[Плюшевая Борода]

И пройдя долиною смертной тени, не убоюсь я зла, ибо ты со мной, ублюдок чертов.

 

 

 

 

 

 

Мы сделаны из несбыточных грез, из игрушечных оловянных солдатиков, из удушливых детских слез, из занесенного над головой лезвия палача, из сухого шепота листвы, из моря травы по пояс, из родниковой воды, из талого снега. Из скрежета сходящего с рельсов поезда и из страшной сказки на ночь, из последнего желания приговоренного и из воздетых к небу рук, из открытых переломов и из скрученных героиновой ломкой суставов, из запрятанных страхов и из колючих шипов, из кавалькады похоронных маршей и из росчерков праздничных салютов, из сладкой боли и из мучительного наслаждения. Мы сшиты из плоти и крови иглой безумного ткача и имя нам - Потерянные.
 
 

 

 

 

Режущий ветер истачивает мою сереющую плоть, ртутный дождь вымывает из моих костей пыльную шелуху. Смеющееся солнце улыбается мне испепеляющим сиянием, дырявые облака кутают меня в свинцовые лохмотья. Я бесстрастен, почти неуязвим. Я нерушим и безгласен. Заключенный в броню из мертвого камня, я - город. Запертый в кольце погребальных огней, я - догнивающий труп. Моя кровь - неоновый шквал, мои вены - выжженный асфальт, мое тело - ленты кварталов. Сотканный из воплей разбитых сердец и скованный из безмолвия бетонного одиночества, я - город и имя мне - Вавилон.
 
 

 

 

 

 

Твой вечер удался, твое утро было радостным, как прыгающие по кровати солнечные зайчики, твой день выдался сложным и полным событий, оставив в памяти насыщенное послевкусие, ты умудрился опоздать на собеседование, твой инструктор по йоге перенес занятие на вторник. Ты выпил стакан грейпфрутового сока. Или нет, ты выпил чашку крепкой робусты, ведь ты не пьешь арабику, а грейпфрутовый сок и вовсе терпеть не можешь. Твой вечер не задался, твое утро было тревожным, как стук тяжелых капель дождя по двойному стеклу, твой день прополз мимо с неспешной размеренной монотонностью, не оставив в памяти ни следа, ты пришел вовремя, твой инструктор по фитнессу выжал из тебя все соки интервальным сорокаминутным кардио, которое ты так ненавидишь. Ты вернулся домой или встретился с друзьями около кофе-шопа, а может, остался на овертайм в офисе или поехал в клуб, чтобы два битых часа простоять в очереди у входа, но так и не попасть внутрь. Ты достал из кармана новенький шестой айфон и поменял статус в фейсбуке с "King Kong ain't got shit on me!!!" на услышанную тобой вчерашним вечером в скачанной на айтюнсе песне Андедов строчку "You could see God when I take my mask off", но спустя секунду, испытав чувство неловкости, удалил. Или нет, ты вошел в телефонную будку и бросил в прорезь для монет пятицентовик, чтобы позвонить ей, но все три раза она не взяла трубку. Ты вышла из магазина светильников, так ничего и не купив, и просто гуляла по улице часа три, не зная, что он звонил тебе до тех пор, пока у него не закончилась мелочь. Ты - самый обычный человек и имя тебе - твое последнее воспоминание.
 
//Тема создана в ознакомительных целях, но это не значит, что в нее нельзя писать. Писать - можно(ударение на второй слог). Картинки и всякая там красота прибудут чуть позже. Аминь, мальчики и девочки, и да поможет нам кубик//

[Плюшевая Борода]

Пребывание/Заключение: Алис

 

Он берет тебя с каждым разом все яростнее и злее. Твои рваные всхлипывающие стоны капля по капле тускнеют, вытекая из тебя влажной клейкой росой и становясь почти неразличимыми за скрипучими рыданиями стола и напевным шелестом огненно-красных лепестков, но это лишь еще больше распаляет в нем безудержный пыл жестокой страсти. Каждое движение приносит невыразимую боль, каждый удар несет наивысшее наслаждение и уже не отличить одно от другого, как не понять, где заканчивается Он и где начинаешься Ты. Трепещущее бессильной дрожью тело жадно ловит крупицы боли, отзываясь страхом на каждый удар. Сведенные судорогой бедра процеживают крупицы боли сквозь сито наслаждения, напряженно ожидая еще одного пронимающего до печенок рывка. Измученное лоно разгорается пламенем, сплавляющим вас воедино. 

 

Ты теряешь счет времени. Тяжелое дыхание на мокром от обильного пота плече будит в тебе волны восторженного предвкушения, а измученное усталое тело отзывается сладкой ломотой и просит еще. За спиной чеканной тяжестью металла раздаются стихающие шаги, скрипят плохо смазанные петли, - дрянная работенка, вот уж не диво - и громко хлопает дверь. На глаза наворачиваются слезы. Ночь, полная огненной страсти, умирает с рассветом... с рассветом, полным слезной тоски.

 

Заросли: Алека (Капкан Сна)

 

- Вода... - красиво вскинутые тонкие брови красноречиво свидетельствуют об искреннем удивлении, но прежде, чем юноша успевает раскрыть рот, чтобы продолжить, из ветвей на землю камнем падает что-то, напоминающее черный сверток размером c кулак. Вереница трелей печально вторит глухому шлепку. Шлеп-шлеп-шлеп - обрушивается в траву град мертвых тел. Не проходит и минуты, как подножие вишневого дерева испещряется сотней зловещих пятен. Порыв злого ветра с ледяной злостью срывает с окаменелых тушек черные перья, взметая их шатким вихрем, и дивные благозвучные переливы сменяются мертвенной тишиной.

 

- Они близко, - с коротким придыханием изрекает прекрасный юноша и тяжело вздыхает, - Они совсем рядом.

 

Он обнимает себя за плечи, словно пытаясь унять зябкую дрожь, и выдыхает облачко пара. Сквозь завывания обезумевшего ветра, с каждой секундой пронизывающего все глубже, слышится цокот копыт и громкое ржание. Юноша взмахивает рукой и ветер, послушный мановению его ладони, взвывает стреноженным жеребцом. Пальцы указывают на цветущую крону и черный вихрь пеплом оседает на землю. Воздух наполняется ураганной белой кипенью.

 

- Все повторится. Воспрянут из земли ростки и укрепятся стебли, распустятся бутоны прекрасных цветов и подернутся каплей благоуханной росы. Потускнеет зелень, выцветет белизна, почернеет кровь. Капля росы зловонием смерти впитается в увядшие лепестки и сгниют пожухлые бутоны, надломятся ломкие стебли и ростки низвергнутся гнилью в жирную жадную почву. И все повторится, - все тише и тише шепчет он то ли заклятие, то ли молитву, то ли сущую бессмыслицу, и пока его губы полубессвязно двигаются, вокруг него сплетается торнадо из белых цветков с красной сердцевиной, а когда его голос совсем стихает - перед тобой стоит уже не Юноша, но Вишневый Рыцарь, закованный в живую броню из цветов. В руке у него - выкованный из древесной тверди клинок, а в глазах - бесконечная воля и застывший хрусталь.

 

Первый закон онейромантии гласит - правда спекулятивна и подчиняется воле и стремлениям онейроманта.

 

Пребывание/Заключение: Элсбет

 

Рука замахнулась для удара, но ладонь, обдав кожу прохладным касанием разрубленного воздуха, застыла в миллиметре от щеки Элсбет.

 

- Хозяин. Я - твой Хозяин.

 

Рука сжалась в кулак.

 

- Заруби.

 

Кулак провалился вниз.

 

- Это.

 

Чтобы стремительно взлететь по косой дуге от плеча.

 

- У себя.

 

И хлестким боковым ударом снести девушке нос.

 

- На носу.

 

Гримаса болезненного удовольствия исказила безупречное лицо, но Элсбет этого уже не видела - внутри ее головы вместе со снопом искр из глаз поселился рой жужжащих ос, каждая из которых норовила ужалить побольнее. 

 

- Повтори.

 

Мужчина щелкнул пальцами и нос Элсбет медленно пополз с левой щеки к центру лица, на котором теперь не было заметно ни единого намека намек на кровоподтеки, ссадины или синяки. Еще один щелчок и обнаженные ступни утонули в сыпучем песке, а уши - в теплом шуме прибоя.

[Laion]

 Ночь, полная огненной страсти, умирает с рассветом... с рассветом, полным слезной тоски.

 

 

Сотрясаемая последними судорогами наслаждения пополам с обжигающей внутренности болью, Алис поняла, что все закончилось, только когда Его шаги за спиной стихли и хлопнула дверь. Ушел. Не оглянувшись и не сказав ни слова. Ушел, так и оставив ее со связанными  желтым лоскутом от платья руками.. Слезы подступили к глазам, но сил на то, чтобы плакать, уже не было. Тяжело соскользнув со стола, Алис рухнула на пол, ненавидя себя за то, что не может последовать за Ним. Истерзанное тело отзывалось на каждое движение  ноющей болью, но это было лучше, чем мучительное чувство ненужности и безнадежной тоски.
Где-то неподалеку тихо поскуливало СУЩЕСТВО, мерзкий уродец, избитый Хозяином. Сострадание.. Нужно ли оно таким, как он?  Преодолевая отвращение и всхлипывая от болезненности каждого движения, Алис подползла к уродцу, всовывая ему в лапы чудом уцелевшую бутылку с какой-то темной жидкостью, заткнутую пробкой, после чего, с трудом поднявшись на ноги, добрела до шкуры, покосившейся на нее любопытным глазом цвета расплавленной меди и  упала на нее.

Невыносимо хочется пить....  Еще какое-то время она лежала, свернувшись в позу эмбриона и устремив тоскливый взгляд на дверь, за которой скрылся Хозяин, пока не  провалилась в забытье.

[Beaver]

Из-за видения дыхание мисс Сайлент сбилось, в кровь поступила новая порция адреналина, и зрачки расширились от испытанного страха. Глаза округлились, лицо побелело, а сама девушка, пытаясь справиться с охватившей ее паникой, стала жадно хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег. Мысли в голове совершенно перепутались:

«Это… это… это тоже воспоминание? Нет. Абсолютно точно нет. Это не может быть воспоминанием. Не. Может. Быть».

Раз. Дыши глубже, Стеф. Два. Сосредоточься на песне того парня. Три. Успокойся. Видишь? Это не так уж и сложно.

Пульс замедлился до нормального темпа, и сердце больше не рисковало выскочить из груди — лучше, чем пару секунд назад.

«Я не стала бы писать такое ей перед смертью, — губы сжались в тонкую линию, и Стефани невольно бросила полный ненависти взор на женщину, с интересом рассматривающую свои ногти. — Не стала бы. Да и жива я. Жива, ведь так?»

И… если честно, пианистка, хоть и не признавалась в этом даже себе, все же сомневалась насчет того, что не способна на подобное SMS, потому как термин «мать» вызывал не только неконтролируемую злобу, но и теплое, хоть и почти забытое и задушенное, чувство… любви? Нет, это слишком громко сказано. Скорее, привязанности.

— Да. Но слова рождает не только ложь, но и правда, и полуправда, и искреннее заблуждение, и различные эмоции. Слова рождаются под влиянием столь многого…

Чужая ладонь сжала ладонь воровки в ободряющем жесте, и она ощутила холод, распространяющийся по венам, а затем перестала ощущать что-либо вовсе. Сложно передать, как мисс Сайлент боялась потерять свои руки. Она, наверное, с жизнью рассталась бы охотнее, чем с ними. Но сейчас… сейчас не слушались даже пальцы. И это, кажется, пугало гораздо больше, чем крушение аэробуса.

— Ты не человек, мистер Кролик.

[Кайра]

- Повтори.

 

Мужчина щелкнул пальцами и нос Элсбет медленно пополз с левой щеки к центру лица, на котором теперь не было заметно ни единого намека намек на кровоподтеки, ссадины или синяки. Еще один щелчок и обнаженные ступни утонули в сыпучем песке, а уши - в теплом шуме прибоя.

 

- Хозяин,  девушка так и стояла   с покорно опущенной головой, ноги  вязли  в песке, звук прибоя, не  хватало  только крика птиц, чтобы   полностью воссоздать    пляж   у моря.  Это  все не реально   думала  девушка, но иллюзии   были точно, может   это все воздействие каких- то наркотиков  и  галлюциногенов, но  девушка могла   поклясться, что  мужчина не принадлежит к роду  Адама.  В юности  я читала про Алису, которая  попала в волшебную страну, играла в дестки  игр, даже играла с братьями в    Подземелья и Драконы  и  как- то они  даже начали придумывать свой мир  с эльфами и феями,  те  были прекрасны   и добры, а вот гоблины наоборот уродливы и злы.

 

Бети поежилась ожидая  нового  удара  хозяина

[Плюшевая Борода]

Алис (Спящая Красавица)

 

Лепестки, поблекнув до нежно-розового и измельчав в пух, медленно сползаются к согнувшейся калачиком девушке и сбиваются в мягкое ложе сна. Бархатная тьма кутает истерзанное побоями и перемазанное липким желанием тело лоскутным одеялом и в каждом лоскуте - сон, а в каждом сне - ОН. Ты - гибкая лань, ОН - стрела, пущенная вслед. Острие вонзается сзади. Ты - заточенная в башне принцесса, ОН - меч рыцаря, разрубившего дверь вместе с принцессой. Меч погружается в плоть. Ты - Красавица, оставившая Чудовище из-за Очаровательного Принца, ОН - Чудовище, убившее вас обоих. Когти минотавра иссекают тело, копыта истаптывают его в кровавое месиво. Кошмары сплетают кружево грез, грезы расплетаются нитями кошмаров. Ты - ОНО.

 

ОНО помнило, что когда-то Хозяин был другим. Когда-то, седую вечность времени назад, когда Мир был юн и прекрасен, когда Благородные были благородны, а шипастые стебли не терзали тел и душ, когда кустарники были увенчаны розоцветными бутонами, а набухшие почки не испражнялись ядом и лютой желчью. ОНО помнило, что когда-то Хозяин бессильно взирал на крушение отцветших упований, не будучи в силах хоть что-нибудь изменить. Когда-то, рассыпавшуюся бренным прахом вечность времени назад, когда глухое отчуждение скользкой змеей вползло в усталое сердце, а угли души пепельно-черной горечью прогорели дотла. ОНО помнило, что когда-то Хозяин стал Другим. Когда-то, несметные полчища времени назад, когда Мир низвергся в пучину хаоса, когда над цветущими лугами и безбрежной синевой взгромоздились уродливые глыбы оживших кошмаров, а лазурные озера зазеленились ядовитой тоской. ОНО помнило, что когда-то и Девушка была другой. ОНО помнило и ОНО запомнило.

 

//Алис может приходить в сознание уже в Зарослях и дожидаться принца с поцелуями и большим дробовиком//

 

 

Стефани (Беспамятная Красавица)

- Правда, - он смотрит на тебя почти с любопытством, - Ни ты, ни я. Ни один из нас.

 

Он окидывает вагон многозначительным взглядом и улыбается тебе желтеющими зубами. Впалые щеки болезненной синевой вваливаются внутрь лица, румяная живость кожи тает, анемичным воском выбледняя высокий лоб, изрезанный старческими морщинами. Губы истончаются, кончик носа толстой каплей вытягивается вниз, а уши лопоухо оттопыриваются. Тонкие редкие волосы, побелев до пронзительной седины, разлетаются семянками одуванчика.

 

- Твоя станция, Стеф.

 

На пустом перроне - ни встречающих, ни провожающих. В пустой памяти - ни забытых в руке ключей, ни строчки cмс "Мама, я люблю тебя". В пустой жизни - ни лиц, ни имен, ни дверных ручек, поворачивающихся с давно привычным скрипом. Только тающие на ресницах белые хлопья и пустой перрон. На пустом перроне - ни встречающих, ни провожающих.

 

- Доиграем... как-нибудь. Потом. До встречи, мисс Сайлент. До скорой встречи.

 

Кряхтя, он с трудом отрывает тело от скамьи вагона и медленно, по-старчески ссутулив плечи, идет к выходу из вагона. Не оборачивается тебе вслед, не смотрит на тебя с задумчивой улыбкой, не машет рукой тебе на прощание. Просто уходит. Глядя в окно на заметенный серой кашей талого снега перрон, ты ждешь, когда он спустится с подножки. Ты ждешь минуту, другую, ты ждешь все десять или даже двадцать, но перрон по-прежнему пуст. Вы не человек, мисс Стефани, так почему же вы все еще здесь?

 

//Стеф может приходить в сознание уже в Зарослях и дожидаться принца с поцелуями и красивыми глазами//

[Verina]

И все повторится, - все тише и тише шепчет он то ли заклятие, то ли молитву, то ли сущую бессмыслицу, и пока его губы полубессвязно двигаются, вокруг него сплетается торнадо из белых цветков с красной сердцевиной, а когда его голос совсем стихает - перед тобой стоит уже не Юноша, но Вишневый Рыцарь, закованный в живую броню из цветов. В руке у него - выкованный из древесной тверди клинок, а в глазах - бесконечная воля и застывший хрусталь.

 

- Отлично! - Процедила сквозь зубы Алека, отойдя в сторону на несколько шагов и доставая нож. Пара мгновений - и девушка оказалась окружена слабо светящейся, потрескивающей аурой электричества. Теперь нож с его цельнометаллической ручкой и утяжеленным концом можно было использовать не только как колюще-режущий инструмент, но и как шокер.

 

Топот копыт все приближался.

 

Ундину начала бить крупная дрожь - так всегда бывало, когда она приходила в сильное волнение, особенно в начале серьезной драки. Но разум ее работал четко и холодно, словно Алека наблюдала за всем происходящим со стороны. Она была готова сразиться как с приближающимся незнакомцем, так и с "вишневым рыцарем", если понадобится. К последнему, несмотря на его учтивые манеры, а может как раз благодаря ним, ундина не испытывала ни капли доверия. Поведение Томаса, с отчаяния накинувшегося на нее с кулаками, выглядело куда более логичным и естественным, чем поведение загадочного красавца, поспешившего защищать незнакомую девушку, которая всего минуту назад, не смущаясь, сказала ему в глаза явную чушь.

 

"При Изумрудном Дворе я хорошо усвоила один урок: за самой привлекательной внешностью, порой, скрываются самые ужасающие моральные уродства".

 

А беспокоящий звук, тем временем, почти уже достиг цветущей поляны. Алека отступила еще немного вглубь, чтобы иметь возможность оценить ситуацию. Дрожь конечностей утихла так же внезапно, как и началась - единственное, что сейчас волновало девушку, это отсутствие полной уверенности в том, что она успеет перерезать себе горло, если все обернется совсем уж неудачно.

[Laion]

Одуряюще пахнет розами. Именно этот запах и привел ее в чувство. Как она здесь оказалась?  Алис не помнила. Где Хозяин? Она не знала. Но запах...Запах был тем самым, с которого все началось. Девушка огляделась, в страхе сжимаясь от малейшего шороха. Каждая клеточка тела рвалась обратно к Нему. Но тут же перед глазами вставало разрубленное пополам тело... Нет, это не может быть Энни! Но это же ожидает и ее, если Хозяин ее найдет.  Состраданию не место в этом мире.. Маленький уродец, осторожно разбудив ее, поманил следом за собой. Почему она пошла за ним? Надеялась, что он приведет ее к Нему?  Не привел. Исчез, оставив ее за неестественно узкой дверью.

Ее руки уже не связаны. Она по-прежнему нага, но ее кожа... Алис с изумлением посмотрела на собственные руки. Впервые с начала Вечности она обратила внимание на свое тело. Зеленоватая, твердая, как кора дерева, кожа, которой не страшны шипы, злобно выглядывающие меж розовых бутонов.

Здесь уже день. Но зеленый, цвета папоротника туман, все так же стелется над землей, и в нем теряется едва заметная извилистая тропинка, ведущая куда-то в глубь розовых зарослей. Алис оглядывается.. Позади нее тропинка медленно исчезает, а ее место занимают разрастающиеся с невероятной скоростью розовые кусты.  Кусты разрастаются все быстрее, ей кажется, что они тянут к ней шипастые руки-ветви, пытаясь вцепиться,  схватить, удержать. Ей мерещатся тяжелые чеканные звуки шагов позади и хриплое дыхание. Он ее убьет.  В панике Алис сворачивает с едва заметной тропинки, ныряя в заросли. Злорадно ухмыляясь, шипы тут же вонзаются в кожу, но отступают, оставляя на ней лишь легкие царапины. В длинные распущенные волосы вцепляется грубая пятерня, и к выступившим от боли слезам примешиваются слезы бессилия и  страха. Он ее убьет. Закрыв глаза, Алис  безучастно ожидает смерти, которой нет. Тишина. Ни шагов, ни дыхания за спиной. Осторожно она оглядывается. Шипы, вцепившиеся в волосы, держат крепко. Торопливо, выдирая волосы с корнем,  Алис выпутывает их из цепкого захвата и, придерживая рукой перекинутые через плечо длинные светло-зеленые пряди, бежит дальше, продираясь через кусты. Неожиданно розовые кусты расступились. Крошечное озерцо-лужа, блеснув гладью воды, раскинулось перед ней. Вода. Она не пила целую вечность. Озираясь по сторонам, Алис осторожно подходит к кромке озера и заглядывает в воду, рассматривая свое отражение со смесью любопытства и страха. 

[Beaver]

«Что значит „я не человек“?» — хотела спросить Стефани, но успела лишь открыть рот и в сем положении его и оставить, ибо ее тут же настигло удивление, если не шок.

Такие метаморфозы, как превращение молодого парня в старца прямо на глазах, не могли не страшить. Девушка наблюдала за всем этим с нескрываемым ужасом, но так и не сумела убедить себя отвернуться и прекратить пялиться, потому что зрелище было завораживающим. Отвратительным и неприятным, но завораживающим. И необычным, конечно. Не каждый день видишь подобное.

— До встречи, мистер Кролик, — машинально отозвалась мисс Сайлент и проводила мужчину растерянным и несколько испуганным взглядом.

Она сидела на месте еще какое-то время, безуспешно пытаясь понять, что произошло и как поступить дальше, а затем, сообразив, что руки обрели прежнюю подвижность, несказанно обрадовалась этому факту, подскочила, как ужаленная, и поспешила к выходу.

«Куда он делся, интересно? — Стеф замедлилась и еще раз недоуменно посмотрела в окно, прежде чем покинуть поезд и прежде чем на сознание обрушилась тьма. — На перроне ведь так и не появился…»

Неудачливая воровка очнулась… в лесу? Вокруг, повсюду, насколько хватало обзора, росли колючие кустарники, что, будто живые существа, преисполненные злобы, так и норовили побольнее оцарапать или хотя бы уколоть только-только неуверенно поднявшуюся на ноги пианистку. Откуда-то сзади раздавались странные звуки, шорохи и жутковатые шепотки, что вызывали целый табун мурашек. Но сколько бы она не оглядывалась, сколько бы не прислушивалась — источники опасностей таились в тенях и не желали показываться, что отнюдь не внушало оптимизма. Правда, вряд ли оптимизма прибавилось бы, если бы они показались.

Стефани поежилась и осторожно и медленно побрела вперед.

 

https://youtu.be/JmPmuSN5bKI

[Leo-ranger]

Она проснулась. Кто "она"? Где проснулась? Этими вопросами задавалась и Она сама. И если на вопрос "где" можно было ответить достаточно легко, то вот первый вопрос заставлял ощущать в памяти абсолютную пустоту и почему-то желание поиграть на гитаре.
Она раскрыла глаза и увидела лишь плотно смыкающийся зеленый шипастый покров, который закрывала её, словно одеяло. Хотя нет, скорее держал её в плену, будто прутья клетки. Она попыталась осторожно отодвинуть ветки и зашипела, когда шипы вонзились в пальцы. Женщина (хотя бы в том, что Она является женщиной Она была уверена), однако, не отдернула руки и даже наоборот, надавила на ветви уже обеими руками, тихонько заскулив от боли. Будто в ответ на это проявление слабости шипы еще глубже вонзились в кожу, практически пронзив её. Она уже почувствовала выступающую на ладонях капли крови, когда растительность поддалась и ей удалось отодвинуть несколько ветвей. Высвободив пространство для дальнейших маневров, Она продолжила свои попытки освободиться, почему-то уверенная, что оставаться на одном месте намного опасней, чем пытаться вырваться.
Наконец, исцарапанной женщине удалось окончательно освободиться. Её тело все было покрыто мелкими царапинами, одежда, состоящая из джинс и майки с надписью "#YOLO" была местами изорвана. Однако ей удалось выбраться. Ей удалось вырваться из зарослей, только чтобы оказаться в их лабиринте. Куда Ей идти? Что это за место? Где выход отсюда? Вопросы, ещё вопросы, слишком много вопросов.
Тум тум, туду тум, ту-дууу… что это за странна мелодия, необычный ритм, будто кто-то играет на барабане неподалеку. Хотя, быть может, это лишь звук Её сердцебиения? Еще один вопрос к остальным.
Липкий, противный страх заполняет внутренности, холодным комком встает в горле. Заросли, чувствуя этот страх, тянутся к ней, надеются, что Она сдастся. Странная мелодия продолжает звучать, исходя не то изнутри, не то откуда-то из глубин этого "сада". Тум-тум, ту-ду-дууум тум-дум… Этот звук, созданный её сознанием странным образом придает сил, облегчает тиски страха, что сковывают её. Она продвигается дальше, несмотря на то, что чувствует чье-то незримое присутствие рядом. Заросли пытаются задержать её или хотя бы остановить, но она продолжает продираться вперед, шипит, скулит, но идет дальше, ведомая лишь своей интуицией и страхом.
Постепенно плотно обступившие её колючки стали немного расходиться, давая хотя бы возможность вздохнуть свободней. Она прибавила шагу, боясь, что заросли вновь начнут смыкаться позади. Если сейчас и было сто-то, чего она хотела - это выбраться куда-то, где острые ветви не пытались выколоть тебе глаз или вцепиться в шею.
Желания, к сожалению, имеют свойство исполняться. Она абсолютно неожиданно для себя выбралась к какому-то озерцу. Каково же было её удивление, когда она увидела какое-то существо у самой кромки воды. Оно было похоже на дриаду из сказок, которые Она когда-то читала.
Стоп, она вспомнила, что читала сказки. Неужели, память проявила себя.

[Laion]

Ежесекундное ожидание погони до предела обострило чувства. Поэтому, едва заслышав шум в зарослях, Алис насторожилась, готовая в любой момент снова нырнуть в колючий кустарник. Но.. неподалеку от нее кусты раздвинулись, и из них на берег озерца буквально "вывалилась" очень красивая девушка.  Тум-тум, ту-ду-дууум тум-дум... Тум-тум, ту-ду-дууум тум-дум.. Странный ритмичный звук сопровождал незнакомку.

"Она.. Такая же, как и я..." - рассматривая девушку, сделала поразивший ее вывод Алис. -  "Но другая.." 

То, что девушка, как и она сама, когда-то была пленницей у феи, было очевидно. Но не у ее Хозяина. Поэтому Алис и осталась на месте, с настороженным болезненным любопытством разглядывая незнакомку. Откуда-то она знала, что в любой момент может скрыться в зарослях так, что та ее не найдет. Откуда? Этого она не могла сказать.

- Ты.. Кто? - обычная речь давалась с трудом и забытые человеческие слова вспоминались не сразу. Алис даже в голову не пришло, что незнакомка может говорить на другом языке.

[Leo-ranger]

Если бы только эта дриада знала, о чем спрашивает. Девушка поморщилась и потерла виски, силясь вспомнить хоть что-нибудь. В памяти замелькали какие-то образы, странные, лишенные смысла, слишком обрывочные и слишком быстро исчезающие, чтобы она успела запомнить хоть что-нибудь. Однако один из этих обрывков воспоминаний ей все же удалось уловить. "Отличная песня, Да..."

- ...ша? - неожиданно даже для себя произнесла девушка, машинально потерла лоб. От таких невероятных усилий голова вдруг заболела. Она удивленно моргнула, осознавая еще не доконца сформировавшуюся мысль. - Да...ша? А... ты? - "Да-ша", которая явно была крайне растеряна как от того, что она вспомнила своё имя, так и от того, что она все ещеё тут и это все не сон, тоже испытывала некоторые проблемы с человеческой речью. - А ты?

[Laion]

Как ее зовут, Алис помнила, ведь Хозяин называл ее по имени.. И шкафы.. Шкафы тоже звали ее по имени.. И.. в тех воспоминаниях из детства..  Она знала, что она - Алис.

Поэтому она улыбнулась: - Алис. Меня зовут Алис.

Всегда приятно быть в чем-то твердо уверенной.

Однако улыбка вышла  растерянной и жалкой.  Страх, что Хозяин вот-вот ее догонит, вспыхнул с новой силой, ей даже показалось, что она опять слышит звуки Его шагов. Он не простит, что она сбежала.  Но ведь она не хотела этого!  Она так скучала по Нему!

- Слышишь? - в ее глазах вновь заметалась паника. - Ты тоже слышишь? Нам надо бежать! Если он нас найдет, он убьет и тебя тоже!

Она метнулась в колючие розовые кусты за спиной Даши.

- Скорее, догоняй!

[Leo-ranger]

Она не знала, кто их убьет, если найдет, но не слишком-то стремилась узнавать. Какая разница, что именно собирается лишить тебя жизни и от чего убегать? Все равно, если тебя догонят или если удастся убежать - тебя это не будет волновать в любом случае. 

Даша без лишних раздумий бросилась за дриадой Алисой. имя показалось очень странным для дриады, но Даша не слишком разбиралась в этих мифических духах лнса, а потому не бралась судить. К тому же, мысли были более заняты тем, что неизвестный, который гнался за ними, был совсем близко - она готова была поклясться, что слышит не только громкие шаги, но и шелест кустов позади. А потому она, цепляясь за острые ветки кустов и окончательно приводя свой наряд в ужаснейший вид, бежала следом за Алисой.

[Таб]

Ожидание. Сложно представить себе что-то более неприятное. Враньё, конечно. Иногда, ожидание - это прекрасно. Оно заставляет тебя держаться на ногах. Не поддаваться депрессивным увещеваниям собственного разума. Просыпаться с улыбкой на устах и радостью в глубине сердца. Ожидание чего-то хорошего заставляет тебя жить, никак иначе. Нет разницы, что именно ты ждёшь, это может быть очередная игра, которая, просто обязана стать лучше своей предшественницы. Это может быть книга твоего любимого автора. Это может быть рождество, выход нового альбома группы, известной десятку человек, включающему тебя, очередной Близзкон, или день, когда выпадет первый снег. Ожидание может не оправдаться. Так оно обычно и бывает, чего скрывать. Игра оказывается полным дерьмом, писатель успевает откинуть копыта, перед тем, как закончит очередной magnum opus, всё рождество, ты по традиции будешь сидеть дома и ныть на анонимных форумах. Группа попросту распадётся, а солист сядет в тюрягу, из-за того, что переборщил с коксом, на Близзконе так и не анонсируют ничего интересного, ну а снег растает на следующий день, когда вернутся двадцатиградусная жара, от которой хочется выть волком и лезть на стену. Но ожидание всегда останется чем-то прекрасным и волшебным, и ты продолжаешь ждать и надеяться, сам не знаешь чего и на что именно, но всё-таки продолжаешь. Так проходит вся твоя жизнь.

Сейчас всё совсем иначе. Это не то ожидание, о котором хочется вспоминать и делиться впечатлениями. Это - гнетущее и сводящее с ума чувство, когда тебе тяжело усидеть на месте, а всё что остаётся - ходить кругами по комнате, и вертеть в голове тонну неприятных и болезненных мыслей. Здесь нет места логике. Она отступает на задний план, а на сцену выходит безумная интуиция. Она берёт в руки невидимый микрофон и начинает вещать. Ничего приятного. Одни лишь подозрения и параноидальные идеи, от которых хочется забиться в тёмный угол и накрыться одеялом. Ты скрипишь зубами, но до последнего держишь себя в руках. Вновь возникает это отвратительное чувство нереальности происходящего, всё вокруг кажется очередным затянувшимся идиотским сном, но в глубине души ты понимаешь, что сладостное пробуждение тебе не светит. Всё будет только хуже. В этом мире иначе не бывает и быть не может. Когда кажется, что ты очутился на самом дне глубокой ямы, пол под тобой обваливается, открывая очередные неизведанные глубины морального падения. Ты пытаешься включить логику, но тумблер сломался. Остаётся лишь слушать интуицию. Что там она шепчет? Ах да, Алека не вернётся, ты останешься здесь, один на один с самим собой и собственным безумием. А потом придёт он. Интуиция замолкает, давая тебе возможность включить фантазия. Фантазия у тебя богатая, сомневаться в этом не приходится, именно поэтому ты издаешь невольный стон и едва не падаешь в обморок от холодного и липкого страха. Скоро твои нервы дадут сбой, а что потом? Ты вздыхаешь и закрываешь глаза. Время считать до десяти...

[Плюшевая Борода]

Пребывание/Заключение: Элсбет

 

Мужчина поймал взгляд Элсбет и по-хозяйски потрепал девушку по щеке. Хорошая девочка. Светло-голубые глаза пролились сверкающей синевой и морем. Накатившая волна лизнула ступни прохладным влажным языком. Крупинки песка защекотали лодыжку. Сухой теплый ветер поцеловал губы.

 

Пляж ослепляет - белизной шезлонгов, золотистым песком, ярким солнцем, пронзительным небом. Над рядами шезлонгов, у самого края песчаной гряды, установлен помост с диджейской вертушкой, к которому медленно стекаются красивые смеющиеся парни в коротких шортах на загорелых мускулистых телах. Они машут тебе руками и зовут присоединиться к ним. В прыгающих зрачках горят эйфорические огни. Один из них с неизменной улыбкой протягивает тебе плоский спресованный октагон розового цвета. Начинает звучать музыка, пульсирующим ритмом ввинчиваясь в тело. Швырни "батарейку" на язык и брось себя в музыку, отдайся ей до конца. Этот пляж твой, детка. Этот пляж, это море, эти белозубые бронзовокожие парни, этот скачущий бит и весь этот мир.

 

https://www.youtube.com/watch?v=ZQ3rruYGjLA

Стефани. Брайан

 

https://www.youtube.com/watch?v=MV_3Dpw-BRY

 

Иногда ко мне возвращаются тени из той, прошлой жизни, но иногда нет. Иногда нет, но в Зарослях - никогда нет. Даже мои кошмары не хотят сюда возвращаться. Даже они.

 

Мальчик, мальчик, не ходи в лес. Не ходи на болото и по пряничной дорожке к домику из сластей тоже не ходи. Ступай прямо и никуда не сворачивай, мальчик, и останешься жив. Веки сжигают шестьдесят восемь бессоных часов, но я в порядке, я почти что в норме. Под подошвами ботинок хлюпает черная жижа, тернии розгами хлещут в лицо, в воздухе висит влажная взвесь. Чувствую кожей уколы шипов. Слышу чавкающий скулеж. Вдыхаю душные Заросли. Значит, я жив. Значит, я еще не сошел с ума. Скоро выпадет снег. Раздвигаю ветки и вижу девушку. Красивая. И худая. Темныш или Согбенная. Потерянная или кто-то очень на нее похожий. Кто-то живой. Кто-то, кто знает, как съеживаться от холода и как идти, не разбирая дороги. Не зная дороги. Погружаю лицо в сложенные чашей ладони, вдавливаю пальцы в кожу и лазурь идет рябью. Чешуя прячется под кожей. Ощущаю на кончиках пальцев стылый холодок. Выхожу ей навстречу - не торопясь, чтобы не спугнуть. Делаю несколько шагов и останавливаюсь. Смотрит на меня, как смотрит маленький зверек на большого. Снизу вверх. Почти без робости. С любопытством. Ремень оттянут глоком и в случае чего я всегда смогу успеть его выхватить, но я не хочу в нее стрелять. Господь мой милосердный, заклинаю тебя, пускай мне не придется. Пускай она не заставит меня. В небе танцуют снежинки.

 

- Привет, - меньше всего мне сейчас хочется улыбаться, поэтому я улыбаюсь и говорю первое, что приходит мне в голову, а потом развожу руки в стороны и поворачиваю кисти ладонями наружу, как бы говоря "видишь, у меня в руках нет оружия, а значит, я не причиню тебе вреда".

 

Алис. Дэйша*. Вас

 

https://www.youtube.com/watch?v=MAvSbZpgVWo

 

Рыцари уходят на рассвет и возвращаются с рассветом. Рыцари преклоняют колени и склоняют голову. Рыцари связаны клятвой и долгом и вольны умереть. Но рыцари - не ангелы, а совсем наоборот.

 

Одижвбей, расчищая себе путь закаленным в Благородной крови мачете холодной ковки, широким рывковым шагом продирался сквозь колючий кустарник. Отрубленные ветки с налитыми кровью и ядом шипами со стонущим треском валились под ноги и всякий раз, когда Вас втаптывал ломкие прутья в эту прОклятую землю, ярость укрепляла в нем уверенность. Взращивала в нем восторг. Он бы выжег тут все каленым железом и огнем. Он бы вырвал свое пылающее сердце и швырнул бы его оземь, если бы только мог спалить тут все дотла. Если бы только мог. Под ногой хрустнула ветка. Опустив взгляд себе под ноги, одижвбей не без удивления обнаружил под носком ботинка розовый цветок и покрепче перехватил обмотанную адгезионным скотчем рукоять -  неподалеку скрывалось нечто живое. Кусты поредели и поникли к земле и теперь мужчина, опустив мачете, шел по колено в розоватой-зеленой гуще. Животный страх и паническая растерянность, разлитые в воздухе, смешивались с чем-то еще. С кем-то еще. Окутанный всполохами протуберанцев, элементаль вышел прямо на темноволосую. Рысь и лань. Лань торопливо продиралась сквозь колючки вслед за рысью. Пламя ожило, сжигая розовые цветы и покрывая все тело одижвбея плавящейся лавой, а пространство вокруг - огненно-рыжим заревом.

 

Алека: Капкан Сна

 

https://www.youtube.com/watch?v=J8J9HXcOxrs

 

Вдоль по дороге, высекая из земной мякоти серые брызги и рыжие искры, наперегонки с ветром мчится дюжина чернохвостых сребророгих оленей. Тонким звоном бренчат колокольчики в ветвистых рогах, мерно покачиваются в высоких седлах бледные всадницы, облаченные в платья из зыбких теней, звенит колдовской стынью воздух.

 

- Не для меня текут ручьи, бегут алмазными струями**...

 

Осиплой полынной горечью слетают с бескровных губ слова, возвещая приход Кун Маллт-и-Нос. Близится топот копыт, тонут в безудержном перехлесте ветра звуки пленительного голоса, пьет небо дымный туман, вяжет землю вечный лед.

 

- Там дева с черными бровями, она растет не для меня...

 

Хлещет шипастыми шпорами в бока норовистых оленей Гончая Дюжина Безобразной Ведьмы, торопится, не жалеет ни сил, ни черных рогачей. Вытягивают олени круторогие морды на длинных шеях, стонут натужными глотками, льнет дикая пыль к сбитым в кровь копытам, черным коловратом вращается солнце.

 

- Не для меня цветут цветы, распустит вишня цвет душистый...

 

Цепные Суки Аурамут, что не ведают ни сочувствия, ни милосердия, ни печали, ни скорби, ни покоя, летят по дороге. Сохнет на окровавленых копытах бурая корка грязи, застилает глаза черный свет солнца.

 

- Сорвешь цветок - а он завянет, такая жизнь не для меня...

 

"Не для меня", - подхватывает ветер и уносит прочь, а в ответ ему раскатистым многолосием вторит безжалостное "Не забудем, не простим". Скованное верной Тьмой копье пронзает плечо Вишневого Рыцаря, повергая его на колени. Призрачная всадница, вцепившись в узорную луку седла, проносится прямо сквозь тебя. Скованное неумолимой Мглой копье пронзает грудь  Вишневого Рыцаря, пригвождая его к вишневому дереву. И эта проносится мимо, и все прочие, кроме последней, нанеся Вишневому Рыцарю по удару копьем, скрываются в повисшем у самой земли молочном тумане. Алая капли крови стекает из уголка юношеских губ, катится по  белому цвету, прячется в сырой траве.

 

- Два острия у меча, руки всяко изрежешь... - пожирают тебя выгнившие на избела-бледном лице червоточины глаз Аурамут-Застрельщицы. Разит громом заливистый гулкий смех, выгрызает из души твердость, вселяет страх и тьму. Мечется шестирогий под всадницей, бьет копытами, роет землю, хрипит раздутыми ноздрями, клубами выдыхает пар.

 

- Но, пошел! - вскрикивает Аурамут и поднимает черного с места в галоп, бьет поводом по лосняйщейся мыльным потом шее, в глазах - безумный роковой хохот, а в поднятой руке - скованное безупречной Смертью копье, нацеленное тебе в грудь.

https://www.youtube.com/watch?v=ERUGIS2CdJc

* мастер настаивает именно на данном произношении имени Даша любым англоговорящим персонажем
** данные стихи не принадлежат перу клавиатуре мастера

[Verina]

"Вот так просто? Он дал себя победить, не оказав сопротивления?!"

 

Возможно,вишневый рыцарь сам желал смерти? Но Алека не такая.

 

Опасность разогрела холодную кровь в ее русалочьих венах, девушка упрямо выставила подбородок и ждала - ждала, не шелохнувшись, того момента, когда острие копья оказалось всего в паре десятков сантиметров от ее груди - а затем мгновенно нырнула влево, одновременно ударив по древку так, чтобы копье, изменив свой наклон,вонзилось в землю. Толчок, который испытала на себе бледная всадница, способен был выбить из рыцарского седла закованного в латы воина - а на олене ни седла, ни сбруи, не наблюдалось. Сделав не слишком изящный кувырок через украшенные колокольчиками рога, всадница оказалась на земле,где ее тут же оседлала Алека.

 

- Что я изрежу? - Прошипела она, приставляя к горлу противницы нож.

[Laion]

Пламя ожило, сжигая розовые цветы и покрывая все тело одижвбея плавящейся лавой, а пространство вокруг - огненно-рыжим заревом.

 

Он.. Идет. Трещат кусты, слышится свист разрубаемого воздуха. Тяжелые шаги все ближе. Быстрее, быстрее!  Прочь отсюда! Взглянув на кусты, Алис уже почти было растворилась в колючей зелени, но.. Позади нее - Даша, которая ни в чем не виновата. 

В ужасе обернувшись, Алис, как в замедленном сне, видит, как из зарослей розовых кустов появляется он - огромный, страшный, объятый пламенем. На какое-то крохотное мгновение она почувствовала сожаление - почему это не Он, не Хозяин? Она бы, может быть, смогла все объяснить, ублажить, она бы все вынесла, любое наказание, лишь бы остаться с ним!  Но он послал за ней этого огненного, и это было страшнее - значит, пощады не будет.

- Стойте! - Алис вытянула вверх руки и загородила Дашу. - Она не виновата, она случайно тут оказалась! Отпустите ее, пожалуйста. Я.. Вернусь. Только не трогайте ее!

[Beaver]

Стефани все брела и брела вперед без остановки, опасливо оборачиваясь и стараясь не цепляться за острые колючки зарослей. Но старания не приносили особого результата, ведь ветви будто сами тянулись навстречу и рвали одежду, добираясь до кожи и царапая ее. Всегда до боли и почти всегда до крови. И каждый раз девушка кусала губы настолько сильно, что вскоре и на них выступили красные капельки, и продолжала упрямо идти… куда-то.

Холодно и темно. Одиноко и жутко. Мысли путались. Вероятно, память потихоньку возвращалась. Яркими вспышками. Странными и обыденными видениями прошлого. Весточками от прежней жизни. Что-то приятное сменялось чем-то обидным. Обидное — приятным. Цветным калейдоскопом в голове проносились разные картинки, вызывая эмоциональный отклик в виде радости или, что чаще, грусти. Лицо матери и лицо отца, лица незнакомцев и одноклассников, друзей и ненавистных людей. Слишком много всего за довольно короткий срок — началась мигрень.

Вдруг сбоку вновь послышался шорох. Значительно громче, чем до этого. А затем появился парень. Симпатичный. Еще какой симпатичный. Что он тут забыл? Воровка испугалась, да, но пыталась не показывать страха и не совершать ненужных движений. Да и не выглядел красавчик так, будто хочет навредить ей. Ну, по крайней мере, пианистка на это очень-очень надеялась. Может, стоит сбежать, пока не поздно?..

«Ни ты, ни я. Ни один из нас», — всплыли в разуме слова мистера Кролика (или кто он там на самом деле?).

— Привет, — взор невольно зацепился за висящий на ремне пистолет, и Стеф медленно вытащила руки из карманов толстовки и продемонстрировала пустые ладони. — Ты… человек?

[Leo-ranger]

Даша* бы не стала осуждать Алису, если бы та скрылась. Ни в чем невиновная Даша сама поступила так же, даже если бы была бы виновной. Страх - вполне естественное чувство, даже и особенно для тех, кто побывал в том кошмаре, что для фей является развлечением. Она точно знала это… откуда-то. Еще одна неожиданная вспышка света во тьме амнезии. Не совсем вовремя, впрочем.
Огонь не слишком испугал Дашу, в отличие от того, кого пламя сопровождало. Мысленно она уже готовилась умереть, но вступилась Алиса. Даша со смесью недоумения и благодарности посмотрела на "дриаду" и пролепетала:
- Д-да. Отпустите меня, пожалуйста. И… - сама не понимая, зачем, добавила. - И её тоже. Она ведь наверняка не сделала вам ничего столь ужасного, верно?

*Даша - русскоговорящая и настаивает именно на таком произношении своего имени

[Плюшевая Борода]

Алека: Капкан Сна->Заросли

 

- Два острия у меча, два... - захлебывается остервенелым лающим смехом поверженная на землю ведьма и ошалело плюет тебе в лицо сгустком густой черной крови. В глазах - насмешка безумной судьбы, а в руке...

 

Спину вдоль, от копчика до лопаток, пронзает вспышка острой боли - словно кто-то наискось рубанул мечом. Из груди выползает широкий наконечник кабаньего копья и дышать становится невозможно. Cомкнутое тисками горло издает невнятный булькающий полустон-полувсхлип и рот наполняется солоноватой теплой кровью. Поперечина выламывает грудину, обнажая перед гаснущим взглядом багрово-белые острия ребер. Плоть вопит о нестерпимой боли, сознание скользит во тьму, копье безупречной Смерти пьет кровавые слезы.

 

С трудом отодрав друг от друга налитые тяжестью веки и откашляв несколько капель крови на ладонь, Алека найдет себя лежащей на земле, но при этом совершенно невредимой. Она будет раз за разом ощупывать себя в попытках найти повреждения, оставленные кабаньим копьем, но в конечном счете, так не увенчав поисков успехом, уверится, что просто угодила в ловушку дурного сна. Фундамент ее уверенности, впрочем, несколько прохудится, когда она обнаружит неподалеку от себя дряхлый и сгнивший в труху ствол дерева с низко нависшими к пожухлой траве голыми ветвями, на ярд заваленный замшелыми булыжниками и венчающий этот могильный натюрморт цветок с белыми лепестками и ярко-красной сердцевиной.

 

Преимущество Алеки: Лепесток Кровавой Вишни (при съедении путем тщательного пережевывния и последующего проглатывания перманентно увеличивает Атрибут Внушительность/Харизматичность на одну точку ЛИБО раз в игровые сутки исцеляет 4 пункта тупого урона/2 пункта летального/1 аггравированного)

Недостаток Алеки: Пронзенная Насквозь (любая физическая травма с определенной вероятностью может разбудить в Алеке воспоминания о жутком онейромантическом ударе и нанести ей 1D10 пунктов тупого/дробящего урона)

 

Алис. Дэйша. Вас

 

Одижвбей задумчиво поскреб поросшую темной щетиной щеку лезвием мачете и улыбнулся, прекрасно зная, как со стороны выглядит объятая трескучим пламенем фигура, подносящая к лицу тридцатидюймовый факел. Он выжидал, медленно обходя двух Потерянных по кругу. Он не держал их и они могли поступать так, как считали нужным, однако прежде ему нужно было выяснить пару маленьких, но существенных деталей. Ему нужно было понять, не идет ли кто-нибудь по их следу и не идут ли они по чьему-нибудь.

 

Стефани. Брайан

 

Плавным движением опускаю руку вниз, к поясу и прячу пушку за ремень сзади. Снег метет все сильнее. У снега есть второе дыхание, есть третье, есть четвертое, а у меня даже первое выдохлось. Есть в этом буйстве природы какая-то несправедливость. Злая ирония. Friends and good manners will carry you where money won't go. Друзей у меня нет, но я могу еще раз ей улыбнуться. Даже пошутить могу. Почему бы и нет?

 

- Это зависит, - растягиваю губы в слабой улыбке, - От того, что ты считаешь человечным. 

 

Не забита, не перепугана до жути, не прячет лицо и даже не пытается сбежать, а легкая растерянность объясняется необычностью окружения. Только-только из Аркадии, причем не из самой худшей ее части - вот о чем я сейчас думаю. Улыбка сползает с лица вместе с секундным замешательством и соответствующей миной.

 

- Здесь опасно, - делаю шаг ей навстречу, - Идем, я...

 

На мягком снежном покрывале появляются следы крохотных кроличьих лапок. Осекаюсь. Сглатываю тугой ком и хватаю ее за локоть. Нам пора отсюда выметаться. Чем скорее, тем лучше.