мужа чьего-то соблазняют. А он уж извёлся бедняга, готов ради них утопиться, и к водяному приплыть, и в ножки покланяться, и в свите его тридцать лет отслужить. Ну да ладно красавицы, в игру такую вдвоём сыграть можно.
Спустилась на полянку, стукнулась оземь, и стала юношей. Статным и гордым, волосы длинные, завязочкой убраны, камзол королевский, пуговички блестят. Выходит к озеру, и звонким басом кричит:
- Ты бы, Прокопий, к жене поспешил, нежели русалками соблазняться, детишек попомни своих. Да бабушку – матушку. Беги отсюда прочь пока дышишь, спасайся пока по земле ходишь.
Опомнился мужичёк, удочки бросил, и прочь побежал, только пыль столбом, а русалки не унимаются:
- Смотри Миньюшка, какой статный голубок к нам пожаловал, не то, что деревенские простачки. А походка, ну ястреб, а стан – богатырь, а лицом то, как мил и приятен, любой девушки мечта.
Не знают они, что это баба Яга переодетая, продолжают соблазнять:
- А забот у такого рыцаря, небось, немерено. Так сбрось одёжки, искупайся с нами, водичка тёплая, летняя, так приятно остужает после дня тяжелого. А уж с нами не замерзнешь.
- Можно и остаться, но в воду не зовите – морских ежей боюсь, - продолжает игру Яга в виде юноши.
- Да неужто мы позволим ежам тебя колоть? Ты только в воду ступи, а дальше мы уже тебя подхватим, порезвимся на славу. Останься, богатырь.
- А мне вот интересно, - сказал юноша. – А правду говорят что у русалок ноги как у деревенских девушек, иль правда как в сказках – рыбьи хвосты?
- А ты сам посмотри, - сказала одна из русалок, выходя на мелководье, перебирая женскими тоненькими ножками. Рубашка прикрывала её только до колена, да даже коленки сверкали на солнце.
- Да ты невесты моей краше, - протягивая руки, сказал юноша. Яга знала, чем русалку соблазнить. – Дай же я тебя рассмотрю, позволь ручку поцеловать, иди же ко мне, обними меня.
И как только русалка покинула водную стихию и коснулась тёплого песка, Яга схватила её за бусы, бечёвка порвалась, и жемчуг остался в руках юноши:
- А вот будешь знать, как деревенских совращать, - уже своим голосом сказала Яга. – Как только приберёшься в моей избе, прополешь мои грядки, да натаскаешь в колодец воды, может, и отпущу тебя.
Сказала и запрыгнула в ступу, оставив растерянную русалку на берегу. Пока бусы у Яги, русалка у неё на посылках.
- Что же я, старая, такой осталась – расколдоваться забыла, - по небу в потёртой ступе, работая помелом, прекрасный принц летел.
- Яга, ты ли это, - крикнули с земли, - никак надоел тебе твой Кощей, сама решила женихом стать, да невесту сыскать?
- Неужто водяной проснулся? – снижаясь, сказала Яга. – А ну отвечай, куда Кощей направился. Не ответишь быть пиявкой, а ответишь – пощажу.
- Зачем же сразу пиявкой, мне летать охота, а у тебя такая ступа современная. Да и сама ты ой, какая симпатичная. Давай дружить.
- Без Кощея мне не жить! – отрезала Яга. – Полюбила я однажды, не пойду к тебе в болото, будь красив ты дважды, а в сундуках сребро и злато.
- Не сравниться по богатству мне с Кощеюшкой твоим. Да вот только из его богатства не получишь ты и шиш. Сломанной монетки он тебе не даст, да и яблочки твои он не оценит.
- Молчи треклятый, становись скорее жабой.
Тут же на кувшинке появилась здоровая жаба:
- Водица моя, меня покажи, мой облик верни, водяной я иль кто?
И секундой позже прыгнул в воду, а вынырнул уже в прежнем обличие.
- Не возьмёшь ты меня магией, смирись. Зеркала стеклянные смотрят, но не видят, а воды зеркало не обманешь, покажи нам истинное обличие.
На секунду парившая Яга отразилась в воде, маска богатырская сползла, покачнулась ступа. И упала она в объятия водяного:
- Вот и ты в царстве моём, - проговорил он довольно.
- Уговорил ты меня сизокрылый, исполню я твою мечту, прыгай в ступу, и держись за края – полетим мы с тобой далеко, поглядим странные моря, и вернёмся не скоро.
И его обманула плутовка – только взмыли они в небо, поднялись над лесами, простились с болотами и речками, как остановилась ступа, и сказала Яга:
- Теперь уже ты в гостях у меня, отвечай, где Кощей? У какого ручейка он стоянку держал, какой водицы испил, и не встретил ли он мишку Потапыча?
- Отпусти меня бедного, я же не голубь, я жаба, без воды я засохну, а без меня и ручейки посохнут.
- Говори, а то полетишь в своё болото отсюда, и крылья тебе не помогут, даже если дам их тебе.
- Всё скажу Ягунюшка, принцессе он сватался, а она отказала, выйду, говорит, только по любви. А он ни в какую, погнали его поганой метлой, ты же знаешь лишь этого он страшиться. До сих пор его гонят. Бежит он, я бы промок уж давно.
Всю правду сказал водяной, и свободу заслужил.
Погналась Яга встречать Кощея, и видит его, как уходит он от погони. Остановилась и наговор читает:
- Чаща дремучая заступись, ветвями на тропе скрутись. Мать земля заступись, следы закрути, отпечатки развей. Ветер воздух заступись, запах рассей, сказочный дух развей.
- Ягунюшка, ну ты уж не серчай на меня. Золото в голову стукнуло, богатство туман закрутило. Спасла ты меня от лютых собак, от диких людей, что хочешь, проси, но в пределах разумных.
Не успела Яга на полянку спуститься – орёл прилетел, размеров не виданных, схватил влюблённую в когти, и ввысь воспарил. Отбивается Яга помелом, да поделать ничего не может. А ступа на полянке осталась, вышел Васька – кот, из неё и голосом русским глаголет:
- Не шипи женишок, не навечно ты любовь свою потерял. Ежели до первых холодов найдёшь её, из гнезда орлиного спасёшь, тут и сказочки конец, и счастья вам на век.
- Где же искать их мне, у меня же ни собаки, ни метлы. Ни коня, ни помела. Нет в воздухе следов, как и зацепки у меня.
- А на что же я? За сметаны чарку, лучше полведра, найду свою хозяйку, а уж ты спасёшь.
- Так чего мы ждём, пока тепло – идём. Иль ты хочешь два ведра? Так заместо этого ощиплю тебя как петуха.
Побежали кот с Кощеем по лесам. Всё вынюхивал дорогу кот, подгонял его Кощей. И предстала перед ним гора – пиком подпирает облака. Такой крутой утёс, поднимается наверх, что нос у гордеца, не сравниться никогда. Не испугался тощий богатырь, скупой богач, а наверх полез, гнездо орла ища. И нашёл его лишь на уступе одиноком и высоком. Ветер по нему гулял, скалы шлифовал, вот-вот столкнет богатыря, не убьёт, но сбросит с бытия.
И орёл тут же появился, гостя принялся щипать, но где ему бессмертного убить, лишь клюв затупил. Принялся крыльями бить, но как ему бессмертие пробить, только перья поломал, да себя он измотал. Оставил тогда и богатыря, тощего как цапля, и добычу-болтушку оставил, лишь крылом на прощанье махнул. И скрылся за тучей, оставив двоих на скале.
- А всё таки злато моё не получишь, - с украдкой Кощей прошептал. – Спас я тебя, а значит в расчёте.

- Садись Кощеюшка ужинать, посмотрели на себя молодых, пора и меру знать. Яблочки то, скажи, пропеклись?
- Кислят твои яблочки, да и сама ты уж триста лет не девица.
- За это и люблю, чистым сердцем говорю.

[аshenn]

Скала ужаса (Спасите сына и останьтесь в живых)

http://quest-book.ru...ok/horror_rock/

[AлисA]

Для мальчиков сказка

 

Жил-был Иванушка.

Сидел на печи все время, газет не читал, телевизор не смотрел. Решил он однажды найти себе Царевну.

Пошел на болото, где как он слышал от бабушки, жила заколованная Царевна в образе лягушки. Пришел и давай лягушек целовать.

Удивились сначала лягушки, а потом им понравилось и стали они каждая по несколько раз к нему подходить целоваться – благо все на одно лицо.

Не знал Иванушка, что настоящая лягушка-Царевна уже давным-давно сделала себе пластическую операцию и теперь работает в банке, а по выходным покупает наряды в Лондоне.

А Иванушка так и сидит в своем болоте до сих пор, лягушек целует.

[Шевалье де Лес Биян]

Для мальчиков сказка

 

Жил-был Иванушка.

Сидел на печи все время, газет не читал, телевизор не смотрел. Решил он однажды найти себе Царевну.

Пошел на болото, где как он слышал от бабушки, жила заколованная Царевна в образе лягушки. Пришел и давай лягушек целовать.

Удивились сначала лягушки, а потом им понравилось и стали они каждая по несколько раз к нему подходить целоваться – благо все на одно лицо.

Не знал Иванушка, что настоящая лягушка-Царевна уже давным-давно сделала себе пластическую операцию и теперь работает в банке, а по выходным покупает наряды в Лондоне.

А Иванушка так и сидит в своем болоте до сих пор, лягушек целует.

Так это не сказка - это суровая реальность. Везде болото и лягушки. И целоваться им нравится!

[AлисA]

Жил-был мальчик.

Однажды он услышал плохое слово. Когда он пришел домой, он сказал это слово своим родителям. Родители сказали, что ему не следует повторять такие слова, потому что они плохие и могут испортить его. Но мальчик не послушался родителей и начал повторять плохие слова. Он повторял их везде и всюду. Со временем он заметил, что он не растёт, и что мало кто хочет с ним дружить. Когда его видели, все шархались в сторону, показывали на него пальцем и смеялись над ним. Он не понимал почему.

Однажды он встретил одну взрослую девочку. Она тоже говорила точь-в-точь такие же слова, как и он. “Наверное она точно может стать мне подружкой?” - подумал он и подошел к ней.
Присмотревшись, он увидел, что вся её кожа покрыта точно такими же словами, которые он знал. Девочка была настолько некрасива и ужасна, когда говорила, и от неё так дурно пахло, что мальчик
испугался, убежал домой, и начал смотреть на себя в зеркало, а нет ли у него тоже таких слов на коже. И заметил, что они есть. И вот тогда он совсем перестал говорить плохие слова, и со временем
они исчезли на его коже.

Прошло еще какое-то время, и мальчик вырос. И у него появилось много преданных и настоящих друзей, которые умели говорить-разговаривать и радовать друг друга хорошими словами.

[AлисA]

Больше всего на свете Волк любил маленьких девочек.

Hеважно, в шапочках или без - Волк ценил содержимое, а не форму. Но все-таки, шапочка придавала девочкам определенный шарм... Именно такая, одетая в шапочку девочка приближалась к Волку по лесной тропинке. Притаившись за кустом можжевельника Волк ждал. 
- Он ревновал ее к дождям, - тихонько напел Волк, не отрывая взгляда от девочки. Девочка была в меру упитанная, румяная - в тон шапочке. Такие волку особенно нравились.
Волк глубоко вдохнул и вышел из кустов.
- Я тебя давно заметила, - с улыбкой сообщила девочка. - У меня положительная мутация - я вижу в инфракрасном диапазоне.
Она опустила руку в корзинку, и Волк с ужасом увидел, как из-под упаковки мороженных круассанов показался легкий плазменный бластер "Перро".
Волк даже успел прыгнуть. Реакции интеллектуально продвинутого животного намного превосходили обычные волчьи. Hо дуло бластера расцвело красным цветком и что-то невыносимо горячее ударило Волка прямо в беззащитное, открывшееся в прыжке брюхо...

[Шевалье де Лес Биян]

Больше всего на свете Волк любил маленьких девочек.

 

 

Сказка познавательная. 

Вопрос в другом. Косяк за мной признаю. Готов отработать.

[AлисA]

Вопрос в другом. Косяк за мной признаю. Готов отработать.

Дорого Вам обойдётся агент... Может быть даже принципами поступится придётся.  Я подумаю и сообщу лично     

 

 

Сказка 

-Бабушка, а ты действительно думаешь, что я не в своём уме? - спросила Красная Шапочка.
-Конечно, - ответил Волк, иначе как бы ты здесь оказалась?
Сказав это, Волк снова улыбнулся, показав свои блестящие острые зубы.
"Ну и ну!- подумала Красная Шапочка - Котов с улыбкой я уже видела, но бабушек с такими зубами..."
А волк стал постепенно таять в воздухе, пока от него не осталась только широкая зубастая улыбка.
"А интересно, - подумала Красная Шапочка, если я нахожусь не всвоём уме, то в чьём уме находится бабушка? Вероятно, в моём. А кто тогда находится в уме бабушки?
И, раздумывая, Красная Шапочка поправила на локте корзинку с пирожками, на которой было написано: "съешь меня"

[Шевалье де Лес Биян]

Дорого Вам обойдётся агент... Может быть даже принципами поступится придётся.  Я подумаю и сообщу лично     

 

Я обреченно буду ждать как гладиатор на арене колизея.

Ибо грешен и покаяние ожидает меня

[аshenn]

Chorny Plysh, ты когда сказку рассказывать будешь, грешник блин?)

[AлисA]

Chorny Plysh, ты когда сказку рассказывать будешь, грешник блин?)

У него все сказки по одному сюжету и завершение везде одно             

 

Сказка чтоб не флудить

 

Серые волки
На Красную шапочку
Смотрят с тоскою.
У домика бабушки
Белая вишня цветёт.