Ночь с 29 по 30 Первого Зерна, Имперский город.В Имперском городе в этот переходящий в ночь вечер шёл типичный серый дождь, какие идут, когда едва начинается весна. Уже были закрыты все магазины, и приличные люди готовились ко сну. В воздухе пахло мокрыми листьями и травой, и грязью, и немного фруктами. На Зелёном Императорском пути, вопреки любому ливню, по периметру вокруг дворца вышагивали восемь стражников в тяжёлых от дождевой воды красных плащах с драконами, в запачканной броне из осветленной стали с золотыми украшениями и с крупными, водонепроницаемыми фонарями. Стражники дворца. Мечники из Элитного Легиона. Лучшие из лучших. Кошмар медвежатника и взломщика.
К воротам между Талос Плаза и Дворцовым районом подошла пара фигур в плащах. Стражник в плаще окликнул их, и высокая женщина в синем плаще с видимым трудом достала аккуратно свёрнутый документ, и стражник спросил, поморщившись:
- Джиневра де Лавальер и Аванада гра-Алюма... Странное имя для орсимерки. С какой целью посещаете Дворец в столь поздний час?
- Мы прибыли по приглашению агента Имперского правосудия, - произнесла бретонка, верхняя половина лица которой была спрятана под промокшим капюшоном, обвивая руками кожаный рукав орсимерки под коричневым плащом: - Мне сообщили, что мой дядя и глава семьи, Франк де Лавальер, перешёл на сторону мятежа и сбежал неделю назад при странных обстоятельствах, и я просто не смогла не приехать, чтобы дать показания. Прошу прощения, что мы так поздно, но мы прибыли в город так рано, как только смогли, и я хочу завершить это дело как можно скорее. Агент сообщила мне в письме, что принимает в любое время.
- Кхм... Я думаю, что этот агент бы предупредил стражу о таких гостях.
- Я прибыла на день раньше положенного. Меня пригласила инспектор Хурмте.
- А, Хурмте-то любит тайные послания слать, да и Лавальером интересовалась... А орсимерка?
- Моя сопровождающая... Кхм, простите, мне казалось, что это было очевидным: я слепая.
- Мы могли бы вам дать другого сопровождающего, а Аванада подождала бы здесь... И ещё вам нужно сдать оружие, - скользнул взором по ножнам на поясе бретонки мужчина, но та легко взяла его за руку и прошептала:
- Боюсь, мы не можем это сделать. Можно без этого?
Лёгкое синее сияние пробежало по всему телу стражника, и он с пустым выражением лица потянулся за связкой ключей:
- Так и быть, пропущу вас. Когда войдёте во дворец, спросите дорогу у патрульных, они расскажут, куда вам можно заходить, а куда нельзя. Может, даже до кабинета проведут.
- Спасибо, добрый человек. Идём, Аванада.
Стражник открыл тяжёлые двери и показал "Аванаде" в сторону входа во дворец, и две женщины пошли вдоль мрачного кладбища.
"Джиневра" улыбнулась под плащом и прошептала:
- Всё просто прекрасно проходит... И ещё раз, чтоб сориентироваться. Подземный ярус: казармы стражи, хранилища и склады. Первый этаж - кабинеты Советников и зал для собраний. Второй этаж - канцелярии, нам нужно туда, в канцелярию по внутренним делам. На восьмом этаже сокровищница, туда и должен направляться Авидо. У нас огромная фора, но главное - скрытность. Авидо бьёт в лоб, а нам придётся вилять и прятаться.
Орсимерка просипела:
- А где живёт Хурмте?
- Без понятия, должно быть, этажом ниже, на седьмом. Там всё-таки комнаты слуг и столовая, может, их там же и прячут. Тронный зал на десятом этаже, комнаты Советников и самого императора - на девятом.
После недолгого молчания "Аванада" с уважением пробурчала:
- Вы подготовились.
- Спасибо плану Авидо, уж не знаю, откуда он его взял.
"Аванада" остановилась. Башня Белого Золота вблизи казалась куда больше, чем издалека, из Чейдинхола: оттуда она казалась маленьким гвоздём, а здесь, казалось, могла легко скрести своей вершиной небо и дотягиваться до самых облаков. Это было величественное здание, памятник не только величию айлейдов, но и всем империям, выбиравшим это здание как средоточие власти и дворец Рубинового Трона.
Орсимерка тяжело выдохнула и пошла дальше, ко входу во дворец, и открыла дверь.
Их остановили стражники, и "Джиневра" показала им документы и рассказала причину их визита. Те переглянулись и ответили: на этажи выше второго посетителям вход строго воспрещен, а посему с Хурмте они встретятся на втором этаже, в одном из кабинетов для приёма посетителей. Послали патрульного, чтобы передал весть.
"Джиневра" живо спросила, сколько времени им ожидать Хурмте. Стражники переглянулись и сказали: может, десять минут, может, пару часов, в зависимости от того, насколько занятой будет инспектор в данный момент. Бретонка поинтересовалась: все ли инспекторы так заняты? Один из стражников, тот, что постарше, с сединой в бровях, пожал плечами под наплечниками: даже с магическими переносами путешествия инспекторов по долгу службы могут занимать длительное время, но Хурмте... Могла запросто провести не один час, запершись в кабинете. Он даже честно признался, что по дворцу среди слуг и других агентов ходили слухи, как будто она там делала скууму для личного пользования, судя по запаху. "Джиневра" поинтересовалась: но как же так, инспектор, и скуумой балуется? Стражник признался: даже среди Клинков многие страдали от зависимости к скууме, да и иные слуги во время Кризиса были не прочь поиграться с лунным сахаром, так что во дворце эта гадость была не редкостью. Правда, стоило только зависимому от этой дряни человеку перестать приносить пользу, так его пытались исцелить, или лишали должности. Хурмте была странной, нелюдимой, возможно, даже зависимой от скуумы, но работала хорошо, а потому ей её "алхимические эксперименты" прощали, хоть и скрипя зубями: кто-то из Советников, возмущённый запахом в коридоре у её кабинета, даже предлагал её судить за такие штучки, но Туллес Тараторящий в ответ на это сказал ему, что, в отличие от этого Советника, Хурмте выкладывается по полной.
Так и патрульный вернулся.
***
Группа людей в золотых масках и чёрных плащах вошла в крупную залу Старого Пути. Вслед за ними с грохотом потянулись шестнадцать каменных статуй. Первый в ряду резко остановился и поднял руку. Его спутники в масках остановились. Статуи по тихо произнесенной команде прошли мимо них и выстроились в два ряда, по восемь в каждой, лицом к ним. Их покрытые жутковатыми трещинами каменные лица не выражали никаких эмоций, но даже сейчас Ракка-Реж слышал заглушенные вопли ярости и боли, которые издавали заключенные в сердцах этих чудовищ даэдра.
Ошибки природы - вот чем были "творения" Ингения. Питавшиеся энергией сущностей, стоявших выше любого смертного, эти грубые истуканы, жалкие механизмы служили простыми солдатами для сумасброда-карлика. Безмозглые автоматоны не могли даже начать ходьбу или остановиться без команды Авидо. Ракка лишь на секунду задумался о том, вершина ли это магического ремесла, мастерство ли это... Но опытному магу вроде Режа было предельно ясно, что Ингений был лишь шарлатаном, выкравшим секрет ритуала у кого-то более умелого, и клепал не более чем пародии на то, чем должны были быть эти создания...
Квинтия-Камелия сняла свою маску и, вытерев рукой вспотевшее лицо, отвела Ракку и Кассия чуть в сторону:
- Вы когда-нибудь видели этих созданий раньше?
"Создание" - самое подходящее слово для того, что видел Реж. Даэдра были не-созданиями. Их никто не создавал. Они были лишь частями принцев даэдра, которые сами были частями Падомая. Ингений надеялся заковать что-то вечное в временную оболочку, которая могла бы ему послужить...
- Нет, - произнёс голос из-под маски Кассия, и Ракка, мрачно отметив, что дурацкая ухмылка маски заставляла воспринимать произнесённое тем, кто её надел, несколько в ином ключе, прошипел:
- В первый раз вижу эти штуки. Вы знали?
Квинтия обернулась:
- Я только слышала, но чтобы это действительно было правдой...
- Слухи не рождаются из пустоты...
- Однако имеют свойство быть преувеличенными, - покачал головой Кассий.
Реж, выдохнув, кивнул - да, это был Атрий с его высокопарными речами... Хотя и было странно, что он всё время прятал своё лицо под этой маской. Что сделали с ним в Корроле?..
Квинтия посмотрела в темноту ходов, из которых они пришли:
- Я слышала историю про гигантского грязекраба, обитающего под Имперским дворцом... Я готовилась к, кхм, худшему.
- Эти крабы и скелеты - только разминка перед настоящей охотой, - осклабился босмер: пусть у него и не было его любимого лука, Ингений позволил ему взять чудом уцелевший короткий лук у одного из мертвецов. Коротышка, получив стрелу в шею, даже не поймёт, что его убило...
- ...Почему он всё ещё стоит? - спросил Кассий, и все трое обернулись.
Ингений, безмолвный и мрачный, стоял, опираясь обеими руками на трость, перед своими статуями, и... Не двигался. Совсем. Как будто и сам он был каменным истуканом, отличавшимся от его слуг лишь тем, что был одет в плащ и маску. Ракка раздраженно выдохнул: не уснул ли имперец от переутомления по пути сюда? Если задуматься, этому коротышке с тростью было куда труднее спускаться по канализациям.
- Мы что-то ждём? Или ищем? - спросила Квинтия, надев маску, и Авидо, не повернувшись, произнёс своим мерзким, раздражавшим писком:
- А? Да нет, ничего особенного... Просто... Решил передохнуть.
Ракка закатил глаза под маской и лёгким движением руки проверил, на месте ли его стрелы: чёрные вороньи перья согнулись и разогнулись под прикосновением руки в перчатке. Если Ингений не решится, он всегда сможет просто пристрелить его с такого расстояния, и камнеломы быстрого босмера в жизни не догонят...
Имперец, согнувшись и выделано приставив пухлый кулачок к ротовому отверстию в маске, кашлянул:
- Так. Мы тут уже изрядно подзадержались, зрители волнуются. Кхм-кхм.
Какие зрители? Реж поморщился: Авидо его всё больше и больше раздражал... Как же хотелось ему увидеть его настоящее лицо, перекошенное агонией и предсмертной болью. Нет, если Авидо и умрёт, то только после того, как Ракка снимет с него маску. Может, одного выстрела по креплениям, там, на затылке, хватит?..
Авидо произнёс какое-то заклятье, должно быть, заклятье Звёздного света, и у его ног, прямо перед ним, появился излучавший золотое сияние шар. Квинтия-Камелия, Кассий и Ракка удивленно переглянулись - Ингений стоял освещенным лицом... К статуям? А они видели лишь его потемневший силуэт и прятались в его тени, подобно каким-то тусклым подобиям. Но зачем было имперцу так читать речь перед своими сообщниками?..
И тут Ракка понял:
Авидо будет читать речь не им, живым смертным из плоти и крови.
Он уже говорил с ними там, в бункере Аллециев.
И, видимо, счёл это достаточным.
Нет.
Он будет читать речь своим статуям.
Своим мерзким каменным громадинам.
Как будто они живые.
Или...
- Дэйдра!
Ингений выдержал короткую паузу после своего резкого выкрика, а потом, убедившись, что рёв в статуях, по всей видимости, слышный лишь ему одному, чуть притих, продолжил:
- Не мне, смертному, хоть и волшебнику, но всё же плуту, привыкшему искажать правила и законы, играться с контрактами и чернить с уговорами, напоминать вам о сути тех уз, что сковывают вас с вашими жалкими каменными оболочками. Нет, я не хочу напоминать вам о том, как из-за меня ваши души питают мои орудия убийства, как из-за меня ваши воли сломлены и подчинены заклятью, из-за которого вы не можете даже пикнуть, когда я требую от вас чего бы то ни было. Мои чары лишают вас не только возможности делать то, чего вы хотите - быть неразумными животными, разумеется, ведь только такими и бывают даэдра, но и вернуться в свой треклятый цикл и окунуться в Воды Обливиона, чтобы возродиться вновь. Мой камень буквально сдерживает вас от того, чтобы раствориться в эфире и почувствовать лёгкость ваших душ, это якорь, это замок, который не даёт вам освободиться и продолжить своё существование в том виде, в котором вы, изменчивые и непостоянные, сами его желаете видеть.
Ракка даже не заметил, как его рот открылся, сам собой. Кассий хмыкнул... А Авидо продолжал:
- Одно лишь спасение от этих жутких оболочек - смерть. Смерть этих оболочек. Вы вынуждены, как и смертные, ожидать, когда время, наконец, возьмёт своё и разрушит ваши тюрьмы. Но если смертные не хотят своей скорейшей кончины, боятся боли и пустоты, ожидающих их после неё, вас... Вас ожидает свобода, не сравнимая с тем, что ожидает любого умершего смертного. И вы жаждете разрушения ваших оболочек. О да! Я слышу ваш рёв, дэйдра, я слышу ваши боевые кличи, но до сего момента вы не могли и пальцем пошевельнуть без моего согласия, ведь я, подобно жестокому надзирателю, следил за тем, чтобы ваши тюрьмы не оказались уничтожены раньше времени... Но сегодня всё будет иначе. Сегодня мы изменим правила игры. Сегодня, дорогие мои белые душонки, вы сможете почувствовать весь вкус ваших тел, всё разрушение, произведенное ими, будет сделано вами, и вы сможете даже вернуться к своему прежнему существованию, если повезёт! И уж поверьте, что-то мне подсказывает, что сегодня нам всем сказочно повезёт, ведь сценарий спектакля уж написан, и осталось лишь его сыграть... И потому, чтобы наше маленькое представление закончилось с блеском, вы, как мой гвоздь программы, должны быть на высоте. И посему...
Авидо поднял руку в воздух и щёлкнул пальцами:
- Я заключу с вами сделку. Ничего сложного и ничего запутанного. Я дам вам контроль над вашими новыми телами, и камень, который был прежде вашей тюрьмой, станет вашей бронёй. Вы почувствуете силу, которую, возможно, никогда не чувствовали ранее. Сегодняшние разрушения, и кровь, и боль будут не вымученными результатами чар контроля, нет. Они будут вашими произведениями искусства! Всё, что я прошу - не убивайте людей в золотых масках. Всё остальное - что угодно - ваша мишень. Мебель, стража, стены, даже пол и потолок, даже небеса - стремитесь уничтожить всё, до чего вы сможете дотянуться! Покажите, что вы - могущественные дэйдра! Жуткие чудовища! Мерзкие твари! Опаснейшие звери! Я хочу, чтобы вы не просто убили нескольких жалких людей, я хочу, чтобы вы с рёвом перебили всех, кто будет стоять у нас на пути! Я хочу, чтобы вы разбивали свои тюрьмы о закованных в сталь легионеров и о стены! Я хочу, чтобы вы истошно вопили, чувствуя с предвкушением, как отваливаются ваши конечности! Я хочу, чтобы вы продолжали борьбу, даже когда у вас не будет ног или рук, или и того, и другого! Докажите мне, что даэдра действительно не боятся смерти, и докажите мне, что никто не сможет лучше даэдра принести хаос в этот серый, скучный мир!
Статуи взревели, и Ингений дико, безумно расхохотался и, подняв вверх кулак, воскликнул:
- Снести колонны! Обрушить дворец! Снять ограничения действий, уровень доступа - Создатель!
Квинтия-Камелия и Ракка переглянулись, и босмер увидел ошарашенные - хотя куда уж дальше удивляться - глаза имперки... Кассий начал хлопать, но его медленные, громкие хлопки утонули в рёве и грохоте статуй, бросившихся ломать колонны, поддерживавшие потолок. А вот голос Авидо, высокий и с дерзкими нотками, легко перекрыл этот шум:
- Если задуматься, речь можно было и опустить, они и так бы вышли из-под контроля. Все - отступаем назад!
Несколько ударов, и потолок залы потрескался, раскололся и с грохотом обвалился, скрыв под собой одну из статуй... Ингений оглушительно громко цокнул:
- Выживет, но из завалов я его доставать не буду. Кхм! Вперёд!
Камнеломы взревели и начали карабкаться вверх по образовавшейся горе наверх, в, по всей видимости, казармы - вместе с потолком упало несколько кроватей, и Ракка облизнул губы - в завалах он видел изуродованные падением трупы не успевших проснуться стражников... А наверху уже был слышен топот, грохот, скрежет и крики, и послышался магически усиленный голос:
- Внимание, внимание! В секторе казарм стражи обнаружена угроза! Конструкты класса Айем, повторяю, конструкты класса Айем! Всем боевым магам - код восемь-один-шесть! Повторяю, восемь-один-шесть! Эвакуировать гражданских!
- Началось, - прошептал завороженно Ингений и, дождавшись, когда последний камнелом залезет наверх, кивнул:
- Нам повезло, что наша лестница наверх не обрушилась под их весом, иначе бы пришлось с помощью тебя, Ракка, левитировать их по одной наверх. Удача на нашей стороне! Идёмте же, идём, настал час нашего выхода.
Ракка хмыкнул и последовал вслед за остальными. Ингений, как будто обретя второе дыхание, ловко вскарабкался на самый верх образовавшегося подъема и легко вылез в какие-то казармы, вслед за ним поднялись остальные, и Ракка внимательно осмотрел помещение.
Провал, который создали камнеломы, был там, где, по всей видимости, раньше располагался камин, и зиял в стене чёрной дырой. Казармы были достаточно большими - около сотни кроватей, не считая тех, что провалились вместе с полом. При этом спальные места были заняты только на половину - видимо, это спала дневная смена... Точнее, уже не спала - легионеры, торопливо доставая щиты и мечи, покидали казармы спиной к двери, а камнеломы в то время крушили кровати и убивали тех, кому не посчастливилось быстро убежать от их тяжёлых конечностей. Кровавые брызги, хруст костей, вопли ужаса и агонии, лужи и лужи крови... Реж невольно улыбнулся и достал нож, но Квинтия остановила его, и Ракка, пробурчав что-то даже ему не ясное под нос, убрал оружие на место.
- Царство хаоса, - пробормотал Кассий.
В одну из статуй с оглушительным треском ударила молния, и шум боя перекрыл один крик:
- Именем закона, стоять, собаки!
- Ты кого это собакой назвала? - взвизгнул Ингений, ткнув пальцем в появившуюся у входа в комнату редгардку в чёрном плаще. Вслед за незнакомкой в комнату вошёл боевой маг, на кончиках пальцев которого всё ещё плясали искры, оставшиеся после предыдущего заклятья. Потом вбежало несколько стражников с клинками наизготовку. Ракка резко натянул тетиву лука, и стрела пролетела через всю комнату и воткнулась прямо в барьер мага. Босмер хмыкнул и потянулся за другой стрелой, но Авидо поднял руку:
- А, инспектор Хурмте. Нет, друзья. С ней я поговорю один на один. Идите вперёд, действуем по плану.
- Боюсь, никакой "план" тут в исполнение приведен не будет. Статуи, остановиться! Уровень доступа - Создатель!
Камнеломы... Даже не отреагировали, и Хурмте хмыкнула:
- Не сработало.
(И сказала в сторону одному из стражников, чтобы тот проведал Джиневру Лавальер на втором этаже: видимо, инспектору придётся здесь задержаться.)
- Потому что я дал им свободу воли, и контролировать их ты не можешь, - торжествующе усмехнулся Ингений: - Это уже не автоматоны, это...
- А, это теперь обычные даэдра, просто в другой упаковке. Нам же проще.
Реж почувствовал отвращение к этой холодной, флегматичной фигуре, которая с спокойствием смотрела на бушующих вокруг камнеломов, как будто они не представляли для неё никакой опасности:
- Робер, используйте на них Умиротворение, или Паралич, или Командование, и дело с концом.
- Однако заклятья на них не работают. Это конструкты, инспектор, и управлять их разумом без внутренних ограничений могут только мастера, - усмехнулся Ингений, и после нескольких зелёных вспышек Ладьер признал:
- Я не могу их остановить. Нам нужно отступать!
- Отступать? Ни за что! Возьми под контроль Ингения, пусть он--
- Он что? Прикажет автоматонам остановиться? Я же правильно понимаю, что вы всего лишь приписали свои имена в классе Создатель в их разуме, верно? И не вычеркнули меня, чтобы поймать меня уже с поличным, да?
Хурмте и Робер переглянулись, а Авидо рассмеялся:
- Умно, умно... Мне повезло, что я дал им свободу, верно?
- Свобода переоценена, Ингений, и скоро ты это поймёшь, потеряв её! - Лицо Хурмте вновь исказила злоба, и коротышка отрезал:
- Это вы переоцениваете свои оковы, инспектор!
А тем временем камнеломы уже закончили с легионерами и обратили внимание на двух человек у входа. Боевой маг, схватив редгардку за плечо, крикнул:
- Инспектор, нам нужно отступать! Статуи нас уже окружают!
- Ладьер! Не дай этим чудовищам покинуть комнату, завали выходы и отвлеки их от меня! Я займусь Ингением и его шайкой лично.
- Вы трое! - Авидо обратился к Кассию, Ракке и Квинтии: - Что стоите?! А ну вперёд!
Реж хотел было что-то сказать, но некоторая его часть разумно решила, что куда практичнее было бы молча выполнить приказ, и натянул тетиву ещё раз:
- Завалить выход? Не в этой жизни!
В этот раз стрела пробила шею Ладьера, и маг, схватившись за вышедший с другой стороны наконечник, начал читать извергавшим кровь ртом целительные заклятья...
- Слабак! - Хурмте ударила по затылку старого мага: - Умри, но завали проход!
- Я... Кхл-р-р... - Рана на шее волшебника затянулась, и тот хрипло произнёс: - ...Предпочту выжить, инспектор.
В следующую секунду - вспышка - и Робера уже не было. Хурмте оглушительно выругалась, Авидо рассмеялся, а тройка его напарников, обогнув редгардку и несколько неуклюже перепрыгивая через сломанные кровати, разбитые шкафы и искореженные трупы, выбежала в дверь. Ракка на выходе бросил на Ингения прощальный взгляд...
- Дэйдра! Оставьте эту редгардку в покое. Она моя, тронете её и познаете мой гнев. Найдите себе других жертв.
Ведь что-то ему подсказывало, что он больше никогда не увидит этого мерзкого имперца в живых, и Ингений это, кажется, и сам понимал.
***
- Пройдите на второй этаж, в верхнюю часть зала собраний, и ожидайте. Инспектор Хурмте придёт позже.
Дворец изнутри был богато украшен: белые мраморные полы с драконами из красного камня, серебряные светильники и канделябры, красивые и удобные скамьи из тёмного дерева в коридорах, сводчатые потолки. Стены на лестницах были покрыты барельефами, изображавшими как великие битвы прошлого, так и великие победы Империи. "Аванада" узнала несколько событий с барельефа на лестнице с первого этажа на второй: походы Тайбера Септима, Войну Красного Алмаза, Кризис Обливиона, и, конечно, центральное место занимали во всём этом представители всех рас Тамриэля разных полов и происхождений за круглым столом в одном Совете Старейшин, главная победа Империи Септимов со времён Интеррегнума, по мнению художника.
Второй этаж отличался тем, что если на первом были только двери на подземный ярус и в зал для собраний, из которого можно было попасть в кабинеты Советников, а также на второй этаж, то тут были ещё и ряды дверей в различные кабинеты и канцелярии. На каждой двери из тёмного дерева - позолоченная плашка с вырезанным аккуратно названием кабинета. Разумеется, канцелярия по внутренним делам не здесь, а в отдельном крыле, чтобы ворам было сложнее до них добраться. Зато скамей практически нет - все в верхней части зала собраний.
В зале собраний же было пусто. В страшной тишине даже слышно, как капает вода с плащей женщин. Мрамор, красные драконы, огромный круглый стул далеко внизу с множеством кресел из красивого дерева и с красной обивкой вокруг - куда больше, чем десять кресел на барельефе. Ряды дверей - в кабинеты Советников, где они хранят все свои важные бумаги. В кабинеты можно попасть как через зал собраний, так и через внутренние коридоры, в которые вход гостям воспрещён, и пройти их из коридора с главным входом нельзя.
- Красота, - пробормотала "Аванада", и патрульный, сопроводив женщин назад, к ближайшей ко входу скамье, кивнул:
- Не то слово. Здесь решается судьба Империи. Во время собраний, когда было мирное время, гостям можно было сидеть на скамье и слушать, как обсуждаются те или иные вопросы. Но теперь гостей нет, и дворец закрыт для посещения.
- Почему?
- Ну, во-первых, во дворец один раз вторгся не то сам Элдарион, не то его сообщник. Во-вторых, недавно произошло ограбление: украли Древний Свиток. Всю библиотеку после этого вывезли в безопасное место, а меры безопасности во дворце усилили.
Завёлся разговор на отвлечённые темы: как кормят людей во дворце, как кормят стражников и слуг, как питаются агенты и что кушают Советники, как им тут живётся в последнее время, холодно ли по ночам и жарко ли днём, как много магов во дворце и какие тут ходят слухи. Стражник на одни вопросы отвечал живо. На другие - будто бы и не хотел говорить, но по секрету делился. На третьи отказывался отзываться в принципе, и предупреждал, что это государственная тайна. Выяснилось, что, конечно, стражников кормят лучше слуг, но агенты питаются тем же, что и стражники, разве что рыбы и фруктов больше немного, и в отдельной столовой. По ночам не холодно, потому что во дворце установлены внутренние камины, дым в трубах которых разогревал верхние этажи, и трубочисты могли несколько этажей пройти внутри одной такой трубы. А слухи простые: какой вельможа кляксу на важный документ поставит, какая дама чихнёт в лицо Советнику случайно, какой заезжий гость скандал устроит, пытаясь решить земельный вопрос с высшими инстанциями. О политических интригах стражникам не было ничего известно, да и на собрания Совета они не ходили - не положено.
Разговор закончился как-то сам собой, и вновь нависла тишина.
- Кажется, Хурмте опаздывает, - с нотками недовольства прошептала "Джиневра" "Аванаде", и стражник пробормотал:
- На неё это не похоже... Будет через пять минут, должно быть.
- Вы не могли бы снова к ней пойти и напомнить о нашем присутствии? Вопрос срочный, и нам бы хотелось решить его как можно скорее.
- Боюсь, нет, по протоколу любого посетителя дворца должен сопровождать стражник. Такие правила.
Орсимерка и бретонка переглянулись, и орсимерка посмотрела на рукоять узкого меча на поясе бретонки под плащом, и та покачала головой: полдюйма влево, полдюйма вправо, не больше. Патрульный даже не заметил.
Ещё одна затяжная тишина, которую прервало уже через, кажется, целую вечность, но на самом деле, скорее всего, около десяти минут, такое объявление:
- Внимание, внимание! В секторе казарм стражи обнаружена угроза! Конструкты класса Айем, повторяю, конструкты класса Айем! Всем боевым магам - код восемь-один-шесть! Повторяю, восемь-один-шесть! Эвакуировать гражданских!
- Ах! Какой ужас! - вскрикнула "Джиневра". Орсимерка тупо посмотрела в пустоту.
- Казармы стражи... Класса Айем?.. - пробормотал патрульный и... Положил руку на рукоять меча:
- Не беспокойтесь, дамы, со мной вы в безопасности. Нападающие во дворец не проберутся. Они зря попытались к нам прорваться через казармы: мечники Элитного легиона их остановят.
- Мне кажется, что встреча с инспектором Хурмте подождёт. Я не хочу здесь находиться, пока вы разбираетесь с "конструктами класса Айем", что бы это не значило. Выведите меня из дворца, - бретонка встала без помощи орсимерки, но стражник её осадил:
- Вы не слышали? Они напали через казармы стражи и не пройдут во дворец. А если и пройдут, им до главного входа идти меньше, чем нам. Сохраняйте спокойствие, я с вами.
- У Аванады нет латных доспехов, а она - единственная, кто может мне помочь, - бретонка ткнула пальцем в скрывавший её глаза капюшон, и стражник хмыкнул:
- Зато латные доспехи есть на мне, и я встану между вами и конструктами. Это мой долг, и я отвечаю за ваши жизни.
Секундное молчание. Бретонка вскочила и бросила что-то на землю, и её, орсимерку, стражника и скамью заволокло облаком не то пыли, не то дыма... А потом, когда это облако развеялось, орсимерка стояла у выхода из залы, а стражник, уже без шлема, стоял и держал пытавшуюся сбежать "Джиневру" за воротник:
- Вы что, серьёзно думали, что сможете меня обмануть таким дешёвым трюком?!
Бретонка прошипела, попытавшись встать на ноги, и тут же патрульный снова сбил её с ног:
- Нет. Но это бы... Нгх! Отвлекло тебя от двери.
На лице "Аванады" промелькнула какая-то тоска, и она закрыла дверь:
- В коридоре никого нет.
- Отлично!
Бретонка достала рапиру и, развернувшись, попыталась нанести колющий удар в стражника, но тот ребром ладони в латной перчатке резко ударил по запястью руки с оружием и потом вырвал его:
- Боюсь, оружие мне придётся конфисковать до разбирательств. Нападение на стражника, а теперь и сопротивление аресту. Штраф будет серьёзный!
- Ага... Если штраф будет, - улыбнулась мило бретонка и посмотрела патрульному прямо в глаза... И орсимерка опустила на его голову тяжёлый призванный молот. Имперец издал какой-то жалкий всхлип и упал на землю, грохоча латами. "Джиневра" же с торжеством на лице забрала рапиру:
- Хорошо, что он не позвал своих. Мотаем удочки.
Орсимерка кивнула, и две воровки скрылись, оставив труп остывать на полу...
***
- Ну что же, мы тут одни - я, ты и пятнадцать кровожадных статуй, готовых прихлопнуть тебя, стоит мне только разрешить. Замечательное собрание!
Хурмте нахмурилась и сделала шаг вперёд:
- И что с того? Ты всё равно арестован.
Ингений заливисто рассмеялся:
- О да, инспектор, такой реакции я от вас и ожидал! Типичный немногословный законник. Вы мне напоминаете одного изумительного молодого человека, с которым я познакомился не столь давно... Даже удивительно, как вы похожи. У меня даже клокочет кровь. Может, послужите его заменой в моих маленьких планах?
- Ты считаешь себя самым умным, да?
- По правде говоря, да, в яблочко. Я самое умное существо в этой комнате. Я в это свято верю. Я - гениален!
Снаружи раздался грохот, и статуи, почему-то не обращая внимания на редгардку, начали покидать комнату. Хурмте поморщилась:
- Гениален? Тут скорее другая крайность, Ингений. Ты простой безумец.
- Простой?
Авидо красноречиво показал на хаос, творившийся вокруг него, и Хурмте холодно отрезала:
- Простой мясник, получивший в руки силу, которой он не должен был обладать ни при каких обстоятельствах. Эти конструкты... Их секрет тебе не принадлежит. Никогда не принадлежал. Ты украл его.
Редгардка поправила перчатку, укрепленную эбонитовыми пластинами:
- Я знаю, что это ты устроил тот пожар в Университете. Это ты уничтожил в огне записи Николаса Аккапари, чтобы то, чему он тебя пытался научить, не попало в чужие руки. Чтобы у тебя была монополия на такой вид слуг. Чтобы только ты обладал такой силой. Но ты ошибся. Копия этих рукописей попала в руки ордена боевых магов. У тебя нет этой монополии. И у тебя нет теперь возможности прятаться за своей глупой маской! Я знаю, кто ты. Ты не Авидо Ингений. Ты не Беккет-с-Востока. Ты не Томадас Бенсорс, и уж тем более не Родерик Голденберд. Я знаю твоё истинное имя, козявка. Твоё имя...
Хурмте торжествующе ухмыльнулась:
- ...Феликс Дарелот.
Ингений, почему-то помедлив с секунду, согнулся и прошипел:
- Откуда?!
- Я давно копалась в твоём вшивом прошлом... Наводила справки... Опрашивала людей... Бродячий бард, лютнист, житель Портового района Имперского города и завсегдатай Плавучей таверны. Самый жалкий из пройдох! Самый гнусный из червей! Нет, Дарелот, даже твои статуи не изменили того, что ты есть. Ты возомнил себя каким-то героем какой-то дурацкой пьесы, из тех, что разыгрывают на рынке, но даже твои статуи не изменят того, что ты лишь жалкий, мерзкий трус. Но...
Хурмте опустила руку и мрачно улыбнулась:
- Я понимаю тебя. Я была такой же, как ты, когда-то. Когда-то я была главарём самой неуловимой банды разбойников северного Эльсвейра. Нас прозвали Бегущими-по-Ветру, а меня - Хурмте Кулак, - редгардка потрясла кулаком в воздухе: - И у нас был секрет, как и у тебя... Секретный настой, созданный двумя бродячими хаджитами-алхимиками, позволявший двигаться со скоростью, вдвое превышавшей нормальную человеческую. С ним мы были непобедимы, и ни один стражник, ни один охотник за головами и ни один легионер, даже из лучших, не могли нас победить в схватке или догнать.
Ингений молча слушал, и Хурмте продолжила, сняв и бросив на пол свой плащ:
- Но такое не могло продолжаться вечность. Однажды нас всё-таки застали врасплох. За нами скрытно гнались разведчики Легиона, и под покровом ночи они напали на наш тайный лагерь. Бой был тяжёлым, и выжили лишь трое - я и те два алхимика... Они купили свою жизнь за секрет своего настоя, а я что? Хурмте Кулак была, разумеется, великолепным кулачным бойцом! И крайне хитрым разбойником! Такие люди были нужны Империи, и, в конце концов...
Редгардка, разорвав рукав рубахи под бронёй, показала Ингению на жуткие, глубокие шрамы на предплечьях, с оскалом произнесла:
- Порядок одержал верх. Империя сломала меня. Я стала частью чего-то большего, чем я сама, чего-то, что проживёт дольше и меня, и тебя.
После недолгой паузы Авидо сказал, но уже не визгливым голосом, а холодным и ровным баритоном:
- И ты думаешь, что я перейду на твою сторону.
- Тебе хватило наглости позвать меня на свою сторону, почему бы мне не ответить тем же? Дарелот, даже такому, как ты, найдётся место в системе. Останови свои статуи и дай себя арестовать без проблем, и, быть может, тебя пожалеют... Может, даже простят мелкие грешки.
Авидо помолчал, а потом кивнул:
- Это ты написала мне то письмо. С предложением поймать Элдариона.
- Разумеется. Это был твой шанс исправиться. Я даю тебе второй шанс. Третьего не будет.
Хурмте протянула руку вперёд:
- Я верю, что даже внутри такой бешеной собаки, как ты, найдётся человек, способный воспринимать приказы, Дарелот. Все жители Тамриэля - лишь детали огромной машины, и ты только обманываешь себя, когда думаешь, что вышел за её пределы. Ты всё ещё вписываешься в планы Совета. Забудь о преступной жизни, сними свою шутовскую маску и моли о прощении.
- Ты же понимаешь, что ты всего лишь солдат, да?
- ...Что?
Ингений сделал шаг вперёд и... Плюнул под ноги Хурмте, а потом с презрением отрезал:
- Ты, как последняя дура, променяла свободу и место генерала на цепи последней собаки. Ты, как отупевшая от старости сука, думаешь, будто ты кому-то нужна, раз уж тебя кормят, но на самом деле, стоит тебе только промахнуться, как из тебя сделают колбасу. Инспектор, если ты думаешь, что я променяю вольное небо и возможность тратить заработанные деньги так, как мне заблагорассудится, на душный кабинет и письменные отчёты - спешу тебя разочаровать, потому что клал я на ваши порядки.
- И попадёшь на плаху... И всё ради чего?
Коротышка поднял руку вверх:
- Ради единственной вещи, ради которой стоит жить. Ради веселья.
- Веселья?..
- Да. Возможности безнаказанно дёргать за ниточки, считать людей своими пешками, строить эти идиотские маленькие планы и смотреть, как они падают, подобно карточным домикам. Пуф!
Брови Хурмте поползли вверх. Что городил этот безумец?..
- И, просто чтобы нам было гораздо веселее... Я посоветовал бы вам, если хотите доказать свою правоту, уйти отсюда и вернуться тогда, когда... Скажем, я меньше всего этого ожидаю. Так наша маленькая вражда будет куда, куда интереснее. А то мы тут заболтались, пока, знаете, мои камнеломы рушат ваш милый маленький дворец...
Редгардка наклонила голову и мрачно осклабилась:
- Нет, Ингений. Ты не выйдешь из этой комнаты живым.
- Ну... Тогда докажите мне это, инспектор, - с какой-то апатией пожал плечами имперец, и Хурмте сняла с пояса пузырёк с тёмно-фиолетовой жидкостью, на поверхности которого были выгравированы бабочка и отмычка:
- Я не повторю ошибок Вибии.
***
Ночь с 29 по 30 Первого Зерна, Башня Белого Золота.
Боевой маг послал очередную молнию вниз по коридору, и две фигуры в золотых масках едва увернулись от снаряда: Кассий прыгнул на пол, а Ракка спрятался за колонной, чтобы чуть передохнуть. Послышался грохот доспехов: это боевой маг и отряд легионеров уже бегут к ним... До босмера и имперца оставалось только десять метров...
Реж бросил лук на пол: без своего вечного партнёра Ракка не смог бы попасть по боевому магу даже в упор... Правда, и его нож бы ничего бы против лат не сделал. И это оставляло ему только один выход. Ракка осклабился и выбросил руку с растопыренными пальцами вперёд:
- Массовый паралич!
Первые два легионера с оружием в руках застыли, похожие на статуй, а те, кто бежал сзади, по инерции врезался в них и перевернулся. Босмер ухмыльнулся, увидев за давкой фигуру в голубом капюшоне: вот и его цель, осталось только выбрать заклятье, которое бы пробило надоедливую защиту имперца. К счастью, Реж знал пару таких, и прокричал:
- Массовое рассеивание!
Магическая волна прокатилась по всему коридору и накрыла легионеров и боевого мага с головой, и вот едва заметный барьер вокруг фигуры в голубом капюшоне исчез, но, с другой стороны, исчез и паралич на легионерах на полу... Реж, почувствовав слабость в конечностях, выдохнул:
- Разумник! Добивай их!..
Но Разумник не добил их. Ракка посмотрел назад и увидел, что Кассия на полу уже не было. Как будто и след простыл. Пропал и лук эльфа... Босмер остался один на один с отрядом элитных мечников в стальных доспехах... И у него был один только нож.
В Режа ударило заклятье, и он почувствовал, что ещё у него теперь не было и магии.
Реж выругался и побежал назад.
Боевой маг младшего разряда, по имени Трутиус Никелиус, скомандовал по-юношески звонким голосом, подняв руку вверх:
- Не преследовать. Это тактическое отступление для перегруппировки. Он приведёт нас назад, к статуям, и нас разорвут. Подождите, пока я наложу все защитные заклятья.
И тут же, выпив зелье, начал колдовать... Один из легионеров, ранее скованных заклятьем босмера, пробурчал:
- А защиту от паралича можно, Трут?
- Уже сделал, - пробормотал Никелиус: - Похоже, в данной ситуации можно отказаться от защитных барьеров и щитов... Ваши скорость и выносливость увеличены, и паралич вас не возьмёт, но будьте осторожны. Мы не знаем, что этот бандит ещё припас в рукаве.
- Слушай, а если статуи? Что с ними-то делать будем? - просипел самый старший из мечников, загорелый бретонец с проседью в чёрных бровях, и молодой маг нахмурился:
- Наша задача - локализовать угрозу, а не уничтожить её. Нужно нейтрализовать людей в масках, а уже потом боевые маги найдут способ остановить статуи.
- Что-то мне подсказывает, что смерть людей в масках статуи никак не остановит... - Стареющий мечник вздохнул: - Надо было идти в боевые маги, а не в мечники.
Никелиус скомандовал:
- Подъём, все! Двигаемся по коридору осторожно: кто знает, что нас может ожидать там...
Из-за поворота вышла каменная статуя и бросилась на легионеров, размахивая руками.
Кассия нигде не было видно, как не было видно и Квинтию, и Авидо. Реж потерялся в запутанных ходах: сначала он вбежал в какую-то большую залу с круглым столом, потом босмер вбежал в какой-то кабинет и выбежал ещё куда-то, и теперь оказался в той части дворца, где статуй не было. Не было камнеломов, к которым можно было отступить. И, как назло, стоило ему только выбежать в эти коридоры, как позади появились какие-то легионеры.
Впереди послышался грохот лат. Такой же, как сзади.
Ещё немного, и Реж будет окружен, как зверь на охоте.
Ракка остановился, и только сейчас он почувствовал, как устал бежать в тяжёлом чёрном плаще, который ему навязал Авидо. Всё его тело было покрыто холодным потом, как после дурного сна... Может, это всё было каким-то дурным сном? Но это не было дурным сном. Где он мог ошибиться? Когда вбежал в ту большую залу? Или когда вообще пошёл на это ограбление?
Будь здесь Гнилокоготь...
Но он мог быть здесь.
Реж закрыл глаза. Да, это была страшная цена, но больше пути он попросту не видел. Сил на Возврат уже не оставалось, а вот на это ему магической энергии не требовалось совсем. Нужно было лишь принести жертву...
- Мастер Гнилокоготь! Я призываю Вас в этот бренный мир.
Эльф засучил рукав, прикусил губу и со всей силы рубанул по оголенному белому запястью. У него было мало времени для ритуала, но, может быть...
Легионеры сзади и легионеры спереди: восемь мечей. Многовато для одного босмера с ножом, но много ли для могущественного даэдрота?
- Неизвестный в маске! Брось нож и... - главный мечник открыл рот при виде того, как неизвестный спокойно сел посреди коридора и извлек из ладони кость:
- Зов тьмы, зов тьмы, зов тьмы, зов тьмы, зов тьмы!
По коридору пронеслась волна холодного воздуха, свет в фонарях погас, и из лужи крови в тени Ракки с грубым хохотом выросла фигура даэдрота с рыбьей головой:
- Свежие кости...
И, подняв жертву Ракки с земли, бросил её в раскрытую пасть и бросился на парализованных легионеров.
***
- Так, кажется, они ушли, - прошептала Адлейн, прикрыв дверь канцелярии Хай Рока: - Проклятье, один труп уже есть... Нужно двигаться осторожно. Твоё зелье не разбилось?
Гоборра покачала головой, и бретонка кивнула и достала маленький пузырёк:
- Отлично, может, у нас есть шанс. Нужно двигаться быстро и незаметно: я не знаю, где конкретно находится нужная нам дверь, а их тут пятьдесят четыре, если не сделали новых. Идём тихо.
Глоток - и сквозь Голгетию можно было видеть её окружение. Вслед за ней своё зелье выпила и орсимерка. Хамелеон был не полным, но в беспорядке вполне мог бы сработать: стражники смотрели вперёд, а не по сторонам, ведь на втором этаже не было поворотов. Адлейн встала и проскользнула в дверь, Гоборра - за ней, а потом дверь в канцелярию Хай Рока закрылась, как будто никогда и не открывалась. Фигуры-тени тихо поплыли вперёд...
Откуда-то послышались голоса:
- ...Угроза прорывается на второй этаж, но наши боевые маги сдерживают её. У нас есть ещё пять минут.
Властный голос пророкотал:
- Тертиус, как раз вовремя! Принёс новости от Экстренного Штаба?
- Форт Империя не отвечает, поиски решения проблемы продолжаются. Рекомендуется применять грубую силу. Больше ничего нового.
- Проклятье!.. Как раз грубой силы нам и не хватает. Клеймором камень не возьмёшь. Нам нужно что-то вроде боевой кирки, или молота.
- Попробовать прорваться к арсеналу в подвале?
- Рискованный вариант, но верный. Тертиус, команда Никелиуса должна быть на первом этаже, передай им мой приказ - раздобыть молоты, любой ценой.
- Есть, сэр!
Топот латных сапог, и мимо Адлейн и Гоборры пробежал совсем ещё молодой имперец - возможно, едва начавший свою службу во дворце за какие-то особые заслуги, или просто потому, что его сюда пропихнула влиятельная родня... Адлейн поморщилась, а всё тот же властный голос прогремел:
- Кто из имперских агентов в здании специализируется на грубой силе?
- Из тех, кто присутствует, только инспектор Хурмте, но она уже занята магом, который привёл этих конструктов.
- Ну что же, будем надеяться, что с его смертью остановятся и каменные дурни... Я уже слышу топот этих тварей.
- Сэр, у меня есть идея! Ослабьте кладку в полу в этом участке, чтобы он обвалился под ними, и они не уйдут дальше второго этажа. Так же сделать в другом коридоре.
- Хорошая идея, Гориус! Вы слышали - бьёт по полу заклятьями, ну же!
Адлейн и Гоборра остановились: прямо из-за угла засверкали вспышки заклятий, а вот сзади уже послышался рёв первого камнелома... Через пару секунд властный голос скомандовал:
- Всё, думаю, этого хватит: стоит только чему-то тяжёлому тут пройти, как пол обвалится. Отступаем, нужно так же заблокировать им вход в закрытых коридорах.
- А Тертиус и команда Никелиуса?
- Проклятье, мы действительно их так бросаем... Гориус, беги, найди Тертиуса или Никелиуса и передай им наш план и скажи, пусть бегут на третий этаж через закрытые коридоры. Мы обрушим пол через пять минут, но не позже. И да хранит их Талос!
Адлейн и Гоборра переглянулись: если боевые маги претворят этот план в жизнь, всё пойдёт наперекосяк, статуи Авидо не смогут забраться дальше второго этажа, и их попросту перебьют подкрепления из города! Бретонка посмотрела на орсимерку:
- Ну что же... Тут одним трупом явно не обойтись.
***
Хурмте после своего зелья двигалась молниеносно, с звериной свирепостью нанося удар за ударом поднятым с пола серебряным мечом стражника. Копия Ингения с секирой исчезла в взрыве золотых брызг после четырёх ударов, вторая копия, с булавой, рассыпалась в брызги после третьего, а той, что с луком, хватило и простого рубящего по шее, и вот уже все его копии исчезли, а он сам - в гордом одиночестве. Опять.
Имперец вдохнул поглубже:
- Ещё раз.
Три удара тростью - и опять эти три копии, как будто и не умирали! На лице Хурмте появились следы активной умственной активности, но Авидо был почему-то уверен, что она просто не догадается, что даэдра призывает именно его тросточка. Слишком устала редгардка, слишком мало времени на раздумья, слишком большое давление...
Нужно было драться на изматывание. Зелье Хурмте не давало ей соответствующей её скорости выносливости, значит, она должна истратить свои силы как минимум в два раза быстрее... Но не успел Авидо и моргнуть, как каждая из копий умерла за один удар, и редгардка нанесла удар уже по нему самому. Блок! Эбонитовый кинжал остановил опасное серебряное лезвие, и Авидо, сделав шаг назад, одной рукой трижды постучал тростью, а другой попытался заблокировать удар - тщетно, лезвие серьёзно порезало плащ на плече и обнажило... Кольчугу. Слава предусмотрительности!
Редгардку, правда, было не остановить - она уже не обращала внимания на его копий, видимо, здраво рассудив, что он их может призывать ещё долго, а её сил хватит только на определенное время... Как она держалась так долго?.. Должно быть, какие-нибудь сумасшедшие тренировки... И, даже если у Легиона и был секрет этого отвара, пользоваться-то им тоже нужно было научиться, и Хурмте явно умела это: в отличие от Вибии, которая орудовала мощью зелья, как дубиной, инспектор двигалась в ритме сердца, разгонявшего отвар по её телу, и пользовалась его силой с изяществом лучшего фехтовальщика Нибенея.
Удар, уворот, удар, удар, ещё один удар, посильнее - кошмарный град режущих, колющих и рубящих, и далеко не все Ингений успевал блокировать... Но ничего, большая часть и так попадала только под скрытой под одеждой броне, и инспектор уже не столько пыталась ему навредить, сколько искала брешь в защите имперца. Тщетно! Ингений был в кольчужных рубашке и поножах, и стальной нагрудник оберегал его от ударов в грудь, так что...
Удар плашмя - и Авидо взвыл от резкой боли в запястье и выронил нож. Ему сломали руку, ему сломали руку, ему сломали руку, ему сломали руку--
Но Хурмте было куда труднее - секира промахнулась, но булава ударила точно по руке, по локтю, и, видимо, разбила сустав, а стрела из лука попала в грудь и крепко вошла под кожаный доспех. Редгардка вскрикнула и, уже не двигаясь так быстро, отбежала на несколько шагов назад, а Авидо, вдохнув поглубже воздуха, дрожащим голосом крикнул:
- Ага, действие зелья кончилась, ты ранена и выдохлась после своих яростных размахиваний мечом... Может, всё-таки следовало использовать свои легендарные кулаки?
- В бою против вооруженного человека?.. Тем более что у меня не было цели тебя убить здесь и сейчас.
Хурмте достала из-под кирасы амулет и, крепко сжав его, произнесла:
- ...Лишь найти твои слабые места. В следующий раз всё кончится совсем иначе, Ингений.
Редгардка исчезла в пурпурной вспышке Возврата... А Авидо, расслабив руку со сломанным запястьем, скомандовал:
- Вы, трое! Найдите ближайшего человека в такой же маске, как у нас. Мне нужен лекарь.
***
- Сэр! Внизу новая угроза: человек в маске призвал опасного даэдрота!
- Класс опасности? - спросил боевой маг с властным голосом и подстриженной бородой, и Гориус потёр лоб:
- Айем! Он убил трёх наших мечников и ранил ещё пятерых!
- Проклятье... Откуда у них не только конструкты, но и даэдра класса Айем?!.. Нет, конечно же, мы не можем обрушить пол, пока не разберемся с этой тварью. Гориус, Тремониус, за мной, Перциус, Копиус - отсчитывайте ещё две с половиной минуты и начинайте рушить коридор.
- Есть, сэр!
Группа боевых магов разделилась: трое побежали в сторону лестницы на первый этаж, а двое остались, и ещё через десять секунд, с другой стороны, из-под Хамелеона появились две фигуры в плащах...
***
Ракка твёрдо сжимал кисть, но даже так у него не было много времени: не больше пяти минут, а теперь уже гораздо меньше. Нужно было найти Квинтию: она бы залечила его раны.
Гнилокоготь ревел и убивал где-то далеко, а Реж вышел в маленький кабинетик и с трудом вышел в большую залу с круглым столом. Он чувствовал запах собственной крови, чувствовал, как слабеют руки и ноги, как темнеет в голове, слышал, как разбиваются капли о каменный пол... Но всё равно шёл вперёд.
У него не было магической энергии на Возврат.
У него не было магической энергии на Возврат.
Он совершил ошибку любителя, нет, какого-то мелкого начинающего, едва ли разбирающегося в том, как нужно делать дела. В Корроле он всего лишь промахнулся по мишени, но здесь, во дворце, он совершил куда более страшную ошибку, и его покровитель Гнилокоготь был вынужден помогать ему, спасать его шкуру... Он был как молодой охотник, неправильно оценивавший опасность от своей жертвы, и теперь молодой босмер бежит по лесу от стаи хищных птиц, стремящихся оторвать от его сочного тела хотя бы один кусочек.
- А-а-а!
Эльф остановился - прямо напротив него в стену врезался и потерял сознание легионер. Блеснуло плохо спрятанное в кожаной сумке зелье. Спасение. Босмер нагнулся и, целой рукой выцарапав пузырёк, ей же открыл крышку и сделал жадный глоток, а потом пошёл дальше.
Даже если это и было зелье лечения, ему всё ещё нужно было найти Кассия, или Квинтию, или Ингения.
Или, наконец, сбежать из этой дыры, что звучало куда разумнее.
***
- Режь! Бей! Кр-руши! За Крепость-в-болотах!!!
Удар молотом, и боевой маг, коротко вскрикнув, упал на землю, а горевшая орсимерка легко размахнулась и со всей силы ударила его по черепу - хрясь! И нет уже боевого мага. Другой имперец, кажется, Копиус, вскрикнул и бросил в орсимерку ледяной шип, и тот легко вошёл в её кожаную куртку у плеча, из-за чего Гоборра взвыла и зажмурилась от боли, похожая чем-то на раненного зверя...
А сзади послышался тихий голос:
- Кажется, те трое уже возвращаются... Ничего личного, Гоб. Ты была отличной пешкой.
- Госп-пожа...
Помутнение закончилось, и Гоборра отшатнулась и упала на пол. У неё не было больше свитков. Не было оружия. И она не могла вновь войти в боевой раж, не с такими ранениями.
Кровь хлынула вокруг ледяного шипа, и орсимерка почувствовала, как распространяется холод по её телу, когда услышала властный голос:
- Копиус, что здесь случилось?-- Убили Перциуса? Проклятье, да это какой-то кошмар... В кандалы орсимерку и бросай здесь. Нужно найти того призывателя и убить его: видимо, даэдрот был призван каким-то нестандартным способом...
- Даруй мне достойную смерть!
Щелчок кандалов... У орсимерки едва хватало сил смотреть на лицо человека с подстриженной бородой, но тот ничего не увидел в её глазах, не увидел страха перед бессмысленной смертью, и сказал:
- Глупые орсимерские поверья...
- Может, стоит действительно вылечить ей раны?
Властный поморщился:
- С шипом на месте? Неправильно срастутся... Хотя, плевать.
Взмах руки, и Гоборра зажмурилась от пронзительной боли: магия лечила раны быстро, но всего лишь ускоряла процесс, не делая его менее болезненным... А когда раны восстанавливались не так, как надо, они болели очень сильно.
В глазах потемнело, и орсимерка почувствовала, как переворачивается весь мир.
***
- Где же они...
Ракка принюхался: запах дешёвых духов и мёда... Камнеломы всё ещё на первом этаже, по большей части... Но где они были?
- Проклятье... Нет, я должен убежать. Да, убежать...
Убежать, как молодой охотник, не рассчитавший своих сил. И пусть его пятки сверкают, а в глазах копятся слёзы. Реж закусил губу: он никогда раньше не убегал, и это поражение казалось ему самым тяжёлым падением в жизни.
Позади послышался грохот лат, и босмер обернулся: на него бежали (или убегали от преследовавшего их камнелома?) четверо людей в стальных латах, и в следующую секунду, стоило только эльфу открыть рот, крепкая рука человека с подстриженной бородой схватила его, а другая - пронзила его тело серебряным мечом, проткнув желудок, и пригвоздило к гобелену на стене. Следующий меч пробил левое лёгкое, другой - правое, ещё один - запутался в тонкой кишке... Грохот камня, замах... Крик загнанной жертвы.
Бородатый обернулся и, сложив руки в пассе, крикнул:
- Продолжайте! Я задержу этого конструкта!
Камнелом приподнялся в воздух, и следующий меч пробил печень - босмер завизжал от боли, а потом начал кашлять кровью - а уже следующий, удар ножом, пробил глотку... И последний нож пришёлся на плечо эльфа.
Властный, вспотев и покраснев от напряжения, скомандовал:
- Отступаем!
И, со всей силы ударив камнелома о стену, бросился по коридору от других конструктов...
На лице Ракки застыл ужас, совсем не сочетавшийся с жуткой ухмылкой золотой маски на его лице.
***
- Как мне повезло, что вы далеко не ушли, - пробормотал Авидо и, кажется, стиснул зубы под маской от боли, а Квинтия-Камелия затянула кусок ткани на запястье и, убедившись, что кости закреплены, прочла заклятье-другое, и после этого сказала:
- Судьба.
- Судьба, ха? Я же говорил вам, что нет судьбы, и надеяться на неё нет смысла... Имеет смысл только Удача, - пробормотал Ингений, двигая зажившей в один миг рукой.
- Удача не заживет вашу руку, она лишь хаотичная последовательность событий, не имеющая любимчиков, - сжала губы под маской Камелия: - Но Судьба имеет власть над всеми нами. Она вольна как создавать, так и уничтожать жизни и события, писать и стирать, строить и разрушать. Вам повезло, что Судьба вам улыбнулась.
Ингений почему-то молча кивнул и пошёл в сторону, а потом, как будто очнувшись от какого-то сна, сказал:
- Сокровищница с короной находится на восьмом этаже, а мы на первом. Камнеломы, судя по топоту и крикам, уже закончили на первом, и Ракка с Кассием там же. Ускорим шаг.
- Однако вы же не можете не верить в Судьбу, верно? - Квинтия встала: - Не верить в план Ану и Падомая, в план аэдра и даэдра?
- Планы, планы, планы... Я тут уже сказал одной милейшей особе, что планы проще придумывать, чем исполнять, - мрачно пропищал Авидо: - Судьба твоя не всесильна, планы даэдра рушатся - один Кризис чего только стоил! - а планы аэдра и тем более. Ничей план не выдерживает испытаний реальности, Квинтия.
- План - это не расписание, - поморщилась имперка, с некоторым трудом поднимаясь вслед за Ингением по изуродованной ножищами камнеломов лестнице; ну неужели ей придётся рассказывать о таких простых истинах с самого начала? - Это... Указания, порядок действий, но без времени. Судьба допускает отсрочки, но рано или поздно берёт верх, и жестоко мстит любому, кто помешал ей всё сделать здесь и сейчас. Можно бороться с Судьбой, но Судьба всегда сильнее - смертных, даэдра, аэдра...
Авидо сплюнул на каменную лесенку:
- Вот цена твоей Судьбе. Бред сивой кобылы! Нет никакой единой Судьбы, мы всего лишь игрушки в бесконечных планах даэдра и аэдра, которым плевать на чужие заговоры, которые только и умеют, что гнуть свою собственную палку. И Древние Свитки - тоже вранье. Даже если там что-то и написано, то вещи, которые и так, и так случатся. Или, скажем, они меняются каждый раз, как меняется мир. Может, потому эти слепые монахи зрение и теряют? Пытаться читать постоянно изменяющиеся буквы попросту глупо.
Они вышли на второй этаж, и тут было даже страшнее, чем на первом. Квинтию чуть не стошнило на пол - прямо напротив них, на каменной плите, лежало что-то, когда-то бывшее легионером, но растоптанное, разбитое, переломанное, с расплющенными органами, с разбросанными ошмётками тканей, в луже внутренних телесных жидкостей, и всё это вперемешку с разорванной кольчугой и кусками позолоченных лат... Даже её крепкий желудок, привыкший к ужасам гигиены Портового района, не выдержал всё это и сразу... И таких было, видимо, целый этаж.
А Ингений, как будто муху увидел, лишь издал вздох какого-то омерзения с примесью лёгкого негодования и перешагнул через останки:
- Да и, кроме того, одно мне не даёт верить в Судьбу - презрение к богам. Как они могут допускать, как они могут вообще дозволять нечто... Нечто подобное? Как я всё ещё жив, после всех этих ужасов, после всей этой мерзости? Неужели они говорили кому-то там, какой-то там Алессии, про справедливость высшую, но сами её не исполняют? Неужели им действительно плевать на то, что здесь происходит? И чем они лучше даэдра? Чем они лучше аэдра? Чем они лучше чего бы то ни было? Они лишь декорации в этой пьесе, как пассивные булыжники и безразличные небеса, они ничего, ни-че-го не решают. Кризис был лишь подтверждением этого.
Авидо кашлянул и продолжил, показав рукой в сторону выхода на лестницу на третий этаж:
- С даэдра всё гораздо проще. Их нити не просто существуют, они видны, они очевидны. Марионетка даэдра с самого начала и до самого конца осознает, что она - марионетка, и может сойти с пути если не сама, то при помощи ближних своих. Исключение - дети и идиоты: даэдра имеют обыкновение шутить над ними злые шутки, и приходится спасать их кому-нибудь другому. Экзорцизм и прочие гадости, в общем. Я тоже там был, Квинтия, из меня пытались вырвать каких-то там "демонов", но, между нами, хоть я и сделал тогда вид, что всё ушло, но там и не было ничего. Это был я... Я сам. Я не марионетка. Я сам выбираю, что буду делать, и я буду если не шатать планы этой вашей Судьбы, то хотя бы играть на нервах у Удачи, пока не иссякнет её благоволение...
Сзади за ними побежал камнелом. Квинтия даже задумалась: "пока не иссякнет её благоволение"... Что-то ей подсказывало, что оружие имперца, даже с ограниченной свободой воли, попытается отомстить ему, или хоть как-то приблизить его смерть. Пусть не напрямую, но всё же... Но что оно могло сделать здесь и сейчас?.. Она опустила глаза и увидела крупные трещины в кладке...
ТР-Р-Р-А-АК! Под Квинтией и конструктом обрушился пол. Авидо, оказавшись наверху, на неустойчивом краю образовавшейся пропасти, вскрикнул и благоразумно сделал пару шагов назад, а потом бросил в дыру:
- Я, пожалуй, найду другой путь на третий этаж! Время поджимает! Догоняйте меня!
И после этого, поигрывая тросточкой, исчез. А Квинтия осталась одна, в заваленном коридоре, рядом с ревущим камнеломом...
Квинтия опустила глаза и увидела Режа, пригвожденного к гобелену семью ножами и кинжалами. Маленькое тельце босмера повисло, кровь стекала по лезвиям и по рукоятям и капала на пол, бледное лицо посинело, и, что хуже всего - эти стеклянные чёрные глаза и животный ужас на лице.
Квинтия поднялась с пола и - первым делом - сняла маску - может, иллюзия это, или... Нет, нет, нет! Это был Реж, и ничего не изменилось. Проклятье! Она привела его к своей гибели, она практически убила его, изничтожила его судьбу, рискнула и...
Сначала она вытащила один из кинжалов, потом, брезгливо вытерев руку о гобелен - что это с ней, страх крови? - достала меч, вошедший под грудной клеткой, в желудок. Чёрные волосы босмера, мокрые, кажется, от крови - может, его ударили по голове несколько раз, может, просто откуда-то брызнуло...
Камеллия сглотнула. Она твёрдо верила, что в этот раз Судьба на её стороне... Что все вместе, втроём, они переживут это ограбление... Почему она ошиблась? Почему врали карты?
Она бережно опустила тело Ракки на пол и почувствовала, как пробиваются слёзы... Она на себя взяла ответственность за его судьбу, взяла, думала, что спасёт его и выдернет из той жизни, какую он вёл...
Почему умолк звеневший когда-то в ушах звук уверенности?
Она, окончательно ослепнув из-за слёз, с трудом нащупала его глаза и закрыла веки, а потом сложила руки крестом на груди.
Она была лишь жертвой, и знала об этом с самого начала.
Сзади послышался грохот камня, и Квинтия обернулась: над ней исполином стоял камнелом и с трудом поднимал ногу.
Имперка взвизгнула:
- Судьба! Я принимаю свою роль.
И в следующий момент Квинтия-Камелия - то, что от неё осталось - вперемешку с тем, что осталось от Ракки-Режа - осталось мрачным предзнаменованием для любого, кто входил в этот коридор.
***
- Раз, два, взяли!
Последняя вспышка заклятий - и пол коридора обвалился, образовав дыру в добрые пять метров. Властный голос из-под капюшона скомандовал, как будто этой маленькой победы и не было:
- Мы смогли локализовать угрозу на первом и втором этажах... Но нужно убедиться, что конструкты не пробрались выше. Проверьте лестницы на третьи этажи на наличие следов этих тварей.
Грохот лат и тяжёлое дыхание, и маг с подстриженной бородой крикнул:
- Никелиус! Неужели молоты?..
- Да, все - магические.
- Отлично. Все - берите по одному, на случай встречи с конструктом... Если нам повезло, то они не забрались на третий этаж и выше, и мы можем уже начать уничтожать их на нижних уровнях по одиночке. Если нет, придётся догонять их по горячим следам. Подкрепления из города... Ах да, им же нужно разрешение Штаба на вход во дворец, а Штабу нужны наши данные. Тертиус!
Молчание.
- Где Тертиус?
- Он... Он погиб.
- В таком случае... Гориус - доложи Штабу о наших успехах. Самое время открывать ворота.
Боевой маг с подстриженной бородой положил молот на плечо и пошёл по коридору прочь:
- Самое время заканчивать этот кошмар.
***
- Так-так-так... "Канцелярия по делам провинций"... "Канцелярия по внешним делам", странно, что её ещё держат, от Акавира ни слуху, ни духу... А, наконец-то - "Канцелярия по внутренним делам", святая святых всех бумагомарак Империи... Ну что же, приступим, дорогуша?
Адлейн, не придав особого значения лежащему подле неё окровавленному телу стражника, достала отмычку и, слегка надавив коленом на дверь, присела и вставила инструмент в замочную скважину... А потом, с удивлением, отметила, что замочная скважина уплыла вперёд и влево, вместе со всей дверью, и её глазам открылась большая зала с белоснежным мраморным полом, серебристыми светильниками и рядами шкафов с металлическими решётками вместо дверей, подобно тем, которые можно было бы увидеть в хранилище Древних Свитков, только без позолоты. И меж шкафами кто-то сновал, легко открывая решётки с помощью связки ключей и извлекая кожаные папки с стопками листов.
Адлейн встала, прочла заклятье и сделала несколько шагов, и фигура обернулась на звук, не заметив свет из тихо открывшейся двери - видимо, неизвестная, или неизвестный, пользовалась заклятьем Ночного глаза... В отличие от самой бретонки, которая предпочла заклятье Звёздного света. Голгетия остановилась и положила руку на рукоять подарка Эрра: на незнакомце были золотая маска и чёрный костюм. "Ложный Кассий".
- Так вот о чём вы договаривались с Авидо... Видимо, он решил уничтожить любые упоминания о себе в архивах, - бросила взгляд на шкафы Адлейн: - Умно. Я закончу за тебя работу, но, уж извини, придётся тебя убить: не хочу лишних свидетелей.
- Ах, это всего лишь ты… - с облегчением произнёс, оторвавшись от бумаг на секунду, Филипп, после чего, не глядя на Голгетию, продолжил свою работу. – Удивительно, но из всех возможных вариантов развития событий произошёл именно этот, и в комнате оказался мой союзник… Мы же заодно, не так ли? В таком случае вот, подержи-ка. – старик, словно проигнорировав слова своей “сообщницы”, протянул той какой-то свёрток. - Впрочем, лучше положи его где-нибудь у входа и займись делом... Уверен, ты здесь вовсе не за тем, чтобы мне ассистировать, но и сражение с опытным фехтовальщиком явно не входило в твои планы. Будет лучше, если мы без лишнего шума доведём работу до конца, а выяснением отношений займёмся уже после, идёт? – отвернувшись от дамы, мужчина вскрыл очередной шкаф и извлёк пачку бумаг, которую тут же свалил на пол. – Не то… Франк отослал чертежи незадолго до своей смерти, стало быть… - продолжил бубнить себе под нос человек в маске. - И тут нет..? Да быть такого не может.
Развернув полученный от Ауреола свиток, Адлейн с трудом разглядела заверенный имперской печатью договор, который, по всей видимости, в какой-то момент пришлось спасать от огня. Согласно найденному документу, Совет Старейшин предоставлял Культу Чёрного Червя финансовые и человеческие ресурсы в обмен на возможность использования армии нежити в качестве тайного орудия террора, которое не позволило бы провинциям отказаться от защиты Легиона и выйти из состава Империи. Помимо подписей нескольких членов правительства, бумага так же несла на себе пару магических меток, оставленных представителем стороны некромантов и, казалось бы, источала лёгкие энергетические флуктуации, от которых читателю становилось не по себе.
- Это совсем не похоже на... Откуда ты знаешь, где искать эти бумаги? - Адлейн аккуратно сложила открывавший такие возможности для шантажа властей "подарок": - Уж не обменял ли Авидо бедняжку Кассия на имперского агента?
Бретонка рассудила: конечно, ситуация могла развиваться как угодно, но лучше было всё-таки сконцентрироваться на её основной задаче, тем более что незнакомец не проявлял никаких признаков агрессии. Вожделенной печати нигде не было видно, как и ожидалось: вряд ли имперские чинуши держали бы предмет такой особой важности у всех на виду, на хорошо освещенном постаменте.
Адлейн стремительно обошла ряды шкафов по периметру, пока, наконец, не нашла выбивавшийся из общей картины шкаф с цельной металлической дверью. Адлейн нахмурилась и достала отмычку... А потом ещё одну, и ещё одну, пока, наконец, дверь не поддалась, открыв внутренности шкафа: новые бумаги вперемешку с древними, и среди всего этого, в отдельной металлической клетке с маленьким замочком, печать - крупную, тяжёлую, бронзовую, покрытую миллионами мелких царапин и потёртостей и потом столько же раз отполированную. Адлейн пробормотала, доставая ещё одну отмычку:
- Пф... Ещё один замок? Да местные бумагомараки знают толк в...
Щелчок, и бретонка выдохнула и вытерла лоб со лба:
- Хорошо хоть, что маленькие замки не бывают сложнее больших.
После этого Адлейн осторожно, как будто несла ребёнка, достала печать из клетки и поставила на пол, а потом извлекла из скрытого внутри её кожаной брони кармана свиток, развернула рядом с печатью и прочла, беззвучно шевеля губами:
"
Я, Окато Фестхольдский, Имперский потентат, верховный канцлер Совета Старейшин и боевой маг ныне покойного императора Уриэля Септима VII, сиим документом утверждаю список кандидатов, по моему мнению, имеющих все признаки будущего потентата и достойных занять моё место в скорейшем будущем. В случае моей смерти Совет Старейшин обязан принять того в списке, кто находится выше всех остальных кандидатов и способен занимать подобную должность, согласно её описанию.
1. Элдарион - мой ближайший товарищ и видный член Гильдии Магов, имеет незавидные интеллект и интуицию, а также ораторские и организаторские способности; единственный минус - слабо интересуется политикой и не имеет опыта в принятии решений, что, правда, легко поправимо. Лучший кандидат как на мирное, так и военное время.
2. Тулес Тараторящий - замечательный военачальник и блестящий тактик, но, боюсь, слишком сильно любит дисциплину; может злоупотреблять властью. В том случае, если ужасы Кризиса повторятся, а Элдарион погибнет или каким-либо образом дискредитирует себя, передать управление Империей ему, но не объявлять об этом широкой публике: боюсь, что слава и широкая поддержка населения могли бы вскружить ему голову.
3. Эддар Олин - талантливый организатор и дворянин с громким именем, превосходно показал себя при организации восстановления городов Сиродиила и очень популярен как среди высших слоёв общества, так и среди бедноты. Прекрасно образован и политически подкован. Единственный, как мне кажется, серьёзный минус - его тщеславие и заносчивость, которые могут привести к повышению напряжения в отношениях с провинциями.
4. Хьерим - доверенный человек Тулеса и мой хороший друг, политически грамотен и превосходно образован, незаурядные знания имперской истории и имперских законов. Единственный минус - боюсь, что всё это, с некоторой зависимостью его взглядов от взглядов Тулеса, делает его скорее секретарём, чем правителем. Насколько мне известно, при всех своих плюсах Хьерим страдает от крайней нерешительности, что могло бы нам дорого обойтись в военное время.
В случае, если все эти кандидаты каким-либо образом дискредитируют себя в глазах закона Империи и Девяти богов, или погибнут, или каким-то иным образом не смогут занять место канцлера Совета Старейшин, следует выбрать нового канцлера из оставшихся членов Совета двухэтапным голосованием: сначала среди советников от одной провинции выбирают кандидата от провинции, затем все советники, в том числе и кандидаты, выбирают кандидата на место канцлера. В случае ничьи проконсультироваться с членами ордена Мотылька.
Данное завещание было составлено в личном порядке и заверено моим личным нотариусом, Силоном Никодием.Окато Фестхольдский, первое число Утренней Звезды, девятый год четвёртой эры.
"
- Эрр, ты просто волшебник, - прошептала Адлейн, размазывая чернила по печати и с громким стуком ударяя по бумаге, а потом, свернув свиток, тщательно вытерла и положила печать на место и с помощью двух свитков Замка закрыла двери, как будто никто ничего и не трогал...
- Ну что же, список кандидатов в новые канцлеры у меня готов... Теперь что делать с "опытным фехтовальщиком", - пробормотала бретонка, проходя вдоль ряда шкафов...
Однако, в следующую секунду воровку окутало чёрным маревом, из-за чего она полностью утратила способность видеть – по всей видимости, “сообщник” ослепил её при помощи соответствующего заклинания. Девушка силилась что-то выкрикнуть, но голос её так же оказался подавлен чарами Немоты, и теперь бедняга могла полагаться лишь на собственный слух, которого незнакомец в маске её не лишил... или, быть может, просто не захотел?
- Это именно то, чего нам так сильно не хватало. – послышался голос Филиппа – тот всё ещё оставался в одной комнате с околдованной Голгетией, однако, был незрим для неё. - Договор между Советом Старейшин и Культом Чёрного Червя, чертежи Нумидиума, а теперь ещё и список кандидатов в канцлеры… Такого количество грязи будет более чем достаточно, чтобы похоронить наше нынешнее правительство. К слову, прими мои комплименты - с твоей стороны было очень предусмотрительно вернуть эту штучку на место сразу после использования. – мужчина отчётливо постучал пальцем по шкафчику с печатью. - Теперь никому даже в голову не придёт, что ты пришла сюда для того, чтобы подделать документы, а не уничтожить их. Однако, как же недальновидно было вестись на мои доводы…
Выхватив рапиру, воровка бросилась было на звук, но тут же получила от человека в маске подножку и повалилась на пол, выпустив своё оружие из рук. Старик, в свою очередь, поспешил присвоить опасную игрушку себе, но, тем не менее, было не похоже, что он собирается пустить её в ход прямо сейчас. Обливаясь холодным потом, девушка наощупь принялась двигаться в сторону двери, но напрасно, ведь та всё равно была заперта – злоумышленник уже успел позаботиться и об этом.
- Чего ты добиваешься? – продолжил свой монолог старик где-то в комнате, и от зловещего эха у Адлейн пошли мурашки по коже. - Хочешь посеять ещё большую смуту? Думаешь, что сможешь шантажировать членов Совета Старейшин? Или просто являешься чьей-то шестёркой? Не важно. – голос Ауреола утих на мгновенье, но по прошествии доли секунд вновь раздался уже совсем близко... Нет, не просто близко, а прямо у уха Голгетии: - Думаю, я лучше тебя смогу распорядиться столь опасной вещью.
В следующий миг воровка ощутила на своём плече ладонь – холодную, костлявую и сильную, а затем почувствовала, что тело её пронзает собственная рапира. В тот же самый момент заклятье слепоты развеялось, и краем глаза Адлейн могла заметить блестящее зелёное лезвие, на миг показавшееся из её груди, лишь затем, чтобы тут же исчезнуть. Жадно глотая воздух, она вновь повалилась на пол и увидела, как незнакомец в маске аккуратно оттёр кровь с клинка своим платочком, после чего отбросил оружие в сторону. Потом старик, склонившись к своей жертве, выхватил вожделенный документ из её ослабевших пальцев и убедился, что следов крови на нём не было:
- Разумеется, ты была права – лишние свидетели нам ни к чему. – Филипп тяжело вздохнул и, сняв с себя маску, напялил её на лицо Голгетии. Ей очень хотелось хотя бы напоследок взглянуть в глаза своему убийце, но, как бы она не старалась, всё равно была не в состоянии разглядеть лицо старика в кромешной тьме. Словно разгадав её намерения, тот отвернулся и, направляясь к выходу, продолжил свою тираду: - Если ты попадёшься, то наверняка сдашь меня, всех своих сообщников, и даже того, кто поместил в твою глупую головку эту затею. – отперев дверь ключом, старик щёлкнул пальцами и высек маленькую искру, заставив разбросанные тут и там бумаги вспыхнуть. – Так что, просто сделай всем нам одолжение и умри - ручаюсь, без тебя этот мир станет гораздо, гораздо лучше. - языки танцующего пламени осветили золотистую маску, отчего та стала выглядеть в разы зловещей. – А теперь прощай, "Авидо Ингений". Да смилостивятся Девять над твоей душой… и моей тоже.
Произнеся это, Ауреол покинул помещение и, осторожно переступив через труп убитого им караульного, поспешил обратно к месту сбора, но уже не под видом Кассия или служащего дворца, а под покровом заклятья невидимости. Миссия его увенчалась успехом, и карманы старика грели не только искомые им самим документы, но так же поддельный список кандидатов в канцлеры, который столь любезно был предоставлен ему мисс Адлейн.
***
- Фух... Восьмой этаж! Как же мне надоело ходить по всем этим лестницам...
Имперский стражник с плохо выбритым подбородком растаял в воздухе... А человечек в золотой маске, прятавшийся под этой личиной, скомкал бумажку с нарисованным на ней планом дворца и, запихнув этот комок, хорошенько прожевал и выплюнул: нельзя было оставлять улики. Развернув мокрый комок и убедившись, что прочесть, что было на бумажке, было невозможно, Ингений бросил её в угол и крепко стукнул тростью три раза. Перед ним появились трое двойников...
Камнеломы ещё не поднялись до восьмого этажа, да и, судя по всему, не пробрались дальше второго: боевые маги обрушили пол и теперь, похоже, со всей этой оравой мечников из Элитного легиона, разбирались с конструктами Авидо, убивая их по одиночке. Достаточно разумное решение... И, так как все боевые маги и агенты, способные видеть сквозь иллюзию маски Авидо, были заняты статуями, он легко проскользнул мимо тех бугаёв, что остались на верхних этажах. Но оставался вопрос - кого они оставили у сокровищницы?
Должно быть, это были всего лишь самые элитные стражи, с которыми ему когда-либо придётся сражаться, возможно, мастерами фехтования, ученики легендарного Аликса Линколии, в самых лучших доспехах и с самым лучшим вооружением. Такие не покидают свой пост, такие не отвлекаются на каких-то там конструктов, эти больше похожие на механизмы, чем на людей стражники будут продолжать свой дозор. И, разумеется, у Ингения не было никаких шансов против такой элиты, если он не придумал бы что-нибудь по-настоящему хитрое.
Судя по плану Филиппа, сокровищница, в которой могла находиться корона, закрывалась на два замка, причём каждый из замков был защищен лучшими ловушками, какие можно было себе представить. Авидо вспомнил ловушки, с которыми имел дело раньше: проклятья дезинтеграции, отравленные шипы, огненные шары, высасывание всей жизненной силы, электрический удар... Что мог бы сделать Совет, чтобы по-настоящему застать врасплох незадачливого воришку? Заставить замок призывать зивилаи, который бы откусывал ему конечности по одной? Ингений, у которого не было ни единого шанса вскрыть двери без камнелома, даже не знал, чего ожидать. Может, стоило всё-таки достать ключи? Всё-таки пробраться в комнаты верховного казначея и главы тайной полиции небось было бы куда проще, чем вскрыть эти два замка...
У него были лишь его маска, его трость, стальной нагрудник и кольчужная рубашка, серебряный кинжал в одном сапоге и эбонитовый кинжал - в другом.
Авидо прошептал своим копиям:
- Вы трое - легионеры в золочёной броне, какую вы видели внизу. Идём тихо.
И те подчинились: чёрная секира превратилась в серебряный клеймор, булава стала клинком, и лучник убрал лук и взял свой короткий (уже) серебряный меч. Преобразился и Авидо, став низкорослым чиновником в пурпурном шёлковом костюме, и скомандовал своим обычным писклявым голосом:
- Быстрее! Быстрее! Сокровищница должна быть совсем недалеко!
Действительно, пройти половину кольца, которым коридор опоясывал круглую сокровищницу в центре башни, и вот они уже у входа в маленький коридор, ведущий ко входу в сокровищницу. Дверь в сокровищницу была поистине массивной, с древней гравировкой, изображавшей могущественного дракона в полёте, вероятно, изготовленной ещё во время Тайбера Септима, у которого, как известно, был собственный дракон. Но даже её размеры меркли по сравнению с теми двумя стражами, что стояли по две её стороны: огромные, выше двух метров ростом, рослые и суровые фигуры в доспехах с повышенной степенью позолоты и с пурпурными плащами грозно посмотрели на Ингения вперёд из-под своих шлемов с богатым оперением и подняли своё оружие: массивные клейморы, настоящие секачи, покрытые серебром, усиленные могущественными чарами и покрытые магическими рунами.
Ингений кашлянул и сделал несколько шагов вперёд:
- Джентльмены... Меня прислал сюда Штаб: внизу нужна ваша помощь, и быстро. Дополнительные инструкции получите там... Эй!
Имперец с трудом отпрыгнул в сторону, и серебряный секач пронёсся в миллиметре от иллюзорного рукава; второй удар легко пронзил жалкую броню высокого мазкена с секирой, и тот растаял, став облаком из золотой пыли. Авидо, правда, этого и ожидал: вряд ли этих великанов оставили тут без чётких инструкций на случай подобных "визитов"... И бросился вперёд, избегая очередного взмаха огромного меча:
- Эй! А по мне не попадёте?
Один из близнецов замахнулся и со всей силы ударил по Авидо, но тот бросился на пол, и серебряное лезвие неожиданно легко пронзило золотую поверхность двери и разрубило замок. Великан вскрикнул от неожиданности: от замка по клеймору на него переметнулась красная волна страшной магии, и в следующую секунду великолепный воитель рассыпался в прах вместе со своими оружием и богато украшенными доспехами. Второй, явно недовольный этим, занёс меч для удара... Но между Ингением и лезвием меча встал второй даэдрот, принявший на себя жуткий удар, и зачарованное оружие легко разрубило тело мазкена на две части. Авидо достал серебряный кинжал из сапога, вскочил и побежал в сторону. Сзади великана толкнул уже третий двойник Ингения, а страж пошатнулся и с грохотом упал на дверь, и та раскрылась.
- Как удачно! - выдохнул Ингений и, выпустив трость, бросился на великана сверху, стащил с него шлем и полоснул по шее, и повторил этот удар ещё несколько раз, пока страж не перестал сопротивляться. Потом - бросил окровавленный нож в сторону, и с отвращением посмотрел на заляпанные кровью одежду и броню:
- Так... Осталась ещё одна дверь...
Имперец поднял глаза: за открывшейся золотой дверью пряталась решётка из эбонитовых прутьев, видимо, изготовленная уже при Уриэле Седьмом. А за решёткой была видна сокровищница.
Это была довольно-таки приличных размеров круглая зала, кажется, в два этажа высотой, в стенах которой было множество специальных каменных ячеек, в которых стояли металлические сундуки с, должно быть, несметными сокровищами... До некоторых из них и без лестницы или, пожалуй, даже магии добраться нельзя было!.. Но Ингения интересовали совсем не сундуки с золотом, а то, что стояло в самом центре комнаты - высокий мраморный постамент, а на нём, в хрустальном кубе, на красной подушечке с вышитым золотом драконом, лежала она: императорская корона, большая, золотая, с резными зубьями, с мириадами самых разных каменьев, названия многих из которых Авидо даже и припомнить не мог, но навскидку приметил среди всех переливающихся каменьев сразу и рубины, сапфиры, изумруды, аквамарины, аметисты, топазы, бриллианты, жемчуг, опал, оникс, янтарь, яшму... Ингений встал и сделал шаг вперёд, не веря своим глазам: вот она, корона, ещё немного, и...
Два удара тростью, и короткий приказ:
- Возьмите клеймор этого чурбана, и используйте его как рычаг на двери. На петлях нет ловушек.
Мазкены повиновались, и вот уже эбонитовая дверь упала на пол, открывая путь вперёд. Авидо выдержал драматичную паузу - пара секунд, не больше, - сделал шаг назад и вдохнул воздух поглубже...
Сзади послышалось:
- Не так быстро, Ингений.
Щёлк! Резкая боль пронзила левую руку имперца, и Авидо вскрикнул и схватился за торчавший из неё болт. Даэдроты едва успели дёрнуться: чёрная фигура в золотой маске пронеслась мимо них, схватила трость и, повертев трофеем в руке, легко сломала его о колено, а куски бросила в разные стороны сокровищницы. Слуги Авидо растаяли в золотой пыли, а фигура в маске произнесла голосом инспектора Хурмте:
- Проклятье, я опоздала... Хотя, конечно, следовало проверить сокровищницу первой: как бы много ты про своё веселье не болтал, пришёл-то всё равно за деньгами.
- Как... Ты смеешь?!
Редгардка, как будто не услышав крик имперца, продолжила:
- В этот раз танцуем по моим правилам, один-на-один. Яд, который попал тебе в руку, очень болезненный, но, к счастью для тебя, не смертельный: таких мне не выдают. Может, он парализует тебе руку, может, просто заставит потерять сознание от болевого шока... Проверим, как долго ты сможешь продержаться против меня без своих игрушек?
Удар! Удар! Удар! Хурмте двигалась очень и очень быстро, и без одной руки и трости Авидо даже не мог блокировать её удары. Один удар кулака - и вот он, как тряпичная кукла, перелетает через всю комнату и больно ударяется о сундук. В глазах имперца потемнело, потом покраснело, почему-то запахло железом и чесноком, в ушах установился жуткий писк, потом он вновь увидел комнату, но уже всё ходило кругами и двоилось в глазах - а потом снова чёрная фигура и снова жуткая боль, только теперь удвоенная. Хрясь! Хр-р-р! Это ломается под быстрыми ударами кулаков в укрепленных эбонитовыми пластинами перчатках его нагрудник, и куски искореженного метала вот-вот больно вопьются в скрытую под слоями ткани и кольчуги нежную кожу... Хурмте наносит хук слева, потом апперкот, и Авидо, не помня себя, обрадовался, что заказал год назад новые крепления на маску - со старыми бы она давным-давно слетела... А потом - ещё один удар, и имперец, не чувствуя ничего, кроме боли, улетел в сторону и проехал несколько метров по полу.
И в глазах - непривычно яркий свет.
Ингений с трудом открыл глаза: фигура инспектора, огромная, недосягаемая, исполинская, неумолимо двинулась на него, ухмыляясь золотой рожей маски, поправляя перчатки на руках... Ингений краем глаза заметил, что у него справа кусок маски от резной бороды до самого лба отвалился, а слева маска страшно потрескалась: три трещины внизу, одна трещина вверху, и гнутые куски вошли внутрь, чуть царапая кожу под маской... Плакал его план сбежать отсюда под видом стражника!
Как будто издалека, сквозь какой-то жуткий звон, Авидо услышал похожие на звон колокола слова тёмной великанши:
- ...Тебе был дан шанс, и ты решил от него отказаться. Именем закона...
"Нет. Это не кончится здесь. Не здесь. Совсем не здесь. Я запрещаю этому кончаться здесь! Занавес, не опускаться!.."
***
Маленький человечек уже устал стучаться в двери особняка: всё равно ему уже никто в этом пустом доме не откроет. Ключи у стражи, и дом передан Легиону, так ведь написано на бумажке. Когда-то эта дверь из светлого дерева привечала его и приглашала домой, но теперь это была не его дверь, и это был не его дом. Это не было убежищем, не было даже незнакомым местом, это было лишь что-то чужое и инородное.
И за эти полгода ничего не изменилось.
Имперец со злобой расчесал голову под грязными длинными волосами, спадавшими на плечи и закрывавшими половину его лица: месяц назад у него завелись мерзкие вши. Три месяца он не знал постели, отличной от спальника где-нибудь в переулке, ещё больше он не знал постели без клопов. Попытки вступить в Гильдию Магов или Гильдию Бойцов провалились с треском: он был посредственным магом и попросту слабаком, не способным побороть даже крысу... А его новый учитель легко мог оставить его спать в яме с крысами, старый дурак, вонючий дурень, песок сыплется...
Слабая улыбка заиграла на устах жалеющего себя барда, и его покрытые обсохшей грязью худые руки сами потянулись за старой, изъеденной временем лютней, и струны звякнули... Да, были времена, когда он дрался с крысами за свой завтрак, бывали времена, когда его учитель ему кидал кусок со своего скромного стола, а бывали времена, когда он мог сложить, пусть и нескладную, но всё же песню, и спеть достаточно хорошо, чтобы ему бросили золотой-другой. Может, сегодня он будет есть хлеб, а может, его чудесный, золотой голос принесёт ему несметные богатства.
Но несметные богатства не пришли, лишь пара-тройка золотых за весь день надрыва глотки перед честным людом, а потом - подзатыльник и штраф от стражника... Ох, как ненавидел этот род молодой человек! Будь у него более ловкие пальцы и ноги быстрее, он бы выбрался из этой глупой дыры...
- Эй! Ты!
Имперец, возвращаясь в Портовый район, чтобы поискать место для ночлега, вжал голову в плечи и зашагал быстрее, а резкий, сухой голос сзади повторил свои слова:
- Да! Ты! Я слышал про тебя! Стой!!
Но человека было уже не остановить - он со всей дури рванул в переулок и, перепрыгнув через маленькую изгородь, полез в дыру под забором, побежал по грязной луже через дорожку меж домами, и его путь преградил данмер с бутылкой в руке:
- Эй! У меня есть выпивка. Ты любишь выпивку, верно? Мне говорили, что ты любишь выпивку.
Имперец остановился: эльфам он не доверял, совсем, особенно ханжам-данмерам... И этот данмер, хоть и не был похож на высокомерных жителей Востока, доверия у него тоже не вызывал. Что-то в этом уродливом, постоянно двигающемся, как будто не способном перестать искажаться лице его раздражало до жути. Но бутылка... Подаркам имперец не отвечал "нет", и он остановился.
- Я слышал, что ты каждую неделю, то днём, то ночью, стучишься в особняк на Ивовой улице в Храмовом районе. Тот, который полгода назад конфисковал Легион. Говорят, будто бы там кого-то пытались арестовать.
Парень нервно поправил упавшие на лицо волосы и перевел взгляд с лица незнакомца на бутылку и обратно... И после недолгих раздумий он затараторил, дико, не своим голосом:
- Дай ужин, папаша, а уже потом поговорим. Что ты мне свою бутылку суёшь? Мне она на голодный желудок к чему? Я есть хочу, я жить как человек хочу, я это, в баню хочу, и одежду...
- О, какие высокие запросы для нищего, выросшего на улицах города! Скорее ты упавший сверху, как и я. Маленькая упавшая звёздочка.
Улыбка жёлтых зубов данмера доверия не внушала, но что было у имперца? Его поймали, зажали, он в тупике. Он подался вперёд, как рыбёшка, почуявшая наживку:
- А ты мне это, что, так, просто дашь?
Незнакомец провёл пальцем по усам:
- Поживём-увидим? Знаешь, как говорил один мой знакомый, голод это лишь иллюзия в нашей голове, как и вся наша жизнь, но эй, почему бы и нет, благо золотишко ещё не кончилось?! Я остановился в таверне в Храмовом районе, попрошу накрыть на двоих и обеспечить тебе ванну, но ты мне только расскажи, кто в том особняке жил и куда он делся. Главное - не кусаться и на служанок не зыркать. Будем учить тебя этикету. Тебя как звать, чудак?
Имперец поправил волосы и хмыкнул:
- ...Феликс... Феликс Дарелот меня звать. Но друзья зовут "Харя".
Данмер сделал шаг вперёд и крепко, даже немного больно пожал тощую ладонь имперца, и тот выдавил улыбку - может, удастся у этого эльфа стащить побольше золота, чтоб на месяц безделья хватило?
- Ну что же, Феликс - меня зовут Эрр, кстати, - имя у тебя действительно не принадлежащее улице, так вытащим тебя из этого кошмара хоть на один денёк, а ты мне всё расскажешь. И вообще, знаешь что?
Серокожий потёр подбородок и улыбнулся:
- Что-то мне подсказывает, что из тебя выйдет такой ученик, что превосходит учителей. Иди ко мне в протеже, и мы посмотрим, что получится из тебя. Ты чем занимаешься, когда не дерёшь глотку на улицах?
- Да есть один старикан, я у него в подмастерьях... Если так можно это назвать.
- Старикан, говоришь? И что, он за тобой совсем не следит?
- Бьёт, гадина, не кормит, - пожал плечами бард, и в его голосе послышались нотки самоуверенности... А данмер похлопал его по плечу:
- Ну ничего, мы его перевоспитаем. Расскажи мне про него побольше, и сейчас, вот, в дружеской обстановке, за ужином, и придумаем, как сделать так, чтобы он тебя кормил... И, кстати, это не тебя ли я видел месяц назад? "Грубая песня о Морровинде"?
- Да, меня! Это вы бросили ту монетку, да?
- Ох, Судьба свидетель - нам двоим сегодня улыбнулась Удача, а?
***
- Но... Это совсем не совпадает с делом... Кто ты вообще? - трясла Ингения чужая рука, и темнота разошлась, открыв ему золотую ухмылку маски и сузившиеся зрачки в темноте под ней: - И где настоящий Ингений, тьфу, Дарелот?!
Авидо почувствовал, как пересохли его губы:
- Настоящий Ингений?.. Ха-ха... Настоящего Ингения нет. Нет настоящего инспектора Хурмте. Нет настоящего дворца. Вам же говорили, что весь мир - это иллюзия в наших головах?..
- Хватит этих дурацких шуток! Вы пришли толпой: семь человек, в золотых масках! Где Ингений?!
В глазах редгардки под маской читалась ярость, чистая, ничем не замутненная ярость и готовность убить. Она тряхнула коротышку в своих руках пару раз, как тряпичную куклу, и тот слабо рассмеялся:
- Чёрный ферзь на "е" семь - шах белому королю...
- Где настоящий Ингений?!
Хурмте бросила его в стену, потом подбежала и снова бросила, и снова, и снова, и потом долго била по лицу - не сильно, конечно, она явно не хотела, чтобы он потерял сознание - но, в какой-то момент, Авидо вспомнил про эбонитовый кинжал... Надо было только дотянуться до ноги, до сапога, где он был, но...
- ГДЕ?! НАСТОЯЩИЙ?! АВИДО?! ИНГЕНИЙ?!
Достать... До... Ноги... Дурацкая ткань, почему он её набивал так много? Дурацкий нагрудник на четыре размера больше...
- КУДА ОН ПОШЁЛ?! ГДЕ ОН НАХОДИТСЯ?! ОТВЕЧАЙ!!!
Авидо пыхтел и надрывался, и в глазах снова потемнело от напряжения, но редгардка даже не замечала его потуг, она лишь била ладонью - обычные хлопки и тычки, ничего особо страшного, тем более что, судя по всему, всё его лицо уже заплыло под маской - и продолжала кричать:
- ГОВОРИ, ТВАРЬ, ИНАЧЕ Я ТЕБЯ ЗА РЕШЁТКУ УПЕКУ НА СОРОК ЛЕТ!!! НЕТ, НА ЦЕЛУЮ ВЕЧНОСТЬ!!!!
Ингений поднял руку и неожиданно крепко - для самого себя - взялся за шею Хурмте и рванул на себя, и его губы были настолько близко к открытому неправильно надетой маской уху редгардки, как это только было возможно...
- Возьмите себя в руки, инспектор... Авидо Ингений мёртв.
Крик боли - это зубы имперца укусили ухо обескураженной редгардки изо всех сил, до крови, а эбонитовое лезвие, тускло сверкнув в руке, полоснуло её по груди. Хурмте, продолжая вопить, освободилась из жалкого захвата имперца, и тот с трудом выпрямил трясущиеся ноги и, закрыв дыру в маске свободной от ножа рукой, посмотрел на редгардку, сжимавшую кровоточившую рану:
- Вы же не думали, что он пришёл сюда, чтобы выжить? Нет. Авидо Ингений пришёл сюда умереть. И вы убили его здесь, в сокровищнице, в неравном бою, один на один. Вы и только вы. На ваших руках его кровь. Радуйтесь: никому другому я такой чести бы не предоставил.
- Что за бред ты несёшь... Где настоящий Дарелот?
- Настоящий Дарелот здесь! Жив и здоров, как видите, хотя насчёт второго я не ручаюсь. Возродился, как феникс, из пепла... Кхм! Судя по ощущениям в груди, вы сломали мне ребро. Может, даже два. Ничего, что не исправит, знаете, хороший лекарь да доза скуумы... Отосплюсь, и всё само собой заживёт.
- Ты... Ты не Дарелот... Ты какая-то козявка...
- Козявка? Козявка?!
Авидо поднял руки в воздух:
- Всё это! Всё! Всё - спланировано мной! Это всё я сделал! Годы работы, подготовки! Эта козявка оставит свой след в истории, инспектор, а такие как вы и ваша Империя, исчезнете навсегда!
Недолгое молчание, и Ингений согнулся и прошипел:
- Ох... Так вы увидели.
Авидо выдохнул:
- Проклятье, это... Вот это проблемно. Видимо, зря я не нанёс сегодня грим, зря понадеялся на крепость конструкции... Могу ли я вежливо попросить вас не раскрывать таких тайн?
- Нет... Я запомнила твоё лицо... Феликс Дарелот...
- И так же быстро и забудете, после серьёзной травмы головы и потери крови. Але-оп!
Ингений неожиданно и резко рванул вперёд и одной рукой схватил голову редгардки, которая была в полтора раза выше его, и изо всех сил, хрипло выдохнув, согнул её и ударил коленом по шее, а другой рукой полоснул её по спине. Инспектор и преступник взвыли в унисон, редгардка рванула в сторону, но её соперник крепко держался за чёрные косички и за воротник и продолжал наносить удар за ударом своим чёрным ножом:
- Протагонист! Зацепка! Кульминация! Ха! Спад! Бог-из-машины! Необъяснимый перелом! Ха-ха-ха! Антагонист! Схватка! Трагедия! Ремарка! Ха-ха!
- Умри, сдохни, умри, жалкая--
Удар, удар, удар, и Хурмте, пробежав несколько шагов, взвыла и, чем-то похожая на умирающего медведя, споткнулась, пошатнулась и упала на пол.
А Ингений, хохоча, взял её за нос маски и ударил затылком о каменный пол:
- Начало! Основная часть! И концовка! Всё по правилам, инспектор Хурмте, всё по правилам...
Редгардка вскрикнула и потеряла сознание, и Авидо, замолкнув, на всякий случай приложил её затылок к полу покрепче ещё раза два, а потом, выдохнув, встал и, качнувшись, поднял осколок своей маски и бросил в стеклянный куб вокруг короны - и в голубой вспышке кинжал вместе с драгоценнейшим хрусталём обратился в облако пыли. Одна и та же ловушка?.. Ингений хмыкнул и, сняв корону с подушечки, посмотрел на истекавшую кровью редгардку в золотой маске:
- Надеюсь, это того стоило... Хотя, нет, всё же стоило.
Его глаза опустились на её пояс и на пузырьки с пурпурной жидкостью:
- У меня теперь есть план побега.
***
- Некому милостивиться... Плевать я хотела на этих... Идолов...
Голгетия с большим трудом встала на ноги и, одной рукой цепляясь за решетки на шкафах, а другой крепко сжав рану на груди, поплелась прочь из архива, как вдруг в коридоре снаружи послышались крики, и бретонка услышала грохот доспехов... Пламя с бумаг перекинулось на ее синий плащ, но девушка лишь слегка ускорила шаг, не обращая внимания на жар.
В комнату вбежали несколько стражников и с криками, которые Адлейн не могла разобрать, вытащили ее из архивов и сорвали плащ, один из них, должно быть, боевой маг, начал тушить огонь в комнате ледяной магией, а потом...
А потом Голгетия закрыла глаза, чувствуя, как с каждой потерянной каплей крови посаженное незнакомцем семя холода в груди росло, и скоро ее пронизывало уже настоящее морозное дерево... Она снова видела отца, снова слышала крики матери, снова чувствовала удары плети, снова сидела в холодной комнате над серыми книгами... Снова была в Бруме и снова получала плевок в лицо через решетку от Меркурио... И холодное коловианское пиво опять гремело у стражника под столом...
Воровка открыла их лишь тогда, когда с нее сняли маску чьи-то темные, грязные руки, и незнакомая редгардка, которой втирали в голову мазь и обрабатывали раны лекари, посмотрела на нее и хрипло выдохнула:
- Вылечить, и за решетку. Допросим.
Адлейн слабо улыбнулась и закрыла глаза: в конечном счете, ее бумага увидит свет, Авидо будет жить, план Ралема будет приведен в исполнение... Осталось лишь солгать достаточно изящно, чтобы избежать наказания. Или ее спасут.
Бретонка потеряла сознание лишь тогда, когда поняла, что её контракт с Авидо никак не оговаривал ее личную безопасность...
И хотя бы один оставшийся в живых мог признать в ней Джиневру Лавальер.
***
Авидо шёл по коридору, держась одной рукой за стену, чтобы не упасть, а другой - за треснувшую маску, чтобы не было видно лица под ней. Действие зелий Хурмте закончилось, и усталость давала о себе знать: ноги жутко болели, руки ныли от усталости, голова кружилась, но имперец, стиснув зубы, продолжал свой путь по опустевшим коридорам. Его статуи прикрывали его отступление, и позади были слышны боевые кличи стражников дворца и рёв, кажется, даэдра внутри Абнетта, наконец-то получившего возможность покинуть свою каменную тюрьму раз и навсегда. А потом затих и этот, последний, вопль злобы. Но, к счастью, Ингений уже был близок к тому, чтобы покинуть территорию дворца...
- Ни с места! В-вы арестованы!
Несколько стражников стояли напротив дыры в стене. Они в своих новеньких доспехах без позолоты были совсем не похожи на элитных стражников во дворце: видимо, этих юнцов пригнали, чтобы было кому сторожить путь отступления. К сожалению, даже с зелёным молодняком Авидо в таких условиях бы не смог справиться... А время поджимало - ещё немного, и его настигнут преследователи, и уж от стражников и элиты Ингений без своих маски, трости, статуй и оружия сбежать точно не сможет.
- Друзья! Я думаю, что вам следует... Ик! Немного остудить ваш пыл... Иначе я вам всем перережу глотки, по одному.
Стражники вздрогнули и обернулись, и из темноты прохода, покачиваясь, вылез... Один данмер в зелёном халате и с бутылкой в руке. Бутылкой пустой и разбитой, и всё же, этот пьяница в комнате, усыпанной трупами мёртвых солдат, по всей видимости, угрожающий нескольким людям в броне и с оружием выглядел смешно. И стражники засмеялись. Главный, молодой блондин с сияющими голубыми глазами, сквозь смех только и смог произнести:
- Ха-ха-ха! Идите домой в свою канаву, господин иммигрант, и не мешайте страже выполнять свою работу.
- Что-а? Я - иммигрант? Это потому, что у меня рожа серая, да?
Эльф сделал несколько шагов вперёд, споткнулся и упал, едва успев схватиться за наплечники стражника:
- Или что я такуой пьяяяный? Думаете, у меня... Это... Тоска по родине?
- Господин, попрошу вас удалиться... Если вы не оставите меня в покое...
- Я оставлю вас в покое лишь тогда... Хык! Когда вы оставите в покое мммммоего друууга.
Стражники переглянулись, и блондин оттолкнул эльфа от себя:
- Идите прочь!
- Ну... Зна-а-ачит, вот вы как.
Авидо издал смешок, и данмер, резко протрезвев, бросил бутылку на землю и запустил руку под полу халата:
- Извините, ребята... Ничего личного.
В следующую минуту все три стражника лежали на земле без сознания, как, правда, и без каких-либо серьёзных ранений, а довольный данмер пригладил полу халата и спросил у Авидо:
- Так, а где Адлейн?
- Пала смертью храбрых, к сожалению.
- Проклятье! Её голова мне была нужна как утопающему плот... Эй, а вы кто такой? - опомнился Эрр, заметив, что голос принадлежал не Ингению, а вошедшему в комнату седому человеку. Вошедший только вопросительно посмотрел на эльфа, и Авидо поднял руку:
- Друг, как и ты. По Адлейн поплачем потом. "Кассий", вы забрали бумаги?
- Да, и кое-что сверх того, но, думаю, сейчас не время и не место хвастаться моими находками. - Филипп ладонью похлопал содержимое кармана своей жилетки. - Поговорим об этом, когда окажемся в безопасности.
- Мне бы не помешала помощь, - пробормотал Ингений, и данмер пробурчал, порывшись под халатом:
- Вы так и не наняли лекаря?
- Стража повязала.
- Как и всех остальных...
Эльф достал аккуратно сложенный в кожаный чехольчик свиток и, достав и развернув его, прочёл заклятье: раны Авидо затянулись, и имперец облегченно выдохнул. Эрр и Филипп переглянулись и исчезли в тёмных ходах под дворцом, а Авидо... Авидо остановился на секунду в самой дыре и, обернувшись, махнул рукой:
- Занавес, опускаться разрешается!
И был таков.
***
Капитан стражи, изучая взглядом останки последнего конструкта, угрюмо спросил:
- Потери среди гражданских?
Его адъютант отрапортовал:
- Были эвакуированы, едва лишь начался этот беспредел. Никто из мирных не пострадал.
Редгардка с раздраженным выдохом наклонилась в своём кресле вперёд, но её тут же мягко вернули в прежнее положение два лекаря:
- Зато пострадало очень много стражников. Сколько именно, кстати?
Капитан выдохнул и прочёл отчёт:
- Сорок один мечник Элитного легиона, семь боевых магов, шесть прочих стражников... Пятьдесят четыре сына и дочери Империи отдали свои жизни, и их семьи даже не узнают об этом, чтобы...
- Чтобы мы смогли захватить в плен двух пособников Дарелота, и, судя по тому, что действовали они скрытно и отдельно от него, имеющих некоторую роль в его планах.
Имперец приподнял бровь:
- Они смогут вывести нас на его укрытие? Предлагаете отозвать преследователей?
Хурмте улыбнулась:
- Я уничтожила его последнее укрытие, у его Пометки установлены дежурные, и у Дарелота больше нет ни конструктов, ни его маски, ни его трости. Если у него нет плана, он будет метаться по канализации, как загнанный зверь, и вам будет легко его поймать. Но нет, боюсь, Дарелот уже не основная моя цель...
Редгардка посмотрела капитану стражи в глаза:
- Моя цель теперь - заставить их признаться в том, что их нанял Элдарион... И нанести этим признанием удар по мятежу, который он не выдержит.
Имперец, нахмурившись, отвернулся и пошёл прочь, шурша своим плащом:
- Будем надеяться, что всё это того стоило.