[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Лакич]

Элизиум

 

Важно приосанившись, вампирша медленно направилась к дверям. Зачем спешить, когда у тебя в распоряжении вся вечность?

 

Или несколько часов до рассвета.

Метаморфозы исчезли в одно мгновение, только девочка щурила один глаз, вытирая со своего лица черный ихор.

- Новое тело будет отличной наградой, - вдруг резко добавила падшая, видимо, наконец прикинув, что же такого можно выпросить у королевы. И подумаешь, что сначала надо выполнить задание, да? Да ведь что может пойти не так в авантюре против модельного агенства?
Все что угодно, конечно! 

 

Абигейл с интересом рассматривала столовый ножик, не очень понимая, зачем же он нужен в подобном месте у подобных хозяев. Или... вампиры еще и плоть человеческую едят? Брр. Впрочем, и среди пожирателей находились определенные любители подобных трапез. Брр.

- Что за документы? - уже обратилась она к Лиаму, ожидая новую череду пикировок.

 

The Beauty

 

Завершал всю эту процессию шатающийся, бледный и уверовавший Исаак. 

Интересно, было ли нечто подобное в этом милейшем заведении до прихода трех магов или подобная сцена впервые произошла в не-жизни носферату? Ах, всюду загадки. И это не говоря про то, что Исаак так и не узнал причину столь резкого и хаотичного поведения Бернардна.

Это было... внезапно даже для вербены.

Сообщение отредактировал Лакич: 04 января 2017 - 22:09

[Beaver]

Святилище

 

— Держи, — он протянул один Вентусу, а второй оставил себе. — Вот теперь убираемся отсюда.

— Спасибо. — Вентус кивнул и слабо улыбнулся.

Нож — это, конечно, не тот прекрасный меч, что подарил Аннуак Ашару на Рождество, но тоже совершенно не плохо. Особенно если другого оружия нет вовсе. Падший выбежал во двор и замер из-за открывшейся картины. Ну не каждый же день он видит подметающих какой-то странный пепел монашек! Занятно.

— Здрасте, — пролепетал измазанный в собственной крови и одетый в изодранные лохмотья крылатый парень, пряча нож за спину.

 

Прелесть какой вежливый, а?

[Lord RZ]

Святилище - Двор.

 

Надеяться, что снаружи будет пусто - все равно, что верить в Санту в почти 40 лет. В 40 лет, когда есть дети, санта - ты сам. Вот себе только верить и приходится. А сейчас мои глаза видели монашек, убирающих что-то во дворе.

[Фолси]

Элизиум

 

- Новое тело будет отличной наградой

 

Анна засмеялась, уперевшись рукой в подтянутый бок.

- Я бы тоже не отказалась от молоденького тела. Ну да не будем обо мне. Выполнишь работу - выберешь то, которое приглянётся, - с этими словами королева покинула своих слуг. Лиам, который и до этого напоминал довольного пса с сахарной косточкой, побарабанил когтями о столешницу. 

- Новое тело, значит? Захотела стать взрослой дрянью? Ух, для такой у меня найдётся ещё больше приятных сюрпризов, - гангрел засмеялся, а Эрзи вдруг поняла, что фантазия у вампира довольно ограниченная. Наверняка и эти "сюрпризы" подразумевали насилие с пытками. 

- Документы возьмём в кабинете королевы. Там вся информация по делу, какую удалось собрать. Но не обольщайся - пропуска в "Осколок" там нет, как и короны Мисс Вселенной. Так что придётся полагаться на скрытность. Ты же умеешь быть незаметной маленькой мышкой, а?

Вампир лукаво прищурился и провёл когтем по своей щеке. 

[Лакич]

Элизиум

 

Эрзсебет спрятала в рукаве нож, впрочем, сделала она это навиду у гангрела. Видимо, подобное оружие предназначалось не для него. Да и, судя по рассказам Носферату, серебро и чеснок не действовали на потомках Каина. Ну, последнее еще было под вопросом. Если обмазать себя чесноком, то к тебе вообще вряд ли кто подойдет, считая немного ненормальным, включая и вампира.

Хитро, да? 

- Я умею контролировать мышей, - как-то растерянно начала рабису, - и могу манипулировать Узором так, чтобы не показываться на камерах - вот это уже действительно полезно. Так что небольшие манипуляции с плотью и даже моих навыков в скрытности может хватить для проникновения. Наверное.

Девчушка слезла со стула, направляясь к одному из диванчиков, непринужденно запрыгнув на подушки, словно это не у нее этой ночью умерли родители. Было ли ей действительно все равно и ей удалось запрятать воспоминания Абигейл как можно дальше? Или она умело скрывала горе? 

 

- Отлично. Славно. Можешь идти и развлекаться с остальными древними тварями как ты сам. Мне надо помедитировать.

С этими словами она обняла одну из подушек и свернулась калачиком на диванчике. 

Черт, да она даже не сняла ботинок, а эта скамья была дороже, чем она сама! Какое неуважение! 

Какому-нибудь брухе бы понравилось.

Сообщение отредактировал Лакич: 04 января 2017 - 22:56

[Фели]

Улицы Лондона

— Доставь нас в безопасное место. Пожалуйста. Мы тут замёрзнем.

 

Падший медленно склонил голову набок, словно большая птица с большими, сияющими золотым светом глазами: крылья приподнялись с какой-то вновь обретённой решимостью, но во взгляде всё же плескалось недоумение и неуверенность. Безопасное место… Он знал такое лишь одно, и это самое место выдавало его с потрохами. С другой же стороны: разве это самое место не было самым что ни на есть подходящим для того, куда их мог привести «ангел»? Этот мальчик, Итан… даже после всех снесённых страданий и всего испытанного, верил в «ангелов» и Господа, которому было не плевать? Захотелось смеяться сквозь слёзы.
 
Но глядя на покрасневшее, испачканное в золоте лицо взлохмаченного сироты, глядя на катившиеся по щекам слёзы, Эшемаил вздрогнул как от удара, пристыженно отвёл взгляд в сторону. Это мальчик, единственный из всех смертных и падших проявивший к нему сочувствие, был последним кто заслуживал его едкой злости, и ещё меньше — «взгляда» со стороны падшего. Если его считали ангелом…
 
…хех. Могли бы считать гораздо, гораздо худшим. Например, тем, кем он был на самом деле. Он поднялся с колен, с силой ударив по воздуху крыльями и невольно подняв небольшой ветерок: Тревис с возмущённым «Эй!» приобнял вздрогнувшего от холодного порыва друга. Виновато склонив голову, падший приблизился к сиротам, уже приготовившись было наклониться и позволить воробушку устроиться за его спиной, в то же время придерживая Итана.
 
— Какого дьявола?!
 
Шуршание целлофанового пакета. Вышеупомянутый дьявол резко обернулся, с тупым изумлением воззрившись на парочку смертных, уставившихся на него с огромными, выпученными глазами и приоткрытыми ртами. Зрелище, разумеется, им довелось увидеть престраннейшее: до странного величественное существо в одеянии из мягкой бежевой кожи, разрезанном на груди и залитом блестящим золотом и маской на лице, прямо на которой растерянно моргали светящиеся в полумраке глаза, быстро прикрыло бумажным крылом двух съёжившихся, почти нагих подростков и настороженно насупилось, уставившись на них немигающим взглядом. Один из подростков, к слову, был почти по уши в крови, в то время как лицо второго было перепачкано в той же субстанции, что и грудь укрывшего их бумажным, чёрт возьми, крылом… нечто. Чем бы оно ни было.
 
Такое, разумеется, могло произойти только с Гарри, и только на его первом свидании. «Метеоритный дождь», говорили ему. «Пойдём, посмотрим», говорили ему. В любом другом случае он бы взвыл от досады, или же развернулся и припустил что есть мочи, потащив за собой застывшую в тупом ступоре половинку, но честно говоря? Это существо не казалось ему… страшным. Или угрожающим. Или… отталкивающим, несмотря на всю нелепость ситуации. Честно говоря… Гарри в растерянности подумал, что это разодетый человек — человек же, верно, а крылья лишь хитроумный механизм? — кажется ему… завораживающим. И отчего-то по груди растеклось щемяще-горестное чувство, описать которое парень, выронивший из рук пакет с запоздалым подарком на Рождество, попросту не мог.
 
Эшемаил настороженно склонил голову набок, быстро покосившись сначала на дрожащих от холода сирот, а затем — на довольно тепло одетых смертных, определённо не спешивших идти по своим делам. Это было не совсем честно, но… почему бы не попытаться? Особенно если он передаст им мысль о том, что их вещи можно будет забрать в церкви Святого Мартина в любое удобное для них время?
 
Когда их спаситель, вместо того чтобы быстро хватать крылья в руки и рвать когти, вдруг раскрыл рот и запел — Тревис раздражённо скрипнул зубами от злости. Чем это вообще должно было быть — попыткой отвлечь невольных свидетелей неуместным оперным, пусть и довольно-таки красивым, пением? Листочки с печальным шорохом слетели того крыла «ангела», которым он не укрывал их от морозного ветра, и устремились к застывшей каменными истуканами парочке. То, что произошло дальше, было… странным. Люди преспокойно позволили листкам бережно прикоснуться к их лбам, а затем с каким-то нелепым облегчением… зашагали в их сторону, на ходу стягивая с себя куртки, под которыми оказались… два одинаково ужасных свитера с нелепыми оленями, от которых хотелось смеяться. Не по злому, совершенно. Но если это можно было назвать просто странным, то факт того, что эта парочка с какой-то гордостью протянула эти куртки им… казался почти бредовым. Кто зимним вечером просто возьмёт и отдаст свою одежду, пусть даже если под ней они и были одеты тепло?
 
Воробушек, нахмурившись и всё же приняв одну куртку, решительно натянул её на удивлённо моргнувшего друга, и лишь после недолгих колебаний принял вторую куртку, застегнув молнию до самого горла и вздохнув — самую малость — с облегчением. Жить стало чуточку легче, пусть и всё ещё не фонтан.
 
— В церкви на площади? Да не вопрос, завтра зайдём, быть может!
 
Тревис резко выпучил глаза, задрав голову. Лохматый парень, давший свою куртку Итану, довольно расправил плечи в ответ на признательный кивок духа, который одним из своих крыльев приобнял неожиданного благодетеля за плечо. Так выходит, Эшемаил хочет отвести их…
 
Довести мысль до логического конца ему не позволил ангел, опустившийся на одно колено и красноречиво припустивший одно крыло, тем самым позволяя сироте забраться ему на спину. Поколебавшись и взглянув на друга, всё ещё дрожавшего от холода, рыжеволосый упрямец поджал губы и со вздохом забрался на спину. Имело значение то, чтобы Итан был в безопасности и тепле. Остальное… уже не так важно. Хотя это определённо будет по меньшей мере неловко.
Когда Эшемаил, бережно подхватив светловолосого подростка и позволив ему зацепиться чуть удобнее чем в прошлый, панический раз, тяжёлыми взмахами крыльев начал набирать высоту, воробушек успел завидеть, как оставшиеся внизу люди нелепо махали им вослед, как старым знакомым, прежде чем шустрой трусцой побежать за брошенными на припорошённую инеем листву пакетами. Кто-то явно намеревался вернуться домой как можно скорее и как следует отогреться… Аж зависть берёт.
 
В этот раз Эшемаил не стал усиленно набирать высоту, и летел почти над самыми крышами зданий. Зрелище ночного Лондона с высоты птичьего полёта было сложно описать словами. Ночные огни, вид Темзы и Тауэрского моста, даже небольшой кусочек от собора Святого Павла, который их спаситель отчего-то проигнорировал, упрямо устремившись именно на площадь… Не сказать, что возможность полетать на спине ангела стоило всего, что им пришлось испытать, да и бьющий в лицо морозный воздух не был в радость… но такие вот маленькие детали и давали понять, что происходящее — действительно не сон. Они живы, они выбрались, и они сейчас летят над Лондоном.
 
Ну и времечко, чтобы быть живым.
 
Эшемаил приземлился в небольшом, безлюдном проулке, из которого всё же было видно ту самую церковь и даже украшенную возле памятника Нельсона рождественскую ёлку, сияющую в ночи сотнями золотых огоньков… издали немного смахивающих на те, что ныне с тихим перезвоном вылетали изо рта их спасителя, подозрительно оглядывающегося по сторонам и, после краткой проверки, со вздохом указавшего в сторону церкви. Дойти до туда было всего ничего; похоже, ангел не решился залететь прямо вовнутрь, дабы не шокировать местных священников. Разумно, в какой-то степени?

Сообщение отредактировал Фели: 05 января 2017 - 00:29

[Lord RZ]

https://youtu.be/dd6R1xpVkjg

 

Двор.

 

Ожившая статуя, сошедшая с постамента, хлопнула каменными крыльями, из трещин на которых посыпалась земля и жуки. Из выбитых грубо, осколками, очей текли кровавые слезы. Полугаргулья-полуангел молча набросилась на нас с неба, рот ее был раскрыт в немом крике, как будто камень терзала страшная боль. Удар каменным крылом выбил из меня дыхание, но все таки пока даже не сбил с ног. 

 

 

Во дворе разворачивалась вакханалия. Отвратительные лица монашек, грубо размалеванных под шлюх, бледных, с угольно-черными тенями в глазницах, как дырах, исказились, когти тянулись выдрать наши собственные глаза. Над двором неслись холодные облака, ведьмы визжали и не в силах выносить это, я заткнул ближайшую, кое-как образовав вокруг ее головы шар воды, вытянутой мной из приютского водопровода

 

Раздирая свое горло когтями, захлебывающаяся тварь побежала куда глаза глядят, но быстро свалилась в агонии. Ноги в грубых башмаках скребли оскверненную ими самими землю. Оставшиеся раздирали свои одежды, обнажая блеклые, мерзкие тела, обвислые, как от голода, груди и распухшие животы, перетянутые жесткими волосяными вервиями, разтиравшими тела до крови. Обмазывая себя грязью, они творили непотребство, пытаясь навлечь на нас какую-то дрянь. Попытка обратиться к тухлой крови ближайшей шлюхи не увенчалась успехом. Видать, в их жилах текла одна лишь грязь. Двор вокруг вспухал острыми корневищами, норовившими проткнуть плоть.

 

Статуя тоже не теряла времени даром, атаки шли за атаками, тяжелая пика то и дело находила свою цель. Вентус едва успел коснуться меня, исцеляя, и вот я уже катаюсь по земле, пытаясь увернуться от громадины и ее желания нанизать меня на пику. После этого, задыхаясь, я смог изгнать из этого мира еще одну пакость, и падая, видел, как она пыталась убрать от себя воду, но неумолимо захлебывалась, блюя внутрь пузыря, а за ней и другая. 

 

Когда шлюховской орден прекратил свое грязное существование, ослабшая уже фурия снова бросилась на меня. И я вертелся ужом, уже уставший, тяжело отталкиваясь своими четырьмя руками. А потом мне показалось, что моя голова взорвалась тысячей брызг.  Только не это... почти... Нет...

 

Тьма.

[Leo-ranger]

Задний двор приюта

Стоящая посреди двора статуя ангела с пикой ожила, как только они появились, а монахини, собравшись в коуг, стали читать темные заклинания. Земля под ними почернело, убивая все живо на и под ней. Нутром Шавуа чувствовал, что их вновь ждет поражение. Однако он был готов принять это поражение как подобает рыцарю - сражаясь до последней капли крови.
Первая атака тут же проделала дыру в доспехе, несмотря на нелепую попытку ануннака отбить атаку. Он был мечником и, быть может, с мечом все было бы иначе - но к чему пустые отговорки? Впрочем, было кое-что, что он мог сделать, и сделал - одним легким прикосновением к лезвию демон улучшил сделанный кинжал, не обратив внимания на царапнувший нагрудник корень.
Однако, после этого и статуя, и монахини взбесились на кузнеца больше, чем на остальных. Каменная пика пробила живой доспех насквозь, а последовавшая через мгновение земляная лавина сбила его с ног и откинула в сторону. Едва-едва шевелясь, он нанес удар… и попал прямо в наросток из плоти на груди. Если бы статуя могла бы кричать - она бы вскрикнула.
Шавуа не обращал внимания на действия остальных в этом бою, хотя им тоже доставалось от статуи, поэтому даже немного удивился, почувствовав касание Вентуса, от которого дыры в доспехе стали стремительно зарастать. Кивнув Кнуту, кузнец ановь бросился в бой и проделал еще одну удачную атаку. Следующий подобный удар - и статуе конец, он был уверен. Однако статуя не получила еще одного такого удара. Раз за разом атаки клинка разбивались о неприступную каменную броню, пока каменный ангел занималась более верткими Вентусом и Рейнои, который умудрился увернуться от как атак монахинь, использующих проклятую землю, так и от пики.
Но когда Сариэль пал от меткого удара, ангел обратил внимание на Шавуа. В первый раз удар пробил ему плечо, а второй удар довершил дело, слелав в животе латного голема сквозное отверстие.
Он повалился наземь, но вместо того, чтобы тихо-мирно умереть, Шавуа собрал остаток сил и начертил на земле круг зачарованным мелком.

[Фолси]

Шавуа собрал остаток сил и начертил на земле круг зачарованным мелком.

 

Это и стало той соломинкой, которая сломала спину верблюду, а проклятой статуе - каменные крылья. Портал вспыхнул столпом белого огня, из которого по очереди вышли две фигуры...

- Какого хрена вы тут парня моего по земле валяете?! Да я твоей мамке булыжник в кратер суну! - Тея, вооружённая лёгким клинком, подбежала к Шавуа и рухнула возле него на колени. 

- Всегда мечтала сказать, что у тебя просто железная задница, - чаровница пыталась шутить сквозь предательские слёзы испуга, уже прикладывая к телу падшего чудодейственный брелок. Впрочем, одержимой статуе такие сантименты были чужды: огромная пика взлетела в воздух, готовая одним ударом пробить магичке голову... и упруго отлетела от незримого барьера, окружившего Тею и Шамиля. Светлые прядки Ника трепал ветер, который по приказу мага спрессовался до твёрдости гранита, заключив союзников в неприступное убежище. 

[Lord RZ]

Пока я лежал в отключке, сила демона в истинной форме делала свое дело, и спустя какое-то время я открыл глаза, выдранный из небытия шумом и голосами... Неужели опять??? Но нет...

 

Ничего прекраснее этого зрелища я никогда не видел. Это был он - Ник, который вместе с Теей пришел нам на помощь. Это казалось каким-то чудом из чудес, отчего мне прямо слезы на глаза навернулись, до того это было сказочно и божественно. Тупая боль от ран, которая неуклонно преследовала меня последние дни, меркла перед открывшимся мне видом, от которого душа уходила в пятки. Каменная фурия раз за разом билась в щит магов, который в конце концов, рассыпался.

 

Я даже вскрикнул, когда Ника задело... Но маг сосредоточил свою волю и я зачарованно наблюдал за тем, как покорный ветер смял каменные крылья и швырнул каменную бестию в кирпичную стену. Посыпались со звоном осколки оконных стекол, полетела кирпичная крошка, звук был такой, будто в стену ударил гигантский кулак. Каменная гостья, роняя капли крови из глаз, все еще шевелилась, когда второй удар, еще сильнее первого, раскрошил ее, как будто взрывом, на глыбы.

 

Голова откатилась и бессмысленно кричала немым криком, с укором глядя в небеса окровавленными глазницами. От изнеможения я даже не мог пошевелиться, хотя самочувствие улучшилось - от счастья ли, или от регенерации... Неужели мы спасены? Я смотрел на молодого мага, как на бога, ничем не выдавая, что пожалуй, это было самое желанное в мире видение.

[Leo-ranger]

Всегда мечтала сказать, что у тебя просто железная задница,

- А я безумно рад, что именно ты пришла мою железную задницу спасти, - доспех издал лязг, похоже, означаюший смешок и поднялся на ноги, подхватив свой меч. Теперь у него было на целую очень важную причину продолжать сражаться больше, и эта причина сейчас, вполне вероятно, пялилась на его металлический зад.
Мысль о том, что он бьется плечом к плечу ободрила Шавуа и один из его ударов пробил оборону каменного голема, однако остальные выпады все так эе лишь оставляли незначительные царапины на камне. То же самое относилось и к Тее, однако стоило отдать чародейке должное - ни одна из атак не достала зачарователтницу, как и ни рпзу она не промахнулась, пусть причинить ущерб у неё сил не хватило. Шавуа было приятно думать, что Тея могла постоять за себя и даже не боялась заступиться за него самого. С каждым днем она становилась только прекраснее в глазах аннунака.
Ник тоже не сплоховал, и даже наоборот - именно он и прикончил каменного ангела, несколькими мощными порывами разбил его о стену.
Бой был окончен, но Ша потребовалось время чтобы обработать эту информацию. Его истинная оболочка развалилась, как и в прошлые разы открывая человеческую форму с уставшим, но крайне довольным лицом Шамиля.
Прежде чем кто-то успел что-то сказать или сделать - Шавуа бесцеремонно, но при том нежно пленил Тею в своих объятиях и подверг пылкому поцелую.
- Я тебя люблю, - прошептал он, отстранившичь, и огляделся на Ника. - Да ты просто наш спаситель, парень. А теперь давайте свалим к черту отсюда, пока на нас не наслали кого-нибудь поопасней.

[AL.MA]

Улицы Лондона

 

Время оказалось довольно поздним, а Белитруахим подумала было, что это тьма великодушно дарит ей покров, помогая скрыть истинные чувства. Или она хотела спрятаться от истины всех прочих? Тьма защитит Убийцу от того, чего она не смела узнать. В объятьях ночи её убаюкают ласковые сны, красоту которых губит грубый дневной свет. Величайшее из утешений в иллюзии, что тьма непостоянна: ведь за каждой ночью приходит новый день. Но это ложь. Потому что день и есть иллюзия. Дни потому и существуют, что ночь разделяет их. Как не было бы звезд, не будь бескрайней черноты, сквозь которую они летят в своем вечном вращении. Тьма сжигает свет в объятьях и исторгает его из недр самой себя. Но в каждой битве со светом побеждает именно тьма. "Я думала, что мы с тобой будем зажигать друг друга всю оставшуюся жизнь." Каким беспечным и наивным казался Белитруахим сейчас этот взгляд. Главный вход в церковь Святого Мартина был закрыт, время свободного посещения давно прошло, по всей видимости, но Убийца была полна решимости попасть внутрь. И чтобы осуществить эту цель, она начала искать обходные пути проникновения в собор, огибая здание по удаленному периметру, чтобы не привлекать лишнего внимания.

 

Дойти до туда было всего ничего; похоже, ангел не решился залететь прямо вовнутрь, дабы не шокировать местных священников. Разумно, в какой-то степени?

 

Неожиданно в глубине одного из безлюдных переулков, Белитруахим услышала какую-то возню и шорохи. Карен бы прошла мимо, в лучшем случае вызвала полицию, но падшую в её теле явно уже не беспокоили возможные неприятности.

- Эй, кто здесь? У вас все в порядке? - Со всей осторожностью любопытного зверя, готового в любой момент отпрыгнуть и броситься в сторону, Белитруахим шаг за шагом приближалась к неизвестному источнику шума. Благо зрение Карен подводило Убийцу, а рациональный ум не давал большую волю фантазии, потому что всего через несколько шагов картина перед ней предстала живописная, а на простой вкус обывателя и вовсе шокирующая. Два мальчика-подростка в куртках явно не с их плеча, надетые поверх почти нагих тел. За их спинами возвышалась мужская фигура, укутанная в какой-то балахон с маской и укрытая шуршащими листами бумаги, для большего согрева, по всей видимости. Сравнение с ангелом совсем не приходило на ум, если честно. Раны Эшемаила Белитруахим и вовсе не заметила.

 

- Так, давайте не будем делать поспешных выводов. - Это фраза адресовалась скорее самой Белитруахим, чем её невольным слушателям.

- Вы просто ночевали тут, а сейчас проголодались и направляетесь на площадь к церкви в кафе для бедных? Или запоздало возвращались с детского рождественского праздника, а по пути до дома на вас напали и ограбили? - Белитруахим искренне пыталась разглядеть все детали этого сложного дела, чтобы понять причинно-следственные связи и цепочку событий, которая привела "святую троицу" в этот безлюдный переулок.

- Потому что, если это то, на что больше всего похоже, мать твою, извращенец... я нашпигую тебя этими вот листочками, как рождественского гуся яблоками! - Сомнительно, что пожилая леди, которая предстала перед изумленной публикой, была способна привести подобную угрозу в действие, но ведь внешность порой бывает так обманчива...

[Фели]

Улицы Лондона

 

— Потому что, если это то, на что больше всего похоже, мать твою, извращенец… я нашпигую тебя этими вот листочками, как рождественского гуся яблоками!

 

Публика была воистину самая что ни на есть изумлённая: фигура в балахоне и импровизированном плаще из бумажных листьев, которые милая леди пригрозила спрятать туда, куда не светит солнце, быстро повернулась и тупо вытаращилась на неё с приоткрытым от изумления ртом. Даже глазами с этими чудными сияющими линзами захлопал; Карен, быть может, и была далека от тенденций всевозможных ночных клубов с неоновыми вывесками, но всё же знала кой-чего о всевозможных красках, которые должны светиться; да о том же фосфоре можно вспомнить, пары которого жаркими летними днями зловеще сияют в воздухе кладбищ.

 

Мужчина примиряюще приподнял пустые руки в воздух, словно бы сдаваясь в плен… но Карен же, благодаря этому жесту, смогла увидеть блестящее золото на груди и ткани балахона из мягкой кожи, но не совсем, из-за стоящих перед ним детей — рану. А ещё она видела такое же золото на подбородке, щеках и пальцах растрёпанного смуглого мальчика со пшеничными волосами…

 

О, чудесно. Она наткнулась не просто на извращенца-педофила. Этот был извращенцем-педофилом…фетишистом. Целый новый ранг ухищрений, которые благородная леди могла сделать с этим категорически нехорошим человеком и его нелепым бумажным плащом теперь. Зачем вообще эта бумага? Тоже что-то извращённое?!

Сообщение отредактировал Фели: 05 января 2017 - 10:25

[AL.MA]

Улицы Лондона

 

Мужчина примиряюще приподнял пустые руки в воздух, словно бы сдаваясь в плен… но Карен же, благодаря этому жесту, смогла увидеть блестящее золото на груди и ткани балахона из мягкой кожи, но не совсем, из-за стоящих перед ним детей — рану. А ещё она видела такое же золото на подбородке, щеках и пальцах растрёпанного смуглого мальчика со пшеничными волосами…

 

Белитруахим ошарашено смотрела на картину перед собой, раскрывающую все больше красок и переходов. Мальчики уже даже не сопротивлялись, они будто были загипнотизированы взглядом этих сияющих неоновых глаз и даже спрятались за его спину, когда намерения женщины спасти их стали очевидными. "Наверняка обдолбал пацанят чем-то." Вынесла свое категорическое суждение Карен.

- Боже правый... да что с тобой не так! Мама в детстве недолюбила?! - С этими словами падшая разбежалась, подпрыгнула и, кувыркнувшись пару раз в воздухе, приняла истинный вид. С высоты нескольких метров она обрушилась на вполне безобидно стоящего с поднятыми руками мужчину и подмяла под себя так, что его спина легла на кирпичную кладку стены дома. В этот самый момент Эшемаил повернул свою голову к детям, которые почти тут же рванули в сторону церкви Святого Мартина.

 

- Ты испытываешь боль беспомощного, всеми покинутого, нелюбимого ребенка? Маленького мальчика на большой шумной улице, полной разнаряженных людей, спешащих к своим детям в Рождество. Он сидит на снегу, прислонившись спиной к каменной стене. Но только Бог может разделить его одиночество. Именно к нему он спешит в объятия. - С этими словами одной рукой Белитруахим схватила за шиворот "извращенца", в то время, как другая её рука взмыла в воздух, призывая призраков, которых благо было в избытке вблизи такого места, как захоронение весьма известных персон. И они явно заскучали за столетия ожиданий, потому что на зов Убийца тут же откликнулись четверо из них, с явным интересом наблюдая за дальнейшими действиями Эшемаила.

 

- Рыпаешься, убью! Отвечай, что ты тут делал с теми мальчиками?! - Голос Белитруахим звучал безапелляционно.

[Фели]

Жаркие улицы холодного Лондона

— Рыпаешься, убью! Отвечай, что ты тут делал с теми мальчиками?!

 

Он отчаянно замотал головой, даже не пытаясь вырваться или каким-либо образом дать сдачи. Падший, разумеется; поваленный на припорошенный снегом тротуар переулка Эшемаил, чью спину ощутимо царапнула холодная кирпичная кладка стены, медленно моргнул и неуверенно, почти робко приобнял восседающую на нем Убийцу бумажными крыльями со спины, прикасаясь прохладными, гладкими листками к мягким перьям. Это, по всей видимости, был… не плащ? И почему она кожей бедер начала чувствовать до странности приятное покалывание?

 

«Прошу, успокойся. Это недоразумение, — слова, казалось, даже не произнесённые, а сразу же проявившиеся в её голове. Впрочем… да все они так говорят, едва их загонят в угол! — Я тоже падший. Один из тех мальчиков — тот, кто призвал меня, и… ох. Это очень долгая история…»

 

Хорошо, откуда вообще взялось это покалывание? И каким образом он говорит, не размыкая губ? Поскольку подмятый под неё дьявол совершенно не проявлял агрессии, Белитруахим рискнула опустить взгляд с растерянно распахнутых, сияющих в полумраке глаз, чуть ниже… И похоже, она точно не была единственной, кто решил устроить этому извращенцу взбучку: на его груди протянулась длинная, глубокая рана, вспоровшая мягкую кожу одеяния и ныне пачкающая её собственную одежду блестящим золотом.

 

«Давай… поговорим для начала, хорошо? Я безоружен и, как видишь, не сопротивляюсь» — тихо попросили её слова в голове. Странно; немой, что ли? Тех же мальчиков он каким-то образом попросил бежать в церковь одним лишь взглядом, и... и из его рта тогда вылетели золотые огоньки. 

 

Дьявол. 

Сообщение отредактировал Фели: 05 января 2017 - 13:37

[AL.MA]

Улицы Лондона

 

Это, по всей видимости, был… не плащ? И почему она кожей бедер начала чувствовать до странности приятное покалывание?

 

- Да что тут вообще происходит?! - Первой реакцией Белитруахим было отпрянуть от неожиданно ожившего укрывного материала незнакомца, отчего её бедра ещё сильнее надавили на рану падшего. "Источает жидкое блестящее золото... да как такое возможно?" Мысли Убийцы переключились на то самое место, где её обнаженное тело касалось прорехи в его мягком кожаном одеянии. 

- Дьявол, это что за хрень? Какое-то химическое оружие? - Встрепенулась падшая, совсем не сдерживая себя в обращении, и тут уже только прислушалась к голосу Эшемаила в своей голове. Он говорил с ней, не произнося ни слова! Глаза Белитруахим округлились из-за удивления от увиденного и услышанного, а зрение Карен, хвала всевышнему, заменил зоркий взгляд самой падшей. Рука, которой Убийца сжимала ворот одежды Эшемаила, тут же разомкнула хватку, а её пальцы начали опускаться ниже, пытаясь определить причину такого... протекания? Наблюдая, как её кожу все больше и больше покрывает блестящее золото, к Белитруахим приходило осознание, что перед ней падший... ещё один, с крыльями. И выглядел он совсем плохо. Да и его мука говорила о том, что он скорее пожертвует жизнью ради смертных, чем причинит им вред. Убийца тут же отняла руку от раны Эшемаила, тонкие струйки золота наперегонки побежали вниз по её запястью. Но призраков отпускать не спешила.

 

«Давай… поговорим для начала, хорошо? Я безоружен и, как видишь, не сопротивляюсь»

 

- Ты из Добрых Дьяволов и зовут тебя?... - Белитруахим старалась произносить слова как можно более медленно и четко. "Вдруг ещё и глухой, читает по губам?" Затем она сделала многозначительную паузу. Убийца почти ничего не помнила о других Домах, да и о своем знала не так много, как хотелось бы. Так что свободно апеллировать понятиями падших ей бы точно не удалось. Девушка поразмыслила немного и добавила. - Если ты говоришь правду, я хочу, чтобы те мальчики её подтвердили.

[Фели]

Улицы Лондона

— Если ты говоришь правду, я хочу, чтобы те мальчики её подтвердили.

 

Она нахмурилась, когда после этих её слов маска лежащего под нею дьявола вдруг… начала меняться. Изгибы и линии сдвинулись, скользнув по узору, и теперь падший уже хмурил на неё своё странное лицо со светящимися глазами. Рот так и вовсе куда-то исчез, растворившись в материале маски, которая теперь представляла собой  своеобразный шлем того же цвета, что и его ризы. Дух разглядывал её… почти подозрительно?

 

«Они достаточно пережили сегодня… и вообще, слишком уж много выстрадали. Могу ли я тебе доверять?» — настороженно поинтересовались у халаку возникшие в голове слова.

 

А вот такие слова из уст... крыльев... чего бы то ни было того, кто мог вообще оказаться извращенцем-растлителем, уж определённо смотрелись не ахти как весомо. Прочитав что-то по более чем красноречивому взгляду падшей, «добрый дьявол» прикрыл глаза, тихонько покачав головой.

 

«Думаю… думаю, это достаточно легко проверить. Я попросил их направиться в церковь. Если ты сможешь войти внутрь без каких-либо препон — думаю, твоя просьба более чем разумна. Спроси их… Однако спешу заверить: у меня и в мыслях не было делать что-то… из того, что ты могла бы подумать. Во имя денницы, моё тело вообще сейчас находится!..»

 

Спохватившись, лежащий под нею падший смущенно отвернулся, приподняв испачканную в его же «химическом оружии» ладонь и нервно потирая шею. Странно, но исходящее из глаз дьявола сияние и сам его облик, даже в таком положении и с такой раной не утративший своей величественности и какой-то чудной, своеобразной красоты, вызывали немного смешанные чувства.

 

«Это… это не оружие. Лишь моя кровь, — пусть она не слышала голоса, а лишь понимала смысл произнесённых для неё слов, падшая почувствовала исходящую от намару тихую, спокойную печаль. Карен слышала такую в голосах тех, кто не так давно потерял близкого человека, но уже смирился с его гибелью, и чьё горе больше не затмевалось сырыми эмоциями. Халаку, искренне желавшая, чтобы люди не боялись смерти так отчаянно, почувствовала горечь на губах. — Меня... зовут Эшемаил».

Сообщение отредактировал Фели: 05 января 2017 - 16:03

[Gonchar]

"The Beauty"

 

Бекерт проводил взглядом стремительно рванувшую сквозь стены фигуру, но та не спешила появляться в реальном мире, уплывая куда-то вверх. Логичный ход, материализуйся он здесь - против трёх магов и трёх носферату даже у убийцы-эвтанатос было не так уж много шансов. А то, что это один из их ассасинов было вероятностью девять к десяти. Бернард не верил, что пара магов и демон передают послание по Дороге со списком закупок на новый год. Конечно, это был мог быть и кто-то просто любопытный...но в такие совпадения он никогда не верил. 

Стоя в одних штанах посреди зала, он посмотрел на Рори и болтающиеся на его руках цепи. 

- К нам в комнату завалился какой-то парень, прятавшийся в Лимбе земель мёртвых, - Бернард проверил содержимое рюкзака и застегнул его, резко дёрнув язычок молнии, - и заинтересован он был в этом. Вы не могли разозлить или заинтересовать кого-то, кто мог бы послать убийцу эвтанатос? Я не трус, - мужчина криво ухмыльнулся, - но втроём у нас может быть не так много шансов, если этот хрен знает своё дело. А у меня с собой даже нет грёбанного ножа. А ещё там валяющаяся без сознания Чашечка, - Бекерт ткнул себе за спину большим пальцем, - её слишком сильно осушили и теперь та будет восстанавливаться дня два.

 

Коттедж Морганов

 

Анна с Жозефиной вышли следом за остальными. Порыв холодного ветра заставил неберу поплотнее укутаться в полосатое пальто, а ноги утонули в пышном снегу, что совсем не радовало, так как на променад в город Баториэль предпочла тонкие сапожки, вместо полноценной зимней обуви. Что и говорить - женская участь в этом мире полна лишений, жертв и пронизывающего холода. Втянув шею в плечи, падшая заторопилась к манящему теплу входа в коттедж. Жозефина же удивлённо осматривалась по сторонам, провожая взглядом медленно усыхающий до состояния точки портал. Таких чудес ей ещё видеть не приходилось. Ровно как и особняка вместе с друзьями Анны. 

- Просто идиллия, - усмехнулась она, обводя взглядом уютный эдем Морганов.

- Давайте войдём вовнутрь, - пропыхтела Анна, останавливаясь рядом с Аполло и грея голые руки подмышками, - наши друзья скоро будут. Слегка побитые, но будут. - неберу чуть прикрыла глаза и покачала головой, перебирая вспыхнувшие с колеблющимися нитями судеб картины будущего. - Они умудрились вляпаться, правда, не знаю куда. 

[AL.MA]

Улицы Лондона

 

«Это… это не оружие. Лишь моя кровь, Меня... зовут Эшемаил».

 

Белитруахим наклонила голову, изучая и внимательно наблюдая за переменами на лице падшего. Его лик, фигура, манеры действительно выглядели благородно, но без излишнего высокомерия. Все это, безусловно, подкупало молодую ещё Халаку.

- Хорошо, я тебе верю. - Единственный взмах крыльев и Белитруахим уже рассматривала Эшемаила паря в воздухе на некотором расстоянии, она сделала круговое движение кисти руки, которую до того держала поднятой высоко над головой, а сейчас небрежно согнула в локте. Призраки с грустным видом "ну вот, расходимся кина не будет" плавно заскользили к своим усыпальницам, растворяясь в темноте холодной лондонской ночи.

- Но кланяться не буду. - Конечно, сейчас ей было ужасно стыдно за свое такое невежливое, бескомпромиссное и стремительное вторжение в планы Намару. И чтобы немного перевести ситуацию в более дружественное русло она добавила.

 

- Белитруахим, дом Халаку. Недавно в Лондоне, но успела повидать достаточно, чтобы понять, что мой носитель не совсем соответствует требованиям современного мира. Возможно... я была бы благодарна... если ты подскажешь, как это можно изменить... - Голова девушки опустилась в грустном раздумье. Пожалуй, можно назвать мир, в котором она жила до сих пор, двухмерным, а ей захотелось почувствовать молодость, трехмерность, насыщенность и яркость возможностей, которые мог подарить ей новый носитель. На секунду в мыслях девушки появилась картинка с полями алых лилий. Всего на миг.

- Ты как себя чувствуешь? - Белитруахим довольно резко прервала свои раздумья и протянула руку с золотистыми подтеками Эшемаилу, чтобы тот смог подняться. - Выглядишь совсем разбито, если честно. Есть планы, куда пойти?

[Элесар]

Коттедж Морганов

— Напряжённая там у них сейчас обстановка. Либнер не может засечь новых падших, а Рори нелёгкая занесла в какой-то бордель, — лицо Хью порозовело. — В общем, они с Теей как на иголках. Я не стал дожидаться, пока мне в лоб за косой взгляд кружка прилетит.

— Просто идиллия, — усмехнулась она, обводя взглядом уютный эдем Морганов.
— Давайте войдём вовнутрь, — пропыхтела Анна, останавливаясь рядом с Аполло и грея голые руки подмышками, — наши друзья скоро будут. Слегка побитые, но будут. — неберу чуть прикрыла глаза и покачала головой, перебирая вспыхнувшие с колеблющимися нитями судеб картины будущего. — Они умудрились вляпаться, правда, не знаю куда.

— О, так вы ещё и проституток по случаю дела… спасаете? Наверное замечательно, когда работа приносит незабываемое удовольствие, а? — улыбка падшего стала ещё шире после слов катающего снежные комы обладателя широкой кости, которого, окажись погода в Лондоне чуть более пасмурной, вполне можно было перепутать с его собственным творением. Пророчествующей неберу достался короткий взгляд и столь же исчерпывающий кивок головой.
— Идём. Что касается ваших друзей, из недолго опыта пребывания в этом городе, предположу: вляпаться они могли где угодно.
В конце-концов тут даже священники набиваются в гости посреди ночи, дабы передать на хранение одержимую демоном книгу. Лучше сразу подготовиться к самому невероятному исходу предстоящего знакомства.
Личный Эдем Предтеч оказался на удивление уютным, хоть и самую малость скромным для штаб-квартиры привлёкшей внимание малимов организации. Лайлитам скорее чувствовал себя приглашённым на рождественский ужин гостем и не сказать, что ощущение это было радостным или волнительным.
«Не волнуйся, скоро найдёшь в подвале пару выпотрошенных детских трупов и всё станет на свои места» — отряхиваясь от снега мысленно подбодрился нуску и повесил тёмный плащ на ближайшую вешалку. В электрическом свете тускло блеснул висящий в специальном металлическом кольце «Рассекающий ночь» — меч, который экс-герцог брать на разговор с хозяевами особняка не собирался. Ну разве не прекрасная демонстрация хороших манер.