А теперича сказ о другом герои, стало быть, будет. Покудава герои наши в сияющие врата-проход шли да по сторонам озиралися, серенький кот Тихон прятался ловко в хоромах Кощеевых да на остальных поглядывал. А еще в тот раз, когда все в деревне гостевали, котяра от пуза жрал да на солнце валялся. Успел и морду в сметану окунуть, ирод такой полосатый, и блины утянуть, и еще куды больше того напакостить, етить его за хвост. Увидал по утру, что Златоцвета, подруга сердечная, коя так гладко гладит да песни сладки поет, ушла без него, да и сам потихоньку-то поплел, но незаметно, помня о упырище смердячем, волке зубастом да страшной птице с главой человечей. Попутно мышей пужал да белкам когти остры показывал, и хоть не мог их достать, но грозно шипел и бранился благим матом, кой от прежнего хозяева слыхивал.
Хоромы Кощеевы велики были, что и человеку потеряться можно, не то чтобы там коту какому. Вот и затерялся в тенечке котяра, Златоцвету выискивая. Токмо все волчару видал да материл его по своему, но тихо. А потом нашел ее в столовой и хотел было на радостях бежать да ластиться, но волчара, етить его за ногу, и тут объявился и еще, волчья морда, носом к ней трется.
Поворчал-поворчал да сел выжидать, что дальше будет. А было то, что выше сказано, мол, открылися волшебны враты, да зашумел в нем ветер, деревьями играючи, да птички чирикают всяческие. Вот таки дела. Дождался котяра, покудава волк да эта рыба двуногая чрез врата прошли да и мяукнул девице своей златовласой, дескать, здорова, мать, куды это ты без меня собралася. Обрадовалась берегиня другу своему старому, погладила спину широку да бока отъевшиеся да позвала с собой, где птички чирикают да ветер шумит, листвой древесной играючи.
Проходят они по ту сторону да солнышко ласковое лучиками власы златы распыляет, что хоть слепни. А котяра бежит довольный за ней вприпрыжку да на страшных спутников озирается. Но хоть мал кот да боевуч. Быстренько морду когтярами цепкими разукрасит, кто удумает девицу энту обидеть.
