Очередной рабочий день был долгим, и Ллето успел всерьез утомиться, прежде чем позволил себе расслабиться. Сначала он подал документы из Кальдеры и Сурана в особняке Совета Хлаалу, минуя клокочащую старуху Дорвейн и пару надоедливых молокососов из решивших сделать стремительную карьеру новичков. Получив обещанное количество золотых от работодателя, он тут же пошел к его конкуренту и за сумму, в два раза превышающую предыдущую награду, передал выученные наизусть сведения и предложил свой вариант действий для ослабления влияния противника в освоении шахт квама. Распрощавшись с ним, он как ни в чем не бывало вернулся к работодателю и сказал, что случайно подслушал донесение шпиона, который в точности передал конкуренту практически всю информацию из донесения, вызубренную им еще до прихода Ллето, и вместе они составили план действий, который мог бы помешать планам в освоении шахт квама. За солидную сумму он не только пересказал план конкурента и шпиона, но еще и называл имя агента – им оказался Итилен Сонис, один из Братьев Дома Хлаалу, подозреваемый Ллето как претендент перескочить через его голову в паре контрактов с Восточной Имперской компанией.
Ощутив серьезное прибавление дрейков, Ллето решил их тут же потратить, а потому зашел в Модную Одежду от Мили Гастиен, где купил себе пару новых тряпок, а именно золотистый стеганый дублет с вышитой на нём бабочкой, морнхолдский дублет бордового цвета, у воротника искусно инкрустированный рубинами, алые льняные брэ из Имперского Города с синими шоссами к нему, облегающие кожаные штаны, сшитые в подражании редгардским пиратами залива Иллиак, три комплекта белоснежных камизов, шелковый пояс с серебряной застежкой, пару котт короллского покроя, черные замшевые перчатки, несколько пар светлых шосс и легкий шелковый шарф для дыхания в пепельной буре, который он вряд ли когда-нибудь в своей жизни использует. Затем он зашел к Дорисе Дарвел, занимающейся книготорговлей, чтобы заполнить пустые места на полках стеллажа из красного валенвудского дерева. Стараясь выбирать книги с обложками в красных тонах, он купил "Красную Книгу Загадок", о которой постоянно упоминают те или иные аристократы, часами разбирая задачу вроде "Стоят престола два, что хороши собой, с сидением спорным для господ, однако; из одного торчат концы точеных пик, второй же собран из челнов да из бататов", приобрел "Галериона Мистика", "Истинную природу орков", "О Морровинде" и прочее чтиво, изученное им вдоль и поперек еще в Нарсисе. Оружейник Мелдор снял с него размеры для изготовления новых парадных доспехов на случай благородного поединка, так как у старого доспеха начал тускнеть металл, после чего Ллето Хлаалу распорядился погрузить всё на силт-страйдера и ожидать отправления в Вивек.
Основанный на самой заре колонизации Вварденфелла, Балмора – второй по величине город острова после Вивека, и едва ли не богатейший среди всех. Раскинувшись на обоих берегах реки Одай, он поражает величием и приводит в восторг исконной данмерской архитектурой, отражающей крепость культурных традиций даже в таком прогрессивном и открытом для изменений Великом Доме Морровинда, как Дом Хлаллу, который является основателем города. Балмора занимает доминирующее положение в регионе Западного Нагорья вследствие богатства Дома и выгодного расположения, что сделало её центром торговли и путешествий, а также местом постоянного стечения в город самой разномастной швали, от эшлендерского отребья, выменивающего пепельные бататы на лекарственное снадобье (по иронии судьбы – из этих самых пепельных бататов), до грязных н'вахов, единственное достойное будущее которых представлялось Ллето в виде обработки рисовых плантаций в кандалах. Так как эта грязь под ногтями традиционного данмерского общества из-за общих для прогулок улиц нередко сталкивалась с утонченными аристократами Дома Хлаалу, дельцами имперской торговли и иными благородными мутсерами, в Балморе можно было с легкостью отыскать несколько заведений, скорее разбитых по интересам и взглядам, чем по достатку своих посетителей. Этими местами были избранная аристократами таверна "Восемь Тарелок", лихой трактир рабочего класса "Южная стена" и "Клуб Совета". В одном Ллето находил жирный плюс – в любом из этих заведений вполне мог найти свое место данмер вроде него.
Двухэтажное здание в Торговом районе города, где в голубом цвете бумажных фонариков светятся, как начищенные до блеска кирасы, точеные лица тщеславных членов Дома Хлаалу, а на резных столах стоят наполненные сиродильским бренди или флином стаканы из зеленого стекла в эбонитовых подстаканниках – это "Восемь Тарелок". Здесь собирался на чинные посиделки, а также на не менее чинные обед и ужин весь высший свет Балморы, обмениваясь новостями, анекдотами и, разумеется, сплетнями обо всем, до чего добирались острые концы их ушей. Место было приличным, если не учитывать болезненное пристрастие содержателя таверны к проведению в подвале всякого рода азартных игр, на которых оборванцы проигрывали последние портки и после которых на коленях оббивали пороги "Тарелок", моля вернуть хоть что-то. К счастью, в общем зале такого не допускалось – хотя бы потому, что постояльцы поощряли заведение суммой, незначительно, но приятно превышающей общий счёт. Сюда Ллето, разумеется, заходит – хотя бы для того, чтобы его заметили, – но, обменявшись скупыми приветствиями и дав пару советов о том, почему бежевые брэ не стоит надевать для посиделок, не задерживается и идет в "Клуб Совета".
Данмерский "Клуб Совета" – очевидно, получивший название как любимый клуб совета Хлаалу, – располагался неподалеку. Он несильно отличался от "Тарелок", как внешне, так и внутренне, однако контингент здесь был куда более специфический. Это не были обычные аристократы, и здесь не было обычных посиделок. Воздух клуба дрожал от впитавшейся угрозы, которая исходила от каждого постояльца – несомненно, постояльца данмери, – и каждый глупец, приходя сюда, рисковал ощутить её разрядку на своей шкуре.
В Морровинде все имеет свое имя, хорошо это или плохо. То, что имеет имя, имеет силу существования своих идей в умах других, объединяя их для единой цели или же отвращая, но в любом случае заявляя о своем существовании. Данмерский радикальный традиционализм здесь назывался Камонна Тонг. Грубо говоря, это были разбойники, наркоторговцы, мошенники и убийцы, искушенные морровиндской политикой, а потому превратившиеся в сплоченную могущественную вварденфелльскую организацию. Политика Морровинда – золотая жила для любого, кто достаточно смел или глуп для игры в неё, а Камонна необыкновенным образом объединяла оба этих признака в крайности взглядов. Нет, разумеется, Ллето не был сторонником аболиционизма или нарастающего на Востоке имперского влияния, но Камонна Тонг доводила непримиримость с любыми аспектами, касающимися внешнему воздействию на самобытность данмеров, до абсурда. Например, всем известный Эбенгардский Урожай, в ходе которого члены Камонны, проникнув на груженые растительными культурами имперские корабли, выбросили все ящики за борт и отбросили назад шансы на засеивание части Вварденфелла тем, что гарантировано на нём бы взросло. Что, разумеется, обрекло множество проживающих здесь данмери на голод.
Но, входя в Клуб, Ллето знал, с каким влиянием внешней для провинции культуры члены Камонны никогда не станут бороться. С влиянием сахара. Скуума и особая "Балморская синь" – один из прибыльнейших столпов этого Тонга, на котором за счет слабовольных сахароманов дрейки растут, как грибные споры. Камонна Тонг питалась за счет слабых меров, людей и зверей, не пронизывая торговлю чужеродными наркотиками своей идеологией, занимаясь этим без каких-либо принципов. Ллето было жаль тех, кто впадал в зависимость от всего этого, поэтому, купив порций лунного сахара на ближайший месяц, он вернулся к книготорговке, купил у нее пять "Исповедей поедателя скуумы" и, прежде чем покинуть город на силт-страйдере, отдал страже.
