[Фолси]

 

 

Марибор, Собор Иоанна Крестителя, 1:12 a.m.

 

Плотная тишина давила на перепонки, заполняя своей пустотой алтарное помещение. Цветастые витражи, которые играли бликами весь день, теперь померкли и укрылись в складках тени, словно погружённые в беспечный сон. Пустые ряды длинных скамеек тоже затопила тьма. Облитые позолотой ангелы гордо трубили о Его возвращении, в то время как сам Творец с укоризной взирал на одинокую фигуру, стоящую у алтаря. 

 

Сначала могло показаться, что мужчина искренне молится. Глаза плотно закрыты, ладони сложены, губы усердно шепчут невесомые слова. Мольба столь истовая, что время от времени голова чуть вздрагивает от напряжения, и витой локон каштановых волос падает на левый глаз. Спустя несколько минут разговора с Богом (или с самим собой?), посетитель видимо обозлился, от чего глубокие морщины изрезали молодое, но очень бледное лицо паутиной хищных росчерков. 
 
- Прекрати! - раздался красивый, сильный голос, набатом разорвавший тишину внутри алтарной. Мужчина разомкнул ладони лодочкой, и между ними заплясал крохотный зелёный огонёк. - Уходи, оставь меня! 

Резкий взмах руками, словно гневная попытка плеснуть Ему в лицо водой - и все свечи алтарной вспыхнули, зарделись шипящим изумрудным пламенем. Чуткому уху могло показаться, что в этот миг тишину наполнили крики страшной боли и вой глубокого отчаяния. Сильно запахло серой. 
 
Инферналист медленно отвёл упавшую прядку со лба, с неким торжеством поднял голову, вздёрнув подбородок, и с вызовом упёр свой взгляд Ему в лицо. Вернее, в скорбный, хмурый лик. Зелёное пламя послушно отразилось в двух изумительных глазах: тёмно-карем правом и ярко-синем левом, не в силах исказить их цвет своим гнилостным оттенком. 
 
- Ты всегда был равнодушен к страданиям своих детей, - медленно процедил разноглазый, чувствуя, как затопившие пространство крики начинают звучать надрывней. - До сих пор не понимаю, почему они раньше не отвергли тебя. 

Горящим взглядом мужчина поочерёдно смерил каждую из статуй замерших ангелов. Но тут за спиной раздался едва различимый шорох. 
 
- И ты уже здесь. Очень хорошо, - с явным облегчением молвил колдун, опуская голову, словно от стыда. - Я нашёл их, Дилан.
 
Обманчиво расслабленно рассевшийся на скамье мужчина только иронично улыбнулся в ответ. Весь его облик говорил о небрежности, от не до конца затянутого галстука и полурасчесанных волос и до складок распахнутого плаща, сложенными крыльями ложившегося по бокам Дилана. Но внимательный взгляд сразу же отметил бы, насколько выверена эта нарочитая небрежность, до последней складки одежды и миллиметра кончиков волос. Качество и чистота ткани, покрой, даже ухоженность ногтей при прочем намеренном асоциальном виде неоспоримо говорили о приверженности мужчины к порядку, скрытому в кажущемся хаосе. "Совы не то, чем кажутся." Если бы у Дилана был девиз, то определенно именно такой.

- Иногда мне кажется, что кто-то наивно подшутил над бедным мясом, сказав, что мерзкие исчадия Ада и Тьмы не могут входить в святые места. Хотя... может само место не такое уж и святое?

Ирония в голосе мужчины резала не хуже его же клинков.

- Ты позвал и я пришел, - пожатие плечами было скорее намечено чуть шевельнувшимися мускулами, чем исполнено на самом деле. - Как и всегда.
 
- Не такое и святое.. - эхом откликнулся разноглазый, развернулся лицом к собеседнику и, сделав несколько уверенных шагов, сел рядом с ним. Немного чопорно выпрямил спину, словно высмеивая пафос окружающей мужчин дешёвой роскоши. - Либо наше дело ещё более правое, чем мы привыкли считать.
 
В этот момент приглушённые крики, что доносились откуда-то издалека, совсем затихли. А ровный, нагловатый в своём уверенном спокойствии пламень свечей заметно дрогнул. Колдун прикрыл глаза, наморщил лоб - ну точно человек, что борется с головокружением.

- Слишком тихо, - глухо отозвался разноглазый. - Тишина пугает. Возвращает меня к мыслям о том, что ждёт нас после окончательной смерти.
Он потёр глаза и устало откинулся на жёсткую спинку резной скамьи.

- Ритуал готов, откладывать больше нельзя. Если нам хватило сил, чтобы осквернить святое место, значит настала пора выходить из тени. - вампир снял с пальца массивную печатку с затейливым рисунком, изящно вырезанным прямо на поверхности. - Талисман поможет тебе отследить беглецов. Демоны Катрины помогут их поймать. Ступай.

Разноглазый медленно поднялся, пропуская бывшего охотника, и протянул ему кольцо. Которое было принято с непринужденной грацией смертоносного хищника, когда мужчина ухитрился одним плавным движением встать, поправить полы плаща, забрать с ладони кольцо и не забыть в процессе уважительно, но с достоинством, поклониться.
 
- Катрина, сколько лет, сколько зим, - с чудесно многозначной интонацией проговорил Дилан, и в его серых глазах мелькнули зеленые искорки. - Это будет...интересно.

Кивнув на прощание разноглазому мужчине, Дилан не глядя шагнул в тень и растворился в ней, словно сахар в крутом кипятке: мгновенно, беззвучно и без всякого видимого следа. Его враги редко видели свою смерть в лицо, обычно последним ощущением был убийственный холод его клинков или укус пламени, точно такого же зеленоватого оттенка, как и у его...наставника? Повелителя? Мастера? Наверное, все сразу. Определенным оставалось только одно - он выполнит указанное. Ибо совиные крылья страха лишь избранным дают право летать в час, когда придет время рвать ангелов на куски.
 
Колдун ещё немного постоял, без лишних слов прощаясь с соратником. Карий и синий глаза пытливо созерцали темноту, и вот клочья мрака наконец рванулись изо всех углов к одинокой фигуре. Опутали её темными тенетами, сжали, подмяли под себя. Но только лишь затем, чтобы в ужасе отпрянуть в стороны, когда из сетей вырвался крупный ворон с рыжими подпалинами. Птица пробила витраж и под его трагичный перезвон скрылась в ночном небе.

Начало положено. Время скрестить мечи. А позолоченные ангелы исходили кровавыми слезами, оплакивая чью-то участь.

Кроме бессмертия, они отличались еще и поглощенностью своими мыслями.
Каждый из них представлял собой отдельную силу –
ни о чем не спрашивая и не интересуясь природой собственного существования,
действуя вслепую и свирепо, они шли к исполнению своей воли.
И они проиграли.

Рано или поздно наступает момент, когда уже нельзя бежать. Ты просто это понимаешь. Чувствуешь, как разгорячённый беспокойством лоб наконец-то упирается в высокую, холодную стену. Остаётся лишь одно - развернуться и встретить свою судьбу.

Каким бы ловким и опасным зверем ты ни был, Алехандро Астурия, но охотников всегда было больше. Твоя территория, знание троп и скрытых нор всегда давали преимущество. Но грубая сила ломает самые отработанные схемы, тебе ли этого не знать, гангрел. Жестокая рука затягивает поводок всё туже, патрули частой сетью прочёсывают леса, неумолимо приближаясь к логову. И вот дюжина теней рассекает ночь, желая одного - твоей холодной крови.

Интересно, что чувствовали жертвы твоего безумного сира, Роберт Миллиган, когда он свежевал их заживо? Знание о том, что его намерения были исключительно благими, могло бы их утешить? А о чём думаешь ты, беглец, когда видишь в глазах окруживших тебя вампиров злое торжество? Они ведь тоже исполняют закон, их дело правое. Но легче от этого не станет, когда тебя когтями будут рвать на части.

Любое сражение вызывало у тебя улыбку, ассасин Аскар ибн Надим. Витэ поверженных кружило голову, помогало забыть о том, что ты всего лишь падальщик. Теперь смотри, как жадно блестят чужие мечи - эти вампиры явились за тобой, их много, честь принесена в жертву эффективности. Готов ли ты исполнить последний танец смерти, ассамит?

Лилиан Нова, прекрасный цветок среди смерти и запустения оставленных руин. Ты воровала тайны у мёртвых - возможно этим и навлекла на себя беду? Вот только гончие не собираются тебя отчитывать. Как не собираются они и отпускать тебя. Их слишком много, ты видишь голод в мерцающих глазах - избавление, окончательная смерть не для тебя. Нет. Потому что в твоих жилах течёт кровь редкого клана, и каждый высокопоставленный немёртвый захочет приобщиться к его тайнам.

Извилисты оказались тропы твои, Триша Стоун. Ты знаешь, как несправедлива может оказаться ночь к своим детям. Но кровавые охотники, окружившие твоё логово, также об этом знают. И поэтому не повернут назад. Только твоя смерть станет избавлением для тех, кто поклялся вечность служить жестокому, несправедливому закону. Ну что поделать, такова игра. Ты ведь игрок, ласомбра. Ты оценишь.

Что ты чувствовала, Крис, когда твой байк взорвался от хлестнувшей его молнии? Что бы ты почувствовала, хлестни такие молнии тебя? Разумеется, гончие подготовились. Привели магов, против которых скорость не поможет, а красота для них давно перестала что-то значить. Расцарапай им лицо, гневная фурия. За миг до того, как тебе перережут горло.

Твоя жестокость шокировала стадо, Блез Северин-де-Шатильон. Но тем, кто загонял тебя в угол год за годом, тоже ведома жестокость. Ведома сила, ведом безудержный напор. Твои охотники не знают только одного - пощады. Увы, это не слабость.

Ты обратилась к запретному, говорили они. Просто повод, чтобы открыть охоту и добыть желаемое, понимала ты. Но, возможно, стоило прислушаться к этим обвинениям, Ника Литрас? Возможно, стоило обратиться к иномировым истокам за отчаянно необходимой сейчас помощью? Поздно. Гончих слишком много, никакой темпорис их не сдержит. Скоро твои тайны вырвут у тебя, беглянка. Вырвут вместе с кровью.

"Для семьи Джованни вы одинаково полезны что живым, что мёртвым" - девиз твоего клана, Коул Тёрнер. Но тебя преследует не семья, и живым ты охотникам не нужен. Любопытство - страшный порок, за которой можно лишиться не только носа, но и головы. Не нужно слыть прозорливым, чтобы прочитать в лицах окруживших тебя колдунов приговор. Некромант ты или нет, но против дюжины тремеров бессильны даже духи. Капкан захлопнулся.

Вас выследили. Окружили. Некуда бежать. Настал черёд принять последний бой и окончательную смерть.

 

• Роберт Миллиган (Табаджи)
• Аскар ибн Надим (Leo-ranger)
• Лилиан Нова (Laion)
• Коул Тёрнер (Selena)
• Мирана Зорич (Verina)
• Матеуш (Кайра)
• Ярослав Лебовски (Mad Ness)
• Грегори Томбстоун (The_Last_Nomad)
• Дилан (погиб)
• Катрина (Дарт Фолс)
• Франческа Валенти (Verina)
• Дин Фортунато (Табаджи)
• Драгован Станич (Дарт Фолс)
• Рудольф Маркштайн (Richard Zeidler)
• Финнегэн О'Каллахан (Кайра)

 

• Валериус Майер, наставник (Постоянство, Тауматургия, Тёмная тауматургия)
• Шабаш, клан Ласомбра (Доминирование, Могущество, Власть над Тенью)
• Горгулья Ферокс
• Ламия Валерия Мессалина
• Сабрина (племя гару), наставник (Анимализм, Превращение, Стойкость)
• Турул
• Брат Войцех, наставник (Прорицание, Стойкость, Некромантия)
• Клан Тореадор (Стремительность, Прорицание, Присутствие)

 

 

      

         

[Кайра]

Самеди выбросила ручки вперёд - и тёмная волна промчалась над площадкой, пронзая каждого сородича и наполняя его ужасом. Самые глубокие, самые потаённые страхи безжалостная сила вытягивала на поверхность и.. материализовала их. Вскоре каждый из сородичей лицом к лицу встретил свой кошмар. А Женина продолжала безумно смеяться, сдирая с себя плоть.

 

Опять  пьяные вопли отца,   который  пытается отнять в завернутые   в узелок  гроши, которые  мама получила  за стирку.   Матеуш    захлопнул учебники.

 

Это  не может так  продолжаться , он должен  вступиться за нее, ему уже  не  десять  лет.  Войдя   в прихожую   парень увидел налитые кровью  глаза отца, как же он его ненавидел и презирал, за, то  что  от тяжкого труда постарела раньше  времени, а младшие сестры  и братья  ходят в   обносках, убогое жилище в котором  жила  семья, а отец пропивал все деньги даже   то пособие, что  давали    дамы  из благотворительного общества, но отец  был  сильнее его раздражал сын.

 

Отец был сильным  мужчиной,   через несколько минут неравной борьбы   мужчина стал избивать сына приговаривая и отводя  на нем душу.    На лице матери Матеуша  была тревога за сына, женщина  попыталась  хоть как- то утихомирить мужа, но  хрупкой  и измотанной тяжким трудом, ей было  не под силу, но внезапно    Матеуш понял, что сам уже давно вырос, вспомнидл похороны отца семейства. и смог контратаковать, как только  он нанес  удар  кошмар покинул его.

 

Витэ 10

 

хп 68

[Verina]

- Эй... куда все пропали? - Ческа оглянулась с недоумением. Ни девочки-монстра, ни каинитов - никого рядом не оказалось. Сперва девушка даже испытала облегчение: "Может, мне просто приснилось"?, но затем обнаружила, что она стоит вовсе не на детской площадки Риомаджоре, а посреди какой-то грязной, заброшенной улочки. Название улочки она вспомнить не могла, но место показалось ей знакомым. 

 

Девушка прошлась немного вперед, но ничего подозрительного не обнаружила. Один переулок перешел в другой, тот вывел ее на широкую улицу. Как будто она бывала здесь... все казалось знакомым и незнакомым одновременно. "Это Равенна? Но почему все так изменилось?.. Мне нужно найти Виолу, вот кто все мне объяснит". Мимо, позванивая, пронесся старенький трамвай без дверей и остановился. Ческа села на одно из мест (остальные были пусты, что и не удивительно в такое время суток) и покатила по улицам, которые сменялись, как калейдоскоп. 

 

"Конечная!" - объявил чей-то голос, и Ческа спрыгнула с подножки. Странно, но остановка выглядела совсем не такой, какой ее помнила тореадорка. "Трамвай поменял маршрут и завез меня совсем в другой конец города!". 

 

Ческа попробовала остановить одну из проезжающих мимо машин, но те лишь сигналили, прогоняя неосторожную пешеходку с проезжей части. Попытка позвонить по мобилке ничего не дала: оказалось, что у телефона давным-давно разрядились батарейки. Уличные телефоны угрюмо молчали даже после того, как Ческа попыталась скормить им пару монет. Улицы казались пустыми и безжизненными, лишь проносящиеся мимо автомобили не давали девушке засомневаться в том, что она находится в реальном городе. Наконец, одна из машин притормозила - пассажир вышел, видимо, чтобы купить в киоске сигарет. Ческа тут же юркнула на заднее сидение и назвала адрес мастерской. "Какое совпадение! Мы едем как раз в ту сторону!". 

 

С облегчением вздохнув, тореадорка стала глядеть в окно на мелькающие дома, вывески и фонари. Наконец, машина остановилась. "Мы на месте!" - объявил водитель. "Большое вам спасибо!" - Ческа даже передумала кусать добряка, сделвашего ей такое одолжение. Дверца захлопнулась и автомобиль сорвался с места. Девушка огляделась и поняла, что оказалась за городом, на пустырях, где кроме мусора и одичавших собак не было ничего... Часы показывали половину пятого утра. "Я не понимаю..." - тело каинитки сотрясала мелкая дрожь. Одинокая, заплутавшая, не понимающая, где она оказалась и как ей найти укрытие от нещадного жара солнечных лучей, Ческа пришла в отчаяние. Впору было сесть и дожидаться окончательной смерти. "Виола хотя бы вспомнит обо мне? Да хотя бы кто-нибудь?"

 

Когда Франческа Баттале умерла, на ее похороны не пришел никто из родных. Мать боялась потерять работу, сестры были слишком малы, а отец еще задолго до того отказался от живой дочери - и уж тем более не нужна была ему мертвая... Но хотя бы ее тело пригодилось Виоле. Теперь же, когда Фрэн Валенти окончательно умрет, превратившись в горстку пыли, о ней даже не вспомнят. Как будто никакой Франчески не существовало. Как будто она была кем-то придумана, вычитана в дешевой книжке и тут же забыта, едва лишь читатель закрыл потертые, грязно-серые страницы...

 

"Не бросайте меня... я все еще существую!" - но кому какое дело до этого? Кричи так громко, как только сможешь - все равно тебя не услышат...

 

Ческе на мгновение показалось, что рядом возникла знакомая фигурка: стройная женщина в пестром платье и в широкополой шляпе. 

"Маленькая дурочка! - Усмехнулось видение. - Ты еще не поняла, что даже плохая слава лучше полной безвестности?! Меня сородичи будут помнить долго... пусть даже и проклиная за то, что я совершила с их сирами, птенцами, гулями... О тебе же, добрый и глупый котенок, не вспомнит никто и никогда!"

 

"Я все еще существую" - Упрямо повторила девушка, скрежеща зубами. - "А вот тебя твоя дурная слава как раз и убила!"

В это мгновение у Чески случилось озарение: "Ты ведь умерла, Виола... Но тогда с кем я говорю?".

Иллюзия задрожала, треснула и рассыпалась на тысячи мелких осколков.

 

Здоровье: 90 - 50 = 40

[Leo-ranger]

- Зачем ты тащишь меня к остальным, тупая пиица? Я только-только присмотрел себе айпод нужного цвета…- ворчал Аскар, сравнив нарравление, в котором его подгонял Перикл и исходчщее от остальных ощущенип
- Опасность! Опасность!- громко кричала птица и ассасин, который предпочел довериться своему соратнику, побежал быстрее.
Зрелище, которое предстало перед Аскром было весьма обескураживающим, но попугай и интуиция (которые, похоже, были едва ли не одним и тем же) продолжали тревожиться.
- Эм… привет,- просто сказал убийца. Более он ничего добавить не успел, ибо взгляд зацепился за чересчур знакомую фигуру рядом.
"Нет, чтоб вас, нет…"- его внимание тут же переключилось с гниющей на глазах девочки на лежащую в паре метров женщину. В её чертах угадывалось смутное сходство с сыном Надима, но кожа была практически белой. Возможно, когда-то и Аскар был таким же белым, а не женщиной. Ассамит бросился к девушке, присел рядом с ней на одно колено.
- Ты пришел… как всегда,- её губы украшает печальная улыбка, она зажимает колотую рану на боку, а страх сковывает давно мертвое и окаменевшее сердце убийцы. Это все казалось лишь одним из тех страшных снов, но в реальности происходящего сомневаться не приходилось.
- Ты не умрешь, сестра, обещаю…- шепчет ассамит. Но его не покидает чувство неправильности происходящего, того, что он упускает что-то важное. Аскар подавил в себе эту тревогу. Сейчас гораздо важнее заняться спасением сестры, остальное подождет.
- Я не умру…- она горько усмехается, а глаза девушки недобро сверкнули.- В отличие от моего брата-предателя.
Предательство. Снова предательство. Аскар одним даижением выхватил меч и отвел устремленный в сердце кинжал, а после без сомнений вогнал клинок в грудь сестры, как он это и сделал более двухсот назад.
"У убийц нет семьи и не может быть друзей. Пора это запомнить,"- быть может поэтому от так стремился оградить себя от остального мира с помощью маски безумного злодея, боялся сблизиться с кем-либо снова и получить удар в спину еще раз?
Аскар прекратил эти размышления. Ассасин - это меч, а у меча нет пожеланий, он не может привязаться к кому-либо или стать другом. Оружие должно разить. Убийца вытащил меч из тела "сестры" и почувствовал, как мелкие коготки впиваются в плечо, а ухо кто-то несильно поклевывает:
- Дррруг!- что же, может быть, он был не так уж и прав. Самую малость.

[Mad Ness]

Ярослав

Ярослав, безразлично пожал плечами, поняв, что избежать драки не удастся. Его не слишком-то волновала судьба этой маленькой упырицы, как и судьбы ее жертв. Когда все окружила непроницаемая пелена тьмы, цимсх шагнул вперед, готовясь к бою, но едва тьма накрыла его...

 

…небо было свинцово-серым. Застоявшийся, влажный, будто бы вязкий, воздух пах гарью и оставлял после себя омерзительный солоновато-горький привкус. Возможно, ветер мог бы принести хоть какое-то облегчение своим освежающим порывом, но его не было. Все замерло. На блекло-серых от покрывавшей их золы деревьях не шевелилось ни одного листка, а единственным звуком был лишь хруст ветвей под тяжелыми сапогами идущего человека. Где-то наверху глухо громыхнуло, но застывшие гротескными фигурами тучи не проронили ни капли, лишь пепел медленно опускался вниз, проникая всюду, где только можно, оседая на волосах, забиваясь под одежду и облепляя лицо. Через пепельную пелену, в некотором отдалении, виднелся частокол, окруживший небольшой поселок.

 

Пройдя через ворота, прямо по одной из рухнувших створок, Ярослав направился вглубь поселка… или, вернее, могильника. Лидице был мертв. Это явственно ощущалось каждое мгновение. Даже царившая кругом тишина была мертвой, совсем не похожей на тишину лесной опушки, полную едва уловимых шорохов, скрипов, писка и прочих признаков жизни. Развалины домов вперивали невидящий взор ослепших окон в пустоту улиц, раззявив обгорелые дыры дверных проемов, а из-под провалившихся крыш там и тут торчали, подобно вывернутым из разодранной груди ребрам, обугленные куски балок. Темнота за окнами казалась совершенно непроницаемой, она клубилась внутри, копя силы, и медленно истекала наружу, заполняя собой все вокруг.

 

Путь продолжался, точно во сне. Дрога раздалась вширь и вышла на ярмарочную площадь, с другого конца которой темнела покрытая копотью каменная громада часовни. На площади не было ни души. За все время пребывания здесь, юноша не заметил ни одного тела, не говоря уж о живых людях, лишь наступил случайно на что-то мягкое, бездумно бредя вперед и поднимая сапогами облака рассеянной всюду золы. Нечто оказалось маленькой тряпичной куклой, одетой в старое льняное платьице, когда-то ярко-красное, но теперь скорее грязно-бурое, цвета запекшейся крови, с опаленным по краю подолом. Огонь не ограничился платьем – от прежних золотистых прядей остался только короткий ежик оплавленных на концах волос, одной руки у игрушки не было, лишь плечико топорщилось горелой ватой. Но, несмотря на это, кукла продолжала беззаботно улыбаться вышитыми алой нитью губами и смотреть на мир глазами-пуговками, разного размера и цвета, отчего гнет окружающей действительности ощущался еще сильнее.

 

Кукла лежала неподалеку от одного из уцелевших среди пожарища домов. Порог дома был залит кровью и маслянисто блестел в рассеянном свете летних сумерек. На досках приоткрытой двери виднелся скол, оставленный ударом чего-то острого, а от этого скола сползала вниз смазанная полоса крови. Кровь была свежей, будто бы пролитой только что. Войдя внутрь, Ярослав словно бы окунулся в чернильную жижу. Мрак окутывал, укрывал, подобно бархатному покрывалу не только тело, но и все чувства, лишая зрения, заглушая звуки, и даже, кажется, погружая разум в странную дремоту, приносящую покой и безразличие. В какой-то миг у него возникла мысль, что так и выглядит смерть. Это не боль, не страх и не высшее возмездие, это просто покой. Покой абсолютный и вечный… Постепенно глаза привыкли к темноте, и она чуть отступила, хотя и не думала уходить совсем, прячась от пришедшего с улицы вслед за чужаком света, забиваясь в щели меж бревен, растекаясь по углам дома и собираясь густым непроницаемым облаком под крышей. Скоро вслед за зрением стали возвращаться и иные чувства. Запах крови, необычайно острый здесь, пробуждал тревогу, ворочавшуюся где-то в глубине сознания и медленно отравлявшую разум. Попытка разглядеть что-либо во мраке не увенчалась успехом, но в какой-то момент Ярославу почудилось, будто бы он услышал приглушенный шорох. Что бы это ни было, оно было небольшим. Шагнув в темноту со сжатыми до хруста зубами, он протянул руку, схватив то, что так долго таилось в ней.

 

Это был ребенок, мальчонка лет двенадцати. На груди у него темнел окровавленный провал, оставленный ударом штык-ножа, пригвоздившего его к двери, и он тщетно пытался прикрыть его перемазанными алым ладошками. Из-под сползшей набок овечьей шапки выбивалась несколько кудрявых прядок, прилипших к влажному от холодного пота лбу. Услышав шаги приблизившегося чужака, он поднял голову и посмотрел на него. Прежде румяное веснушчатое лицо, теперь было безжизненно-серым. На почерневших губах запеклась коркой кровавая пена, а некогда ясные голубые глаза… на их месте темнели пустые глазницы.

 

- Не смотри. – Недовольно поморщившись, произнес мальчик, проводя рукой перед лицом, стараясь прикрыть два слепых провала. – Это все птицы.

 

- Волька… - Одними губами прошептал Ярослав, вглядываясь в знакомые до боли черты. – Что… - Ему не хватило слов. Он будто бы разом опустел, как опрокинутый бокал, который, падая, расплескал всю воду и от столкновения с каменным полом его отделяет лишь мгновение, кажущееся бесконечно долгим. – Где Элишка?

 

- Ее нет. Ты опоздал. – Мальчик говорил почти не шевеля растрескавшимися губами, но Ярослав отчетливо слышал каждое его слово. – Почему ты нас бросил? Ты же обещал, что будешь рядом. Ты… забыл о нас? Мы не нужны тебе. – Он сокрушенно покачал головой, сползая вниз по стене и сворачиваясь калачиком, поджав к себе колени. – Уходи. Ты ничего не изменишь.

 

- Я могу… Я могу, Волька, потерпи еще немного, держись, подожди еще чуть-чуть! – Юноша приподнял голову ребенка,  удерживая ее одной рукой, и рванул зубами запястье другой. Густая алая влага потекла из раны, капая на усыпанный золой пол, сворачиваясь шариками в пыли. – Пей, Волька! Ну же! Пей! – Голос сорвался на хрип. Мальчонка уже был мертв. Кровь изверга вскипела, пятная детское личико и дымя, прожигая мертвенно-белую кожу. Грудь раздирало невыносимой болью, а комок в горле вырвался наружу сдавленным воем, застилая глаза слезами, разъедающими не тело, но душу.

 

Зверь взвыл вместе с хозяином, разбуженный нахлынувшей болью от внезапно вернувшихся чувств, которые цимисх старательно искоренял в себе, стремясь избавиться от последних следов человечности. Раздирая когтями пелену иллюзий, он прогрызал себе путь из глубин сознания, в попытке вырваться из заточения, разрушая все на своем пути.

 

Освобожденный от власти чар, разъяренный изверг желал лишь одного – уничтожить то, что причинило ему боль. Уничтожить и сожрать, обрекая проклятую душу на вечные мучения в его собственном теле.

 

Здоровье: 90-43=47

Сообщение отредактировал Mad Ness: 05 июля 2015 - 10:40

[Фолси]

- Как?! Почему вы ещё дёргаетесь? Почему ваши ручки не оторваны, а ножки не поломаны? Почему я до сих пор не вижу, что у вас внутри! - капризничала Женина. Иллюзия спала с девочки и сейчас перед вампирами стоял изломанный детский трупик, на почерневших костях которого чудом держались лохмотья сухой кожи. Чёрные, без белков, глаза злобно смотрели на сородичей. Жёлтые, но удивительно крепкие и непропорционально большие для ребёнка острые зубы скалились в дьявольской усмешке. Девочка чуть склонила головёнку набок, отчего свалявшиеся чёрные жгуты редких волос хлестнули её по плечам, и ангельским голоском произнесла: - Давайте поиграем?
 
Тьма купола, накрывшего площадку, вскипела. Из неё, словно из тягучего мазута, тянулись облезлые руки и перекошенные лица. Иногда чёрная плёнка не выдерживала, лопалась, и тогда на вампиров с чудовищным рёвом бежал двойник самой Женины.. но взрывался гноем и чёрными каплями, едва добежав до жертвы. Девочка истерически смеялась, пока её клоны с огромной скоростью бегали вокруг вампиров, кричали, старались дотянуться огромными зубами.. и гибли, гибли, гибли, взрываясь облаком ошмётков. Дикая иллюзия, которую проецировало больное воображение самеди, сильно дезориентировала и мешала среди ложных целей найти настоящую. 
 

Бой

 

 

Женина

 

Женина, 100 хп, 5 уровень
 
Способности:
- гнойная чума (наносит всем целям 3d10 физического урона)
- тромбоз (с вероятностью 1d2 жертвы Гнойной Чумы лишаются возможности использовать витэ в следующем раунде)
- сухая плоть (урон, нанесённый Женине, уменьшается вдвое)
- великий каскад иллюзий (с вероятностью 1d2 Женина избежит атаки; сложность на захват Женины возрастает вдвое)

[Selena]

До боя

 

Чернильное облако тьмы накрыло его, почти тут вспыхнув стеной огня. Огонь. Внутренний Зверь взвыл, разрывая когтями то, что еще оставалось от души, пытаясь вырваться, пытаясь сбежать.. Боль охватила все его существо, дикая, невыносимая, всепоглощающая, будто он снова проходил сквозь Становление, и Коул закричал, закрываясь руками от стены пламени. А огонь подбирался все ближе, сжигая одежду, и плоть чернела, пожираемая жадными золотисто-алыми язычками, пластами сходя с костей.. и Зверь, обезумев, рвал его изнутри, довершая картину.

Бесконечный цикл. Вот только он не феникс. 

Закусить губу, пусть клыки распарывают плоть, хуже уже не будет. Иллюзия, это всего лишь иллюзия. Убедить себя. Убедить Зверя. 

Шагнуть в стену огня, пусть сжигает дотла, оставляя лишь пепел...

И вновь оказаться на детской площадке, напротив девочки, что больше не выглядела человеческим ребенком, явив свою истинную сущность. 

Лепестки огня исчезли, но обгоревшая одежда и плоть - остались. Зверь внутри зарычал от ярости, желая разорвать в клочья причинившее ему боль существо. 

Похоже, его дневные сны вновь заполнит гарь и запахи горящей плоти.

 

 

хп - 70-40 = 30

Витэ - 4

[Leo-ranger]

Раунд 1

Иллюзии, сколько иллюзий, и как прикажетеивысислить настоящую цель среди них? Аскар подпрыгнул к одной из девочек и с размаху нанес удар… и попал. Ассамит попытался провести вторую атаку, но Женина уже заменила себя очередным клоном, так что ассамиту только и оставалось, сто выругаться сквозь зкбы и продолжить выискивать соперницу.

Хп: 77, витэ: 4

[Кайра]

Раунд 1

 

 

Чудовище сбросило свое привлекательную маску,   и теперь  полуистлевшие    тело  предстало  в своем гротескном  величие.  Потратив витэ, бруха нанес два мощных удара, но  они не достигли  цели.

 

Все же Женин умела   противостоять  грубой  силе.

 

Траты витэ   10-3-1=6  витэ

 

Хп 68

[Verina]

Раунд 1

 

Ческа максимально сосредоточилась, чтобы ускорить свои рефлексы и сделала два выстрела из револьвера - но чудовищная девочка, словно играючи, увернулась от пуль.

 

Витэ 7 - 1 = 6

Здоровье: 40

[Selena]

Раунд 1

 

Призрак дернулся, почувствовав ярость временного хозяина, и рванулся к самеди, атакуя живой труп. Который, не прекращая своего истерического смеха, сместился в сторону, уворачиваясь. Зверь внутри вновь взвыл, и Коул, поддавшись его ярости, просто ударил раздражающее его существо рукой, наотмашь. Самеди уклонилась от удара с такой легкостью, что желание рвать ее гниющую плоть голыми руками только усилилось.

 

хп - 30

Витэ - 4

[Mad Ness]

Взревев, изверг рухнул на землю, выгибаясь дугой, точно в припадке, и плоть его взорвалась раскрываясь тысячей ран и топорщась стремительно выдвигающимися костями, оплетенными блестящими лишенными кожи мышцами, меж которыми уже змеились прорастающие сосуды, несущие бурлящее витэ к новым пластам плоти. Спустя считанные мгновения, на месте Ярослава уже возвышался покрытый хитиновыми пластинами монстр, угрожающе шевелящий мощными жвалами.

 

Витэ: 12 - 5 (Форма Зуло +5 к силе) = 7

Здоровье: 47

 

Зуло

[Таб]

Раунд 1

- Пришло время раздавать тумаки! - Дин усмехнулся и рванул к жуткой девчонке, намереваясь нанести несколько точечных ударов своим стилетом. Жезл Осириса продолжал висеть на поясе Носферату, и он не собирался использовать его  даже после страшной иллюзии, которая чуть было не свела его с ума. Он попытался ударить с разбегу, чтобы максимально повредить её внутренние органы, но Самеди с легкостью развернулась на месте, заставляя Носферату пролететь мимо неё. Что ж, Дин никогда не был хорошим бойцом.

28 хп, 4 витэ


 

Сообщение отредактировал Табаджи: 05 июля 2015 - 16:41

[Laion]

раунд 1

 

Самеди оказалась невероятно подвижна и хитра. Уворачиваясь от ударов Сородичей, она умудрялась  почти не получить урона. Сородичам, и без того вымотанным кошмарами, была   необходима хотя бы небольшая передышка.  Остановить время для врага, пусть она хотя бы ненадолго прекратит свои нападки! 

 

 "Рука Антропос"

(все союзники ходят в следующем раунде по 2 раза, враги пропускают ход)

 

витэ 10-5 = 5

хп 78 - 27 =  51

Сообщение отредактировал Laion: 05 июля 2015 - 16:58

[Mad Ness]

Огромная махина, под толщей костяных наростов которой скрывалось ослепленное яростью сознание изверга, бросилась на хрупкое тельце Женин, на ходу высвобождая свитые из чистого мрака хлысты, беспорядочно мечущиеся со свистом рассекая воздух, в поисках желанной жертвы, но не находящие ее и от того еще более жадно впивающиеся во все, что только можно.

 

Витэ: 7 - 4 (Кнуты бездны) = 3

Здоровье: 47

[Кайра]

Лил  дала  им время  вернее  выиграла    его   надо было воспользоваться , но мощный  удар   опять поглотила материальная  иллюзия.  Да, что  же такое     Подумал бруха. надеясь  что   у товарищей выйдет лучше.

 

Витэ  6

хп 68

[Leo-ranger]

Раунд 2

- Иди сюда, ты мелкая с…- разумеется, это сказал Перикл, а не Аскар, который был крайне сосредоточен. Он наугад ударил одного клона и… попал по настоящей Женин. Клинок вонзился в мертвую плоть, тут же вышел, а следом последовали еще две атаки - в грудь и в руку. Совершив две атаки, он перекатился в сторону, позволяя остальным добить Женин.

Хп: 77; витэ: 3

Женин: 17

[Таб]

Раунд 2

Дин резко встал на ноги, после неудачного полёта мимо гниющей вампирши и быстро развернувшись увидел её прямо  перед собой. В этот раз он не стал разгоняться, словно бешеный бык, а осторожно подбежал к ней и со всей дури ткнул стилетом в правый глаз. Как ни странно она и не вздумала сопротивляться и стилет вошёл внутрь её глазницы с отвратительным чавкающим звуком, заставляя Дина невольно кричать от радости.

Женин 17-9=8 хп
28 хп, 4 витэ

Сообщение отредактировал Табаджи: 05 июля 2015 - 17:17

[Laion]

раунд 2

 

Аскар, попав по вампирше двумя точными ударами, заставил ее дрогнуть и замешкаться. Еще немного - и бой будет завершен. Но силы сородичей также быстро подходили к критической отметке. Дождавшись удобного момента, Лилиан использовала дар Гистурга, восстанавливая всем своим друзьям по 5 единиц витэ. 

 

хп  = 51

витэ = 5+5 =10

[Selena]

Раунд 2

 

Призрак атаковал вновь и вновь, но постоянно промахивался. То ли цель была слишком верткой, то ли призрак все еще боялся убившего его тело монстра.

Время замерло, иллюзорные живые трупы замедлились, и Коул, не мешкая, вновь нанес удар ближайшей "девочке", резко, без замаха. Но на этот раз используя парализующее кольцо Виолы, о котором, поддавшись Зверю, не вспомнил ранее. Тварь рванулась в сторону, но не успела - и осела на землю.

Удовлетворенно кивнув, Коул достал из внутреннего кармана пакет с кровью, и жадно выпил его, прокусив клыками.

 

ХП - 30

Витэ - 4+2=6

[Verina]

Ческа любила детей. Но ЭТО назвать ребенком язык бы у нее не повернулся. Тореадор не испытывала ни сомнений, ни колебаний, когда поставила ногу на шею упавшему чудовищу, и всадила последнюю пулю в полуоблезший череп.

 

Затем, отойдя немного, девушка привалилась к стене, сосредоточившись на регенерации собственных тканей. Кто знает, не привлекла ли их потасовка внимание.

 

Женина 8 - 30 = 0 ХП

 

Ческа:

Витэ 6 + 5 = 10

Здоровье: 40 

 

Здоровье: 40 + 50 = 90

Витэ 10 - 5 = 5