[Chesh¡re]

https://youtu.be/4NxpIrPT_vk

Черная Метка

Грязные проулки и улочки зажатые между едва держащимися хибарами, гордо называемыми домами уже освещало утреннее солнце. Пока что было еще даже немного прохладно, но уже к полудню здесь будет такая вонь и пекло, что наверное в аду более комфортно. Именно такие мысли бродили в голове молодого испанца, который торопился на встречу с капитаном английского фрегата. Встреча должна была состоятся в известном на всем побережье заведении «Сломанный Дублон». Правда испанец уже бессовестно опаздывал, хотя ночь с той темнокожей девицей стоила опоздания. А еще юноша стал задумываться что видимо сильно продешевил, решив сообщить информацию, которой располагал за пару дублонов и пассажирское место на корабле. Приближаясь к центру крупного морского поселения, возникшего возле порта, испанец внезапно ощутил что за ним следят. Едва сдерживаясь он пару раз «невзначай» оглянулся, но так никого и не заметил кроме, пары нищих бродяг, которые спали упившись насмерть накануне. А страх становился все сильнее, и наконец, не выдержав, парень сорвался на бег, и словно именно этого и ожидая, сзади просвистел небольшой кортик, который вонзился бегущему прямо в шею.

* * *

Обычную утреннюю суету рыночной площади небольшого портового поселения на Ямайке, нарушил пронзительный женский крик. Дородная негритянка несущая только что купленные продукты в дом хозяина, чтобы приготовить для господина завтрак, наткнулась на тело что выскочив, из проулка, упало прямо к ее ногам. Молодой испанец был пронзен длинным ножом, лезвие которого вышло прямо изо рта.

На шум тут же сбежалась стража, разогнав любопытных, один из младших офицеров осмотрел еще теплый труп. Обыскав карманы, он обнаружил тугой кошель с монетами разного достоинства, который сразу же отправился во внутренний карман мундира. А еще при убитом было письмо с гербовой печатью адресованное некоей Эмме Рид…
 

* * *

Эмма сидела за самым дальним от входа столиком в закусочной «Сломанный Дублон», ожидая человека, который обещал сообщить ей важную информацию, связанную с поручением Ее Величества, из-за которого вся эта экспедиция и затевалась. Уже почти полчаса, как ее визави, должен был явиться, но того пока что не было, и капитан английского боевого фрегата уже начинала терять терпение. Внезапно двери забегаловки резко распахнулись, ослепив ближайших ко входу завсегдатаев, ярким утренним солнцем. В проеме появилась пара испанских военных, которые выполняли в данном поселении роль стражи и блюстителей правопорядка. Войдя внутрь и окинув посетителей внимательным и цепким взглядом, один из стражников, видимо главный, решительно направился в сторону капитана.

— Доброе утро, — тон офицера был нарочито сухим и ровным. — Вы Эмма Рид?
Не смотря на то, что прямого конфликта интересов между англией и испанией ещё не было, напряженность между этими двумя морскими державами с каждым днем все больше возрастала, но пока что соблюдался формальный, хоть и достаточно прохладный нейтралитет.
— Да, а кто спрашивает? — Эмма тоже говорила крайне официально, хотя и с долей небольшого, едва заметного презрения. Все таки если рассматривать объективно, она была по званию выше, но … увы на море.
— Капитан Ортанадос, испанский гарнизон Порт-Ройял. Вы должны пройти с нами. — Предложение прозвучало не то чтобы с угрозой, но отказа явно не подразумевало. А поскольку будь у этого сухопутного пса распоряжение о задержании ее персоны, то Эмма уже бы оказалась схвачена и насильно выведена из «Дублона» значит все пока что не так плохо. Но и сразу соглашаться на такое категоричное указание...
— А в чем дело? — Голос капитана прозвучал с явным раздражением. Но чтобы не обострять ситуацию, Эмма тут же продолжила, — Ладно, мне все равно надоело здесь сидеть, куда мы направляемся? — Похоже тот испанец оказался крайне ненадежным, и передумал, это было досадно, но иначе объяснить его неявку Эмма не могла, а торчать в этом провонявшем дешевой выпивкой и потом немытых тел заведении, ей и правда надоело…
 

* * *

Комендатура, куда Эмма пришла в сопровождении трех вооруженных испанцев, была довольно тесным помещением. И пройдя в конторку, где сидел клерк, капитан английского фрегата сразу поинтересовалась с какой целью ее вызвали. Все налоги за постой в порту уже давно были уплачены, и насколько женщина знала, ее команда, по крайней мере большая часть была на борту, так что они тоже вряд ли могли что-то натворить. Ответ же клерка, на мгновение привел капитана в растерянность, но довольно быстро она пришла в себя. Оказывается для нее есть письмо с гербовой печатью самого губернатора острова. Но тут же ей намекнули, чтобы она как можно скорее покинула остров, во избежание различного рода неприятностей.

В задумчивости, Эмма направилась обратно на свой корабль. Объяснять ей никто ничего не стал разумеется. Исходя из вооруженного нейтралитета, который пока еще соблюдался между Англией и Испанией, служащие последней, итак сделали очень много. Поднявшись на борт, Эмму ожидала еще одна неприятность, часть команды, вместе с боцманом предали ее, и покинули корабль, прихватив кое-какие драгоценности из трюмов. Это был верх наглости, и не могло остаться безнаказанным. Но при этом была и другое обстоятельство, по непонятной для нее причине, ей больше не были рады в Порт-Ройял. Немного поразмыслив, капитан распорядилась сняться с якоря и к вечеру покинуть порт. Но далеко отплывать она не собиралась.

Дорога в неизвестность...

Утро выдалось крайне хмурым, но скорее не из-за погоды, а из-за того, что еще несколько человек предположительно переметнулись на сторону предателей, и ушли на вражеском корабле «Мальтийский Сокол». Эмма расстроенная таким поворотом, тем не менее пытается расшифровать письмо, которое получила благодаря убитому шпиону. Там должна быть информация о том, где именно Испанцы скрывают молодую королеву Шотландии.

А тем временем, группа «карателей» Гордости, обманом попала на борт вражеского корабля, под предводительством Джейкоба, капитана, нанятого испанцами, для того, чтобы окончательно разрушить хрупкий альянс между Англией и Шотландией. Не смотря на то, что свои обязанности капитан выполняет весьма добросовестно, к политике он испытывает крайнее отвращение.

Оба корабля направляются на Тортугу, где Испанцы держат в молодую королеву Шотландии, чтобы внести окончательный раскол между двумя державами, и под шумок, вторгнуться на территорию Британии, итак раздираемую внутренними междоусобицами. Сокол надеется прийти к цели раньше, чтобы организовать засаду для Гордости, но обоим судам нужно минимум пять дней, чтобы добраться до острова. И что может произойти в открытом море, неизвестно...

Обитаемый Остров

Находясь на Ямайке, Эмма Рид, капитан английского фрегата «Гордость и Предубеждение», должна была встретиться со шпионом Короны, который добыл сведения о том, куда увезли похищенную ранее Шотландскую Принцессу. А в это время, происки врагов Англии, привели к бунту на корабле Эммы, что повлекло за собой кражу важных документов, находящихся в каюте капитана, и бегству с корабля, части команды. По счастливой случайности, письмо, которое шпион должен был передать капитану Гордости, все же попало к адресату, но чтобы избежать любого отношения к политическим делам между Британией и ее врагами, по распоряжению губернатора, Эмму Рид, вежливо попросили покинуть остров. Именно по прибытии на борт, команда Гордости во главе с Эммой, узнали о том что произошло. Поспешно снявшись с якоря, и обогнув береговую линию Порт-Ройяля, корабль снова встал на якорь. 
 
Чтобы вернуть похищенные документы, и подготовится к переходу до Тортуги, где, согласно полученным данным, находится принцесса, капитан Гордости отправила небольшой отряд обратно на берег Ямайки. Со своей задачей команда Эммы справилась блестяще, но к сожалению, коварство врагов, пославших небольшой боевой корабль, чтобы уничтожить «Гордость и Предубеждение», снова вынудили капитана сняться с якоря и отойти подальше от острова. По этой причине часть посланных на Ямайку людей, пришлось на время оставить.
 
Оставленная команда карателей, чья задача была выследить и наказать предателей, решила на свой страх и риск, проникнуть на борт вражеского судна, чтобы в нужный момент, провести диверсионные действия, и помочь экипажу своего корабля разобраться с врагом. Но что-то пошло не так. Довольно скоро, оба корабля все же встретились на пути к Тортуге. Приближающийся шторм, и подлость капитана Мальтийского Сокола, который был послан за Эммой, привели к тому, что экипаж опять разделился.
 

* * *

 
Гидеон, доверенный убийца Эммы Рид, пропал, когда его попытались задержать, поймав рядом с двумя трупами.
Одним из убитых был бывший Кок Гордости, зачинщик бунта на корабле Эммы. Вторым был один из матросов Мальтийского Сокола.
 
В это время, капитан Мальтийского Сокола, согласился на переговоры, чтобы избежать прямой схватки двух судов, в которой у него, не было шансов выйти победителем, в силу разной весовой категории кораблей, и удачных диверсионных действий Фрэнка Хартинга, абордажника Гордости, который вывел из строя орудия на борту. Как только представители Эммы поднялись на борт, капитан Сокола, Джейкоб, распорядился запереть их в каюте для пленных.
 
Джон, абордажник «Гордости и Предубеждения», видя что произошло, нашел и освободил Капеллана и Юнгу, присланных Эммой, для переговоров, но сам, в ходе спасательной операции, был тяжело ранен.
 
Гордость и Предубеждение, попал в шторм, немногим раньше, чем Мальтийский Сокол, а на последнем произошла стычка между Фрэнком и Джейкобом, нанятым для грязной работы врагами Короны. В результате, Джейкоб погиб, а Фрэнк Хартинг, стал новым капитаном судна. Тяжело раненный он был доставлен в лазарет, перед тем, как шторм накрыл и этот корабль.
 
Эмма Рид, капитан «Гордости и Предубеждения», пропала без вести во время шторма, стараясь спасти свой корабль.
Так же, во время шторма, пропали и некоторые другие члены экипажа английского фрегата.
 
А сам корабль, крепко сел на мель, возле неизвестного острова, где планировал укрыться от шторма Джейкоб, оторвавшись от Гордости.

Принцесса и Дракон

As Soon As Possible...

Что нужно знать?

Механика — Краткое описание правил.

Процесс игры — Игровой процесс.

Описание оружия/повреждений — Оружие и повреждения.
 
Перки — Перки и особые умения

Экипаж фрегата «Гордость и Предубеждение»

(R¡ddler) Капитан корабля — Эмма Рид
(Supreme Overlord Drazhar) Первый помощник Капитана — Виктор Блад
( Серебряная ) Капеллан — Преподобная Жанна из Кента
(Джедай Кайра) Корабельный Врач — Этьен Себастьян Амальрик
(Лисёнок Антошка) Корабельный Кок — Уильям Лайт
(Элесар) Квартирмейстер — Билли «Счастливчик»
(Поль Маньяк) Убийца — Гидеон «Гирли» Тирли

(Spectre) Первый Канонир — Рэйф "Морской змей" Кьюбик
( Njøl ) Абордажник — Джон Бойд
(Perfect Dream) Абордажник Капитан «Мальтийского Сокола» — Фрэнк «Акула» Хартинг
(Selena) Корабельных дел Мастер — Джейн "Милашка" Лоусон
(Laion) Юнга — Боб (Бен, Джон)

(Aloija) Следопыт — Кайо

Экипаж «Гордость и Предубеждение» (Tokens)

Экипаж «Мальтийский Сокол» (Tokens)

И еще с пол сотни головорезов различных мастей, присутствующие на борту «Мальтийского Сокола», в качестве матросов...

Планировка фрегата «Гордость и Предубеждение»

Что происходит?

Пролог:

(Main Quest) Черная Метка
(Часть 1) «В поисках Покаяния»
Успешно завершен!
(Часть 2) «Во искупление грехов»
Успешно завершен!

(Side Quest) Yo! Ho! Ho! And bottle of rum!
Успешно завершен!

(Side Quest) Крыса на Борту
Успешно завершен!

(Side Quest) Большие пушки, большие проблемы!
Успешно завершен!

Глава 1:

(Main Quest) Где ваши доказательства (Завершен, бывший Кок «Гордости» убит)
(Main Quest) Не сложнее карты сокровищ

Загадки в письме (1)

«Invenire diabolus cornua in occasum solis. In aurora, capere umbra. Ambulare via lucis, ut intrare ad spelunca oblivion. Da Charon maxime pretiosa, quod vos have ut transire flumen tempus. Et tantum ad exit invenies pacem et libertatem.»

Загадки в письме (2)

Но был и другой кусок письма, который тоже несколько сбивал с толку. Это была легенда, никак не укладывающаяся в контексте остального. В ней рассказывалось о трех драконах, что вели между собой бесконечное сражение, и когда один из них побеждал, другие два тут же воскресали. И лишь один человек, мог положить конец этой битве, примирив драконов между собой. Кто именно этот человек и как он должен был помирить драконов, естественно, написано не было.

(Side Quest) Оружие праведника Успешно завершено.
(Side Quest) К бою, готовьсь... Успешно завершено. 

Глава 2:

As Soon As Possible...

Глава 3:

As Soon As Possible...

* — Тема будет редактироваться и дополняться...

[Кайра]

Каюта капитана

 

- Я думаю, что у Виктора реальный военный  опыт  и он может не читал древние  книги, но в этой ситуации он ориентируется лучше нас  Тем более мы же не собираемся бросить тех людей не произвол судьбы  уж простите, но  они часть нашей команды, а потом мы не можем  всегда трусливо убегать. Дать  бой лучший выход  сказал доктор поддерживая первого помощника сам он подумал  что  надо готовить свою каюту к наплыву раненных. Он ожидал решения капитана, чтобы откланяться.  и пойти к себе  Нет он не пойдет на берег с него сегодня довольно приключений, если конечно капитан не даст приказ  то он останется тут на корабле и займется своими делами.

[Мистер Лис]

Каюта капитана

 

Уилл молча слушал капитана не подавая голоса. Все-таки он в команде был новичком, но зато теперь было ясно зачем Первый помощник устроил ревизию личного имущества команды. Диверсия, это дело серьезное, но почему никому в голову не пришло, что тот, диверсант, совершив диверсию, свалил с корабля при этом еще и оставив свои некоторые личные вещи? Почему никто не присмотрелся к тому, кому предполагаемый диверсант оставил свои вещи? Настоящий диверсант вполне мог подставить другого члена экипажа подбросив ему в личные вещи нужные улики. Самого несчастного убить а потом что ни будь тяжелое на шею и за борт а потом надеть его ботинки и пойти делать свое дело? Почему Уилл подумал про ботинки? Ну так он был не дурак а Блад не просто так осмотрел подошву его сапог. По мнению Лайта следовало еще провести опрос членов команды, выяснить кто чем занимался и куда отлучался в предполагаемое время совершения диверсии. Нельзя быть полностью уверенными в том, что диверсант покинул корабль.  Однако размышления Кока прервал уж больно воинственный Первый помощник решивший начать агитацию за бой. В такой ситуации не хватало только раздачи листовок а более эффектно Виктор Блад мог бы выглядеть стоя на табурете с поднятой в верх саблей, но видимо даже такой пафос для него слишком пафосный.
-Капитан, отправится на берег и предупредить наших могу и я. Все ровно от меня вне камбуза толку не много а дать бой на мой взгляд, затея так себе. Особенно не зная какими силами враг будет атаковать нас. –Уилл пожал плечами. На берег ему сильно не хотелось.

Сообщение отредактировал Лисёнок Антошка: 29 октября 2017 - 09:50

[Njøl]

Пылкий идальго отдал душу чинно, с положенным ему по статусу молчаливым благородством. Настороженную тишину не надорвали ни предсмертные хрипы, ни крики, ни скрежет зубов, ни оскорбления. К запаху могилы — земляному, прелому — примешивался пьянящий аромат шиповника. Капитан Ортанадос лежал навзничь. В неподвижном свете луны его бледное утончённое лицо казалось высеченным из желтоватого мрамора, делая мертвеца похожим на одно из древнегреческих изваяний. Джон вложил саблю в ножны и туго повязал кушак над раной в боку.

Под неусыпным надзором хмурого эскорта и в сопровождении адъютанта Джон отправился к берегу. Последнего, как выяснилось по прибытии, звали Антонио. Любезно поблагодарив Джона, Антонио протянул ему руку.
— До встречи, Антонио. Был рад знакомству. — слукавил Джон, отвечая на рукопожатие.
Устроившись на борту шлюпки, Джон откупорил бутылку рома и обработал рану единственным известным ему способом.

С каждым глотком веки Джона наливались желанной тяжестью.

Боль постепенно сходила на нет, пока не прошла полностью.

[Ettra]

Кайо смахнула выступивший на лбу пот. Бегать по поселению оказалось ни чуть не проще, чем по лесу. Слишком много людей и препятствий, а через тонкую подошву вместо мягкой пружинистой земли, Кайо ощущала битое стекло и скользкую грязь. 

Маленький перекошенный дом, где спрятался предатель, казалось, прогнил насквозь. Местами, черные щели в досках были толщиной в два пальца, откуда просачивалась тяжелая вонь затхлости и гниения. Кайо приложила ухо к одной из таких щелей. Предатель тяжело дышал и шуршал, будто бы тканью.  

- Теперь его нельзя убить, - сказала Кайо ткнув на запертую дверь, а затем на забитое досками окно. - Мы зайдем, там темно. Не видно куда стрелять. 

Усевшись на землю, Кайо выложила перед собой несколько кожаных мешочков с травами и смесями. Она нюхала содержимое каждого из них, пока наконец не нашла нужный. 

-  Поджечь, бросить в дом. Будет много дыма. Он заснет. Или выйдет, - сказала Кайо, показав мешочек своему спутнику. - Один вход? В ваших домах бывает много входов. Надо видеть все. 

Способ казался ей надежным, она применяла эти травы и не раз, но обычно против мелкой живности или засевших на дереве птиц. Дым не убивал, но дурманил и усыплял. Правда предатель больше птицы. А если не подействует?

[Chesh¡re]

Каюта капитана => верхняя палуба

Пока проходило совещание, погрузка провизии была полностью закончена, о чем незамедлительно сообщил один из матросов, с палубы. В итоге Эмма переключилась на другие задачи, так и не закончив начатую мысль. Распорядившись сниматься с якоря капитан быстро завершив собрание отправилась на палубу. Солнце почти скрылось за горизонтом. Надо было успеть отплыть на достаточное расстояние, чтобы избежать нападения, а затем прижав нападающих, кем бы они ни были к берегу, ударить с тыла. На берег с важным сообщением для карателей, был отправлен один из матросов, помимо того что он должен был встретиться с Гидеоном и прочими, ему было поручено спрятать шлюп.

К счастью подготовка заняла не так много времени, и уже через полчаса Гордость отплывала от берегов Ямайки.

[Perfect Stranger]

Порт

 

-  Поджечь, бросить в дом. Будет много дыма. Он заснет. Или выйдет, - сказала Кайо, показав мешочек своему спутнику. - Один вход? В ваших домах бывает много входов. Надо видеть все.

 

- Хорошо. Я обойду дом и посмотрю, есть ли другие выходы. Жди здесь.

Через пять минут Фрэнк вернулся, не найдя никаких других выходов в этой жалкой лачуге. Хорошо, что хоть окна были. Кивнув Кайо, он подождал, пока она бросил подоженный пучок трав в приоткрытое окно, и вскоре оттуда послышалось сдавленное, надсадное кашляние.

- Приготовься, - предупредил он индианку, приподняв саблю и достав другой рукой из кобуры пистоль. Он не был лучшим стрелком на всех Карибах, но попадал в яблоко со ста метров, поэтому если Джек намеревается бежать, ему лучше три раза подумать, стоит ли игра свеч. Ждать пришлось недолго: вскоре из единственной двери вывалился матрос Джек, с выпученными и покрасневшими глазами, слезящимися, как у какой-нибудь впечатлительной мадемуазели из Парижа.

- Что за... кхе-е-е... - выдавил он, хватая ртом воздух, и, видимо, не замечая, что его поджидают.

- Лучше тебе не двигаться и не пытаться бежать, Джек, - предупредил его Акула, подходя ближе. Тот попятился назад, на ходу доставая собственное оружие. - Ваша банда сперла мой ром.

- Так это что, из-за рома все? Из-за рома? - матрос истерически затрясся в хохоте. - Санта-Мария... ты всегда был юродивым, Фрэнки, но чтобы настолько...

Хмурое лицо Акулы прекратило это веселье, стоило Джеку взглянуть на него в полутьме. Он изменился в лице, побледнел, ему явно не хотелось драться с Акулой.

- Слушай, давай заключим сделку, а? Я верну тебе три... нет, четыре бочки рома! А за эту дружескую услугу ты отпустишь меня с миром и мы притворимся, что никакой метки никогда и не было. Идет?

Фрэнк не ответил. Подняв саблю, он сделал ею круговое движение. Это означало вызов на дуэль.

- Защищайся, жалкое отродье свиньи, или я порублю тебя на куски, как зверя.

[Ettra]

Кайо натянула лук, приготовившись стрелять, но опешила, когда Френки вместо ружья, выхватил саблю. Походило на то, что он собрался сражаться с предателем, вместо того, чтобы просто его застрелить и Кайо не могла понять зачем. Впрочем, она помнила, что это называлось дуэль - странный мужской способ решить, кто прав. И знала, что в дуэль нельзя вмешиваться. Так было и у чужеземцев и в племени.

Но все же, Кайо не хотела, что бы Френки умер. И снова натянула лук, готовая стрелять в любой момент, если что-то пойдет не так.

[Chesh¡re]

Портовый район, окраина
(Main Quest, Фрэнк и Кайо)

— Ну как хочешь, я ведь предлагал мирно решить... — с этими словами Джек вытащил откуда-то пистолет и выстрелил. А затем отбросив ненужный уже пистолет, взялся за саблю.
 

      

(100 - 15) 85 vs 50 (50 - 00)

[Perfect Stranger]

Портовый Район

 

— Ну как хочешь, я ведь предлагал мирно решить... — с этими словами Джек вытащил из-за пояса пистолет и выстрелил...

 

Выстрел попал в плечо, и Фрэнк выронил пистоль, зарычав и схватившись за рану. Пальцы зажали дыру, обугленную по краям, но к счастью, выстрел не повредил артерий. Зато было чертовски больно.

- Ожидать чести от пирата... ты прав, я действительно сумасшедший, - прохрипел Акула и сделал быстрые несколько шагов вперед, обходя противника по дуге и держа саблю в правой руке. Дуэль должна была состояться на холодном оружии, но Джек решил действовать грязно. Теперь оставять его в живых Фрэнку хотелось еще меньше.

 

(удар саблей)

 

[Ettra]

Прозвучал выстрел. Френки дернулся, его рубашка окрасилась кровью и по руке потекла красная струйка. 

Нет!
Кайо спустила тетиву и потянулась за следующей стрелой. Глупый, глупый человек! Глупая дуэль! 

 

Ролл, если нужно

[Chesh¡re]

Портовый район, окраина

Пока Джек стрелял и вынимали саблю, он умудрился пропустить удар Фрэнка. А затем и стрелу индианки...

Обозленгый и преисполненный боли, беглый пират с рёвом кинулся на Фрэнка и ударил из всех сил, что оставались.
 

      

(85 - 30) 55 vs 05 (50 - 30 - 15)

[Perfect Stranger]

Портовый район

 

- Кайо, не вмешивайся! - крикнул Фрэнк, который в пылу битвы почти не замечал боли, хотя кровь продолжала вытекать из пробитого плеча. Нужно было разобраться с Джеком как можно скорее, пока он не ослабел окончательно. Кайо только что обратила внимание Джека на себя. Кроме того, сражаться вдвоем против одного казалось ересью, противной, как морская медуза. Акула снова ударил, на этот раз наотмашь, целясь в горло противника.

 

[Chesh¡re]

Портовый район, Окраина

Последний удар покончил с мучениями Джека и с его предательством. А фрэн к отделался лишь не очень глубокой раной на плече, да царапиной в боку.
 

      

(55 - 00) 55 vs -25 (05 - 30)

Джек (DEAD)

[Perfect Stranger]

Портовый район

 

Последний удар покончил с мучениями Джека и с его предательством. А фрэн к отделался лишь не очень глубокой раной на плече, да царапиной в боку.

 

- Уф... - выдохнув, Фрэнк медленно опустился на брусчатку возле дома Джека, чуть завалившись набок. Вся левая сторона горела огнем; ранения пусть были и не смертельно опасными, но крайне болезненными. - Ты иди... иди вперед, найди наш корабль и капитана. Скажи, что с еще одним предателем покончено. А мне надо... передохнуть.

Акула нашарил в мешке, который вынес из дома Джек, недопитую бутылку рома, и посмотрел на нее каким-то странным, тупым взглядом, а затем приложился к грязному, залапанному горлышку.

- Ну хоть  какая-то от тебя польза, мешок ты дерьма,- пробурчал под нос Хартинг, слабо пнув валяющееся рядом обезглавленное тело Джека. - Но где моя бочка рома, а, сукин ты сын?..

[Серебряная]

Корабль

По своей привычке стоя на шканцах, преподобная смотрела вдаль и размышляла. Ей совсем не нравилась идея оставлять часть команды на суше, в то же Время будто убегая и бросая их на произвол Судьбы, но она хорошо понимала: на кону стоит безопасность всего корабля. Именно поэтому внутри у женщины зрело всё большее уважение к их капитану, ведь принять такое решение было очень нелегко. Боялась ли сама Преподобная, что в случайном сражении её существование могут оборвать? Любой человек боится этого, и женщина не стыдилась себе в этом признаться. Но, ведь на судне были и более молодые члены экипажа - взять хотя бы их юнгу, который вызывал в Жанне что-то похожее на влечение, и она не могла разобраться в природе этого чувства. Да и сам юноша чем-то неуловимо отличался от всех прочих членов команды...

 

- Отче всех человеков! Молю Тебя за моих товарищей. Услышь молитву мою, ибо Ты Отце наш, Ты Отец всех живущих на земле; прими всех нас под свой покров и помилуй нас. Господи Боже! Благослови нас, научи нас следовать добродетели и даруй нам истинное счастие. По премудрости и милосердию Твоему, распологай нашею жизнию так, чтобы помогая и любя в настоящей жизни друг друга как братья, мы удостоились получить из отеческих рук Твоих вечную награду. Аминь!

 

Сотворив молитву во спасение товарищей на берегу, женщина облокотилась на борт корабля.

 

- Да пребудет с вами Его благословение...

 

*шум волн за бортом*

[Ettra]

Кровь залила почти всю левую руку и часть тела Френки. На красном фоне его кожа казалась особенно бледной, почти голубой. Но он стоял на ногах, пусть и не твердо, как настоящий воин.

Кайо отвернулась. Она не боялась вида крови, но сейчас в горле стоял комок, а по спине бежала холодная дрожь. Все пошло не так. Она думала застрелить предателя как только он выйдет из дома. Все пошло не так. Они ведь могли умереть! Френки мог умереть.

- Lülütau еyeri! - крикнула Кайо, ткнув пальцем в грудь Френки. - Сядь.

Она срезала единственный рукав и нижнюю часть своей рубашки. Достала из сумки листья, которые срезала несколько часов назад и все это протянула мужчине.

- Жуй. Плюнь на ткань. Положи на рану. Лекарство. 

 

 

 

 

[Perfect Stranger]

- Жуй. Плюнь на ткань. Положи на рану. Лекарство.

 

Фрэнк повиновался, хотя и думал, что лекарства доктора Амальрика помогли бы лучше, но разве был у него выбор сейчас? Трава на вкус была горькой и какой-то соленой, и он, сморщившись, выплюнул кашицу на ткань, замотав ею простреленное плечо. Взгляд, слегка помутненный от потери крови, поднялся на Кайо. Длинные черные волосы переливались в свете фонаря, как обсидиан.

- Ты... красивая, - выдохнул он, протянув здоровую руку и коснувшись волос девушки. Почему он вдруг это сказал? Акула и сам не знал причины. Возможно, его мозг в данный момент не был в состоянии фильтровать сказанное. - Нам надо вернуться, - наконец он поднялся и оперся о плечо индианки. - Корабль ждет.

[Ettra]

Кайо кивнула и медленно повела Френки по улице, придерживая под здоровое плечо. Какой же он тяжелый! И даже полусогнувшись, он возвышался над ней на голову. Глупый раненый человек! Если у него есть свой шемен, пусть даст сил дойти до лодки. Иначе она бросит его прямо на землю и потащит за ноги.

[Perfect Stranger]

- Ох, нет...

Добравшись до пирса, Фрэнк остановился, тяжело дыша, и с отчаянием посмотрел в море. Корабля не было. Их бросили, видимо, решив, что они не вернутся и их убили во время охоты. Опершись спиной о столб рядом с пирсом, Акула прикрыл глаза, вслушиваясь в волны, бьющие о причал, и чувствуя до боли знакомый запах соли и моря, доносимый ветром, развевающим его волосы. Те прилипали ко лбу от пота и крови после битвы, и мужчина раздраженно убрал их с лица.

- Похоже, мы остаемся, - тихо произнес он, и посмотрел на Кайо. - Пираты... другого я и не ожидал.

Он приложился к бутылке, которую забрал из сумки мертвого Джека. Мертвым ром ни к чему. Иногда он думал, что и сам давно уже умер, а теперь его тело - лишь марионетка, пустая, как фарфоровая кукла. Присутствие Кайо, впрочем, доказывало обратное. Он должен был держаться хотя бы ради нее. Выживет ли индианка в одиночку в городе? В этом он сомневался. А видеть веревку на ее шее не хотелось.

[Фолси]

Dungeons and Pirates
 

Мэйсон

 

м+м, 18+

— Я ведь не урод, правда?

«Не урод?» — как-то рассеянно подумал Мэйсон, глядя на кошелек в руке. А когда до него дошло, он чуть не выронил золото. Нет, он не был бы пиратом, если бы ронял монеты как дамочка в обмороке, так что этого все же не произошло. Но ухмыльнуться довольно не вышло тоже. Откровенность Гирли и его странные слова не то, чтобы смущали. Даже волновали. Просто Мэйсон к такому не привык. Но парень такой красивый, а у Мэйсона давно не было никого. И тяжесть в руке весьма приятна.

— Побыть… Да, конечно. — Он протянул руку и провел по кудрям красавчика. — И… нет, ты не урод. Совсем нет.
Мужчина облизнул слегка пересохшие губы. В паху сладко заныло при мысли о том, как эти губы…
Гидеон с улыбкой перехватил руку возле своих волос и потёрся о неё щекой. Так доверчиво, так благодарно. А затем в жадном порыве подался вперёд, пользуясь замешательством Мэйсона. Прежде, чем моряк успел отстраниться или что-то сообразить, губы портного коснулись его собственных губ в поцелуе — искреннем, неспешном. Близость молодого тела сбивала Мэйсона с мыслей о том, что будет дальше. В голове застыл комок звенящей ваты, а горло пересохло. Кровь стучала в висках и приливала туда, где оказалось бедро Гидеона.
— Уйдём отсюда, — прошептал лохматый совратитель, прерывая поцелуй. Его горячее дыхание скользило по шее моряка, согревая и внушая странную уверенность. Двери склада приоткрылись и захлопнулись за парочкой.

Оказавшись в укромном месте, Гирли осмелел. Несколько мгновений портной вслушивался, но склад ответил ему тишиной. Только сбивчивое дыхание Мэйсона дразнило слух и распаляло страсть. Гидеон с улыбкой потянул рубаху через голову, демонстрируя моряку поджарое гибкое тело. Несмотря на то, что тело это было иссечено глубокими шрамами, оно по-прежнему оставалось крепким и юным. С голодным блеском в глазах Гирли вцепился пальцами в рубаху Мэйсона и тоже скинул её прочь. Тёплые ладони с чуткими пальцами легли на широкую загорелую грудь, осторожно её огладили и переместились на мощную словно камень спину. Жизнь простого моряка приучила Мэйсона к тяжёлому труду, что очень приятно отразилось на его фигуре. Фигуре, которую Гидеон неспешно покрывал поцелуями.
Пальцы портного опустились вниз, распутали завязки на штанах любовника. Прижавшись к нагому моряку всем телом, Гирли с чувством сжал ягодицы пирата, уже представляя, как тот входит в него под мерное покачивание бёдер. Дразнясь, Гидеон прикусил губу Мэйсона во время очередного поцелуя и с явным намерением опустился на колени.
Кажется, юный безумец прокусил его губу… но боже, он мог бы проткнуть ее кинжалом, и Мэйсон не был бы против, лишь бы тот продолжал. Тело мужчины подрагивало от прикосновений, крепкие жгуты вен отчетливее проступили под кожей, когда сердце мощно разогналось приливом адреналина, казалось, его удары были явно слышны.

Какой он красивый, когда вот так, не скрывая, откровенно демонстрирует свое желание. Мэйсону казалось, что горячее тело оставило на нем выжженное клеймо, пока Гирли обнимал его. Мужчина не то чтобы растерялся — он был заворожен, и хотя формально оставался хозяином положения, но черт дери, если не этот юный эгоист сейчас вертит им… Пусть. Мэйсон облизнулся, чувствуя привкус крови и не отрываясь глядя на губы Гирли, который принял весьма недвусмысленное положение.
— Ну давай — в голове Мэйсона звучала неподдельная страсть и нетерпение. — Не дразни меня так долго…

<…>

Чувствуя во рту растущее напряжение горячей плоти, Гирли оттолкнулся от взмокших бёдер Мэйсона и с коротким смешком упал спиной на разбросанные всюду кучи из сетей и какой-то ветоши. Опаляя любовника томным взглядом снизу вверх, Гирли прикусил губу и медленно развёл в стороны ноги, всё ещё прикрытые шароварами. Ненадолго.
Возбуждение захлёстывало портного с головой: вся эта грязь, и животная похоть, и теснота гасили человека и пробуждали зверя. Когда Мэйсон навалился сверху, порывисто двигая бёдрами, Гирли схватил моряка за шею и резко притянул к себе для долгого, распутного и сдобренного обоюдными стонами поцелуя. Мэйсон в ответ сжал ноги Гидеона под коленями и задрал их вверх, одновременно разводя в стороны.

<…>

Во время утех Гирли приметил в центре склада крупную клетку, загруженную изнутри товарами. На дверце висел внушительный замок, да и прутья были крепкими. Но Гидеон был творцом, а не вором. И представлял себе иную композицию, вовсе не обчищенный склад.
— Ты так прекрасен, — Гирли встал за спиной Мэйсона и коснулся губами его плеч, затем затылка. — Ложись. Я хочу тебя порадовать.
Портной положил ладони на широкие плечи любовника и немного надавил, подталкивая вперёд. Нетрудно было догадаться, о чём его просят, поэтому опьянённый предвкушением моряк послушно подошёл к массивной клетке, которая была ему по пояс, и лёг на неё животом. Немного потоптавшись, Мэйсон широко расставил ноги.
Приблизившись вплотную к моряку, Гирли начал пропускать верёвку сквозь ячейки клетки и спутывать ею любовника. Поначалу это казалось обычным баловством и лишь раззадоривало Мэйсона, но руки портного двигались стремительно и затягивали узлы очень крепко, набрасывая петлю за петлёй. Вскоре моряк понял, что попросту не может пошевелиться: его руки были стянуты за спиной в локтях и в плечах, торс за поясницу и шею примотан к верхней грани клетки, а разведённые ноги привязаны за щиколотки и колени ко грани боковой.
— Ну, а теперь кричи так, как никогда не кричал… если сможешь, — убийца, глаза которого блестели от безумия, с треском разорвал рубаху Мэйсона и, соорудив из лоскута плотный кляп, заткнул им глотку предателя.
Тихо зашипел кнут, разматывая кольца. А затем Гидеон взмахнул рукой, и плеть обрушилась на спину Мэйсона. На руки, на ягодицы, на бёдра — оскалив зубы словно кровожадный зверь, Гирли покрывал своё творение всё новыми рубцами. И, наслаждаясь сдавленными криками боли, портной неистово ласкал себя рукой.

Сначала это походило на новую игру. Беззастенчивый распутный Гирли… Это было воистину притягательно, как магнит, как сирена. Несложно было покориться его ритму и его игре. Так что подозрения все эти манипуляции особого не вызывали, пока Мэйсон не понял, что не может двинуться. И не сможет. Слова Гирли про крик заставили подозрения усилиться. А через миг пришло и подтверждение. Первый удар ожег его не только физически — но и сознанием, что надвигается нечто неотвратимое. Затем удары слились в его сознании в один пульсирующий ком боли, который заставлял выть даже сквозь плотный кляп. В необратимость.
Наслаждение жарким потоком струилось по телу, щедро сдобренное чужой болью. Гидеон хлестал и хлестал пленника, пока из частой сети надрезов на бронзовой коже моряка не выступила кровь. Палач пил бессилие своего раба, любовался совершенством крепкого, но связанного тела. И когда руки устали от пытки, хлыст был отброшен в сторону, а сам Гидеон нетерпеливо прильнул к ждущему его горячей плоти Мэйсону. Сначала убийца лёг сверху на жертву, чтобы собственной кожей ощутить липкую алую влагу, прочувствовать каждый сжавшийся мускул. Связанный моряк стонал от боли в глубоких ссадинах, которые покрывали его ноги и спину, но эти сладкие звуки только распаляли патлатого дьявола. Измазанный в чужой крови, глухо рычащий Гидеон действительно напоминал посланца Преисподней, который истязал вероломного соратника.

Все тело стало похоже на ожог, Мэйсону даже вдруг сквозь пытку четко вспомнился взрыв, когда с одного из кораблей на палубу попал горшок с «греческим огнем». Крики людей, обгорающих в липкой массе… Внезапно пытка прекратилась, и сквозь раскаленную боль Мэйсон почувствовал, как нечто иное терзает его тело, как шомпол, прочищающий ствол оружия.
Когда на сплошную рану навалилось легкое потное тело, к боли от рассечений прибавилась кислотная, разъедающая, раздирающая. Несмотря на все происходящее, внутри, тем не менее, разгорался иной пожар. То, что делал Гирли, было неправильно и мерзко, но стоны Мэйсона окрасились бархатной ноткой, едва уловимой в кошмаре боли.
Лишь в такие моменты у Гидеона возникало чувство, что он полностью владеет кем-то. Может любить или наказывать, ластиться или убивать. Юноша был настоящим творцом, Богом в своём рукотворном Аду. И это чувство абсолютной власти пьянило пуще рома, возбуждало жарче самых прелестных красоток и красавцев.

— Ты мой, — хрипло шептал Гирли, сближаясь с Мэйсоном в очередном чувственном толчке. Окрашенные в кровь ладони безумца скользили по широким плечам и взмокшим бёдрам пленника. А затем пальцы начинали дёргать волосы и давить на распухшие порезы. В один миг мужчины занимались страстной любовью, а в другой миг превращались в палача и жертву. И цикл этот повторялся вновь и вновь, ошеломляя Мэйсона и угрожая заразить его тем же кровавым безумием, что клокотало внутри Гидеона.
А затем на выдохе пришла разрядка, и Гирли снова лёг на спину предателя, обняв его руками. Ну точно птица, оберегающая птенца. Или художник, который никак не может отпустить своё творение.
— Я должен знать, — с этими словами Гидеон буквально отлип от прикрученного к решётке матроса и, покрытый мазками кровавых разводов, начал тщательно обыскивать вещи Мэйсона. Назад был возвращён кошель с дублонами, который стал приманкой. А на клочке бумаги, который передали Мэйсону неизвестные, вились два слова: Мальтийский Сокол.

Гирли улыбнулся. Заманив Мэйсона в ловушку, убийца даже не был до конца уверен в его вине. Мимолётное предчувствие, которое сошлось с возможностью выпустить внутреннего зверя наружу. Окажись моряк чист и невинен, как младенец, Гирли всё равно развлёкся бы с ним. В конце концов, они не на корабле, и пиратская солидарность здесь уже не имеет силы.
— Что же мне с тобой делать? — портной достал иглу из кармана собственных шаровар и медленно пошёл обратно к Мэйсону.
Мэйсон потерял чувство времени, боль чередовалась с наслаждением, смешивалась с ним в один яростный, зачаровывающий коктейль. Когда Гирли наконец отлип от него, Мэйсон не мог бы сказать, сколько времени прошло, потому что когда твое тело — одна сплошная рана, минуты текут совсем по-другому. Этот урод безумен, но на самом донышке души Мэйсон в чем-то был с ним согласен и понимал это.
На повисший в воздухе вопрос Мэйсон не ответил. Моряк уронил голову на клетку, и слипшиеся от пота волосы упали на лицо.

— Как будто у тебя есть выбор, — прошипел Гирли. Убийца обошёл Мэйсона и застыл прямо перед его лицом в своём нагом великолепии. Одним резким движением патлатый дьявол вырвал кляп, вторым схватил Мэйсона за волосы и приподнял голову, приставив иглу к шее. Узкое лезвие тут же впилось в плоть и стало медленно давить, вызывая ещё большую панику в бегающем взгляде предателя.
— Я мог бы проткнуть тебе ярёмную вену и оставить истекать кровью. Но мне хочется большего. Пока я с тобой не закончил, ты будешь жить. А наши тайны… — Гирли повертел в руке записку с названием вражеского корабля. — Наши тайны останутся нашими. Как тебе такой уговор? Только подумай хорошенько. Ведь если ты меня обманешь… То лучше тебе умереть сейчас, быстро и безболезненно.
Странные у Гирли были понятия о «безболезненном». Но тогда как в его понимании будет выглядеть мучительная смерть?
Гидеон смотрел прямо в глаза Мэйсона, ожидая ответа. А лезвие иглы впивалось всё глубже, отсчитывая последние мгновения, данные предателю на размышления. На покаяние.
Глаза Мэйсона расширились, когда он увидел записку, но поняв, что игра окончена, он тут же мелко закивал. Даже неизвестно, на что обычно надеются люди в такие моменты? Впрочем, кто бы не согласился.
— Н-н-нет — Мэйсон тяжело дышал, замерев, боясь даже губы облизать. — Нет, не обману…

Вряд ли он думал о том, что видит перед собой, взгляд его был отсутствующим, он всем своим существом был сосредоточен на том, что происходит с его шеей. Инстинкты брали верх, умирать вовсе не хотелось, как бы ни унизительна была альтернатива. С холодком, змеящимся по коже, Мэйсон понимал, что может еще пожалеть, но сейчас просто не мог позволить смерти взять верх.
Гирли привстал на колено и потёрся носом о скулу моряка. Снова тот же мальчишка с ангельской внешностью, который просто искал близости с мужчиной.
— Только дай мне повод, — томно прошептал убийца и быстро чиркнул по шее иглой, оставляя небольшой багряный след. Мэйсон вскрикнул, сжался… но больше пыток не последовало. Недолго Гирли колдовал над путами, пока верёвки наконец не ослабили хватку. Однако резь в натёртых местах и ломота в затёкших мышцах свели на нет всю радость от освобождения.
— Одевайся, мы и так достаточно долго проторчали на суше. Меня уже тошнит, — признался Гидеон, натягивая шаровары. Сейчас он был так беззаботен, словно провоцировал Мэйсона на атаку. Но моряк отлично понимал, что в таком вымотанном состоянии ему не сладить со своим мучителем.
Или всё-таки любовником? Ласки Гидеона не казались лживыми.
Кровь прилила к онемевшим конечностям, сводя на нет всякую попытку рыпаться, да и нужна ли она была? А если он промахнется, то ЧТО? Эти мысли мелкнули и пропали. Право сильного в этом мире было… довольно веским. А еще были воспоминания о другом… о темном и сладком чувстве.
Мэйсон поспешно, насколько позволяла превращающаяся в корку шкура, натянул штаны и завязал веревку. А потом молча кивнул Гирли на выход, опасаясь почему-то прямо смотреть тому в глаза. Понимание, что он остался жив лишь чудом, окрашивало все в мрачные тона. А Гирли оставался таким же безмятежным и прекрасным.

 
Пока они шли к шлюпке, Мэйсон раздумывал. Сейчас был крохотный шанс дать деру. И не возвращаться к этому психу. Но тогда пропадет слишком многое.
И занося ногу над бортом шлюпки, Мэйсон понимал, что заносит ногу над пропастью зла, риска… и возможно, чего-то еще, что шептало и манило.
- У тебя нет рома? Нашему брату надо протереть раны, - состроив озабоченное лицо, Гирли обратился к посланному за карателями пирату. Надо же, а капитан их не бросила. И правильно сделала, ведь у Гидеона были для неё интересные известия. Юноша улыбнулся и помял в пальцах отнятую у Мэйсона записку. Чужая кровь засохла и теперь стягивала кожу коркой. По прибытии на корабль нужно будет обязательно умыться.