Детство
Детский всхлип - первое, что он услышал.
«Амелия».
Веки дрогнули, медленно открываясь и пытаясь привыкнуть к свету. Щека саднила. Во рту пересохло. Губа разбита. Вкус металла на языке.
Это отец постарался. В голове вспыхнуло воспоминание об ударе. Когда телега остановилась в лесу, а дети начали просыпаться от сонного зелья раньше положенного. Все пошло не по плану мужчины, поэтому пришлось угомонить сына кулаком. Филипп уже давно не видел любви к ним в глазах отца, но именно тогда он увидел даже не неприязнь, а безразличие. И это пугало, пробуждая инстинкты.
Ты не опаиваешь своих детей, чтобы привезти ночью в лес. Мальчик попытался убежать вместе с сестрой, но не смог. И теперь его лицо болит, а он лежит на полу.
- Амелия, - глухо позвал он сестру, пытаясь найти ее взглядом.
- О, она в порядке, сладенький, - кто-то сказал рядом противным приторно-едким голосом.
Мальчик вздрогнул и поднял взгляд. Над ним стояла страшная зеленая гигантша. В ее спутанных темно-зеленых волосах болтались ветки. Тело покрывали редкие чешуйки, мох и кора. Нос крючковатый, как и пальцы. А довершала образ кривая улыбка.
Отшатнувшись, мальчик замер. Страх охватил его. Инстинкты кричали бежать. Но он не мог. Не потому, что ноги могли не послушаться, одеревенев от ужаса. И не потому, что от этого чудища он вряд ли смог бы убежать.
Филипп думал о родном человеке.
- Где, - на первом слове, голос его предательски дрогнул. Но потом выровнялся и продолжил увереннее, - где моя сестра?
- Тут-тут, сладенький, - сделав шаг в сторону, карга открыла вид на железную клетку, в которой заперла девочку. - Не волнуйся, сегодня вы будете вместе.
Не успел Филипп ничего сделать, как когтистая лапа его схватила за ворот и запихнула в новые апартаменты. Щелкнул замок, надежно закрывая дверцу.
- Добрых снов, дорогуши! - хохотнула ведьма и заковыляла в другую комнату.
Маленькие хрупкие руки обхватили мальчика. Сестра прижалась к нему.
- Мне страшно, - хриплым голоском тихо всхлипнула она, слова утонули в его рубашке.
- Все будет… - он не договорил, просто обняв в ответ.
Брат и сестра, чуть успокоившись, принялись осматриваться. Но никакого выхода из ситуации они найти не смогли. Решетка оказалась прочная, а дотянуться никуда не удавалось.
Идеальная ловушка.
В итоге они засели в крайнем углу, ожидая завтрашнего дня. Крепко прижав Амелию к себе, Филипп еще долго не смыкал глаз. Пока усталость все же не взяла свое.
Утром раздался шум, и в комнату зашла карга. Как Филипп обнял сестру ночью, так они и проснулись в объятиях друг друга.
- Доброе утро, мои сладенькие, - скрипучий голос радостно приветствовал их. Зеленая, в бородавка морда оказалось у клетки. Широкая улыбка продемонстрировала острые зубы. - Как вам спалось?
Презрительно глядя на каргу и ничего не говоря, Филипп обхватил покрепче Амелию, которая испугано уткнулась в его плечо носом.
Ведьма надула губы, похожие на два испорченных гриба:
- Хм, разве это вежливо молчать, когда задают вопрос? - наиграно поцокала она. - Вы невоспитанные маленькие негодники, - и погрозила детям пальцем.
А затем… ничего не сделала. Массивное тело развернулось, и ведьма занялось своими делами. Кривые пальцы двигались ловко, несмотря на когти. Карга смешивала сухие травы в ступке, молола их, а затем пересыпала в отдельные миски. Потом доставала мутные склянки, в которых плавало что-то омерзительное (скорее всего). Нарезала подозрительного вида корнеплоды и отложила их в сторонку. В течение всех приготовлений она что-то напевала себе под нос. Мелодия была веселой, но слова оказалось сложно разобрать. Зато отчетливо звучал куплет:
"Кости хрустят, мясо шкворчит...
В круглом животике сладко спит..."
Филипп успокаивающе гладил сестру по макушке, а та в свою очередь крепко обнимала брата.
Мальчик хотел сказать, что они выберутся. Но эти слова так и не слетели с его губ. Не получалось сказать то, во что он сам верил с трудом.
- Все будет хорошо, - прозвучала тихая надежда. Амелия шмыгнула носом. Верила она сама в то, что произнесла или хотела верить? Хотела вслух произнести желание - вдруг оно сбудется?
- Ага, - согласился мальчик, пытаясь поверить в сказанное.
Карга подошла к огромному котлу, что-то недовольно пробурчала, а потом развернулась и направилась к детям.
Ключ в замочной скважине щелкнул, и клетка открылась. Огромная когтистая лапища потянулась к мальчишке.
- Нет! Филипп! - хрупкая девичья рука схватилась за ладонь брата, пытаясь его не отдать.
- Не волнуйся, дорогуша, с ним ничего не будет, - любезно щебетала старуха, но в слова ее не верилось.
Отпустив, почти швырнув мальчонку, она закрыла клетку. И ключ спрятала себе в декольте. Развернулась, прищурив глаза.
- У входа возьми ведро и принеси мне воды из ручья за холмом слева. Иди и побыстрее. Ты же не хочешь оставлять сестру надолго одну? - все тот же сладкий тон, то в нем сквозила неприкрытая угроза.
С презрением Филипп смотрел на каргу, а потом взгляд сместился и смягчился, коснувшись на Амелии, держащуюся за прутья и шепчущую одними губами: «уходи». Правда, в ее глазах он читал другое: «не бросай меня».
- Иди быстро, - шикнула лесная ведьма. Она совершенно не переживала, выпуская ребенка. Она знала, что мальчишка не сбежит и не бросит сестру.
Мгновение Филипп еще стоял на месте, но потом опустил взгляд и направился к входной двери, куда указала карга. Там взял ведро и вышел.
Снаружи было светло. И теперь мальчик мог увидеть большой двор с разнообразной утварью: груды поленьев, покрытых мхом, глиняные горшки, расставленные, как часовые, и веревки, свисающие с крыши, как паутина. Сам дом же был большой и, как ни странно, не столь запущенный, как могло показаться на первый взгляд.
Рядом с кучей дров из пня торчал топор.
Дикая идея пришла на ум. Настолько, что реализовать ее было просто невозможно. Но не попытаться тоже было нельзя.
Взять острое оружие и вернуться обратно…
Только ладонь коснулась деревянной рукоятки, как раздался голос, скрипучий и злой, словно сама древесина ожила.
- Не трожь! Иди за водой, негодник! - заверещал топор, и эхо отозвалось в воздухе, как заклинание.
Вместо того, чтобы отпустить рукоять, Филипп покрепче взялся и попытался вытащить топор из пня. Тот не поддался. Было дело в детской немощи или в магии карги, что опутывала все вокруг невидимыми нитями - не важно, результат один: поражение, горькое, как желчь во рту.
Тревога внутри все нарастала. Пришлось выполнить указание карги. Хотя бы ради того, чтобы не оставлять сестру надолго. Может, потом, уже внутри, Филипп сможет что-нибудь придумать?
Ручей был действительно недалеко. Отставив ведро - деревянное, тяжёлое, с облупившейся краской - мальчик опустил руки в прохладную воду, промывая их от грязи и крови. Потом начал черпать и пить жадными глотками. Утолив жажду, он почувствовал, как мокрые дорожки текут по щекам - не от воды, а от подступивших слез.
Гнев, безысходность, страх нагнали его и обрушились волной, что топит, душит, не дает вдохнуть. Руки дрожали, кулаки сжимались, ногти впивались в ладони, оставляя полумесяцы.
- Что мне делать? - тихий шепот, сорвавшийся с губ, утонул в плеске ручья, но эхом отозвался в душе.
Ладони опустились в ручей, коснулись дна и гладких камней, покрытых илом. Тело пробила дрожь. А затем внезапный звук заставил мальчика повернуть голову.
Дзынь! Дзынь!
Небольшая стеклянная пузатая бутылка, плывя по течению, села на мель, столкнувшись с парой больших камней. Присмотревшись, Филипп увидел, что внутри важно раздувал паруса… корабль?
Утерев лицо мокрыми ладонями, мальчик встал и подошел к находке. Паруса на маленькой реплике действительно развивались, будто в них дул ветер. Нос судна рассекал пенные волны. Так странно.
Потянув за пробку с вырезанной руной, что скрипнула, как старая дверь, Филипп открыл бутылку. Из горлышка толчками хлынула вода. Напор всё усиливался, пока бутылка не стала биться в руках, как пойманная птица. Но стоило мальчику отбросить подозрительный сосуд, пока его не облило с ног до головы, извержение воды превратилось в настоящий безудержный фонтан. Холодные струи хлестали во всех направлениях, а капли больно жгли глаза и сушили язык - вода была вовсе не пресной, а солёной. Филипп зажмурил глаза, и мог только слышать, как завывает ветер и натужно скрипят мачты.
Когда же водяные струи перестали хлестать по лицу, пленник карги несмело разлепил глаза.. и обнаружил себя в богатом тронном зале, украшенном коралловыми рифами и жемчугами с голову ребёнка. Движения мальчика были медленными, вязкими.. и неспроста, ведь тронный зал находился под водой. Целиком. Высокий потолок терялся где-то в синеве. Но если вода из бутылки больше напоминала свору голодных сторожевых псов, то здесь течение и согревало, и ласкало. Влага не резала глаза, а грудь глубоко дышала, словно у Филиппа выросли жабры. Свет, разбитый преломлением воды, солнечными зайчиками бегал от одной драгоценной мозаики окон до другой.
Зал был переполнен рыбами, крабами, русалками и русалами, а то и вовсе аморфными фигурами, похожими на студень. Одни подводные обитатели прислуживали другим, третьи исполняли тягучую мелодию на инструментах, сделанных из ракушек и чьих-то выбеленных костей. На троне восседал.. наверное, хозяин? Громадный карп с лазурной чешуёй, облаченный в подвижный и непостоянный из-за течения шёлк, с мантией-медузой на плечах и непонятной трубкой в когтистой лапе.
Филипп будто оказался в какой-то сказке. Вопрос был в том не стал ли он пленником нового волшебного существа?
Ожидая, что вместо слов будут лишь пузыри, он все же открыл рот, чтобы спросить:
- Где я? - пузырики действительно взмылись вверх, но и голос прозвучал.
- На празднике жизни, где же ещё, - важно ответил карп и присосался к трубке, чтобы после выдохнуть целое облако разноцветных пузырьков. - В месте, где жизнь проходит как праздник. Ты же для этого пришёл сюда? Хочешь добавить немного праздника в свою жизнь, любопытный мальчик?
На этих словах карп царским жестом протянул Филиппу трубку.
Мальчик мотнул головой на щедрый жест. Он не был знаком с данным прибором, но понимал, что карп что-то всасывал из колбы внизу. Но что именно? Может это были какие-то рыбьи потрошки.
- Нет, спасибо, - вежливо ответил Филипп. - И я сюда не… меня засосало в бутылку. Мне нужна помощь, - спохватился он, пока его не выгнали с праздника.
- С чем же, о драгоценный якорь моего илистого дна? - воодушевилась царь-рыба.
- Я и моя сестра в плену у карги, - начал Филипп и на секунду замолчал.
Он мог попросить защиту. Попросить вернуть их домой. Спасти их, перенеся хоть куда-то в безопасное место. Но он понимал, что не будет им покоя - ведь отец их предал и продал. И теперь они собственность, о которой просто так не забудут.
С губ слетело совсем недетское:
- Нужно убить каргу.
Рыболюд снова затянулся игристыми пузырьками, размышляя.
- Зачем убивать, когда можно подмочить репутацию? - захохотало существо. - Но ты, кажется, ценитель радикальных решений. Любитель взять клешней за жабры и тряхнуть как следует, а?
Несмотря на тягучую музыку, становилось ясно, что разговоры в тронном зале чуть притихли. Намечался столь любимый на всяком светском приёме кровавый перформанс.
- Значит, минус одна карга у тебя. А плюс что у меня, журчащая ты капелька моего бескрайнего моря? - спросил рыболюд.
За все приходится платить. Деньги вряд ли тут подойдут, да и не было их.
- А что я могу вам дать?
- Праздник! - воскликнул карп, разводя руками в стороны. - Историю. Сомнительные решения и непредсказуемые последствия. То единственное, ради чего смертным стоит жить - интерес, - существо обвело собравшихся довольным взглядом рыбьих выпученных глаз. Ну как обвело - глаза уже смотрели в разные стороны. - Лавируй между рифами судьбы, маленький кораблик, и если не разобьешься в щепки, мы ещё встретимся. А пока - ступай с моим благословением. И не забудь прихватить с собой ведро с водой. Да выплесни все на каргу. Я слышал, феи обожают шутки..
Карп говорил много и туманно. Но Филипп чувствовал, что его слова в будущем тяжелой ношей лягут на плечи. Легкое сомнение закралось, что вода из ведра может погубить каргу. Но раз сказочная рыба была уверена, то и Филипп решил поверить.
- Итак, мы заключили сделку, икринка моего нерестилища?
Филипп пытаясь переварить сказанное, прищурился. Не до конца понимая на что соглашается, он все же кивнул. Другого выбора у него особо и не было.
- Да, - он протянул руку вперед в толще воды. Обычно при сделке жмут ладони.
Кажется, рыболюд снова хотел предложить мальчику свою трубку вместо руки. По быстро передумал. Заемщик уже потерял статус гостя.
- Ах, да. Манеры смертных, - хохотнуло существо. Медуза-плащ на его плечах всколыхнулась, и карп поплыл с трона навстречу Филиппу. Прохладная, облитая в чешую ладонь коснулась человеческой. Острые когти кольнули кожу, и проступившая кровь была тут же подхвачена течением, скрепляя сделку.
- Чудненько. А теперь - всплывай, только не брюхом кверху, моя новая рыбёшка, - хохотнуло существо, и поток воды забурлил вокруг Филиппа, гейзером выстреливая его навстречу солнечному свету.
Он очнулся на том же месте, возле ручья. Мокрый, в подтверждение, что все это был не сон. Тело скрутило спазмом, и мальчик сплюнул воду на землю.
Протерев рукавом губы, Филипп поднялся, захватив и сосуд с кораблем. Может, это проводник силы карпа или через нее можно будет с ним связаться позже. Если понадобится. В любом случае, такую ценную вещь оставлять точно не стоило.
Подхватив и ведро, он вернулся во двор.
Стоял так минуту, собираясь с силами. Пытаясь подавить все больше нарастающую тревогу, мальчик закрыл глаза и стал считать до десяти. Мама учила их этому обычному трюку.
Выдох.
Дверь отворилась со скрипом.
- Наконец-то, дорогуша! - встретила его полурадостным, полувозмущеным возгласом карга. Потом прошлась взглядом по мальчишке. - Сладенький, ты шел не купаться, а набрать воды.
- Я и принес, - он крепко сжал деревянную ручку, сделал шаг, делая вид, что собирается передать ведро карге. Он сокращал расстояние, чтобы не промахнуться. Ведь второй попытки у него не будет.
Перехватив ведро, он, как и наказала царская рыба, плеснул содержимое прямо на ведьму. Преимущественно все попало на туловище.
- Ах ты, паршивец! - взвизгнула промокшая карга. Перфоманс пленника она не оценила. Лицо ее исказилось в гневе, и лапища уже потянулась схватить отшатнувшегося негодника, как вдруг фея замерла. - Что это?! - взревела она.
Тело ведьмы стало таять на глазах. Куски стекали на пол, скользя между изогнутых пальцев, которые пытались остановить процесс.
- Что ты натворил?! - карга металась по комнате, опрокидывала мебель, визжа от агонии.
Филипп с ужасом смотрел на её смерть, но в тоже время внутри чувствовал облегчение. И когда на полу осталась лишь мутная лужа, а в ней ключ, мальчик радостно улыбнулся.
- Спасибо, - тихо поблагодарил он карпа. Вдруг тот услышит?
И затем Филипп побежал вызволять сестру из клетки.
***
Смерть карги освободила их. Но уйти далеко Филиппу и Амелии не удалось. Густые леса заполняли ужасом детские сердца. Кого и что еще они могут повстречать там? Но они все же решили попытаться.
В первую вылазку они заблудились и, шагая кругами, уставшие вернулись к избушке. Во вторую, ужасная погода вынудила их прятаться под крышей. В одну из следующих попыток, дети натолкнулись на стаю волков. Тогда-то и проявились первые силы Амелии, которые спасли их от клыков.
Судьбой или нет, но они так и не смогли покинуть это место. Впрочем, идти им было некуда. Дома их никто не ждал. А впереди? Скитание беспризорниками на улицах города? Ради чего им куда-то сбегать?
А жилище карги не такое и ужасное. Ремонт и генеральная уборка преобразили это гнездышко. И тут, к тому же, была кладовая с вполне себе нормальной едой, на первое время хватит. А еще во дворе был огород. Амелия воодушевилась и сказала, что они могут привести все тут в порядок и сотворить уют.
И брат с сестрой остались жить в лесу. Подальше от людей и бед, которые те могли принести.
На связь рыболюд больше не выходил, даже когда мальчик открывал бутылку. Не было потока воды и телепортации в подводное царство. Зато Филиппа переместило в саму бутылку, точнее в тот самый кораблик, который сейчас застрял на песке. В большой просторной каюте капитана на столе мальчик нашел сложенный и запечатанный сургучом контракт, а также красивый длинный меч с надписью “Первая шутка”.
Контракт гласил:
“От владыки маридов, Султана Журчащих островов и прилегающих к ним водных просторов, Сармасамаха Сорок Пятого, который в дальнейшем обозначен как Щедрый и Бескорыстный Даритель (ЩБД), к Филиппу Матэра из Кормира, который в дальнейшем обозначен как Заемщик (З).
ЩБД обязуется предоставить З постепенно растущий доступ к мистическим силам, коими располагает сам. ЩБД обязуется предоставить З жильё, оружие и средство коммуникации, которым выступает зачарованный корабль, что при желании ЩБД может указать З путь к покровителю ЩБД, если оба находятся на одном плане бытия.
З обязуется жить ярко, дерзко и безрассудно. За ЩБД остается право направлять З в поступках, которые могут быть описаны как яркие, дерзкие и безрассудные.
В случае своей преждевременной и трагичной гибели З обязуется продолжить исполнять условия контракта.
Контракт может быть расторгнут или переписан по обоюдному согласию сторон”.
Далее к контракту прилагались исписанные мелким шрифтом три листа рекламных предложений, вроде оптовой покупки стада морских коров и экскурсий по затонувшим кораблям. Предложения эти, к сожалению, действовали лишь на территории Стихийного Плана Воды.
Отрочество
Это был обычный день. Солнце поднималось над лесом, разливая по ветвям золотистый мед. Воздух пах смолой, влажной землей и чем-то горьковатым - предвестником осени, что уже кралась в зелени листьев рыжими пятнами.
Филипп ушел охотиться, проверять ловушки, расставленные на звериных тропах. Его шаги были легкими и привычными: он знал каждую корягу, каждый поворот, каждый звук этого леса.
Амелия же была дома, как обычно. Далеко от их безопасной территории она не уходила. Разве что собрать ягоды для пирога или настоек разной степени сладости. Или когда брат ее звал пройтись до красивого места. Остальное время юная чародейка проводила за домашними делами, либо занималась развитием своей не всегда послушной магии: искры, вырвавшиеся из пальцев, могли поджечь занавеску, а попытка приручить ветерок могла закончиться дырой в крыше. И, конечно же, ее увлекало чтение. От бывшей хозяйки осталась небольшая библиотека с разными книгами, свитками. В них было так много написано: о мире, о магии, о существах.
Пройдя знакомый охотничий маршрут, Филипп собрал добычу, попавшую в силки: из восьми расставленных ловушек, аж два крупных зайца - серые шкурки еще теплые, глазки-бусинки остекленели в вечном удивлении. По дороге, он еще нашел грибов и уже собирался назад, как вдалеке услышал шум.
Наверно, стоило не искушать судьбу и не обращать внимание. Вернуться домой. Но любопытство пересилило разум, и Филипп решил проверить источник звуков. Он ведь уже не был совсем мальчишкой, а даже научился парочке новых трюков, и если там будет серьезный хищник, то как минимум сбежать он сможет.
Чем ближе подбирался Филипп, тем громче становился звук, похожий на голос.
Парень засел в кустах, наблюдая. На тропинке стояла накренившаяся повозка со снятым колесом. Рядом стоял мужчина в зеленом кафтане и вытирал платком вспотевший лоб.
Филипп видел другого человека помимо своей сестры очень давно. Поэтому не радость от такой встречи была на сердце, а настороженность.
Впрочем, в ходе наблюдения ничего подозрительного выявлено не было. Обычный человек, не выглядевший опасно - скорее уставший и раздосадованный. Его движения были неуклюжими, а взгляд беспомощно блуждал между повозкой и лесом.
Ничего не планируя - ни отступление, ни продолжение наблюдения, Филипп сидел на месте. Взор заприметил на повозке ящики и бочки. И сундук. В голове мелькнула мысль, что там может быть что-то ценное.
Эту привлекательную мысль прервали крик и рык. Испуганно заржали лошади. На мужчину бежали два волка. Не мешкая, Филипп встал из зарослей и натянул тетиву, посылая стрелу в одного волка, а затем и во второго, когда тот был уже в прыжке от атаки.
- Ох, Латандер! - вскрикнул мужчина, хватаясь за амулет солнца на груди. Он ошалело смотрел на мертвых хищников, а затем еще более безумный взгляд перевел на его спасителя. - Спасибо! Бог света, спасибо тебе, юный странник! Без тебя я бы...
- Да… пожалуйста, - опуская лук, кашлянул охотник. - Они... они просто голодные были.
- Голодные? Ха, они чуть не сожрали меня целиком! - торговец рассмеялся нервно, но искренне, хлопнув Филиппа по плечу так, что тот покачнулся. - Я - Элдрин, странствующий торговец редкостями. Еду в ближайшую деревню, Калдервуд - там ярмарка, народ жаждет диковин. А ты, друг? Откуда здесь взялся?
Филипп на мгновение замешкался. Говорить всей правды нельзя.
- Охотник, - коротко бросил он, кивнув на свой полный мешок и лук. Имени он так и не сказал. - Охочусь здесь.
- Охотник, говоришь? - Гаррет внимательно оглядел его - худого, но крепкого парня в поношенной, но аккуратной одежде. - Вижу, мастер своего дела. И меткий ты, чёрт возьми! Эти твари меня на обед съели бы, не окажись ты рядом.
Он тяжко вздохнул и потер поясницу.
- Сначала колесо, теперь волки. День какой-то несчастливый. Хотя… - он снова посмотрел на Филиппа, и в его глазах загорелись деловые искорки. - Может, и счастливый, раз встретил тебя. Слушай, парень, помощь твоя дорогого стоит. Давай так: ты поможешь мне это проклятое колесо поставить, а я тебя отблагодарю как следует. Честный торг!
Филипп молча кивнул. Чем быстрее мужчина уйдет, тем лучше.
Вместе они подняли тяжелую повозку, насадили колесо на ось и закрепили его. Элдрин, вспотевший, но довольный, вытер лоб и полез в повозку.
- Так, держи, заслужил! - он протянул Филиппу три монеты. В лесу от них было мало толку, но от денег не отказываются. - И вот еще. За колесо, - торговец покопался в одном из ящиков и извлек книгу в кожаном переплете. - Вижу, ты парень серьезный, но и развлечение человеку нужно. Бери, не пожалеешь! Лучший роман сезона! Приключения, коварные интриги! Моя жена просто без ума от таких.
Филипп с некоторым смущением взял книгу. Она пахла свежим пергаментом и чернилами. «Амелии понравится», - мелькнула радостная мысль.
- Спасибо, - снова сказал он, уже искреннее, пряча монеты в карман и книгу за пазуху.
- Не за что, дружище! - Элдрин уже взбирался на козлы, подбирая вожжи. - Если будешь в Калдервуде, заходи на ярмарку. Угощу лучшим пивом в округе! Береги себя, и да хранит тебя Латандер! - Элдрин помахал рукой.
Повозка, скрипя, тронулась с места и вскоре скрылась за поворотом, оставив за собой лишь легкое облако пыли и запах лошадей.
Филипп обдумал произошедшее, и что ему делать дальше. Когда торговец скрылся за деревьями, взгляд парня сместился на книгу, которую он держал в руках. Обложка изображала женщину в вуали, с кинжалом в руке.
«Неприступная калимшанская дева».
- Хм, - оценил название парень.
Засунув средней весомости фолиант в сумку, колдун принялся свежевать добычу.
***
- А это что? - поинтересовалась Амелия, увидев торчащий краешек книжного переплета из открытой сумки.
- Хм? - взгляд Филиппа метнулся к столу. А мысли спешно запрыгали в попытке придумать ответ. - О, ты про книгу? Нашел её в разбитой повозке, - зачем-то солгал он.
- «Неприступная калимшанская дева», - прочитала на ходу девушка. Открыв первую страничку, она, к удивлению, обнаружила, что это не какой-то трактат или документальное чтиво про женщин из Калимшана. А художественная литература. - Что-то новенькое!
- Забирай, - улыбнулся брат, видя загоревшиеся зеленые глаза сестры.
- Спасибо, - ответила она яркой улыбкой.
В ближайшие дни книга полностью завладела вниманием Амелии. Это оказался любовный роман полный страсти, приключений, обаятельных героев, которые попадали в курьезные и также пикантные ситуации, от которых у юной читательницы горели щеки.
***
Через несколько дней Филипп вернулся на ту тропу, по которой уехал торговец.
Любопытство - сильная, а порой и роковая вещь.
Юноша, ведомый этим чувством, пошел на север. Дорога вилась между холмов, то поднимаясь, то опускаясь, словно повторяя его собственные сомнения. Когда же деревушка наконец показалась вдали, Филипп замер на мгновение.
Поселение было достаточно большим, особенно для того, кто прожил семь лет в лесной избушке, в глуши и уединении, где единственными соседями были деревья да дикая живность. И его сестра, конечно же.
Вдохнув свежий воздух, пропитанный ароматом свежевыпеченного хлеба и дыма из печей, Филипп сделал шаг вперед. На него не сразу обратили внимание. Похоже, что через это поселение часто проходили путники, так как никто не бросал любопытных взглядов, занятые своими делами.
Один всадник, закутанный в потрепанный плащ, промчался мимо по дороге, его конь поднял облако пыли, чуть не затоптав Филиппа. Юноша инстинктивно отскочил, пыль осела на его одежде.
Тут был небольшой рынок, где торговцы выкладывали свои товары на деревянные прилавки: свежие фрукты, тканые ковры и керамические горшки, все под открытым небом, где солнечные лучи играли на поверхностях, создавая блики. А неподалеку стояла таверна со спальными местами. Еще один признак, что это место - пересечение дорог.
Жизнь в деревушке кипела. Хохот разносился от группы детей, игравших в пыли, их смех эхом отражался от стен домов, а споры торговцев и соседские разговоры сливались в гул, который Филипп отвык слышать за семь лет отшельничества. Столько разных голосов, от глубокого баса кузнеца до звонкого щебета молодых женщин, уносящих воду из колодца. Он стоял, пытаясь осознать этот хаос, когда его внимание привлекла кузня. Проходя мимо, парень остановился посмотреть за работой мастера: тот молотом ковал подкову, искры летели во все стороны, словно миниатюрные звезды.
Не успев насладиться зрелищем, Филипп почувствовал толчок в спину. В него кто-то врезался.
- Ой, извините, - раздался звонкий голос.
- Ничего страшного, - быстро ответил юноша, оборачиваясь.
Перед ним стояла девушка. У нее были белокурые волосы и тонкие черты лица, а глаза искрились живым интересом. Колдун отметил, что он ничего не преграждал и стоял на открытом пространстве. И как только в него кто-то врезался?
Незнакомка с легкой улыбкой продолжила:
- Не знаю, как так случилось. Но извини еще раз.
Прежде чем он собрался с мыслями, девушка уже оценила его взглядом с ног до головы:
- Я не видела тебя раньше. Ты, наверно, приехал на ярмарку, - предположила она, не совсем ошибаясь. - А ты… красивый. - Последнее слово она произнесла с игривой интонацией, подмигнула и тут же фыркнула, будто сама смутилась своей дерзости.
У Филиппа возникло странное чувство, смесь удивления и легкого смущения.
- Кхем, я…
- Розалия.
- А я - Филипп.
- Рада знакомству, Филипп, - широко улыбнулась девушка. - Я хотела сходить на ярмарку. Можем сходить вместе. Но сначала мне нужно отнести ведро в дом, поможешь? - она кивнула на емкость с водой, которая стояла у нее в ногах.
- Да, - ответил он сразу.
Ведро оказалось тяжелее, чем он предполагал. Вода плескалась, оставляя на дороге темные капли, будто следы невидимого зверя. Розалия шла впереди, иногда оборачиваясь, чтобы бросить ему взгляд, от которого учащенно билось сердце.
***
В ту деревню Филипп наведывался периодически и, по непонятной для него причине, не говорил об этом сестре. Может, дело было в банальном желании иметь свой секрет. Хотя бы до поры до времени. Впрочем, все тайное становится явным, особенно когда одним вечером ты возвращаешься с разбитой губой и фингалом под глазом. Ведь вряд ли это сделала какая-нибудь лесная белочка.
После выяснения правды, чародейка дулась на брата. Но недолго. Ведь вскоре они направились в деревню вместе. И еще Филипп обещал ей купить книгу!
И вот они вместе стояли на площади Калдервуда. Амелия с почти детским восторгом смотрела на новое окружение. Ей хотелось все скупить и утащить в их «логово». Но денег на все эти пожелания у них не было, хоть Филипп и накопил за эти месяцы монет. Но большую часть он же и потратил, в основном в таверне.
Несмотря на живой интерес к местным и безделушкам, Амелия чувствовала то, что раньше не замечала или не испытывала вовсе. Легкую тревогу и скованность из-за других людей. С братом она такого не замечала; его присутствие было как теплый щит, защищающий от всего. Но с незнакомцами…
Когда девушка зашла в лавку, где продавались книги, то от расспросов продавца, старого гнома с седой бородой и глазами, полными хитрости, смутилась, не зная, что ответить. Что-то тихо пробормотав, она схватила фолиант с понравившимся названием и наспех заплатила монетами.
- Все в порядке? - спросил Филипп, выходя следом.
- Да, - она чуть замялась, прижимая фолиант к груди. - Просто как-то непривычно.
Он понимающе кивнул и махнул рукой в сторону соседней лавки, откуда лился аппетитный аромат корицы и карамели.
- Пойдём, у них тут драконьи хрустики - тесто с мёдом и чем-то острым.
Помимо озвученной сладости на витринах лежали и другие лакомства.
Необычное тянущееся тесто, внутри которого оказалась паста из орехов и меда, пришлась Амелии по нраву, и на миг ее тревога отступила.
- Ммм, вкуснятина!
Довольно улыбнувшись оценке, колдун откусил хрустик.
- Вижу, твой фингал еще не зажил, - хмыкнул кто-то глумливо позади них. Раздались смешки.
Филипп сжал губы и прикрыл глаза. Почему-то он надеялся, что не повстречает обладателя этого голоса сегодня. Гаррета.
Амелия хотела обернуться, ее глаза вспыхнули от возмущения, но брат подхватил ее под руку и повел прочь, решив игнорировать проблему. А может хотел увести сестру подальше от неприятности, с которой разберется позже сам.
- Тебе не стоило возвращаться. Потому что я сегодня доведу до конца то, что обещал. Сломаю твои ноги, что топтались вокруг моей невесты.
Филиппу хотелось бросить, что это Розалия не отходила от него и надурила их обоих, но он промолчал и продолжать продвигаться между людьми, выходя на главную улицу деревни.
- А ну стой! - его быстро нагнал и развернул лицом к себе жених. - Думаешь, что сможешь просто так уйти, со своей новой девкой?
Гаррет бросил презрительный взгляд на Амелию, стоящую позади. Его дружки, два коренастых парня с тупыми ухмылками, разошлись полукругом и начали отрезать путь к отступлению.
Филипп почувствовал, как по спине пробежала волна холодной ярости. Губы скривились.
- Да, - ответ получился грубее, чем он планировал. Но зато уверенно. И вызывающе выпалил, - я видел отражение умнее тебя.
Гаррет замер на секунду, будто не ожидал такой наглости, а потом лицо его побагровело.
- Ох, ну ты, сука, сегодня точно получишь по полной! - он замахнулся, чтобы ударить в челюсть, но Филипп смог уклониться, отступив на пару шагов.
Новый замах. Колдун отвел уже руку для… удара? Блока? Призыва оружия?
- Стойте! - Амелия резко выскочила вперед, встав между братом и задирой. - Не нужно драться. Мы уходим.
Гаррет фыркнул.
- А кто тебя, дуреху, спрашивает?
Один из его приятелей уже потянулся к ней, собираясь отшвырнуть в сторону, но… Среагировав вовремя, колдун саданул локтем в нос бугая.
- Сука!
Другой парень накинулся на Филиппа сзади, а наступающий Гаррет, который оттолкнул небрежно девушку в сторону, подошел ближе, собираясь ударить противника под ребра.
У Амелия внутри все застыло от поднявшегося к горлу страха. Пусть она и не участвовала никогда в настоящей драке, но внутри загорелось пламя. Пламя, которое не даст ей цепенеть от страха и смотреть, как брата бьют.
В руках у девушки все еще был кружка с лимонадом.
- Эй! - крикнула она громко, привлекая внимание жениха. Тот по инерции обернулся, и в него тут же была выплеснута жидкость.
- Ах ты! Маленькая, - договорить он не успел. Решительная, на адреналине, но все же перепуганная, чародейка дернула руками вперед, и из них вырвался сине-белый луч.
Гаррет взвыл. Не рассчитав из-за скорости происходящего, куда попал лимонад, Амелия заморозила лицо парня.
- Ох, извините! - она жутко испугалась. Хотела лишь сковать движения, а не нанести вред.
Магия - вещь непредсказуемая, особенно когда эмоции берут верх. Вместе с заговором сработала и дикая магия, та хаотичная сила, что иногда сопровождала заклинания. В воздухе материализовался огненный шар, яркий и ревущий, как миниатюрное солнце. Он пронесся мимо ошарашенных людей, освещая площадь вспышкой света и тепла, заставляя всех вокруг отпрянуть в шоке.
Воспользовавшись суматохой, Филипп отдавил ногу державшего его подручного и высвободился из захвата. Пнул воющего Гаррета.
Огненный шар врезался в деревянную стену таверны, разбрасывая искры и вызывая панику среди собравшихся, дым повис в воздухе, а пламя начало лизать крышу, освещая лица людей в оранжевом свете.
Амелия стояла, бледная, глядя на свои ладони.
- Я… я не хотела…
Но времени на раскаяние не было.
- Таверна горит!
- Хватайте их!
Филипп схватил сестру за руку.
- Бежим. Сейчас.
И они рванули прочь, пока толпа не опомнилась. Забежали в переулок, который тут же накрыла тьма, скрывая отступление в лес.
Калдервуд для них был теперь закрыт.
Юность
Филипп, а Амелия так и вовсе, стали реже ходить в соседние деревни, которые вскоре были обнаружены неподалеку. Проблема заключалась не только в том, что они с сестрой спалили таверну, а может и еще пару зданий Калдервуда заодно. У каждого были свои причины.
Посещали деревни они, в основном, ради торговли. Продавали с охоты и собирательства шкуры, когти, клыки, грибы, редкие травы, мясо. Амелия мастерила поделки, варила сладкие настойки и зелья по рецептам карги.
Часть дохода тратилась на то, что было не добыть в лесу. На вкусности, например. И книги, конечно же. Амелия просила ей купить книги из списка, которые она составляла в те редкие случаи, когда шла вместе с братом в населенные пункты и забегала в книжную лавку, чтобы узнать о новинках. Остальное копилось внутри надежно спрятанной под половицами фигурки жабки (которую из глины слепила чародейка).
В один из дней, когда им уже стукнуло двадцать три и двадцать один, Филипп заметил перемены в своем даре от покровителя - той самой пузатой бутылке, которую он получил двенадцать лет назад.
Внутри сосуда был песчаный берег с морской водой и целый корабль. Для остальных - безделушка, но для Филиппа - одно из средоточий силы колдуна, а также его убежище. Весьма недурное. Целая капитанская каюта!
Корабль всегда стоял на песке, но сегодня Филипп увидел, что суша пропала, а корабль погрузился в воду. Небольшие волны покачивали судно, и оно то и дело поворачивало нос в определенную сторону. И это был не север.
Это был знак! Тот самый, что поможет ему найти марида. Интересно, почему именно сейчас покровитель направил его? Может, это и вовсе не его рук дело, а Филипп наконец-то смог настроить сосуд на нужную поисковую волну?
С этими новостями брат пришел к сестре. Он должен был уехать. Они должны. Парень не собирался бросать Амелию одну в лесу. Она же, не сомневаясь, согласилась. Ей хотелось помочь брату и, по правде, мысль о путешествии воодушевляла.
Пока своеобразный компас работал, они принялись собирать вещи: еда, зелья, одежда, а также инструменты, что могли пригодиться в пути. В общем, набрались целый походный рюкзак и сумка.
Оставалось забрать деньги.
- Нам придется убить Гаспара, - Филипп озвучил неизбежное.
- Ох, - девушка подняла ко рту ладошку.
Спрятанную глиняную жабку заботливые руки достали из-под пола. Церемониально установили на стол. Амелия отвернулась, когда Филипп нанес решительный удар.
Теперь они были полностью собраны и готовы.
Так жалко покидать дом, ведь неизвестно, вернутся ли они. Столько трудов пришлось вложить, чтобы бывшее логово карги превратилось в уютное жилье.
- Береги себя, домик, - попрощалась Амелия, приложив ладонь к деревянной стене. Они похоронили то, что осталось от Гаспара и отправились в путь.
***
Спонтанное путешествие заняло месяц, и это еще был не конец. Но оно пошло им на пользу, помогло взглянуть на мир и преодолеть какие-то внутренние страхи. Научиться новому.
На пути к Рашемену
♫
- Давай-давай! - Филипп протянул руку бегущей сестре.
Та почти догнала и схватилась, но телегу тряхнуло. Колдуна чуть откинуло назад, Амелия потеряла момент и стала отставать.
Преследователи же приближались. Филипп широко расставил ноги, словно собирался оседлать волну, и поднял руки друг над другом, приготовившись к хлопку.
- Прыгай!
- Но вдруг… - у нее были сомнения из-за нестабильной магии.
- Прыгай! Быстро! - повторил брат, не давая шанса на сомнения.
- Ладно! Но если телега развалится!.. - она не договорила, а стала плести магию. Сконцентрировавшись, а был велик шанс попасть под колеса, Амелия, не сбавляя шаг, в мгновение рассыпалась на ворох страниц и оказалась на движущейся платформе позади брата.
Он облегченно выдохнул. Дикая магия не подкинула им в этот раз сюрприза. Но расслабляться было рано. Деревенских нужно было затормозить.
Между пальцев возникла энергия, похожая на небольшую пурпурную бурю. Прозвучала команда, а следом за ней - громкий хлопок в ладоши.
На недовольных мужчин, которым и так досталось, обрушился громоподобный звон, от которого пострадали перепонки, дезориентируя в пространстве. Вскрик. Кто-то остановился, хватаясь за уши, а кто-то и вовсе не удержался, и упал на землю.
Это помогло родственникам оторваться и благополучно скрыться за поворотом. Вслед им кричали ругательства.
Выдохнув, Амелия и Филипп смогли почувствовать себя в безопасности, и повозку заполнил смех. Радостный, искренний и немножко нервный.
Сбежали.
***
В Тельфламме Филипп сверил дальнейшую дорогу с корабликом-компасом. Нос указывал в ту же сторону, а значит они на верном направлении. Вовремя успев на небольшой караван по Золотому Пути, брат с сестрой, заняв одну из крытых повозок, были все ближе к цели.
Держались они отстраненно и от других путешественников, привыкшие почти не контактировать с людьми. Амелия и вовсе только последние несколько недель провела в социальном мире, который пугал и вызывал в то же время любопытство. Поэтому она то и дело аккуратно выглядывала из своей книжки (купленной недавно), чтобы посмотреть на других путешественников: торговцев, странников, наемников.
