[Leo-ranger]

Список приключенцев:
Альгисиль Эльди
Итаниэль Лориас
Астарот Лориас
Анафема
Анастейша Блэкхолл
Влад Дракула
Эредвар Штормвинд
О'Чар
Баро Гринмур
Фольстер Готмольд
Ребус
Моргулис Драконис
Мойше

 

Силы света 865/135 Силы Тьмы

[Leo-ranger]

- На сегодняшнее, я проверил, - гном повысил голос. - А ты вообще кио такой?

[OZYNOMANDIAS]

- На сегодняшнее, я проверил, - гном повысил голос. - А ты вообще кио такой?

— На какое сегодняшнее, ты, луковица?! Какое, по-твоему, сегодня число, а?! Так, — Магнус махнул рукой, — передаю то, что было сказано: либо тащи весь товар обратно на склад прямо сейчас, либо тебе все воровские каналы перекроют, а татуировки сведут, ты понял? Даю тебе последний шанс образумиться, продукты вернуть, новое разрешение получить, очереди дождаться и жить припеваючи. Пока я добрый, ну, давай-ка, быстро, — дворф замахал руками, подбивая к действиям, и затем закричал грузчикам: — Вы что, осталопы, не слышите?! Быстро, быстро, коробки взяли и на место отнесли, откуда взяли! Весь товар гнилой, уже сколько на складе стоит, уже выкинуть пора – нет, они на рынок тащат, охламоны! Через пару дней новые продукты завезут, как раз печати проставят на разрешении, и все хорошо будет, — похлопал дворфа по плечу Магнус, как бы успокаивая последнего. — Замолвлю за тебя словечко, чтоб не огреб ты по самую макушку. Сам понимаю, старый уже, не разглядел, а старость надо уважать, так что давай, быстро, собрал коробки и обратно.

[Фолси]

Нет ничего прекраснее заката, окрасившего небеса в багряный цвет. Но это дерево могло составить ему конкуренцию. Живое сердце пустыни, которое продолжает с перерывами биться несмотря на четыре глубоких раны.

Сердце его пустыни, в которую вторглись лесные захватчики. Настала пора вернуть всё на круги своя. Анастейша извлекла бутыль с пленённым светом. Огромная сила была рассеяна в маленьких крупицах яркого огня. Слишком сжатые, слишком запутанные заклинания, чтобы в них можно было разобраться сходу. Но в одном иерофант был уверен: маг с рыбьим именем замыслил недоброе. И, возможно, прикосновение такого обманчиво сияющего эликсира к золотистой коре положило бы конец всей Чаще.

Но, как честно признался Албадин своему слуге, планы изменились.

 

музыка

 

Одержимая сжала мёртвые пальцы, и сквозь покрытое сетью трещин стекло на её руку потёк свет, тут же меняя свой оттенок на зловеще-багряный. Виртуозные, но такие хрупкие чары внутри филактерии распадались, отдавали заготовленную мощь орлу. Наконец свет полностью погас, и бесполезная склянка упала на землю. Княжна небрежно сбросила плащ с плеч, и все спутники в тот же миг увидели, что её сухое тело начинает тлеть. Золотистые лучики изнутри вспарывали гнилую плоть, расширялись, постепенно обращая ходячую мумию в невесомый пепел. Но происходило это медленно, и одержимая успела сделать несколько шагов навстречу древу, положив ладони на гниющие порезы.

Знакомый магический яд, знакомое проклятие. Лилит почти разорвала тонкие нити силы в этом удивительном порождении Праматери, да только не успела закончить начатое. Ну что же, теперь её силе, вложенной в разрушительное заклинание, тоже найдётся применение. Чёрная «кровь» древа, больше похожая на смолу, щедро потекла из ран прямо на руки неупокоенной, обволакивая их и… впитываясь. Одновременно с этим все Цветущие в Чаще ощутили, как их Первый расправляет крону, поскольку поразившая его болезнь слабеет и слабеет.

Когда Албадин вобрал в себя всю рассеянную мощь света и тьмы, его высохшая оболочка перестала существовать. Серыми струйками прах стекал с мягких перьев, являя героям новой эры истинный облик закутанной в плащ старухи. Орёл торжественно развёл руки, словно пытаясь обнять весь золотистый ствол. Тишину подземелья прорезал громкий клёкот, похожий на удар бича. Земля содрогнулась. На своём древнем языке некромант шептал золотому сердцу пустыни слова вечного проклятия, и то внимало ему.

 

Бесплодные пески высосут жизнь из корней Цветущих.

Чёрное солнце наполнит ядом их споры.

Холодная ночь превратит руку помощи в руку с кинжалом.

Да разнесут горячие суховеи это проклятие во все уголки пустыни.

 

На Чащу словно упала тень. Её жители не чувствовали в себе изменений… пока. Но отныне каждый Цветущий, нога которого коснётся раскалённых песков, навсегда потеряет дар к созданию нормального «потомства». Только болезненные существа с красными спорами, причиняющими боль, станут будущим этих проклятых друидов.

Звучание натянутых до предела струн магических потоков постепенно затухало. Последним тактом заклинания Албадин передал ключи от своего проклятия заточённой Лилит. Пусть она будет неразрывно связано с сердцем их песчаной империи, которая когда-нибудь снова воспарит в небеса.

Пошатнувшись, орёл упёрся лапами в ствол дерева. Проклятие, которое накрыло собой целую пустыню, даже у великого чародея потребовало платы. И теперь в некроманте едва тлел уголёк былого могущества. Этой силы было недостаточно даже для того, чтобы удержать в узде пленные души…

 

Рядом с обескураженным Баро возникла полупрозрачная фигура миниатюрной девушки с короткими волосами. Живое и доброе лицо, синее платье… такой живой Гринмур ещё ни разу не видел свою избранницу. Такой… настоящей. Прежде, чем мужчина успел что-либо сделать, освобождённая душа прильнула к его губам в коротком поцелуе, и сквозь сердце Цветущего проклюнулась небольшая ароматная роза ярко-синего оттенка.

«Я буду помнить тебя. Прощай, любимый», — беззвучно прошептали Её губы, но Он всё понял. За спиной у девушки возник призрак широкоплечего молодого парня. Положив ладони на плечи сестры, Айден устремился вверх — и души последних Блекхоллов рассеялись в луче бледного света.

Их наконец-то ждал покой.

[OZYNOMANDIAS]

Судя по всему, живительная сила наглости, упрямства и бесконечной самоуверенности сыграла краснобородому дворфу только на руку: седой, с раздраженным видом похлопав глазами, развернулся и скомандовал грузчикам грузить всё на телеги и тащить товар обратно на склад, параллельно браня и Магнуса, и воров в авторитете, и календари на всем, на чем Мир без Имени стоит. Герой, в свою очередь, спешно переведя дух, с важным видом стоял поодаль от всей процессии, в компании герцогини и Моргулиса. И всё то время, пока они собирались идти на поверхность, гном молился, чтобы там, наверху, им навстречу попался хотя бы один добрый батальон далоранской стражи и быстренько взял всех ворюг под белы рученьки.

[Leo-ranger]

Герои тоже не стали задерживаться в подземке и после недолгих поисков нашли того, кто согламился бы доставить их назад. Им снова кинули песка в лицо, а когда приключены протерли лица, они обнаружили себя посреди улицы Дал-Орана в саоем обмундировании. Правда, Магнус не мог найии саоего щита, а Моргулис - браслет, подаренный войной.
Теперь оставалось лишь вернуться к Голоду.

[Leo-ranger]

Итана, будем откровенны, было трудно удивить или испугать. Поэтому, когда на сцене появился орел, эльф просто вытащил винтовку и наставил её на новоявленного, скрывая грусть от смерти Анасиейши. Что же, хотя бы один Блекхолл обрел покой.

[Лакич]

А что сделал О'Чар, спросите вы? Ну что же, кобольд, будто ощущая зло, исходящая от орла, достал из ножен кинжальчик, тихо-тихо подкрадываясь... Зачем он это делал? Наверняка... в некотором роде - мстил за беднягу Настю, хоть и понимал, что рано или поздно с ней встретится.

Надо будет... для нее специально организовать балетный зал в Чистилище.

- Аргх! 

О'Чар замахнулся на древнее зло, ослабленное и не ожидающее атаки, а по мордочке кобольда сейчас текла скупая мужская слеза.

 

Пользователь бросил кубик. Результат: 1=1

 

Тем временем:

 

Теперь оставалось лишь вернуться к Голоду.

 

Лишь у Маффет Алчной не украли ее артефактов - самолюбия, жадности и хитрости. Герцогиня достала из кармашка жунальчик и тыкнула белоснежным пальчиком на первое попавшееся имя - через мгновение из-за угла появился экипаж, чей кучер будто бы случайно был должен банку Маффет значительную сумму.

- Поехали, - тихо и недовольно бросила она и, как подмечал Магнус, она действительно была похожа на паучка, добравшегося до двух нерадивых магов.

Через пару минут они очутились у склада.

Сообщение отредактировал Лакич: 17 ноября 2016 - 16:39

[Leo-ranger]

Воры выполнили обещание - склад вновь был доверху заполнен продуктами, правда, после обнаружения чудесного возвращения продуктов туда приставили тройную стражу и героев не пустили внутрь.
Однако они не успели отойти слишком далеко, когда знакомая тощая фигура сама появилась рядом, аппетитно хрустя яблочком. Чувство голода вдруг вернулось ко всем присутствующим.
- Отлифная вафота, ребята, - Голод прожевал яблоко, вытащил высунувшегося из своего "дупла" червячка и бросил его куда-то в сторону. - Вы и ваши друзья найдете артефакты в своем ближайшем обеде. Благодарю за помощь, - Всадник благодарственно похлопал Моргулиса, как самого высокого, по плечу

[Фели]

— Что. Вы. Наделали?

Когда тело ослабленное столь могучим проклятьем орла медленно осело, окропляя кровью перья и золотую кору исцелённого Первого, оставшиеся герои услышали тихий, вкрадчивый голос. Обернувшись, они увидели... Уже знакомого светловолосого парня. Итан помнил его из разговора в озёрной кабине, в то время как остальные - лишь из краткой стычки после спуска в корневища. Красивое, молодое лицо не выражало каких-либо негативных эмоций, но голос мага-с-рыбьим-именем буквально сочился ядом плохо сдерживаемого гнева.

— Не могу поверить в то, что вы не понимаете, — с какой-то скукой произнес Фарель, скрестив руки на груди и ленивым шагом огибая насторожившихся героев. О'Чар, чей клинок уже был перепачкан в крови, почувствовал очередную вспышку желания геноцида, — насколько сильно изуродовали наш дом эти твари. 

Похоже, настало время ошеломляющего сюжетного поворота и злодейского монолога. Просто чудесно. 

— Это по их вине поверхность выглядит именно так, — вкрадчиво продолжал Фарель, щелчком пальцев активируя в воздухе... какие-то странные, причудливые нити, тянувшиеся к конечностям готовым к атаке героев. — Неудивительно, после того как эти выкачивают из земли всю целительную влагу. Неужели вы действительно ради горстки ошибок одной богини готовы обречь на страдания целый народ?

Он печально цокнул языком и завел ногу за спину.

— Мне жаль, что вы избрали такой путь.

 

ГРУППА ВСТРЕЧАЕТ ЭЛИТНОГО ПРОТИВНИКА: ФАРЕЛЬ!

 

 

...или нет?

Колдун белого песка не успел промолвить и единого слова. Всё, что вырвалось из его горла, был слабый, непонимающий вздох. Покачнувшись, словно пьяный, Фарель рухнул как подкошенный, открыв О'Чару, чете Лориас и Ви странную, незнакомую им фигуру в плаще, кисть которой была объята кроваво-красным пламенем. Тот, кто прочел рукопись в библиотеке Цветущих, или же просто сведущий в созданиях Праматери или демонических домах, сумел бы узнать в существе якшу - будь то по настораживающему сходству с рисунком в той рукописи, или же специфичной демонически-природной ауре. В свете этого пламени можно было разглядеть лицо под капюшоном - вернее, лишь фарфоровую маску с сияющими в прорезях нечеловеческими, золотыми глазами. Не глядя на тело убитого им мага, существо в плаще, не проявляя агрессии, сделало неуверенный, робкий шажок навстречу героям, однако глаза его сосредоточенно взирали на исцелённого Первого. Растерянно, словно в недоумении склонив голову набок, существо взглянуло на тело мертвого орла; до комичного неумело кивнув мертвецу, создание с ослепительной скоростью отпрыгнуло назад и исчезло во вспышке красного дыма.

О том, что вообще произошло, была отдельная история. Ну а перед ними был долгая, лишенная даже тупой музыки, поездка на лифте.

 

 

Сказать, что Баро было больно — всё равно, что не сказать ничего.

Настя… его Настя, которую он должен был защищать, ушла навсегда, оставив после себя лишь легкое чувство прохлады на губах и в груди. Глаза и переносицу жгло так, словно ему в глаза бросили щепоть черного перца. Это было несправедливо до обидных слёз в глотке. Он должен был сделать большее, должен был быть умнее, должен был… Должен был сделать большее.

Он подвёл её. И теперь уже ничего не исправить. Не будет никакой перезагрузки или сброса; Настя ушла. Ушла туда, где ей будет лучше — пытался вставить застывший истуканом Цветущий, не сдвинувшийся после появления аппарации и на жалкий дюйм, но…

Это не делало его меньшим провалом.

Сказать, что Баро было страшно — всё равно, что не сказать ничего.

Цветущий был в ужасе. То чувство, накрывшее его словно тенью закрываемой над головой крышки гроба, билось в висках тугими ударами. Не пульс, разумеется — кровь как таковая у Цветущих несет совершенно иную функцию. Право, о каком пульсе вообще может быть речь, когда у него вместо сердца был оплетенный голубым цветком шарик золотисто-зеленых спор, мерно подрагивающий в грудном дупле? Ни о каком. Зато был страх: страх, что его новый «мастер» переменит решение, страх, что дорогие ему люди, его семья, умрут. Как они вообще здесь оказались? Почему их пустили к Первому с миссией проверить древо?! Почему…

Почему дед во время последней их беседы говорил так, словно в последний раз, а Кальцифер вел себя так, словно постарел на сотню лет сразу? Неужели они что-то знал? Что сделали это намеренно?

Это не давало ему понимать происходящее больше. Он совершенно перестал хоть что-либо понимать с той самой поры, как его разобрали по кусочкам и погрузили в грунт; что уж говорить о происходящем сейчас?

Когда внезапная вспышка тошноты взорвалась в его животе, Баро почти страстно желал вывалиться в какой-нибудьпространственно-временной карман. Пребывание там было сравнимо с плаванием в тоще прохладной воды; ты слышишь какие-то голоса на поверхности, можешь чувствовать жжение в груди из-за потребности сделать глоток воздуха, но при том действительно не хочешь даже двигаться с места. Там было никак, и именно так себя и чувствовал рухнувший на колени и согнувшийся пополам Цветущий: никак.

Когда поток обжигающей гортань и рот жижи вытек из его рта, это странным образом помогло; он вышел из ступора и сумел взять себя в руки, прийти в чувство. Было больно, мучительно до скопившихся в уголках глаз слёз даже, но с этим можно было бороться; мужчина целиком сосредоточился на том, чтобы столь отчаянно стремящееся наружу нечто выбралось наконец из его тела. Вьющиеся чёрные волосы прикрыли его глаза, когда исторгнутая эктоплазма, дрогнув, начала менять свою форму. Кристалл соединения отчего-то задрожал в его сумке, которую он в спешке накинул на плечо, прежде чем выбежать из детской под аккомпанемент возмущенных воплей племянников; помутившимся взглядом уставившись на контейнер, он трясущейся рукой нашарил внутри подрагивающий кристалл. Взглянув на сгусток эктоплазмы, Баро с кривоватой усмешкой сжал его в своей ладони. Пора начинать платить свой нескончаемый долг. Простите, мастер, но на сей раз пусть сила скопится немного иным путём. Направив кристалл острием на свою грудь, Цветущий аккуратно, стараясь не задевать голубого цветка, вонзил артефакт в свое споровое сердце.

Он оклемается. Цветущий может выдержать и худшее. Они — дети Праматери, часть её силы; Баро уже начал забывать, чем именно отличался его род от обычных людей. Цветы и споры? Ха. Они были похожи на народы Бетты и неумолимо отличались своей самой странной способностью: они адаптировались. Быть цветком в чьей-либо петлице тоже не безвыходное положение. Баро привыкнет, пусть даже и придется восстанавливаться из кусочков потрясающее воображение количество раз.

[Фолси]

Когда тело ослабленное столь могучим проклятьем орла медленно осело, окропляя кровью перья и золотую кору исцелённого Первого, оставшиеся герои услышали тихий, вкрадчивый голос.

 

Могучая фигура упала прямо в корни — в ноги — к Первому, заливая их фонтанирующей кровью их перерубленной аорты. Удар пришёл настолько неожиданно, что орёл даже не успел подумать о защите: эхо проклятия, которое прокатилось столь далеко по всей пустыне, просто оглушило некроманта. Маг не заботился о сохранении своей жизни — ключи переданы Лилит, смерть заклинателя уже ничего не изменит. И в то же время Албадин не готов был умереть, покуда где-то там медленно отходил во тьму рыжий птенец.

Пустынные орлы никогда не были разрушителями. Надменными собственниками, жестокими властолюбцами — да. Но не разрушителями. Именно поэтому древний укрепил сердце обширной пустыни, в которую планировал вернуться вместе с обученным выживанию потомством.

Вернуться…

Тело сражённого орла медленно истлело, как и тело Анастейши минутами ранее. Жирная зола станет хорошим кормом для корней Первого.

 

Цветущий аккуратно, стараясь не задевать голубого цветка, вонзил артефакт в свое споровое сердце.

 

В этот раз кристалл не проворачивался, но Баро всё равно ощутил такую боль, словно все его нервы накручивают на оглоблю. Слишком сложны были чары артефакта, чтобы его создатель рискнул нарушить тонкий баланс ещё и болеутоляющим заклинанием. По мере того, как кристалл нагревался, эктоплазма перед друидом начинала бурлить всё сильнее, уже привычно вытягиваясь в огромных размеров горб. С тихим хрустом горб начал стекленеть и покрываться трещинами. Но та частичка души, которую Албадин успел погрузить в Баро на пернатых простынях жестокой грёзы, не могла выбраться на волю самостоятельно. Слишком незначительная часть от целого, впитанного корнями золотого древа.

Баро знал, что делать. Мужчина вытащил кристалл из своей груди и мощным ударом, пока мышцы ещё были крепки от пережитой боли, всадил острый камень в стеклянный горб. Тот взорвался крупными осколками, из плена которых буквально выпал новый Албадин — нагое подобие себя прежнего, без дорогих украшений и гордой осанки. Мрак, щедро разлитый по подземной чаще, сгустился вокруг мага в подобие свободной тоги. Орёл попытался сделать несколько шагов вперёд, но пошатнулся и…

[Фели]

Орёл попытался сделать несколько шагов вперёд, но пошатнулся и…

 

…в буквальном смысле налетел на подставленное в последний момент плечо всё ещё трясущегося от боли Баро. Застилаемый мутной, белесой плёнкой взор древнего иерофанта сумел различить лишь взъерошенные чёрные волосы и спину с приспущенным чёрным халатом и растерзанной рубашкой, из которой с тихим перезвоном выскальзывали всё новые и новые белоснежные стебли с изумрудными листьями-крыльями, заполняющие всё больше и больше от пространства не шибко-то просторного тоннеля.

— Нужно ли мне знать? — с вымученным смехом поинтересовался дриад со знакомой интонацией — совсем как тогда, когда клюв этого же создания немилосердно вырвал добрую половину печени из его бока. Когда темные, острые когти вонзились в его предплечье, распоров рукав черного одеяния с золотистыми рисунками, Баро с философским вздохом покачал головой, — так и думал.

Они некоторое время постояли в такой вот неудобной позе, дав уткнувшемуся лбом в плечо Цветущего пустынному орлу время перевести дух после столь спонтанного перерождения. Изумрудные стебли, которые последний некогда счел эстетичными, самую малость успокаивали своим звуком; это звучало почти как колыбельная.

— … спасибо, — тихо пробормотал Баро, с усталым вздохом опуская взгляд на собственную грудь. Было очевидно, за что мужчина благодарил: если бы Первому был нанесен хоть какой-либо вред, он бы уже был мертв.

Впрочем, боялся Баро не этого; по факту, на собственную смерть ему было чихать с высокой колокольни. Куда больше его беспокоила смерть его родных. Последних людей, кто ещё остался у него. Голубой цветок, оплетающий споровое сердце, остался нетронутым и всё так же радостно цвел в его дупле; это успокоило. Своеобразные крылья, отозвавшиеся на порожденную болью вспышку яровизации, колыхались в воздухе на манер водорослей в неподвижной воде.

— Не знаю, стоит ли показываться на глаза… моим. — тем временем тихонько продолжал Цветущий, плотно смежив веки. — Я могу перенести нас на поверхность через корни. Примерно так же, как…

Он не закончил, благоразумно прикусив язык. Вряд ли Албадин будет рад сравнению себя с детьми, которых Цветущий перенес в лес Света и Тьмы. Очень вряд ли.

— Ихор могут забрать и остальные?.. — неуверенно предположил Баро, не имея ни малейшего понятия о том, что же именно произошло в Темнейшей чаще.

 

 

— Закончили? — Кармелита встретила поднявшихся на древнем подъемнике добровольцев самую малость озадаченным взором. Разумеется, она почувствовала... что-то. Просто женщина пока не имела понятия, что же именно. Она не была проклюнувшейся для того, чтобы проклятие задело её споры, в то время как у Баро споры были таковыми чуть ли не по умолчанию. — Я могу перенести вас корнями прямо на площадь к Кальциферу!

Не знала же она, что в этот самый момент её дети, в ужасе зажав уши ладошками, старались не вслушиваться в надрывный, сухой плач Рауля, задетого проклятием во всём размахе? Кожа, больше напоминавшая грубую, чёрную кору, перебинтованная окровавленными бинтами, с хрустом расступалась и становилась более человеческой, но...

Споровое сердце в образовавшемся дупле в центре грудной клетки, не исчезнувшем с новой кожей, было не зеленым. Оно было красным.

Сообщение отредактировал Фели: 17 ноября 2016 - 19:51

[Leo-ranger]

Перед тем, как герои сели на лифт, Джошуа подошел к одному из деревьев. Ему - он был готов поклясться - померещилось, будто его коричневую кору вдоль и поперек покрывала сеть черных прожилок. Однако когда мальчишка подошел поближе - никаких следов там не обнаружилось. Джош растерянно почесал нос и решил, что ему просто показалось. После этого Аватар поспешил к остальным, которые не могли уехать, бросив его здесь. 

 

 

Глава 5: Корень Зла

 

Город-дерево Латален, две недели спустя

 

Лес Света и Тьмы был не самым дружелюбным местом. Ну как не самым дружелюбным - местная живность и растительность не слишком проявляла дружелюбие даже по отношению к Баро. И тем не менее, они успешно давали отпор хищным кроликам, набрасывавшимся из кустов и венериным мухоловкам, которые были способны вместить в свою пасть голову Ройранда целиком и там хватило бы место для ещё пары человек. Когда идея повернуть назад и дать Тьме захватить мир, лишь бы не прорубаться сквозь чащу и дальше посетила даже Филиппа - они наконец выбрались к своей цели.

Ну, к городу, в которой находилась их цель. 

Латален был типичным эльфийским городом-древом. В самом низу, у корней находился, очевидно\. вход города, тут же располагались самые бедные районы и местный гарнизон. Нижние ярусы древа занимали торговые районы и часть спальных. Основная масса населения проживала на средних ярусах. Резиденция мэра, филиал Академии Магии и место проживания зажиточного класса находилось на верхних ярусах.

В этот раз поиск был не столь сложен. У них, благодаря изматывающим поискам Аватара Света, уже было имя - Рионна Лашьен. Итан навел справки - это была молодая темная эльфийка, работающая в одной из местных клиник под названием "Священные сердца". Пожалуй, именно оттуда и стоило начинать поиск.

- Я пока обеспечу нас жильем, а вы начинайте поиск, присоединяюсь чуть позже, - дал остальным знать Итаниэль, который с сегодняшнего утра выглядел крайне мрачным.

 

Получено: "Горькая пилюля"

Цель: Найти Аватара Природы

Текущая задача: посетить клинику "Священные сердца"

Награда: 10 опыта

[Фолси]

Чаща Цветущих, ранее

 

— Не знаю, стоит ли показываться на глаза… моим. — тем временем тихонько продолжал Цветущий, плотно смежив веки. — Я могу перенести нас на поверхность через корни. Примерно так же, как…

 

Когда прохладный, гладкий как хамское стекло клюв вдруг коснулся кожи Баро, тот невольно вздрогнул. Пусть тело друида и пересобрали заново, но зловредная память цепко хранила эхо той боли, со вспышками которой клюв орла вспарывал живот и терзал печень. Однако теперь древний (а может — новорождённый?) лишь устало потёрся клювом о смуглую скулу Гринмура. И каким-то новым чувством, объединившим разумы хозяина и слуги в единую цепь, Баро ощутил удивление господина.

То искренне не понимал, зачем цветущий подставил плечо вместо того, чтобы просто наблюдать за валяющимся в ногах обессиленным тираном.

 

«Веди», — привычный требовательный тон мыслеречи орла вызывал страх и трепет. Но не у Баро. Синий цветок в груди словно стал тем долгожданным орудием, которое позволяло хамскому потомку противостоять сминающей волю магии пернатого чародея. Впрочем, так ли это теперь важно? Цветущие живы, как и было обещано. Первый исцелён. Принесённая друидом клятва верности отныне нерушима.

Албадин не хотел бежать, но у него, пожалуй, оставалось немного вариантов. Раньше маг с лёгкостью мог пожертвовать даже искушёнными визирями для достижения своих целей, но цель некроманта здесь была достигнута. А кроме этого…

Оперённые пальцы сжали смуглое плечо дриада, который стоически не обращал внимания на острые когти. Этим слугой некромант жертвовать не хотел.

[Leo-ranger]

Две недели назад

На вкус Итана, при вручении ихора было недостаточно коленопреклонений и клятв в верности Холийскому Королевству, однако пришлось смириться с тем что есть и попросить провести их на поверхность.
Признаться честно, там, в подземной чаще, ему не хватало песка, от малейшего дуновения ветра норовящего заползти за шиворот и попасть в глаза.

Вскоре они уже стояли перед домом Эсмеральды, готовые вручить ей ихор, излечить больного и отправиться искать проблемы практически просто так и дальше.

[Фели]

Вскоре они уже стояли перед домом Эсмеральды, готовые вручить ей ихор, излечить больного и отправиться искать проблемы практически просто так и дальше.

 

Дверь распахнулась с прямо таки неприличным грохотом; стоящая на пороге цыганка, под глазами которой пролегли глубокие синяки, с оживлённым щебетом позволила им войти внутрь. Вопрос об ихоре был задан непосредственно с порога; неудивительно, если судить по её внешнему виду.

 

Действия: 

* Отдать ихор.

* ?

[Лакич]

Две недели ранее

 

- А стоит ли его отдавать? - вдруг предложил О'Чар, у которого были... плохие предчувствия.

И что же нашло на этого кобольда? Он кажется... поник. Даже более - он казался испуганным. Это явно не сулило ничего хорошего.

 

Латален, ныне

 

О'Чар после случившегося в Чаще был до ужаса... деморализован. Что было действительно ненормально - ведь это был решительный кобольд! А как он мог вдохновлять, если весь путь он, приобняв пустую коробку с шоколадом и веерочек, свернувшись калачиком, провел в состоянии амебы? 
Что-то тут было не то. Явно.

Быть может - саботаж Тьмы? 
Или его бросила Смерть?

Или он потерял уже двух друзей в этом путешествии?

 

Что же до Маффет, которая разминулась с героями, потому что в бравый отряд не входила, то... что ж, видимо Всесоздатель был очень ироничен - алчную герцогиню герои обнаружили как раз в Латалене, где та завершала осмотр своих алхимических лавок.

Интересно, есть ли хоть одно место в Бетте, к которому она не приложила руку? 
И нет, даже импы в аду ей поставляют уголь. Было даже подозрение, что в ее торговых делишках замешана даже Тьма.

- Так, - ее тоненький голосок почему-то привлек внимание героев, перед которыми предстала герцогиня собственной персоной... и она почему-то была зла.

 

 

 

 

- Миледи Маффет, что-то случилось? - спросил ее один из эльфов, который был ее рабочим.

- Что это за челядь? 

- Хмф... - он прищурился, поглядывая на собравшуюся компанию, - а...

Через мгновение эльф исчез, не зная, что и как ответить. Девочка... девушка... продолжала смотреть на героев, явно не скрывая своего интереса, будто перед ней собрались не спасители мира сего, а ходячие мешки с золотом.

- Я вас где-то видела.

 

 

[Darth Kraken]

Ранее

 

Дверь распахнулась с прямо таки неприличным грохотом; стоящая на пороге цыганка, под глазами которой пролегли глубокие синяки, с оживлённым щебетом позволила им войти внутрь. Вопрос об ихоре был задан непосредственно с порога; неудивительно, если судить по её внешнему виду.

 

- Вот, держи, - протянула Астарот Эсми склянку с невнятной бурдой, - Пускай он поможет.

*Иначе всё было зря*

[Фолси]

— Паааасторонись! — задорно проорал чей-то мелодичный голос, прежде чем немногочисленные эльфы с возмущёнными охами попятились. Мимо них бодро процокал невысокий сатир в тёплом плотном шарфике, рожки которого были…

Праматерь милостивая. Они были позолочены.

Радостно виляя пушистым хвостиком, нарушитель спокойствия натужно улыбался — и не удивительно, ведь в руках перед собой он нёс пухлый бочонок эльфийского сидра. Похоже, что иных друзей Холийский канцлер, заброшенный в Латален поставленной не глядя подписью Леонида, совсем не признавал. И его можно было понять — сидр не станет настойчиво предлагать побрить ноги и удлинить рога по секретной птайской методике.

— Фух, устал, забодайте меня вилами, — с громким выдохом означенный фавн (и он же — известный многим прохвост Гамбит) поставил бочонок прямо перед герцогиней Маффет, едва не раздавив малютку. Ну, как малютку… сам Гамбит был выше её только на пару голов да пару сомнительно коротких рожек. Цепкий взгляд герцогини тут же подметил одну интересную деталь: на бочонке с сидром была вырезана марка производителя, подозрительно похожая на клеймо одной из дочерних корпораций, принадлежащих демонической бюрократке.

Ой, как неловко.

Сатир тем временем ловко запрыгнул на бочонок, достал из складок шарфика свирель и начал в неё дуть. Просто дуть, нелепо надувая щёки и выпучив глаза. Правда, эффект такого действа довольно скоро проявился: из дудочки полетел целый залп радужных прозрачных шариков, в которых интересно преломлялся свет. Постепенно всё вокруг приняло неестественный окрас: грозная Маффет, например, стала нежно-розовой в синюю крапинку.

Сатир довольно захихикал и задрыгал ногами, постукивая о бочонок копытцами.

 

 

Ферокс Златорогий (НПС)

 

Класс: холийский провокатор (танк)

ХП: 300

Урон: 0-0-0

Лечение: 100-100-50

 

Способности:

> Народные сатирские частушки (пассивная): провоцирует всех рядовых врагов атаковать Гамбита; боссы, наоборот, реже выбирают его своей целью, ибо боятся выглядеть задетыми и потерять Очки Имиджа.

> Медовый дождь, холлалуя! (активная): поливает всех врагов сладким, но до жути липким дождём, накладывая штраф -1 на все их действия в течение 1 раунда (1 раз за бой)

> Радужный зонтик (активная): накладывает на союзника непробиваемый щит на 1 раунд (1 раз за бой)

> Боевой пузыремёт (активная): лечит союзника/себя или парализует одного рядового врага (на одну и ту же цель действует через ход) (неограниченно)

 

Норм? xD

[Лакич]

Маффет поджала губки, расстроившись. Во-первых, ее никто не заметил, во-вторых, розовый ей не шел - другое дело фиолетовый.

- Сатир, фавн, провокатор! - прошептала - причем очень даже разъяренно - она, словно это были какие-то оскорбления, и недовольно достав из внутреннего кармашка журнальчик-должников, тыкнула в нем что-то. Через мгновение кожа Гамбита внезапно оказалась фиолетовой.

Волосы? А волосы все такого же цвета, она же не зло.

Тем временем она все так же недовольно поглядывала на остальных:

 

 

- О, сидр.

Это уже был О'Чар, который, грустно всхлипнув, пытался хоть как-то реагировать на происходящее вокруг...

Получалось не очень.

Интересно, есть ли песни про грустных кобольдов? Вряд ли - а ведь они, эти ящерки, ничем не хочу рыцарей.

Даже лучше! Смерть спросите!

[OZYNOMANDIAS]

Пред лифтом

То ли старая добрая атмосфера подземелья – вроде освежающего запаха сырости и цветущей плесени, перемешанного с пикантной ноткой аромата сливаемых тут и там нечистот – так повлияла на формирование чудесного безмятежного настроения у дворфа, то ли внезапно достигнутое просветление после разрешения такой нелегкой задачи, как возвращение на радость немытым крестьянам и утонченным эльфам продуктов, но Магнус, судя по разъехавшемуся в улыбке опухшему и обветренному лицу, заметно подобрел и приободрился. Он с праздным видом наслаждался картиной «непутевый вор несет в хату хозяйство барина», только что созданной его собственными руками, пока герцогиня и их двухметровый дружок-альбинос суетливо занимались своими делами.
Поэтому, только когда карета вывезла их троицу на волю, гном понял, что прощелкал момент восстановления очередной справедливости.
— Дрить твою раскудрить, — проговорил дворф, разглядывая, как заносятся и укладываются на склад ящики. — Это мы шо, шмотье своё так и подарили?..
Узри, о читатель, самобичевания героя славного, героя мудрого и могучего, сына гор и злата неисчислимого, воителя великого, истребителя чудищ безобразных да разбойников охальных, что свершения свои легендами да преданиями оборачивал; узри же, как герой земли безымянной, твердо шагая по дороге опасностей навстречу цели благородной, что в подземелье на руку нечистых просра... Кхе-кхе, в бою тяжком да кровавом потерял щит свой ратный.

Латален

Если бы Магнусу из Клана-Который-Нельзя-Называть сказали, что его погоня за славой приведет его в эльфийский город, где экосистема дала сбой, позволив местной флоре удобряться за счет местной фауны самым прямым способом – собственно, пожиранием этой самой фауны, – то он бы расхохотался, допил бы кружку и с размаху разбил бы её о голову шутника. Латален, столица Леса Света и Тьмы, был не просто не самым любимым для всякого дворфа местом: это была созданная чьей-то ужасной волей самая настоящая камера пыток для краснобородого приключенца, будто сошедшая с рисунков Ужасной Колонны Наказаний, которой в родных пенатах Магнуса пугали тунеядцев и тех, кто не делился алкоголем. Как, думал он, как можно жить в месте, где даже сходить в кусты по маленькому – самая настоящая лотерея смерти?
О Латалене дворфу как-то за выпивкой рассказывал его знакомый – важная шишка в Холийском университете. Говорит, Латален – это как факультет филологии, когда в "цветник" из самых коварных, безжалостных и хитроумных машин для убийства – ну, то есть, женщин, – по ошибке или наивности попадает юноша. Ежели, как говорится, не сожрут, так понадкусывают.
Аллергия Магнуса на магическую клумбу все же не сломила его, и он, заправив бороду в трусы, гордой поступью побрел в клинику "Священные сердца". Спасение мира, как говорится, не гоблин – в лес не убежит.