Океан. Свинцовая гладь, уходящая за горизонт, подернутая дымкой приближающегося шторма. Ну, не храм, уже хорошо. Уголки губ едва заметно дрогнули вверх, почти привычно опустившись на галечный склон чуть выше уровня набегающих волн, Асмодиан поднял голову, разглядывая почти черное небо и рваные, тяжелые грозовые тучи, гонимые шквальным ветром. Ветром, которого на берегу совсем не ощущалось.
Чужое присутствие он почувствовал задолго до тихих шагов сзади, рождающих чуть слышный скрип галечника.
- Зачем звуки там, где они не нужны? - с усмешкой спросил Асмодиан в пустоту, не утруждая себя поворотом головы.
- Может потому, что ты хотел этого? - пришел тихий ответ. Темная тень сгустилась рядом с ним, материализуя высокую фигуру в черном. Качнулись рваные угольно-черные пряди, алые глаза бесстрастно оглядели океан. Демон небрежно присел на галечник, по-птичьи склоняя голову набок. - Разве я не прав?
- Нет. Не прав. - карие с золотом глаза холодно взглянули в карминные пламя, - Исчезни. - вторя его словам, в небе изломанным зигзагом сверкнула молния.
- Какой сердитый, - насмешливо отозвался темный дух, - Открой клетку, выпусти зверя. - голос стал бархатным, манящим, - Вспомни "Рассветный блюз"... разве тебе не понравилось?
Ярость. Рука неуловимым движением рванулась в сторону, ладонь сомкнулась на алебастровой коже, пальцы сжали горло. А в памяти еще бушуют отголоски дикой, первобытной ярости, и темный бар, и разбитые цветные стекла... и рукоять кинжала, пущенного недрогнувшей рукой, цветком расцветшая в чужом горле, и ночь, звездная ночь, кричащая, стонущая на разные голоса...
- Никогда больше. - не голос, почти рычание. Пальцы сжимают чужое горло - и смыкаются в кулак, поймав лишь черный дым, сочащийся сквозь пальцы. Демон тихо смеется, растворяясь в воздухе. И океан меркнет вместе с ним, растворяется в клубящейся серой тьме.
- Зря, очень зря. - все также смеется голос, вновь становясь патокой в следующее мгновение, - Рано или поздно - зверь будет моим. Отпусти его, пусть погуляет.
- Никогда больше. - слова камнем падают с губ, в карих глазах на миг вспыхивает золотой огонь. - Никогда, демон.
Сгусток тьмы пульсирует на грани сознания, голос становится едва различимым шепотом, а перед глазами всплывают, рассыпаясь кусочками паззла, яркие картинки. И нет ни сил, ни возможности уйти, не смотреть - время застыло, словно мошка в янтаре...
Заляпанный бурыми пятнами алтарь, и длинный изогнутый кинжал в его руке... и багровая, густая жидкость, оставляющая металлический привкус на губах, щедро льющаяся в каменную чашу.. черные волосы и испуганные, почти круглые изумрудные девичьи глаза...
- Я спас девочку. Я спас её! - и нельзя зажмуриться, не видеть - картинки клеймом отпечатываются на внутренней стороне век, - Я вернул её родителям!
"А если девочек было двое?" - вкрадчивый шепот льется в душу, холодом обжигая сердце...
... Карие глаза резко распахиваются, Асмодиан рывком садится на кровати, невидяще глядя вдаль, игнорируя шум в голове и пульсацию крови в висках. Внутренний голос эхом затухал на грани сознания. Это не могло быть правдой... Но почему он не может вспомнить?..