[Leo-ranger]

Список приключенцев:
Альгисиль Эльди
Итаниэль Лориас
Астарот Лориас
Анафема
Анастейша Блэкхолл
Влад Дракула
Эредвар Штормвинд
О'Чар
Баро Гринмур
Фольстер Готмольд
Ребус
Моргулис Драконис
Мойше

 

Силы света 865/135 Силы Тьмы

[Фолси]

Тем временем дрожащая, потемневшая эктоплазма лениво подползла к распятому на стене, проросшему чёрными розами телу дриада

 

Там, где тонкие алые ручейки стекали по смуглой коже подобно рекам снежных гор, мышцы сжимались в болезненных спазмах. Словно что-то пробивалось на поверхность изнутри, накручивая на себя ткани. Просверливая их. Пять кровавых фонтанчиков прыснули на пол, вытолкнутые крепкими шипастыми бутонами, которые прорастали из груди и живота друида, спирально завиваясь вокруг своей оси. С тихим треском толстые защитные пластинки разошлись, демонстрируя великолепие новых цветов: очень похожих на те, что сплетались с локонами Цветущего, но куда более зловещего тёмно-лилового оттенка. Сладкий аромат заметно обострился — венчики, буквально проклюнувшиеся через плоть друида, полнились нектаром.

 

18+

 

Новый приступ почти нестерпимой щекотки в груди оторвал Баро от размышлений. Чувства друида, замершего на опасной грани, обострились до предела, и чуткий слух уловил за скрипом трущихся друг о друга (словно любовники в истоме) тельцами корней многозвучный шорох, похожий на трение хитина. Громкий басовитый гул лишь подтвердил догадку. Из дупла на груди парня повеяло гнильцой — словно кто-то открыл погреб с трупами. А следом высыпала стайка крупных тёмно-синих мух, часть из которых жадно прокусывала кожу, слизывая кровь, а часть принялась самозабвенно (да, именно самозабвенно!) обхаживать цветки на торсе и голове дриада. Да, внутренняя скверна и среди угольных локонов прорывалась звёздочками распластанных, подобно самому мужчине, мягких лепестков.

 

Эктоплазма вплотную приблизилась к стенке, немного растеклась по ней и остановилась лишь тогда, когда полупрозрачный горб оказался прямо под связанным пленником. Поверхность «киселя» натужно забурлила, по ней пошли круги, похожие на следы от меткого броска «блинчика в воду». Только эти возмущения усиливались, пока эктоплазма не начала менять свою форму подобно приливной волне — то отбрасывая основную массу к краям, то нагнетая её в центр. На одном из таких судорожных толчков стеклянистая поверхность разошлась, вытягивая вверх на студенистой ножке артефакт невероятной красоты и весьма тонкого исполнения:

Ребристый кристалл в жезле сиял своими отшлифованными гранями, которые сейчас были покрыты слоем скользкой эктоплазмы. Пожалуй, лишь одному древнему злу было известно, что эстетичная конструкция устройства скрывает его глубоко губительную суть — известные в древнем хамском государстве Кристаллы Соединения использовались для того, чтобы насильно впитывать магическую силу предназначенного в жертву существа. Процесс перекачки был довольно сложен с чародейской точки зрения, поэтому во время ритуала жертву старались отвлекать мощными стимулами — болью, страхом, удовольствием… а иногда и всем сразу, если возникало подозрение, что пленный маг способен оказать сопротивление.

 

Корни, до этого крепко обвивающие тело друида своими гибкими кольцами, выпустили загнутые на манер когтей шипы и начали движение, лоскутьями срывая с хама одежду. Впрочем, тот вряд ли заметил такое незначительное возмущение в собственном облике, ведь порождённые тёмной энергией мухи погружали свои хоботки всё глубже в поисках манящего нектара. Эктоплазма продолжала колебания, подталкивая бледно мерцающий Кристалл всё выше. Пока, наконец, гладкий влажный инструмент не вошёл тёплым наконечником в Баро. Голубоватый студень сокращался, продолжая неспешно и деловито вводить артефакт глубже, чуть отстранять назад, разгонять и вновь вводить. Наконец, когда устройство более чем на половину своей длины вошло в предназначенное для него вместилище, на полную силу заработали чары мистического вампиризма. Друид ощутил головокружение и слабость, в то время как Кристалл от поглощения энергии нагревался и чувствительно вибрировал.

 

[Фели]

Музыкальная тема

Пепел, так до сей поры и оставшийся в наполненном кровью рту, пронзительно скрипнул при контакте с судорожно стиснутыми зубами. Распятый на стене человек с силой тряхнул головой, пытаясь удержаться в сознании, всеми силами цепляясь за единственную тонкую соломинку, что удерживала его от сладкого, пленительного небытия, но с каждой секундой это становилось все сложнее. Мозг Баро словно превратился в вишнёвый, пронизанный лиловыми нервными окончаниями кисель, с каждой проведённой в столь ограничивающем положении секундой становящийся всё ниже и жиже, чувствительнее и чувствительнее. Цветущий, находящийся в откровенно полуобморочном состоянии, уже представлял как серая жидкость вытекает из его ушей, смешиваясь с кровью и зеленовато-бурой растительной жижей.

Пальцы смуглых, окровавленных рук, обвитые проросшими из запястий пульсирующими корнями, скрючились в скверном подобии на когти, отчаянно царапая ладони. Из этих ранок незамедлительно выросли крошечные изумрудные бутончики, расцветающие в виде тех же чёрных роз, что распустились на его груди и животе. Запах, эта тошнотворно-сладкая смесь из гниющей вони и аромата цветов, скрутил проросший розами живот. Цепляющийся за собственный здравый рассудок Гринмур рассудил, что это был лишь рвотный позыв, убитый ещё в зародыше отсутствием чего-либо в том самом желудке; но лишь спустя несколько минут, когда нагревающийся, вибрирующий кристалл ещё и провернулся, он понял свою ошибку.
Подёрнутые дымкой полуприкрытые глаза с короткими, тёмными от природы ресницами распахнулись в постыдном осознании. Словно отыскав в этом новый источник силы, но было уже слишком поздно. Призванные нечестивой магией муки, движения кристалла, ныне кажущегося раскалённым добела осколком металла, плавящим внутренности, само положение, поразительное в своей беззащитности...
Гринмур сморгнул скопившуюся в уголках глаз влагу, на пылающих от смущения и граничащего с болью удовольствия щеках подобную крошечным льдинкам, и пронзительно уставился на подрагивающую субстанцию эктоплазмы перед собой. Вампирическая магия, буквально поглощающая силы потомка хамских друидов, подтачивала силу как тела, так и его воли, но всё же дриад ещё трепыхался. Слабеющему недоумению в разноцветных глазах приходил на смену... нет, не гнев, хоть в столь угнетающем, унизительном положении он бы смотрелся правильнее всего. Скорее... желание понять?
Скажем прямо, при том же «проклевывании» ему было гораздо больнее и унизительнее. Вот только «проклевывание» было естественным и ожидаемым; он знал, насколько мучительно больно будет, и осознание факта, что до него это пережили многие Цветущие, и гораздо больше тех, кому ещё предстоит это пережить, в значительной степени притуплял гневные, преисполненные агонии вопли умирающего и вновь воскресающего организма. Сейчас же всё было иначе; сейчас балансирующая на тонкой дощечке боль идеально уравновешивала нарастающее удовольствие. Наконец, тихий и мелодичный перезвон наполнил пыльную комнатушку, тишина в которой до сего момента рассеивалась лишь жужжанием угольно-чёрных мух и рваным дыханием хама. Кристалл зарядился.
Однако было ещё кое-что; что-то, что не мог заметить ни сгусток эктоплазмы перед подозрительно притихшим дриадом, ни свернувшийся в комочке спор мотылёк. Кончики пальцев, сминавших лепестки распустившихся на ладони роз, словно обуглились и потемнели; зрачок карего глаза обмякшего Баро начал слезиться и рассредоточился. Когда дриад поспешно прикрыл этот глаз подрагивающим веком, он начал пульсировать злой, ноющей болью.
По покрытой испариной и кровью смуглой коже пробежался холодок. Мутные блики, в которые и превратилось его зрение, пронизались алыми, пульсирующими прожилками.
«Нет-нет-нет-нет, спокойно, не вздумай!» — мысленно взмолился истощенный мужчина, сглотнув наполнившую рот кровь и как-то сжавшись.

Он не мог. Нельзя.

[OZYNOMANDIAS]

О, читатель, позволь поведать тебе секрет, открыть тайну о Судьбе, Роке и Предназначении всякого славного героя, кто духом силен и печенью крепок: добрые рыцари и отчаянные наёмники, мудрые волшебники и хитрые чернокнижники, азартные жулики и голосистые бродяги-барды, пройдя долгую дорогу свершений и приключений, освободив Мир без Имени от полчищ тварей ужаснейших, а кошельки зевак – от монет звенящих, поднимая стяги над взятыми крепостями или выигрывая в лотерею королевскую, в честь которой отправились на бой с драконом огнедышащим, – все эти достойные мужи обладали провидением, сродни провидению оракула али пророка, ибо точно знали, в который из лоскутных отрезков пестроты геройского бытия своего предстанет пред ними не череда мелких свершений, коими жизнь их наполнена была, аки кубок гостя заезжего в обители пустынных хамов, но Истинное Геройское Приключение, именуемое также Жизни Опасной Приключенческий Апогей. В пору близости Периода Трёх Пэ – приключений, пафоса и превозмогания, – получившие ли знак свыше, от старых или новых богов, или предугадавшие величие деяний грядущих по шелесту магических карт и треску жертвенных костей, или по немому шепоту теней в дыму благовоний, или же, что самое привычное, пришедшие к сим мыслям пророческим, рожей своей упав в тарелку с похлебкой после новой пинты крепкого гномьего эля, славные герои эти прозревают, закрывают побочные квесты на поиск всяких там фаллообразных тотемов, раздают долги тем, кому были должны, а на кого не хватало, тем прощали, доспехи свои натирали до блеска, сумки походные перебирали на предмет барахла ненужного, еды накупали да выпивки, в общем – готовились к тяжкому, великому и эпичному походу во имя спасения мира и своего имени в списке древних героев.
Магнус из Какого-то-там клана, будучи если и не героем легенд и преданий, то хотя бы героем этого сказания, тоже чувствовал приближение некоего резкого поворота в сюжете, причем не в сторону спокойствия и благополучия до скончания дней, а потому решил отнестись к нему со всем своим геройским опытом. Для начала краснобородый дворф отправился в конюшни города Барсил – довольно чистое, хоть и чуть зловонное место для приличного гнома, где находился личный "конь" Магнуса. Сим конем, что не подводил Магнуса в странствиях чудных по дорогам и весям, была колесница, в движение приводимая не силой животины порабощенной, но мощью ума инженерного да сокращениями мышц бедер и ягодиц: звал этот гений мысли изобретательской дворф "Рыбовозом Аццким", в честь давно минувшей за край плоского мира истории о Магнусе и его друге, таком же беспечном гноме Тригибилде Эдорне, который, по слухам да россказням бродяг и нищих, то ли в битве с эльфом Тионом погиб, то ли был колесницей, груженой рыбой, задавлен насмерть, то ли еще куда запропастился – в общем, канул он, да так глубоко, что даже рыбы о судьбе его несчастной молчат.
С виду неказист был рыбовоз, непрочен, да и вонял столь отвратно, что юродивые бегали по улицам Барсила с полными отчаяния криками "Ктулху Фхтагн, воистину Фхтагн!". Магнус из клана Черт-Его-Разберет-Какого был к запаху этому невосприимчив совершенно – то ли от насморка хронического страдал, то ли всё свое обоняние пропил, то ли еще какой бонус от высших сил получил, – а потому проблемы в рыбовозе никакой и не чуял вовсе. Потому, отперев вход в крытую повозку, небольшую для человека, но достаточно уютную для гномьей фигуры, сапогом отбросив хлам, что под ногами валялся, и подложив подушку под себя, герой решил заняться исцелением души и тела от тяжести прошедших дней. Поставив перегонный куб, спиртовую горелку, реторты да котел, Магнус торжественно разложил ингредиенты по необходимым местам и вскоре втянул тяжелый дым трав да семян через горлышко особой фляжки, наполнив тело легкостью парящего средь завихрений ветра человека, ставшего целью молний да дрынопроизвола.
Состояние медитации прошло относительно быстро, и Магнус решил заняться делами хозяйственными. Первым делом он вытащил из наволочки, пропитавшейся кровью, голову и отрезанный кусок кожи с изображенной на ней татуировкой. Вытянув один из свободных крюков, он не без удовольствия насадил на него башку урка, а к башке прибил на гвоздь огрызок кожи, чтоб не потерялся. Затем герой сел на место и придирчиво посмотрел на свой новый трофей: трофей висел, как влитой.
— Вот так и виси, — проворчал Магнус, залезая в потертый кожаный рюкзак и вытаскивая из него чертежный альбом в переплете из кожезаменителя драконьей кожи. Выбрав наиболее чистое перо, гном достал чернильницу и начал выводить на чистом листе морду поверженного врага, добавляя комментарии: "особо наблюдателен, "опасен при заходе с тыла", "имеет извращенный ум" и многое другое. Закончив, он подождал, пока все просохнет, затем убрал свой "бестиарий", сунул за пояс небольшую записную книжку и вновь отправился в город.

Важное правило приключенца перед приближением Истинно Геройского Приключения – это быть однозначно уверенным, что за твоей огненной бородой не тянется шлейф налоговых обязательств или кармических долгов. И если всё, что нужно сделать с налогами – это стремительно, по-геройски смыться, прихватив как можно больше казенных денег на открытие местной Гильдии Героев (чтобы фрилансеры не лишались честного заработка), то милость богов приходится долго, упорно и смиренно вымаливать, еще и сделав подношение.
Магнус, по правде говоря, был совершенно неверующим сукиным сыном, однако это не мешало, а наоборот, облегчало ему получить благословения от самых разных божеств. Прихватив мешочек с деньгами, он оставил подношение и в храме Церкви Всесоздателя, и на алтаре Праматери, и перед языческими идолами духов огня, воды, земли, воздуха и похмелья, и даже умудрился купить брошюрку "Гнев Ситрака" у каких-то двух худощавых культистов, уверявших о скором конце света: «Ситрак ненавидит нас, ибо видит все, что думаем и представляем мы в своей голове! Он узрел это, и крик его был: "ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!"» – короче говоря, дворф прошелся по всем скоплениям верующих идиотов в Барсиле. На самом дне мешка, который выделил ему орк, оставалась горсть золота, поэтому остаток свободного времени гном решил провести в очередной захудалой таверне, потягивая эль, запивая его элем и ожидая очередного безумного начала приключений, вроде внезапного лобового столкновения с кентавром – так сказать, скромной завязки сюжета.

Сообщение отредактировал The_Last_Nomad: 22 октября 2016 - 17:30

[Фолси]

Кристалл зарядился.

 

 

Быстро провернувшись ещё пару раз, доводя тем самым ощущения до острого предела, Кристалл вдруг выскользнул из «паза». Причиной тому стала враз осевшая субстанция, которая попятилась назад от стенки. Сияющий изумрудным пламенем кристалл безо всякой опоры висел в воздухе, левитируя из-под друида в центр комнаты. Насекомые не прекратили своего копошения, жгуты корней по-прежнему держали крепко — однако что-то в их движении нарушилось. Утратился ритм, исчезла дисциплина чужой воли. Незримая рука просто отпустила ненужные более поводья, оставляя дикую магию на произвол судьбы и ещё больших разрушений. Впрочем, нечто по-прежнему глушило все попытки Баро докричаться до своей духовной половины. Маленький паразит, отравивший самую сердцевину удивительного организма, знаменующего симбиоз человека и природы.

 

Застыв на месте, эктоплазма стала подниматься, сильно вытягиваясь вверх. Минуло несколько ударов сердца, а узкий «горб» своей макушкой уже доставал до живота приподнятого над землёй Баро. Кристалл соединения медленно перевернулся под торжественный перезвон заключённых в нём сил, целя пламенеющим остриём прямо в центр склизкого «горба». И, без каких бы то ни было красивостей, со всего маху вонзился в эктоплазму раскалённым кинжалом. Раздалось шипение, которое бы подошло целому клубку ядовитых тварей, после чего стеклянистый кисель внезапно затвердел, теперь похожий на стекло. Кристалл Соединения угас, в мгновение ока передав всю перетянутую силу. А затем «горб» начал покрываться трещинами. Древний алмазный саркофаг, в который ценой не записанных историей жертв и усилий древние хамы заключили дух своего врага, наконец-то дал слабину. Внутри мутного монолита изломанной тенью застыла высокая фигура. И эта фигура шевелилась, со всё возрастающим упорством билась о стены своего узилища. За маленькими камушками от монолита начали откалываться валуны с кулак взрослого человека. А в какой-то миг огромный самоцвет просто обрушился вниз водопадом искрящихся осколков. На притихшего Баро взглянуло… нечто, уже многие столетия не виданное в Мире без Имени.

 

 

 

 

Существо имело тело статного гуманоида, сплошь покрытое мягкими пепельными перьями. Возникала мысль, что когда-то эти перья были снежно белыми. Но, то ли скверна изменила их окрас, то ли обычная старость. Мудрец-некромант мог сколько угодно играть в прятки со Смертью, сохраняя относительную молодость тела, но увядание души рано или поздно проявлялось. Длинные крепкие пальцы оканчивались изогнутыми чёрными когтями — такие же царапали пол и на ногах, искривлённых на манер птичьих. Немного плоская голова, увенчанная замысловатым убором из чистого золота, могла похвастать мощным клювом и парой ясных зелёных глаз.

 

Двуногий орёл сделал шаг вперёд, брезгливо пнув несколько осколков на своём пути. Такая обманчиво пушистая рука протянулась к телу друида, совершая небрежный отстраняющий жест — и тушки мёртвых насекомых посыпались на пол, а цветы испуганно завяли, чтобы осыпаться вниз невесомым пеплом. Впрочем, силу и крепость связавших Баро пут пришелец благоразумно не ослаблял. Чёрный холодный коготь коснулся вздрогнувшего живота и немилосердно надавил, погружаясь внутрь. По-птичьи склонив голову, орёл выводил на теле пленника какие-то узоры, вырезая их прямо на смуглой коже. И с каждым новым витком багряных росчерков и спиралей на тускнеющий разум друида обрушивались строгие и упорядоченные образы.

 

«Трепещи, ибо вызвал ты из бездны времён Албадина, тёмного иерофанта народа дезертиглов, песчаных орлов», — видения были окрашены кровавой плёнкой гнева. Потомок древней расы, что общалась с подчинёнными исключительно через контактную телепатию, был вне себя от ярости: его призвал не легион преданных фанатиков, а один-единственный потомок давнего и ненавистного врага. Но всё-таки призвал. И даже соорудил для тщедушного насекомого-вместилища достойный того храм.

 

«Я доволен», — дриад не сразу осознал, что когти его больше не терзают. Вместо них по коже плавно скользили прохладные, невероятно мягкие для такого древнего существа перья. Албадин задумчиво вёл тыльной стороной ладони по животу и бёдрам человека, а в сознании Баро один за другим возникали образы милости и покоя. Такими они были, гордые и прямодушные песчаные орлы, охочие до власти и признающие лишь силу. Ни один гуманоид не мог перевести пронзительный клёкот хозяев неба и песка, поэтому магически одарённая раса придумала новый способ общения, гениальный в своей простоте: неудовольствие они передавали режущей болью от острых когтей, расположение — прохладным касанием перьев, что ничем не уступали дорогому шёлку.

 

«Осталась последняя деталь. Кровь призвавшего закрепит меня в этом плане бытия», — Албадин приблизил своё пернатое «лицо» к правому боку распятого друида. И отчего-то не казалось случайностью то, что смуглый парень висел как раз на такой высоте, чтобы клюв некроманта целил ему прямо…

Тонкие стебельки, сковавшие губы Баро печатью молчания, неожиданно расплелись буквально за миг до того, как мощный жёлтый клюв обрушился на беззащитный живот природного мага, пробивая короткую дорогу сквозь плоть к блестящей свежей печени.

 

[Perfect Stranger]

- Э… здрасьте.

 

- А ч-что это вы тут делаете, а? - перехватив покрепче черенок, Заря оглядела помещение. Уверенности у нее не прибавилось; похоже, подростки просто забавлялись и составляли что-то вроде икебаны, только из косточек. И еще рисовали какую-то хрень на полу. Короче, занимались обычными подростковыми вещами. Опустив оружие и успокоив выгляенувшую из копны каштановых волос, как из гнезда, белочку, Яблочко осведомилась:

- Эт вы украли у почтенного рыбака его улов, а? Признавайтесь, пока за уши не оттаскала!

Она-то была хорошо знакома с огородными ворами. Это были мелкие, шустрые существа, которые нападали в основном ночью или на закате. Только выйдешь на крыльцо подышать свежим воздухом да коров проверить, а они тут как тут: шуршат, бегают, листья шевелят. Заря тогда брала мотыгу и кидалась в огород, крича, как полоумная, и стараясь не затоптать собственные помидоры. Поутру обычно обнаруживала, что парочки не хватает, теплица поломана, а посевы потоптаны. Никогда не видела этих огородных воришек вживую, только слышала, но почему-то теперь знала: выглядят они ровно так же. Виноватые и чуть смущенные лица подростков немедля напомнили кентавру о потоптанных огурцах, и она преисполнилась ярости.

- Отвечайте, живо! - для пущей убедительности она притопнула копытом и перегородила своей тушей выход так, чтобы невозможно было протиснуться мимо нее.

[Leo-ranger]

- А на что это похоже? Призываем демона, чтобы он выполнил наши желания в обмен на наши двши - ответил один из мальчишек, важно насупившись. - И не украли, а одолжили без разрешения. Нам для ритуала нужны жертвоприношения. Там больше половины осталось. Можете забрать, - он ткнул пальцем в ведро в углу. - Мы сами перед ним потом ихвинимся.

[Perfect Stranger]

- А на что это похоже? Призываем демона, чтобы он выполнил наши желания в обмен на наши двши - ответил один из мальчишек, важно насупившись. - И не украли, а одолжили без разрешения. Нам для ритуала нужны жертвоприношения. Там больше половины осталось. Можете забрать, - он ткнул пальцем в ведро в углу. - Мы сами перед ним потом ихвинимся.

 

- Половина? Но... этого мало, - разочарованно протянула Яблочко, заглядывая в ведро. - Вот же... ладно, давайте половину.

Она задумчиво посмотрела на рыбу, размышляя, как восполнить недостающее количество. Наловить самой? Вариант, но тогда она вернется к рыбаку только к вечеру, а тот вряд ли будет ждать так долго. Украсть на рынке? Нет, она не вор! Даже и думать не смей. Купить? Денег у нее не хватало, да и если даже хватит, то не останется ни на еду, ни на крышу над головой. Вздохнув, Заря повесила ведро на спину, на манер коромысла, и снова посмотрела на мальчишек.

- А вы точно этого хотите? - с сомнением спросила девушка, поправляя волосы. Арби не выдержала и снова выглянула, принюхиваясь и поблескивая черными глазами-бусинками. В лапках у нее был желудь. - Я имею в виду, ну... желания это хорошо, но душу-то продавать зачем? Кстати, а какое желанипе вы хотите загадать? Может, я помочь могу? И душу продавать не придется, - предложила она, чувствуя сегодня необычный приступ желания помогать каждому мелкому засранцу.

[Leo-ranger]

- По-другому никак, - "главный" мальчонка пожал плечами. - Я хочу стать самым великим магом, Джошуа уметь пускать паутину из рук, Антонио - стать сыном короля Леонида, а Джереми… избавиться от речевых дефектов, наверное. Никто реально не знает, что он говорит.
Джереми покивал и издал череду звуков, которые с равной вероятностью могли означать "очень хочу", "отдайся лосю" и "я щас усну".
- Вряд ли вы можете нам помочь.

[Perfect Stranger]

- Вряд ли вы можете нам помочь.

 

- А какой в этом прок будет, если вы станете всеми этими... людьми, но без души? Без души же никак, - наставительно произнесла Яблочко, покачав перед собой указательным пальцем. - Вы и удовольствия от этого никакого не получите. Ведь удовольствие, радость и счастье - оно в душе все зарождается. Вы разве не знали? Вот и будете сидеть со своей магией, паутиной и королем Леонидом, грустные и несчастные, и даже еда и питье невкусными будут, и над шуткой не посмеетесь, и вообще... возвращайтесь-ка лучше к своим родителям и забудьте об этой ерунде, - с этими словами Яблочко, решив, что ее миссия тут выполнена, развернулась и вышла из склада. Для этих мальчишек она сделать больше ничего не могла.

[Leo-ranger]

Юноши что-то побурчали и вышли следом за кентаврицей. Кентаврихой. Кентавром женского пола.

Только рыбак закончил рассыпаться в благодарностях перед женщиной-лошадью, когда к ней подошла пара мужчин в доспехах стражи.
- Прошу прощения, мэм, но мы вынуждены просить вас процти сами

***
Только стихийно возникшая трактирная драка начала разгораться, как Магнус понял, что он сам стоит снаружи и над ним возвышаются два стражника:
- Магнус, наемник? Мы вынуждены просить вас проследовать за нами,

[Perfect Stranger]

- Прошу прощения, мэм, но мы вынуждены просить вас процти сами

 

- Что-то случилось? Требуется моя помощь? - всплеснула руками девушка, с беспокойством глядя сверху вниз на консервные банки. Отсюда складывалось именно такое ощущение. Ну или надетые на головы ведра. - Я первый день в городе, так что извините, если не очень понимаю, где что и куда, - она пожала плечами, словно стараясь оправдать свою неловкость, однако что-то в тоне этих стражников заставило мурашки пройтись по спине. Неужели ее в чем-то обвиняют?

"Ой... палатка... точно... я не заплатила той милой старушке за палатку и шар", - пронеслось в голове Яблочка, и она с тоской подумала о нескольких последних монетках. Что ж, придется уплатить штраф и ночевать на улице. Не впервой.

[Фели]

«Осталась последняя деталь. Кровь призвавшего закрепит меня в этом плане бытия».

 

И матушка-природа свидетель, эта последняя деталь оказалась самой мучительной частью сделки, на которую Гринмур и не соглашался даже. Сложно назвать приятным чувство, когда твою печень в буквальном смысле слова выклёвывают из твоего, и без того державшегося на одном лишь честном слове, тела. И даже осознание факта, что он сможет восстановить свою печень в буквальном смысле из небольшой порции крови, ничуть не улучшало самочувствия вскрикнувшего от боли «друида». Скопившаяся в уголках глаз влага скатилась по мокрым щекам, зубы едва не хрустнули, когда Баро сжал челюсти, подавляя вырывающийся из глотки громоподобный вопль.
Он вжал голову в плечи и зажмурился, стойко снося выпавшие на его долю терзания. Почему и как он вызвал этого тёмного иерофанта? Почему и чем тот был доволен? Почему печень? Великое множество вопросов роилось в голове неудачливого дриада, уже близкого к тому чтобы сдаться в своей попытке сдерживать рвущиеся из глотки вопли, но ответ на все из них был прост в своей суровой лаконичности: потому что. Для полноты комплекта «страдания на сегодня» не хватало только того, чтобы его колоду осенила «блестящая» идея активироваться именно сейчас и, допустим, заставить его распевать старосатанийские частушки под влажные, чавкающие звуки его вырываемой печени.
Могло бы быть хуже? Несомненно. Этот пепельный прямоходящий орёл со столь мягким, нежным оперением мог выклевать, например, его сердце. Вот уж что регенерировать настоящая морока; в конце концов, быть может, призванное им древнее существо не было таким уж враждебным?.. Опять же, могло быть гораздо, гораздо хуже! Наверное, именно эта навязчивая мысль и сохранила рассудок дриада в относительной целостности. Баро не свихнулся после «проклёвывания», так почему он должен свихнуться от… выклёвывания?
— Надеюсь… — он хрипло ахнул и закашлялся, когда кровь в его рту стекла по подбородку на шею и грудь, — надеюсь, на вкус хотя-бы ничего.
Что он вообще несёт? Это можно оставить вопросом для будущих поколений, ибо сам Баро не имел ни малейшего понятия.

[OZYNOMANDIAS]

Только стихийно возникшая трактирная драка начала разгораться, как Магнус понял, что он сам стоит снаружи и над ним возвышаются два стражника:
- Магнус, наемник? Мы вынуждены просить вас проследовать за нами,

Славный герой Магнус сплюнул под ноги стражам кровью и поднял на них взгляд с не самой довольной миной, чуть оскалив зубы. Когда легкий втык от героя для местной пьянствующей шалупони, которая не уважает ветеранов ДнД и плевать хотела на величественные дворфские стихи, превратился в преступление? Дворф был и оскорблен, и унижен подобным отношением служителей правопорядка, которые, похоже, являлись просто заядлыми расистами, но когда ты пытаешься получить благословение сразу у нескольких богов, большинство из которых предпочитают праведность, то не стоит сразу отрубать им конечности и седлать верхом, верно?
— Варги позорные, — сплюнул гном. — Дохи. Это все потому, что я гном, да? Вынуждены они просить, тьфу! — он снова сплюнул. — Пойдем тогда, раз вы "вынуждены".

[Фолси]

— Надеюсь… — он хрипло ахнул и закашлялся, когда кровь в его рту стекла по подбородку на шею и грудь, — надеюсь, на вкус хотя-бы ничего.

 

Впрочем, орёл не собирался есть орган целиком. Даже аппетита в его действиях не наблюдалось — лишь стремительные движения забрызганной кровью головы, что отзывались не менее стремительными вспышками рвущей боли. Закончив трапезу тем, что измочалил печень примерно до половины её изначального размера, иерофант зло и резко ткнул когтем под ребро друиду.

«Омерзительно. Словно горькая настойка из сотни лечебных трав. Но ради жизни я вкушал яды и желчь», — подозрительно быстро окончив пытку, коготь сорвался с оттянутого и кровоточащего клочка висящей плоти. Орёл порывисто дёрнул рукой наотмашь, разведя пальцы веером — и вся хитрая система корней в тот же миг умерла. Древний не жёг, не замораживал, не погребал под толщами песка. Он просто приказывал жизни угаснуть, и та с горестным воплем подчинялась. Баро ощутил, что падает. Его колени больно врезались в пол, а всё ещё торчащие из-под кожи шипованные корни резко натянулись, резанув множество налитых гноем воспалённых покраснений на теле парня новой волной боли. На этот раз — последней.

 

Когтистая лапа зарылась в густые волосы друида и грубо потянула вверх за локоны, запрокидывая лицо дриада вверх. Распухшие от стойко удержанных слёз карие глаза столкнулись взглядом с пронзительно зелёными. Длинные пальцы зашевелились, скупо массируя голову Баро мягкими подушечками. От этого движения по коже побежал приятный холодок.

«Увидим, насколько ты мне предан», — наконец заключил призрачный голос, и некромант… просто упал назад, тут же обращаясь в настоящий вихрь белого песка. С тихим писком из дупла на груди Баро выглянула розовая лупоглазая мордочка — мотылёк наконец-то покинул своё гнездо в самой сердцевине древа-человека. Безымянное насекомое выглядело откровенно плохо — пуховая шёрстка слиплась, лапки дрожали, блеск в фасеточных глазах заметно потускнел. Тем не менее, одержимый мотылёк без тени сомнения взмахнул крылышками и канул прямо в песчаный вихрь, который начал воронкой втягиваться в крохотное тельце. Когда от белого песка и след простыл, насекомое устало приземлилось на глазницу черепа и почесало брюшко задней лапкой. А Баро вдруг понял, что вот оно, его испытание: пойдёт ли друид на убийство живого создания ради собственной свободы? Или продолжит носить этот камень на шее…

 

Секунды медленно тянулись, и вскоре стало ясно, что милость Албадина на частично сохранённой печени и закончилась. Никто не спешил отдирать друида от стены. Впрочем, никто больше не мешал Баро вернуть контроль над своими временно утраченными силами.

Что же до Кристалла Соединения? Исчерпав весь свой магический заряд, жезл лежал красивой безделушкой на полу. Вполне возможно, что ещё пригодной для каких-нибудь чудес. Если, конечно, будущий владелец не побоится использовать артефакт, насквозь пропитанный гибельной скверной.

[Leo-ranger]

Около десяти минут спустя, штаб Королевской гвардии и городской стражи

Они оба стояли и смотрели на вампира, сидящего за столом. Гном и кентавр женского пола стояли и смотрели на вампира, присосавшегося к бутылке с вином похлеще, чем к шее какого-нибудь полнокровного толстячка.
За те пару минут, которые прошли с того момента, как у них отобрали все, что может быть использовано для причинения вреда и запустили в эту комнату, никто не произнес не слова. А на столе появилась одна вторая бутылка. Секунд через тридцпть к ней присоединилась и вторая и тогда вампир наконец заговорил:
- Вы, наверное, гадаете, почему стоите сейчас здесь. Так вот, дело в том, что вы, мои дорогие… - Дракула помолчал. - Одни из избранных, которые должны спасти мир. Поэтому вас привели сюда. Это немного ошарашивающе, понимаю, но это так. И поскольку это так, я предлагаю вам сделку: вы соглашаетесь на непыльную работенку по спасению Королевства и заодно всего мира и получаете четыре сотни золотых.
Этот короткий монолог был… внезапен. Ну, должен быть внезапен для Яблочка, Магнус, насколько мы помним, был готов к внезапным поворотам судьбы.
- Что скажете?

[Perfect Stranger]

- Что скажете?

 

На протяжении всего пути сюда Яблочко подавленно молчала. Даже ее плечи, всегда гордо распрямленные, поникли, а волосы стали похожи на мочалку. Арби теперь сидела на макушке девушки, нервно подергивая ощипанным хвостом. Отобрать белочку даже у стражников не хватило смелости. Да и не была она похожа на оружие, что уж тут сказать.

Существо, стоявшее рядом с кентавром, было достаточно низкорослым, чтобы Заря постоянно напоминала себе глядеть под ноги, чтоб случайно не споткнуться об это самое существо, о которых она только слышала. Гномы. Правда, этот был не похож на милое, маленькое создание, которое обычно стоит в саду и украшает зелень. Этот еще и вонял.

"У кого-то пиво убежало", - подумала девушка, но вслух не стала говорить: невежливо же. Вдруг это его естественное состояние? Вдруг она заденет расовые чувства гномов?

- Простите, что?! - услышав последние слова вампира-алкоголика, Яблочко всплеснула руками. - Избранные? Спасти мир? Эт только в сказках деревенщина мир спасает! И кольца всякие находит! А в реальности... - она снова поникла. Впрочем, кое-что завладело ее вниманием, и Заря осторожно уточнила: - А золото авансом или после выполнения миссии?

[OZYNOMANDIAS]

Этот короткий монолог был… внезапен. Ну, должен быть внезапен для Яблочка, Магнус, насколько мы помним, был готов к внезапным поворотам судьбы.
- Что скажете?

Вот так, в этот роковой для целого мира час, на защиту простого люда, их быта и бюрократической системы королевства Холий были призваны истинные герои: опытный, горячий сердцем и могучий в руках Магнус из Какого-то-там клана, воитель-дворф, что встречался один на один с самыми злобными тварями на материке, бился за грош со снежным чудовищем и пинал куриц, и... Эм-м... Ну эта, как её... Девулошадь? Кентавриха? В общем, Магнус и чудная полукобыла, благоухавшая сеном и лесными цветами.
Магнус, выслушав все, что сказал этот кровосос, невозмутимо достал записную книжку, карандаш и нацарапал: "Спасение мира и всего сущего, цена – 400 золотых." Затем он записал дату, примерное время и заказчика работы.
— Хотелось бы несколько точнее обрисовать поставленную задачу, — хмыкнул Магнус. — От кого спасаем мир на этот раз?

[Leo-ranger]

- Деньги вы получите после, однако в течение вашего задания вам будет выделять деньги командир вашего отряда. Подробности задания вы так же получите у него, но в общей - от самой страшной Тьмы, способной стереть весь наш мир в пыль. Однако прежде, чем вы встретитесб с остальным отрядом - у меня есть для вас тестовое задание: в получасе езды от города есть храм одного монашеского ордена и в их библиотеке хранится важный свиток "Санктум Арсеналиум" или "Убежище Схронилища". Ваша задача - забрать этот свиток. И помните - у вас полностью развязаны руки, поэтому если они проявят сопротивление - можете проявить… изобретательность, - Дракула прожал плечами. - Но вы все еще можете отказаться. Тогда вам просто сотрут память. Если вы согласны - стража у южных ворот выдаст вам карту, - Дракула зевнул и стал шариться по отделениям письменного стола. В поисках бутылки, похоже,

[Perfect Stranger]

- И чем же этот свиток такой важный? И почему он хранится у монахов? И зачем он вам?

"И что такое, кролик на пне меня отдери, схоронилище?!"

Все эти вопросы вырвались у Яблочка (ну, кроме последнего) за буквально каких-то две секунды, пока вампир наклонился в поисках бутылки. Вообще-то она не собиралась убивать монахов. Это ж каким отродьем надо быть! Арби согласно пискнула и укусила кентавра за ухо. Дернув пушистым ухом, укушенным предателем-белкой, Заря кивнула, приняв решительный вид.

- Ладно, так и быть. Мне придется с ним идти? Простите, господин... милсдарь... сэр, - обратилась она к гному, вспоминая все прозвища для благородных, которые могла упомнить. - Но мне кажется, что у нас несколько разные... хм.... как бы это сказать, - осторожно закончила она: - Скорости передвижения. Вы за мной поспевать-то будете?

[OZYNOMANDIAS]

Ваша задача - забрать этот свиток. И помните - у вас полностью развязаны руки, поэтому если они проявят сопротивление - можете проявить… изобретательность, - Дракула прожал плечами.

Гном насупил брови и сжал кулак. Сама мысль о том, что его, самого типичного героя Мира без Имени – в меру остроумного, прямого, грубоватого и наглого мужлана со сложной судьбой и тяжелым детством, могучего и отважного воителя, любителя эля, баб и золота, – будут тестировать на соответствие Истинно Геройскому Приключению по спасению мира, приводила его в ступор. Однако такой была политика Королевской стражи: сначала ты должен продемонстрировать свою профпригодность, и только затем бросаться с головой в битву. Хорошо хоть тестовые задания не дали: «Как вы считаете, под каким углом надо нанести колющий удар троллю, чтобы свалить его наземь?» – вот это бр-р-р.
Магнус невозмутимо снова раскрыл книгу, нарисовал звездочку и подписал: "Забрать свиток из монашеского ордена".
— Хорошо, начальник, — проговорил дворф. — Будет тебе свиток.

- Но мне кажется, что у нас несколько разные... хм.... как бы это сказать, - осторожно закончила она: - Скорости передвижения. Вы за мной поспевать-то будете?

Магнус вновь насупился. Он медленно убрал книгу, приладил бороду, убрал локон ирокеза с лица и задрал голову, разглядывая свою спутницу.
— Мы пойдем с одной скоростью, — как можно более сурово проговорил гном. — С моей.