Лиса Олисава
Успела привыкнуть не только к спутникам, но их пернато-клыкастым друзьям. Кровокрыл лисами не интересовался, а страшная поначалу рысь Фародана на поверку оказалась вполне мила. И самостоятельна, так что по большей части сопровождала отряд где-то на расстоянии. Лиса считала их животными и не пыталась заговаривать.
Через несколько минут над лагерем разнёсся манящий запах шашлыка. Мясо, порезанное аккуратными кусочками и нанизанное на шампур, тихо шкварчало, прожариваясь над пламенем.
Учуяв вкуснятинку, лисичка, недавно ещё возражавшая против траты запасов, подкралась к Асте и принялась рассказывать ей сказку:
- Летала сова-веселая голова; вот она летала, летала и села, да хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела, и опять полетела; летала, летала и села, да хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела... Это присказка, сказка вся впереди.
Под это дело стянула с шампура кусочек мяса да красный перчик. Облизнулась, привалилась к подружке и надеялась так подремать в уюте и тепле (то самое тепло адского пламени))
Но тут раздался едва слышный шелест крыльев...
Кровокрыл немного притормозил и уселся на предплечье эльфа, стал издавать крайне тревожные звуки.
- К нам кто-то направляется,- крайне спокойно пояснил искатель приключений...
Инквизитор Родригез, который, казалось бы, уснул прямо сидя, ибо признаков активности не подавал, вдруг мрачно выруг… то есть прочитал короткую молитву и на мгновение всех членов отряда окружили золотые магические куполы, которые тут же исчезли, но оставили вокруг себя легкое мерцанием, а Астарот и оба вампира почувствовали легкое покалывание во всем теле. После чего инквизитор устало вздохнул и угрюмо пояснил:
- У меня нехорошое предчувствие.
Что это "нехорошее", Лиса пока не чуяла. Однако отступила ближе к кустам и, едва показалось нечто, пока невразумительное, устремила взор вдаль и во мрак, откуда мог показаться враг, и забормотала:
Засказывается сказка, разливается по печи кашка;
сквозь печь капнуло, в горшок ляпнуло; течи, потечи, едет молодец из-за печи
на свинье в седле, весь в киселе!
топором подпоясался, ноги за поясом, да кричит зычным голосом:
Эй, кто такой? Выходи на бой!
А там квашня старуху месит. Этот звук тебя бесит.
Ты ей: спорынья! — а она, свинья,
Как схватит из-за лопаты печь, как тебя печью хлесть;
А ты побежал, через портки упал, весь порог изорвал.
Стой-постой! Карман пустой!
/Отредактировано: Маста не велел пока ходить, так что считаем болтовню за разминку/