Девочка запыхтела, как маленький медвежонок, вчитываясь в сообщение. "Задержимся еще на час", - гласила надпись на экране, и Абигейл только и могла, что тихо выражать свое возмущение, подкармливая голубей, решительно забывая тот факт, что на Трафальгарской площади подобное запрещено. Ха, как она могла понять по рассказам местных, просеяв сказанное через призму восприятия падшего, какой-то рабису-весельчак призвал до неприличия огромное количество голубей сюда. Эрзсебет даже могла найти это милым, если бы не тот факт, что голуби были детищем Абаддона.
Лениво зевнув, она кинула очередной птице кусочек печенья. Чу, оно все равно было не шоколадным, так что это лакомство было не жалко. И с другой стороны - животные хоть как-то восполняли ту пустоту, что появилась в душе девочки несколько дней назад.
Чарльз к тому времени аккурат закончил со своими утренними и дневными обязанностями. Работа в церкви, находящейся в самом центре города, была не самой простой, пусть и крайне награждающей: одного лишь взгляда на людей, чьи омрачённые повседневными делами и личными заботами лица хоть на секунду, но просветлялись огоньком надежды, даровало просто неописуемую радость, омрачавшуюся лишь тем, что причина её была… такой. Вера в бога.
Он всё ещё не знал, как реагировать на подобное, как и не знал, стоило ли ему действительно оставаться на этой работе. Она умиротворяла и успокаивала, но… мог ли он действительно говорить им о любви Бога, если он сам в её не верил?
Когда Эрзсебет тихо сидела на скамейке, подкармливая голубей с раскрытой ладони, Чарльз аккурат вышел на прощадь в мирской одежде: требовалось отправиться на окраину города в винодельни, дабы договориться о новых поставках кагора, разграбленных безутешным Лемуэлем. Последний, к слову, как-то подозрительно на него косился: очевидно, Лайлитам всё же сумел зацепить парня на крючок. Тем лучше: герцог наверняка сумеет помочь его приятелю не только удержать собственную жизнь, но и отыскать исчезнувшую сестренку, так или иначе.
Каким образом девочка и святой отец познакомились? Ну… просто один из голубей, воинственно курлыкнув, вдруг ни с того ни с сего слетел с ладони рабису и с размаху врезался прямо в лицо шарахнувшегося священника.
— Господи! — удивленно воскликнул Эшемаил, растерянно глядя вослед горделиво улетающей птице и выплюнув… небольшое пёрышко. — Что…
И застыл как вкопанный, тупо уставившись на рабису. Из глаз кто-то словно выпил весь свет.
— Эрзсебет, — тихо произнес чёртов святоша, опустив взгляд на брусчатку площади. Та, к которой ушел Азриэль, тоже была в Лондоне и сейчас преспокойно кормила голубей возле его церкви.
Как же хотелось расхохотаться.
- А-а?
Эрзсебет держала в ручках излишне нагловатого голубя, поглаживая его перышки, и не сразу поняла, что перед нею внезапно появился падший. Что ему надо от нее? Неужели пришли и за ней, чтобы засунуть ее ослабленную душу в игрушку? Ох... это была не самая приятная участь.
Однако сейчас у рабису были голуби. Да и какой сумасшедший нападет на девочку прямо на Трафальгарской площади? Впрочем... нужно было быть на стороже.
- Наверное, вы ошиблись, - невинно захлопав ресничками, начала девчушка. А один из голубей приземлился ей на плечико, как мило, - до чего глупое имя. Это какой-то персонаж?
До разума Эшемаила вдруг дошла странная, хаотичная и немного неприятная мысль: рабису не узнала его. Внезапно... смеяться захотелось лишь сильней.
Странный человек, с интересом разглядывающий припорошенную снегом и, местами, хлебными крошками брусчатку Трафальгарской площади, с кривой и мучительной усмешкой покачал головой, медленно и как-то нагло присаживаясь непосредственно рядом с девочкой. И куда только смотрит полиция? А если бы это был педофил?!
А, точно, он же не католик.
— Не вспомнила, да? Похоже, не меня одного вышвырнуло сюда без основательных воспоминаний, — симпатичный блондин повернулся к рабису и воззрился на неё с усталой, горькой печалью в глазах. Голос у него был красивым — этого не отнять. — В таком случае… может, имя «Азриэль» отзовётся каким-либо звоночком?
- Кто?
Это было внезапно. Очень.
- Персонаж какой-то игры? Звучит знакомо.
Чуть склонив голову на бок, заговорила она, вставая с лавочки - десяток голубей сразу устремился за ней. Девочка кинула под лавочку охапку печенья и наглые птицы сразу же обставили ноги святоши.
Кажется, судя по слегка тусклым глазкам девочки, она вообще мало что помнила. Может она действительно не ощущала себя падшей и личность ребенка давным-давно взяла свое?
Всякое бывает.
Шок и непонимание в глазах прицепившегося к ней падшего трудно было описать словами. Похоже, он совершенно не ожидал такого красноречивого ответа, и более того: он не понимал, как это может говорить рабису, которая… что?
Странный приятель.
— Ты… что? — хрипло прошептал священник, тупо воззрившись на снующих по его ногам голубей так, словно вместо милых птичек там ползали какие-то уродливые порождения бездны. — Но… вы ведь…
Он резко тряхнул головой, неволей вспугнув возмущенно курлыкнувших птах и спрятав лицо в ладонях.
— Господи. Все это время я… а ты даже… — в его смехе, если прислушаться, можно было различить почти истеричные нотки. Ну, а затем странный падший, который вроде как не намеревался запирать рабису в очередной игрушке, запрокинул голову к небесам и… расхохотался.
Эрзсебет почувствовала, как у неё волосы на затылке приподнялись. Прохожие, и без того поглядывающие на странного мужчину и сидящую рядом маленькую девочку, все как один обернулись в его сторону со странными, чудаковатыми взглядами, словно прикованными к падшему, который так и остался не узнанным. Этот смех, в котором боль сквозила с облегчением, этот голос — они определённо проделали со смертными на площади какую-то демоническую жуть. Впрочем, жуть эта так и осталась неизвестной; может, её и не было вовсе. Потаращившись на человека секунд эдак десять, люди словно очнулись от транса и, как ни в чём не бывало, со смущением на лицах продолжили шагать по своим делам. К ним даже копы не подошли, что даже странно.
— Хех... хе-хе... — падший с усмешкой прикрыл серые глаза. — Никогда не чувствовал себя большим идиотом.
С этим поспорить было сложно. Но что ему вообще было нужно?
Тихое рычание как бы намекало падшему, что, кажется, его... странное поведение не понравилось этой малютке. Совсем.
- Ты... ты кто такой? Что ты от меня хочешь, а? Я не помню ни тебя, ни Азриэля. Так что отстань от меня, иначе я закричу! - зашипела рабису и сомнений в том, что Эшемаил мог ошибиться, внезапно улетучились.
- У меня самой проблемы и дела, так что пожалуйста, - ее глаза залились слезами, - уйди прочь от меня, исчезни! - девочка пнула мужчину по ноге.
Больно.
Очень больно.
Господи Иисусе, как же больно.
Кривая, болезненная улыбка слетела с лица докучливого падшего, как осенняя листва. Он удивленно, непонимающе воззрился на рабису так, словно видел первый раз в жизни.
— Эрзесебет? — тихо спросил он, нахмурившись. — Прости, это не издевка! Просто…
Он с печальным смешком уставился на штанину брюк с влажным отпечатком детской туфельки и покачал головой.
— Все это время я завидовал и ревновал к тебе так, что казалось, ещё немного — и точно выбьюсь в Бурю лишь для того, чтобы меня разорвало в клочья. Всю эту долгую вечность в бездне, и теперь оказалось…
Он уставился на свои ладони.
— Я — Эшемаил. Извини, если… если мои слова были грубы, — пробормотал мужчина, прикрыв веки.
****
К сожалению, на Рождество встретиться с Чарли у Тайлера не получилось, так что последний возжелал наверстать упущенное сегодня. Он неторопливо шёл в сторону церкви, собираясь позвонить другу, когда увидел его в компании — какая удача! — той милой девочки из случайного переулка. Без капли смущения Кнут направился к падшим.
— О, привет! А я как раз к тебе, Эш, — весело возвестил о Ашару о своём приходе. — Славно, что и ты здесь, Эрси! Надеюсь, я вам несильно помешаю?
Вообще-то, вряд ли этот демон обратит внимание на мнение остальных касательно последнего вопроса. Впрочем, как и на их отношение к милейшим сокращениям их имён. Ну разве он не прелесть?
Печальная, даже скорбная физиономия святого отца при виде старого (или всё-таки нового?) друга хоть сколько нибудь прояснилась. На лице появилась слабая, но искренняя улыбка - не тот болезненный оскал, с которым падший взирал на ничего не понимающую Эрзсебет парой минут ранее.
— Здравствуй, Вентус, — он сдвинулся чуть в сторону, освобождая, как оказалось, общему знакомому место аккурат между ним и рабису. — Как провёл Рождество?
Над тем, каким образом священник церкви Святого Мартина проводил своё Рождество, даже раздумывать не стоило — наверняка участвовал в песнопениях и службах, которые проводились весь канун и на сам праздник только участились. Хорошо, наверное, пел — с его-то голосом.
— Вы знакомы? — вопросительно склонил голову набок намару.
То, что Эрзесебет не помнила ни его, ни Азриэля... пошатнуло мировосприятие, и вместе с тем отчего-то обрадовало. Если Ткачиха Сетей не помнила Азриэля... Может, у него всё-таки оставался шанс?
Вентус тут же расслабленно плюхнулся на освобождённое место и с воскликом «Рад вас видеть!» приобнял обоих падших (вестимо, выражая эту самую радость) за плечи, совершенно не заботясь о том, что им это может не понравится. Просто душка.
— Рождество я провёл довольно неплохо, — уже копошась в своём портфеле, отозвался Кнут. — Если хочешь, потом расскажу. Но сейчас… — Он извлёк на свет два ярких из-за праздничной упаковочной бумаги свёртка: один квадратный и мягкий, другой продолговатый и жёсткий. Первый он протянул Эшемаилу, а второй — Эрзсебет. — Это вам, ребята. Да, мы знакомы. Эта очаровашка напала на меня после того, как я спросил, всё ли у неё в порядке. — Демон обворожительно улыбнулся. — Подумал, тебе пригодится новая игрушка, Эрси, — прокомментировал он свои прежние действия, чуть смущенно потирая затылок. — А тебе, Эш, не знал, если честно, что вручить, но… Мария хотела бы, чтобы это оказалось у тебя.
В подарке для Чарли был тёплый шерстяной свитер, связанный покойной супругой Тайлера, а Абигейл достался изящный клинок, выкованный Шавуа по просьбе Ашару и идеально ложащийся в детскую ладонь. Как ми-и-ило!
Тихо запыхтев, девочка раскрыла упаковку и, только завидев сталь, смущенно улыбнулась.
- Спасибо.
Однако голосок девочки по какой-то причине не был радостен. По щекам ее прокатились слезы, а сама Абигейл тихо-тихо всхлипнула. Подарок? Ей? Но... зачем?
Радость быстро сменилась на грусть, когда она осознала, что до этого ей никто и ничего не дарил. Более того, она и провела этот праздник одна. Еще и потеряла глашатая, без которой и вовсе стало тоскливо.
Девочка тряхнула головой, пряча подарок в сумку, кивнув Вентусу.
— Боже, Вентус, я... — чёртов святоша с каким-то недоверчивым восторгом уставился на содержимое аккуратно развернутого свертка, от нахлынувших чувств едва не последовав примеру Эрзсебет; только в последний момент он спохватился и упрямо поджал губы. Дьяволы не плачут. — Ты... уверен?
Священник помнил этот свитер. Помнил, что он был последним, который связала Мария, прежде чем...
— Спасибо, — тихо проговорил Чарльз, бережно упаковывая свитер обратно в сверток и с благодарной улыбкой воззрившись на кнута. — С меня - подарок на Новый год!
Хоть в Великобритании, в отличие от Шотландии, на Новый год подарков не дарили... тут случай определённо был особенным. И, кажется, у него даже была на примете хорошая вещица...
— И... напала? Серьезно? — удивлённо приподнял он бровь на притихшую рабису. Это было... как ни странно, ожидаемо. Наверное, именно такого пыла он и ожидал от той, к кому ушел Азриэль. Или не до конца ушёл? Честно говоря, Эшемаил уже не совсем понимал. Зато чувствовал, что на днях следует нанести визит к Тирану... быть может, выполнить поручение-другое? Раз он присягнул на верность, то следовало держать данное слово... если он хотел помочь Азриэль.
А вряд ли падший чего-то хотел больше, чем этого.
Заметив печаль Абигейл, Вентус осторожно стёр слезу с её щеки и приобнял девчушку за плечи, точно заботливый отец, утешающий свою дочь.
— Не грусти, Эрси, — ободряюще улыбнулся он. — Что у тебя случилось? — Падший повернул голову к Чарли. — Да, уверен. Она же вязала его специально для тебя. Хотела вручить тебе сама, но… — На лицо Тайлера легла скорбная тень. — …не смогла, сам знаешь. — Он вздохнул и уже бодрее произнёс: — Ну да не будем о грустном! Напала, да. Всё моё неповторимое чувство юмора, — усмехнулся демон. — Зато потом помогла избавиться от яда! Которым я сам себя случайно отравил… В общем, забавно получилось, а? — он взглянул на Эрзсебет, ожидая, что она согласится. — Эх… Так чем займёмся, раз уж мы тут так здорово собрались вместе?
Пожалуй, Кнут чувствовал себя просто потрясающе. Оказывается, делать подарки так… круто! Теперь понятно, почему смертные придумали столько праздников! И даже с вещью, что смастерила погибшая возлюбленная последней, расставаться не жаль, если она порадует друга.
Конечно рабису не сказала, что ей грустно из-за того, что она не слышит больше голоса мертвой Элохим. Поэтому, отстранившись от кнута, она лишь тряхнула головкой, отгоняя непрошеные мысли.
- Ничего, - она слегка нахмурилась, - просто ничего, - голубь вновь приземлился на ее плечико, - и это: хотите проблем - зайдите как-нибудь в магазин игрушек.
И... к чему это?
- Что?
— В магазин игрушек? — удивлённо уточнил Кнут. — Мне кажется, за этим кроется какая-то история! Не желаешь рассказать?
Расспрашивать о причинах печали Абигейл он дальше не стал, потому что… иногда он мог быть тактичным! Да, в это сложно поверить, но всё так. Даже весёлые беспардонные раздолбаи иной раз способны проявлять участие и понимание. К тому же Вентус ведь не самый злой демон, а?
- Не желаю.
Рассказывать про свои связи с детьми Каина и про причины такой странной охоты. Совсем. Но почему то нечто в глубинах сознания подсказывало ей, что предупредить относительно игрушек с сюрпризом, ей все таки нужно.
-Просто говорю, что игрушки могут попасться с недружелюбным соседом.
Она еще раз пожала плечами и кивнула падшим.
- Будьте осторожны.
Какая скрытная деточка! Ай-яй-яй…
— Ну ладно, — на удивление смиренно пожал плечами Кнут и откинулся на спинку лавочки. — Спасибо за предупреждение.
Интересно, а больше никто ничего не хочет рассказать? Вот Вентус пока что ни во что не влип. Странно, кстати, учитывая его характер и жажду к приключениям, не находите?
— «Соседом»? Ты хочешь сказать… поселенцем? — недоверчиво переспросил Эшемаил, на чистом автоматизме прижимая сверток к груди и хмурясь. — Странное дело: у моего приятеля… то есть, у святого брата не так давно исчезла сестренка. Он говорил мне что-то о какой-то фигурке или игрушке, которая появилась у девочки: после этого она начала вести себя странно и даже агрессивно, а потом просто взяла и испарилась из запертых апартаментов на третьем этаже. Маленький ребенок просто взял и исчез.
Он раздраженно помассировал переносицу. Дурные предчувствия после откровенности Эрзсебет только усилились.
— Я не придал этому особого внимания и предложил Лемуэлю поискать помощи у другого падшего: у него был магазин антиквариата и некоторые вещи определённо были с подвохом, вот и… Ещё и тот приют! — пробормотал намару с мрачной физиономией. Поймав на себе вопросительные взгляды, он неопределённо пожал плечами. — Помнишь того больного мальчика, которому ты тогда помог, Вентус? Он, как я уже говорил, сирота. После твоей помощи ему стало легче, и он... решил не оставаться в церкви. Вернулся в приют — у него там друг, о котором он... должен заботиться. Когда я заглянул туда, чтобы убедиться, в порядке ли он, то оказалось, что Тревис исчез. Вместе с другом. От сестры-опекунши за версту несло миазмами тьмы, а дети же рисовали людей и животных с глазами по всему телу. «Богу нравится, когда глаза широко открыты», говорили. Поверь: я... Чарли читал библию более чем в одной её вариации, и я точно знаю, что такого там нет. И миазмы… они были даже на детях, пусть и не такие густые!
Эшемаил сглотнул, с пасмурной физиономией уставившись на свои ботинки. Голубка с чудным серым колечком вокруг шеи с впечатляющей наглостью выпыталась клевать его шнурки, но падре не был так уж против: это ведь просто птички, в конце концов. До тех пор, пока они не пытаются выклевать его глаза, с ним всё в порядке.
— Что-то тут не так. Такой упор на детей? Игрушки-филактерии, этот приют... сходится немного, как думаете? — пробормотал он с мрачным выражением на лице, повернувшись к ашару и рабису.
Рабису пожала плечами, давая понять, что площадь людная - это не то место, где она бы хотела это обсуждать, а эти падшие - не те личности, с которыми она стала бы настолько сильно откровенничать. Кто знает, может они и замешаны в этот комок интриг и одержимых игрушек? Если да, то тогда понятно, почему Эрзсебет не доверяла им.
И, выходит, поступала мудро.
А говорят еще, что пожиратели недальновидные.
- Возможно... - однако Абигейл не договорила, ведь слова ее прервал звонок ее мобильного телефона, - хмф. О, родители. Мне бежать надо.
Что... что она сейчас сказала?
Это точно тюремщица Додоеля?
— Воу-воу-воу… — Вся весёлость и всё хорошее настроение Вентуса мигом улетучились. — То есть вы хотите сказать, что вы узнали, что в этом городе с детьми творят какую-то дичь, и предприняли… что? Ничего? Ну вы молодцы, ребят! — Он сокрушенно вздохнул и покачал головой. — Ну ладно Эрси, она скрытная и не доверяет нам. Но ты-то, Эш, почему ничего не сказал мне раньше? — Падший потёр подбородок, а Абигейл тем временем засобиралась. — Ага, до встречи, — рассеянно кивнул он ей и повернулся к священнику: — Итак, нам нужно разработать план действий! Думаю, мне стоит поговорить с Предтечами. Если и не заручусь их помощью, то наверняка смогу получить какую-нибудь информацию. От того и будем плясать, согласен?
Демон, кажется, так и рвался в бой с неизвестными обидчиками сирот из приюта. Добровольный борец со злом, ни дать ни взять. Какая отвага! Какая глупость…
- Разумеется, — тихонько согласился пристыженный дьявол, провожая удаляющуюся Эрзсебет, что-то бормочущую о пустоте, одиночестве и грусти, немного растерянным взглядом и успев на прощание лишь кивнуть, поймав взгляд рабису. Не то чтобы той это было интересно, разумеется - у неё был свой личный глашатай, который наверняка бы устроил ей разнос за общение с кингу... будь он сейчас при ней. Ах, какая грустная история: представители Первого и Шестого дома, разделённые волей судьбы... что же это напоминает? — Я... я, наверное, сумею спросить об этом у кого-нибудь при Дворе. Наверняка у них уже были какие-нибудь случаи с одержимыми игрушками.
Эшемаил поднялся со скамьи, быстро отряхивая пальто от шальных снежинок.
— Мне пора идти, если не хочу потом до утра сидеть под дверью, — смущенно рассмеялся намару, прижимая к широкой груди мягкий сверток. — Если узнаю что-то ещё, я позвоню... или свяжусь ещё каким-либо способом. Если что-то случится, Вентус, то просто... позови, хорошо?
Протянув руку для крепкого, сухого рукопожатия, и с печальной улыбкой кивнув другому лорду падших, дьявол расправил плечи и решительно зашагал по людной нынче Трафальгарской площади, так и не удосужившись перехватить как-нибудь поудобнее свой первый в мире смертных подарок. Даже мысли такой не промелькнуло, по правде-то говоря.
Тема закрыта
