[Perfect Stranger]

 

-Еще эля? - скрипучий голос Бена заставил Марка разлепить глаза. Странно. Он уже почти три дня не спал, но уж точно не думал, что задремлет прямо за барной стойкой в таверне. Кивнув, пожилой мужчина в кожаной куртке с заклепками и коротким мечом на поясе потянулся к кувшину, но чья-то рука тут же отодвинула его подальше. - Кажется, тебе надо домой. Поспать.
 
- Когда кажется, значит, эльфы поблизости, - огрызнулся Марк, но добродушно. Он не был злым человеком, и в деревне его любили. Когда не награждали дурацкими прозвищами за спиной. - Наливай давай.
 
- И мне. За счет таверны, конечно же, - голос Винни раздался так неожиданно, что даже владелец трактира в крошечной деревне Родник, что на границе с лесом Бресилиан, едва не подпрыгнул от неожиданности. Бывший храмовник примостился рядом со старостой Марком. Хитрый, как лис, но дело свое он делал хорошо, поэтому Бен, скрепя сердце, все же налил ему пол-стакана.
 
Этой ночью все были как на иголках, и тому была хорошая причина: на днях на деревню снова был налет. Терпеть это уже не было никаких сил, поэтому собравшись в один из таких же вечеров в этом самом трактире под гордым названием «Дуб и венок», самые уважаемые жители города в лице Бена, Марка и Винни по кличке «Жук» решили написать письмо. Грамотой из них владели только двое, но лучше всех официальные документы, по всеобщему признанию, составлял все-таки Марк. Поэтому он под перекрикивания, перешептывания и толчки локтями составил длинное, полное заумных слов письмо и отправил его с первым же почтовым дилижансом. В этом послании, запечатанном сургучом, был призыв о помощи.
 
Конечно, Инквизиция сейчас была далеко не в том состоянии, что прежде. И мало кто из них рассчитывал, что она пришлет людей, чтобы решить проблему маленькой, забытой всеми деревушки, которая когда-то была такой перспективной, но после известных событий превратилась в полупустые улицы, покосившиеся дома и постоянное ощущение чего-то неизбежного, нависшего над ее немногочисленными жителями. И все же через несколько дней они получили ответ. Короткий, словно раздраженный ответ, который принес надежду на то, что удастся пережить новый день.
 
- Лита и Дули занимаются подготовкой. Уже почти построили укрепления возле ручья, - после длительной паузы заметил Винни, делая огромный глоток эля, который почти опустошил его кружку. Храмовников теперь нигде не любили, но этот уголок Ферелдена оказался именно тем местом, где приютили странствующего рыцаря с необычайно бледным лицом и трясущимися руками. Точнее, таким Винни был пять лет назад, когда только появился здесь. Марк тогда едва ли не выгнал его, приняв за попрошайку, но Винни доказал, что может защитить людей, избавившись от озверевших от голода волков, терроризировавших Родник. О том, что он — бывший служитель Церкви, узнали только спустя полгода. Но тогда Винни уже стал настолько родным, настолько привычным, что никто особенно и не возмутился. В конце концов, он нашел родственную душу: эльфийку Литу, жившую в Роднике столько, сколько она себя помнила. После того, как эльфы опорочили свое и так не слишком доброе имя, Лита стала сторониться людей. Бенни снова спас деревню, уговорив Литу не покидать ее и не идти куда глаза глядят в опасный и полный тайн лес Бресилиан. Это тут же стало местной сенсацией, поскольку Лита была единственной, кто умел лечить болезни и знал, как пользоваться травами.
 
Что ж, у каждого здесь была своя история. Марк хмыкнул, вспоминая, как едва успел спастись из-под Остагара. Казалось, прошла уже целая вечность, вот только постоянно болевшее колено — особенно перед грозой — было живым и довольно неприятным напоминанием о тех событиях. Что же касается трактирщика Бена... Марк подумал, что тот управлял этой таверной еще тогда, когда он сам пешком под стол ходил. Окладистая борода Бена вся поседела с тех времен, но прищуренные глаза были все так же веселы, улыбка все так же белозуба, а руки все так же легко переставляли тяжеленные бочки с соленой рыбой, олениной и сыром. Ему много раз советовали нанять помощника, но Бен отказывался — говорил, что когда встретит такого человека, сам его наймет. За двадцать лет ни одного помощника он так и не взял.
 
- Отлично. Если нагрянут, мы будем ждать, - кивнул Марк, поправляя меч. Он уже не был таким умелым воином, как раньше, но кроме него и Винни, защитить деревню было некому. Не давать же в руки оружие таким, как Лита, как гном Дули, как этот прожженный, но по-своему благородный торгаш Амбер? Все они были важны для деревни, но сейчас настали такие времена, когда быстрая рука и острый глаз имели больше значения, чем все знания мира. Совсем как тогда, когда в Ферелдене едва не разразилась гражданская война, а Мор выгонял крестьян из домов и заставлял бежать куда глаза глядят. - Как ты, Винни? - спросил он, покосившись на бывшего храмовника. Тот едва заметно пожал плечами.
 
- Справляюсь. У Литы еще есть травы. Демоны, Марк, мы ведь живем на краю леса. Трав завались.
 
Он старался не выдавать своего недуга, но кому, как не глазастому Марку и всезнающему Бену знать, что происходит с их друзьями? После того, как Жук бросил употреблять лириум, ему стало все тяжелее держать себя в руках. Подружившись с Литой, он приобрел постоянный источник новых зелий и припарок, но с каждым годом ему становилось все труднее обходиться только ими. Как-то раз Винни позвал Марка к себе (из-за постоянных нападений эльфов и расширения леса множество молодых жителей давно покинули деревню и оставили пустыми пригодные к жизни дома) и сказал нечто очень важное, заставив его дать клятву. Марк очень старался забыть этот день. К несчастью, как и в случае с коленом, забыть не получалось.
 
- Вы закончили? Уже второй час ночи, идите спать. Я сегодня посторожу, - дружелюбно заметил Бен, оглаживая бороду и по своему обыкновению улыбаясь. В улыбке его сверкала гордость таверны — золотой зуб. Настоящий, как уверял Бен, только ему никто не верил. - Лита уже наверняка заждалась и суп горячий приготовила к ужину. Идите, идите. Фонарь на улице только зажгите.
 
Выйдя из трактира, Марк остановился на деревянном крыльце. Казалось, что ночь сегодня была по-особенному волшебной, хотя, когда живешь на краю леса, они все такие. В небе сияла полная луна, похожая на белый светящийся магический шар, а россыпь звезд, не заслоненных облаками, после полумрака таверны даже слепила. Пошарив в кармане и вытащив самокрутку, Марк вдохнул пряный дым. Огонек на кончике его сигареты плясал в темноте, как светлячок, а дувший с востока ветер приносил свежий запах летних трав, деревьев и земли. Когда-то ему безумно нравилось это место. Спокойное, тихое, самое подходящее для того, чтобы прожить последние годы вдали от многолюдных городов и постоянных напоминаний о прошлом. Сейчас он невольно прислушивался: не свистнет ли где-нибудь стрела, не хрустнет ли ветка, не раздастся ли вскрик жертвы. Он не понимал, что происходит с их деревней. Эльфы приходили по ночам, всегда забирали одного человека и уходили. Никогда не убивали и не забирали больше. Это походило... на какой-то ритуал.
 
По его спине прошла неприятная дрожь, а табак вдруг перестал казаться ароматным, вместо этого на языке почувствовался привкус пепла и грязи. Поморщившись, Марк сплюнул в сторону и придавил окурок сапогом. Винни вышел вслед за ним и теперь привалился спиной к дверному косяку, на котором была прибита табличка, свежевычищенная и с новой краской, изображающая, как ни странно, дуб и венок.
 
- Хорошая ночка, - заметил Жук, который старался держаться подальше от табака и алкоголя, и по понятным причинам. - Что будем делать?
 
- Бен сегодня дежурит. Надо зажечь фонари, - коротко ответил староста и слегка хромой походкой направился к окраине деревни. Родник был больше, но годы — и лес — поглотили часть домов и дорог, превратив их в руины, а дожди и бури смели все следы того, что там когда-то жили люди. Половина деревни представляла собой заросшие бурьяном гнилые доски. Почему-то этот факт всегда заставлял Марка нервничать. - Я к кладбищу, а ты с северной стороны.
 
Бенни кивнул и без лишних слов отправился на север. Им пришлось попотеть, чтобы возвести хоть какое-то подобие укреплений вокруг деревни, но они ненадолго задерживали налетчиков. Некоторые уже подумывали уехать в Денерим, и очень скоро от Родника уже ничего не останется. Впрочем, Марк знал: даже если последний житель уедет прочь и деревня опустеет, таверна «Дуб и венок» все так же будет зазывать посетителей вывешенным наружу меню, написанным углем на доске, и приветливой улыбкой с золотым зубом.
 
Дойдя до полузаросшего кладбища, которое раньше было под присмотром одного из пастухов, Марк понял, что за ним наблюдают. Кто-то смотрел из-за густых зарослей всего в нескольких метрах от границы кладбища, где стоял высокий фонарь, поскрипывающий на ветру. Рука сама легла на рукоять меча, а в голове зазвенело, словно в нее влетела навязчивая пчела. Во рту мгновенно пересохло. Марк никогда не рассказывал никому, даже Бену и Винни, о том дне, когда он сам заблудился в лесу. Тогда он вернулся только глубокой ночью, весь в порезах и ссадинах, с безумными глазами. Он утверждал, что ничего не помнил о том, как целый день блуждал по Бресилиану, но это было ложью. Кое-что он запомнил. Даже слишком много, если спросить его самого. Запомнил, как наткнулся в чаще на нечто такое, что заставило его бежать, сломя голову... и ему повезло, что бежал он в нужную сторону, потому что пока староста не достиг деревни, он не останавливался и не оглядывался. То, что было скрыто от посторонних глаз, должно было оставаться там, посреди густо поросших мухоморами полянок и нависающих над головой вековых сосен.
 
А теперь вот это ощущение пришло снова. Выхватив меч, Марк до боли в глазах вглядывался в темноту меж деревьев, но так ничего и не увидел. Прошла минута, другая, и ощущение странной, давящей тишины, словно все птицы вдруг замолкли, а лесные звери затаились, исчезло. Марк заставил себя с усилием вложить меч в ножны и направиться к фонарю, хотя ноги буквально прирастали к земле, а демоново колено, казалось, вообще отказывалось слушаться. В этот момент, если бы кто-то действительно наблюдал за ним, то увидел бы, что хромота старосты усилилась, и шел он, как глубокий старик — шаркая и спотыкаясь. Наконец дрожащая рука зажгла фонарь, и оранжевый огонь в масляной камере заплясал на фитиле, освещая кладбище и недавно построенные укрепления в виде забора из заостренных бревен, смотрящих в лес. Марк выдохнул и развернулся, направляясь обратно, на свет, идущий из окон трактира, туда, где были люди. Прочь от этого проклятого места. Прочь.
 

 
В эту ночь так никто и не напал. Трудно было предсказать, когда случится следующий налет, но каждая ночь теперь была полна ожиданий худшего, и когда наступало утро, все вздыхали с облегчением. Дули открывал свою лавку, где никто ничего не покупал, и раздавал оружие и доспехи почти бесплатно. Он постоянно что-то мастерил, напевая на незнакомом наземникам языке, и иногда выходил на улицу, чтобы шлепнуть по заду какую-нибудь местную девицу, коих тут было слишком мало в последнее время — большинство из них отправились в Амарантайн и Денерим в поисках лучшей жизни. Лита, эльфийка со слишком рано постаревшим лицом и небрежно заплетенными в косу рыжими волосами, под защитой своего верного друга и, возможно, любовника Винни, уходила на опушку леса собирать травы, ягоды и грибы. Она часто заглядывала в трактир Бена, приносила специи и продукты, за что ей почти всегда полагалась бесплатная пинта эля. То время, когда на нее и храмовника смотрели косо, уже прошло, но по привычке эти двое держались особняком. Даже дом они выбрали на окраине, подальше от леса, поближе к Имперскому тракту. Марк не возражал. Домов, пригодных к обитанию, если их почистить, отремонтировать и обставить, было довольно много. Сам же староста жил в центре Родника, в большом двухэтажном бревенчатом доме, едва ли не больше таверны, но гораздо новее. И этим утром он не мог и предположить, что уже к вечеру в деревню прибудут те, на кого все жители так рассчитывали — но с совершенно другими целями.
 
А еще он не мог предположить, что прошлой ночью за ним действительно следили. Следили из-за деревьев чьи-то внимательные, жестокие глаза цвета вечернего неба, сверкающие так же прекрасно, как луна и звезды.

 

 

 
За более чем десять лет от прошедшего через Денерим Мора не осталось и следа. Королева Анора восстановила и перестроила город: на месте пострадавших от огня или порождений тьмы лачуг теперь высятся новые крепкие дома, а городские стены выросли, став значительным препятствием для того, кто посмеет напасть на Денерим.
В городе вновь кипит жизнь и торговля. При въезде в столицу через западные ворота по Имперскому тракту, путешественнику сразу же бросается в глаза длинная река, пересекающая город, и мосты, повсюду перекинутые через водный поток. Широкая мощеная дорога ведет торговцев, путешественников и послов в центр города, где расположился торговый квартал с таверной, городским рынком и тесно прилегающим к нему дворцовым кварталом, через который придется пройти всем, кто желает попасть на аудиенцию к королеве Аноре. Правда, просто так во дворец никого не пускают - поэтому обычный житель города или наемник может разве что побродить вокруг садов да поглазеть на королевских гвардейцев, охраняющих покой Ее Величества.
А если же вам не терпится поискать приключений и вместо различных лавок, магазинов, трактиров и мест увеселения вы хотите чего-то более экстремального - вам дорога в городские трущобы. Говорят, здесь можно найти все, что угодно - и все, что запрещено. Отсюда рукой подать и до борделя "Жемчужина", известного на всю столицу, но ради приличия отнесенного подальше от центральных улиц и ближе к трущобам.
Бросив взгляд на северо-восток, вы увидите возвышающуюся над городом мрачную башню - это форт Драккон. Именно на крыше этой башни когда-то произошло решающее сражение, в котором пал пятый Архидемон Уртэмиель, и город был спасен. Башня все еще используется для заключения самых опасных преступников Денерима. В ней же порой Анора прибегает к не слишком честным способам дознания, особенно теперь, когда город наводнили шпионы самых различных иностранных организаций. Лучше держитесь от форта подальше, если не хотите получить стрелу из бойницы - Денерим хорошо охраняет свои тайны.
В целом же город довольно светел и приветлив, и за исключением некоторых его районов - в том числе и закрытого от свободного посещения, опустевшего эльфинажа - готов распахнуть свои двери перед любыми путниками, если они не несут с собой смуту.
 

 

Для путешественников и купцов Торговый квартал — несомненно, центр города. Он просыпается еще до рассвета, когда ремесленники открывают лавки и раскладывают товары и погружается в полудрему поздней ночью. Здесь расположены многочисленные лавки под открытым небом, в которых торгуют всем, от овощей и фруктов с мясом и рыбой до шикарных украшений, заморских шелков, ривейнских золотых браслетов и орзаммарских мечей и топоров. Найти здесь что-то запрещенное, впрочем, не удастся, а торговцы при попытке продать им краденое тут же кликнут стражу, так что лучше быть осторожным. Впрочем, для любителей прикупить одежду и броню тут тоже найдется немало интересного, но если вы ищете что-то уж совсем выдающееся - лучше заказать броню и оружие местному мастеру Вэйду. Берет он много, но зато второго такого клинка или доспеха вы не найдете более нигде. А еще здесь, на рынке Денерима, продают лошадей, фургоны и прочие предметы, которые могут пригодиться в длительном путешествии. Кто знает, куда судьба занесет вас в следующий раз? Лучше уж быть готовым ко всему.
 
Ассортимент товаров:

Ролеплейные предметы — 50с
 
Шерстяные напульсники (ткань; наручи): +1 к искусности — 5з
Ботинки путешественника (ткань; сапоги): +1 к критическому шансу — 5з
Бриджи из вельвета (ткань; ноги): +2 к меткости — 10з
Мундир из грубой ткани (ткань; грудь): +1 к восстановлению маны/энергии — 10з
Веревочная сеть (аксессуар): оглушает врага на 1 ход. Один раз за бой, использование сети блокирует повторное использование от другого персонажа. Вне боя дает возможность оглушить персонажа с бонусом от Ловкости (Инициативы) — 20з
Сумка собирателя редкостей (аксессуар): +2 к броскам на заработок вне населенного пункта — 20з
Вьючные сумки (используется только питомцем или лошадью; дополнительный инвентарь на 10 слотов) — 10з
Ошейник с шипами (питомец с ошейником может совершать броски на запугивание) — 10з
 
Лошадь (дает возможность всегда успешно убежать с поля боя на открытой местности; +4 к броску на "Бег" на открытой местности) — 20з
Охотничий пес (+1 к получаемой на охоте добыче) — 15з
Палатка (можно использовать как жилище для 2 персонажей и хранилище на 10 слотов) — 20з
Фургон (можно использовать как жилище для 4 персонажей и хранилище на 25 слотов; необходима лошадь) — 40з
Цветочные горшки (посадите 10 растений одного вида, чтобы каждый игровой день получать по 5 растений этого вида; необходим фургон) — 15з
Полевая кухня (при готовке бросьте 1d20 с бонусом от ремесла, результат 12+ — дополнительная порция; необходим фургон) — 15з
Шелковые простыни и драпировки (на следующий день после ночевки в фургоне персонажи получают +1 ко всем не боевым броскам, включая заработок; необходим фургон) — 15з
 
Книга о навыках и разном (+1 очко умений) — 20з
Книга о физическом развитии (+1 очко способностей для воина) — 40з
Дневник искателя сокровищ (+1 очко способностей для разбойника) — 40з

 

 

 
После Мора таверна почти не изменилась. Шумная и просторная, как раньше, она пользуется успехом у знатных горожан. Но и наемники не обходят “Покусанного дворянина” стороной. Говорят, тут можно заключить выгодные контракты и просто хорошо провести время за игрой в кости. Хозяйка таверны - молодящаяся женщина Нирин, а официанток тут и вовсе не счесть. Комнаты находятся как на первом, так и на втором этаже, и достаточно хороши, чтобы принять на постой и наемника, и купца, и даже путешествующего дворянина. Впрочем, есть разница и в цене - комнаты на втором этаже гораздо более шикарны и обладают мягкими перинами, тюлевыми занавесками, антиванскими коврами и мебелью из белого дерева, но и стоят прилично. Комнаты на первом этаже больше походят на комнаты в деревне Родник - такой же минималистичный дизайн и простые удобства без излишеств. На заднем дворе часто можно увидеть сражающихся в дуэлях и просто ради веселья наемников и дворян. Постоянными посетителями этой таверны являются представители полу-легальной наемничьей банды под названием "Черный кот". Они неохотно берут новичков, но держатся достойно, и даже городская стража закрывает глаза на их деятельность, пока они не слишком-то зарываются. Еще тут можно обнаружить захаживающих сюда благородных, которые ищут уединения или просто испытывают нужду напиться вдрабадан и при этом не быть осмеянными на весь мир. Нирин хорошо знает свое дело и никому никогда не рассказывает о происходящем здесь, как и ее хорошая подруга Стелла в "Жемчужине".
 
Ассортимент товаров:
 

  
 
“Громобой” (крепкий алкогольный напиток; персонаж успешно проходит следующую проверку, но потом до конца дня получает штраф -10) — 1з
Зачарованное алое яблоко (дает неуязвимость к магическим эффектам в следующем бою) — 2з
Пинта светлого эля (+1 к следующей проверке; при употребление больше двух в реальный день все проверки получают штраф -2 до конца дня) — 50с
Хрустелка для мабари (питомец получает бонус +5 к следующему броску и +1 к урону в следующем бою) — 1з
Мешочек специй (10 использований) — 50с
Мясо (любое) — 10с
Постой в таверне — 1з (нижняя комната), 2з (верхняя комната)

 

 

 

Все, кому нужны зачарованные товары или зелья, идут в “Диковинки Тедаса”. Магазин все еще славится репутацией, а за прилавком стоит знакомый постоянным посетителям Усмиренный. Кажется, они все на одно лицо - десять лет назад за стойкой стоял точно такой же лысый мужичок, но говорили, что он погиб во время осады. Теперь же продавцом является его, кажется, брат-близнец, говорящий таким же умирающим голосом и не реагирующий ни на что, кроме дела. Впрочем, учитывая специфику товаров, которыми тут торгуют, неудивительно, что продавцом берут только Усмиренных. Чрезвычайно редкие артефакты, вещи, книги на полках, старинные и странные приспособления со всего Тедаса - лишь малая часть того, что можно найти тут искушенному ученому и исследователю. Пожалуй, некоторые остаются тут на весь день, как в библиотеке, а продавец даже не пытается выгнать слишком зарвавшихся клиентов. По большей части покупателей тут немного, а сама лавка достаточно просторна, чтобы создать ощущение уюта без толпы, как на рынке или в таверне. Тишина, шелест страниц книг и покашливание постоянного клиента, какого-нибудь местного лекаря или даже аристократа, вкупе с молчаливостью и ненавязчивостью Усмиренного, делает это место предпочтительнее для тех, кто предпочитает уединение. Впрочем, как показал опыт, даже тут вас могут найти, коли возникнет на то особая нужда. Лавка находится рядом с рынком в торговом квартале, но чуть глубже в переулках, и над ее дверью висит вывеска в виде нескольких волшебных фонарей. Маги, получившие разрешение покинуть Круг, также часто захаживают сюда за сплетнями, товарами и книгами.
 
Ассортимент товаров:

Набор первой помощи (1 использование) — 80с
Набор первой помощи (3 использования) — 3з
Набор первой помощи (5 использований) — 6з
Зелье здоровья (25% ХП) — 90с
Зелье здоровья (50% ХП) — 2з 50с
Зелье маны/энергии (25% маны/энергии) — 1з
Зелье маны/энергии (50% маны/энергии) — 3з
Зелье удачи (один реальный день все броски на “Поиск” и “Зоркость” будут давать 1з монету) — 2з
Зелье сосредоточения (+5 к созданию следующего предмета с помощью профессии; нельзя испортить ингредиенты) — 5з
Эликсир древнего знания (увеличивает количество получаемого опыта на +2 на один реальный день) — 3з
Зелье безумца (имеет случайный эффект зелья или яда 2-го уровня) — 1з 50с
 
Набор алхимика (10 использований) — 50с
Концентрирующий реагент (10 шт.) — 5з
Перегонный куб — 1з
Кальцинатор — 5з
Эссенции — 1з
Травы 1 уровня — 80с
Травы 2 уровня — 2з
Мешочек с травами (содержит 5 шт случайных трав) — 4з
Идентификация предметов — 2з
 
Магические светильники (ночевка в фургоне снимает многие негативные магические эффекты; необходим фургон) — 15з
 
Книга “Травы Ферелдена” (обучает травничеству) — 15з
Книга снадобий (обучает зельеварению) — 15з
Книга “Секреты ядов” (обучает ядоварению) — 15з
Книга “Истоки магии” (+1 очко способностей для мага) — 40з
Пыльный манускрипт (позволяет разучить 1 способность и выбрать новую): — 7з
Свиток очищения (позволяет разучить 1 умение и выбрать новое): — 3з
 
Амулет воскрешения (аксессуар): при ударе, снижающем здоровье персонажа до нуля, амулет восстанавливает 10 ХП, а затем раскалывается — 5з
Талисман исцеления (аксессуар): все исцеляющие заклинания, примененные к персонажу, восстанавливают на 5 ХП больше — 12з
Жизнекамень (аксессуар): при убийстве восстанавливает 10 ХП и 15 маны/энергии — 12з
Знак отличия (аксессуар): можно без броска снять любой эффект контроля не тратя на это ход. Один раз за бой — 12з
Монетка удачи (аксессуар): персонаж получает на 1 золотую больше с побежденных врагов — 12з
Кристаллическая капля крови (аксессуар): каждое убийство противника дает 15 зарядов “Крови”, которые не пропадают после боя. Использование предмета высвобождает силу, нанося АОЕ урон, равный зарядам “Крови”, но уничтожает все заряды — 35з
Лента жертвоприношения (аксессуар): приносит в жертву любого союзника с запасом здоровья больше 50%, восстанавливая персонажу полный запас здоровья и маны/энергии, а также давая возможность применить способность без броска. Один раз за бой  — 35з
Дар жертвенности (аксессуар): когда персонаж получает урон, один из его союзников с наименьшим уровнем здоровья исцеляется на 25% от этого урона — 35з
Отказ от войны (аксессуар): одиночное исцеление снижает следующий полученный целью урон на 25%. Эффект суммируется — 35з
Безумие Нериссы (—; голова): +3 к меткости — 20з
Посох тления (посох): +20 к мане, +2 к урону — 50з

 

 

 
Вейд — без сомнения, лучший кузнец Денерима. Говорят, он способен сделать оружие и доспехи из драконьей чешуи. Но главное, что Вейд подходит к своей работе со страстью и стремится, чтобы каждая новая вещь была лучше предыдущей. Лавка кузнеца находится совсем рядом с рынком Денерима, в торговом квартале. Он работает с помощником, который старается заставить своего босса брать заказы попроще, чтобы зарабатывать деньги, ибо ждать уникальных заказов можно годами, а лавку содержать на что-то надо. Порой слушать их перепалки так же весело, как смотреть на представления шутов на рыночной площади. Впрочем, это никак не меняет того факта, что даже знаменитый Страж, спасший Денерим от Мора, заказывал у Вейда доспехи и оружие, а лучшей рекламы лавки и придумать было нельзя. Так что за прошедшие десять лет кузница выросла, стала богаче, как и ее владельцы, и теперь кузнец расхаживает в кожаном дублете и высоких сапогах, а лысину закрывает шапочкой с пером. Выглядит это странно и смешно, но никто в этом никогда не признается, потому что даже королева уважает талант и мастерство Вейда и часто заказывает у него для своих воинов хорошее оружие.
 
Ассортимент товаров:

Использование кузницы — 10с
Изготовление брони 1 уровня — 2з (требуются материалы)
Изготовление одноручного оружия и щитов 1 уровня — 3з (требуются материалы)
Изготовление двуручного оружия 1 уровня — 6з (требуются материалы)
Изготовление брони 2 уровня — 5з (требуются материалы)
Изготовление одноручного оружия и щитов 2 уровня — 8з (требуются материалы)
Изготовление двуручного оружия 2 уровня — 15з (требуются материалы)
Материалы 1 уровня — 80с
Материалы 2 уровня — 2з
Материалы 3 уровня — 5з
Ящик с материалами (содержит 5 случайных материалов) — 5з
 
Меховые перчатки (кожа; руки): +1 к искусности — 5з
Наручи лучника (кожа; наручи): +1 к меткости — 5з
Ремень неутомимости (кожа; пояс): +1 к восстановлению маны
энергии — 10з
Сапоги-быстроходы (кожа; сапоги): +2 к скорости — 10з
Чеканная кираса (кольчуга; грудь): +1 к меткости — 5з
Непроницаемый шлем (кольчуга; голова): +1 к скорости — 5з
Наплечье решимости (кольчуга; плечи): +2 к искусности — 10з
Поножи драконоборца (кольчуга; ноги): +1 к защите — 10з
Гвардейские сапоги (латы; сапоги): +1 к искусности — 5з
Боевой доспех (латы; грудь): +1 к критическому шансу — 5з
Шлем нерушимости (латы; голова): +2 к скорости — 10з
Ремень охранителя (латы; пояс): + 5 к мане/энергии — 10з
 
Алмазная заточка (увеличивает урон оружия на 1. Не суммируется) — 40з
Мягкая подбивка для нагрудника (снижает время восстановления заклинаний и способностей на 1 ход. Не суммируется) — 40з
 
Переносная кузница (дает возможность ковать где угодно; необходим фургон) — 15з
 
Книга о металлах и минералах (обучает горному делу) — 15з
Книга “Тонкости свежевания и выделки кож” (обучает снятию шкур) — 15з
Книга “Заметки мастера-подрывника” (обучает профессии “механик”) — 15з
Книга о создании брони (обучает профессии “бронник”) — 15з
Книга “На острие меча” (обучает профессии “оружейник”) — 15з

 

 

 
Эльфинаж когда-то был домом для сотен эльфов, живущих в городе - и привыкших к жизни в нищете, окруженными преступниками и получающими на орехи и от стражи, и от последнего негодяя-наемника. После случившегося, когда Мор прокатился по городу и почти уничтожил эльфинаж, оставшиеся в живых эльфы разбрелись кто куда. Большая их часть пропала с концами, и считается, что многие из них присоединились к долийцам. Некоторые ушли в подполье, другие же решили попытать счастья в далеких заморских странах. В общем и целом, теперь эльфинаж представляет собой те же самые трущобы, но только сюда теперь никого не пускают. Район предполагается перестроить в скором времени и выделить под кампус нового университета, который желает построить в столице королева Анора, но само строительно, да и снос зданий пока не начались. Стража охраняет входы и выходы из эльфинажа, и по сути здесь после исчезновения эльфов не изменилось ничего. Все так же бегают по улицам бездомные псы и кошки, все также растет посреди площади огромное дерево, словно выдернутое из Бресилиана и перенесенное сюда, чужое, ненужное. Все та же грязь, обветшалые дома, старая заброшенная клиника и приют, полный страшных историй о призраках. Сюда не приходит никто... но порой, ночью, некоторые стражники видят и слышат странные движения, происходящие в домах. Призраки это или живые люди - пока не известно, но может, найдется храбрец, который все же узнает правду...
 

 

 
Достаточно богатое место, в которое захаживают лишь те, кто может себе это позволить - но расположено слишком близко к трущобам, чтобы сюда заглядывали аристократы, по крайней мере, без хорошей охраны. Заведует сим увеселительным заведением женщина по имени Стелла, которая хорошо знакома с хозяйкой таверны Нирин. Похоже, обе дамы прибыли в Денерим примерно в одно и то же время и обе имеют хорошую деловую хватку, а потому через несколько лет в столице уже заняли довольно-таки неплохие посты. Стелла весьма спокойна, улыбчива, красива и приветлива, но в случае чего готова немедля кликнуть вышибал. Она знает, как сохранить анонимность, и редко спрашивает об именах. Цены здесь выросли по сравнению с предыдущей хозяйкой, но и сам бордель стал более богатым, да и работники и работницы теперь тут не подобраны на улицах, а тщательно выбраны Стеллой, прошли определенную "стажировку" и обладают всеми необходимыми навыками. Все девушки и парни также абсолютно здоровы, так что бояться нечего, как уверяет Стелла. Здесь можно не только снять комнату на ночь, но и просто хорошо провести время в общем зале - в нем есть небольшой собственный бар с закусками и выпивкой, мягкие диваны и кресла и полураздетые красавицы, чтобы составить вам компанию и убедить заплатить чуть больше за уединение с ними. В общем-то, место довольно приятное, хотя и не для каждого.
 
Расценки и товары:

Человек (м/ж) - 5 золотых за ночь
Эльф (м/ж) - 6 золотых за ночь
Кунари (м) - 10 золотых за ночь
 
Закуски - 50 серебра
Вино - 50 серебра

 

 

 
Трущобы - это самая темная, мрачная и опасная часть города, расположившаяся кольцом вокруг торгового и дворцового квартала. Между трущобами и этими кварталами находятся жилища и дома обычных мещан, те из которых, кто живет ближе всего к окраинам, по ночам плотно закрывают окна и двери, потому что из трущоб идет на дело вся мыслимая и немыслимая преступная шваль. Нищие, воры, контрабандисты, убийцы, головорезы, фальшивомонетчики, шарлатаны и наемники самого низкого пошиба - все они окопались здесь. Впрочем, если у вас есть стальные нервы и хорошая подготовка, можете попробовать самостоятельно придти сюда. Вряд ли вы найдете что-то, кроме полуразвалившихся лачуг и старых складов, да и стражники патрулируют эти места с огромной неохотой, но если повезет - наткнетесь на весьма интересных личностей. И, кто знает, быть может, даже сумеете с ними договориться. Или останетесь без денег, одежды, ценностей и с перерезанным горлом где-нибудь в канаве. Решать все равно вам. Однако, если кому-то требуется купить, заказать или продать нечто не совсем законное - то ему дорога прямиком сюда. Говорят, что здесь есть несколько организаций, которые предпочитают, в отличие от "Черного кота", держатся подальше от глаз и ушей закона. Некоторые из этих организаций - одни из самых могущественных в Тедасе... но кто знает? Может быть, это просто слухи.
 

Ассортимент товаров:
Набор отмычек (10 шт; позволяет совершать броски на взлом до тех пор, пока отмычки не закончатся) — 5з
Чихательный порошок (дает бонус к карманной краже +4 против того, на ком был использован порошок) — 2з
 
Глубокий капюшон (ткань; голова): +4 к проверкам скрытности — 10з
Крапленые карты (аксессуар): позволяет играть в азартные игры без умения, но при броске 1-5 персонаж теряет все поставленные деньги и отправляется в тюрьму — 12з
 
Книга “Искусство взлома замков” (дает умение “взлом”) — 25з
Записки уличного вора (дает умение “ловкость рук”) — 25з
Книга “Нечестная игра” (дает умение “азартные игры”) — 25з

 

 

 
Королевский дворец Денерима была перестроен и обновлен за последние десять с лишним лет, и теперь из немного мрачноватого, неуклюжего чисто по-ферелденски здания, похожего на крепость, превратился в некое подобие копии дворца Селины. И хотя попытки Аноры приблизиться по шикарности облицовки, окон, витражей и крыш кажутся бесплодными, дворец преобразился. Не столько снаружи, хотя стал более светлым, вытянувшимся и приобрел несколько острых флигелей, сколько внутри - убранство было переделано буквально с нуля. Теперь залы и комнаты дворца украшают не только флаги и знамена баннов, эрлов и королевской семьи; теперь здесь лежат ковры, стоят цветочные горшки, окна выполнены в орлесианском стиле, а потолки и стены расписаны эмалью. На входе в замок вы должны будете пройти через железные ворота, которые открываются во внутренний дворик с садами, охраняемый королевской гвардией. Отсюда уже можно попасть в сам дворец, точнее, в его приемный холл - но только, если вас пропустят. В холле можно встретить просителей, посланников и прочих лиц, которые получили разрешение войти, но еще не удостоились аудиенции у королевы. Также сюда приходят и маги из Круга, которым недостаточно книг в "Диковинках Тедаса," благо именно сюда большинство самых ценных и редких книг перенесла Анора, создав королевскую библиотеку, доступ к которой имеют лишь самые избранные - либо посланные Верховной Жрицей. Пробраться во дворец скрытно крайне тяжело, поскольку все двери и окна имеют замки и охраняются гвардейцами. Но опытные воры, конечно, могут попытаться... если не боятся очутиться на пыточном столе в Форте Драккон, когда их поймают.
 

 

 
Форт Драккон - древняя крепость, которая появилась раньше самого Денерима. Изначально это был аванпост Империи Тевинтер. Магистры Тевинтера вырезали его прямо в скале, как символ своей власти. Город Денерим был выстроен вокруг форта, и после того, как Империя потеряла контроль над регионом, находился под управлением различных тэйрнов. В конце концов форт Драккон оказался под управлением эрла Денерима. Однако после его смерти и перехода крепости во владение новой королевы, ее люди также используют крепость в качестве тюрьмы, где в подвалах пытают пленников, пойманных в городе шпионов Тевинтера и других личностей, которых заключение в обычной тюрьме для воришек и нищих не удержит. Говорят, что под фортом находятся огромные древние катакомбы, но на все вопросы королева отвечает, что это слухи и бред. Возможно, катакомбы и переходы используются для возможной эвакуации из дворца в случае войны, осады или нападения порождений тьмы - после пятого Мора и осады Денерима об этом должны были хорошенько позаботится. А может, тоннели завалили и про них давно все забыли. Так или иначе, форт хранит множество древних тайн, однако попасть сюда еще тяжелее, чем в королевский дворец, без особого "приглашения" - и поверье, вы не желаете знать, что за приглашение это может быть...

 
Броски на поиск материалов и охоту запрещены!
 
Ставка на заработок: 3 золотых монеты.
Ставка на воровство/грабеж/выступление: 6 золотых монет.
Максимальная ставка в азартных играх: 9 золотых монет.
 

 
Задания:
«Руины прошлого». Этап V: In Uthenera (отправиться в Денерим).
«Личное задание Ллюля». Этап II: Слежка (дождаться знака от Габриэля).

«Личное задание Гила». Этап II: Ритуалы Предков (найти секреты шаманов-хасиндов в Диких Землях).

«Личное задание Лиин». Этап II: Второй (Встретиться со Скотосом в тейге Стокворт).
«Личное задание Иафэт». Этап II: Жертва (найти лорда Краули в Старкхевене).

«Личное задание Римата». Этап I: Первый след (поговорить с Адамом Стивсоном в Торговом Квартале).
«Личное задание Крауфорда». Этап II: Извинений не достаточно (ждать дополнительной информации от разведки).
«Личное задание Штернов». Этап I: Поиск силы (Отвести Лео к Аврелию).

«Личное задание Теодоро». Этап I: Дело о магессе (отправиться в лавку "Диковинки Тедаса").
«Дамы в беде» (расследовать происходящее в доме Ирдиса).
 
Репутация у Королевы Аноры: 0
 
Хроника:

«Эльфийская гробница». Урна захоронена, проведен ритуал.
«Предатель». Прах захоронен, проведен ритуал.
«Легенды тени». Дневник захоронен, проведен ритуал.
«Последняя любовь». Амулет оставлен на могиле
«Страж» (выполнен, дракон убит)
«Заключенный» (провален, получен дебафф)
«Прикладная евгеника» (провален, бумаги не отданы)
«Дети Подземелья» (игрушка отдана Воспитателю)
«Сокровища Храма» (провален из-за включения барьера)
«Помощник» (получен механический паук Зенивель)
«История леса» (сильван спасен).
«Колодец Желаний» (дух колодца убит).
«Страшная башня» (демон Гордыни изгнан, демон Страха жив).
«Зеленая угроза (Хранитель убит, клан передан Лите).
«До скорой встречи» (пещера найдена, многоножка убита).
«Красный песок» (на Амбера воздействовали магией крови).
«Долгая прогулка» (могила найдена, тайна Хорута не раскрыта).
«Цена молчания» (маяк нейтрализован, Амбера и Рози не сдали властям)
«Память об Орзаммаре» (помогли бабуле Валь, упряжь отдана Дули)
«Между молотом и наковальней» (задание провалено)
«Пропавший без вести»(арбалет Дорана возвращен Марку)
«Старые воспоминания» (кольцо отдано Лите. История Литы услышана)
«Тайны старика Квинси» (Квинси похоронен, встреча с истинным эльфом произошла).
«Мальчик, который кричал «Волки!» (Мика возвращен в деревню).
«Поваренная книга Гаксли Шадоу» (Лите отдана пустая книга, использована магия крови).
«Охота на оленей» (принесли Бену 5 туш оленей, 5 оленьих шкур, 2 шкуры галлы, убили эльфов)
«Алхимия для начинающих» (девочка и фермер вылечены; коза убита)
«Паучья угроза» (провалено).

Сообщение отредактировал Шен Мак-Тир: 14 июля 2016 - 13:27

[Perfect Stranger]

— …Вот и все, — Лиин выдохнула, отложила пинцет с зажатым в нем осколком и иголку с ниткой в сторону и стянула маску. — Теперь нужно просто аккуратно перебинтовать, и ты не должен трогать ранение ближайшие пару дней. Все понял?
      Мальчуган кивнул в ответ, и эльфийка потянулась за бинтами. Она любила работать с детьми — особенно с умными, которые не начинали ныть без причины. А дети в деревушках вроде этой были приучены к тяжелым нагрузкам, и поэтому обычно сидели тихо.
      Закончив с перевязкой, Лиин отпустила "пациента" и направилась к выходу из своей комнаты, но не стала задерживаться в главном зале дешевого одноэтажного трактирчика, а сразу пошла к двери. Ей хотелось немного прогуляться.
      Ферелден невозможно было не любить за эти совсем небольшие захолустные деревушки, где работы для врача предостаточно — в основном, правда, приходилось лечить животных, а не людей, но это, скорее, хорошо. Разумеется, сперва эльфийка, заявляющаяся верхом на виверне с карликовым драконом на плече, мало у кого вызывает доверие, но вскоре люди привыкают и даже просят остаться подольше.
      Оказавшись на улице, Лиин негромко свистнула, и Фалькорра маленькой черной молнией метнулась к её плечу. Поудобнее устроившись, она лизнула эльфийке ухо, давая своё "добро" на движение. Лиин улыбнулась и направилась к краю деревни, собираясь прогуляться в лесу и поохотиться, пока еще чья-нибудь лошадь не вывихнула ногу.
      Спустившись через поросль тоненьких молодых осин в низину, где лежал Бресилианский лес, Лиин остановилась. Далеко на севере прозвучал раскат грома, тяжелые чернильные тучи неторопливо плыли к деревне, неся с собой грозу. Порыв необычайно холодного для лета ветра ударил Лиин в спину, согнул осины и примял траву. Малютка Фалькорра пискнула и слетела с плеча, быстро замахав крыльями. Ей было непросто удержаться в воздухе.
      Отыскав тропу, уже давно проложенную ею в лесу, Лиин ступила под густые кроны деревьев. Она шла мягко, переступая через камешки и отгибая ветки, чтобы не издать ни звука. Только ветер шелестел листьями высоко над головой да недалеко журчал ручей, рядом с которым Лиин поставила несколько ловушек пару дней назад.
      Лиин поглядела на небо, проворчала что-то под нос, закуталась в плащ и пошла дальше. Скоро уже придется уезжать отсюда, а другого времени проверить свои капканы у неё может и не быть, учитывая, что на охоту она собиралась ещё вчера, а выбраться удалось только сегодня.
      По большей части расставленные ей силки оказались пустыми, лишь в одном из них обнаружился кролик, который, впрочем, тут же отправился на растерзание Фалькорре. Та, несмотря на размеры, ела чуть ли не как самец дракона.
      Лиин пошла дальше в лес, где поставила капканы на крупную дичь. Здесь ей повезло: в одном из них обнаружилась уже мертвая лань. Она остановилась, оглядела тело, что-то прикидывая в уме, после чего хмыкнула и громко засвистела.
      Не прошло и полминуты, как из леса к эльфийке выпрыгнул жутко опасный зверь, которым можно было пугать детей — виверн. Гаррош смерил Лиинду очень красноречивым взглядом.
      — Ну всё, подожди, сейчас я закончу со шкурой, и поешь ты, — улыбнулась Лиин, отточенными движениями свежуя оленя. Местный кузнец обещался сделать ей новые сапоги, если она принесет ему материал, так как старые совсем прохудились.
      Лиин закончила со снятием шкуры, аккуратно упаковала капканы в свою сумку и остановилась, задумчиво наблюдая, как Корра на пару с Гаррошем наслаждаются относительно свежим оленьим мясом. Если не считать надвигающейся грозы, день пока что был просто чудесным. Сейчас её питомцы отужинают — и можно будет возвращаться в деревню и отдохнуть немного.
      Яркая вспышка осветила землю, опять громыхнуло, уже над самой головой. Затрещали деревья от резких порывов ветра, который безжалостно ломал ветви и срывал листья. Гаррош вскинул большую голову, фыркнул, втянул густой сырой воздух, пахнущий землей, и опять с чавканьем принялся за еду.
      На щеку Лиин упала ледяная капля. Вторая, третья. Дождь глухо забарабанил по листве, размыл кровь под тушей оленя, и трава на полянке порозовела.
      — Ну и в дыру ты забралась! — раздался приглушенный шумом леса женский голос. — Нет, я понимаю, чем тебе не угодил Денерим, но остановиться в деревушке, историю которой даже жители не знают, серьезно? Я все ноги стоптала, пока тебя догнала.
      Среди деревьев Лиин увидела темный силуэт, размытый стеной дождя. Женщина стояла, расслабленно привалившись к дубу. Лук за ее спиной был прикрыт плащом, сабля покоилась в ножнах. Незнакомка не выглядела угрожающе. Сложив руки на груди, она из-под капюшона смотрела на Лиин.
      — В окрестностях Денерима, да и любого крупного города, куда ни плюнь — везде чьи-то охотничьи угодья. Местные же жители совсем не против, что здесь кто-то охотится, — пожала плечами Лиинда и отошла к виверну, стараясь держать незнакомку в поле зрения. То, что она не выглядела угрожающей, совсем не значило, что таковой дамочка не являлась. Лиин чуть повела плечом, чтобы лук было удобней доставать в случае нападения. — Ну и зачем же вы меня догоняли, позвольте поинтересоваться? Хотя я начала немного не с того — кто вы вообще такая?
      Женщина уже раскрыла рот, чтобы ответить, но скрип и треск в отдалении заставили ее напрячься и оглянуться. Она быстрым движением вытащила саблю, блеснувшую в свете молнии, и замерла, вглядываясь в лес. Лиин могла поклясться, что кроме треска слышала голоса, наверняка, незнакомка тоже.
      — Влипла ты, дорогуша, — прошипела женщина, покачав головой. Сделав пару шагов в сторону Лиин, она отстегнула от рыжего плаща брошь и кинула к ее ногам.
      На фоне стилизованного железного солнца был изображен меч и глаз поверх него. Инквизиция. Этот символ за последние два года стал известен даже ребенку.
      — Достаточно, или мне рассказать историю своей жизни? Что, так и будешь стоять и ждать, пока прилетит стрела? Я тебя нашла, нашли и другие. Вороху ты достаточно наделала, когда прихлопнула того богатея. Ага, я знаю. Я вообще много о тебе знаю, Лиинда.
      Голоса, минуту назад казавшиеся эхом, стали ближе, но разобрать слова за раскатами грома и шумом дождя все еще не получалось. Незнакомка скинула капюшон и прислушалась. Ее каштановые волосы были собраны в тугой хвост и перетянуты лентой. Только сейчас Лиинда поняла, что перед ней эльфийка.
      — Ну, что стоишь? Уходим, если еще жить хочешь.
      Лиин тихонько выругалась на эльфийском. Её питомцы, услышав треск, мгновенно перешли в боевую готовность: виверн бросил еду и глухо рычал в сторону источника звука, капая на траву стекающим с клыков ядом, а Фалькорра вернулась к эльфийке на плечо. Долго думать Лиин не пришлось: она, не дожидаясь, пока инквизиторша что-нибудь скажет, запрыгнула в седло и кивком головы указал на свободное место позади.
      "Ох и влипла же ты, Лиин, — мысленно отругала она себя. — Вот только что от тебя нужно Инквизиции? Ладно, Волк с ней, для начала стоит унести отсюда ноги".
      — Запрыгивай и поскачем, иначе снова догонять меня придется.
      — Твой зверь настоящий тракт за собой оставляет, как, думаешь, я тебя отыскала в лесу? Я шла за ним, — эльфийка кончиком сабли указала на припавшего к земле Гарроша и поджала губы.
      Рядом с ее ухом просвистела стрела и воткнулась в дерево позади. Сорвавшись с места, эльфийка бросила проклятье, потонувшее в завывании ветра, и запрыгнула на спину виверна. Большим прыжком он преодолел половину полянки и нырнул в заросли под градом стрел.

 

 

      Дождь не прекратился даже вечером, когда эльфийки наконец остановились. Агент Инквизиции Витани, как она представилась, слезла со спины Гарроша и утерла застилающую глаза воду. Проверила оружие, скорее, по въевшейся в подкорку привычке, чем действительно беспокоясь, и облегченно вздохнула. После бесконечной скачки она выглядела уставшей, растеряла напускное высокомерие и резкость.
      — И сдалась мне ты, — пробормотала она под нос, даже не глянув на Лиин. — Думаю, у тебя много вопросов. Пойдем, тут недалеко убежище.
      Продравшись через омерзительно мокрые и колючие заросли, по колено утопая в густой траве, Витани вывела Лиин к покосившейся лачуге. Пошарила рядом с порожком и показала маленький ключ.
      — Все еще тут, а столько лет прошло. Удивительно.
      Со скрипом отворилась дверь, впуская продрогших девушек в дом.
      Всего одна комната с помостом в углу, должно быть, служащим кроватью, несколько окон, по которым отбивал нестройный ритм дождь, темный силуэт печи — вот и все небогатое убранство.
      Витани сняла с крючка возле двери лампадку и, повозившись с огнивом, зажгла свет. Удивительно, но пыльный дощатый пол был цел и сух. Матрас на помосте истончился, ткань в некоторых местах прохудилась, из дыр торчала солома, но он не прогнил. На нем все равно можно было спать. Лучше голых досок.
      — Дров нет, — заметила Витани, показав на пустую кадку рядом с камином. — Но это ничего. Мы и так рискуем с лампадкой. Ну, давай, спрашивай.
      — А что, разве мои вопросы не очевидны? — усмехнулась Лиин, расстегивая мокрый плащ, польза от которого теперь все равно была весьма относительная. — Впрочем, вопрос только один: зачем моя скромная персона вдруг так понадобилась Инквизиции? — Лиин бросила взгляд на дверь, за которой громко ворочался Гаррош. Тот наверняка почует опасность, если на их след снова выйдут. Впрочем, инквизиторшу он как-то пропустил.
      Пока дамы беседовали, промокшая и крайне недовольная Фалькорра спрыгнула на пол и чихнула, испуская дым.
      “Как бы она не подожгла дом ненароком,” — мимолетно подумала Лиин, которая помнила о подобных… инцидентах. Эльфийка выжидающе посмотрела на собеседницу.
      — Нет, ну ты просто замечательная! — Витани фыркнула и засмеялась, смахнув прилипшую ко лбу прядь. — Правда, даже не догадываешься? Вот ни капельки? Ты с Северными Волками много переполоху наделала, взять хотя бы победу над драконом в Неварре. Или путешествие через Нахашинские топи. Мы к тебе долго присматривались, больше года. Твои умения сейчас нужны Инквизиции. Охотник, целитель, драконоборец — да ты клад!
      — Такое внимание к моей персоне со стороны Инквизиции очень лестно, — улыбнулась Лиинда. — Правда, всего мы сражались с тремя драконами, а не одним, и вообще самые интересные приключения вы опустили, но не суть. Вы несколько преувеличиваете мои навыки и заслуги, — долийка пожала плечами, всё ещё не понимая, почему Инквизиции интересна конкретно её персона, когда в отряде было множество гораздо более ярких личностей. Правда, большинство из них, вроде того же Хекса, отыскать не так просто. — Ладно, вы хотите, чтобы я вместе со своими талантами, красотой, умом и драконами присоединилась к Инквизиции. А что от этого получу я?
      — Мы в этом нуждаемся, Лиин. Можно ведь тебя так называть? Как-никак, почти боевые подруги, — улыбнулась Витани, впрочем, сразу же нацепила на лицо серьезное выражение. — А получать ты будешь жалованье, не очень большое, это правда, но тебе не придется искать деньги на пропитание. Лиин, хоть ты видишь меня сегодня в первый раз, я тебя знаю. И знаю, что тем людям в деревне ты помогала не ради денег. Работая с нами, ты можешь делать действительно хорошие, благородные вещи. Война совсем недавно закончилась, и сейчас может начаться очередная. Ты же видела, что в мире творится, знаешь про активность кунари и про то, что эльфы уходят неизвестно куда. Инквизиция должна быть готова. Кому еще мир спасать, а? Опять.
      Ветки росшей у дома ивы, ударили по стеклу. Витани подобралась и прищурилась, но больше ничего не услышав, расслабилась.
      — Тихо. Думаю, у нас хорошая фора, охотники-то пешие. Ну так что, согласна?
Лиин, которая молчала в течение всей небольшой, но очень вдохновенной речи Витани, заговорила не сразу. Она задумчиво посмотрела сначала на собеседницу, перевела взгляд на Фалькорру, потом снова на собеседницу. С одной стороны, представительница Инквизиции говорила правду: и про неё, и про вещи, творящиеся в мире. С другой — у Лиинды оставались какие-то смутные сомнения насчет того, что Инквизиция и впрямь стремилась к миру во всем мире.
      — А ты действительно хорошо меня знаешь, — нарушила несколько затянувшееся молчание Лиин. — Ладно, раз уж вы так высоко ставите мои способности и тебе пришлось за мной гоняться — я думаю, что не оценить подобные старания было бы по меньшей мере несправедливо. Я согласна вступить в Инквизицию. Какой-нибудь ритуал посвящения? Пить кровь девственниц, призывать демонов, чтобы их убить? Испытательный срок, наконец? — Лиинда улыбнулась.
      — Просто сохрани брошку, которую я тебе кинула. А остальное за мной. Отправлю письмо Сестре Соловей, когда доберемся до места, — Витани потянулась и зевнула, не спуская взгляд с темного окна. Эльфийка нервничала, несмотря на то, что последние несколько часов они не слышали преследователей.
      Поднявшись с пола, она приоткрыла дверь и выглянула на улицу, напряжено замерев на пороге.
      — Чисто, твой питомец спокоен. Хорошо, — Витани захлопнула дверь, отсекая ледяной воздух и дождь. —  Точно, я же не сказала, куда мы едем. Да, мы не просто бежим, и ты нужна Инквизиции для конкретного дела. Кстати, у тебя есть еда? У меня должны остаться галеты. Живот от голода крутит.
      Усевшись на матрас, Витани принялась копаться в сумке. Вытащила короткий нож, флягу, кипу писем и, наконец, сверток. Развернув ткань, она дала Лиин несколько хлебцов.
      Эльфийка тоже присела на матрас, с благодарностью кивнула и взяла хлебцы, один из них протянув Фалькорре, которая лишь фыркнула и есть не стала, а второй, пожав плечами, съела сама, думая о том, не забыла ли она взять брошь. Но ведь у Витани наверняка должны быть запасные. Лиинда задумчиво почесала нос, пытаясь упорядочить всю полученную информацию.
      — И что же это за конкретное дело? —  заинтересованно спросила охотница, когда наконец догрызла свой хлебец.
      — О, тебе понравится! Нужно добыть артефакт в древнем эльфийском храме. Тут в паре лиг деревня Родник, лагерь долийцев и как раз храм. Я эти места очень хорошо знаю, так что доведу тебя до деревушки, а дальше ты уже сама по себе. Добудешь артефакт, отвезешь в Денерим нашему связному.
      Дожевав галет, Витани стряхнула крошки, прилипшие к штанам, и положила на колени стопку писем. Просматривая одно за другим, она наконец нашла нужное и достала из него сложенную в несколько раз бумагу, которую протянула Лиин.
      Бумага оказалась картой, не очень подробной, с большим количеством пометок, но достаточной, чтобы не плутать в храме.
      —  Ты только не бойся, пойдешь не одна. В Роднике должны быть и другие агенты, возможно, наемники, которые заинтересуется работой. Мы в Инквизиции используем все, что можем получить.
      Лиин внимательно осмотрела карту, хмыкнула, аккуратно сложила и сунула в карман плаща:
      — Я и в одиночку не боюсь, — Лиинда пожала плечами. — Хотя пока что отношения с древними эльфийскими храмами у меня складывались не слишком благополучно. Но о Нахашинских болотах ты уже сама упоминала, — охотница не очень-то весело улыбнулась. Воспоминания о произошедшем там до сих пор были не самыми приятными в её жизни. Как и сожжение деревни. Ещё одна причина не думать о том, какой она была в прошлом. — Так… это все? Я могу отправляться прямо сейчас, или ты хочешь на прощание обняться? — Лиин хихикнула.
      Корра, услыхав, что они уже собираются уходить, подскочила с места и вернулась на плечо долийки, куснула её за ухо, намекая, что чем быстрей они отсюда уйдут — тем лучше.
      Витани кивнула. Медленно приоткрыв дверь, она опять выглянула наружу, будто ожидала нападения каждую секунду. Ураган бушевал, рвя и сплетая друг с другом ветви, бросая в лицо листву и острые капли дождя. В темноте ночи, за сплошным полотном воды, было видно не больше, чем на несколько шагов. Гаррош завозился и грузно поднялся на ноги.
      — Плохое у меня предчувствие... Ладно, поехали.

 

 

      Лиин не считала, как долго они пробирались через чащу. Время текло бесконечно, лес и не думал кончаться, наоборот, будто бы становился гуще и злее, кидая им под ноги поваленные стволы, обрывы, путая тропинки, которые эльфийки порой замечали, но вскоре теряли из виду.
      Гаррош бежал быстро, как только мог, с двумя наездницами и по лесу. Перескочил через корни векового дуба, подмял своей тушей кустики ольхи и выпрыгнул на полянку, где мокрая трава была словно живое серебро в свете луны. Остановился, принюхался и заревел. Пронзительно, протяжно.
В шее виверна, ближе к плечу, по середину древка торчала стрела. Лиин не ожидала лучника, не видела его.
      Гаррош заметался, заюлил, словно бешеный зверь, шипя и ревя от боли, скаля полные яда зубы. Еще одна стрела просвистела над плечом Витани. Выхватив саблю, она спрыгнула и отскочила подальше от зверя. Вынырнувшая из-за дерева фигура с топором тут же набросилась на нее.
      Лиинда скатилась со спины взбесившегося виверна, едва не оказавшись затоптанной им же, выхватила лук со стрелой и отдала несколько коротких, резких команд на эльфийском. Фалькорра взвилась в воздух и рванула к фигуре с топором. Многие считали, что миниатюрная драконесса не представляла особой опасности, но они жестоко ошибались — даже небольшая струя огня, попавшая в лицо, была не самым приятным событием в чьей-то жизни, а малый размер и юркость делали Корру практически недоступной для атак.
      Лиин же стала всматриваться в чащу, ожидая следующего выстрела. Отвлекаться на помощь Витани было нельзя — она рисковала пропустить позиции лучников и тем самым лишь ухудшить свое положение. Гаррош под действием громкого, повелительного голоса хозяйки более-менее успокоился и медленно двигался из стороны в сторону, готовый отомстить противнику.
      Больше никто не стрелял. Пятеро мужчин вышли на полянку из леса, сразу взяв эльфиек в круг. Шестой теснил Витани — она едва успевала отбивать топор. Четыре обступили припавшего к земле Гарроша и пытались достать его кончиком мечей, не подставившись под лапы и зубы. Один из врагов, увернувшись от хвоста виверны, рванул к Лиин. Сейчас, в ближнем бою, под проливным дождем, ее лук был бесполезен.
      Лиин не растерялась и оглушительно свистнула. Корра среагировала практически моментально и бросила помогать Витани, полетела к своей хозяйке. Тем временем нападавший пошел в наступление. Ей удалось уклониться от меча и отпрыгнуть назад, но воин решил не останавливаться и атаковал вновь. Лезвие поцарапало нагрудник, пройдя волнующе близко от её шеи, причем волнение было совсем не приятного характера. Следующая атака, вполне возможно, оказалась бы последней, но что-то очень небольшое, крылатое, противное, а главное — когтистое, зубастое и огнедышащее вцепилось мечнику в лицо. Он вскрикнул, выронил меч и попытался отодрать драконессу от себя. Святая наивность — та, если вцепилась, могла отпустить добычу, лишь сама пожелав этого.
      Вряд ли охотники очень хорошо знали о том, что из себя представляют виверны, иначе они бы не сунулись к Гаррошу даже вчетвером. Кроме когтей и клыков, способных перекусить человеку позвоночник как нечего делать, эти звери обладали такой любопытной особенностью, как разбрызгивание прожигающего даже броню яда.
      Поэтому, когда один из их соратников повалился на землю, корчась от боли, Гаррош воспользовался коротким замешательством и образовавшейся брешью. Он выпрыгнул из окружения, попутно сбив ещё одного с ног, и бросился на защиту своей хозяйки.
      Нападающие не заставили себя ждать — перехватив мечи, они двинулись следом, явно намереваясь отомстить за товарищей. Лиин потеряла свой нож во время прошлой погони, лук в данных условиях был абсолютно бесполезен, а значит, ей оставалось надеяться исключительно на Витани и своих питомцев.
      Их снова взяли в кольцо. Гаррош шипел и плевался ядом, но теперь охотники были намного осторожнее и не подходили на достаточное для попадания плевка расстояние. Одному из них все же удалось отодрать Фалькорру от лица своего товарища, за что он тут же поплатился пальцем. Драконица вернулась на плечо хозяйки.
      — Сдавайтесь, и вы не пострадаете, — предложил один из нападавших. Не пострадают, конечно, так она и поверила.
      Эльфийка помотала головой и посмотрела на Витани, которая из последних сил отбивалась от мужчины с топором. Их там в Инквизиции что, сражаться не учат?
      Охотники бросились в атаку одновременно. Трое — на виверну, оставшиеся двое напали на Лиинду. И если у Гарроша еще получилось бы раскидать оппонентов, то против двух здоровенных мужиков у охотницы шансов не было точно. Она и понять не успела, откуда получила удар, но ощутила пренеприятнейшую боль в затылке и провалилась в темноту.

     

 

      — Ферен, глянь как там она, — мужской голос прорвался сквозь вязкую тишину, резко и беспощадно вырвав Лиин из темного беспамятства.
      Совсем рядом зашелестела ткань, захлюпала земля под ногами и послышалось тихое дыхание. Лиин почувствовала руку на лбу и прикосновение чего-то холодного и к плечу. Это прикосновение отдалось пронзительной тягучей болью, будто мышцы вывернуло наизнанку. Мгновение, и боль сменилась жжением.
      — В сознании. Рана плохая, но она поправится.
      Титаническим усилием Лиин распахнула глаза и зажмурилась от яркого света. Солнце бликами играло на мокрой листве, ослепляя пронзительными белыми вспышками.
      Над ней склонился мужчина. Его бледное лицо медленно приобретало четкие очертания по мере того, как Лиин привыкала к свету. Вязь татуировок на лбу, острые уши и сосредоточенный взгляд больших зеленых глаз — эльф. Заметив, что Лиин смотрит на него, он улыбнулся и чуть надавил, не позволяя встать. В его руках была плошка с едко пахнущей зеленой мазью.
      — Все хорошо, da'len, не шевелись, не двигай рукой. Твои друзья в порядке.
      Чуть повернув голову, Лиин увидела Гарроша. Он лежал на боку — спал. Стрелу из шеи вытащили, а рану перевязали. Места, где мечи добрались до шкуры, сорвав чешуйки, были покрыты все той же зеленой мазью. Витани лежала неподалеку, под шерстяным походным одеялом, а рядом с ней сидел второй эльф. Кажется, агент Инквизиции была без сознания.
      Первое, о чем подумала Лиин, что её все-таки поймали охотники. Потом она поняла, что охотники бы её ловить не стали, а если бы и стали, то явно не заботились бы о виверне, скорее, просто прибили бы его. Значит, это был кто-то с более благожелательными намерениями. Вопрос только один — кто? Кажется, Витани что-то говорила про клан долийских эльфов. Неужели повезло?
      — Где я? — более не предпринимая попыток встать, спросила Лиинда.
      — Ты не помнишь? В Бресилиане, — ответил Ферен, доставая из сумки чистые бинты. — Повезло, что мы с Шарисом успели вовремя. А теперь потерпи, нужно перевязать рану.
      Руку словно свело судорогой, от новой волны боли слезы брызнули из глаз, но Лиин стоически перенесла перевязку. Только облегченно вздохнула, когда Ферен закончил. Сняв с пояса флягу, он протянул ее Лиин.
      — Настойка эльфийского корня, не бойся. Если чувствуешь, что сможешь идти, мы с братом не в праве тебя задерживать.
      Шарис кивнул и подошел к Лиин. Он был удивительно похож на Ферена. Зеленые глаза, волосы с рыжеватым отливом, даже морщинки на переносице точь-в-точь, как у брата. Если бы не иной валласлин, их нельзя было бы отличить друг от друга.
      — Твоя знакомая, прежде чем отключиться, сказала, что тебе нужно в деревню. — Шарис протянул Лиин руку и помог сесть. — Просила не ждать ее и велела передать это.
      На колени Лиин, звякнув содержимым, упал туго завязанный кожаный кошелек.
      Лиин с некоторым трудом присела, что без помощи Шариса у неё бы не получилось. Голова все ещё раскалывалась, а плечо болело так, будто в нем застрял осколок меча. Она знала, каково это, и ощущения были просто ужасными. Мир перед глазами продолжал плыть и двоиться, если она шевелилась слишком резко. Лиин залпом опустошила фляжку с настойкой из эльфийского корня, не обратив никакого внимания на неприятный вкус. Отложив пустой сосуд в сторону, она открыла кошелек и заглянула внутрь, одновременно спрашивая чуть охрипшим голосом:
      —  Как мой виверн?
      — Скоро будет здоров, но ты его береги, da'len. И свою руку тоже, — наставительно сказал Ферен.
      — Не стоит идти в Родник, нас там не любят. Удивлюсь, если тебя не насадят на вилы, — скривился Шарис. Морщины на переносице стали еще заметнее, а глаза зло сверкнули.
      — Не пугай ее! — оборвал брата Ферен. — Просто будь осторожна. И вот, я позволил себе заглянуть в твою сумку, у тебя совсем нет еды.
      Он протянул ей сверток от которого исходил приятный аромат пряного мяса и, чуть поколебавшись, достал баночку из темного дерева.
      — Мазь. Для тебя и виверны. Проводить к деревне мы не сможем, придется присмотреть за твоей подругой, пока она не очнется. Но тут недалеко.
      — Половина лиги после того, как перейдешь ручей. На запад, — продолжил за брата Шарис, взмахом указав направление.
      — Ну, мне далеко не в первый раз светит оказаться на вилах. Справлюсь как-нибудь, — усмехнулась Лиинда, взяла сверток, мазь и вздохнула. Чем быстрей она уйдет — тем лучше, пусть ей и хотелось бы дождаться, пока агент Инквизиции придет в себя и отправится вместе с ней.
      Она пробыла у эльфов ещё около получаса, пока не ощутила, что уже может передвигаться сама, растолкала Гарроша, и они втроем (считая Фалькорру), как всегда, отправились навстречу новым приключениям.

      Примерно час спустя они уже подъехали к деревне. Лиинда остановилась неподалеку от поселения, вытащила из седельной сумки намордник и, несмотря на крайне жалобный взгляд, нацепила его на Гарроша. Вздохнув, достала цепь и приладила к петельке на седле. Таким образом она повела своего питомца дальше, пока наконец не остановилась перед входом в деревню.

[Perfect Stranger]

     Быстрая и веселая мелодия звучала в зале таверны “Покусанный дворянин”. Бард играл виртуозно. Ноги посетителей сами пускались в пляс, топая в такт музыке, между столами, пританцовывая, ходила служанка, даже трактирщик протирал тарелки, попадая в ритм.
     Рейне отплясывала так, что едва держалась на ногах. От сумасшедшей скорости все перед глазами размывалось в вихрь красок. Дыхание давно сперло, но остановится она не могла, танцуя будто не в себе. Крутанулась на месте, да так, что полы распахнутого дублета взмыли в воздух, отбила каблучками ритм и с широкой улыбкой потянула за руку привалившегося к стене мужчину в дорогом камзоле, вовлекая его в танец.
     — Что? Какого… — потерялся он, но послушно пошел за настойчивой Рейне. Его приятели одобрительно загудели, подняв кружки.
     Шаг, поворот, пред глазами замельтешило. Она едва не врезалась в чью-то спину, отпрыгнула и почувствовала, как ее за руку подхватил мужчина в камзоле. Он, больше не стесняясь, закружил Рейне в танце.
     Девица за столиком у камина заливисто рассмеялась и потянула своего кавалера танцевать, едва не сбив с ног служанку. Несколько мужчин отодвинули пустые столы к стенам, освободив больше места для танцев.
     Выскользнув из объятий, Рейне вскочила на пустую скамью. Подняла руки, качнула бедрами и, подобравшись, сделала сальто назад, в центр зала. Скамья, не выдержав толчка, покосилась на левую сторону и рухнула со сломанной ножкой. Рейне вжала голову в плечи.
     — Хватит! Тут таверна, а не балаган, — громогласно рявкнул трактирщик и указал на Рейне коротким пальцем. — А ты, ты… Увижу еще раз, этой самой лавкой пришибу. Вон пшла!
     Рейне пискнула и принялась изучать мысы сапог. Черные пряди упали на лицо, закрыв глаза, но попытки изобразить невинность были тщетны. Довольную улыбку она сдержать не могла.
     — Оглохла, девка? — трактирщик побагровел. Потрясая тряпкой, он направился к Рейне.
     Она подмигнула, увернулась от его лапищи и, подхватив свою сумку, выскочила на улицу.
     Перебежав дорогу, Рейне остановилась и через надрывный кашель засмеялась. Холодный вечерний воздух ударил в лицо, глубокий вдох обжег легкие огнем. Она села на ящик, вытянув ноги, и смахнула прилипшие ко лбу волосы. На пальце красовался мужской перстень. Рейне хмыкнула. Наверное, не заметила, как стащила во время танца.
     Тем временем из таверны вышел еще один человек, старательно прячущий лицо под капюшоном легкого плаща. Какое-то время он озирался, а потом, словно бы решив для себя что-то, быстрым шагом перешел улицу и подошел к девушке, на ходу доставая из кармана какую-то бумагу. Быстро просмотрев ее и спрятав обратно в карман, он легонько поклонился и спросил:
     — Вы Рейне? — мужчина миролюбиво поднял руки, показывая, что пришел с самыми что ни на есть мирными намерениями.
     — За лавку платить не стану, она сама! Покупаете гниль, вот и ломается от чиха, — Рейне вскочила и убрала руки за спину, пряча кольцо в кармане.
     — Кхм, про лавку не беспокойтесь, ее уже чинят, — тихо рассмеялся мужчина, опуская руки. — У меня к вам предложение делового характера.
     Он вновь полез в карман, вытащил туго скрученный свиток с криво налепленной сургучной печатью и протянул его Рейне.
     Она взяла письмо кончиками пальцев, будто оно могло быть отравлено, и, подняв бровь, глянула на мужчину. Жутко он подозрительный. Лицо старательно прячет, прямо артист за маской.
     — Вы честный человек? — в лоб спросила она, заглянув под капюшон. Выражение лица различить не получилось — слишком темно.
     Не дождавшись ответа, Рейне подошла к окну, из которого лился свет, и сломала печать на письме. Вытащив бумагу, она прочитала:
     "Уважаемая Рейнеке!..”
     Рейне моргнула, решив, что почудилось. Полным именем ее называли очень редко.
  "Уважаемая Рейнеке! Прослышав про Ваши многочисленные таланты, мы, жители деревни Родник, смиренно просим прибыть Вас на праздник День Лета. Обещаем щедрую оплату. Надеемся на Ваш положительный ответ.
  Примите уверения в совершеннейшем к Вам почтении, староста деревни Марк."
     Рейне еще несколько раз перечитала письмо, прежде чем убрать его в карман. Строчка про “многочисленные таланты” легла, будто бальзам на душу, сгладив любые подозрения, какие появились поначалу. Талантами она была не обделена, это правда.
     — Что там про оплату, а? А то приеду, а мне: “Денег нет! Бери коня. Или козу. Или вот тебе лучшее платье старостиной женки, с вышивкой”. И что я буду делать? В городе на День Лета озолотиться можно, а в деревне-то? — Рейне скрестила руки на груди и постучала каблучком о каменную мостовую. Она бы согласилась прямо сейчас — давно собиралась уехать из осточертевшего Денерима, — но держала марку.
     — Это довольно богатая деревня, — уклончиво сказал мужчина, теребя рукой застежку плаща. Странная застежка — если приглядеться, можно было бы заметить, что сделана она в виде меча с наложенным на него оком.
     — Думаю, все вопросы вам стоит задать уважаемому Марку, не мне. Если вы согласны, то я буду сопровождать вас до деревни, дороги нынче довольно опасны. А Марк очень, — он сделал упор на это слово, — заинтересован в вашем прибытии. Есть у вас какие-нибудь вопросы, на которые ответить смогу именно я?
     — Милая у вас застежка… — протянула Рейне, вытянув шею, чтобы разглядеть получше.
     Мужчина дернулся и поспешно скрыл застежку краем плаща. Рейне со вздохом шагнула назад.
     — Ну, раз богатая... Где, вы там сказали, деревня?
     — На краю леса Бресилиан. У вас есть лошадь? Ехать несколько дней, — мужчина вздохнул, быстро огляделся и откинул капюшон. Лицо его, впрочем, было ничем не примечательным, каким-то усредненным. — В знак добрых намерений.
     — Нет лошади. Но это только пока, верно? — ответила Рейне, надеясь, что не придется ехать вдвоем на одной.
     — Хм... — мужчина задумался. С минуту он стоял с очень "вдохновленным" видом и, явно сделав над собой усилие, сказал: — Будет вторая лошадь. Вас что-нибудь здесь держит? Хотелось бы отправиться быстрее.
     Рейне задумчиво постучала пальцами по губам и, изобразив озарение, указала наверх. По розовому закатному небу плыли облака, то и дело заслоняя еще тусклые звезды.
     — Ночь, например? А больше, хм, ничего, — Рейне хихикнула. Вот лицо будет у хозяйки, когда та поймет, что денег за комнату брать не с кого! Встречаться ней и объясняться Рейне не собиралась. Августа — тот еще клещ. Как вцепиться, будет пить кровь, покуда силы есть.
     — Ночь не помеха героям... — с усмешкой протянул мужчина. — Собирайтесь и идите к конюшням. Я скоро присоединюсь к вам.
     Качнув головой в пародии на поклон, он накинул капюшон, развернулся и вышел на дорогу, практически сразу скрывшись между домами.
     — Как тебя хоть зв... — Рейне оборвалась на полуслове и надула щеки. — Вот ведь смылся! Даже имени не назвал. Тоже мне, герой-загадка.
     Так и не разглядев в темном переулке силуэт мужчины, Рейне вприпрыжку побежала к воротам. Она снимала комнатку совсем недалеко, в доме прямо у крепостной стены. Замечательное место, если нужно вставать ни свет, ни заря. Перед воротами на рассвете тот еще цирк. Однажды брошенное недовольным торговцем яблоко угодило не в беднягу-стражника, а прямиком в окно. Хозяйка тут же нашлась и обвинила Рейне с ее “демонскими фокусами и выкрутасами”.
     Засмеявшись своим мыслям, Рейне юркнула в переулок, перемахнув через заборчик. Пробежала по узкой грязной улочке, уклонилась от помоев, сброшенных с верхнего этажа, и помахала старине Хойту. Он поднял в ответ руку, но не смог устоять и упал, выронив бутылку. Как бы не помер спьяну, пока ее нет в Денериме.
     Когда небо потемнело окончательно и луна засияла в полную силу, Рейне наконец остановилась перед домом. Подойдя на цыпочках к двери, приложила ухо к замочной скважине — половицы не скрипят, едва слышен храп.
     Рейне обошла дом, подцепила окно кончиками пальцев и, поднатужившись, потянула вверх. От протяжного скрипа душа ушла в пятки, а кожа покрылась мурашками. Долгую минуту Рейне стояла без движения, пока не убедилась, что хозяйка не проснулась. Выдохнув, она бесшумно влезла в дом и упала прямиком на заваленную тканями кровать.
     Встревоженная крыса, махнув длинным хвостом, засеменила через всю комнату и спряталась под комод.
     Проводив ее взглядом, Рейне распахнула сумку и слезла с кровати. Она могла зажечь лампадку, но не стала. Ей не нужен был свет. Несмотря на царивший бардак, развешенную по стульям одежду, стоящие друг на друге сундуки и ящики, и сваленные в углу цирковые принадлежности, она отлично ориентировалась в комнате. Придерживаясь за шест-балансир, мягко переступила скрипучую половицу и открыла комод. Отыскала любимый алый костюм по характерной текстуре бархата, достала из-под незаконченного шитья шкатулку с иголками и нитками, вытащила из ящика обрезки тканей (пойдут на перевязки). Вернувшись к окну, пошарила на малюсеньком прикроватном столе, но нашла только хлебные крошки, огрызок сыра и опрокинутую пустую бутылку. Придется покупать еду в дороге, в таверну Рейне возвращаться не хотела. Образ разъяренного трактирщика со скамейкой в руках ярко рисовался в голове.
     Кроме сыра и бутылки на столе лежала нетронутая стопка бумаги, придавленная чернильницей с пером. В нерешительности пожевав губу, Рейне взяла перо и чиркнула хозяйке пару строк. Сверху письма положила золотую монету. Какой бы занозой Августа ни была, Рейне испытывала к ней благодарность за крышу над головой.
     Сменив сапожки с высоким каблуком на походные, она сгрузила вещи в сумку, юркнула в окно и очутилась на улице. Жаль было уходить и оставлять почти все добро (Августа глазом не моргнув продаст), но Рейне тянуло в дорогу.
     К конюшням она бежала со всех ног и, остановившись неподалеку, огляделась. От предвкушения пути сердце едва не выпрыгивало из груди.
     Ее уже ждали. Новый знакомец стоял, держа за поводья двух лошадей — низенькую серую кобылку и высокого жеребца, тоже серого. Рядом с ним стоял конюший, что-то ему выговаривающий, но мужчина обращал на него внимания не более, чем на муху. Жужжит, крутится вокруг, но, в целом, жить не мешает. Заметив Рейне, он властным взмахом руки прервал болтовню конюшего и позвал девушку:
     — Сюда! Я уже заждался. Выбирайте, на чем поедете, — он кивнул на лошадей. Внимательно оглядев Рейне, он хмыкнул. — Думал, вещей у вас поболе будет...
     — А можно было взять все? Сейчас, сейчас, мигом сбегаю, костюмы возьму, ткани… Жаль, в твою сумку еще и катушки не влезут.
     Мужчина тяжело выдохнул и забавно закатил глаза. Рейне захохотала, прикрыв рот ладонью.
     — Да шучу, я, — отсмеявшись, успокоила она и взяла поводья жеребца. — Вот, на нем поеду.
     Конь всхрапнул и подался назад, подняв голову. Рейне обошла его сбоку медленно протянула руку к морде. Успокоившись, он ткнулся в раскрытую ладонь носом и дал себя погладить. В цирке Бассо были лошади, Рейне любила с ними общаться, хотя и не была дрессировщиком или наездницей.
     — Дорогой, наверное, конь, — Рейне подмигнула мужчине и вскочила в седло. — Ну, поехали?
     — Не дороже денег, — он уселся на коня и тронулся с места.
     Ворота медленно открылись, давая проезд путешественникам.

 

 

     Путь, вопреки ожиданиям Рейне, был довольно спокойным. Впрочем, большую часть времени они провели на Имперском тракте — древнем пути, проложенным тевинтерцами многие сотни лет назад, когда они смогли на некоторое время сломить сопротивление аламарри, обитавших здесь.
     Ночевали они, к удовольствию Рейне, как правило, в постоялых дворах, которые здесь были довольно многочисленны — Ферелден, восстановившийся после Мора и войны с демонами, постепенно оживал, оживала и торговля. А торговцы предпочитали останавливаться в местах, где им будет обеспечена хоть какая-нибудь защита от банд.
     Но чем дальше они заворачивали к югу, тем меньше было удобных стоянок и тем чаще приходилось спать на голой земле. Спутник Рейне не выказывал никакого неправильного интереса к ней, казалось, ему вообще была мало интересна его спутница. Разговаривали они редко и, по большей части, на отвлеченные темы.
     Рейне поначалу внимательно присматривалась к спутнику, пусть и считала его “другом в дороге” с первого дня. Доверчивой дурочкой ее никто не называл, но подвоха от каждого встречного она не ждала, потому к новому “другу” привыкла быстро. Убивать — насиловать не собирается и ладно.
     Но кое-какие странности Рейне не могла не заметить: еще в то время, когда они останавливались на постоялых дворах, ее спутник отправлял довольно много писем, причем гонцы, с которыми он слал эти послания, словно бы ждали его. Получал он писем, впрочем, никак не меньше, чем отправлял. Также он не назвал своего имени, мастерски переводя разговор в удобное для себя русло, но и сам допросов не устраивал. В общем, он был во всех отношениях странным человеком. К Рейне даже закралась мысль, что письмо — сплошное надувательство, но она ее отбросила. Какая разница? Не ради денег и славы она поехала в первую очередь. А ради самой поездки.
     Шла уже вторая неделя их путешествия и они остановились на ночлег у подножия старой, полуразрушенной сторожевой башни, построенной еще во времена Каленхада. Как обычно, лагерь обустраивал мужчина сам, но в отличие от их предыдущих стоянок, заметно нервничал, на что указывало вдвое большее, против обычного, число ловушек, расставленных возле места их ночлега. Также, впервые за все их путешествие, в его руках оказалось оружие — небольшой, но, судя по всему, убойный арбалет.
     Рейне каждую свободную минуту тренировалась, разгоняя кровь по телу, давая мышцам необходимую нагрузку. Упражнения стали привычной обыденностью: сначала разогрев, растяжка, дальше прыжки и основные акробатические элементы, которые тело выполняло свободно и быстро. Она не думала над тем, как прогнуться, когда следует оттолкнуться и куда приземлиться, как не думает дикий кот во время охоты.
     В конце тренировки она схватилась за ветку, подтянулась и встала на нее, закрыв глаза. Раскинула руки, медленно вдыхая, чтобы успокоить сердцебиение и прыгнула назад. Оборот, мягкое приземление. И поклон единственному зрителю — Капюшону, как прозвала своего спутника Рейне.
     Он даже не обратил внимания, все смотрел вдаль, будто кого-то ждал. Арбалет из рук так и не выпустил.
     — Думаешь, вдруг мимо пробежит ужин? Заяц там. Или куропатка из кустов выпорхнет. — Рейне уселась на спальник, подобрав под себя ноги.
     — Не думаю, что тут есть что-то съедобное, кроме нас с вами, — ровным голосом произнес мужчина. Склонив голову набок, по-птичьи, он вслушивался в шорохи ночи. — Признаться, я удивлен, что вы согласились ехать, пускай и по приглашению, с посторонним человеком. Вы всегда так легки на подъем?
     Странно было слышать из уст мужчины, явно старше Рейне, обращение на "вы", но произносилось им это без всякой натуги или снисхождения.
     — А вы всегда так занудны и вежливы? — точно скопировав его интонацию, спросила Рейне. — Что поделать, не могу долго киснуть на одном месте. Я в цирке выросла, всю жизнь в дороге. Правда, у нас были фургоны...
     Бесконечная конная езда изрядно вымотала Рейне, хотя она ничем не подавала виду. Просыпаешься — в седло, короткий перерыв на обед, опять в седло. Долины сменились лесами, заснеженные пики гор скрылись за раскидистыми тяжелыми ветвями, что нависли над головой, а они все еще ехали. Но хуже всего оказалась тишина. Путешествия с цирком — фейерверк звериного гомона, песен и шуток. Каждый день Рейне был праздником, представлением. И в городе, среди людей, она не понимала, как мучительна может быть тишина, прерываемая только мерным цокотом копыт и редкими разговорами.
     — Лови, — Рейне кинула Капюшону яблоко, которое умыкнула из корзины в деревушке, и достала еще одно для себя. Он ей нравился. Даже со всей этой мрачностью и странным, подозрительным поведением, от которого становилось тревожно, как сейчас.
     Он не глядя поднял руку и сцапал яблоко. Подув на него, он в несколько укусов прикончил фрукт, продолжая, впрочем, наблюдать за лесом.
     — Спасибо. Что до моей вежливости — профессия у меня такая, — пожал он плечами, перекладывая арбалет из руки в руку.
     — Гонец? — предположила Рейне, внимательно наблюдая за Капюшоном. — Не-а, гонец бы отдал письмо и ускакал в далекие дали. А ты как нянька. Ну так, что за профессия?
     Рейне знала и встречала многих людей, гномов, эльфов, даже косситов. И научилась понимать их стремления и чаяния, видеть оборотную сторону, скрытую пусть даже за самой искусной маской. Не всегда ей нравилось настоящее лицо, потому она обычно не смотрела слишком глубоко, легко сходилась и легко расходилась, оставляя о знакомстве только приятные впечатления. Но к Капюшону все же присмотрелась, поддавшись жгучему любопытству.
    Он сидел возле дерева, почти растворяясь в его тени. Он перекидывал арбалет, всегда держа то один, то другой палец возле спуска. Он моргал очень редко и, точно филин, оборачивался на малейшее движение. Он был готов выстрелить.
    Рейне увидела воина, готового к битве, и это ей не понравилось.
     — Ты ждешь нападения. Кто за тобой идет? — задала она сорвавшийся с языка вопрос.
     — Не стоит волноваться — никто за нами не идет, ну, не должен, во всяком случае, — мужчина не глядя начал доставать из висевшего на боку небольшого колчана арбалетные болты и складывать их таким образом, чтоб не потратить ни одной лишней секунды для перезарядки. — Разве что тот трактирщик решил снарядить за тобой погоню. Я стараюсь не наживать себе врагов, тебе советую того же.
     Вопрос про профессию он благополучно проигнорировал.
     Густая темнота окружила лагерь, даже у костра цепенели от ночного мороза кончики пальцев. Затянувшееся молчание нервировало не меньше оружия в руках Капюшона.
     — Страшишься шорохов травы, ощущаешь холод тьмы? Видишь тени вдалеке? Знай! Пришли они к тебе, — тихо пропела Рейне детскую страшилку. Она опустила голову и вихры волос закрыли лицо.
     Вспугнутая птица ухнула над головой и взлетела с ветки, громко захлопав крыльями. Рейне дернулась и невольно вцепилась в ремень сумки. Она не любила и не понимала лес, со всеми жуткими звуками, с постоянным ощущением, что кто-то пристально смотрит в спину из-под каждой коряги, скрытый за густым полотном листвы.
     А еще этот Капюшон, совсем юлить не умеет, только жути нагоняет.
     — Не поднимешь головы, помнишь, все друзья мертвы. Крови вкус на языке, жизнь теперь на волоске, — снова напела Рейне, постукивая по бляшке на сумке.
     — Да не волнуйся ты так, — с улыбкой в голосе сказал Капюшон. — Знаешь, лучше проявить разумную бдительность, чем потом горько жалеть об упущенных возможностях.
     Помедлив, он добавил:
     — Меня Харн зовут, если что, — и, словно бы стесняясь своей не к месту проявленной откровенности, отвернулся, с преувеличенным вниманием вглядываясь в окружавшую их маленький лагерь тьму.
     — Харн? Всего-то? Пфф, — неровно засмеялась Рейне. Тревожное оцепенение немного отступило. — Будешь так пялиться, глаза заболят.
     — У нас не принято разглашать имена... — начал было он, но быстро прикусил язык. — А куда лучше пялиться? — огрызнулся Харн.
     — У вас — у кого? — зацепилась Рейне за оговорку. — Шпионов? Агентов? Может... убийц?
     Она подвинулась совсем немного, но теперь застежку на плаще, которую Харн так старательно скрыл в первый день знакомства, стало видно.
     — Тьфу, — Харн сплюнул в сторону и шепотом выругался, впрочем, Рейне все равно услышала — ругань была довольно замысловатой. — В Инквизиции, я — агент Инквизиции. — он ткнул пальцем в тускло блестевшую в отблесках костра застежку плаща. — Демоны бы побрали Хардинг с ее идеей выдать всем опознавательные знаки, всю тайную работу херят, — уже тише добавил он.
     — Агент? Я знала! — самодовольно воскликнула Рейне, словно ребенок, победивший в соревновании. — Стой. А что твоей Инквизиции нужно от меня?
     — Скажем так, мы ищем таланты. А ты — несомненный талант. Подробностей сказать не могу, — он поднял руку, прося его не перебивать. — Не потому, что не хочу, не знаю я подробностей. Что-то про артефакты и эльфов. В Роднике вас, — он снова сбился на официоз. — будет ждать более сведущий агент.
     Рейне пробила гневная дрожь, захотелось хорошенько стукнуть Харна за наглый обман. Она что, теперь должна вприпрыжку бегать за эльфами и приносить в лапках артефакты, словно цирковая обезьянка? Она догадывалась, что письмо — обманка, но все равно обидно!
     — Меня без меня завербовали! — Рейне вскочила с места и встала перед Харном, уперев руки в бока. — А может, я не хочу. А может, я соберусь и уеду!
     Он и глазом не моргнул, все такой же спокойный и холодный. Рейне копнула землю носком ботинка, развернулась и в подтверждение намерений подошла к коню.
     Харн молчал.
     Плохо гнущимися пальцами она отвязала коня от дерева и дернула за поводья. Он недовольно заплясал, громко фыркнул и ткнулся носом Рейне в плечо. Сильный порыв ветра взметнул его гриву, зашелестел листвой.
     Где-то вдалеке завыл волк. Харн молчал. А решимость Рейне таяла. Она слышала шорохи, чувствовала спиной липкий холод и смотрела в темноту, где видела тени.
     Привязав коня, Рейне вернулась к костру.
     — Так уж и быть, посмотрю, что там за агент. Не понравится — уеду, и ищите другие таланты!
     — Думаю, вам понравится щедрая плата. А вот это, — он протянул небольшой кожаный мешочек. — Аванс за то, что ты согласилась поехать в деревню. Кстати, вполне возможно, что Марк порадуется вашему прибытию и вы сможете заработать денег, так сказать, с помощью своей профессии. Ложитесь спать, Рейне, мы отправимся с рассветом. Не так уж и долго нам осталось ехать.
     Удостоверившись, что девушка спрятала кошелечек, он вновь занялся своим делом — стеречь покой спутницы.

 

 

     Харн развернул коня, когда на горизонте появились очертания деревни. Попрощался скупо — пожелал удачи и сразу умчался, поднимая за собой пыльный шлейф. О знакомстве у Рейне остались только приятные впечатления, несмотря на обман.
     Не дожидаясь, пока силуэт Харна скроется в лесу, она тронула коня.

[Perfect Stranger]

Если бы Ллевуль ла Пуазон задался вопросом, с чего начались его злоключения, он мог бы сказать, что с нехороших слухов среди челяди. «Наш барон заигрался», – прошелестело однажды в людской, словно рябь прошлась по спокойному озеру. Тогда юноша не придал тому значения. Играют все, на то она и Игра. Но затем мадам Анжелин, супруга барона, спешно отбыла «на родину», аж в Неварру, а сам господин де ла Пуазон внезапно решил совершить «путешествие по Тедасу», взяв с собой только самых проверенных людей.
Но и тогда Ллюль не заподозрил плохого. Наоборот, возможность повидать мир вынесла ему остатки здравого смысла напрочь, и он настоял на том, что бы сопровождать барона, который в этот раз решил направиться в такую дикую и непримечательную страну, как Ферелден.
В тот вечер обоз барона ла Пуазон остановился на ночлег в Бресилианском лесу. До ближайшей деревни было несколько миль, а дорога всех здорово утомила. Амбруаз ла Пуазон уединился со своими куртизанками в карете, возница обхаживал лошадей, а слуги расположились вокруг своего фургона и вместе с охраной резались в кости.
Ллевуль сидел в стороне от них, настраивая свою именную лютню. Его положение запрещало якшаться со слугами, но и господину сейчас он был не нужен, судя по томным вздохам из кареты.
Солнце клонилось к закату, и на поляну сквозь листву пробивались золотые лучи. Тогда-то он и увидел Желтого Пса.
Сначала юноше показалось, что это просто игра лучей, но через минуту на окраине поляны нарисовалось странное создание: абсолютно желтая собака, видом напоминающая раскормленную до неприличия лису. Некоторое время она смотрела на юношу, склонив голову, а затем… растянула губы в умилительной улыбке.
Менестрель вытаращил глаза. Что это? Неужели выпитое вино играет с ним нехорошие шутки? Или собака действительно… улыбается? Он тихонько свистнул, привлекая ее внимание, хотя собака и так не спускала с него глаз. Желтый пес лениво махнул хвостом, закрученным в бублик, и растаял в кустах так же, как и появился.
– Осторожнее, парень! Слыхал про ведьм из Пустошей? – внезапно осклабился сидящий неподалеку наемный охранник. – Они превращаются в животных и заманивают в лес красивых мужчин… А потом – насилуют их и делают своими рабами. До самой смерти. Скорой смерти! – зловеще закончил мужик и неприятно ухмыльнулся.
– Это все очень интересно, – вежливо ответил юноша, со скупой улыбкой. На самом деле он считал, что подобные рассказы – просто страшилки для недалеких простолюдинов. А общаться с недалекими простолюдинами и, тем более, выслушивать их примитивные россказни у него не было никакого желания.
Однако, откуда в лесу взялась такая удивительная собачка? В доме ла Пуазон увлекались экзотическими животными: у них был ривейнский попугай, сегеронская ящерица, умеющая менять цвет, и растение, поедающее мух, из Пар Воллена. Неплохо бы ее приманить… Но… Демоны, а вдруг это действительно ведьма?
«Ни одна ведьма не устоит перед моими чарами!» – самонадеянно фыркнул парень и принялся бренчать на лютне, проверяя, хорошо ли она настроена.
Вечер медленно переходил в ночь.

 

 

Они напали неслышно, как тени. Ллевуль, уже дремавший у фургона, даже не понял, что случилось: резкий свист – и сидевший неподалеку охранник повалился, как куль, на землю со стрелой в спине.
Юноша хотел закричать, но не смог. Он оцепенел, не веря своим глазам, и, возможно, это спасло ему жизнь. У костра пронзительно завизжала служанка – ее визг оборвался столь же резко, стрелой под ребро. Это послужило началом паники на стоянке: женские вопли смешивались с хриплыми криками боли, слуги и охрана метались, как перепуганные курицы. А отблески костра то и дело выхватывали черную броню нападавших и безликие маски.
Убийцы! Наемные убийцы! Это не случайное нападение, это – заказ на барона!
«Беги, идиот!» – внезапно рявкнуло у него в голове, а эльфийский инстинкт самосохранения, дремавший всю его сознательную жизнь, быстро взял верх над остальными чувствами.
Сам не зная толком, что делал, Ллевуль скатился под фургон, и ползком под ним добрался до ближайших кустов, где со всех ног ломанулся в лес…
И прямиком налетел на черную фигуру, в такой же черной безликой маске.
– Нет… – пробормотал в шоке парень. – Нет… Я слишком молодой, что бы умереть!
Как завороженный, он смотрел на окровавленный меч убийцы, не в силах сделать ни шагу…
Все следующее произошло в какую-то секунду – между ними бросилась желтая собака, от толчка которой Ллевуль полетел куда-то вниз, и похоже в пропасть.
Плюс – он избежал смертельного удара убийцы. Минус – катился он в неизвестность достаточно долго, и в итоге со всего размаху навернулся головой обо что-то. Последней его мыслью было: «Прощайте все! Я слишком молод!..», а затем неудачника-менестреля поглотила тьма…

 

 

Боль… Боль... Пожалуй, это первое, что он почувствовал. Голова пульсировала болью, такой, словно он надрался до одури на вечеринке. Какая еще вечеринка? Ему снился такой кошмарный сон…
Юноша с трудом приоткрыл глаза, и со стоном перевернулся на спину. В сумраке он мало что разглядел, только здоровенный корень, свисающий над ним, стены оврага и вверху – серое, предрассветное небо.
Какого демона? Где он? Как он сюда…
Воспоминание болью отозвалось в голове и менестрель беспомощно дернулся. Убийцы! На них ночью напали убийцы! А он пытался сбежать, но проклятая желтая псина…
Некоторое время, Вирен пытался подняться на ноги, но голова так болела, и так тошнило, что кроме нескольких судорог, он ни на что не сподобился.
«Вставай, ничтожество!» – презрительно фыркнуло в его голове. На краю оврага стоял Желтый пес. Спускаться он явно не собирался.
– Ты… ведьма? Спаси меня! Пожалуйста! – беспомощно всхлипнул юноша.
Пес на это только фыркнул и исчез. Возможно, ведьма не желала тратить свое время на такого жалкого слизняка, как Ллевуль. Парню пришлось выбираться самому. Проливая горькие слезы отчаянья, обдирая руки и дорогую замшевую куртку о грязный овраг, он кое-как выбрался наверх и прислушался. Было тихо. Сквозь редкие кусты, в сером сумраке виднелись догорающие фургоны на поляне. Там же мелькнуло желтое пятно.
Ллевуль вытер рукой кровь и слезы с лица и рискнул выглянуть из-за кустов. Стоянка была полностью уничтожена. На земле валялись тела, и живых среди них, похоже, не было. Фургоны – разнесены в щепы, а лошади – то ли отпущены, то ли уведены убийцами.
«Я… я сейчас в обморок упаду!» – менестреля резко затошнило при виде трупов, и он зажал рот рукой.
– О, моя лютня! Она цела! – внезапно воскликнул парень, и забыв об обмороке, бросился к останкам одного из фургонов, где среди хлама действительно валялась красивая изящная лютня. – Хвала Создателю! Эти вандалы не тронули тебя!
Кайран схватил ее и прижал к себе, как ребенка. Однако неподалеку он увидел безжизненное окровавленное тело барона, и не в силах справиться с отчаяньем, зарыдал. Нет, не о бароне. О своей уничтоженной и растоптанной жизни.
Дом ла Пуазон был уничтожен этой ночью, и, судя по всему, не случайным заказом конкурентов по Игре, а приказом свыше. А вместе с Домом была уничтожена и звезда салонов Вал-Руайо, блистательный Ллевуль ла Пуазон. Уничтожены роскошные приемы, танцы и флирт с дамами, пребывание в неге и роскоши, шелковые подушки, антиванский кофе с лучшим орлейским ликером в постель, свежие круассаны, охота, верховые прогулки, блистательные выступления под гром аплодисментов. Все, все честно нажитое непосильным трудом, пошло прахом!
От этой мысли парень зарыдал еще громче. Желтый Пес подошел к нему и, навострив уши, некоторое время вслушивался в его хриплые рыдания. А затем просто взял и грызнул за ляжку, со всей силы, на которую был способен.
Рыдания тут же перешли в пронзительный визг, и Кайран вскочил на ноги, зажимая кровоточащее бедро:
– Какого хрена, ты, раскормленная жертва таксидермиста?! Ты… Ты зачем это сделал?! Ты же мог меня заразить какой-то… заразой! Мне теперь целителя нужно искать!
Псина на это только зевнула, демонстрируя не в меру здоровенную, как у ривейнского крокодила, пасть, с острыми зубами.
«Нужно убираться отсюда! Искать целителя, и… и вообще… Убийцы могут вернуться!» – думал в отчаянье Ллюль.
Забросив за спину лютню, он некоторое время бродил среди развороченных фургонов, собирая самое ценное, что мог отыскать, но не отыскал почти ничего стоящего. От мысли обирать трупы его отвернуло сразу же, он даже смотреть на них без тошноты не мог. Единственное, что взял – подобрал с земли чьи-то кинжалы и сумку с пожитками охранника, ныне покойного.
Забросив сумку и лютню за спину, Ллюль мысленно попрощался с бароном и похромал прочь, сопровождаемый (точнее, конвоируемый) Желтым Псом.
То, что барона неплохо бы предать огню или хоть похоронить – инфантильному менестрелю даже в голову не пришло.
Собака провела его до опушки леса и исчезла так же таинственно, как и появилась – вероятно, это действительно была местная ведьма. А Ллюль (отныне он решил называть себя именно так) направился в сторону деревни, куда и должен был прибыть обоз барона. Возможно, там он сможет подработать менестрелем в таверне (о, как низко приходится падать!) да и решить, что же дальше ему делать.
Ибо будущее его было черно и беспросветно, как задница ривейнского пирата.

 

 

Через час небо потемнело так, что казалось, будто сами звезды и луна исчезли за пеленой темноты. Левуль остановился – тьма была непроглядной, он не мог разглядеть ничего дальше собственного носа. Вот только чутье подсказывало, что впереди что-то есть. Или, точнее, кто-то. Бард осторожно сделал пару шагов вперед, и в тот же самый момент, когда с неба полились струи воды, знаменуя собой начало летней грозы, он услышал отдаленный крик. Казалось, что кричала какая-то женщина, но звук прервался так же быстро, как и появился, а следом за ним до ушей менестреля донесся низкий рык.
Напрягая зрение, Ллюль сделал еще один, крошечный шаг вперед и увидел впереди два круглых глаза. Похоже, собака или волк, довольно большой. Тварь стояла прямо посреди дороги, не двигалась и явно не собиралась уходить, и просто смотрела на него во все глаза, то и дело рыча – угрожающе, предупреждающе. Это был не желтый пес, о нет. Из-за темноты и пелены дождя бард не мог рассмотреть, что за создание преграждало ему путь, но знал одно: он устал, сбил ноги на тракте, был напуган и потерян. И в бою с животным вроде волка вряд ли выйдет победителем. Нужно было срочно что-то делать, пока существо не напало, решив, что орлесианское мясо ему по вкусу.
"Вот это, похоже и полный... конец!" – в отчаянье подумал юноша, смотря на зверя впереди. В голове промелькнула шальная мысль, что это – сожитель ведьмы, который приревновал ее к Ллюлю и теперь просто собирается его сожрать. Само собой, это был бред. Но перед ним находился либо дикий пес (возможно, бешеный), либо волк, который оголодал настолько, что вышел на дорогу. Или его привлек запах крови – рана у Ллюля все еще кровоточила. То ли от зубов желтой собаки, то ли от его неумелой перевязки, которая больше вредила, чем помогала.
Бежать было нельзя, парень прекрасно это понимал.  Как и делать резких движений. Но он определенно не знал, что делать в такой ситуации, и мучительно перебирал свои воспоминания об охоте. Вот только все, что он помнил с охоты – флирт с дамочками и вкусное мясо, запеченное на костре.
Единственная стратегия, которую юноша смог придумать – отползти подальше, не привлекая внимание твари.
– Х-хороший волчок... – пробормотал он, осторожно делая шаг назад и на всякий случай медленно вытаскивая кинжал. – Я просто шел мимо... Уже ухожу...
Фехтовать он умел, как и всякий приличный бард. И даже пару раз дрался на дуэли (не до смерти, само собой!). Но сражаться с дикими зверями ему никогда не доводилось. Да еще под холодным дождем!
Не спуская глаз со зверя, Ллюль стал тихонько отползать назад.
– Какое жалкое зрелище.
Голос, раздавшийся откуда-то спереди и сбоку, явно принадлежал мужчине. Высокая фигура в длинном плаще вышла на дорогу из-за деревьев, встав рядом с собакой, и положила руку на загривок зверя. Тот расслабился и сел, облизнувшись. В руке у таинственной фигуры был зажженный масляный фонарь, и в его свете можно было рассмотреть, что ужасным чудовищем, преградившим путь барду, оказался обычный мабари. Крупный, правда, но теперь его морда не выражала абсолютно никакой враждебности, а короткие уши встали торчком, прислушиваясь к окружающим звукам. Человек (а человек ли?) с фонарем поднял руку и поманил Ллюля пальцем.
– Я прошу прощения, что подоспел поздно, Кайран. Был бы у меня шанс спасти твоих друзей – обязательно бы это сделал. А теперь пойдем, мой лагерь неподалеку. Что толку мокнуть под дождем в такую ночь? Утром до деревни доберешься.
С этими словами фигура в плаще (лица все еще не было видно, хотя из-под капюшона спадали несколько длинных каштановых прядей) развернулась и тихонько свистнула. Мабари поднялся и тяжело потрусил в сторону леса, сворачивая с тракта. Через несколько секунд фигура так же неслышно исчезла за деревьями. Кажется, барду никто не предоставил выбора – он мог последовать за этим странным незнакомцем, который откуда-то знал его имя, а мог просто пойти дальше. Но в одном незнакомец был прав: в такую ночь идти одному было не только неудобно, но и опасно.
Далекий крик женщины снова всплыл в памяти. Похоже, местные леса кишели не только путниками и наемными убийцами... но и чем-то похуже.
Ллюль едва не выронил из дрожащей руки кинжал. Это уже было слишком. Конечно, в другое время он бы просто красиво упал в обморок от всего происходящего, но сейчас юноша был в таком шоке, что даже не мог в этот самый обморок упасть.
"Что?! Кто?! Кто это такой? Откуда он знает мое... плебейское имя, которое и я-то уже позабыл? Создатель! А если это один из  убийц, которые вырезали барона со свитой?! Хотя нет, убийца бы не стал со мной разговаривать и готовить  подобную ловушку. Он бы просто меня убил!" – мысли, как перепуганные курицы, метались в его мозгу.
Нет, все это безумие непременно надо разъяснить! Да и мокнуть под дождем он не собирался – чахотку после такого дождя подхватить – раз плюнуть.
– Мосье! Постойте, мосье! – окрикнул он человека и поспешил за ним, со всей скоростью, которую позволяла прокушенная нога.
С другой стороны, в нем  вспыхнула слабая надежда: быть может, этот человек – слуга или приятель барона? Сам же сказал, что спешил на помощь! Создатель! Возможно, еще не все потеряно! И парень похромал вперед активнее, подгоняемый надеждой и дождем.
Идти пришлось довольно долго – хотя, возможно, барду просто показалось, что минуты растянулись на часы, а на самом деле лагерь таинственного незнакомца располагался совсем неподалеку, на полянке. Как только Ллюль спустился по склону оврага – тот был ужасно скользким, размокшим от дождя, и несколько раз парень едва не упал, – то сразу же увидел лагерь. Палатка из шкур, кострище, защищенное от воды небольшим навесом, сооруженным из толстых веток и парусины... привязанный к дереву за длинный корд, рядом пасся здоровенный боевой конь.
– Не скучал, Воронок? – спросил человек с фонарем, проверив надежность узлов на корде. Конь отреагировал лишь апатичным движением уха. – Располагайся.
Последнее, видимо, относилось к Кайрану – потому что мабари приглашения явно не ждал, тут же подбегая к костру и грея рядом с ним мокрые бока. Вряд ли, конечно, собака обращала внимание на дождь и холод, но кто же не любит комфорт? Даже ферелденские псы, не говоря уже об орлесианцах. Откинув полог палатки, странный человек в плаще наклонился и вытащил оттуда какой-то сверток, напевая под нос неизвестную Ллюлю мелодию. Что было довольно забавно, учитывая, что мелодий он знал превеликое множество, если не все. Когда же незнакомец выпрямился, подол его плаща ненадолго обнажил под собой поблескивающий тусклый металл. Доспехи. Настоящие латные доспехи, дорогие, не то, что какой-нибудь хлам, который обычно продавали на рынках в Ферелдене.
– Вот. Возьми, погрейся, – в руки барда ткнулась пыльная бутылка антиванского бренди. – Знаю, у тебя много вопросов, но не на все из них я готов дать тебе ответ прямо сейчас. Знай только одно: я хочу тебе помочь. В этих лесах нынче неспокойно... – он на мгновение замолчал, поднял голову и прислушался. А затем, пожав плечами, откинул капюшон.
Длинные, вьющиеся каштановые локоны не могли скрыть очевидного – утонченных черт лица, миндалевидных больших глаз и острых ушей. Эльф.
– Мое имя – Марсель Шево, – представился остроухий. – А твое – Кайран. Я слышал звуки боя, когда напали на ваш обоз. К сожалению, когда я подоспел, уже все закончилось. Пришлось искать по следам, куда ты направился. Я бы заплутал ночью под дождем, но вот Тарси, – он кивнул на мабари, и тот довольно гавкнул. – Здорово с этим помог. Мы убили еще двоих ассассинов, пока шли за тобой – похоже, ты их не заметил.
Похоже, чудеса все еще не спешили прекращаться. Ибо его спасителем оказался... эльф.  А учитывая, что Ллюль привык видеть эльфов только в роли слуг, или, в крайнем случае, бардов, то в голову пришла мысль, что перед ним – слуга или доверенный человек (точнее, эльф) доброжелателей барона де ла Пуазона, ныне покойного. Но кто стоит за этим эльфом?
– Благодарю, мосье. – сказал юноша, принимая бутылку.
Само собой, бокалов (да даже стаканов) в наличие не было, и менестрелю пришлось пить с горла, как какому-то простолюдину. Он с непривычки захлебнулся и закашлялся.
– Приятно познакомиться, мосье Шево, – откашлявшись, бард изящно поклонился. –  Простите  мое любопытство... Но откуда вы знаете мое... урожденное имя? Оно кануло в забытье с тех самых пор, когда я стал салонным бардом, – парень снял промокшую куртку, затем развязал повязку и залил рану бренди.
Боль была такая, что перед глазами поплыли разноцветные круги, и он едва сдержался, что бы не завизжать: его новый знакомый явно бы не оценил такого. Судя по дорогим латам, он был воином, и явно на хорошем счету у своего господина... Узнать бы, кому он служит. Но если он – часть Игры, то в лоб спрашивать – очень глупый ход.
"Убили двух ассасинов"? Подготовка у этого эльфа, по всей видимости, великолепная. Нет, не слуга. Возможно, даже личный телохранитель или начальник охраны высокопоставленного лица Орлея. Или... секретной орлейской службы.
– Осторожней в лесу. Боюсь, я имел дело с ведьмой-оборотнем. В виде желтой собаки. Если увидите ее, будьте осторожны! – посоветовал Ллюль.
– Ведьмой?.. – эльф, представившийся Марселем, хоть орлесианского акцента в его говоре было практически не слышно, замолчал. А затем рассмеялся, мягко, негромко. Голос у него был приятный. – Мальчик мой, в этих лесах ведьмы – еще не самое опасное. Но я буду осторожен. А вот ты поступил глупо, бредя по середине дороги ночью. Легкая мишень не только для разбойников, но и для... моих сородичей, выбравших иной путь, – осторожно закончил он, внимательно наблюдая за манипуляциями Кайрана с бренди. – А что касается твоего имени, то оно мне известно уже очень давно. Скажем так, я кое-что обещал твоей матери перед тем, как она умерла. И теперь должен выполнить обещанное, хочешь ты этого или нет. Хотя что-то мне подсказывает, что хочешь.
Мабари лег у ног эльфа, прикрыл глаза и провалился в дрему, но уши его чуть подергивались: Тарси даже сквозь сон вслушивался в звуки ночного Бресилиана. В лес они не углублялись, до тракта было совсем близко, и все равно вокруг разливалось ощущение тревоги и опасности. Марсель, с минуту поколебавшись, с тихим звоном вытащил клинок из ножен на боку и положил на колени. За спиной, под плащом, висел легкий арбалет, который он опустил рядом с бревном, на котором сидел.
Дождь постепенно заканчивался, но до конца ночи было еще далеко. Марсель подбросил в костер поленьев, хвороста и пошевелил угли веткой. Где-то неподалеку пофыркивал во сне боевой конь эльфа. Молчание затягивалось, и хотя раны Ллюля на поверку оказались не так страшны, как он думал поначалу, нога все еще болела.
– Странно, – наконец прервал тишину Шево. Языки пламени отражались в его изумрудно-зеленых глазах, придавая им слегка пугающее выражение. – Когда я в последний раз видел тебя, ты был куда меньше. И слабее. Но, как вижу, тебя не обучал никто толком. И что же ты намерен делать в таком месте, один, без связей и друзей? Думаешь зарабатывать на жизнь, играя в дешевых деревенских трактирах? Здесь Ферелден, а не Орлей. И даже не Денерим. Здесь люди простые, жестокие, непривычные к переменам. Опасные в своем невежестве. – Эльф снова сделал паузу, а затем вздохнул. – Нельзя тебе одному... проклятие. Я не могу пойти с тобой в деревню, но могу помочь добраться до столицы. Могу помочь... постараюсь помочь найти человека, который был твоим отцом. Когда-то давно я пообещал твоей матери, что ты не останешься один. Мой долг не позволяет мне стать тебе тем, кем она хотела бы меня видеть, но перед смертью твоя мать кое-что рассказала мне. – Марсель погладит Тарси, и тот сквозь дрему тихонько гавкнул. – Сказала, как он выглядел. Тот человек, которому барон продал ее на одну ночь за карточные долги.
Ллюль удивленно взглянул на эльфа – он говорит о матери? Ах, да, мать... Она умерла так давно, а сам Ллюль так рьяно поверил в сказку барона о "заморской принцессе", что и позабыл свою настоящую мать. Помнил только, что у нее были длинные черные косы, которым завидовали человеческие женщины.
– Э... Я... Я плохо помню свою мать, она умерла, когда я был еще ребенком, – пробормотал смущенно менестрель, но последняя фраза эльфа заставила его буквально подскочить: – Что?! За долги?! Продал?! Мосье! – парень встал и надменно подбоченился. – Если бы я не был ранен, я бы вызвал вас на дуэль за такие слова! Как вы смеете намекать! Как вы... О, у меня нет слов! Это грязный наклеп и инсинуация! Да будет вам известно, что мой отец был аристократом с Севера, он любил мою мать больше жизни, но его коварная сестра не позволила двум любящим сердцам соединиться под страхом смерти! Это мне рассказала сама мать, я даже сложил несколько прекрасных и трагических баллад на эту тему. Хотите послушать? – Ллюль с готовностью потянулся за лютней.
Марсель же долго, испытующе глядел на молодого человека. Теперь, когда эльф сидел неподвижно и так близко, бард мог разглядеть его лицо. И хотя эльфы всегда казались более прекрасными, чем люди, стало видно, что этому конкретному эльфу никак не меньше сорока. Впрочем, понять это можно было только вот так, глядя в его лицо с такого близкого расстояния, да еще и при свете костра. Наконец эльф улыбнулся, словно бы расслабившись, и покачал головой.
– Не нужно. Шум может привлечь внимание, а мы ведь не хотим, чтобы чья-нибудь шальная стрела оборвала твое существование столь... преждевременно? В любом случае, решать тебе. Если угодно, продолжай верить в сказку, которую сочинила для тебя сердобольная Аридэль. Порой так даже легче жить. Но позволь мне хотя бы показать тебе пару приемов, возможно, они когда-нибудь спасут тебе жизнь. – Марсель поднялся и кивнул на кинжалы, которые висели на поясе барда. – Я знаю, что в Ордее бардов учат обращаться с оружием, но, как я уже говорил, здесь не Орлей. И здесь нет Великой Игры. Здесь холод, дождь, снег, хмурое небо и хмурые люди. Они не станут играть с тобой. Они просто возьмут топор и раскроят тебе голову, если им не понравится твое бренчание. Так что? – воин испытующе посмотрел на парня, хотя продолжал улыбаться. Кайрану показалось, что этот эльф чего-то ему недоговаривает, но не показывает этого. Было в его внешности нечто странное, он не был похож ни на телохранителя, ни на шпиона, ни на слугу. Он был кем-то совершенно другим, и аура, окружавшая его, несла с собой свободу... и смерть. Темная, страшная судьба. Барды всегда хорошо разбирались в людях.
Ллюль некоторое время стоял, склонив голову и прислушиваясь к своим чувствам. В одном мосье Шево был абсолютно прав: в такой дикой стране, как Ферелден, никто не оценит сияния его таланта. Да и даже вернувшись в Орлей, путь в знатные салоны для него отныне закрыт. Единственное, что мог бард из уничтоженного рода – бренчать в дешевых тавернах или, прости Создатель, борделях.  Ему оставалось только одно: либо идти в наемники (что проблематично с его физической подготовкой), либо... Что он там говорил об... отце?
– Барды умеют владеть легким оружием, – парень вытащил кинжалы и продемонстрировал несколько простых ударов. – Но я всегда готов обучаться новому. И... Этот человек... Который...
Он запнулся и стал рассматривать кинжал, блестящий в отблесках огня.
– Который мой настоящий отец... Вы о нем знаете? Просто эта скотина... кхм... Этот мосье ни разу не появлялся в моей жизни.
"И если все сказанное правда и... Он просто купил мою мать на ночь... Тогда ему придется заплатить мне за все!" – подумал со злостью менестрель.
– Я знаю лишь крупицу, – ответил ему Марсель, взмахнув мечом и начиная обходить барда по окружности. – Ни имени, ни рода. Только лицо. Лицо, выхваченное из толпы – но оно было достаточно необычным, чтобы кто-нибудь запомнил его. Защищайся, – без особых предупреждений эльф сделал выпад, ударив мечом. Плашмя, конечно же, а не острием, но стало ясно, что доспехи и оружие он носит не для красоты. Клинком Шево владел великолепно. – Мой род деятельности не позволяет мне посвятить тебе и поиску твоего отца все свое время, но кое-что я узнал. Зацепки ведут в Денерим. Как только я закончу... с одним дельцем, мы можем встретиться там и я сообщу тебе, стоит ли искать дальше, или подсказки привели меня в тупик. До этого времени ты должен постараться выжить. Понял? Не дай себя убить. Ты убит, – Ллюль даже не заметил, как сделал шаг назад и споткнулся о подставленную ногу. Острие меча теперь смотрело аккурат в его глаз, пока парень, приходя в себя, лежал на спине. Помедлив, эльф убрал меч и протянул руку, помогая парню встать. – Давай-ка еще разок. На этот раз медленно. Стиль боя в этих краях очень простой, хоть и может показаться странным для орлесианца...

 

 

Тренировались они почти до самого утра, и когда на горизонте забрезжил рассвет, пробивающийся сквозь покрытые каплями воды кроны деревьев, Марсель Шево стал собираться в дорогу. Выехав на тракт, он развернул лошадь в сторону, противоположную той, где располагалась ближайшая деревня.
– Держи, – в руки Ллюля упала небольшая сумка. Внутри были кое-какие припасы на первое время и пригоршня серебряных монет. А еще железный знак, который бард поначалу не узнал. – Подзаработай денег, купи себе оружие получше и доспехи. А как будешь готов, выезжай в Денерим. Через месяц я буду ждать тебя там, в трактире "Покусанный дворянин". Запомнил? И еще, Кайран... – эльф словно засомневался, но потом качнул головой. – Если вдруг прижмет и кто-то захочет убить тебя, покажи знак, который я тебе дал. Может, это спасет тебе жизнь. Н-но! – не дав барду возможности ответить, Шево ударил коня пятками и галопом направился прочь, оставляя за собой облако пыли. Тарси, гавкая, ринулся за ним, а Ллюль так и остался стоять на дороге, держа в руках сумку, которую дал ему этот странный эльф. Знак, который он выудил со дна и поднес к глазам, наконец, показался ему знакомым. Грифон и чаша.
– Спасибо, мосье! Я обязательно прибуду! – крикнул в след эльфу менестрель.
"Денерим". Ллюль смотрел на удаляющийся силуэт странного знакомого, мучительно пытаясь вспомнить, что же обозначает его знак. Он без сомнения видел что-то подобное... Может, в  геральдике Тедаса? Это чей-то герб? В какой-то старой книге, кажется, он видел нечто подобное...
"Идиот! Это знак Серых Стражей!" – парень внезапно хлопнул себя по лбу.
Вся эта история его заинтриговала так, что он  готов был тотчас бежать пешком в Денерим, да вовремя остановился.
Какой Денерим? Ему бы до деревни добраться целым и невредимым. В каком направлении, кстати, эта деревня? Повертев головой, Ллюль, как казалось, выбрал правильное направление и двинулся по дороге.

[Perfect Stranger]

— По интересующему вас периоду нет информации, — монотонным, но уже с некоторыми нотками усталости в голосе произнес продавец-усмиренный, держа в руках с десяток разномастных свитков. Свитки в любой момент грозили выскользнуть из не слишком цепких рук продавца и рухнуть на пол, что несомненно было бы потерей для истории.
— Ладно... — эльфийка кивнула и облокотилась на прилавок, сверля взглядом усмиренного. — а что по Долам? Только не говори, что и по этому периоду "нет информации", не поверю. Не может быть у вас, людей, настолько короткая память!
— Только копии, — с некоторым облегчением ответил продавец и степенно пошел к шкафу.
— Давай копии! — Иафэт уже медленно закипала и перед ее глазами раз за разом мелькала картинка, как она берет эту лысую пародию на мага под свой контроль и заставляет его медленно съедать свитки, один за одним, один за одним. Вон их сколько на полках валяется, надолго хватит.
— Копии выдаются только при наличии залога. Я вам уже это говорил, — бывший маг осторожно, даже с некоторым трепетом складывал каждый свиток на свое место. — А залог для подобного типа литературы — десять золотых монет. А по магии разума вообще ничего у нас нет, вам следует обратиться...
— Да пошел ты... — Иафэт треснула кулаком в кольчужной перчатке по столу и, прихватив со стола купленную недавно (за ненормальный, при ее нынешнем доходе, золотой), книгу про обычаи народов Тедаса, пошла к небольшому столику. В таверне было слишком шумно и был риск, что ее припашут смотреть за залом, поскольку ее сменщик "животом маяться" изволил. В общем, таверна была не тем местом, где ей дадут спокойно почитать.
А почитать было что — про мир вне деревни, где она не без пользы провела почти полгода, она ровным счетом ничего не знала. Хорошо хоть язык выучила — тевинское наречие здесь вообще никто не знал, равно как и язык эльфов. Особенно ее умилила манера «городских» эльфов, которых в Денериме было не то что бы много, вставлять к месту и не к месту различные эльфийские идиомы и словечки, чаще всего вообще не подходившие к моменту, а иногда и имеющие совершенно противоположное значение, а не то, которое пытался вложить в него говорящий.
Хорошо хоть с трактирщиком ей повезло — старый друг Офри реально помог ей встать на ноги (более-менее, причем, скорее, менее) и не сильно нагружал работой. Так что у нее было довольно много свободного времени, которое она посветила решению проблем со своей памятью — пока безуспешно.
— Десять золотых, говорите, залог? Я заплачу. Давайте свитки, — в голосе, который донесся до острых ушек Иафэт, проскальзывал довольно заметный акцент. Знакомый ей акцент. Подняв голову и прищурившись в сумрачном, загадочном освещении лавки древностей и странностей Тедаса, эльфийка увидела высокого человека с коротко обрезанными черными волосами. На загорелом лице играла легкая улыбка, но то ли освещение было виновато, то ли у Иафэт от усталости уже в глазах рябило, но ей показалось на мгновение, будто с этим человеком что-то не так. Впрочем, морок прошел через долю секунды. Видимо, ей на самом деле нужно было передохнуть. Взяв свитки и бросив на прилавок кошелек с монетами, человек с тевинтерским акцентом подошел к магессе и положил перед ней то, что она так хотела заполучить. — Странно видеть в этих краях эльфийку, интересующуюся подобными вещами. Я имею в виду, к вашему брату сейчас относятся не лучше, чем к кунари, — добавил он и слегка поклонился. — Можете называть меня Шакрас. Фамилию мою вам знать необязательно, да и лишних ушей тут полно. У меня к вам хорошее деловое предложение.
— Vos saluto, — Иафэт слегка склонила голову. Может, он и тевинтерец, но явно не враг, можно и полюбезничать. — Tu es liberalis, Chacras. Quid offerre? Et cur mihi?
— Тише, — Шакрас, присевший за стол напротив эльфийки, улыбнулся и приложил палец к губам. Он тоже перешел на тевин, причем с явным облегчением. — Если кто-то нас услышит, подозрений не миновать. Сейчас вообще все под подозрением. Тевинтерцы. Кунари. Маги. Эльфы. Храмовники. Понимаете? Нигде не безопасно. Я тут наблюдал за вами некоторое время... точней, не я, а мои шпионы. Пока вы были в Денериме. Вы, могу с точностью утверждать, весьма интересная личность. Не похожи ни на городскую, ни на долийку. Так кто же вы на самом деле и что ищете в древних записях? — мужчина нахмурился, словно не мог сложить простое уравнение. И все-таки он что-то скрывал, это было видно. Такие, как он, прятались за напускной вежливостью и изворотливыми конструкциями из слов, как за ширмой. Видимо, он приехал из Тевинтера совсем не для того, чтобы найти ее, Иафэт, и поболтать с ней за столом в лавке с книгами; но кто знает? Возможно, он и сам был шпионом и здесь, в Денериме, собирал информацию. Хотя скрывался не слишком умело. Любой бы понял, откуда Шакрас на самом деле.
И это еще больше запутывало.
— Что я ищу? — хмыкнула Иафэт, внимательно разглядывая Шакраса. — У меня проблемы с памятью. Ну и пытаюсь понять, с какого момента я память потеряла. Так что и на вопрос «кто я» у меня ответа нет. Точно знаю, что эльфийка, но ты и сам догадался, ведь так? — девушка коснулась острого уха. — Не подскажешь, — она криво улыбнулась, впрочем, все равно вышло довольно мило. — Когда твоя Империя последний раз воевала с эльфами? Ну, по-крупному, — она споро достала небольшой сшитый грубой нитью блокнот без обложки и свинцовый карандаш. Внимательный взгляд мог заметить кучу различных дат и небольших, в два-три слова пояснительных заметок возле большинства из них.
— Империя? Воевала с эльфами? — он приподнял бровь, словно услышал невероятную глупость, и уже готов был открыть рот и ответить, как его прервали. Резкий стук двери показался пушечным выстрелом: поднятая ею пыль с книжных полок заставила глаза заслезиться, и Иафэт едва не чихнула. Шакрас захлопнул открытый рот и слегка повернул голову, чтобы рассмотреть столь бесцеремонных посетителей без привлечения к своей персоне лишнего внимания. А смотреть было на что. Трое мужчин в латах, все при мечах или булавах; на нагрудниках изображение белой птицы. — А я их знаю, — тихонько прошептал тевинтерец, не глядя на эльфийку. — Это "Белые соколы", наемники. Беспринципные ублюдки, берущиеся за любую работу. Никакого уважения и чести. Интересно...
Наемники в это время подошли к стойке и о чем-то негромко переговаривались с владельцем лавки-усмиренным. Лицо того не выражало абсолютно ничего, и это не помогало понять, о чем же его спрашивали "Соколы". Как бы Иафэт ни напрягала слух, разобрать, что именно говорилось, она не могла. Шакрас же незаметно, медленно и осторожно вытащил из-под длинных полов плаща два кинжала.
— ...эльфийка... — донеслось до них со стороны прилавка, и тут же, словно в подтверждение этого, голова владельца повернулась в сторону тевинтерца и магессы. Он спокойно указал прямо на Иафэт, и наемники двинулись к столу. — Благодарим покорно, — бросил один из них, рыжий, с перевязанным глазом, что делало его забавно похожим на пирата. Вот только меч на его поясе забавным не казался.
— Ну вот, опять... — вздохнула девушка, быстро убирая блокнот и карандаш. — Ставлю скорлупу ореха против алмаза, начнут говорить мне гадости. Как минимум.
Нацепив на лицо самую милую улыбку, она посмотрела на рыжего. Внушительный шемлен, одно радовало — таких шемленов мало и с каждым годом все меньше.
— Эй, ты! Да, ты, остроухая! — произнес рыжий, останавливаясь и опираясь рукой о столешницу, да так, что она затрещала. Шакрас по-прежнему спокойно улыбался, но держал кинжалы поблизости. Под столом, глядя сверху вниз, их заметить было невозможно, но Иафэт прекрасно понимала, что тевинтерец ожидает неприятностей. — Не выглядишь ни богатой, ни влиятельной. Но дорожку важным людям ты перебежала. Уж прости, — он махнул усмиренному, который тут же развернулся и поспешил в подсобку. Через несколько секунд в лавке стало пусто и тихо. Только тяжелое дыхание да лязг металлических доспехов нарушали эту тишину, наполненную вязким, густым ожиданием и тревогой. — На тебя заказа нет, парень, так что вали подобру-поздорову.
— А если откажусь? — напряженно, хрипловатым голосом осведомился тевинтерец, покосившись на эльфийку и едва заметно улыбнувшись ей.  — Положим, мне не нравится идея убивать безоружных девушек посреди лавки.
— И кому? — Иафэт попыталась изобразить удивление. — Знаешь, человек, мне вот интересно, зачем ты пришел меня убить. Удовлетвори мое любопытство.
Эти три идиота приперлись в магазин, что было основной ошибкой. У них на боку были внушительные мечи, а драться мечами в ограниченном пространстве могли только такие же ограниченные люди.
— А вот этого тебе знать необязательно, — рыжий вытащил меч и замахнулся, но Шакрас был к этому готов. Молниеносно выхватив из-под столешницы кинжал, он воткнул его прямо в зазор между нагрудником и латным поясом, аккурат в печень. Взвыв, рыжий амбал пошатнулся, но не упал: несмотря на боль и хлынувшую на металлические пластины кровь, он не потерял сознание. Крепкий детина. — Ах ты ж скотина! Убейте ублюдка, хватит ворон считать!
Двое его приспешников, словно очнувшись от навалившейся на них апатии, окружили стол, стоявший в углу. Шакрас понял, что расположение неудачное: хоть в замкнутом помещении фехтовать мечами было неудобно, быть зажатыми наемниками в угол в его планы не входило. Выдернув кинжал из бока рыжего, тевинтерец поднырнул под его руку и, крутанувшись на месте, воткнул окровавленное лезвие в спину наемника. Тот взмахнул руками и упал — нож повредил позвоночик, но рыжий все еще был жив. Правда, теперь не мог подняться с пола и только рычал, стонал и плевался.
Иафэт тоже не мешкала — при себе у нее был только небольшой нож, использующийся в то время, когда ей требовалось пустить себе кровь для магии, но и его с лихвой хватило для убийства одного из бандитов в латах. Что не говори, а любой маг крови знал множество способов располосовать обладающего этой самой кровью особь вне зависимости от ее вида.
Навалившись на неосмотрительно повернувшегося к ней спиной наемника, она воткнула ему нож в горло и резко потянула на себя, перерезая шею. Увернувшись (не без труда) от меча второго наемника, она полоснула ножом по ладони и пустила усиленный собственной кровью сгусток магии ему в грудь. Нелепо взмахнув руками, мужчина рухнул на пол, но остался живым, пусть и без сознания.
Меньше, чем за несколько секунд трое наемников оказались повержены. Рыжий все-таки потерял сознание, залив кровью пол, и похоже, умирал. Но Шакрас не обратил на это никакого внимания. Вместо этого он во все глаза смотрел на Иафэт, а затем, убрав кинжалы, присвистнул.
— Вот это да. Маг крови? Не думал, что ты действительно... Похоже, я не зря приехал в Денерим. Мое предложение все еще действует, кстати, и похоже, тебе нужно срочно убраться из города. Если кто-то объявил на тебя охоту, добром это не кончится. Трое "Соколов" — это просто предупреждение. — Он присел и принялся заглядывать в карманы наемников, словно надеясь, что найдет там указание на их нанимателя. Что, конечно, было глупо. Если наниматель был не последним дураком, он будет оставаться в тени. Вздохнув и поднявшись, Шакрас покачал головой. — Могу вывести тебя из города. Тут неподалеку есть что-то вроде тайного хода... под землей. Но предупреждаю сразу, это может тебе не понравится. Там адски воняет.
— Мне снилось, как мы пробирались по болоту возле одной из имперских крепостей. Неделю, без отдыха. Я помню, как от нас всех несло... — Иафэт сжала кулак, задумчиво наблюдая за падающими на пол каплями крови. — Так что не напугал. Жалко уходить, но надо...
Подойдя к столу, она подхватила свою сумку, с которой не расставалась никогда, и сгребла в нее, безжалостно сминая ветхие страницы, все свитки. Сверху кинула книжицу, которую читала до всей этой заварушки.
— Веди меня, Вергилий, — улыбнулась она.
— Вообще-то меня зовут... а, неважно. Пошли, — кивнул тевинтерец и выскользнул из лавки "Диковинки Тедаса". Насчет трупов на полу и залитого кровью ковра он не переживал ни минуты; продавец-усмиренный, в конце концов, сам смылся, как только обстановка начала накаляться, да и на Иафэт указал по первой просьбе наемников. Так что ему и кашу расхлебывать. Вскоре эльфийка и Шакрас исчезли в переулках, многочисленных и узких, сетью раскинувшихся в столице Ферелдена. И правильно сделали, ведь уже через час в лавку пришли и другие люди. Люди, одетые в неприметную, темную кожаную броню без опознавательных знаков, но почему-то при виде них обычные горожане отворачивались, ускоряли шаг или вовсе переходили на другую сторону дороги, стараясь не попадаться на пути. У одного из них на правой руке красовалось кольцо в виде обвившего палец дракона из чистого золота; и когда он показал это кольцо выжившему и приведенному в чувство "Белому соколу", несчастный едва не пожалел о том, что выжил.
Но ни Шакрас, ни Иафэт этого уже не видели.

 

 

Там, куда заставил спуститься эльфийку хитрый тевинтерец, и вправду пахло омерзительно. Да и чего еще можно было ожидать от городских сточных тоннелей? Зажав нос обычной деревянной прищепкой, черноволосый мужчина осторожно шел по пандусу, огибающему сток канализации, стараясь не поскользнуться и не рухнуть в зловонную воду. Идти было довольно далеко, им предстояло пробраться почти через полгорода, чтобы затем выбраться за пределами городских стен. Да и поговаривали иногда, что тут, в стоках, водятся монстры, но кто поверит в эти сказки.
Видимо, чтобы отвлечься, Шакрас после длительного молчания попытался завести разговор:
— Так у тебя нет ни малейшего подозрения, кто мог тебя заказать и почему?
— Ну, у меня два варианта, Шакрас, — Иафэт старалась дышать через раз, всерьез жалея, что не обладает некоторыми умениями «легендарных долийских хранителей». Ну, цветочков там насоздавать и все в таком духе. Во всяком случае, так писалось в книгах. - Либо один из тех бандитов, которых я убила еще в деревне... забыла название. Либо — твоя организация, чтоб меня было удобнее вербовать. И если второй вариант, то не стоило утруждаться, можно было бы и просто поговорить.
Она хихикнула, демонстративно поднимая руки вверх, мол, атаковать не собирается.
— Ты правда думаешь, что это я? — Шакрас фыркнул и продолжил идти, аккуратно выбирая, куда наступить. До выхода из города оставалось еще около часа пути, но через стоки можно было срезать множество углов. — Не собираюсь я тебя вербовать. На самом деле я хотел предложить тебе заняться одним дельцем, которое будет для тебя весьма прибыльным, а может, даже... кто знает? И поможет тебе в твоих поисках. Видишь ли, мой босс очень интересуется в последнее время поиском всяческих эльфийских знаний и артефактов. У меня есть две зацепки. Одну я буду расследовать сам, а вторую предлагаю тебе. Предлагаю потому, что ты знаешь о своем народе куда больше моего, и шансы найти это место и выбраться оттуда живой у тебя, как эльфийки и мага, намного выше. Согласна?
— Если ты расскажешь мне немного подробностей, я против не буду. Что, где, как? — Иафэт шла напролом, не реагируя на чавкающие звуки, которыми сопровождался каждый ее шаг. В конце концов, она была в местах и похуже. Наверно. — К тому же... у меня есть некоторые проблемы с вашей картографией. Скажем, я точно знаю только где находится Минратос, пожалуй...
— До Минратоса далеко, да и не нужно тебе туда сейчас. Место, о котором я говорю — старинный эльфийский храм, или, скорее, руины, скрытые глубоко в лесу Бресилиан. Неподалеку есть одна деревенька, я дам тебе примерную карту, как туда добраться. Там можно и припасы купить, и передохнуть перед тем, как двинуться дальше. Только предупреждаю, ходят противные слухи о том, что творится в глубине леса. Долийцы, поговаривают, совсем осмелели и нападают едва ли не на каждого путника. В общем, как доберешься до руин этого храма, делай, что хочешь, но артефакт добудь. Расспроси деревенских, они побольше знать должны. Но тебе как магу не составит труда узнать артефакт, как только ты его увидишь. Если принесешь мне его в Денерим, хорошо заплачу, — тевинтерец остановился, повертел головой, прикидывая, куда повернуть на развилке. Они уже прошли мимо коллектора и теперь подбирались к туннелю, ведущему на юг от города, к выходу с той стороны городской стены.
— Так, подожди минуту. Два вопроса: что забыли эльфы в... как ты сказал? В Бер-си-ли-ане? И кто такие долийцы? Меня так уже несколько раз называли, но я так и не поняла, что они имели ввиду. Племя эльфов какое-то? — Иафэт скрестила руки на груди и склонила голову на бок, сверля Шакраса взглядом, полным любопытства. — Ах да. Сколько денег я за это получу? Или вы решите расплачиваться со мною иным путем? Артефактами, информацией, ножом под ребро? — Девушка откровенно веселилась.
— Слушай, ты же взяла свитки? — несколько раздраженно ответил ей мужчина. То ли его совершенно не веселило это место, то ли он действительно не хотел сейчас вдаваться в рассуждения об истории долийских кланов, но когда он сердился, его голос из-за прищепки на носу звучал еще более странно. Иафэт едва сдержала смех. — Вот по дороге и ознакомишься. И про долийцев, и про падение Арлатана, и про все, что тебе знать нужно. А как принесешь артефакт, я тебе плату выдам. Захочешь — золотом и драгоценностями, а захочешь — информацией поделюсь. Возможно, даже использую свои связи в Империи, чтобы отыскать кого-нибудь, кто помог бы тебе восстановить память. Я слышал, некоторые магистры на такое способны. Не бесплатно, конечно, но и артефакт не три медяка стоит. Ну, и если хочешь, попытаюсь разузнать, что за поклонник у тебя в Денериме появился и почему он так горит желанием заполучить твою голову.
— Ну, на поклонника мне наплевать. Не думаю, что они будут искать меня по лесам, — Иафэт махнула рукой. — Ладно, шпион, задачу поняла. Интересно, является ли это с моей стороны предательством своего народа?.. — Задумчиво произнесла она, но потом улыбнулась. — А, к демонам лирику. Давай уже свою карту, красавчик.
— По лесам, может, и не будут, но в населенных пунктах и особенно больших городах тебе будет небезопасно. Вот что я советую: найди каких-нибудь наемников да прибейся к ним. Пообещай, что знаешь, где искать сокровища, в общем, придумай что-нибудь. В такой компании подобраться к тебе наемным убийцам и ассассинам будет куда труднее. Вот мы и пришли, — внезапно Шакрас остановился и указал на лестницу. Точнее, это были просто металлические скобы, вбитые в каменную стену. Эти импровизированные ступеньки вели вверх, к тяжелому стальному люку, закрывающему путь к свободе. Улыбнувшись, тевинтерец достал отмычки и полез по лестнице наверх. Через пару минут послышался щелчок, и люк медленно, со скрипом открылся. Тевинтерец прижал палец к губам и выглянул наружу, осторожно приподнимая крышку люка.
Идея «прибиться» к наемникам Иафэт не очень прельщала. Учитывая общее отношение шемленов и «простаков» (забавное выражение, характеризующее не-магов, которое оно вычитала в одной книге про Круги) к магам, тем более магам крови, тем более к магам крови эльфам... В лучшем случае ее просто пошлют, в худшем — убьют. Но как крайний вариант она решила это оставить.
Пока они шли, и так слабо знающая город, девушка окончательно запуталась во всех этих переходах и только порадовалась последним словам Шакраса.
— Куда пришли-то? — еле слышно прошептала она, обращаясь, скорее, к самой себе, нежели временному спутнику.
— Т-с-с-с, — прошипел мужчина, все еще внимательно вглядываясь в темноту. Пока они шли по канализации, успел наступить вечер, и теперь солнце медленно заходило за горизонт, освещая рощи и поля бесконечного Баннорна, раскинувшегося на западе и юге. Неподалеку от того места возле большого дуба, где располагался люк выхода из стоков, Шакрас увидел нескольких всадников. Все поголовно в плащах, но один из них был ростом с гнома. Лица было не видно: всадник сидел спиной к люку. Напрягая слух, тевинтерец попытался вслушаться в разговор.
— ...открыли охоту. Кто — точно не знаем, — женский голос принадлежал низкорослой фигуре на лошади. — Продолжайте искать. Нельзя допустить, чтобы ее перевербовали. Если потребуется, примените силу, но постарайтесь сделать так, чтобы об этом не узнали другие. Мы не можем допустить, чтобы они убили ее или переманили на свою сторону. Ясно?
— Так точно, монна. А что с тевинтерцем?
— Шпионом? Разберитесь с ним. Он уже достаточно долго вставлял нам палки в колеса.
Шакрас прикрыл люк и спустился вниз, к Иафэт. Он-то прекрасно понял, что за люди это были и почему они искали его, но вот их заинтересованность в эльфийке стала для него новостью. И, похоже, охотились и посылали убийц за ней вовсе не они, как Шакрас поначалу подозревал. Была и третья сторона в этой игре. Сторона, которая до сегодняшнего момента пряталась в тени. Тевинтерец был уверен, что снизу Иафэт почти ничего не услышала, поэтому попытался улыбнуться.
— Кажется, у нас проблемы. Надо выждать, пока они не уйдут. Похоже, новые убийцы по твою душу. Кому ты так насолила, Иафэт? Кажется, что не меньше, чем самой королеве.
— Слушай, имперец, — прошипела Иафэт. — Я пришла в себя едва ли полгода назад. Меня, замерзшую, притащил к себе один старик, дал кров и какую-никакую работу. Он же учил меня этому варварскому языку аламарри или как он там называется. Полгода я в этой стране и совершенно не помню, где была раньше. — Она замолчала, переводя дыхание. — Я вообще никого и ничего не знаю, так что не насилуй мой мозг, он этого не оценит, — девушка покачала головой. — Возможно, они просто решили прибить диковинную эльфийку без уродливых меток на роже, — она окончательно перешла на язык деревенских хулиганов. — Если ты знаешь что-то — говори.
— Эй, эй. Спокойнее, — мужчина поднял руки, словно в жесте защиты, и даже сделал шаг назад, но голос у него оставался ровным и негромким. — Думаешь, я знаю больше твоего? Да я понятия не имею, кому ты сдалась. Сам я о тебе узнал, только когда в город приехал, да и то случайно. Твой друг Офри, знаешь ли, болтлив до невозможности, особенно, когда напьется. Вот и сказал о тебе пару слов, мол, странная эльфийка, не долийка и не городская, шастает по городу и ищет способ вернуть себе память. Да еще и древний тевин знает. Я как раз искал кого-то, кто мог бы помочь с поиском древних эльфийских артефактов за хорошую плату, а тут ты. И как я мог не воспользоваться возможностью? Поверь, о визите тех недоумков прямо в лавку я и понятия не имел. Но, кажется, те ребята наверху тоже тебя ищут, и вовсе не для того, чтобы предложить выпить с ними чай. Так что давай договоримся: я помогаю тебе, а ты доверяешь мне. Все довольны.
— Шакрас, если бы я тебе не доверяла, то поверь мне, я бы с тобой не пошла, — Иафэт подавила поднявшееся было раздражение и вымученно улыбнулась. — Офри... хороший человек. Хоть и не маг. Это, знаешь ли, удивительно. А убийцы меня не особо волнуют, все мы смертны. Убьют и убьют, значит, судьба у меня такая.
Ей действительно было наплевать на то, что на нее кто-то охотится. Не то что бы она планировала облегчить им эту задачу, но и волноваться из-за этого не хотела. Гораздо больше ее сейчас заботило обещание (совсем не факт, что истинное) Шакраса помочь ей вернуть память. Это, знаете ли, гораздо ценнее любого золота, и за это можно потрудиться.
— Скоро они там? — она указала рукой на люк.
— Дай мне минуту. Сейчас проверю.
Он снова взобрался по лестнице и приоткрыл люк. Через несколько секунд до ушей эльфийки донеслось: "Чисто!", и оба беглеца вскоре вылезли на свежий воздух. Свежий в самом прямом смысле: Шакрас с огромным облегчением снял прищепку с носа и глубоко вдохнул. Летний вечер близ Денерима обещал быть теплым и тихим. Легкий ветерок шевелил волосы Иафэт, напоминая о давно забытых временах, которые канули для нее в пропасть. Свободных временах. Тевинтерец постоял некоторое время, что-то прикидывая, а затем направился в сторону от дороги. Эльфийке, которая пошла за ним, пояснил:
— Лучше не оставаться на тракте. Если тебя действительно ищут, то пошлют отряды прочесать местность. Лошадь я тебе дам, надеюсь, деньги в дорогу у тебя есть. А дальше уже сама. Мне надо вернуться в город и закончить дела, постараюсь сбить тех ищеек с твоего следа.
Когда они прошли через небольшую придорожную рощу и вышли к холму, Шакрас оставил эльфийку в условном месте и пообещал, что вернется не далее, чем через час. С этими словами он скрылся за деревьями, оставив девушку в полной неизвестности. Вернется ли он? И если да, не планирует ли сдать ее тем самым людям, которые ее ищут? Доверять тевинтерскому шпиону было так же разумно, как доверять дракону, крадущему домашний скот. Но у Иафэт не было иного выбора.
Впрочем, пока что было не так и страшно, как могло показаться. Да, Шакрас изо всех сил «наводил тень на плетень», но это у него такая профессия. Честные тайные агенты и шпионы долго не живут, становясь теми, чьи тела заполняют канавы вдоль дорог от Минратоса до Денерима (Иафэт аж зажмурилась от удовольствия, уж больно ей понравилась эта словесная конструкция).
Присев под деревом, девушка вытащила первый попавшийся свиток и принялась за чтение, чтоб не тратить за зря время. Впрочем, в пока что в тексте ничего интересного не было — старые тевинтерские легенды, как обычно, были сильно разведены водой и трудны для понимания из-за очень архаичных оборотов. Но эльфийку это не особо расстраивало, все же за работой и время бежало быстрее. Вытащив блокнот и карандаш, она заерзала на траве, устраиваясь поудобнее, и начала выписывать даты.

 

 

Он вернулся через два часа, ведя под уздцы прекрасную гнедую кобылу. Видно было, что конь породистый, хотя седло и уздечка были простыми, без лишних украшений. Вручив поводья эльфийке, тевинтерец огляделся. Выглядел он немного нервным, словно чего-то ожидал.
— Отправляйся сейчас. Не уверен, но лучше перестраховаться. Если кто-то нас увидел... — не закончив, он быстро наклонился к Иафэт и поцеловал ее в лоб, словно благословляя. — Удачи и надеюсь, мы скоро увидимся. Приезжай в Денерим, когда найдешь артефакт, и спроси у Офри обо мне, ладно? Прощай, — не теряя лишнего времени, Шакрас побежал в сторону рощи. Ему нужно было вернуться в город, поэтому остаться и посмотреть, как Иафэт уезжает, он не мог при всем своем желании. Хотя эльфийка за короткое время их совместного путешествия по городу начала ему нравится, он понимал, что превыше всего — долг. Люди, которые его наняли в Минратосе, не терпели отлагательств и отговорок, а человек, стоящий над ними всеми, и вовсе был больше похож на легенду. Шакрас никогда не отбрасывал важность слухов и в тавернах частенько слышал, как местные говорили, будто этот человек способен превращаться в дракона. В общем, думал шпион, лучше этим людям дорожку не перебегать и не задерживаться, чтобы уделить внимание острым ушкам и красивым глазам, хоть соблазн и был велик.
Впрочем, до люка, ведущего обратно в канализацию, Шакрас так и не дошел. Остановился в трех шагах от него, покачнулся, поднял руку к груди и схватился на торчащую из нее окровавленную стрелу. Его рот приоткрылся, словно мужчина хотел что-то сказать, но из-за разомкнутых губ раздалось только тихое булькание. По подбородку потекла темно-красная струйка. Шакрас упал, сначала на колени, а потом набок, сделал еще несколько отчаянных движений, будто хотел все-таки добраться до спасительного люка, и застыл. Стрела пробила ему сердце.
— Вот и все, тевинтерская мразь, — негромкий женский голос раздался из-за стоявшего неподалеку дерева. Неподвижная фигура, прислонившаяся к стволу, была ростом с гнома. Несколько секунд она смотрела на мертвое тело Шакраса, а затем развернулась и направилась в сторону города. Эльфийку они упустили, но хотя бы от шпиона избавились.
Пора было доложить об этом начальству и решить, что делать дальше.

[Perfect Stranger]

Эта деревенька была меньше, чем казалось издалека. Всего несколько домов да постоялый двор — даже не деревня, а что-то вроде перевалочного пункта рядом с Имперским трактом. Впрочем, Лео Штерну не хотелось жаловаться. Он нашел крышу над головой, дешевую еду и постель, какую-никакую, хоть и с клопами, а для его сестры это было сейчас куда важнее всего остального. Несколько дней назад она смогла сама ходить, и Лео, не теряя времени, уговорил ее выдвинуться в дорогу, потому что жить в лесу они больше не могли. Он вырезал для нее длинный посох, чтобы девушка могла опираться на него при ходьбе, и делал частые привалы в пути, но в конце концов они достигли этого постоялого двора под незамысловатым названием "Ночной путник" или, как называли его редкие постояльцы и сам хозяин таверны, просто "Путник".
Сейчас, когда вечер уже постепенно переходил в ночь, а снаружи собирались тучи перед тем, как разразиться ливнем, громом и молниями, столь частыми в это время года в Ферелдене, Лео сидел за столом в углу трактира и задумчиво смотрел в окно, будто кого-то ожидая. После случившегося между ним и Фелицией они редко разговаривали так, как прежде — а может, Лео и сам этого избегал.
— И долго мы тут пробудем? — он вздрогнул, когда девушка с пепельными волосами, забранными в неаккуратный хвост, тяжело и неловко опустилась на стул с противоположной стороны и поставила посох рядом. Ей все еще трудно было ходить, выпрямив спину, и двигалась она не как опытная убийца, а как обыкновенная старуха. Образу этому способствовали и явственно выделяющиеся в волосах седые пряди. Кажется, до той злополучной ночи их было куда меньше, думал Лео с болью.
— Пока ты не вернешь свои навыки, — ответил мужчина, наконец отрывая взгляд от окна и осмеливаясь взглянуть на сестру. Глаза у нее болезненно блестели. Из-за постоянных болей она принимала порошок эльфийского корня, и это точно не шло на пользу ее организму. — Тебе нужны лекарства...
— А нам нужны деньги. Для этого мы и ехали в Денерим, помнишь? — перебила она хриплым голосом, взяв полупустой глиняный стакан и сделав большой глоток. Поморщившись, девушка отставила сосуд. — Я приду в себя. Еще несколько дней, еще несколько припарок и мышцы восстановятся. Все будет в порядке.
Давно, по причине лености хозяина, не смазанная входная дверь в трактир протяжно скрипнула, и в зал вошел человек. Трактирщик было поднял глаза и даже открыл рот, чтоб поприветствовать потенциального клиента, но, едва взглянув на вошедшего, резко побледнел и поспешил ретироваться в подсобку, но далеко уйти не успел. Путник в несколько широких шагов оказался у стойки и, притянув трактирщика к себе за засаленный фартук, что-то зашептал ему на ухо. Хозяин вздрогнул и кивнул. Незнакомец сказал что-то еще, после чего трактирщик указал на сидящих в уголке брата и сестру. Странный человек похлопал донельзя напуганного владельца постоялого двора по плечу и подошел к Штернам.
— Разрешите? — он кивнул на свободный стул и, не дожидаясь разрешения, сел на него, после чего улыбнулся, но улыбка на этом бледном лице выглядела довольно жутковато. Взгляд слегка выпученных серо-голубых глаз, не выражал ничего: ни интереса, ни уважения, ни презрения. Так обычно смотрят на пустое место.
— Меня зовут Отон, а вас Лео, — он кивнул парню. — И Фелиция, — такой же кивок, но уже адресованный девушке. — Вы вольные наемники, так?
— А вы кто такой будете? — спросил Лео Штерн, понимая, что лучше говорить сейчас ему. Фелиция, особенно после новой дозы порошка эльфийского корня, часто вела себя не слишком сдержанно, даже раздражительно. Забавно. Но сейчас именно потрошитель должен был выступать голосом разума. — Мы тут мимоходом. Направлялись в Денерим, но деньги нужны, это правда. Моя сестра... больна. — Он покосился на девушку, которая сложила руки на груди и, скорчив презрительное лицо, смотрела на незнакомца, назвавшегося Отоном. Ее бледное лицо чуть подергивалось, под глазами залегли черные круги, а губы казались посеревшими, как у мертвеца. — Но я могу выполнить заказ и в одиночку. Я сильнее, чем кажется.
— Я наниматель, больше вам знать и не стоит, пока что. Вы узнаете больше, если выполните задание, которое я вам предложу, — Отон перестал улыбаться, от чего лицо стало еще менее привлекательным. Нет, у него не было ни уродливых шрамов или каких-либо следов болезни, но при взгляде на него хотелось сразу же отвернуться. — Если вы заинтересованы в этом, оба, то я постараюсь рассказать вам все, что знаю. Если нет, то... нет. — Он пожал плечами. — А что с вашей сестрой?
— Не видно? Простуду подхватила, — Фелиция хлюпнула носом и закатила глаза. — Рассказывай уже, что за дело. — Она посмотрела на Лео прежде, чем тот успел возразить, и парень замолчал. Даже сейчас было видно, кто в этой парочке на самом деле главный, хотя Фелиция была на голову ниже своего брата и сейчас казалась гораздо слабее. Но ни перенесенные раны, ни "черная кровь", ни эльфийский порошок не смогли смягчить ее характер. Даже наоборот. Лео в этом убедился на протяжении тех недель, которые они провели в лесу и на дороге. — Если опять задание навроде "помой посуду за три медяка", так мы этим и тут заняться можем.
— Зубастая, это хорошо... — хмыкнул мужчина, не стараясь понизить голос. — А если «убить всех в маленькой деревеньке за сто золотых»? Возьметесь?
Лео вздрогнул, когда человек назвал его сестру "зубастой". Он-то знал, насколько она не любит напоминаний о том, что делит с ним дурную кровь. Хоть Фелиция и любила брата, она ненавидела признавать, что с ней могло случиться то же самое, что и с ним. Но услышав вторую часть предложения, парень тут же забыл об этом и его челюсть едва не отвисла.
— Что?! — выкрикнул он, резко вскакивая из-за стола. — Ты в своем уме, дядя?
— Лео, сядь! — прошипела пепельноволосая девушка с седыми прядями и злым лицом. — Не ори на всю таверну. Давай сначала выясним, что он имеет в виду.
— А что тут выяснять? — голос у Лео упал на несколько тонов, но оставался все таким же сердитым. Поколебавшись немного, он сел, но меч в ножнах, стоявший рядом, придвинул поближе. На всякий случай. — Я не собираюсь этого делать, и точка.
— Не могли бы вы... пояснить? — ледяным голосом спросила Фелиция, не обращая внимания на эту вспышку и переводя взгляд холодных стальных глаз на Отона.
— О, не стоит так бурно реагировать! — Отон примирительно поднял руки. — У вас, значит, есть свой «кодекс чести»? — Он улыбнулся. — У каждого есть свой кодекс. Кто-то не убивает женщин, кто-то детей... Кто-то не будет воровать. Знаете, это так мешает в нашей работе.
Он покачал головой, словно бы не одобряя такой подход у нынешней наемничьей братии.
— Ну ладно, шутки в сторону. Как вы относитесь к эльфам?
— Мы к ним не относимся, как видите, — пожала плечами девушка, убрав выбившуюся прядь волос за ухо. — Но деньги и вправду нужны. За сотню золотых можно и поступиться кодексом чести... в пределах разумного, конечно же. Мы не станем убивать того, на кого покажут пальцем, если не удостоверимся, что это оправдано.
Лео отвернулся, но по его лицу было видно, что у него много чего есть сказать. Он всегда был тем из них, кто держал обоих на плаву, не давая скатится на самое дно наемничьей жизни, не давая превратиться в то, чем когда-то был их отец. Мама рассказывала, что когда они встретились, отец был всего лишь мальчишкой... но уже чудовищем, распробовавшим кровь. Когда он стал тем, кто убивал без счета, убивал для развлечения, ему было меньше, чем сейчас Фелиции и Лео. И последний не хотел, чтобы в конце концов их поход за правдой окончился так.
Но он промолчал.
Их собеседник, видя реакцию Лео, только пожал плечами. За свою жизнь он видел много различных людей, которые сначала пытались ставить условия работодателям, не брались за «грязные» дела и вообще старались казаться лучше, чем были на самом деле. Но чаще всего выбирать не приходилось, иначе в этой профессии было не выжить. Фелиция, видимо, это понимала, в отличие от своего брата.
— Задача перед вами ставится такая: меня интересует одна вещь, которая хранится в старом эльфийском храме. Беда в том, что вокруг этого храма толпами снуют эльфы. Вы должны найти и принести мне то, что находится в храме и, если хотите получить дополнительное золото, уничтожить всех эльфов.
— А с чего такая кровожадность к эльфам? Они вам в кашу плюнули? Или дочку вашу девственности лишили? — усмехнулась девушка, полностью перехватив инициативу у брата. Странное дело, когда речь шла о заказах, Фелиция всегда была той, с кем договаривались об оплате и о том, как и когда выполнить дело. А вот обычного общения с людьми она не переносила, предпочитая прятаться и пребывать в одиночестве, как бы Лео ни старался вытащить ее в свет хотя бы раз. — И что за вещь в храме, как ее найти, как она выглядит и много ли стоит? А то, знаете, может, она тысячу золотых стоит в Денериме, а вы ее за сотню купить хотите. Плюс еще риски во время работы, дополнительные затраты на оружие, броню, лошадей, проводников и прочее...
Если Фелиция хотела заставить Отона злиться или еще каким образом вывести из себя, у нее это получалось плохо. Улыбнувшись своей неприятной улыбкой, он ответил:
— Артефакт магический, древний. Как выглядит, не знаю, но верю — вы его опознаете сразу, как увидите. Как его достать — ваши проблемы. Карту, как добраться до деревни, я вам дам. Все остальное: припасы, оружие и так далее, решаете вы, — он откинулся на спинку стула. — И да, продать его кому-либо, кроме меня, вы не сможете по одной, но очень простой причине: он никому не нужен. Кроме меня. За него я вам дам золото. Или, — он посмотрел на Лео. — лекарство. Не интересует? — с легкой иронией в голосе произнес он.
— Лекарство от простуды? — фыркнула девушка, снова сложив руки на груди. — Это что, шутка? И сколько золота конкретно вы предлагаете? Речь шла о сотне золотых за деревню.
— Фели... — вдруг тихо произнес Лео, который все это время старался не влезать в разговоры о деле. Так всегда было лучше. — Я... думаю, он не про лекарство от простуды говорит.
— Умный парень, а? — Отон довольно кивнул. — Действительно, я могу предложить вашему брату лекарство от его болезни. Цена вопроса — артефакт. Но скажу сразу, выбирайте сейчас: либо деньги, либо лекарство. У нас... — он запнулся на мгновение, — у меня — не благотворительная организация.
Миндалевидные глаза Фелиции, которые не раз вовлекали ее в неприятные истории с назойливыми поклонниками, слегка прищурились, как у кошки, услышавшей шорох мыши под полом.
— У нас, говоришь? У кого это — у нас? — она понимала, что такие люди, как Отон, просто так подобные оговорки не допускают. Да, он мог догадаться, кто такой на самом деле Лео Штерн. Это было несложно, если присмотреться к зубам во время разговора. Но лекарство? Все изыскания Фелиции привели ее к тому, что оно не существует. Никогда не существовало, как и лекарство от одержимости, если демон уже вселился в твое тело. Единственным способом избавить несчастного от подобного проклятия была смерть. Уж не об этом ли говорит этот хитрец...
Лео же просто смотрел на Отона во все глаза, снова уронив челюсть на стол, и не произносил ни звука. Он редко заговаривал с сестрой о поисках лекарства, понимал, что это — больная для нее тема, ведь каждый раз она выглядела такой потерянной, такой виноватой, словно это она несла ответственность за то, что случилось четыре года назад. И вот сейчас, после всего этого ожидания, о лекарстве заговорил какой-то незнакомец в таверне. Было чему удивиться.
— А какая вам разница? — удивился Отон. — Один ли я или у меня есть компания... Важно то, что свои обещания я держу. Плюс, я прекрасно знаю, что попытка обмануть потрошителя, — в его спокойном, безэмоциональном голосе, прорезались нотки ненависти, но быстро исчезли, — Обычно плохая идея.
— А разница есть. Были одни... люди, — выплюнула это слово Фелиция, и ее взгляд затуманился. То ли от воспоминаний, нахлынувших на нее словно пелена дождя за окном, то ли от ярости. — Хотя их и людьми-то назвать язык не повернется. Сектанты, культисты, которые увлекались пробуждением дур... — она запнулась и продолжила: — Драконьей крови в людях. Не знаю, зачем им было это нужно, но они умели с ней обращаться. Это они сделали с моим братом, — она кивнула на Лео, и тот вжал голову в плечи. — И мне нужно знать... кто вы и кто ваши друзья. Не такие же любители ставить эксперименты над детьми, я надеюсь.
— Знаете, Фелиция, для наемника вы несколько откровенны. Вы же подозреваете, что я могу быть одним из тех, кто «ставит опыты над детьми». Это не так, разумеется, — Отон покачал головой, показывая, как его обижает заявление Фелиции. — Так или иначе, я могу вам пообещать, что эксперименты над детьми мы не ставим, не наш профиль, если хотите. Лично вам и вашему брату, бояться нечего. Вернемся к делу: вы согласны на предложенную работу или нет?
— А какие гарантии, что у вас действительно есть лекарство и что вы не обманете, когда мы отдадим вам артефакт? — после небольшой паузы вздохнула девушка и немного поникла. Словно поняла, что выбора у нее особого нет. Лео понимал ее сомнения, да и сам не верил, что лекарство можно будет найти вот так просто, выполнив один заказ. Ему-то казалось, что для этого нужно будет как минимум отправиться к престолу Создателя и обратно, а все вышло как-то прозаично. — И вы говорили о дополнительной награде за эльфов. Я хочу услышать, что это за дополнительная награда.
— Я не обманываю людей, которые могут оказаться мне полезными, — Отон укоризненно покачал головой. — Вы получите лекарство, но не ранее, чем артефакт будет доставлен мне либо человеку, который будет связан со мной. Что до эльфов... скажем так, нам жаловались на них. Вы получите за них две сотни золотых.
— Мы согласны, — сказала девушка. Лео покосился на нее и вздрогнул.
— Но, Фели...
— Согласны, — твердо повторила Фелиция Штерн и поморщилась. — А теперь извините, мне нужно нюхнуть порошка из корня эльфийского. Жутко донимает... эта долбаная простуда. — Поднявшись, она взяла посох и медленно направилась к лестнице на второй этаж. Брат видел, что она старается идти прямо и не хромать, но дается ей это с огромным трудом. Комментировать он не стал. Отон вряд ли был идиотом и все понял. Лео почему-то стало стыдно, хотя он этого человека видел впервые и вообще не должен был ничего к нему испытывать, но в глаза смотреть ему все равно не мог.
— Раз вы согласны, то вот вам карта, — он протянул Лео сложенный лист бумаги. — Путь до деревни Родник. Поговорите со старостой, он объяснит, как добраться до артефакта. И, — Отон задумался на мгновение. — Может, вашей сестре стоит привести целителя?
— Нет, она... не любит этого. — Лео не стал пояснять, чего именно не любит сестра, но вопрос, кажется, закрыл. — Спасибо за предложение, мы постараемся найти то, что вам нужно, — тихо добавил он, не глядя на карту, и сунул ее в дорожную сумку. Помолчав, он почесал подбородок, покрывшийся едва видимой щетиной. — А это лекарство, оно... действительно сможет сделать меня человеком? Насовсем? — спросил он через минуту. Вряд ли парень ожидал услышать ответ, скорее, просто думал вслух.
— Ритуал. Да, сможет. Старая магия, честно скажу, я в этом не разбираюсь, — Отон в некой жалостью посмотрел на Лео. — Если вас не пугает магия крови, то все получится. Другое дело, уверены ли вы в этом? Все же иногда и проклятие может стать даром. Знавал я одного потрошителя, совершенно безумный ублюдок. Но воевал отлично. Как его звали... Хакс? Хукс? Не помню... — мужчина пожал плечами.
— Я уверен. Да, точно хочу, — поджал губы юноша, посмотрев на Отона с некоторым упрямством. Чем-то мужчине было знакомо его лицо, хотя вспомнить, где именно он мог его видеть, Отон был не в силах. — Это был не мой выбор, знаете ли. А воевать я и так умею. Безо всякого безумства. Мы с Фели уже много заказов выполнили, и вы наверняка о нас слышали, раз так быстро нашли в этой глуши. Мне очень интересно было бы узнать, кто вы такой на самом деле и зачем вам этот артефакт, но... я сделаю все, что скажете, если лекарство действительно есть. — Лео замолчал, но все было и так понятно. Мальчишка сделает все, что угодно, чтобы защитить свою сестру от того, от чего он не смог бы защитить ее, сражаясь мечом даже в полную силу. От самого себя.
— Хорошо, — кивнул Отон. Это упрямство и некоторая бесшабашность Лео импонировала ему. Так называемое лекарство действительно было, но парню необязательно знать, что для того, чтоб излечиться, ему придется пройти через что-то гораздо более страшное, чем смерть.
Но размышления Отона грубо прервали: дверь в таверну с грохотом отворилась и в зал ввалилось, иначе и не скажешь, несколько странных личностей. Эльфов. Один из них подошел к трактирщику и довольно громко спросил:
— Где он?
Трактирщик что-то произнес в ответ и ткнул пальцем в Отона, который уже положил ладонь на рукоять меча.
— Проваливайте отсюда, шемлены, — сказал эльф, вытаскивая кинжал. — А ты, — он указал на Отона, — бросай свою ковырялку. С нами пойдешь.
— Я так не думаю... — улыбка, появившаяся на лице человека, стала особенно страшной.
— Никуда он не пойдет, пока с нами не рассчитается, — Лео и сам не ожидал, что скажет нечто подобное. Обычно он не вступался за личностей вроде Отона, да еще и сестры рядом не было, чтобы подсказать, что делать. Но все получилось как-то само собой. Внушительная ростом фигура Штерна медленно поднялась из-за стола. Звякнул огромный двуручный меч, старый, но остро наточенный, когда воин извлек его из ножен и отбросил перевязь. В полумраке придорожного трактира, крошечного настолько, что Лео едва не задевал головой притолоку, сверкнули его глаза. На мгновение показалось, что в уголках этих глаз затаилось что-то багровое. — Он наш заказчик, так что проваливайте. Эй, а ты не заплатишь сверху пару монет за помощь? — улыбнулся юноша, обнажив острые зубы.
— Могу договориться об обезболивающем во время твоего лечения, — в тон ответил мужчина, медленно вынимая свой меч из ножен.
Эльфы, видимо, не ожидали подобной наглости от «мерзких шемленов» и пребывали в ступоре. Правда, не долго.
— Взять их, — махнул рукой главный остроухий и поспешил смыться, оставив подчиненных разбираться самим.
— Руки... — Отон без разбега прыгнул к ближайшему эльфу и, пронзив его мечом, бросил его к стойке, за которую тут же спрятался трактирщик. — Коротки.
В таверну, тем временем, вбежало еще несколько эльфов, кто с кинжалами, кто с бесполезными в закрытом помещении луками. Отон кувырком ушел от удара, пинком отправляя под ноги противникам вовремя подвернувшийся стул.
— Обезболивающее? Предложи что-то посущественнее! — выкрикнул потрошитель, пригнувшись и уворачиваясь от пущенной не слишком метко стрелы. Его меч, который вряд ли мог бы поднять обычный человек его возраста и комплекции, рассек воздух и врезался в деревянную балку прямо над головой одного из эльфийских лучников, буквально в паре дюймов от его правого уха. Тот, кажется, струхнул и принялся отступать назад, к стойке, откуда давным-давно сбежал трактирщик, но не успел: кинжал вонзился ему прямо в затылок. Пошатнувшись, эльф упал как подкошенный, а за ним обнаружилась стоявшая на лестнице Фелиция. Лицо ее было бледно, как полотно, искажено ненавистью и болью, а пальцы вцепились в поручни лестницы так, что побелели костяшки. Ее посоха нигде не было видно, но в руке она держала наготове второй кинжал.
Оставшиеся в живых эльфы явно струхнули и попытались убежать, но мысль о побеге пришла в их головы одновременно, соответственно, и бежать они решили в один момент, что привело к печальным для них последствиям — они банально не смогли протиснуться в узкий дверной проем. Отон без сантиментов в несколько ленивых движений прикончил остроухих и коротко хохотнул:
— Вот и поплясали, — он присел возле тела одного из эльфов и начал деловито его обшаривать. Изыскания почти ничего не дали, кроме пары серебряных монет да странного амулета в виде зуба (или когтя) какого-то животного.
— Твою мать... — протянул Отон, сжав в кулаке амулет.
— Это кто были? Твои друзья? — спросил Лео, который даже толком и разойтись не успел, как эльфы кинулись наутек. Все-таки его меч был полезнее на более открытом пространстве, а не в темной и тесной таверне. Фелиция медленно, останавливаясь на каждом шагу, спускалась с лестницы, и парень, осознав это, тут же бросил оружие и ринулся к ней. Подхватив сестру под руки, он осторожно помог ей сесть. — Спасибо, но твоя помощь была необязательна. Мы бы справились, — нахмурился он. Девушка только закатила глаза и усмехнулась.
— Я услышала крики и звуки боя. Сам знаешь, не могу уснуть, когда прямо под дверью режут эльфов. Так что тут у вас произошло? Это те эльфы, с которыми ты на ножах? — последний вопрос был адресован Отону.
— Конкуренты, мать их... — скривился Отон, с треском отрывая кусок рубахи у одного из свежепреставившихся эльфов. Оценив размер тряпки, он присел на первый попавшийся стул и принялся вытирать лезвие меча. — А, не ваша забота, это уже наши внутренние разборки.
— Я так понимаю, что не мы одни охотимся за артефактом, верно? — приподняв бровь, Фелиция достала из кармана мешочек, развязала шнурок и высыпала на стол немного темно-зеленого порошка. Затем скрутила из бумаги трубочку и вдохнула его через нос. Из-за постоянного использования порошка ее голос начал действительно звучать несколько простуженно. — Надеюсь, весь Тедас не сбежится туда... а, кстати, куда мы идем?
— Э-э-э... деревня Родник. — Лео развернул карту, которую достал из своей дорожной сумки, и вгляделся в грубые обозначения. — Возле леса Бресилиан. Ну конечно, храм-то эльфийский. Видно, надо ожидать конкуренции.
— Рекомендую прибиться к каким-нибудь искателям приключений, вроде вас, — Отон удовлетворенно осматривал работу рук своих — чистый меч. — Все эти храмы полны ловушек и прочей гадости, так что полезно иметь пару соратников, чтоб пустить их вперед. После того, как найдете артефакт — отвезите его в Денерим. Я буду знать, что вы приехали. И да, — он поднялся и бросил меч в ножны. — Не надейтесь скрыться с ним и попытаться его продать кому-нибудь другому. Выйдет... неловко,— он подошел к трактирщику, все еще трясущемуся за стойкой и вытащил его в середину зала.
— Ну-ну, не трясись так... — с улыбкой произнес Отон. — Видишь этих прекрасных эльфов, а? Так вот, — мужчина откашлялся. — Увидишь еще таких, скажешь, что некий Отон уехал в Вал-Руайо. А если придут люди со значками Инквизиции, то скажешь, что Отон в Минратосе. Понял?
Трактирщик быстро закивал, что-то бормоча себе под нос. Отон похлопал его по плечу и толкнул в сторону стойки.
— Уберись тут, вид остроухих может испортить аппетит.
— Да все в порядке будет с твоим артефактом. Больно нам нужны эльфийские штучки, — пожала плечами Фелиция, смахивая остатки порошка обратно в мешочек. — Куда больше меня награда интересует. Если для этого надо вырезать парочку эльфов и пустить на ловушки какую-нибудь деревенщину, значит, так тому и быть.
— Фели, — укоризненно покачал головой Лео, но спорить не стал и только вздохнул. Ему не слишком нравилась идея в эгоистичных целях жертвовать ни в чем не повинными людьми, да еще и, возможно, братьями по оружию; но уж лучше так, чем снова пережить ту ужасную ночь у дороги. Лео до сих пор просыпался в холодном поту почти каждое утро, видя в кошмарах, как ударом меча едва не убивает сестру. Если бы тогда он промедлил или поздно пришел в себя... нет, лучше об этом вообще не думать. Ему повезло в тот раз. В следующий раз судьба может отвернуться и не быть так благосклонна.
И, похоже, ей придется попотеть, чтобы отвыкнуть от порошка, когда ее раны заживут окончательно. Юноша ничего не говорил — пока, понимая, что это помогает ей от боли. Но сестра начала привыкать к нему и следовало завязывать, пока не поздно.
— А что "Фели"? — девушка повернулась и прожгла взглядом брата. — Это наш последний шанс. Последний и, возможно, единственный. Я четыре года искала лекарство и так и не нашла, а этот человек заявился к нам, словно долбаная Андрасте с пылающим мечом, и предложил разом решить все проблемы. И что, если ради этого придется убить парочку эльфов? Остроухих много. А брат у меня один, и жизнь одна. Поэтому закрой рот и собирай вещи.
Парень вздохнул и умоляюще взглянул на Отона, словно говоря: "И вот с ней мне приходится жить".
— Собирайтесь, я вас немного провожу,  — мужчина вновь сел на стул и, пнув тело эльфа, достал из кармана маленькую, с ладонь, книжицу. Потом, вспомнив что-то, сказал вслед Фелиции: — У вас лошади хоть есть?
— Нету. Ехали на телеге, а потом... пришлось идти пешком, — ответила девушка. Вещей у них с братом было немного. Две сумки через плечо вмещали в себя все необходимое. Отыскав убитого эльфа возле стойки и совершенно не обращая внимание на бедного трактирщика, Фелиция поставила сапог на плечо мертвеца и с усилием выдернула кинжал из его затылка с тихим "хлюп". Потом вытерла лезвие об одежду эльфа и сунула кинжал в скрытые ножны на поясе, запахнув их плащом. — Простите за грязь, но они сами напали, — сказала она, наконец заметив трактирщика. — За нас расплатится... хм, вот этот господин, — она ткнула пальцем в Отона.
Трактирщик отмолчался — вся эта картина была слишком страшной для неподготовленного человека, поэтому мужик находился где-то не здесь. Отон на заявление Фелиции только улыбнулся — такие люди, как он, редко платят за причиненный ущерб, чаще всего платить уже некому.
— Будут вам лошади, — он не без огорчения убрал книжицу в карман и поднялся со стула. — Ах да, аванс. — С этими словами он кинул на ближайший столик тощий кошелечек. — Четыре золотых, по два каждому. Сладкого чего купите, что ли.
— По два золотых? Да на это можно неделю в трактире жить, — присвистнул Лео, заглядывая в кошелек и убеждаясь, что мужчина не врет. — В дешевом, конечно, но все же.
С того самого дня, как они выехали с сестрой из Хайевера, у них было семь золотых. И с того самого дня они не заработали практически ничего. Мыть посуду на кухне и тереть полы щеткой окупало только еду да крышу над головой, и то с натяжкой. Лео еще приходилось колоть дрова, носить воду, да и делать всю работу за двоих, поскольку Фелиция была не в том состоянии, чтобы напрягаться. Единственное, с чем она помогала, это готовка, да еще составляла компанию жене трактирщика, рассказывая всякие небылицы. Та дама, похоже, считала Фелицию вроде прокаженной, жалела и всяческие поблажки делала. А та была и не против.
Но теперь пришло время уходить, а Штерны не привыкли к долгим прощаниям.
— Ну, мы готовы. Ты лошадей обещал, — оба наемника остановились у порога. Пока они собирались, пока разговаривали с Отоном и дрались с эльфами, ночь перетекла в рассвет. Летние ночи в Ферелдене были короткими, не успеешь и глазом моргнуть, как уже солнце бьет в глаза. Но сейчас было то самое время, предрассветные сумерки, едва освещаемые пробивающимися из-за горизонта розовыми лучами, когда снаружи царила свежесть после ночной грозы, легкий ветерок шевелил волосы и плащ, а далеко впереди на небосводе все еще плыл щербатый месяц. Лео любил такое время, он чувствовал себя спокойно и легко. И хотя где-то в затылке уже начинал противно скрести когтями голод "дурной крови" (с той самой ночи в лесу прошло почти две недели), потрошитель еще мог его игнорировать. А если станет худо, сестра снова использует сонный порошок — и на этот раз убедится, что веревки, стягивающие его руки и ноги, завязаны надежно. Не оставит его одного у костра. Второй такой же ошибки она не повторит.
— Надеюсь, скоро увидимся в Денериме. — Парень обернулся и взглянул на Отона, улыбаясь несколько смущенно.
— Артефакт мы принесем, будь спокоен. А ты о плате не забудь, — добавила Фелиция, набросив капюшон на волосы, выбивающиеся из конского хвоста. — И еще... ты говорил, будто знавал и раньше таких, как мой брат. Я... ищу одного. Ему сейчас лет тридцать пять, может, чуть больше. Родом из Андерфелса, из города Нордботтен, вроде как был членом правящей там семьи. Если знаешь что-нибудь, хоть какую-нибудь зацепку, я была бы очень благодарна.
Лошадей им подвел совершенно ошалевший конюший, разбогатевший в результате на целых сорок золотых. Отон просто ткнул пальцем в две первые попавшиеся лошади, здраво рассудив, что наемникам абсолютно плевать на чем добираться до деревни, и выдал пареньку запрошенную сумму.
— Про интересующего вас человека я постараюсь узнать, но обещать ничего не буду. Время неспокойное, он вполне уже может кормить червей, — Отон забрался на своего коня. — Я с вами проеду немного, пока нам в одну сторону.
Помолчав, он было хотел что-то сказать, но только мотнул головой и кивнул на лошадей:
— Залезайте уже. Время — деньги, особенно в вашем случае.
Два раза повторять было не нужно: Лео подсадил сестру, чтобы она смогла забраться на коня, и выбросил, после нескольких секунд колебания, ее истертый дорожный посох. Брать его с собой все равно было нельзя, а Фелиции, кажется, уже становилось гораздо лучше. Взлетев в седло своего коня, потрошитель повернул поводья в сторону Имперского тракта, того самого, с которого две недели назад им пришлось сойти. Интересно, а тот старик, что ехал в Денерим с ними, уже там? Помнит ли он вообще о своих недолгих спутниках на дороге?.. Лео усмехнулся своим мыслям. Настроение у него было хорошим: еще бы, ведь они получили хороший заказ, за который им отплатят не золотом и серебром, но чем-то поважнее любых денег в мире. Правда, презренный металл все равно был нужен, поэтому Штерны планировали ненадолго остаться в той деревеньке и подзаработать на новые доспехи и оружие. Эти-то уже совсем рассыпались от старости и ржавчины.
Отон ехал впереди, насвистывая какую-то мелодию, в которой чуткое ухо могло бы распознать веселую орлейскую шансоньетку, высмеивающую пороки императрицы Селины. Впрочем, веселость мужчины явно была напускной. Дорога была пустой, разве что иногда попадались телеги, груженые какими-то припасами, да пронеслись мимо два всадника: мужчина и девушка. На их появление отреагировал только Отон, потянувшись было за оружием, но быстро успокоившийся, едва пара исчезла где-то впереди. Что-то промычав себе под нос, он предложил прибавить скорость, сославшись на скорую ночь.
С ними он доехал до первого крупного перекрестка: основная дорога, широкая и удобная, вела дальше на запад, к Морозным горам; другая, поуже и более заброшенная, шла на Юг, к лесу Бресилиан и Диким Землям. Остановив коня, он скинул наброшенный капюшон и улыбнулся своей обычной холодно-вежливой улыбкой, от которой хотелось либо хвататься за меч, либо бежать без оглядки:
— Здесь мы временно расстанемся. Еще один совет: в лес одни не лезьте — шансы выбраться живыми у вас отрицательные, — он покачал головой, словно бы сожалел о том, на что подписал молодых еще, в общем-то, людей. — До встречи в Денериме.
Кивнув на прощание, он ударил коня по бокам и, прибавив скорость, умчался на запад, оставив после себя только клубы пыли да легкое огорчение от так быстро исчезнувшей компании. Впрочем, это ощущение быстро прошло.

[Perfect Stranger]

В самое обычное утро самого обычного дня в Денериме можно было заметить весьма вдохновляющую одним своим видом персону, облаченную в сияющие доспехи. Его взор был преисполнен уверенности в себе, манера двигаться явно выдавала аристократа, который привык держаться величественно и внушать другим уважение. Плащ за спиной этой персоны трепыхался от легкого ветерка, а ножны с мечом бряцали при каждом шаге. Да-да, по улицам Денерима ступал самый настоящий рыцарь, причем ступал он не просто так. Рыцарь этот шел вершить благие поступки.
Наконец, сей персонаж, имя которого было сир Ричард Отважный, остановился перед дверью одного из многочисленных, практически одинаковых денеримских домов. Простенькое двухэтажное здание, выложенное из камня, расписная вывеска над входом, а через окна можно разглядеть заставленные вещами полки. Именно в таких домиках обычно жили ремесленники или купцы.
Рука, закованная в латную перчатку, постучала в дверь. Отворилась она тут же, будто хозяин нетерпеливо ждал кого-то.
На пороге стояла молодая женщина, с волосами цвета соломы, убранными резной заколкой, в опрятном фартучке, края которого она нервно теребила тоненькими пальчиками. На безымянном блеснуло золотое кольцо в виде солнышка.
Девушка опустила глаза и улыбнулась.
— Добро пожаловать в лавку Берена. Что я могу для вас сделать, господин рыцарь? — она отступила от двери. Яркий свет из окна очертил ее резкие острые скулы, подчеркнул болезненную бледность и темные круги под глазами. В тени она выглядела лет на двадцать пять. Сейчас ей можно было дать все тридцать — сорок. 
Ричард вошел внутрь. Лавка сияла чистотой. Деревянный пол только что подметен, веник все еще стоял возле двери, ни пылинки на длинном прилавке. Полки под потолок были заставлены горшочками, баночками, бутылками всех размеров и форм, кастрюлями и сковородами. На почетном месте у окна лежали дорогие расписные тарелки, на прилавке гордо блестел пузатый самовар в окружении сделанных искусными руками глиняных фигурок. Маленький стеллаж занимали книги и пергаменты, под стеклянной витриной лежали короткие ножи, другая предназначалась для простеньких украшений из серебра. Был даже открытый сундучок с одеждой и тканями. В этой лавке можно купить все необходимое за весьма скромную цену.
— Вы для меня — ничего. Однако мне кажется, я смогу сделать кое-что для вас, монна Цесса. Я слышал о том, какое ненастье постигло вас: ваш муж и ваш отец пропали без вести, и я считаю своим долгом прийти на помощь, — торжественно сказал сир Отважный, тон которого ясно давал понять, что дочь Берена постигла большая удача. — Но где же моя учтивость? Сир Ричард, — он слегка поклонился. Это было совсем необязательно, так как перед ним была не знатная дама, однако галантности никто не отменял.
Цесса ухватилась за спинку стула, а другую руку приложила к груди. Глаза ее заблестели, на Ричарда девушка смотрела с благоговением и надеждой, будто на чудо.
— Вы посланы ко мне не иначе, чем провидением Создателя, да осветит он ваш путь, — прошептала Цесса, сжав в маленьких ладонях закованную в латы руку Ричарда. — Милый сир, не стойте у дверей, пойдемте за мной, прошу.
Завесив окна плотными шторами, заперев замок, она засеменила вверх по лестнице. Ричард пошел следом. Ступеньки жалобно скрипели и грозились проломиться под стопой могучего рыцаря, но стойко терпели это испытание на прочность.
Цесса завела его в небольшую комнатку и одернула штору. Свет из окна упал на поеденный молью ковер, старый письменный стол, который занимал почти половину помещения, на полки во всю стену, забитые книгами и свитками. Цесса бросила печальный взгляд на высокое резное кресло во главе стола, но не решилась сесть. Прислонилась к стене и опять стала теребить края фартука.
— Это кабинет моего отца... — Цесса вздохнула и шумно втянула воздух, собираясь с силами. — Я и не надеялась, не надеялась… Шесть месяцев прошло, как он уехал. А с месяц назад за ним поехал Дамьен. Не послушал меня, собрал вещи, взял собаку, да поехал. Оставил совсем одну. Я не надеялась… Все говорят — сгинули они в Бресилиане. Говорят, не возвращаются из тех мест живыми. Забудь про них и дальше живи. Они неправы! Дамьен у меня сильный, ему ничего не страшно. Знаю, что жив. Знаю. А отец, он так давно…
Цесса закусила губу и отвернулась, чтобы Ричард не увидел слезы в ее глазах и подрагивающие руки. Кашлянув, она расправила помятый фартучек и встала перед окном, опершись на подоконник. Она не поворачивала головы, казалось смотрит в никуда, не видя проезжающие по улице телеги, праздно сидящих в тени домов мальчишек, не слыша крика торговки овощами и возмущений дородной дамы с корзинкой.
— Сир, — обернулась она после долгого молчания. — Найдите их, верните ко мне, я заплачу, сколько пожелаете заплачу. Любую цену назовите.
— Монна, для меня не будет большей награды за это, чем увидеть улыбку на вашем лице, — Ричард склонил голову и торжественно произнес. — Даю слово рыцаря, что сделаю все возможное, дабы спасти вашего отца и мужа. Однако мне будет не под силу совершить это, если вы не поможете. Расскажите же, зачем ваш отец отправился в столь опасное путешествие? Он ничего вам не рассказал?
— Улыбка — слишком маленькая благодарность для такого поступка, — покачала головой Цесса и подошла к столу. — Отец и Дамьен проводили какие-то поиски, исследования, я никогда не спрашивала, они не рассказывали. Но, может, остались книги или записи.
Несколько истрепанных фолиантов, стоящих в отдалении от прочих книг, привлекли внимание Ричарда. Позолоченные буквы почти стерлись, рыцарь прочел их с большим трудом. “Утраченное наследие эльфов”, “Тайны древних времен”, “Забытая магия”, “О лесе Бресилиан” — гласили названия. Все, кроме последней — редкие, невообразимо дорогие. Их скорее найдешь в доме аристократа-коллекционера или в книжной лавке, что в центре города, а не в доме не самого богатого торговца.
— Я нашла письмо, сир, — сказала Цесса, держа в руках клочок бумаги. — Тут написано “Я нашел храм и раздобыл карту. Знал бы ты, с кем пришлось связаться, но где я не пропадал? Отправляемся в конце недели, встретимся, где обычно”.
Дочитав, она дрожащей рукой протянула письмо Ричарду. Строки гласили точь-в-точь то, что произнесла Цесса. Подписи не было. Ричард ещё пару раз пробежался глазами по этим трем предложениям, заметно помрачнев. Как бы не оказалось, что спасать торговца вовсе не нужно. Как бы не оказалось, что на самом деле он не пропал, а ушел сам или, того хуже, пострадал от каких-то темных делишек. В любом случае — он дал слово попытаться найти пропавшего, а уж что с ним делать, когда найдется — стоит решить на месте.
— Кто мог это написать? Я не знала, что мой отец работает с кем-то, у него было мало друзей… Он говорил, что перед Днем Лета хочет поездить с товаром по деревням. Почему он соврал мне? Почему?
Кажется, за мгновение Цесса осунулась еще больше. Ссутулилась, сжалась, будто от пронизывающего озноба, и осела на стул, закрыв лицо руками. Плечи ее мелко затряслись. Рыцарь аккуратно свернул письмо и запихнул куда-то в плащ, снял перчатку и положил руку женщине на плечо.
— Я уверен, что у него была причина сделать это. Возможно, он просто хотел обезопасить вас. В любом случае — я найду его и разберусь, в чем дело. Не отчаивайтесь раньше времени.
— Он часто говорил о деревне Родник. Он там. И Дамьен там. Я чувствую, я знаю, — глухо сказала Цесса. Она даже не обратила внимания на руку Ричарда на плече.
— Что же, тогда моя дорога лежит в Родник, — угрюмо кивнул Ричард, продолжая размышлять, в какое дело оказался втянут. Однако он тут же смягчился и уже приободряющим голосом спросил. — Монна, у вас есть какие-нибудь родственники или друзья? Быть может, вам пока что стоит поехать к ним?
— Нет, я не могу. А что если они вернутся, а меня нет? Я должна быть тут. — Цесса подняла голову и утерла слезы. Не колеблясь, она сняла с шеи медальон и протянула Ричарду. Внутри, на створке, был портрет молодого мужчины с длинными светлыми волосами, прямым носом и глубоко посаженными, но все равно мягкими и открытыми глазами. — Мой Дамьен. Портрета отца у меня нет. Возьмите, прошу. Верните его вместе с моим мужем и отцом. Создатель направит вас, убережет от беды. Я буду молиться.
Ричард взял медальон, внимательно рассмотрел лицо Дамьена и кивнул:
— Я обязательно вернусь, как только разузнаю что-нибудь про вашего мужа или когда найду его. Да хранит вас Создатель, — рыцарь поклонился Цессе и направился к двери, прошел по скрипучей лестнице и вышел на улицу. Дела не ждали — в городе его больше ничего не держало, а, значит, предстояло отправляться в Родник прямо сейчас. 
Ричард заскочил в таверну, забрал свои немногочисленные пожитки, отдал ключи от комнаты хозяину заведения, похвалив таверну и отметив, что пребывание здесь ему очень понравилось, и покинул трактир.
Следующей остановкой перед отправкой в странствия была конюшня, где он оставил Кабалло, когда прибыл в город. Конь не выглядел чем-либо недовольным и лишь тихонько захрапел, пока слуга надевал на него седло. Однако слуга был медлительным и неосторожным с конем, а потому Ричард прогнал мальчонку и заботливо расположил седло сам, расплатился с конюхом и, выехав за городские стены, перешел на галоп. Сроки, разумеется, не поджимали, но как он мог ждать, пока кто-то был в беде? Это противоречило всей его рыцарской натуре. Если он не займется спасением нуждающихся в помощи прямо сейчас — этим не займется никто другой. Именно так думал Ричард и гнал коня ещё быстрее.
Дорога казалась бесконечной. Родник, как он узнал у торговцев, что встречал на Имперском Тракте, Создателем забытая деревушка далеко на северо-западе, слишком близко к лесу Бресилиан, можно сказать, опасно близко. “Только дураки туда едут, а ты на дурака не похож”, говорил Ярис, гном-купец, с обозом которого Ричард ехал целую неделю, до деревни Гримстон. Задерживаться там Ричард не стал. Купил у новообретенного приятеля припасов в дорогу, за гроши, по дружбе, попрощался и вновь отправился в путь, едва забрезжил рассвет.
Ричард проезжал деревню за деревней, где останавливался только для того, чтобы дать Кабалло заслуженный отдых. Сам рыцарь спал тревожно, вскакивая с постели еще до того, как солнце окрасит небо в розовый. Ощущение утекающего времени засело глубоко в груди, подгоняя мчаться вперед, пока есть силы.
И он мчался. Не зная, какие опасности, возможно, его ждут, мчался вперед. Да и как иначе? Кому-то нужна была помощь, и если он дал слово — он не имел права останавливаться, как много сил у него на этой уйдет и какие препятствия попытаются задержать его.
В середине пути Ричард сошел с Тракта. Черная полоса леса Бресилиан протянулась во весь горизонт и с каждым часом, что он провел в седле, неумолимо приближалась. Две недели прошло с тех пор, как он покинул Денерим, и больше полугода, как пропал Берен. Ричард задавался вопросом, как много шансов отыскать мужчину живым и не находил ответа, который бы не отдавался горечью на языке. Только надежда, что еще жив Дамьен, не позволяла сдаться.
Когда над головой сомкнулось зеленое полотно листьев, Ричард понял, что уже близко к цели. Тропка, заросшая травой, лежала на окраине Бресилиана, виляя меж деревьев, огибая камни и кочки. Ричард давно уже не встречал обозов или путников, ни одной живой души. Только птицы над головой кружили и по спине бегали мурашки, создавая непреходящее ощущение, будто кто-то смотрит в спину. Впрочем, Ричард не чувствовал никакого страха, несмотря на все истории про оборотней, живые деревья и диких эльфов, что водились в лесу. Он уже успел повидать всякое и сломить волю рыцаря было задачей практически невыполнимой.
В этот день прогремела гроза. Тугие косые капли сбивали листья, падали на тонкий плащ и скатывались с потускневших латных наплечников Ричарда. Кабалло поднимал уши на звуки грома, рыцарь щурился от вспышек молнии. Они продолжали плестись по дороге, пока на лес не опустилась серая темнота. Взяв коня за поводья, Ричард сошел с тропы.
Вековой раскидистый дуб казался отличным местом для ночлега. Сквозь густую крону не мог пробиться ливень и меж огромных корней было совсем сухо. Ствол такой толщины, что его не могли бы обхватить и пяток взявшихся за руки мужчин, давал чувство защищенности. Он слез с коня, который тут же отправился пастись неподалеку. За то, что Кабалло может убежать, Ричард не волновался — этот конь был отважней многих людей и встречал опасность как подобает настоящему рыцарскому коню.
Ричард скинул сумку на землю и тяжело опустился рядом, прислонившись спиной к коре дерева. Голова его была забита мыслями о том, как ему искать Дамьена, что это за храм и как бы ему не заблудиться по пути в Родник. Предчувствие говорило, что когда он окажется на месте — все будет совсем не так просто, как хотелось. Но сиру Отважному не подобает пасовать перед лицом неизведанного.
За этими тяжелыми размышлениями он и не заметил, как понемногу начал засыпать. Две недели скачки сильно изматывали даже такого выносливого и привычного к тяготам пути воина, как Ричард.

 

 

— Долгий путь, сложный путь. Я знаю, ты устал. Я вижу впереди темноту, я вижу впереди только мрак. Ты можешь повернуть. Оставь, отпусти, тебе его не найти. — Женский голос, тихий как шелест листвы, мелодичный как журчание родника, обволакивающий уставшее сознание, мягкий и ласковый, казалось, звучал со всех сторон. 
— Нет, я дал слово найти его, так что я должен идти, — ответил Ричард неизвестному голосу. О том, кому принадлежит этот голос, он не задумывалсяЮ отчасти потому, что ему это было мало интересно само по себе.
— Ты жаждешь совершать подвиги, ты хочешь получить ответы, — зашелестел голос почти над самым ухом Ричарда. — Но тебе его не найти. Идем, я покажу, я расскажу, утолю твое любопытство, успокою совесть. И тогда ты не будешь искать.
Перед Ричардом моргнул красный огонек, задрожал и поплыл вокруг дуба, растворяясь в воздухе.
Вряд ли этот дух, призрак, демон, или что бы ещё это ни было, могло сбить Ричарда с его цели, однако этому голосу удалось его заинтересовать. Он не без труда поднялся со своего места и направился следом за огоньком.
С другой стороны дуба, на пологом склоне, по которому вились корни, в прибитой ливнем траве Ричард увидел белые шипы. Накинув на голову капюшон, он подошел ближе. Шипы оказались торчащими из земли ребрами коня. Странный алый дымок прикоснулся к ноге Ричарда, заскользил между ребер и нырнул к лежащему чуть дальше черепу. Под вспышкой молнии сверкнула серебром тоненькая цепочка.
— Возьми.
Ричард поднял из травы цепочку. На ней болтался медальон, копия того, что дала ему Цесса. Ее портрет, портрет молодой смеющейся девушки, какой он ее не видел, был на одной створке. На другой — зеркальце. Ричард готов был поклясться, что вместо своего отражения на мгновение увидел желтые глаза. Рыцарь еще раз посмотрел в зеркальце, потом на портрет. Кто-то другой мог бы правильно воспринять сей знак и прекратил бы поиски, вернулся в Денерим и все объяснил бы Цессе. Но… не на того напали, как говорится.
— Значит, он побывал тут и наверняка отправился дальше, нечаянно обронив свой медальон. Я на верном следу, нужно продолжать путь, — пробубнил рыцарь себе под нос.
— Такой храбрый, такой отважный. Такая сильная, непоколебимая вера. Но ты не найдешь его, не найдешь никогда. Лес тебя не пустит в нашу обитель. Милый Дамьен теперь со мной, теперь в моих объятиях. Я не отдам его! — мягкий шепот на последней фразе зазвенел точно разбитое стекло, резанул по ушам. — Ни тебе. Никому.
Молния разорвала черное небо, расколола напополам.

 

 

Ричард проснулся.
Глаза заболели от яркого солнечного света. Лучи заглядывали под раскидистую крону дуба, проникали через кружево листьев и согревали лицо. Только в руке Ричард чувствовал лед металла. Медальон.
— Мы еще посмотрим, — прошептал Ричард, еще не до конца отойдя ото сна. Он посмотрел на медальон в своей руке и нахмурился. Дело действительно приняло гораздо более серьезный оборот, чем он полагал. Очевидно, отважный рыцарь имел дело с чем-то сверхъестественным, однако это ничуть его не пугало и даже наоборот, укрепляло веру в то, что ему нужно продолжать свой путь и найти Дамьена. Ведь настоящий герой не отступится ни перед чем на пути к своей цели. Ричард спрятал медальон за пазуху и направился к мирно пасущемуся неподалеку Кабалло.
Вскоре он вновь отправился в путь, рассчитывая уже сегодня достичь деревни Родник и приступить к поискам Дамьена. Пока что у него была лишь одна зацепка — и это некий храм, указанный в том письме. Возможно, гость, посетивший его сон, именно там и располагается. Именно там и произойдет развязка его поисков. Жаль, что он решил не нанимать барда, который потом увековечил бы эти события в песне.
В любом случае — приключение обещало быть жутко интересным.

[Perfect Stranger]

— Н-на!
Звонкий шлепок весело хлопнулся по блестящей от пота лысине. Придирчиво осмотрев ладонь и не найдя там раздавленной мухи, Тайлер скривил лицо и обтер руку о штанину. День начинался скверно.
После побега из Светловодья сапожник стал раздумывать, куда податься. В окружные деревни соваться было нельзя — в глуши новости всегда разлетались быстрее подожженного петуха, а до Денерима топать было очень уж прилично. Рассудив, что на первое время неплохо было бы найти чутка денег, Тайлер широкими шагами двинулся на большую дорогу, надеясь найти какого-нибудь разиню, который поделится добром.
Возможность подвернулась быстро. Около занюханной таверны на Западном тракте он нашел сильно пьяного мужичка, у которого на поясе висел задубевший от времени кошель. Недолго думая, сапожник огрел бедолагу подобранным по дороге сосновым полешком, расколов голову пьянчуги. Кое-как оттащив труп за бугорок, Тайлер забрал кошель и с полным чувством удовлетворения зашел в практически пустую таверну.
Трактирщик, с очень вдохновенным видом протирающий старые, потрескавшиеся пивные кружки, придирчиво оглядел Тайлера, коротко хмыкнул, но ничего не сказал. Сидящий в дальнем углу зала мужичок, возраста «от двадцати до шестидесяти», точнее разобрать было невозможно из-за слоя грязи на лице, махнул рукой вошедшему человеку:
— Эй! Ходь сюды! Давай за знакомство жахнем? — он похлопал по столу ладонью в толстой кожаной перчатке. — Эй, Веспи, тащи пивка нам с моим новым другом!
От мужика вкусно пахло смесью пива и водки, правда еще попахивало застарелой мочой и старыми сапогами, но какие еще запахи можно ожидать от людей в подобном заведении?
Веспи, дородная, большегрудая тетка «слегка за тридцать» с оспинами на лице и руками похожими на бычьи окорока, глянула на Тайлера, потом на второго посетителя и что-то промычав под нос ушла в подсобку, виляя толстым задом.
Изобразив на лице добродушную, как считал сам Тайлер, улыбку, сапожник аккуратно прислонил свою дубину на косяк двери и шаркающей походкой двинулся к столу пригласившего. Усевшись, сапожник обтер правую руку о штаны еще раз и протянул мужичку:
— За знакомство — эт святое. Тайлером зовут. Сапожник.
— А меня, значит, Нипелка. Ищу смысл, значит, жизни, — мужик вытянул давно не мытую шею посмотрел куда-то за спину Тайлера. Спустя мгновение на их столик уже были выставлены две кружки пива, кувшин с пивом же и какая-то бывшая в употреблении мясная нарезка. — Слушай, если не, значит, секрет, тебе, — Нипелка понизил голос до шепота, а учитывая, что его слова было и так сложно разобрать из-за того, что во рту его было, дай Создатель, половина зубов. — Деньжата нужны?
— От баб и от денег бегут только монахи, — скорчил из себя философа Тайлер. Хорошенько хлебнув пива, сапожник тут же громко рыгнул и сделал неопределенный жест рукой. — Я, в общем-то, за любой кипиш, кроме голодовки. Ну, и кроме антиванцев. А то они там все содомиты, а таких не люблю, — грозно заявил Тайлер, дохлебывая пиво.
— Эт я понимаю! — Нипелка улыбнулся своей желтозубой улыбкой в знак одобрения такого подхода к жизни. — Смотри, есть такое дело, на пять сотен. Золотом. Только это, дело серьезное, потому напарника ищу. А ты человек серьезный и с принципами, — это слово явно редко бывало в обиходе Нипелки, но выговорил он его почти чисто. — То, что нужно.
Тайлер хотел было присвистнуть но сдержался. Косо посмотрев на трактирщика и толстуху, которая как бы невзначай крутилась рядом, склонился к Нипелке вплотную и прижал его голову к своей.
— Принципы, ты прав. Есть они у меня. И с них же интересуюсь: это кто же такой богатенький столько золотишка предлагает? Да и дело какое может быть такое-то? — кисло дыша в лицо Нипелке, прошептал Тайлер.
— Слушай, — мужик мотнул головой на толстуху. — Счас, значит, скажу. Веспи, притащи нам поросенка, значит, с яблоком, — громко сказал он, обращаясь к толстухе.
— А монеты-то у тебя есть, чтоб поросенка жрать? — поинтересовалась работница кухни. Нипелка хмыкнул и высыпал на столик целую кучу серебряных монет. Веспи мгновенно оживилась, сгребла монеты со стола и с похвальной поспешностью ушла на кухню.
— Так, друг, слышал я от серьезных людев, что есть в лесу эльфячем храмина какая-то, значит, — пустился в объяснения Нипелка. — И в храмине той, значит, лежит какая-то штука, ар-те-факт называется. И за этот ар-те-фахт, значит, дают пять сотен. Но дело, значит, опасное. Мне вот два золотых этим, авансом дали, шоб, значит, себя к энтому делу подготовил.
— И все-таки, кто этот атре… артхе… тфу, с-сука! Короче, кому эта бздюлина вообще спеклась? Тем более если такой аванс дали… — недовольно покачал головой Тайлер, почему-то ощущая какой-то подвох. Отпив еще немного пива, он уставился на Нипелку поверх кружки:
— Неужто наша великосветная, — нарисовал пальцем он корону. — Решила вещицу какую из леса за такие-то деньжищи получить?
— Из их болтовни, значит, понял я, что они эти, Инхвизиторы, — со значением произнес Нипелка. — Ищуть, значит, всякую эльфячью пакость, шоб потом, значит, всех остроухих погнать туда, откуда они вылезли. Ты ж не против остроухих порезать? Да и еще чего... — подмигнул Тайлеру мужик, а потом похабно похлопал ладонью по кулаку. — Бабы у них ничего.
Сапожник ничего не сказал и лишь удивленно поднял брови. Про Инквизицию он слышал, причем, к удивлению, чаще хорошее. Но прекрасно помня, какой шорох в свое время в Ферелдене навел Логейн и два Серых Стража, про любые организации, которые пытаются наводить порядок, Тайлер имел лишь плохое мнение. «Но, с другой то стороны, хвост собачий, есть маза получить золотишко и свалить подальше от Светловодья, причем искать меня в этом лесочке с эльфиками никто не будет. Самое то», — подумал Тайлер, без выражения глядя на Нипелку.
— Бабы, говоришь. Ну, бабы это завсегда, дритский корень. Ты дорогу-то знаешь, где эта храмина стоит-то?
— Дорогу до деревни знаю, значит. Родником зовется. Анора, благослови ее Андрасте, эту деревню приказала построить, значит, сразу после Мора. Для того, чтоб остроухие, значит, с нами дружили. Вот, — Нипелка вновь приложился к кружке с пенным напитком. — И сказали, значит, мне, что в деревеньке той сидят такие же, как мы, искатели этой хрени, которая пять сотен стоит. Мы с ними, значит, закорешимся, а потом, как до дележки дойдет... — мужик провел немытой ладонью по шее. — Мы их и того. А в Инхвизиции скажем, что они померли. Как тебе расклад?
— Жили-были два гхеройки, один я, другой — Нипелка. Коль золотишко есть у вас, пригласите в гости нас! — пропел Тайлер, даже от избытка чувств слегка обливая собеседника остатками пива. — Расклад сладкий, как петушок сахарный!
На том и порешили.

 

 

Дорога до Родника должна была занять не меньше недели. Нипелка (вот умный мужик) набрал в таверне разной снеди (а так же обобрал спящую Веспи, не прирезав ее исключительно потому, что при нем не было ножа) и выпивки, чтоб путь был веселее. Пока они шли, изредка останавливаясь на отдых, Нипелка рассказывал, как можно серьезно заработать на охране всяких грузов.
— Первым делом, значит, надо показать купцам этим, что ты мущщина сурьезный, — Нипелка размахивал руками в такт словам. — Доспехи при себе иметь и оружие. Меч. Тогда купчина сразу понимает, что ты не просто так с неба упал, а вполне свое дело знаешь.
— Ага. Только где эти доспехи да меч брать-то? Дорого все стоит же! — пожаловался Тайлер, черкая своим волочащимся поленом по земле. Солнце почему-то пекло особо жарко, и долгие переходы не особо нравились сапожнику. Выпивка закончилась в первый же день, из еды осталась вяленая козлятина, а от постоянно тараторящего Нипелки жутко болела голова.
— Да и какой купец первого встречного-поперечного, даже с мечом, на охрану возьмет? Лучше уж этого купчишку-то сзади да по сопатке! Мы же не наемники какие. Мы же соколы свободные, коний дрын!
— Ага, только потом ни в один город не войдешь, чтоб тебя стража не приласкала, — хмыкнул Нипелка и уже было решил продолжить свою речь, как поднял руку. — Тиха, слышишь?
Впереди раздался стук копыт и из-за поворота выехал всадник. В латах, при оружии, гордо так восседает на вороном жеребце.
— Наш клиент, — шепнул на ухо Тайлеру Нипелка и ткнул его локтем в бок. — Делай как я.
После чего замахал руками, привлекая внимание всадника:
— Господин хороши-ий! Помогите! — и, уже гораздо тише, Тайлеру: — Подыграй мне.
— Ой, беда-горюшко у нас! Ой, потеряли мы кормилицу свою! — зачем-то завопил бабьим тоном Тайлер. Сообразив, что выглядит он по-дурацки, а должен быть жалостливым, решил добить ситуацию до конца. — Лошадь наша, на которой хворост везли, убежала! Помогите, добрый господин! — сапожник опустил взгляд к земле и постарался сникнуть для пущего драматизма.
— Что ты несешь? — прошипел Нипелка, продолжая фальшиво улыбаться всаднику. — Господин, благородный господин, поможите нам, телега наша сломалась, колесо выскочило. Вы уж не побрезгуйте, поможите поднять, а то мы с другом людишки слабые, одни не справимся!
Как ни странно, этот балаган сработал. Всадник остановил коня и выбрался из седла.
— Мой долг, как рыцаря, помогать людям! — с гордостью произнес он. — День без доброго дела — пропащий день. Давайте, добрые люди, ведите меня к своей телеге.
— Ой спасибо, добрый господин, сто крат спасибо! — радостно закивал Нипелка. — Тут недалеко, два шага. Ой, как нам с другом повезло!
Нипелка повел рыцаря — Тайлер увидел герб на щите всадника, рыцарь был из Редклифа — с дороги, на ходу сбивчиво благодаря за помощь и обещая молиться Невесте Создателя за семью «благодетеля» каждый день. Едва они отошли на достаточное расстояние, Нипелка, несколько подотставший, прыгнул на рыцаря и повалил его на землю.
— Глуши его дрекольем своим, Тайлер! — завопил он, изо всех сил удерживая не ожидавшего такого подвоха мужчину на земле.
Тайлер, резко ухватив свой дрын обеими руками, со всего маху ударил им сверху вниз. К несчастью, рыцарь, похоже, успел немного очнуться и перевернуться на бок. Удар пришелся рыцарю прямо в бок, но и Нипелка пострадал — рука бандита со смачным хрустом переломилась в районе локтя. Понимая, что если рыцарь успеет встать, то подельникам не поздоровится, Тайлер развернулся вокруг себя, выставив полено вперед. Второй удар пришелся в открытое забрало, превратив лицо мужчины в месиво. Рыцарь упал с колокольным звоном, его конечности несколько раз конвульсивно дернулись, и он наконец затих. Нипелка, отборнейшим матом покрывая Тайлера, рыцаря, Андрасте и снова Тайлера, сел, держа себя за сломанную руку.
— Сволочь, гад, сука! — орал Нипелка, баюкая сломанную конечность. — Ты что, первый раз в руках держишь что-то тяжелее своего члена?!
Сплюнув в сторону, он отполз подальше от тела рыцаря, с ненавистью глядя на Тайлера.
— Всякое в жизни бывает, — отмахнулся от Нипелки Тайлер, закидывая полено на плечо. Спокойной походкой направившись к лошади, он осторожно протянул к ней руку и попытался успокоить. Но конь настороженно смотрел на сапожника, да и орущий позади Нипелка не придавал животному спокойствия. Злобно цикнув через зубы, Тайлер развернулся и решительно пошел к поднявшемуся на ноги бандиту.
— Как там деревенька называлась, куда мы шли, а? Родник?
— Ну, Родник! Ты мне руку сломал, гад! — Нипелка подошел к мертвому рыцарю и снял с его пояса кинжал. — Так что хрен тебе по всей морде, сволочь.
С этими словами Нипелка бросился на Тайлера, размахивая кинжалом. К счастью для последнего, орудовал он не рабочей рукой, так что угроза была в разы меньше, чем можно было бы ожидать.
Тайлер в ответ и бровью не повел. Воспользовавшись преимуществом высокого роста, сапожник просто со всей силы пнул Нипелку по руке, а затем легонько огрел дубинкой поперек тела. Бандит упал, вопя от боли и кашляя от попадания поленом в грудь. Тайлер мерзко улыбнулся, отбросил полено и придавил здоровую руку Нипелки коленом. С нежностью схватив бандита за горло, сапожник сжал руки и пару раз стукнул подельника головой о землю для надежности. Убедившись, что Нипелка уже точно не встанет, Тайлер похлопал труп по щеке и принялся шарить по его карманам. На свет были извлечены куриная косточка, мешочек с двумя золотыми, который Тайлер довольно подбросил в руке, и карта с отмеченным маршрутом до деревни Родник.
— Пятьсот золотых, пятьсот золотых, да на одного… — мечтательно поднял глаза мужчина, но тут же одернул себя. — Ладно. Сначала до этих золотых дойти надо.
Следующим под цепкие лапы попал мертвый рыцарь. С сожалением поглядев на смятый шлем, сапожник сразу отказался от попыток снять его с трупа. Так же серьезно пострадали правый наруч и наплечник, но все остальное Тайлер без зазрения совести оттер от крови и натянул на себя. Попрыгав в явно маленьких ему латах, мужчина лишь усмехнулся.
— Тэ-эк, хорошо. А теперь меч, — только хотел взять себе нормальное оружие сапожник, но на трупе рыцаря его не было. Нахмурившись, Тайлер огляделся. Рыцарский конь, как ни странно, еще не убежавший, стоял поодаль и дико косился на сапожника, а к боку седла и был пристегнут меч.
— А, вот он где. Ну-ка, ну-ка… Ай, мерин чесоточный, ты куда! — завопил Тайлер, когда конь вдруг резко взоржал и со всех четырех ног ускакал назад по дороге.
— С-сука, столько же всякого в сумках было! — начал было ругаться мужчина, да быстро махнул рукой. «От добра добра не ищут», — справедливо подумал сапожник, подхватывая с земли свое полено. Отпинав трупы подальше от дороги, Тайлер вернулся на тракт и с хорошим настроением да разухабистой песней двинулся на юг.
— Раз пошли на дело я и мой приятель, — мурлыкал мужчина, щурясь на солнце.
До деревушки Родник было еще три дня пути.

[Perfect Stranger]

В Редклиффе в это время года было чудесно. Окружавшие поселок скалы отделяли его от раскинувшихся полей Баннорна, а с другой стороны плескалось озеро Каленхад, вода в котором сейчас казалась не синей или серой, а какой-то бирюзовой, почти что волшебной. Быть может, этот эффект возникал потому, что маги, жившие в башне посреди озера, сливали туда отходы своих магических зелий, как поговаривали поселенцы... а может, все дело было в том, как солнечные лучи в этот жаркий полдень падали, рассеиваясь, на ровную, словно зеркало, поверхность. Деревянные помостки со знаками "Нырять запрещено!" стали прибежищем одного эльфа, который сидел, свесив ноги, и смотрел на воду. Солнце пекло голову и спину, и хотелось снять надоевшие доспехи, но скоро ему должны были сообщить важные новости.
Где-то неподалеку плеснула хвостом рыба, сверкая серебряной чешуей под прозрачной водой; далеко позади, за мостом, раздался лай собаки и чей-то звонкий смех. После давних событий, трагично развернувшихся в этом месте, Редклифф полностью пришел в себя и оправился, и уже почти ничего не напоминало о днях, когда местные жители дрожали от страха в своих домах по ночам, боясь выглянуть на улицу, и когда деревню полностью разорили Порождения Тьмы. Об этом теперь напоминал лишь мемориальный стенд в местной Церкви и рассказы стариков. Правил этой землей благородный банн Теган, и он редко вмешивался в дела простых крестьян и ремесленников, если этого не требовал долг защиты Редклиффа. Мальчишка по имени Коннор, уехавший на обучение в Круг, не мог наследовать титулы; и поэтому они перешли к брату эрла Эамона, Тегану. Но это мало кого интересовало, а еще меньше это было интересно двум Серым Стражам, проездом оказавшимся в этой деревне и почти не разговаривающим о политике.
Позади эльфа, который задумался о чем-то, болтая ногами и глядя вниз на светло-зеленоватую воду, раздались тяжелые шаги. Человек в доспехах с изображением грифона и чаши подошел к нему, постоял несколько секунд рядом, а затем вздохнул и вынул из переброшенной через плечо сумки какой-то свиток.
— Пришли приказы из Орлея. Мы больше не можем терять времени. Придется нам разделиться, — он протянул свиток эльфу, и тот, развернув его, увидел карту. Приблизительную карту Ферелдена, с отметкой где-то в районе Бресилианского леса. — Поезжай завтра с рассветом, не медли. Местным жителям нужна помощь, но до сих пор никто на их просьбу не откликнулся. Конечно, Орден посылает тебя туда не только для того, чтобы спасти деревенских. Если найдешь подходящих рекрутов, даю тебе полномочия завербовать тех, кого посчитаешь нужным. — Человек, которого эльф знал как Танис, вздохнул и вытер лоб, на котором проступили капли пота. Здесь, в Редклиффе, среди рыжеватых скал и песчаника, было действительно жарко. — А дальше решай сам. Я больше не смогу тебя сопровождать. Мне придется вернуться в Орлей, а затем меня посылают в Вольную Марку. Может, когда-нибудь еще свидимся, если выживем, Гилиан.
Эльф мотал ногами в воде, та приятно охлаждала и пощипывал кожу. Как же хотелось снять с себя пропыленную одежду и поплавать в воде, но это было невозможно: об этом гласила надпись "Купаться запрещено". Когда подошел его собрат по Ордену, Гил стал внимательно слушать мужчину и рассматривать карту. Та отличалась от той, что висела в штабе, и была примитивной, но все же обозначение Бресилиансокго леса заставило эльфа призадуматься.
— Я думал, что Инквизиция должна помогать местным жителям... Скорее всего, они уже послали туда своих агентов и наверняка тоже попытаются завербовать тех, кто способен держать в руках оружие. — Ему не хотелось думать о том, что после последнего Мора поток рекрутов превратился в тонкий ручеек; сам эльф при каждой возможности пел песни в таверне про Серых Стражей и их подвиги. — Хотя хорошо, что мы, Стражи, стали помогать простым людям, а не сидеть в своих башнях сложа руки и ждать очередного Мора. Жаль, что нам приходиться расстаться, — эльф вытащил ноги из воды и посмотрел на небо, солнышко припекало, был жаркий по меркам Ферелдена денек. Тут было так мирно, что даже не верилось, что когда-то эти земли было поражены Мром, а теперь тут вновь кипела жизнь.
— Да, но ты знаешь, что у Инквизиции сейчас слишком мало людей, чтобы обеспечивать защитой каждый город и деревню от Орлея до Ферелдена, — заметил Танис, глядя, как эльф сунул карту в сумку. — А у нашего Ордена есть свои цели, о которых Инквизиции знать необязательно. Есть слухи, будто где-то возле Диких Земель снова видели Порождений Тьмы. Не знаю уж, насколько это правда, но когда закончишь дела в той деревеньке, я бы советовал тебе разузнать, откуда поползли эти слухи. Поспрашивай в тавернах, но в сами Дикие Земли не суйся, по крайней мере, не в одиночку. Там до сих пор опасно. — Он замолчал, и на лице воина отразилось внутреннее сомнение, словно он пытался понять, достаточно ли рассказал своему другу Гилиану, и не сказал ли чего лишнего. После того, как Серые Стражи были официально помилованы и возвращены в Ферелден и Орлей, Орден старался восстановить сильно поредевшие ряды воинов и новобранцев. Инквизиция проявила к ним милосердие и понимание, и перебегать им дорогу теперь казалось не только глупым, но и неосмотрительным. И все-таки Танис знал: что-то изменилось. В Инквизиции начало происходить нечто странное, но что именно, никто не мог предсказать. Поэтому решением Ордена было более не иметь дел с Инквизицией и заниматься исключительно своими делами, как это всегда и бывало. Никакой больше политики и магии крови.
Махнув рукой, Танис пригладил волосы от ветра и прищурился, посмотрев на палящее в зените солнце. Дико хотелось искупаться, но таблички тут были развешены не зря. В озере Каленхад, поговаривали, водились такие чудища, что разом ногу откусят, если зазеваешься. Поэтому приходилось ограничиваться бадьями с прохладной водой в местном трактире, открытом там, где раньше была лавка. Теперь же хозяева лавки продали это место и некая Кира предлагала стол и кров любому заезжему в Редклиффе за весьма неплохую цену. Местные поговаривали, будто Кира продает и еще кое-что уже за цену побольше, но Танис не проверял. Не до развлечений ему было сейчас.
— Пойдем, — сказал он после небольшой паузы. — Уезжать-то тебе только утром, так что оставайся сегодня здесь. Вечером Кира обещала подать пирог с печенью, а ты... у тебя ведь все еще есть твоя старая лютня?
— Нет, я не настолько самоуверен, чтобы сунуться в одиночку Дикие Земли, если мои кости обглодают порождения тьмы, то кто сообщит Ордену? Тем более, лезть туда с новобранцами еще глупее, — эльф попытался уверить товарища, что все будет в порядке, и они обязательно еще встретятся, и Гил к тому времени лучше освоит лук. Парень вспомнил те времена, когда Танис каждый раз недовольно качал головой, когда стрелы новичка летели куда угодно, только не в цель, а сейчас он вполне средний стрелок, белке в глаз он, конечно, в темноте не попадет, но ведь и порождение тьмы крупнее белки, а по ним он точно сумеет попасть. От него не укрылось, что Танис что-то не договаривает. — Жаль, что ты сразу же уезжаешь и не попробуешь чудесный пирог с печенью, пожалуй, тут это самая главная новость, — еще эльф наделся, что после того, как они выпьют пару стаканов вина кислого вина или местного пива под общим названием « Моча Дракона», он сможет разговорить Таниса и узнать побольше, а дополнительная информация стоит той утренней головной боли. Гил бы любопытным эльфом: «любопытство сгубило и кошку», так любила говорить его мама, но если бы он во всем слушал родителей, то так бы и трудился на плантации почтенного магистра или однажды бы пропал…
— Моя лютня со мной, остался бы и услышал новую песню, которую я разучил в Денериме у заезжего орлесианского барда. Я уверен, что в этой глуши ее еще никто не исполнял. Возможно, тут бы она тоже пользовалась большим успехом, — бард провел по лютне, нежно, хоть та была и потрепанная, но все же благодаря ей эльф, когда исполнял песни, словно бы оказывался в другом мире, а на лице уставших товарищей у костра расцветала улыбка, и они забывали про усталость и мозоли, и что впереди еще один трудный день пути.
— Остаться.... ну, разве что на час, — улыбнулся Танис, когда они пересекли каменный мост, перекинутый через порожистую реку, срывающуюся водопадом рыжих скал в озеро Каленхад, и спустились по узкому ущелью. Деревня Редклиф начиналась чуть дальше, а таверна, когда-то бывшая лавкой, втиснулась в небольшую нишу между скалами. Из окон открывался чудесный вид на озеро, замок и всю деревню, раскинувшуюся внизу. Правда, окна выходили только с одной стороны, с трех же остальных сквозь них можно было разве что полюбоваться на камни. Высокая пристройка превратила когда-то невзрачный магазинчик в двухэтажное здание на сваях. И хотя общая конструкция казалась не слишком надежной, трактир пользовался успехом не только у приезжих и гостей, которым недоставало благородной крови гостить у банна Тегана, но и у местных, которые заскакивали сюда на кружечку эля. Танис готов был поклясться, что тут из-под полы торгуют множеством запрещенных вещей, но оставаться и играть в стражника не хотелось.
— Час или два не такая уже большая разница, — ветер откинул капюшон плаща. Рыжие кудри пламенели в свете солнца. — Меня вот всегда интересовало, — сказал эльф, когда они спустились в узкое ущелье. — Если бы тут прошелся пьяница, то он, наверное, свалился бы в речку и переломал бы себе все косточки.
Эльф и человек вошли в таверну, которая теперь носила название "Меч Стража" — в честь великой Стражницы Эдукан, которая останавливалась здесь во времена пятого Мора, — и тут же убедились в том, что сегодняшний вечер будет настоящим аншлагом. Кира, завидев Стражей, улыбнулась и помахала им рукой, да так рьяно, что ее корсет едва не лопнул. Танис отвел глаза, пробурчав что-то про Андрасте и Создателя. Отыскав свободный столик, Стражи уселись и заказали кувшин вина.
Эльф вспомнил все легенды об героине Фелредене, конечно, спустя столько лет личность стала легендарной, даже не верилось, что она, как и они, была Стражем. Когда сам Гил был еще рабом, то считал, что все Серые Стражи — двухметрового роста, и при их виде порождение тьмы убегает обратно на Глубинные Тропы. Тогда ему было восемь лет, и он мечтал о белоснежных грифонах. Как было бы чудесно в один из дней увидеть их...
— Ты уж извини, что приходится так быстро уезжать, — сказал воин, глядя в окно на площадь перед Церковью, где кипела какая-то деятельность. То ли кто-то пытался что-то продать, то ли просто собрался народ слухи обсудить, но казалось, что в деревне вдруг стало немного тесно. — Мы и так тут задержались, а я хочу к ночи достигнуть "Избалованной принцессы", что у берега озера. Нельзя терять больше времени. Ты, коли хочешь, оставайся до утра, но тоже особенно не тяни. Людям в той деревне у леса нужна помощь.
Воспоминания Гила прервал Танис, а может быть, прелестные достоинства хозяйки таверны, которые так и рвались на волю, заставили парня немного покраснеть и опустить взгляд, чтобы его товарищ и ему не напомнил об Создателе и его невесте Андрасте. Эльф улыбнулся Кире.
— Обещаю, что выйду в путь еще до первых лучей солнца, — пообещал он Танису, хоть эльф и не любил рано вставать, но его брат по Ордену прав: люди нуждаются в помощи. Жаль, что деревня находиться в глуши, вряд ли ему удастся доехать туда на обозной телеге. Что же, его сапоги крепкие и выдержат долгий путь.
Эльф достал лютню и заиграл новую песню; сначала он, конечно, сыграл про ту, в честь кого был назван трактир. В песне восхвалялись доблесть героини, отвага и готовность пожертвовать своей жизнью.
Танис помолчал, вслушиваясь в перезвон струн лютни. Если бы Гилиан не стал Стражем, то дорога была бы ему в барды, причем прямиком в Вал-Руайо, его бы там с руками отрывали. Да и лицом эльф вышел, а орлесианцы любят красивых юношей, как и антиванцы. Улыбнувшись своим мыслям, воин глотнул вина и поморщился: кислятина. В Орлее они привыкли к роскоши, поэтому вернувшись в Ферелден, приходилось отвыкать. От орлесианской фальшивой приветливости и вкусного вина.
Иногда сам Гил думал, что он мог остаться у хозяина на положение домашнего раба и развлекал бы своей игрой на лютне гостей поместья. Ему дарили бы мелкие подарки и деньги — в один прекрасный день он бы выкупил семью из рабства, но он отогнал эти мысли, потому что хозяин не особо нуждался в деньгах, и рабы ему нужно были не только для работы на плантации или разнообразных работ по дому, но и для ритуалов. Каждую неделю один из рабов пропадал, первое время Гилиан верил, что добрый хозяин отпускает их на свободу, пока не подслушал один из разговоров.
Эльф песней напоминал, что не смотря на мирные дни, не стоит забывать об опасности: простые люди начали забывать про Мор, хоть и прошло не так много лет, и некоторые жители Редклифа воочию видели стража Эдукан.
Когда эльф закончил играть, Танис отставил кружку и наклонился к нему:
— Когда будешь в тех краях, держи ухо востро. Возможно, с тобой попытается связаться Марсель. И если увидишь его, скажи, чтобы немедленно возвращался в Орден. Его безумные эскапады и одержимость сыном Аридэль ничем хорошим кончиться не могут. Он, похоже, возомнил себя настоящим "отцом" паренька, что бы это для него ни значило. Но Стражи отрекаются от прежней жизни, когда присоединяются к Ордену, и так же должен поступить и Марсель.
— Кира, — он улыбнулся девушке. — Принеси мне и моему другу еще вина, промочить горло. — Сам он пока внимательно слушал, что сообщил ему Танис. — Если встречу, передам ему твои слова и попытаюсь убедить его вернуться в Орден, ты прав в этом, — сам Гил пытался забыть свою семью, которая осталась в Тевентере.
— Конечно, красавчик, — улыбнулась трактирщица Кира и, подмигнув эльфу, направилась за вином, повиливая бедрами. Танис проводил ее задумчивым взглядом. Он хотел было сказать еще что-то, но тут дверь таверны распахнулась с громким стуком, врезалась в стену, подняв небольшое облачко пыли, и в прямоугольнике дверного проема, залитого душным, жарким солнцем, остановилась темная фигура. Разглядеть ее было трудно — полумрак таверны не давал глазам привыкнуть к внезапно хлынувшему сюда свету. Но через несколько секунд фигура сделала пару шагов вперед, и Танис понял, что перед ним эльфийка. Без знаков на лице, значит, городская. Каштановые волосы были коротко обрезаны чуть ниже ушей, глаза у нее были прищуренными, злыми, словно у крысы, загнанной в угол. На тонких губах, которые пересекал тонкий шрам, играла презрительная улыбка. На поясе эльфийки, одетой в кожаные черненые доспехи, болтался легкий арбалет, не из тех, что используются в страже, а из самодельных. Деревянный приклад арбалета был вырезан в форме то ли орла, то ли сокола.
— Это здесь подают вино свободным людям? — осведомилась она, уперев руки в бока и оглядевшись. Танис понял, что нужно идти. Такие, как она, любят создавать проблемы.
Походка Киры заслуживает отдельной песни, подумал про себя эльф. Он был уверен, что будет скучать в походе, вряд ли по дороге в лес будут встречаться таверны, вернее, такие прелестные хозяюшки, которые дают отдых глазам и помогают воспрянуть духом, но тут внезапно дверь распахнулась, и Гил мог поклясться, что наступила звенящая тишина, а виной всего была торчащая в дверном проем фигура эльфийки.
Гил знал, что люди не особо любят, когда у эльфов оружие, сам он скрывал под одеждой кинжалы, а лук скрывал разноцветный плащ. Правда, то, что он носит форму Стражей, все же давало ему преимущество. Парень знал, что лучше всего держать оружие в ножнах, а не демонстрировать всему миру, что ты вооруженный эльф. Он кивнул Танису, понимая, что нужно уйти, но проем перегородила эльфийка, поэтому пока ничего не оставалось, как сделать вид или попытаться развлечь публику фривольной орлесианской балладой.
— Ну, допустим, здесь, — откуда-то появившаяся Кира сложила руки на пышной груди и мрачно посмотрела на посетительницу. — Только оружие убери, будь добра. И не распугивай клиентов.
— А ты меня заставь, — усмехнулась эльфийка, подошла к трактирщице и, нагло ухмыляясь, повертела арбалетом перед собой. — Ладно, — через несколько секунд продолжила она, понимая, что теперь все внимание немногих в этот жаркий полдень посетителей трактира сконцентрировано на ней. — Не хочу мозолить глаза благородным людским господам своей остроухой рожей. Я тут парочку Серых Стражей ищу, говорят, они тут остановились проездом. Видели их? А может, слышали? У меня к ним деловой разговор.
Пока девушки мило совершили обмен любезностями, Гил успел промочить пересохшее горло. Заслышав, что дело касается двух Серых Стражей, он подумал: зачем привлекать к ним такое внимание? Парень ожидал реакции Таниса, ведь он был сейчас старшим, поэтому он предоставил своему другу первым узнать, что хочет от них посетительница таверны.
Интересно, какие дела у Ордена с этой, судя по всему, «свободной эльфийкой», или она внезапно решила стать Серым Стражем? Только вот Гил верил в это с трудом.
— Серый Страж — это я, — сказал Танис, поднимаясь из-за стола. Прятаться не было смысла: Кира уже собиралась указать на их столик пальцем, да и остальные вряд ли стали бы скрывать присутствие Стражей в трактире. — У вас какое-то дело к Ордену?
— Конечно, конечно. Очень важное дело, — промурлыкала эльфийка и отвесила преувеличенно низкий поклон. — Спасители Тедаса, убийцы Порождений Тьмы, да еще и в трактире под таким названием. Символично, не правда ли? В общем, слушайте сюда. Вы повернете назад и вернетесь в свой Вал-Руайо, или Вейсхаупт, или откуда вы там приехали... И оставите в покое Бресилиан и то, что там происходит. Понятно? — она вдруг картинно закатила глаза и прижала руку ко рту. — Ох, забыла представиться. Можете звать меня Исмирэ, если потребуется позвать. Но обычно я сама прихожу. Так что, договорились?
Девушка ерничала, в ее словах, хоть и вежливых, читалась насмешка; сам эльф знал, что скоро опять пойдут разговоры о дармоедах Серых Стражах, если уже не пошли. Люди и прочие расы, кроме гномов, достаточно быстро забывают про опасность и считают, что порождения тьмы так и будут сидеть под землей.
Откуда она знает и почему заявляет на весь трактир о том, что сообщил Танис, да еще пытается их запугать?
— Добрый день, — проявил вежливость эльф. — Исмирэ, откуда ты узнала, куда мы направляемся, и почему мы должны слушаться тебя, а не командование Ордена? — Гил сделал приглашающий жест за дальний столик, не стоило всему трактиру быть в курсе, куда и зачем направляются Стражи.
Эльфийка тут же перестала улыбаться и уставилась на Гилиана своими прищуренными темными глазами.
— Я повторять не буду. Считайте, что это знак доброй воли от тех, кто меня послал. Развернитесь и уходите, тогда останетесь живы.
— Послушайте, — вмешалась Кира. — Если хотите выяснять отношения, то делайте это за пределами моего трактира.
На какое-то мгновение эльфийка прожигала ее взглядом, и Танис даже подумал, что она сейчас пустит в ход арбалет; но этого не произошло. Снова улыбнувшись, Исмирэ направилась к выходу. Свое предупреждение она сделала. И судя по всему, отступаться от него была не намерена. Танис проводил ее взглядом и вздохнул, взъерошив волосы на голове.
— Не знаю, что это было, но мне действительно пора идти. Надеюсь, она не причинит больше проблем. Особенно тебе.
— Неужели в наши дела вмешались? — эльф глазами дал понять, что кто-то знает приказы Стражей или подслушал их разговоры. — Что об этом думаешь? Я вот думаю, что мне надо уходить из трактира. Кира, милая, у тебя нет пары сухарей в дорогу, и еще кусочек того пирога с печенью? — Он улыбнулся, отгоняя от себя дурные мысли, но все же что-то ему подсказывало, что вечером в трактир могут зайти еще доброжелатели. Он перешел на шепот: — У меня есть план: пусть подумают, что мы идем с тобой к "Избалованной Принцессе", — сказал он шепотом.
Эльфу было, конечно, интересно, кто был нанимателем девушки, но копаться в этом у него не было времени.
— Кира, ты знаешь ведь всех местных. Раньше тебе встречалась эта девушка?
— Нет, — покачала головой растерянная трактирщица, но тут подал голос один из стариков, сидящих в темном углу и потягивающих темное пиво:
— Я ее видел. До Мора жила в эльфинаже Денеримском. Я-то сам оттуда приехал, вот и запомнил ее. Говорили, что она с другими эльфами защищала эльфинаж от Порождений, а потом пропала. Большего не знаю, мало интересовался судьбой тех эльфов из трущоб, уж извините.
— Ничего. Спасибо за информацию, — поблагодарил его Танис и, на минуту задумавшись, кивнул Гилу. — Поедем вместе до "Избалованной принцессы", а там решим, что делать. Чую я, это далеко не конец.
В это время на стол плюхнулся толстенький узелок. Кира, улыбнувшись, потрепала эльфа по голове и сказала, что это "за красивые глаза". В узелке оказались три больших куска пирога с печенью, связка галет, кусок солонины, пять румяных яблок, бурдюк с вином и несколько сладких рулетов с маком и корицей. На пару дней должно было хватить.
— Спасибо, — Гил учтиво поблагодарил хозяйку, клятвенно пообещав, что будет рассказывать всем путникам об ее трактире. Честно говоря, эльфу бы хватило еды и на неделю, а план, который предложил ему Танис, понравился; правда, придется сделать крюк, и все из-за друзей девушки, но это лучше, чем если им придется встретиться с ними.
Эльф молил Создателя, чтобы они не выставили посты на всех дорогах, которые ведут к лесу.
Парню не хотелось ввязываться в неприятности, а еще, хоть Стражи и были хорошими бойцами, но все же эльф чувствовал, что численный перевес будет не в их пользу.
Взяв узелок, Страж распрощался с Кирой и направился к выходу, закинув сумку на плечи.

 

 

Как оказалось, доехать к ночи до лодочной станции у озера Каленхад, где находился небольшой постоялый двор "Избалованная принцесса", было труднее, чем казалось. Танис и Гил прибыли туда уже глубокой ночью, когда на небо выплыла лоснящаяся белая луна в окружении россыпи звезд. Ночь была прекрасна, летние ночи в Ферелдене вообще славились своей теплотой и покоем, но у Серых Стражей не было времени наслаждаться природой вокруг, когда они гнали коней к пологому спуску к берегу. Давным-давно уже не было здесь лодочника Кастера; да и странноватого храмовника, охраняющего пирс, тоже. Мало кто помнил о них теперь, по прошествии стольких лет, да и к чему помнить? Стражница Эдукан — вот героиня, спасшая эти земли от Мора, а остальные — всего лишь предметы окружения на ее пути. Никто не считал нужным записывать их имена в летописи.

Впрочем, таверна "Избалованная принцесса" все еще была на месте, правда, из-за снижения числа гостей совсем обветшала, и если "Меч Стража", наоборот, стал богаче, обзавелся пристройками и вообще расцвел после тех времен, то этот крошечный домик покосился, крыша кое-где почти провалилась, а дверь скрипела на петлях, не закрываясь до конца. Ветер выл в печной трубе, словно моровый волк, и общая атмосфера полузаброшенного трактира навевала скорее тоску, чем ощущение комфорта и отдыха. Но выбирать не приходилось. Ехать ночью — опасно, тем более после того, что случилось в Редклиффе.
Гил пытался по пути разговорить Таниса, но тот гнал своего коня, чтобы к ночи успеть к "Избалованной Принцессе". Там же находилась лодочная станция. Практически, они шли по дороге Героини Эдукан, честно говоря, он немного завидовал ей: сколько Стражей так и погибают в безмолвии? Правда, говорят, в Вейсхаупте на стенах выгравировано имя каждого члена Ордена.
Летняя ночь была так тепла, свежа и прекрасна, что даже не хотелось думать, что где-то там во мраке и темноте порождения тьмы устраивают свои нечестивые пристанища, и в любой момент могут появиться на поверхности.
Когда они были у цели, Гил уже порядком устал и зевал, хотелось хоть ненадолго лечь и поспать, вытянув ноги, поэтому ему было не так уж важно, как выглядит трактир. Самое главное, чтобы там была постель или тюфяк, набитый душистой травой.
Танис же спрыгнул с лошади, привязал ее к коновязи и поднялся по деревянному, полусгнившему крыльцу. Дверь была приоткрыта, и он, недолго думая, распахнул ее, делая шаг вперед:
— Эй, трактирщик! Будет комната на ночь для двоих Стра...
Договорить он не успел. Гил видел, что произошло, он видел, как из темного помещения таверны, в которой почему-то не горела ни одна лампа и не был зажжен камин, вылетела арбалетная стрела. Сначала одна, потом другая. Первая попала Танису в живот, но отскочила, столкнувшись со стальной пластиной доспеха. Вторая же, выпущенная через долю секунды после первой, пробила ему горло. Танис поднял руки к шее, повернулся, взглянул на Гила налитыми кровью глазами, словно хотел что-то крикнуть ему; но вместо этого из его рта полилась темная, покрытая пеной кровь.
"Танис!" — хотелось крикнуть Гилу, но слова комом застряли в его горле. Видеть смерть того, с кем Гил беседовал всего пару часов назад, кто был его наставником — суровым, но добрым...  перед глазами невольно пробежали картины прошлого. Надо было как-то остановить кровь, возможно, ему удастся оттащить тело и отвязать лодку, а там рядом Башня Магов, ведь так?.. там полно целителей... Комок в горле все разрастался.
Это было так нелепо: погибнуть не на Тропах, исполнив свой долг, а от руки наемного убийцы. Может, им удастся дотянуть до помощи магов, те, как он слышал, могли исцелить раны намного страшнее, уговаривал эльф сам себя, не в силах поверить в случившееся.
В это же время, пока эльф судорожно пытался придумать, как помочь Танису, тот рухнул на землю, истекая кровью. Как бы ни хотелось верить в иное, но спасти его было невозможно. Если бы рядом был маг-целитель...
— Вас предупреждали, — на крыльцо вышли две фигуры в такой же черненой броне и с такими же арбалетами, как этим же днем Гил видел у Исмирэ. Похоже, это была какая-то группировка, но прежде он о подобных эльфах ничего не слышал. — Этот, — один из эльфов, лицо которого было закрыто капюшоном, кивнул на тело Таниса. — Этот шемлен ничего не понял. Но тебе мы дадим один шанс. Ты — эльф, а потому можешь присоединиться к нам. Тогда мы, возможно, подумаем о том, чтобы сохранить тебе жизнь.
Вторая фигура молчаливо, но угрожающе подняла арбалет и прицелилась в голову Гилиана. Двое эльфов, по виду — мужчины, явно поджидали здесь добычу. Серых ли Стражей они ждали или кого-то еще, но было ясно, что просто так они Гила не отпустят. У него было небольшое преимущество: похоже, эльфы эти не ожидали нападения. Но все-таки их было двое, и у каждого в руках по арбалету.
Они не промахнутся. Эльф это знал, хоть они и поехали другой дорогой, но эльфы все равно убили Стража.
— Я присоединюсь к вам, но перед этим дайте похоронить мне моего товарища по Ордену.
"Прости, Танис", — сказал Гилиан про себя, — "Но единственный шанс выжить — это на время присоединиться к ним". О том, чтобы броситься в воду, не было никакой речи, даже если он проплывает под обстрелом арбалетных болтов, то его сожрут чудовища, но, скорее всего, его убьют прежде, чем он успеет добежать до берега. Возможно, можно будет спугнуть лошадей, свою и Таниса, и убежать в ночь.
Если бы он сразу кинулся к выходу, бросая товарища…
Эльфы переглянулись.
— Что, вот так просто? — протянул один из них, тот, что поразговорчивее. — Ну, как знаешь. Хорони своего товарища, сколько угодно, только помни: мы будем следить за тобой, куда бы ты ни пошел. И твое первое задание — добыть один артефакт в эльфийском храме, что в лесу Бресилиан. Местные эльфы с нами на контакт не выходят, а деревенские эльфов вообще расстреливают на подходе, насколько я слышал. Этот артефакт принадлежит эльфийскому народу. Настоящим эльфам, а не всякому отребью, тем, кто поклялся в верности нашему господину. — Эльф помолчал и добавил: — Исмирэ говорила, что ты безнадежен, но я думаю, у тебя еще есть шанс понять, на какой ты стороне. И кто ты такой. Эльф или Серый Страж? — он усмехнулся под капюшоном и бросил Гилиану несколько монет. — Она будет ждать тебя в Денериме, в эльфинаже. Без артефакта не возвращайся. А если попробуешь что-нибудь учудить... — он посмотрел на тело Таниса и пожал плечами. — Ты знаешь, что мы будем следить за тобой. Удачи.
Они отступили во мрак, и не успел Гилиан понять, что произошло, как эльфов и след простыл. Они двигались так тихо и незаметно, словно и сами являлись тенями, а не живыми существами. Бард же остался один на берегу озера, возле пустой и темной таверны. Рядом лежал, не двигаясь, остывающий труп Таниса, а у коновязи нервно рыл копытом землю его конь.
— А у меня есть выбор? — особенно, когда в тебя целятся из арбалета, все становится предельно просто. Парень старался, чтобы его голос не дрожал, и не выступили на глазах предательские слезы. Сейчас нужно было спасти приказы и, если надо, сжечь их, но сначала узнать, что пытался скрыть его друг. Возможно, для его блага. Что за артефакт, что за таинственный господин? Но эльфы уже, как тени, бесшумно растворились в сумраке ночи, как будто бы их не было.
Надо было позаботиться о теле Таниса: тот был андрасианцем, поэтому Гил прочитал молитву, взяв приказы, и начал готовить тело к погребению. По лицу его бежали мокрые дорожки слез. Одна из лодок послужила последним пристанищем Серого Стража. Найдя в таверне масло, эльф сделал горящие стелы, и, когда лодка поплыла по воде, Гил начал выпускать стрелы. Через несколько минут лодка была объята пламенем, и эльф наделся, что душа Таниса сейчас уже на пути к Престолу Создателя.
Теперь надо было думать, что делать дальше. По крайней мере, у него сейчас были все шансы все же выполнить задание…

[Perfect Stranger]

Хайевер, несмотря на его происхождение, встретил самого Нульна достаточно радушно. Конечно, сам тевинтерец не спешил хвастаться знанием тевина или по-другому выражать свою принадлежность к Империуму, представившись как "механик из Марок", что было почти правдой: в конце концов, самому Нульну требовалась деньги и, следовательно, работа, а для умельца в подобных делах всегда найдется место в замке.
Расположили его в маленьком домишке, точнее, в небольшой комнатке, очень даже приличной, недалеко от кузни — чтобы вечно не бегать за нужными материалами. Очень практично.
Однако сейчас Нульн, тупо уставившись на свое рабочее место — столик с многочисленными склянками, в которых вмещались всевозможные алхимические ингредиенты от экстракта эльфийского корня до чистейшей огненной эссенции — и свернувшись калачиком на диванчике, одном из немногих предметов роскоши в его временном жилище, явно пребывал в прострации. Будто бы в трансе, он тяжело дышал, успокаиваясь от очередной волны страха и наваждения.
В такие моменты всегда приходила Клавдия, принося с собой чашку горячего чая.
Жаль, что ее больше нет.
Внезапно раздался громкий стук. Стучали в дверь, кулаком, причем так, словно бы где-то происходил пожар.
— Господин Нульн! Господин Нульн! — надрывался за дверью мужской голос с типичным акацентом махровой деревенщины. — Господин Нульн, откройте! Вас там, это, просят! Господин Нульн, вы там спите, что ли?
В голосе стоявшего за дверью человека прорезались истерические нотки, словно бы от ответа "господина Нульна" зависели жизнь и благополучие если не всего Ферелдена, то Хайревера — точно.
Сам Нульн, несмотря на нарастающую истерию, не спешил: или сказывалась глупая "аристократическая" медлительность, или, что более вероятно, возврат к нормальному состоянию, протекающий несколько неблагоприятно.
Тем временем тевинтерец, сжав в руке блокнот, будто талисман, подошел к своему столику и недовольно забормотал, выискивая склянку с кроваво-красным содержимым.
— Иду, иду, — чуть громче заговорил он, добавляя несколько капель в чашу и выпивая содержимое.
Когда же он открыл дверь, человек запечатлел удивительную картину: "господин Нульн", накидывая свой дублет, имел вид несколько помятый, будто был после какой-нибудь кабацкой пьянки, однако глаза были холодны, взгляд сосредоточен, камзол и рубашка испачканы в алхимическом порошоке, словно он только что вляпался в пеструю муку, а в руках он сжимал блокнот и карандаш. Нахмурившись, Нульн спросил своим чуть хриповатым, но одновременно сухим голосом:
— Что случилось?
Пожалуй, его сейчас можно было спутать с алхимиком из сказок.
— Господин Нульн, вас там это, просят, — слуга чувствовал себя не в своей тарелке, но врядли это было связано с тем, что его заставили беспокоить "господина Нульна". — Прошу вас, идите со мной, уж больно люди серьезные!
Служка смотрел на Нульна с такой мольбой в глазах, что его даже становилось немного жалко.
Издав странный звук, похожий одновременно на тяжелый вздох и бормотание, "господин Нульн" кивнул слуге, отходя вглубь комнаты и забирая с дивана, на котором недавно сопел и трясся от наваждения, шляпу, а потом еще прихватил свой арбалет и пару дымовых шашек — дурацкая паранойя Флавиев — и не менее уныло вышел из кабинета, медленно закрыв его на ключ и направившись вслед за слугой.
Но в отличии от предыдущих действий, шел он достаточно быстро, и через пару минут снова спросил:
— Что случилось? Можно подробнее?
— Не знаю, высокородный господин, не знаю! — слуга разве что за рукав не тащил Нульна, считая, что он идет недостаточно быстро.
Вскоре они, впрочем, достигли места назначения. В соседнем здании, которое, как до этого считал сам Флавий, было заброшено, его ждали двое примечательных людей. Первый — высокий широкоплечий блондин в тяжелой броне и с двуручным мечом за спиной; второй пониже, с мышиного цвета волосами и бегающими серыми глазками. Одет он был в кожаную куртку с металлическими вставками на плечах, а на поясе болтались два кинжала в простых ножнах. Слуга низко поклонился этой парочке и быстро исчез, притворив за собой дверь.
Блондин кивнул на стул у стены, сам же остался стоять. Второй мужчина быстро посмотрел на какой-то мятый лист бумаги.
— Он? — блондин скрестил руки на могучей груди и глянул на своего товарища.
— Он.
— Хорошо, — блондин кивнул и обратился к Флавию. — Господин Флавий, меня зовут Саймон, моего друга — Генрик. Мы наслышаны о ваших талантах в деле уничтожения всякой нечисти и предлагаем вам... хм, заработок. Как вы на это смотрите?
"Если все сейчас будет худо, — думал Нульн. — То низенького можно отвлечь шашкой, а большого — пристрелить".
Хотя последующие слова явно удивили тевинтерца: выражение его лица можно было описать как "небольшое недопонимание", а сам Флавий чуть нахмурился и оглянулся по сторонам, тихо, но отчетливо говоря:
— Если вы "наслышаны", — похоже, сам Нульн не знал о своей "славе". — То не могли бы обратиться ко мне официальным образом? А не так, — скепсис, казалось, буквально сочился из его слов. — Мессиры. Что за "нечисть"?  — после этих слов тевинтерец поправил свои очки, ожидая... Судя по всему, каких-нибудь злосчастных откровений?
— Не стоит так волноваться, господин Нульн! — Саймон широко улыбнулся, открыто и очень добродушно.
— Да, не стоит, — кивнул Генрик словам товарища. — Все просто: если я прав, вы уже уничтожали одержимых, демонов или что-то в этом роде? Если слухи не врут. Или мы ошиблись?
— Опыт у меня есть, — спокойно ответил Нульн, хотя в его рыжей голове уже вовсю плодились всевозможные параноидальные идеи. — Однако вы не ответили на мой вопрос. К чему подобный маскарад? — он изогнул бровь, чуть склонив голову.
После недолгой паузы тевентерец фыркнул:
— И подробностей я не дождусь, пока не соглашусь?
— Так будет проще? — Саймон посмотрел на Генрика.
— Да, так будет проще, — кивнул Генрик.
— Проблема следующая. В лесу, на который претендует один очень богатый человек, есть небольшое эльфийское святилище. Дело обычное, да? — усмехнулся блондин. — В каждом лесу эти эльфы понастроили своих домиков, ведь так? И все было бы хорошо и просто, у этого богатого человека есть деньги не только на лес, но и на облагораживание этого святилища. Что он собирался в нем сделать, я не знаю, да и знать нам это незачем. Так вот... В этом самом святилище, как оказалось, завелась какая-то гадость, которая убивает рабочих. Человек двадцать уже исчезло. Бесследно.
— А так как деньги уже вложены, — продолжил Генрик. — То этот богатый человек хочет, чтоб никакой гадости в его владениях не было. В том числе и потусторонней.
— Цена вопроса — сотня. Но по факту выполнения задания, — завершил повествование Саймон.
— Нет, — коротко бросил Нульн, нахмурившись. — На эти деньги вы можете нанять отряд храмовников или сборище магов — мне все равно, — тевинтерец облизнул засохшие губы, выдерживая небольшую паузу. — Если же вам нужна качественная работа, которую могу предоставить я, без нотаций о Завесе или другой магической мишуры, — сам Нульн, учитывая то общество, в котором он вырос, магию, конечно, не ненавидел, но и не любил. Скорее, относился к ней до ужаса равнодушно. — Учитывая, что ваш "богатый человек" выкупил у короны целый лес, я наймусь только за три сотни, — он поджал губы, заканчивая свою тираду. — В конце концов, это поможет избежать некоторых проблем. Итак, да или нет? Быстрее, у меня много работы.
Собственно, он даже не блефовал, за такие деньги можно было нанять небольшую армию оголтелых авантюристов или отряд храмовников, первых же не жалко, а вторые кое-что понимают во всем это. Да и работы у него действительно было много.
— Уважаемый господин Нульн, — хмыкнул Саймон. — Если бы тут, в нашем славном Ферелдене, были храмовники или маги... То мы бы к ним и обратились. Да только мало их осталось, да и те попрятались по норам. Так что двести, уважаемый, двести полновесных золотых.
Генрик же вообще не отреагировал на заявление Флавия, задумчиво рассматривая ничем не примечательный потолок комнаты.
— Я советую искать на границе с Орлеем или чуть южнее Орзаммара, в пригорьях Скайхолда, — спокойно ответил Нульн, однако, услышав встречное предложение, кивнул. В конце концов, несмотря на рыжие волосы, веснушки и очень благородную кровь, Флавий за деньгами не бегал, что для кого-то прозвучало бы весьма парадоксально. Зачем тогда торговаться? Он фыркнул своим мыслям. Разве это торг?
— Согласен, — коротко бросил он, поправляя очки.
— Отлично, — Саймон почти натурально улыбнулся, без прежней натужности. — Вы готовы выехать немедленно или вам нужно какое-то время? В ваших же интересах разобраться с этим как можно быстрее. И да, мы поедем с вами, это не обсуждается. Во-первых, только мы знаем дорогу, а во-вторых — мало ли что? Монстры это одно дело, а вот всякий бандитствующий элемент на дорогах — совсем другое. Считайте нас вашей охраной, господин Нульн.
Узнав о наличии охраны, Нульн лишь вздохнул, и в этом вздохе, полном отчаяния и безнадеги, казалось, было скрыто послание самому Создателю, краткое содержание которого, судя по всему, было следующим: "За что, всевышний?".
— Да, немного времени мне потребуется, нужно собрать вещи и, — он чуть прищурился, — написать тэйрне.
Написать тэйрне действительно стоило: очень уж не хотелось, чтобы на полпути к раскопкам эту компанию перехватили ферелденские солдаты.
Еще раз кивнув, Нульн развернулся и направился в сторону выхода. Вернулся он к компании Саймона и Генрика примерно через полчаса. И вернулся не один: с тевинтерцем были несколько связок различных гранат, отчего сейчас Флавий походил на бочку с гномьей взрывчаткой, а еще чертежи, в которых любой нормальный человек увидит просто какую-нибудь ересь, а любой худо-бедно выучившийся маг — эскизы для простейших защитных рун; по этой же причине Нульн держал в руках и небольшую склянку с лириумной краской, заранее нацепив толстые перчатки. Не очень-то ему хотелось схватить лириумный бред.
— Я готов. Далеко ехать?
— Не врали... — несколько удивленно произнес Генрик, а Саймон только улыбнулся:
— По коням, господа.

 

 

Ехать действительно было не так далеко. Выехав на тракт, трое всадников поскакали строго на юг. Окружавший их пейзаж менялся с огромной неохотой, так что в какие-то моменты было ощущение, что они вообще не двигаются с места. Попутчиков у них не было, так, пару раз проехали груженые повозки, но все они были слишком медленны, чтоб поспеть за ними.
Вскоре они свернули с широкого Имперского тракта на узкую дорогу, ведущую к Баннорну. Поля сменились сначала редким леском, потом лесок начал превращаться уже в нормальную такую чащу. Ни Саймон, ни Генрик не произнесли за все путешествие ни звука, даже на немногочисленных остановках они предпочитали молчать. Когда лес стал совсем непроходим для всадников, пришлось спешиться.
— Так, Генрик, следи за нашими лошадьми, а мы с уважаемым Нульном пройдемся, —  Саймон вытащил меч из ножен, а сами ножны кинул товарищу. На немой вопрос Нульна он только мрачно усмехнулся: — Не пригодятся.
Тропка, по которой они пошли, была, пожалуй, самой неудобной, какой только может быть лесная дорога. Корни деревьев грозили переломать ноги, едва стоило незадачливому путешественнику зазеваться, а сама тропа иногда и вовсе пропадала. Впрочем, Саймон прекрасно знал дорогу до места и вел вполне уверенно, изредка оборачиваясь на шедшего вторым Нульна.
Спустя пару часов они вышли на небольшую, но очень уютную полянку. Само святилище представляло собой невысокую башню, немного наклоненную вправо. Стены ее были покрыты трещинами, крыши же вообще не было видно. Но солнечные лучи, освещавшие строение, придавали ему какой-то особенно прелестный вид. Впрочем, мнение о полянке мгновенно испортилось, когда Саймон указал на черепа.
— Рабочие, — тихо сказал блондин, покачав головой. — Там, в самом святилище, еще больше.
Нульн приготовил арбалет, снял с повязки какую-то гранату; сам тевинтерец, несмотря на свои талисманы, на воина, особенно при сравнении с тем же Саймоном, был немного не похож.
Впрочем, этот арбалет был способен пробить любую броню, даже зачарованную, а эта гранатка — нанести раны даже духу... В теории.
— Идем, — скептически (чувство паранойи его не покидало с самого начало путешествия) заговорил он, указывая на вход. — Толку осматривать, здесь ничего нет, — тем временем сам Флавий чуть тормозил: он не хотел идти первым, уступая дорогу воину, способному словить стрелу или наступить на какую-нибудь ловушку и выжить. Тоже в теории, конечно же.
Дверей как таковых не было: пустой проем, напоминающий голодный рот какого-то хищного существа. Хотя, возможно, общая атмосфера вокруг наводила именно на такие ассоциации.
Саймон, правильно поняв заминку Нульна, пошел первым, скептически глянув на игрушку в руках тевинтерца. Внутри башни было относительно светло, лучи солнца проникали сквозь трещины и дыры в стенах. На полу валялись кости, с виду человеческие. Странно было другое: кости были абсолютно белыми, словно их не только обглодали, но и тщательно отполировали перед тем, как раскидать по полу. Блондин при виде этой картины глубоко вздохнул и крепче ухватился за меч.
Внезапно раздался голос. Женский, но какой-то неправильный, точнее назвать его бы и не вышло.
— Они придут... — звук шел одновременно отовсюду. — Они придут...
— М-мать... — прошептал Саймон, озираясь по сторонам, но не видя источник звука.
— Если им... — голос стал полон надежды. — ...Помогут.
В отличии от своего спутника, Нульн никак не отреагировал на данную тираду: его, казалось, действительно заинтересовали кости, которые валялись здесь всюду. Он предполагал, что если у демона — или духа, не важно — есть физическое воплощение, то это значительно облегчает дело, а на фокусы с голосами из стен он не обращал внимания: сестрички очень любили разыгрывать его подобным образом. Нельзя дать себя одурачить.
Флавий нахмурился, сжимая в руке сильней гранату. Вот он, его козырь, нельзя его слишком рано использовать. Он еле заметно кивнул Саймону, мол, продолжаем путь.
— Сколько, сколько им томиться в одиночестве?.. — продолжал звучать голос. Наконец-то получилось определить источник звука: сверху. Саймон ткнул пальцем в покосившуюся дверь в соседнюю комнату.
— Там засело, — блондин скривился, ему тут не нравилось.
— Но им должны помочь! — голос сорвался на крик, отчего не ожидавший такого Саймон подпрыгнул на месте.
Переглянувшись, они пошли дальше, в ту комнату. Саймон первым, Нульн немного позади. Тихий скрип двери, и перед ними предстал некогда уютный зал. Впрочем, он и сейчас был уютен — для того существа, что засело в его стенах.
Перед ними стоял скелет. Огромный, в два человеческих роста, он разве что чуть-чуть не доставал головой до потолка. Но если приглядеться, можно было заметить, что этот скелет словно бы состоял из множества меньших скелетов. Пустые глазницы небольшого, по сравнению с остальным телом, черепа светились фиолетовым светом. Правая рука существа представляла собой длинный и узкий костяной серп, левая была обычной, просто в несколько раз больше нормы. Скелет повернулся к вошедшим и, видимо, попытался улыбнуться, но вышло откровенно жутко.
— Вы! Вы им поможете! — демон (а как еще можно назвать это странное и страшное существо?) указал на них серпом.
По храму прокатился звон выстрела, и Саймон, закричав, набросился на скелет, давая Нульну отступить. Удар мечом такого здоровяка, способного, казалось, разрубить лошадь за раз, был с легкостью парирован "костяным серпом", отчего тот, кто в один миг атаковал, в другой уже защищался. Снова выстрел — Саймон поморщился, парируя удар: болт ударил в череп создания, но никакого результата это не дало. Нульн фыркнул, его попытка отвлечь противника провалилась: такими темпами воин долго не протянет.
— Уходи, быстро! — крикнул тевинтерец своему напарнику, видя, как лезвие костяного клинка сверкнуло в опасной близости от лица блондина, но тот все же увернулся, отходя в сторону. Флавий кинул в скелета шашку, и того сразу же окутала вязкая черная жидкость.
Этот трюк подействовал. Однако не так, как рассчитывал сам Нульн: скелет действительно переключился на него, однако бомба его отнюдь не замедлила — враг стал быстро приближаться к нему. Пара выстрелов, казалось, не дали никакого результата, и уже через мгновение существо, вцепившись в шею Нульна, злорадствовало, безумно смеясь тому прямо в лицо.
Однако удар Саймона, вовремя вмешавшегося, пришелся существу прямо по руке, позволяя Флавию вырваться и отступить в тени. Но, как это бывает, подобный героизм редко чего-то стоит: скелет, пронзительно закричав женским голосом, обрушил на блондина град ударов своего серпа. Без помощи Нульна Саймон пропустил пару ударов, видимо, полагаясь на свою броню, однако зачарованная кость резала сталь, словно масло. Через пару секунд Саймон, выронив меч и потеряв равновесие, пропустил свой последний удар. Мгновение спустя блондин умер.
Тяжело дыша, Нульн вышел из тени.
— Сдохни! — закричал он, бросая во врага бомбу, которую он приготовил еще на входе.
Демон покачнулся, кости от взрыва треснули, некоторые просто вылетели из этого страшного магического конструкта. Но существо еще было живо и помирать совершенно не собиралось. Вопреки ожиданиям Нульна, демон не стал атаковать, а, что для его размеров было поразительно, отпрыгнул и швырнул в тевинтерца телом блондина, но промахнулся.
— Господин леса ждет! — вновь заговорил демон, переходя в атаку. Наверное, на этом бы и закончился жизненный путь Флавия, но вдруг в воздухе мелькнула молния, и скелет отшвырнуло к стене, а еще одна молния оборвала не-жизнь существа.
В дверях стоял невысокий, худощавый старик в потертой мантии. В нем без труда можно было опознать мага, причем довольно сильного. В правой руке он держал посох, а на его левой ладони трепетал фиолетовый огонек. Быстро оглядевшись, маг погасил огонь.
— Кхе-кхе, — кашлянул старик, опираясь на посох. — Вы в порядке, молодой человек?
После того, как демон исчез, Нульн будто бы в лихорадке забормотал себе что-то под нос, не обращая внимания на самого мага; однако услышав обращение "молодой человек", Флавий вдруг истерически засмеялся, трясущимися руками доставая из внутреннего кармашка склянку с успокоительным.
— Да, — ответил он, лениво присев на холодный и грязный пол. — Кто вы? — замявшись, тевинтерец кинул в сторону старика небольшую бомбочку, и зал окутал расслабляющий туман. — И что здесь делаете?
Видимо, благодарить за спасение он не думал.
Старик помахал рукой, пытаясь разогнать туман, но это у него не вышло. Впрочем, особого дискомфорта он не чувствовал, так что только покачал головой на действия Нульна.
— Меня зовут Сципион Публий, как вы могли догадаться — маг. Служу в Инквизиции, — он огляделся в поисках удобного сиденья, но в зале подобного не обнаружилось, так что пришлось стоять. — Я исследовал этот лес, до нас доходили различные слухи... Нехорошие, скажем так. Ну, и еще искал людей для работы, так сказать, параллельно.
Флавий фыркнул, только услышав представление, ведь учитывая, что сейчас тут творилось, маг этот, по его мнению, был немного неэффективен на своем поприще. Однако сам тевинтерец своего недовольства не выражал, только кивнул:
— Нульн, — он махнул арбалетом, намекая на многочисленные трупы. — Разведка, как я понимаю, прошла успешно? — мужчина тяжело вздохнул и добавил скептически: — И вербовка?
Инквизиция... в последнее время только глухой о ней не слышал.
— Про вербовку это вы, — сделал упор на этом слове Сципион. — Мне скажите. Боюсь, что ваш работодатель, который загнал вас сюда, не оплатит вам ваши расходы. Тут разрыв Завесы, если вы знаете, что это. Но ладно, — старик по-доброму улыбнулся. — Это не так интересно, как мое предложение. Не хотите поработать на Инквизицию? Работа по вашему профилю, интересное задание... Что вы на это скажете?
Что такое разрыв завесы, он знал, поэтому и прихватил с собой лириумную краску, однако... Нульн явно недооценил масштабы происходящего. Впрочем, он лишь пожал плечами, услышав слова старика, и тихо добавил:
— Абсолютно не интересно, — вяло отозвался он, и проницательный маг с легкостью понял, что это отнюдь не дешевый торг. — Хотя, — Флавий встал, поправил очки, холодным взглядом буравя старика. — Есть одна вещь, которую вы, Инквизиция, можете для меня сделать; но, как говорят марчане, "услуга за услугу", а не пожизненное рабство.
Да, Флавий был очень трудным человеком, когда дело доходило до переговоров.
— Пожизненное рабство нас и не интересует, — пожал плечами Сципион. — Если эта услуга осуществима, то мы ее окажем.
Нульн облизнул засохшие губы и поправил свои очки: в его голубых глазах на мгновение вспыхнул огонек надежды, той, что в конечном итоге лишь губит, а не спасает.
— Мне нужно поговорить с одним, — тевинтерец тяжело вздохнул. — С мертвецом...
— Думаю, такая услуга реальна, — Сципион и бровью не повел, хотя в бытность его магом Круга он бы первым начал кричать о том, что подобная магия невозможна. Но работа в Инквизиции немного раздвинула грани возможного — то, что было ранее в его представлении нереальным, стало обыденностью. Оглядевшись еще раз, он махнул рукой, предлагая Флавию следовать за собой.

 

 

Сципион привел Нульна в небольшой лагерь, расположившийся на краю леса. Их встретила пара часовых, и после короткого разговора между ними и магом, пропустили дальше. Расположившись в небольшой палатке, Сципион предложил гостю поесть, а сам полез за документами. Вытащив маленький, туго свернутый свиток, он протянул его тевинтерцу.
— Карта до деревни, — старик почесал нос. — Родник. Там есть один хороший человек, Марк зовут. Староста деревни. Обговори с ним все подробности, но в целом от тебя требуется найти старый эльфийский артефакт и принести его в Денерим. В самом городе с тобой свяжутся. Так, что еще... — Публий похлопал себя по мантии и щелкнул пальцами. — Деньги. Аванс — три золотых, — он протянул Нульну тощий кошелек.
Нульн тем временем, жуя сухпай и запивая вином, смотрел на старика и, когда он закончил свою тираду, прожевал и спросил:
— Посылаете только меня, или припишите своих агентов? — тевинтерец поправил свои очки (в последнее время они что-то часто стали сползать) и изогнул бровь, увидев мешок с деньгами. — Договор составлять будем? — кажется, только что промелькнула знаменитая Флавиевская дотошность до формальностей. — Конечно, я доверяю столь престижной организации... однако.
— Никаких бумаг, сами понимаете, — развел руками старик. — А работать будете сами, как хотите и с кем хотите. Нам важен результат, а не путь достижения оного. В общем, либо соглашайтесь, либо отказывайтесь. Впрочем, не думаю, что кто-то кроме нас сможет выполнить вашу просьбу.
— Я согласен, — спокойно ответил он, однако во взгляде тевинтерца промелькнуло легкое беспокойство, когда маг заговорил об оплате. — Выдвигаюсь, — Нульн потянулся за картой. — Сегодня же.
О, ему это не нравилось, абсолютно не нравилось, ведь в этой деревушке обязательно случится какая-нибудь пакость, которая будет стоить лишних хлопот, но... Оплата, как считал Флавий, того стоит.
В конце концов, цель ведь оправдывает средства.

[Perfect Stranger]

 

Деревня Родник. Окрестности

 

Лошади уже совсем остановились, подъехав к виднеющейся на небольшом холме возле леса деревушке. Похоже, это был именно Родник - тот самый, о котором говорил Отон. Девушка с растрепавшимся хвостом из пепельных волос и лицом, слишком рано постаревшим, натянула поводья и прищурилась, глядя на крошечные, почти игрушечные домишки. Казалось, что тут царит настоящая идиллия: летняя погодка стояла теплой, без дождей, ручеек рядом, перерастающий в небольшую речушку, посверкивал серебристой, чистой водой, а кое-где даже виднелись рыбы, выпрыгивающие из холодной, приятной воды. На плечо девушки села бабочка, и девушка нетерпеливо тронула поводья, пытаясь послать лошадь в шаг, но та упорно отказывалась идти. Кони слишком устали после почти бессонной езды по тракту до поворота к Роднику и теперь упрямо тянулись к спасительной реке. Вздохнув, девушка отпустила повод и позволила коню подойти к пологому берегу, наклонить голову и опустить морду в воду.

- Кажется, пришли, - раздался хрипловатый голос ее брата позади, который не преминул поступить так же, как и девушка. - Как думаешь, нас тут приютят? Я бы все отдал за горячую похлебку и теплую кровать.

- Сколько ты уже не ел? - спросила девушка, прерывая своего брата - пепельноволосого парня, выглядевшего моложе нее.

- Больше двух недель, - смущенно пожал плечами он и улыбнулся. - Да не переживай. Сходим на охоту, убьем парочку оленей. Все будет хорошо.

- Оленей... - задумчиво прикусила губу девушка, а затем испустила долгий вздох. Конь, напившись, всхрапнул и сделал попытку пощипать травку. - Разберемся. Держись поближе ко мне и никуда не отходи, хорошо? Не хочу, чтобы с этой деревней случилась беда.

- Хорошо, - покорно согласился парень, и вдвоем они наконец направились вверх, по едва заметному склону, ведущему к деревне. Под копыта лошадей бросались, неистово квохча, коричнево-белые наседки, а большие, жирные гуси переваливались с лапки на лапку неподалеку, словно следили за незваными гостями. Облезлый пес, привязанный к будке у дома на самом краю деревни, поднялся и принялся облаивать всадников с огромным удовольствием, словно всю жизнь только этого и ждал. Девушка же только поморщилась и направила скакуна к дому в середине деревни на пару десятков домов. Это здание с вывеской более всего напоминало постоялый двор.

Да и вывеска, хоть и выцветшая, все еще была разборчивой: "Дуб и Венок".

[Кайра]

Деревня Родник. Окрестности

 

Эльф   дал напиться  лошади  из ручья и сам умыл  лицо, пригладив   рыжие  кудри, которые трепал  летний  ветерок и он не удержался  от того, чтобы   смыть   с себя  дорожную пыль  и освежиться, но все же к закату   надо  было поспеть к  деревне и остановиться  в гостинице, а потом  в одиночку  отправиться в  Бресилианский  лес, найти  артефакт и встретиться с главарем и узнать,  что не договаривал Танис, но сначала  надо узнать побольше про Марселя

 

Танис,  вина  грызла его,возможно  мне стоило умереть  там, но тогда   как бы  я выполнил,  порученные   обязанности  - Ордену  нужны  новобранцы  Теплое, летние солнышко  быстро высушило  мокрую    одежду  и через  час  эльф уже  въехал  в сонное  поселение, чтобы не переполошить всю местную, домашнию  скотину  Ги слез  с лошади и вел  кобылку, до  таверны  "Дуб  и Венок"  Как оказалось  он не единственный, кто искал  пристанище. 

!.

 

[Shunt]

Деревня Родник

 

Путешествие вышло довольно долгим. Пускай лошадь ей попалась хорошая, но все же не настолько, чтоб проделать путь до деревни за одни сутки. Так что все прелести ночевки под открытым небом были испытаны Иафэт по полной программе. Хорошо, что было лето - зиму она разлюбила после своего пробуждения в доме Офри. С другой стороны, летом активизировалось сообщение между городами и деревнями, так что тракт был довольно многолюдным, а это было плохо. Плохо потому, что одинокая эльфийка на неплохом скакуне - легкая добыча. Да, если бы дошло до дела, то какой-нибудь бандит разочаровался бы в выборе профессии, но это все было лишним. Так что как только появилась возможность, девушка решительно свернула с тракта и пробиралась до точки назначения исключительно через леса, поля и обходными путями. Где-то она выгадала пару дней, где-то наоборот - лишь потеряла время.

Но так или иначе, а она прибыла в деревню. Конечно, она подозревала, что в деревне будет не все гладко, но такого запустения точно не ожидала. Пока она ехала по единственной более-менее широкой улице, на нее бросали очень нехорошие взгляды. Причем это не было обычным недовольством местных жителей, не любящих пришельцев - это выражалось бы немного иначе. Нет, ее... опасались, что ли? Но каких-либо провокационных действий в ее адрес они не совершали, так что Иафэт только пожимала плечами, да пыталась выяснить, где конкретно находится таверна. Когда она проехала уже второй (или третий?) круг по деревне, то все же смогла наконец-то заметить вывеску.

Привязав коня за специальный столбик и закинув легкую сумку со своими пожитками на плечо, она толкнула входную дверь. Уже заходя внутрь, ей пришла в голову мысль, что шлем следовало все же надеть, а не светить своей остроухостью. 

[Leo-ranger]

Деревня Родник

В деревню престранная ушастая светловолосая фигур зашла налегке. Точнее, рядом с ней не было массивной груды истекающей ядом чешуи. Иначе говоря, Лиинда решила пока не пугать деревушку видом своего верного спутника, милейшего из в вернов, а также просто Обаяшкой Гаррошем. Впрочем, одного вида закутанной в плащ фигуры с луком и небольшим милым (с виду) боевым (не с виду) дракончиком все еще могла удивить жителей этого захолустья. Как и любой искатель приключений, первым делом она решила наведаться в таверну. Нужно было подготовиться к походу в эльфийский храм, а подобные походы, она знала, были способны растянуться на несколько дней.

[Junay]

Деревня Родник, окрестности.

 

А ведь когда-то, будучи наивным, изнеженным салонным бардом, он считал такую глухомань прекрасной, живописной и поэтичной. Из окна  богатой кареты все эти заросли, ветхие  деревенские дома, вся эта грязь... Грязь, будь она проклята!.. Казались прекрасной картиной. Но до чего же все это отвратительно, когда соприкасаешься с ними напрямую! О!

 

Ллюль снова тихо застонал и вытер пот со лба. После дождя здорово парило, и бард, не привыкший к долгим переходам, с непривычки вспотел. Ноги болели, жара душила, и несколько раз он едва не лишился чувств от ужасных шорохов в кустах. За ним явно следил какой-то свирепый ферелденский зверь. Медведь! Наверное, это был медведь! 

От этой мысли, Ллюль уже был готов упасть в обморок, но вовремя вспомнил, что нюхательных солей у него нет, а значит, его бедное тело будет просто валяться на дороге. И учитывая дикарские нравы ферелденцев, можно было не сомневаться, что они бы надругались над бедным, бессознательным орлейцем. Или его сожрет тот самый медведь. 

Создатель, за что ты как жестоко караешь? Почему все это должно было произойти именно с ним? Разве он грешил? Разве не ходил в Церковь по воскресеньям? Он даже посты соблюдал!

 

Испарина снова выступила на лбу и бард  вытер ее тыльной стороной ладони. Ллюль чувствовал себя потным и грязным, а вид деревни простолюдинов (где везде грязь!) приводил его в отчаяние.

Парень сиротливо огляделся, положительно не зная, что делать дальше. Эльф, который обещал о нем позаботиться, просто куда-то свалил, приказав ему "подзаработать денег" - тоже мне, забота! Но, пардоньте, где же в этой глухомани он сможет заработать денег? Здесь же нет ни салонов, ни театров, даже оперы, где он смог бы проявить сияние своего таланта... Здесь же только смердящие, неотесанные простолюдины, фи!

Ллюль интуитивно поморщил носик, не хуже избалованной девицы.

 

"Ох, мне нужно отдохнуть и помыться. Ванна! Ванна, полная благоухающей пены, несомненно поможет мне прийти в себя. И чашечка антиванского кофе. Интересно, у местных варят антиванский кофе?" - раздумывая так, парень  окинул брезгливым взглядом деревню, высматривая трактир, корчму или постоялый двор.

"Ах, вот и вывеска... Дуб и венок". - решил Ллюль, зашагав к зданию.

"Какое многообещающее название." - злобно хихикнуло темная сторона его натуры. "Как только врежешь дуба, так и венок получишь!"

[Лакич]

Таверна "Дуб и Венок"

 

А вот Нульн сидел в таверне и чистил свой арбалет - в самом приличном значений этих слов, конечно же - иногда отпивая из чашечки чая, иногда делая небольшой перерыв и закусывая пирогом с вишней, задумываясь, откуда же здесь, на юге Ферелдена, вишни? Впрочем, после получаса таких посиделок тевентерец решил, что ягоды привозные. Похоже, учитывая мысли, которыми была занята рыжая голова, Флавия сейчас интересовало решительно все, кроме дело.

Ему, в конце-то концов, требовалось отдохнуть.

 

- Черт, - выругался Нульн, когда тетива арбалета вдруг сорвалась, ударив мужчину, как маленькая плеть, по пальцу. Не больно, но неприятно. Тевентерец тяжело и устало вздохнул, убирая в сторону свое оружие и как-то обреченно закрывая лицо руками.

Тем временем на столике, который занял Нульн, был, как говорят орлесианцы, "творческий беспорядок": разобранный арбалет, какие-то запчасти, очки, все это благополучно засыпано крошками от пирога, которого сам тевинтерец так и не осилил. Да и чай уже остыл.

 

- 70 серебряных монет (постой и еда)

 

!

Сообщение отредактировал Лакич: 15 апреля 2016 - 17:29

[Perfect Stranger]

Деревня Родник. Таверна "Дуб и Венок"

 

Толкнув дверь, Фелиция тут же отшатнулась: в лицо ей ударила такая смесь запахов, что едва не сбила с ног. Жареного мяса, пива, пота, горелого дерева и кислой капусты - в общем, то, что наемникам было хорошо знакомо. Но не в таких же количествах и в таком тесном помещении! Девушка поморщилась и натянула шарф на лицо, хотя ей и было невыносимо жарко. Высокая, как жердь, фигура Лео, замаячившая позади нее, протиснулась в узкий дверной проем и направилась прямиком к стойке. У потрошителей голод бывает двух видов, и сейчас парень намеревался утолить наиболее безобидный из них.

- Трактирщик! Мяса! - довольно выкрикнул Лео, однако толстый бородатый трактирщик не обратил на него никакого внимания. - Эй... мяса подай, говорю! Господа откушать изволят!

- А деньги у господ есть? - осведомился толстяк, обернувшись, но не прекращая протирать тряпкой грязный стакан. Фелиция мысленно ударила себя ладонью по лбу и юркнула за ближайший столик, предпочитая отдать разговоры на откуп своему более общительному братцу.

Пока Лео и трактирщик препирались о каком-то стейке с кровью, или чем тут торговали в качестве еды, Фелиция чувствовала, что не сможет проглотить ни кусочка. Вонь, полумрак и общее ощущение клаустрофобии не покидало ее ни на минуту, и становилось только сильнее. Странно, раньше она редко чувствовала себя так неуютно в замкнутых помещениях. Натянув капюшон и шарф посильнее на лицо, она пожалела, что не напилась ледяной воды из ручья, как их лошади. И вообще, кажется, этим вечером в трактире будет не протолкнуться - уж слишком много странных личностей заходили внутрь каждые полчаса.

[Darth_Spirtius]

Деревня Родник. Окрестности.

 

- Твою же мать, неужели!

Тайлер, держась за ствол дерева, смотрел на небольшую, как будто съежившуюся, деревню. Путь на своих двоих не дался сапожнику даром - подбородок покрывала грязная щетина, живот сводило от голода, а выражением лица можно было пугать сборщиков налогов. Икнув и собравшись с силами, Тайлер побрел к деревне.

По пути попался не то большой родник, не то маленькая речка. Кое как умыв свою рожу и напившись воды, мужчина немного пришел в себя и оглядел деревню уже повнимательнее.

На первый взгляд все было вполне в порядке. Но подозрительным было отсутствие стирающих белье женщин у ручья, домашняя живность, которую обычно слышно издалека, вела себя через чур тихо, да и наметанный в налетах глаз заметил несколько характерных отметин от попадания стрел. Начиная ощущать подвох, Тайлер осторожно зашел в деревню.

Изнутри все выглядело хуже. Плотно закрытые ставни на окнах, слишком уж близко жмущиеся друг к другу местные, постоянно оглядывающиеся по сторонам - сапожник сразу напрягся и даже закинул дубину на плечо.

Однако по пути до трактира его никто не остановил. Еще раз с подозрением осмотревшись, Тайлер опустил дубину к ноге и шаркая вошел внутрь трактира, по пути равнодушно мазнув взглядом по названию "Дуб и Венок".

[Кайра]

Таверна

 

Надо  же  в такой  глухомани приличная  таверна, конечно, тут нет  запаха   пирогов  с печенью, но  вишневый  пах  не  хуже.   Сладкий пирог   усталому  путнику- вытянуть ноги для эльфа  усталого  эльфа вполне приличное заведение,но почему   тут столько совсем  не местных жителей

 

-  Добрый  вечер  Мне комнату  на ночь.  Вишневый пирог, к нему   немного вина, а еще  я могу исполнить  вам пару  новых песен. .  орлесианских, чуть с  томным  придыханием  сказал  эльф, говорят, что   сама  Императрица переодевшись в плащ простолюдинки   ходила   слушать. Парень конечно  присочинил не в каком   Вал- Руайо    он  не был, но кто же  будет  проверять   его слова в этой глуши,может  они  в первый раз видят    барда и музыкальные инструменты, что же если   он  может расплатиться парой  фривольных баллад  за постой,то  будет  очень  хорошо для его тощего  кошелька..

[Junay]

Таверна "Дуб и венок"

 

Похоже, это была единственная таверна в деревне, и к ней вечером стекался народ.
Парень на минуту замялся: а как ферелденцы отреагируют на него, орлейца? Нет, по внешности , его, конечно, никто за орлейца  не примет, но вот акцент... Не смотря на свое великолепное знание языков, юный бард не мог избавиться от некоторого орлейского акцента. И учитывая, как в Ферелдене любят орлейцев...

 

Ллюль вздохнул, потоптался на пороге, но потом решительно толкнул дверь и... Чуть не вывалился назад, от резкой вони дешевой таверны. На миг ему показалось, что сейчас его стошнит. Создатель, там что, что-то сдохло?! Какой ужас! Ох, как бы сейчас пригодились нюхательные соли, или хотя бы надушенный платочек! Солей не было, платочка тоже, да и не смотря на отвратительный запах, желудок  затребовал пищи. Ко всему, может, все таки, у них есть ванна?
Это была слишком слабая надежда, но она толкнула Ллюля на решительный шаг: стараясь не дышать носом, бард все таки вошел в таверну.

Стремительно (или испуганно - на выбор), он ринулся к стойке и прогнусавил трактирщику, стараясь не прикасаться к этой самой стойке:
-Бобжуд, мосье! Бде кобнату на дочь, вадду с пебой, сытбый ужиб  и абтивабский кофе. S'il vous plaît. - добавил он, подумав. Выложив свои скудные сбережения, Ллюль робко спросил: - Скобко с бебя?

Сообщение отредактировал Gaijin*: 15 апреля 2016 - 17:28