World of Darkness: Vampire. Красная Хартия

Марибор, Собор Иоанна Крестителя, 1:12 a.m.

Плотная тишина давила на перепонки, заполняя своей пустотой алтарное помещение. Цветастые витражи, которые играли бликами весь день, теперь померкли и укрылись в складках тени, словно погружённые в беспечный сон. Пустые ряды длинных скамеек тоже затопила тьма. Облитые позолотой ангелы гордо трубили о Его возвращении, в то время как сам Творец с укоризной взирал на одинокую фигуру, стоящую у алтаря.

Сначала могло показаться, что мужчина искренне молится. Глаза плотно закрыты, ладони сложены, губы усердно шепчут невесомые слова. Мольба столь истовая, что время от времени голова чуть вздрагивает от напряжения, и витой локон каштановых волос падает на левый глаз. Спустя несколько минут разговора с Богом (или с самим собой?), посетитель видимо обозлился, от чего глубокие морщины изрезали молодое, но очень бледное лицо паутиной хищных росчерков.

- Прекрати! - раздался красивый, сильный голос, набатом разорвавший тишину внутри алтарной. Мужчина разомкнул ладони лодочкой, и между ними заплясал крохотный зелёный огонёк. - Уходи, оставь меня!

Резкий взмах руками, словно гневная попытка плеснуть Ему в лицо водой - и все свечи алтарной вспыхнули, зарделись шипящим изумрудным пламенем. Чуткому уху могло показаться, что в этот миг тишину наполнили крики страшной боли и вой глубокого отчаяния. Сильно запахло серой.

Инферналист медленно отвёл упавшую прядку со лба, с неким торжеством поднял голову, вздёрнув подбородок, и с вызовом упёр свой взгляд Ему в лицо. Вернее, в скорбный, хмурый лик. Зелёное пламя послушно отразилось в двух изумительных глазах: тёмно-карем правом и ярко-синем левом, не в силах исказить их цвет своим гнилостным оттенком.

- Ты всегда был равнодушен к страданиям своих детей, - медленно процедил разноглазый, чувствуя, как затопившие пространство крики начинают звучать надрывней. - До сих пор не понимаю, почему они раньше не отвергли тебя.

Горящим взглядом мужчина поочерёдно смерил каждую из статуй замерших ангелов. Но тут за спиной раздался едва различимый шорох.

- И ты уже здесь. Очень хорошо, - с явным облегчением молвил колдун, опуская голову, словно от стыда. - Я нашёл их, Дилан.

Обманчиво расслабленно рассевшийся на скамье мужчина только иронично улыбнулся в ответ. Весь его облик говорил о небрежности, от не до конца затянутого галстука и полурасчесанных волос и до складок распахнутого плаща, сложенными крыльями ложившегося по бокам Дилана. Но внимательный взгляд сразу же отметил бы, насколько выверена эта нарочитая небрежность, до последней складки одежды и миллиметра кончиков волос. Качество и чистота ткани, покрой, даже ухоженность ногтей при прочем намеренном асоциальном виде неоспоримо говорили о приверженности мужчины к порядку, скрытому в кажущемся хаосе. "Совы не то, чем кажутся." Если бы у Дилана был девиз, то определенно именно такой.

- Иногда мне кажется, что кто-то наивно подшутил над бедным мясом, сказав, что мерзкие исчадия Ада и Тьмы не могут входить в святые места. Хотя... может само место не такое уж и святое?

Ирония в голосе мужчины резала не хуже его же клинков.

- Ты позвал и я пришел, - пожатие плечами было скорее намечено чуть шевельнувшимися мускулами, чем исполнено на самом деле. - Как и всегда.

- Не такое и святое.. - эхом откликнулся разноглазый, развернулся лицом к собеседнику и, сделав несколько уверенных шагов, сел рядом с ним. Немного чопорно выпрямил спину, словно высмеивая пафос окружающей мужчин дешёвой роскоши. - Либо наше дело ещё более правое, чем мы привыкли считать.

В этот момент приглушённые крики, что доносились откуда-то издалека, совсем затихли. А ровный, нагловатый в своём уверенном спокойствии пламень свечей заметно дрогнул. Колдун прикрыл глаза, наморщил лоб - ну точно человек, что борется с головокружением.

- Слишком тихо, - глухо отозвался разноглазый. - Тишина пугает. Возвращает меня к мыслям о том, что ждёт нас после окончательной смерти.
Он потёр глаза и устало откинулся на жёсткую спинку резной скамьи.

- Ритуал готов, откладывать больше нельзя. Если нам хватило сил, чтобы осквернить святое место, значит настала пора выходить из тени. - вампир снял с пальца массивную печатку с затейливым рисунком, изящно вырезанным прямо на поверхности. - Талисман поможет тебе отследить беглецов. Демоны Катрины помогут их поймать. Ступай.

Разноглазый медленно поднялся, пропуская бывшего охотника, и протянул ему кольцо. Которое было принято с непринужденной грацией смертоносного хищника, когда мужчина ухитрился одним плавным движением встать, поправить полы плаща, забрать с ладони кольцо и не забыть в процессе уважительно, но с достоинством, поклониться.

- Катрина, сколько лет, сколько зим, - с чудесно многозначной интонацией проговорил Дилан, и в его серых глазах мелькнули зеленые искорки. - Это будет...интересно.

Кивнув на прощание разноглазому мужчине, Дилан не глядя шагнул в тень и растворился в ней, словно сахар в крутом кипятке: мгновенно, беззвучно и без всякого видимого следа. Его враги редко видели свою смерть в лицо, обычно последним ощущением был убийственный холод его клинков или укус пламени, точно такого же зеленоватого оттенка, как и у его...наставника? Повелителя? Мастера? Наверное, все сразу. Определенным оставалось только одно - он выполнит указанное. Ибо совиные крылья страха лишь избранным дают право летать в час, когда придет время рвать ангелов на куски.

Колдун ещё немного постоял, без лишних слов прощаясь с соратником. Карий и синий глаза пытливо созерцали темноту, и вот клочья мрака наконец рванулись изо всех углов к одинокой фигуре. Опутали её темными тенетами, сжали, подмяли под себя. Но только лишь затем, чтобы в ужасе отпрянуть в стороны, когда из сетей вырвался крупный ворон с рыжими подпалинами. Птица пробила витраж и под его трагичный перезвон скрылась в ночном небе.

Начало положено. Время скрестить мечи. А позолоченные ангелы исходили кровавыми слезами, оплакивая чью-то участь.

Кроме бессмертия, они отличались еще и поглощенностью своими мыслями.
Каждый из них представлял собой отдельную силу –
ни о чем не спрашивая и не интересуясь природой собственного существования,
действуя вслепую и свирепо, они шли к исполнению своей воли.
И они проиграли.

Рано или поздно наступает момент, когда уже нельзя бежать. Ты просто это понимаешь. Чувствуешь, как разгорячённый беспокойством лоб наконец-то упирается в высокую, холодную стену. Остаётся лишь одно - развернуться и встретить свою судьбу.

Каким бы ловким и опасным зверем ты ни был, Алехандро Астурия, но охотников всегда было больше. Твоя территория, знание троп и скрытых нор всегда давали преимущество. Но грубая сила ломает самые отработанные схемы, тебе ли этого не знать, гангрел. Жестокая рука затягивает поводок всё туже, патрули частой сетью прочёсывают леса, неумолимо приближаясь к логову. И вот дюжина теней рассекает ночь, желая одного - твоей холодной крови.

Интересно, что чувствовали жертвы твоего безумного сира, Роберт Миллиган, когда он свежевал их заживо? Знание о том, что его намерения были исключительно благими, могло бы их утешить? А о чём думаешь ты, беглец, когда видишь в глазах окруживших тебя вампиров злое торжество? Они ведь тоже исполняют закон, их дело правое. Но легче от этого не станет, когда тебя когтями будут рвать на части.

Любое сражение вызывало у тебя улыбку, ассасин Аскар ибн Надим. Витэ поверженных кружило голову, помогало забыть о том, что ты всего лишь падальщик. Теперь смотри, как жадно блестят чужие мечи - эти вампиры явились за тобой, их много, честь принесена в жертву эффективности. Готов ли ты исполнить последний танец смерти, ассамит?

Лилиан Нова, прекрасный цветок среди смерти и запустения оставленных руин. Ты воровала тайны у мёртвых - возможно этим и навлекла на себя беду? Вот только гончие не собираются тебя отчитывать. Как не собираются они и отпускать тебя. Их слишком много, ты видишь голод в мерцающих глазах - избавление, окончательная смерть не для тебя. Нет. Потому что в твоих жилах течёт кровь редкого клана, и каждый высокопоставленный немёртвый захочет приобщиться к его тайнам.

Извилисты оказались тропы твои, Триша Стоун. Ты знаешь, как несправедлива может оказаться ночь к своим детям. Но кровавые охотники, окружившие твоё логово, также об этом знают. И поэтому не повернут назад. Только твоя смерть станет избавлением для тех, кто поклялся вечность служить жестокому, несправедливому закону. Ну что поделать, такова игра. Ты ведь игрок, ласомбра. Ты оценишь.

Что ты чувствовала, Крис, когда твой байк взорвался от хлестнувшей его молнии? Что бы ты почувствовала, хлестни такие молнии тебя? Разумеется, гончие подготовились. Привели магов, против которых скорость не поможет, а красота для них давно перестала что-то значить. Расцарапай им лицо, гневная фурия. За миг до того, как тебе перережут горло.

Твоя жестокость шокировала стадо, Блез Северин-де-Шатильон. Но тем, кто загонял тебя в угол год за годом, тоже ведома жестокость. Ведома сила, ведом безудержный напор. Твои охотники не знают только одного - пощады. Увы, это не слабость.

Ты обратилась к запретному, говорили они. Просто повод, чтобы открыть охоту и добыть желаемое, понимала ты. Но, возможно, стоило прислушаться к этим обвинениям, Ника Литрас? Возможно, стоило обратиться к иномировым истокам за отчаянно необходимой сейчас помощью? Поздно. Гончих слишком много, никакой темпорис их не сдержит. Скоро твои тайны вырвут у тебя, беглянка. Вырвут вместе с кровью.

"Для семьи Джованни вы одинаково полезны что живым, что мёртвым" - девиз твоего клана, Коул Тёрнер. Но тебя преследует не семья, и живым ты охотникам не нужен. Любопытство - страшный порок, за которой можно лишиться не только носа, но и головы. Не нужно слыть прозорливым, чтобы прочитать в лицах окруживших тебя колдунов приговор. Некромант ты или нет, но против дюжины тремеров бессильны даже духи. Капкан захлопнулся.

Вас выследили. Окружили. Некуда бежать. Настал черёд принять последний бой и окончательную смерть.

#7241 Фолси

#7242 Selena

#7243 Laion

Количество пользователей, читающих эту тему: 3