[Фолси]

 

      

       

 

Пролог 

 

Глава 1: Князь-Орёл

 

Глава 2: Ход королевы

 

Глава 3: Тихий дом

 

Глава 4: Осколок льда

 

Глава 5: В плену забвения

 

Глава 6: Живым не место в джазе

 

Глава 7: Под красными песками

 

Глава 8: Цена человечности

 

Глава 9: Волчья стая

 

Глава 10: И пляшут тени

 

Эпилог

 

«Моя сладкая вина»: Вы диаблезировали старейшину

 

«Укрощение зверя»: Вы успокоили Модиана 

 

«Королева, что была»: Вы отказались помогать Элин 

 

«Великий трюк»: А был ли Джаспер?

 

«Нисхождение в Аид»: Вы получили убежище в госпитале Василия Блаженного

 

«Его слова, её рука»: Вы узнали, кто и зачем убил Джаспера Нолза

 

«Химера»: Удержите Лампаго от превращения 

«Мы одной крови»: Создайте гуля или заведите фамулуса 

 

«Иглы и колючки»: Вы изучили уникальный Путь Тауматургии

 

«Кровь и вино»: Вы отбили нападение инквизиции на рейв тореадоров

 

«Расколотый нефрит»: Вы устранили восточного охотника на вампиров и саботировали планы квей-дзин

 

«Бедовая четвёрка»: Вы раскрыли личности всех заговорщиков Панацеи: Элин (белая королева), Инвидия (красный рыцарь), Джаспер (чёрный епископ) и Деспина (серая ладья)

 

«Здесь лежит Бездна»: Джаспер снова обезглавлен. На этот раз - окончательно

 

«Мёртвые пески»: Нетопырь, чудовищный узник песков Аризоны, встретил окончательную смерть.

 

«Morituri te salutant»: Праведная фурия Саманта Донати долго обманывала смерть, но и она пала жертвой кровожадных хищников.

[Фрэнки]

Холланд
Вторая половина 2009

 

 

Как чувствует себя ребёнок, которого потеряли на пёстром рынке средь незнакомых лиц и чужих рук, угрожающе тянувшихся к нему?

 

Всё вновь повторялось.

 

Сначала ушёл его брат. Затем распятый Иисус с жутким безразличием на собственном лице наблюдал за тем, как медленно жизнь - частичка за частичкой - покидает тело Мэри. Осколки жемчуга - прекрасно они сочетались с синим платьем до колен.

 

Всё вновь повторялось.

 

А он даже не знал тот мир, в котором оказался. Лишь его эхо.

 

Свобода.

 

Ветер ликует.

 

Один.

 

Прошепчет чёрная душа.

 

Зелёные глаза искали знакомую фигуру, сошедшую с картин Франсиско Гойи. Опору в нежизни, которой уже не было.

 

Ты его обратила. Ты дала жизнь новому щенку. Щенок выжил и оставался подле тебя. Он не понимал, не осознавал, испытывал чувства смешанные, но всё равно оставался подле тебя. И сейчас ты его отпустила, чтобы выжила стая.

 

Чтобы выжила ты.

 

Босые ноги ступали по пыльной земле, быстро покидая место пожарища. Звякала монетка - одна единственная сердцу мёртвому милая побрякушка. Изредка оборачивался. Наивно надеялся. А в ответ ему тишина глуши, свист ночного ветра и нарастающий голод.

 

Холланд вновь остался один.

 

 

Джексон

Первая половина 2009

 

 

И так они успели бежать из Хьюстона, который в течение трёх последующих дней спелым плодом упал в руки Второй инквизиции. Впрочем, дорога располагала к разговорам, верно? Мимо пролетали пустынные пейзажи Аризоны, а где-то впереди должны были показаться яркие огни небольшого Тусона. Дыры на границе с владениями Шабаша, в которой не хотел бы оказаться ни один уважающий себя сородич.

 

 

- Возможное коварство некоторых князей, - тихо прохрипел Джек, сидя на заднем сиденье Форд Раптора Голубки. Бледно-голубые глаза смотрели в ту сторону, где далеко позади оставался Хьюстон. - Значит, Ашшур прав был - все лидеры Камарильи теперь копают могильные ямы неугодным им сородичам? 

Сообщение отредактировал Фрэнки: 22 июня 2021 - 19:16

[Лакич]

- Хватит строить из себя камарильскую стерву, Малисента, - Роберт пытался держаться гордо и возвышенно, но его маска холода и отрешенности, за которой он скрывал свои эмоции, будто за щитом, дала трещину, и его голос на мгновение сорвался, стоило ему произнести имя сира, - какие еще к черту “мы с Робертом”? Что это за дитя-птенец танго? С каких пор мы такие заботливые?

 

В Шабаше были те, кого становили так, как делали вампиры испокон веков: путем испытаний, поиска и проверок. Но Роберт был очередным лопатоголовым, которому не повезло увидеть Малисенту и ее стаю в ту ночь посреди грязного переулка. Ему повезло пережить свой первый крестовый поход, а его умения и хитрость позволили ему заслужить обряд становления. Но между ним и его сиром не было особых отношений, кроме исключительно… сотруднических. Его семья - настоящая, а не почти забытые им куски жира из Новой Англии - сгорела под гнетом Инквизиции.

 

Только после следующего поворота Кеннеди осознал, что его сир уезжала прочь. Что она делала? Он не знал. Понять, что на уме у этой роковой женщины было сложно, почти невозможно; читать ее эмоций почти столь же сложно и опасно, как всматриваться в Бездну за ответами. Роберт чувствовал вязкую злобу, медленно растекающуюся по его телу: ему казалось, что она легко и непроизвольно переиграла его. Опять.

 

Лосомбра выругался. 

- Какого черта ты творишь? Если у тебя нет веской причины: будь то схрона с оружием или подмоги из других стай - разворачивайся обратно! Или ты с ума согла - бросать Мехико на растерзанием этим…

Он выдержал паузу. Липкое отвращение застряло в горле, и молодому шабашиту прислось приложить силу воли, чтобы побороть собственную неприязнь и закончить фразу:

 

- Смертным?

[Фолси]

Джексон

 

- Значит, Ашшур прав был - все лидеры Камарильи теперь копают могильные ямы неугодным им сородичам?

 

Голубка фыркнула. Модиан ответил.

- Вряд ли. Князьями не становятся просто так. Конечно, кто-то просто рвётся до власти, используя для этого любые методы. Но других действительно выбрали сородичи. К таким лидерам принадлежит и князь Хьюстона, поэтому мне кажется, что скорее Ашшур решил разыграть свои карты в эту смуту. 

 

- А может, ты просто очень хорошего мнения о некоторых сородичах, - возразила Голубка своему сиру, развалившись в водительском кресле и небрежно удерживая руль одной рукой. - Хотя должна признать, что князь Хьюстона тоже не показался мне подонком. Все те годы, что работала на него, не было ни подстав, ни задержек оплаты. 

 

- К сожалению, того же нельзя сказать про князя Тусона, - продолжил Модиан. - У него дурная репутация. Он очень стар, им постепенно овладевают психозы, а вот поколение невелико. Князь как вампир слаб, поэтому ему приходится интриговать, чтобы сохранить власть. Готов ли он избавляться от врагов чужими руками? Наверное, у него и выбора-то нет. Не завидую я ему. 

[Selena]

Притвориться смертным. Подставиться под пули и "умереть", когда чистильщики будут делать контрольные выстрелы. Да, больно. Да, придётся откуда-то потом брать много крови на восстановление. Но по крайней мере так Морис будет мёртв для врагов Гекаты, а значит - сбежит от охоты ещё до её начала.

Вот только хватит ли ему контроля над собственным телом?

 

Наверное, ему бы даже хватило контроля над телом, но в сознании новорожденного вампира инстинкты затмили разум. 

Бежать! И подальше отсюда, вообще убраться с островов на материк, наплевав и на контору и на все остальное. Глухие удары ломали тела, пули с чавкающим звуком разрывали плоть... Он не хотел, чтобы в него стреляли! Глупый, иррациональный страх боли, пусть даже ничтожной по сравнению с Поцелуем Сиары. Она была бы недовольна им. Но Морис не мог иначе. Зверь смотрел на мир его багровыми теперь глазами, зверь осторожно крался вдоль темных коридоров к двери черного хода.

Тень метнулась наперерез, вскидывая карабин. И застыла, встретившись взглядом со вспыхнувшим во тьме кармином.

- Здесь никого нет. - глухо произнес Морис, интуитивно удерживая чужое сознание, стирая ненужные образы памяти, - Ты никого не видел. 

Пришлый гуль чуть заметно склонил голову, будто подтверждая - все так, он никого не видел. Обойдя его, новорожденный вампир тенью выскользнул в ночь. Желание свернуть карателю шею удалось подавить легко, даже Зверь не хотел выдать себя ненужным трупом. 

Звезды яркими огнями сияли на черном небе. Где-то за деревьями пряталась половинка Луны, частично посеребрив застывшие в паре шагов от дома машины карателей.

А с другой стороны дома, под навесом стоял его верный железный "конь". 

Оседлать его, последний раз обернувшись на когда-то надежное убежище. Взревел мотор, разбивая тишину, запоздало принося мысль о том, что стоило уходить пешком. Но мотоцикл уже сорвался в ночь и следовало подумать о том, где он сможет затеряться, чтобы стряхнуть с "хвоста" неминуемую погоню.

[Фрэнки]

Джексон
Первая половина 2009

 

 

- Вряд ли. Князьями не становятся просто так. Конечно, кто-то просто рвётся до власти, используя для этого любые методы. Но других действительно выбрали сородичи. К таким лидерам принадлежит и князь Хьюстона, поэтому мне кажется, что скорее Ашшур решил разыграть свои карты в эту смуту.

 

- А может, ты просто очень хорошего мнения о некоторых сородичах, - возразила Голубка своему сиру, развалившись в водительском кресле и небрежно удерживая руль одной рукой. - Хотя должна признать, что князь Хьюстона тоже не показался мне подонком. Все те годы, что работала на него, не было ни подстав, ни задержек оплаты.

 

- К сожалению, того же нельзя сказать про князя Тусона, - продолжил Модиан. - У него дурная репутация. Он очень стар, им постепенно овладевают психозы, а вот поколение невелико. Князь как вампир слаб, поэтому ему приходится интриговать, чтобы сохранить власть. Готов ли он избавляться от врагов чужими руками? Наверное, у него и выбора-то нет. Не завидую я ему.

 

 

 

 

Джек нахмурился. От общей картины назревающего хаоса исходило зловонием. Крысы грызли друг другу глотки, а их - живых и мёртвых - пожирали бродячие псы. На фоне животного месива гудели кровавые водопады, которые текли из пустых глазниц гигантского черепа подобно слезам.

 

Маленькое пристанище окутывала паутина интриг. Фанатичная мания к обогащению общему потоку информацией. Привычный поток, неизменные традиции. Тот, кто умер около семнадцати лет назад - сколь иронично то в сознание не прозвучит - как никогда раньше чувствовал себя живым.

 

Но родное пристанище теперь гнило изнутри.

 

- Хорошо, - на самую малость усмирил свою злость, чтобы не превратиться в зрячего слепца. - Раз не князь Хьюстона сдал убежище носферату, то кто это мог быть? - Джек хотел получить хоть какие-то ответы на вопросы, что копошились надоедливым роем в деформированном черепе.

 

Не из-за азарта скорее, но от отчаяния на фоне произошедших событий.

[Фолси]

Роберт

 

Или ты с ума согла - бросать Мехико на растерзанием этим…

Он выдержал паузу. Липкое отвращение застряло в горле, и молодому шабашиту прислось приложить силу воли, чтобы побороть собственную неприязнь и закончить фразу:

- Смертным?

 

Малисента слушала всю эту тираду, покуривая и любуясь на своё отсутствующее отражение в лобовое зеркало. 

- Во-первых, птенчик, я не камарильская стерва, а очень дорогая стерва. Ты не представляешь, в какую монетку мне влетела вечная жизнь. Не вижу ни одной причины выбрасывать свои инвестиции в костры инквизиции. Но вам, молодёжи, не понять. Ты-то вообще прошёл в наш мир бесплатно и по акции, - она мерзко усмехнулась, будто смаковала подробности той ночи, в которую был обращён Роберт. 

 

- Во-вторых, с Шабашем весело, не спорю, но умная девушка всегда должна знать, когда ей стоит покинуть вечеринку. Чтобы напиться и не блевануть. Пообжиматься и не залететь. Так вот, грязные танцы Шабаша и этих горячих ребят из инквизиции на мой вкус уже стали опасно пошлыми. Велика вероятность, что тебя окатят всякими неприятными жидкостями. Вроде керосина, - она щелчком выбросила докуренный бычок в окно и принялась за следующую сигарету. Затем повернулась к Роберту и пристально заглянула ему в глаза. - А я не люблю, когда меня окатывают жидкостями без моего согласия. 

 

Пока Малисента бросала выразительные взгляды на Роберта, их машина на полной скорости сбила пешехода. Ласомбра отреагировала не сильнее, чем если бы они подскочили на кочке. 

 

- Так вот. Забыл уже, как инквизиторы взорвали Венскую капелу? Эти камарильские тремеры столетиями строили из себя оплот силы и власти, а эти жалкие смертные за одну ночь показали им напалмовое волшебство. Уверена, что если Мехико не захватят с наскока, то точно так же зальют огнём. И ещё уверена, что город будут защищать наивные птенцы вроде тебя, пока все архиепископы и сам кардинал прячутся в убежищах, чтобы просчитывать стратегию. Ну разумеется, - Малисента хрипло засмеялась. 

 

- В общем, слушай меня. Разумному существу дохнуть за чужие идеалы - куда постыднее, чем сдавать какой-то кусок бетона смертным. Но если думаешь иначе, то можешь выйти из моей машины прямо сейчас. Красиво, драматично, больно. Но если собираешься в Мехико, то лучше подготовь задницу заранее. Уверяю, будет горячо. 

 

Вскинув чёрную бровь, Малисента кивнула на дверцу возле Роберта. Не заперто, мол. Впрочем, скорость езды она так и не сбавила. 

[Фолси]

Морис

 

Взревел мотор, разбивая тишину, запоздало принося мысль о том, что стоило уходить пешком. Но мотоцикл уже сорвался в ночь и следовало подумать о том, где он сможет затеряться, чтобы стряхнуть с "хвоста" неминуемую погоню.

 

И за ним действительно погнались. Но то ли обострённые инстинкты благоволили неонату, то ли вражеские гули растерялись, но погоня быстро отстала. Впрочем, это принесло лишь небольшое облегчение - теперь "старая кровь" знала о его существовании, а значит вскоре начнётся полномасштабная охота.

 

Но она не началась.

 

Возможно, таинственный Культ Гекаты сам пошёл в наступление на старейшин, и те сосредоточились нна обороне, потеряв интерес к каким-то гулям. Возможно, Сиара через паутину своих связей помогала Морису из тени, хоть сама больше ни разу не вышла с ним на связь. 

 

Так или иначе, а уже через полгода вампир понял, что предоставлен сам себе. Никто за ним не гнался, но инстинкт самосохранения подсказывал, что пока не стоит лезть в разборки между семьями клана Джованни. Один неонат в них роли не сыграет. 

 

А значит можно было сполна насладиться своей нежизнью. 

 

Джексон

 

- Раз не князь Хьюстона сдал убежище носферату, то кто это мог быть? - Джек хотел получить хоть какие-то ответы на вопросы, что копошились надоедливым роем в деформированном черепе.

 

- Может, кто-то из слабокровок? - пожала плечами Голубка. - Модиан и Лето их жалеют, но эти ребята куда ближе к смертным, чем к нам. Всеми обижены, отовсюду гонимы. Мне кажется, довольно просто подкупить кого-нибудь из них. Или взрастить ненависть к несправедливому миру, полному чудищ. 

 

- Мне неприятно это признавать, но я согласен с Голубкой, - кивнул старый носферату, отрешённо глядя на пустынный пейзаж за окном. - Слабокровных вырвали из объятий жизни, но мало что предложили взамен. Они действительно слабое звено любого вампирского общества. Хоть и такие же изгнанники, как мы. 

[JMarvin]

Эсми

Похоже, теперь Эсми обрела свободу и независимость, которых так жаждала. Но какой ценой?

Похоже, что Равносов стало еще меньше.

Это сделал тот культ – Геката? Те самые вампиры, что так страшили Ломео?
За эти пару лет, ей удалось кое-что про них узнать от шилмуло. Это был новый клан, собранный из сородичей Джованни и остатков древнего клана Каппадокийцев и связанных с ним родословных, а также Нагараджа. Клан, что специализировался на некромантии.

Девушка легонько куснула свою нижнюю губу, опустив взгляд на безымянный палец правой руки. Кольцо с бирюзой, в которой кружились черные разводы. Ипотрил упоминал, что это некромагический артефакт. Правда, Эсми не могла понять, как он работает. 

Хмыкнув, задумчиво осматривая останки, зацикливая внимание на том, что черепа пропали.

- Некроманты и их ритуалы… - пнула одинокую косточку к остальным.

Стоит ли Эсмеральде опасаться, что этот же культ придет и за ней? Или, если это не они, кто-то другой?
Казалось это бессмысленным. Она лишь мелкий вампир, который еще не успел ничего натворить.

Пройдясь по хижине туда-сюда, в поисках подсказок – может Ипотрил выжил? И оставил для не что-то? Но нет. Ничего.
Неожиданно, ей было даже жаль, что ее сир почил. Странное чувство – ведь они совсем не были близки.

Теперь она свободна? Может идти куда угодно? Похоже на то. Хижина стала склепом. Пора возвращаться обратно... осталось только одна небольшая шалость.

- Ну, не пропадать же добру, - непринужденно вскинула брови, складывая фамильные перстни в свою сумку.
 
Теплая усмешка.

- Брайану бы понравились колечки.

Вернувшись к Поло, она не нашла его.

Устал ждать? Ну и ладно.

Что ж… похоже, она осталась одна. Независимая и одинокая.
 
 
2010 год. Тусон.

Одинокая девушка скучала у бара. Красивая и притягивающая взгляды.

- Твое имя, случайно, не Белоснежка? – статный блондин широко улыбнулся, возникая перед незнакомкой.
 
- Нет, родители назвали меня по-другому, - губы чарующе изогнулись в мягкой улыбке. – Эсмеральда.

- Красивое. Тебе очень идет… - заглядывая в светло-изумрудные глаза, обольститель почувствовал сильную тягу к прекрасной бледноликой румынке.

Охота еще не успела начаться, как глупый зверек забрел в капкан.
Эсми довольно потерла кольцо с бирюзой.

[Фрэнки]

Джексон

Первая половина 2009

 

 

- Может, кто-то из слабокровок? - пожала плечами Голубка. - Модиан и Лето их жалеют, но эти ребята куда ближе к смертным, чем к нам. Всеми обижены, отовсюду гонимы. Мне кажется, довольно просто подкупить кого-нибудь из них. Или взрастить ненависть к несправедливому миру, полному чудищ.

 

- Мне неприятно это признавать, но я согласен с Голубкой, - кивнул старый носферату, отрешённо глядя на пустынный пейзаж за окном. - Слабокровных вырвали из объятий жизни, но мало что предложили взамен. Они действительно слабое звено любого вампирского общества. Хоть и такие же изгнанники, как мы.

 

 

К горлу поступил неприятный ком. Что-то болезненное отзывается в сознание. Болезненное и, казалось, давно забытое.

 

Холли...

 

Джек скрестил руки на груди, уставившись в окно по левую сторону от себя.

 

Землю окутала мягкая кровавая гладь. Псы утонули, но живительная эссенция не смогла воскресить крыс. 

 

- Почему Тусон? - через какое-то время поинтересовался. - Что такое планирует князь в отношение слабокровных и носферату?

[Фолси]

Джексон

 

- Почему Тусон? - через какое-то время поинтересовался. - Что такое планирует князь в отношение слабокровных и носферату?

 

- Понимаешь ли, - Модиан говорил медленно, подбирая слова, - Тусон кажется маленьким, никому не нужным городком, но это только ширма. После того, как инквизиция ударила по всем крупным городам, Тусон остался единственным центром координации пищевых потоков для сородичей. Мексиканцы бегут с родины, где сражаются Шабаш и охотники, где царит полная разруха. Этих несчастных людей ловят и по законам Штатов отправляют в лагеря. А лагерями этими владеет князь Тусона и его сподвижники. Много беженцев, много бесплатной крови, которую в условиях военного положения можно очень выгодно продавать в Сиэтл, князю Алеку Кроссу. Кросс хитрый, изворотливый, поэтому кровавый бизнес - едва ли не единственный рычаг давления на него. А ещё не забывай, что именно из Тусона координируются операции по сдерживанию под землёй нашего прародителя. Князь Тусона угрожает, что если его свергнут, то Нетопырь вырвется на волю и утопит Аризону в крови, что привлечёт ещё большее внимание инквизиции. И пользуясь такой своеобразной неприкосновенностью, князь устраняет тех, кто якобы ему мешает. Сейчас он и его дитя, сенешаль Оливекрона, хотят пропихнуть через голосование среди примогенов закон, запрещающий слабокровным появляться в Тусонском домене. Лето и его сторонники противостоят этому закону. Кто победит? И как скоро подобный закон будет написан в отношении нашего клана, ведь мы подрываем информационную безопасность Маскарада.

 

- Всё очень серьёзно, дорогой, и многое не лежит на поверхности. А копаться в этой закулисной грязи - удовольствие явно не по мне, - Голубка передёрнула плечами. 

[Фрэнки]

Джексон

Первая половина 2009

 

 

Джек перевёл взгляд от Модиана к Голубке. Вновь обратил своё внимание к пассажирскому окну Форда по левую сторону от себя.

 

Он искренне верил в неприкосновенность клана носферату. Его могущество. Но сейчас эта вера давала трещину. В сложной информационной конструкции именуемой интернет сетью проникла маленькая змея. Тяпнула парочку новорожденных мышат, но оставила капельки их крови, когда уползала прочь. А извне - величавый дом из плиток серебра и золота. Удушливая пудра, липкая помада и резкий запах лаванды с розами.

 

Власть пьянит. Чувство превосходства.

 

Затаившегося страха.

 

- Едем свергать князя Тусона?

Сообщение отредактировал Фрэнки: 23 июня 2021 - 06:07

[Фолси]

Джексон

 

- Едем свергать князя Тусона?

 

Голубка громко рассмеялась.

- Малой, и кто его будет свергать? Ты, что ли? Такие дела на пиф-паф не делаются, это тебе не полуторачасовой фильм. 

 

Модиан деликатно кашлянул.

- Джексон, я очень надеюсь, что ты не будешь повторять этих слов при большем скоплении народа, - вкрадчиво заметил вампир. - Во-первых, не нужно давать князю поводов выставить себя жертвой, а нас очернить. Во-вторых, любая нестабильность сейчас смерти подобна, поскольку инквизиция мгновенно почует нашу слабость и нападёт. Этого мы и должны избежать в Тусоне - нестабильности. Не позволить князю раскачать лодку и настроить группировки друг против друга. Ума не приложу, почему он сам не понимает, насколько вот именно сейчас опасны его игры.

 

- Дебил потому что, - авторитетно заявила Голубка. Модиан поморщился. Видимо, в его голове до сих пор не укладывалась картина мира, в которой молодняк настолько неуважительно может говорить о своих старейшинах. 

[Фрэнки]

Джексон

Первая половина 2009

 

 

Джек же пожал плечами. Если не свергать, то что тогда? Долбиться, пока совесть не проснётся? К тому же недавний и отнюдь не успешный разговор с Ашшуром указывал на то, что оратор из Джека такой себе. Что вообще ему - личности весьма скромной на фоне популярных сиров - говорить при большом скопление народа по прибытию в Тусон, когда на пороге явится такая видная звезда подземного царства носферату, как Модиан? А сам Джек затаится в тени и будет в основном наблюдать.

 

Не дурак.

 

Не станет же разбрасываться словами, чей посыл больше угроза, нежели примирение.

 

Старшим знать лучше.

 

Как послушный неонат смиренно подумал Джек, полностью сконцентрировав своё внимание на пустынных пейзажах за окнами Форда.

[Лакич]

Слова этой женщины всегда оставляли на проклятой душе Роберта след из противоречий; это была одна из многих причин, почему молодой Кеннеди предпочитал держаться подальше от своего сира и её махинаций. К сожалению, в течении этих долгих ночей, полных предательства, поражения и чужих триумфов, скрыться от них было невозможно.

 

Её пристальный взгляд заставил его усомниться в себе - и в тайне обрадоваться плоскому ландшафту Мексиканской пустым и прямым автобанам. Малисента говорила правду, отчего яд сомнения только глубже проникал в холодную кровь шабашита, раздражая его слабостью собственных убеждений и беззащитностью перед интригами.

 

- Я попал в Мир Ночи, пройдя через мясорубку крестовых походов Шабаша и заслужив ритуал создания, а не потому что какая-то дамочка отсосала мне всю кровь и кинула меня в могилу, - огрызнулся Роберт. Он мешкался, взглянув в окно, наблюдая за резко проносящейся мимо безликой картины ночной пустыни. Наконец, переборов собственную трусость, Кеннеди открыл дверь и произнес:

 

- Ты права, умирать за чужие идеи - это низко. Но идеалы Шабаша - мои идеалы. Удачи, Малисента. Советую тебе найти хоть что-то, во что ты готова верить помимо дозы и собственного эго: иначе Зверь пожрет тебя изнутри.

 

Не дожидаясь ответа, он выпрыгнул. Холодная земля и грубый асфальт ждали его с распростертыми объятиями.

[Лакич]

Роберт был подобен тем юнцам, что перед каждой крупной войной, куда посылал их благословленный Богом Конгресс Соединенных Штатов Америки, бежали к рекрутерам, умоляя забрать их в неизвестность в поисках славы и приключений. Тех мужчин и женщин, что возвращались к своим семьям в свинцовых гробах. Роберт был мертв уже давно, а потому не боялся последствий.

Ему было несложно отыскать Макса во всем этом котле человеческих судеб и страданий, имя которому - Мехико. Твердыня Шабаша была полна скрытых знаков и намеков, прочитать которые могли лишь те, кто был принят в Церковь Каина. Оба каинита добрались до общего убежища, когда Инквизиция нанесла свой удар.

 

Как и те солдаты, что возвращались калеками из джунглей или пустынь Азии, Роберт не мог вернуться из этой битвы тем же каинитом, которым бы на момент прошлого рассвета. Он быстро потерял из виду своего священника; каинит видел, как медленно проигрывается эта война, когда стаи уступали под мощью человеческих орд, когда могучие чары священников не даровали достаточно защиты от огня и фосфора.

 

Роберт не помнил, что произошло в бою. Не помнил, как все окончилось: лишь ноющее чувство голода. Он и не помнил, как принял форму ужаса, обратившись к силе Бездны и приняв ее частичку внутрь себя. Как рвал человеческую плоть и ломал позвоночники. В одно мгновение его сознание уступило зверю, когда чаша терпения была переполнена. Вся злость на Малисенту, на свою судьбу и на прошлое, на неопределенное будущее и столь терпкое ощущение опасности - все в итоге смешалось в один коктейль удручающей, удушающей злобы, срывая печати внутреннего безумства.

Когда он пришел в себя, битва была выиграна.

 

Он брел по трущобам, что были оплотом сопротивления Шабаша, где вовсю прибирались Гримальди; на утро газеты расскажут лишь об операции федеральной полиции против картелей. Одной из сотен других новостей, что будут питать чрево человечества, вечно голодное до информации и развлечений. Где-то в глубине проклятой души Кеннеди ликовал, празднуя победу. Его рациональная часть кричала, что пусть битва выиграна, до победы в войне еще далеко.

[Фрэнки]

Холланд
Вторая половина 2009

 

 

 

Дом находился на окраине Тусона к северу-западу от его городской суеты, поблизости кактусового леса Сагуаро. Строгие геометрические формы и большая площадь остекленения указывали на любовь хозяина обители к домам стиля хай-тек, которые Холланду доводилось видеть разве что в журналах. Роскошь и комфорт, которыми могла себя материально обеспечить самодостаточная и волевая личность. В обстоятельствах более благополучных его бы, наверняка, охватил детский восторг и интерес к дому, а тотчас смущение - едва он завидел бч хозяев. Одинокая женская фигура расхаживала по уютной комнате и, кажется, говорила по телефону.

 

Вдруг подумалось… а какой сейчас год? Холланд попытался вспомнить те немногие газеты и модные журналы, которые ему попадались за последние несколько… месяцев? Лет? Один из вампиров его стаи как-то притащил в берлогу журнал порнографического характера, на котором красовалась смуглая брюнетка с чувственными губами шоколадно-молочного цвета и маленькой аккуратной обнажённой грудью.

 

Август 2005.

 

Как значилось на обложке того журнала.

 

Ему сейчас должно было стукнуть за тридцать. Но каждый раз в отражение на него смотрел парень лет где-то двадцати четырёх. Весьма миловидное вытянутое лицо с острыми чертами всегда было испачкано в пыли или крови (если не сразу в том и другом). Вихрастые волосы грязновато-светлого оттенка, а зелёные глаза цвета весенней травы после дождя отражали блаженное умиротворение, вопреки суткам бытия отнюдь не радостным. Каждый раз казалось, что это какой-то чужак на него смотрит, а сам он растворился в ветре.

 

Согнув колени, Холланд осторожно приближался к дому. Застыть как хищник, едва женщина повернётся в его сторону. Спрятаться. Он действовал осторожно, но опрометчиво - неизвестно есть ли в доме кто-то ещё.

 

Он также ранен. Окровавленные дыры от пуль на груди и животе зудели. Правая рука превратилась в месиво, хоть немного он и мог ею шевелить.

 

Холланд поморщился. Не от боли, но от ноющего чувства голода. На миг им овладел страх. Чувство загнанного в угол зверя, которому натянут поводок на шею или убьют, если его поймают. Но страх быстро рассеялся и Холланд уже приближался к входной двери дома, которая по какой-то причине была открыта - манила, будто бесплатный сыр в мышеловке.

 

Кар!

 

Из губ Холланда вырвался испуганный вздох. На чёрной крыше дивной шевроле импала 1967 года - уж в смертной жизни подрабатывая на автозаправке, он мог оценить красоту четырёхколёсного монстра - сидел ворон и пристально наблюдал за Холландом рубиновыми бусинками глаз.

 

 

 

Кар!

 

Прозвучало возмущённо.

 

Холланд мотнул головой. Он перешагнул порог дверного проёма, а затем резко остановился, сощурив глаза. В голове начал раздаваться неприятный глухой звон, с каждой секундой который становился всё громче и громче.

 

Маленький вор. Что ты украл? Признавайся.

 

Не звон, но пение со словами неразборчивыми наполняли стены дома. Мужчины и женщины. Наполняли его череп, сжимали нервные окончания, дабы в миг один - щёлк! - погрузилось всё во тьму со звуком хлопушки. Холланд тихо, жалобно завыл, пустив пальцы в волосы, но вой собственный в барабанных перепонках был поглощён эфемерной мелодией.

 

Это был бруха? Его сила. Его темперамент. Его амбиции. Ласомбра? Тёмный рыцарь голубых кровей. Тореадор? О... а может это дитя Малкава?

 

Холланд чуть приоткрыл глаза. Перед ним кто-то стоял. Тоненькая, хрупкая фигура, от которой веяло ароматом роз и сигаретного дыма. Что-то она держала в руках, но что...

 

Вор.

 

Затылок заныл от глухой боли. Разум Холланда канул в объятья тьмы.

 

 

◈ ◈ ◈

 

 

 

 

Вторая половина 2009

Спустя сутки

 

 

С пробуждением он вновь встречается с собственным отражением. Не поверхности воды, не прозрачное стекло магазина, но зеркало раздвижного шкафа. На тумбочке пара пакетов с кровью. Пахнет духами и сигаретным дымом.

 

Как… он тут оказался?

 

- Проснулся? - у раскрытой двери в комнату стояла миниатюрная девушка с пушистыми светлыми локонами. Пухлые губы расплылись в довольной улыбке, когда она встретила удивление на лице Холланда, кои узнал в ней певицу Лулу Мэй, чьё творчество было популярно в начале двадцать первого века.

 

 

 

 

- Поешь. И приведи себя, пожалуйста, в божеский вид. Ванна, кстати, там, - она кивнула в сторону указанного места.

 

Только сейчас Холланд также заметил, что в комнате отсутствовали окна.

 

- Нет, - прохрипел он. - Нет, нет подожди…

 

Лулу окинула молодого гангрела тёплым взглядом. Она скрестила руки на груди и облокотилась плечом к дверному проёму.

 

- Я и не ухожу, щеночек. Но ты лучше поешь. Я о твоём сире и её деяниях наслушалась много чего. Не самого лестного, но есть родители и похуже, - она поджала губы и дёрнула плечиком. - Наверно.

 

- Мой сир…

 

Он вдруг вспомнил. Лицо вампира, которого увидел, соприкоснувшись с сознанием Лампаго.

 

- Мне… мне надо найти её…

 

- Увы, но эту затею тебе придётся отложить на неопределённый срок, - Лулу цокнула языком. - Она и её потомки сейчас лакомый кусочек для инквизиции и поданных местного князя. Выйдешь на охоту и, - она провела большим пальцем вдоль шеи. - В общем, - она пару раз хлопнула в ладоши. - Я внизу буду и всё расскажу. Жду тебя.

 

 

◈ ◈ ◈

 

 

Лулу жила изолированно от тусонской общины вампиров. В их политику не вмешивалась, хотя несколько раз оказывала помощь сородичам клана носферату. Истинной причины она не рассказала, о своих мотивах и преследуемых целях. Так до конца Холланд понимал, почему она ему помогает. Однако последующие ночи именно она молвила устами воодушевлённой сказительнице о мире, который в течение девяти лет для Холланда оставался загадкой.

 

Через какое-то Лу забрала Холланда с собой в город, когда более-менее улеглись слухи о чудовище, которого подожгли на заправке. 

 

Князю собирались представить нового гостя Тусона.

Сообщение отредактировал Фрэнки: 04 августа 2021 - 17:32

[Фолси]

V I P E R

 

 

Лулу привезла их к роскошному неоновому клубу, на вывеске которого горело название - "Viper". Очень говорящее название для вампирской общины, не так ли? Гули-охранники у входа окинули Холланда подозрительным взглядом, но пропустили без проволочек - певицу неоднократно приглашали выступать в Элизиуме. Вряд ли она стала бы рисковать благосклонностью князя и приводить с собой ходячую проблему. 

 

Клуб состоял из нескольких зон. Административные помещения на третьем этаже, честные кабинки с террасой на втором и общие танцевальные залы (для публики и для стриптиза) на первом. Лулу уверенно миновала первый и второй этажи - от количества смертных на квадратный метр у Холланда пробуждался голод. Прошла мимо ещё одного кордона гулей на третий этаж, а оттуда на крышу. 

 

 

Вот только крыши не было. Вернее, никаких пристроек выше третьего этажа снаружи гангрел совершенно точно не видел. Однако теперь он находился под огромным стеклянным куполом в зале, разбитом на концентрические круги. Внешнюю часть занимал небольшой зелёный лабиринт, в котором прогуливались, ища приватности, бледные мужчины и женщины - сородичи. В следующем круге располагались столики, диваны, кресла, кушетки - в общем, места для седалищ на любой вкус. Здесь уже бурлила жизнь социальная. Вампиры-гарпии охотно маневрировали между гостей, чтобы узнать секреты и парой минут спустя уже продать их подороже. Центральный круг представлял собой сцену, обтянутую бархатом. Там на резном кресле восседал старик с бегающим, цепким взглядом - сам князь. Вокруг главы вампирского сообщества Тусона собрались только самые старые или уважаемые сородичи - так называемые примогены, советники. Именно туда, к центральной сцене, направилась Лу. 

 

 

- Певица Лулу Мэй почтила нас своим присутствием, мой князь, - объявила женщина с горделивой осанкой, формально улыбаясь Мэй. Холланду достался слегка неприязненный взгляд. - Лу, дорогая, кто это с тобой?

Элин Оливекрона, потомок сидящего рядом князя, брала на себя всё больше и больше обязанностей по мере того, как её сир скатывался в пучину паранойи. Кто-то считал, что она уже формально правит Тусоном. 

 

Князь сделал вид, что дружелюбно улыбнулся, но не сказал не слова, предлагая Лу и её спутнику начать приветствие. 

[Фрэнки]

Лу опустила ладонь на мёртвое сердце и грациозно поклонилась в реверансе перед Элин Оливекрона и Старым Князем Лоуренсом. Молча отдавая дань уважения к их фигурам, будучи потомком линий крови Тореадоров и Малкавианцев. Или Каитиффов. Лу поправила чёрную шапочку у себя на голове, подарив князю с сенешалем нежную улыбку пастельно розовых губ. По случаю визита она подобрала самый изысканный наряд из чёрного бархата с золотой тесьмой и осколком изумруда на груди, что с порога указывало, если не обманывало - финансовых проблем дарование дочерей какофонии не испытывало.

 

Холланд был одет просто, хоть и в тон своей спутницы: чёрная рубашка и брюки, белая футболка на худом теле. Мужские туфли он не признавал, как оказалось. Взамен Лу тогда предложила ему ботинки.

 

Удобно.

 

Ехидно рассмеялась перед отъездом Лулу.

 

Как раз на тот случай, если придётся дать дёру.

 

Холланд облизал губы, осматриваясь по сторонам. Прекратив оное дело, когда столкнулся с взглядом белокурой женщины рядом с князем.

 

- Это Холланд Кроу, моя драгоценная Оливекрона, - представила Лу своего спутника. - Дитя клана Гангрел, а по совместительству - мой добрый знакомый. После смерти Энцо - года три назад - наша группа распалась. Холланд приятно удивил меня, когда после долгих странствий явился на пороге моего дома и изъявил желание задержаться здесь. Я пришла, чтобы представить его вам и попросить разрешения, дабы он мог свободно посещать город в случае оной необходимости. Понимаю, что времена нынче испытывают нас всех на прочность и доверие ценнее грамма золота. Но я ручаюсь за моего друга. И буду нести за него ответственность, если что-то произойдёт, - Лу вновь опустила ладонь на сердце и горделиво подняла голову, пристально глядя на сенешаля с князем.

[Фолси]

- Друг, значит, - Элин переглянулась с князем. Тот кивнул. - Можем ли мы узнать, кто сир этого сородича? 
 
Старейшины нахмурились. Они понимали, куда Элин собирается завести разговор. 
 
- И даже если мы узнаем, то есть ли подтверждение его словам? Гангрел, но в компании дочери какофонии. Вампир из клана, который давно повернулся спиной к Камарилье, - голос князя оказался на удивление чистым и сильным. Но вентру не мог - или не хотел - скрыть дребезжащее презрение. - Клана, что породил чудовище, которое в течение нескольких лет терроризировало окрестности моего домена. 
 
- Лу, дорогая, спасибо тебе за соблюдение традиций. Но ты неверно выбираешь себе друзей. У гангрелов нет друзей, кроме их стаи. Бывший юстициар Ксавье нам это доказал, - Элин с напускным сожалением поджала губы, опираясь рукой на спинку княжеского кресла. - Боюсь, что мы не можем приютить этого сородича в домене. 
 
Князь собирался ещё что-то сказать, но его на первом же слове прервал птичий клёкот. Взмахнув широкими крыльями, под купол влетел крупный орёл коричневого цвета. Описав круг над головами старейшин, птица села на деревянную ширму, что стояли по краям центральной сцены. 
 

 

Следом за птицей послышались тяжёлые, но неторопливые, уверенные шаги. На сцену взошёл ещё один персонаж. Был это высокий широкоплечий мужчина с настолько здоровым оттенком кожи (разве что немного бледным), что его легко можно было принять за смертного. Сильно вьющиеся золотистые волосы зачёсаны назад, чтобы не мешались, серые бесцветные глаза внимательно и с интересом рассматривают присутствующих. Особо долгий взгляд взошедший устремил на Холланда. Мужчина улыбнулся ему и кивнул, приветствуя. 
 
- А вот и хранитель Элизиума. Теперь весь примогенат в сборе. Лето, я рада, что гули вовремя вам сообщили о визите Лулу и её.. друга, - лицемерно пропела Элин. Князь же лишь поморщился. 
 
- Никто мне ничего не сообщал, - отрезал Лето, поправляя светлый пиджак. Одет хранитель был довольно просто и легко, однако каждая вещь подчёркивала его крепкую фигуру. - Но, к счастью, хранитель обязан знать обо всём, что происходит на доверенной ему территории. 
 
Говорил вампир с забавным акцентом, похожим на мурчание большого кота. 
 

 

♫

 

 
Мужчина устремил благодарный взгляд на орла. Тот гордо нахохлился. 
 
- Итак? - покачнувшись на носках, Лето беззаботно сунул руки в карманы и посмотрел на князя, словно ждал его личных объяснений. 
 
Вентру поёрзал в кресле.
 
- Мисс Мэй хочет, чтобы мы позволили этому гангрелу обосноваться в домене, - вампир дёрнул пальцами в сторону Холланда. - Но все мы чуем, как юна его кровь. Он обращён недавно. И все мы помним, что по окрестностям ещё могут бродить щенки Лампаго. Клан Гангрел добровольно лишился протекции Камарильи, с чего бы нам теперь верить на слово незнакомцу и рисковать спокойствием в Тусоне?
 
- Но я - тоже гангрел. Я в Камарилье. И я храню покой твоего Элизиума, мой князь, - Лето чуть поклонился. Но даже несмотря на это слово "мой" в его обращении почему-то прозвучало как издёвка. - Одним своим присутствием здесь, в совете примогенов, я опровергаю печальные заблуждения относительно моих соклановцев. Да и вообще - сородич есть сородич. Не просто так мы произносим это слово. Пока юный.. - Лето ненадолго замолчал, позволяя Лу ещё раз представить спутника, - пока юный Холланд соблюдает законы Камарильи, он имеет полные права на пребывание не только в Элизиуме, но и в домене. Таков закон. 
 
- Я тут закон, - чеканя каждое слово, князь аж привстал в кресле. 
 
- И поэтому совет в полном составе теперь нужен для того, чтобы отваживать гостей? Защищать князя?
 
- Довольно, - Элин не в пример лучше владела собой, чем её сир. - Мистер Каминский, ваше присутствие для нас - почёт, но не смейте сомневаться ни в силе, ни в статусе нашего лидера. 
 
- Ни в коем случае, - хранитель послушно склонил голову, и всё же уголок его губ дрогнул в шкодливой улыбке. Тем не менее, когда Лето вновь поднял взгляд на собрание, то был он собран и серьёзен. - Раз уж ситуация у нас неоднозначная, а совет весь в сборе, то почему бы нам не проголосовать?
 
- Чем именно она неоднозначная? Мистер Каминский, вам непонятно моё решение? - нахмурился князь.
 
- Соглашусь с хранителем. Что-то тут нечисто. Ой нечисто. Пацана нужно оставить, а то милая Лулу не подарит нам больше ни одной своей песни, - вперёд вышел мощный темнокожий мужчина. На Холланда он даже не посмотрел, а вот метаморфозами эмоций на лице князя наслаждался. И, кажется, противоречил ему просто из принципа. 
 
- Соглашусь с хранителем, мой князь. Сейчас не те времена, чтобы сородичам быть порознь. Мы должны держаться вместе, - прошипел уродливый вампир с очень длинными и словно живущими своей жизнью пальцами, что напоминали лапы паука. 
 
- Да как вы.. - хотел возмутиться старый вентру, но Элин быстро положила ладонь ему на плечо и чуть сжала пальцы. 
 
- Князь считает, что голосование в данном случае будет уместным, - с нажимом на последнее слово сказала она. - У нас же демократия. Хранитель прав - в конце концов любой, кто чтит законы Камарильи, вправе называться нашим сородичем и гостем. 
 
В тишине было слышно, как скрипнули зубы старого вампира. 
 
- Итак, кто против того, чтобы гангрел остался в Тусоне? - сразу к делу перешёл князь и первым поднял руку. Виновато улыбаясь, Элин тоже подняла. Почти сразу их поддержала роскошная темнокожая вампирша. 
 
- Гарпии, - достаточно громко фыркнул темнокожий амбал, скрестив руки на груди. Все дружно сделали вид, что не услышали. 
 
- Кто за то, чтобы гангрел остался в домене? - грозно продолжил вентру. Лето поднял руку, за ним амбал и жуткий вампир с длинными пальцами. Ничья. Князь ликующе усмехнулся - в спорных ситуациях решающее слово оставалось за ним.
 
- Прошу меня простить. Задумался, - из-за спин других старейшин раздался новый голос. Вежливо разводя остальных рукой, вперёд вышел старомодно одетый джентльмен в очках. - Разумеется, я за то, чтобы приветствовать нового сородича. Молодая кровь - залог развития любого общества.
 
И, ободряюще улыбнувшись Холланду, джентльмен поднял ещё одну руку в защиту молодого гангрела. 
 
Князь вцепился в подлокотник и прикрыл глаза.
 
- Да будет так, - громко возвестил он, не поднимая век. Смотреть на то позорище было выше его сил. - Гангрелу Холланду Кроу дозволено остаться в Тусоне и охотиться в пределах города. 
 
Лето повернулся к Мэй и её другу. 
 
- Дорогая Лулу, надеюсь, вас не обременит временная забота о молодом сородиче? Сам я бы с радостью взял над ним шефство, но обязанности хранителя отнимают всё свободное время, а работать спустя рукава я не хочу. Разумеется, если мистер Кроу захочет поговорить с соклановцем, то меня всегда можно найти тут. Кстати, мы же напрямую так и не представились. Лето Каминский, - и он дружелюбно протянул Холланду руку.

[Фрэнки]

Торжественная улыбка тронула уста Дочери Какофонии. Что-то подсказывало ей, что сегодняшняя затея - независимо от дальнейшего её исхода - пройдёт успешно, и мальчишке не нужно будет прятаться как крысе в сточных каналах. Особенно ей доставляло неописуемое удовольствие разочарование на лицах милейшего князя Лоуренса и его прекрасного потомка, которым дали отпор большинство из совета и хранитель Элизиума. Но, разумеется, внешне Лу демонстрировала благодушие и уважение к князю и сенешалю.

 

Вновь она опускает маленькую ладошку на мёртвое сердце, сжимает в кулачок осколок изумруда. Она чуть поклонилась в благодарности, спрятав глаза за длинными ресницами. Напружиненные кончики светлых локонов весело подпрыгнули, когда Лу выпрямилась.

 

 

- Прошу меня простить. Задумался, - из-за спин других старейшин раздался новый голос. Вежливо разводя остальных рукой, вперёд вышел старомодно одетый джентльмен в очках. - Разумеется, я за то, чтобы приветствовать нового сородича. Молодая кровь - залог развития любого общества.
И, ободряюще улыбнувшись Холланду, джентльмен поднял ещё одну руку в защиту молодого гангрела.

 

 

На миг показалось…

 

Дышу.

 

Но не из-за недавней суматохи, не из-за речи князя, не из-за страха как обернутся события дальше для него или Лу, но из-за лиц новых… почти знакомых. Сутки назад он бродил по пустыне в рваных грязных тряпках, ходил на босую ногу как одичавшее дитя, а в воздухе разило смешанным мерзким запахом мокрой шерсти, крови, мочи и чувства одиночества в крепких объятьях страха.

 

Найти. Привести. Если не поможет - разорвать на мелкие кусочки.

 

От вампира в очках Холланд перевёл внимание к князю. Где-то далеко осталась музыка Элизиума, а разум тянулся к воспоминаниям эха старого завода, криков вампиров со смертными и довольного рыка Лампаго.

 

Мысли прервались, когда его плеча коснулась тонкая бледная ладошка Лу.

 

 

 

- Дорогая Лулу, надеюсь, вас не обременит временная забота о молодом сородиче? Сам я бы с радостью взял над ним шефство, но обязанности хранителя отнимают всё свободное время, а работать спустя рукава я не хочу. Разумеется, если мистер Кроу захочет поговорить с соклановцем, то меня всегда можно найти тут. Кстати, мы же напрямую так и не представились. Лето Каминский, - и он дружелюбно протянул Холланду руку.

 

 

- Вы уже достаточно помогли Холланду, Лето Камински, вступившись за него и добившись права пребывания в Тусоне, - в отношении хранителя Элизиума голос Лу звучал дружелюбно и без лишней фальши. По крайне мере так показалось Холланду, кои после недолгих колебаний всё же протянул в ответ Камински руку в для рукопожатия. - Разумеется, пока что юный гангрел погостит у меня, - она понизила голос и чуть наклонилась к Камински, - ради сохранения душевного спокойствия нашего князя, - заговорщицки прошептала, тихо рассмеявшись. - Искренне буду рада вашему визиту в мою скромную обитель, если у вас всё же появится свободное время, и вы захотите поделиться ценным опытом с молодым дарованием Эннойи. Обожаю… гостей необычных моей обители, - ореховые глаза Лу скользнули по залу, мимолётно зацепив высокую фигуру носферату, кои держался в тени.

 

Он пришёл сюда вместе с жутким вампиром с паукообразными руками и сейчас рассматривал с ног до головы Холланда.

 

С интересом и щепоткой вины.

 

 

Сообщение отредактировал Фрэнки: 24 июня 2021 - 14:35