[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Lord RZ]

Бастион

 

- Гобелен? - дивясь собственному слабоумию, я прошел вглубь храма, к алтарю, и склонившись над ним, опасливо заглянул под полотно. Там был, как ни странно, алтарь. И даже ничего не взорвалось. Повернувшись к магам, я увидел, что Рори как-то загадочно на меня смотрит. Стараясь не думать, что моя нагнутая поза вызвала в нем какие-нибудь... ассоциации, я вернулся к группе. Склянка все еще была у меня - деть ее было решительно некуда, а я таскал ее в руке, как какую-нибудь радиоактивную пакость.

Выслушав Баториэль, я пожал плечами.

- Может, зведы - вместилища? Гобелен уже на алтаре, склянка вот она, и у вас етсь глупый демон. который норовит все... потрогать.

Я покосился на Рори.

- Что если я коснусь двери, а вы разобьете склянку? Подсобишь? -  я сунул склянку магу.

[Leo-ranger]

Бастион

- Мы вроде как договариваться с охотниками собрались. И если они зайдут и увидят, как мы копаемся в их сокровищнице… - Шавуа пожал плечами. Сам бы он с гораздо большим удовольствием перебил бы всех любителей заключать демонов и использовать их, а после превратил бы бастион в новую базу для Предтечей… но врагов было побольше, чем их скромный отряд, да и вообще, иногда дело лучше решать миром.

[Фолси]

Я покосился на Рори.
- Что если я коснусь двери, а вы разобьете склянку? Подсобишь? -  я сунул склянку магу.

 

- Разбивать - не строить, - хохотнул Рори и от души хряпнул склянкой с эликсиром об алтарь, едва Рейн коснулся дверцы. Видимо, в лидеры Предтечи принимали только самых рыжих, брутальных и безрассудных магов. 

[Лакич]

Трафальгарская площадь

 

"Не самая яркая свечка на тортике!" — радостно и как-то ликующе расхохоталась глашатая, схватившись за животик, дабы не надорвать его от смеха. — "Жаль, что ты не можешь войти в церковь — выражение лица того кингу будет бесценным!"

 

Сидя на одной из лавочек одной из самых живописных площадей Лондона и поедая пирожное, которое маленькая рабису ухватила со столика халаку. Почему бы и не взять, если тебе дают, да? Тем временем падшая пыталась прислушаться к происходящему в церкви. Действительно жаль, что она не могла туда войти. Но ничего, как-нибудь Эрзсебет это переживет.

"Рада, что тебе весело, - улыбаясь, начала рабису, - и я бы с удовольствием посмотрела на это зрелище, но, пожалуй, следует отойти от этого места. Чуть в сторону от эпицентра. Кто знает, как намару и халаку отреагируют. Они... странные"

И то верно.

И девочка, лениво потянувшись, кивнула кружащему вокруг нее ангелу, слезая со скамейки.

[Фели]

Церковь Святого Мартина

— Он совращает детей. Хотите ли вы, чтобы вашего ребенка спасал таким образом этот человек?

Растрёпанный преподобный так и застыл, как громом пораженный, с примерзшей к красивому лицу улыбкой и серыми глазами, которых пополам плескалось непонимание, ужас и боль. Среди прихожан поднялись шепотки. Преподобного в округе, что не удивительно, знали: человеком тот был вроде добрым и порядочным, пусть и замкнутым до крайности. Никто бы и подумать не мог, что пожилая, совсем не выглядящая умалишённой дама укажет на него со столь серьезными обвинениями. Лемуэль с кривой и натянутой усмешкой встал между падшими спиной к Чарли, мягко увещевая Бель успокоиться; безрезультатно, разумеется, ибо встать на пути праведного гнева может лишь глупец. И все же очень, очень скоро прихожане начали роптать. Артисты из академии попытались переключить на себя внимание, объявив о начале выступления со смехом сквозь зубы, но толпа была немилосердна к ново объявленному козлу отпущения, что некогда читал тут проповеди и выслушивал благодетельных прихожан, и гнев этот был неистовым: кажется, дело дошло бы до суда Линча, если бы не…

— Тихо! — рявкнула сестра Мария, столкнув с дороги только мешающегося Лемуэля и схватив двух существ, что были старше самого мироздания, за… шкирки и потащив их в сторону лестницы, ведущей в крипту. — Брат, успокойте людей!

«Брат» поспешно закивал, но ужас в расширившихся глазах говорил по меньшей мере о… неопытности. Достаточно грубо протащив вниз по лестнице затихшего преподобного и воинственно настроенную владелицу похоронного бюро, сестра Мария отнюдь не деликатно втолкнула их в свой кабинет. Книжные шкафы, простая, но ладная мебель из того же темного дерева, что и скамьи на верхнем уровне, письменный стол и даже аккуратный, без изысков ноутбук…

— Объяснитесь.

Интонация сестры не сулила ничего хорошего ни для молчащего дьявола с пустыми, стеклянными глазами, ни для обвинившей его в столь ужасном деянии убийцы. Из вентиляции тем временем начала доноситься музыка: оркестр, по всей видимости, всё же начал свой концерт. Поистине красивая музыка.

Сообщение отредактировал Фели: 22 января 2017 - 03:23

[AL.MA]

Церковь Святого Мартина

 

— Тихо! — рявкнула сестра Мария, столкнув с дороги только мешающегося Лемуэля и схватив двух существ, что были старше самого мироздания, за… шкирки и потащив их в сторону лестницы, ведущей в крипту. — Брат, успокойте людей!

 

"Этой женщине известны светские манеры или для неё все вокруг, словно неразумные кутята, гоняющиеся за своим хвостом?!" Негодовала по дороге в кабинет Марии Карен, благо молча.

 

— Объяснитесь.

 

Белитруахим всеми силами старалась не смотреть в сторону пораженного и опустошенного Чарли. Она не могла взглянуть ему в глаза. Даже капля сомнения была способна разрушить её обвинительный настрой, а священник весь будто сиял, настолько светлым и непорочным казался его внешний облик. И какая темнота внутри. Благом было и то, что он не начинал сладкоголосых речей, способных подчинить себе не только невинное дитя. Сердце Бель сжалось от таких мыслей. Каждым словом она собственноручно вбивала гвоздь в крышку гроба Чарли-священника, показывая истинную сущность дьявола в нем. Господи, как же она сейчас хотела проснуться в том злополучном кафе, и чтобы все это оказалось лишь дурным сном, кошмаром алкогольного опьянения, а не настолько живой реальностью. Пусть лучше её грех, чем его порок. Это все, о чем только Бель могла молить Бога, единственное желание, единственный луч надежды. На глазах халаку начали появляться слезы, полоска губ задрожала, она была готова разрыдаться от всего происходящего, но только благодаря многолетней выдержке Карен ещё держалась.

 

- Этот... - Бель подбирала слово, чтобы как можно ярче передать всю низость поступка совсем недавно такого желанного мужчины.

- ...подонок пытался соблазнить маленькую девочку, дочку моих давних знакомых, Абигейл Лоуренс. Я совершенно случайно узнала об этом. Малышка могла бы подтвердить мои слова, но ей слишком больно говорить о таких вещах. Девочку можно понять, он нанес ей глубокую рану, и кто знает, сможет ли когда-нибудь теперь зажить то увечье. Или оно будет каждый день напоминать о себе, забирая жизненные силы и радость бытия. - Падшая подняла на сестру Марию глаза полные слез, которые вот-вот готовы были сорваться и побежать тонкими ручейками по её лицу. Конечно, она хотела напомнить Эшу. Ведь он сам знал, что такое настоящая потеря и боль. "Почему же... почему? Скажи хоть что-нибудь в свое оправдание, дьявол..."

[Фели]

Церковь Святого Мартина

 

— Этот ...подонок пытался соблазнить маленькую девочку, дочку моих давних знакомых, Абигейл Лоуренс. Я совершенно случайно узнала об этом. Малышка могла бы подтвердить мои слова, но ей слишком больно говорить о таких вещах. Девочку можно понять, он нанес ей глубокую рану, и кто знает, сможет ли когда-нибудь теперь зажить то увечье. Или оно будет каждый день напоминать о себе, забирая жизненные силы и радость бытия.

 

— Лоуренсы? — медленно повторила вслед за Карен сестра Мария, сощурив на падшую взгляд тусклых, но даже несмотря на солидный возраст пытливых глаз. — Те, чей особняк возведен в городской черте, семья одного из самых влиятельных людей Лондона и всего региона, Стеффона Лоуренса? Эти Лоуренсы? Их дочь в коме, леди! И почему вы…

 

Чарльз, не меняя ни выражения, ни взгляда, тихонько поднял на сестру Марию остекленевшие глаза. Абигейл… именно так звали его маму. Маму, из-за которой Салливан практически лишился своей собственной семьи, и которая пару недель назад наставила на него дуло револьвера. Теперь же, он практически лишился единственного убежища и места, что давало ему силы собрать свою жизнь воедино, из-за кого-то по имени «Абигейл»… могло ли статься, что это было местью матери? Эмоциональных окрас всяких мыслей испарился без следа, оставив после себя чистое, кристально белоснежное ничего.

Сомнительно и нелогично. Это не могла быть мать.

 

Он пытался задушить Тревиса и снять с него куртку, при этом видя и чувствуя совершенно иное. Что, если ночью, во время своих кошмаров, Эшемаил встает с кровати и…

 

… что? Ходит по Лондону и растлевает детей чиновников? Нелогично и невозможно, охрана бы заметила его. Эшемаил не вслушивался в слова прохаживающейся взад-вперед Марии, пытающейся дозвониться до кого-то и узнать об этой самой девочке. Чарли чувствовал — всей своей дьявольской, привязанной к народу праха столь невыразимо тесно сущностью чувствовал, что сестра не поверила этим обвинениям. Женщина помогала и поддерживала его ещё тогда, когда он прибыл в церковь будучи испуганным, снедаемым чувством вины сопляком, и буквально ни разу он не пытался свершить нечто столь ужасное. Она не понимала, что происходит, была сконфужена.

 

Абигейл Лоуренс. Чарльз не был знаком с политикой и на половину от того, что о той было известно сестре, и не имел ни малейшего понятия о «влиятельных чиновниках»: он пытался вспомнить, с кем же из маленьких детей он контактировал, кому мог навредить, но не мог…

 

Глаза расширились в осознании. Губы раскрылись, словно преподобный попытался выдавить хоть слово, но… по всей видимости, наружу скользнул истинный облик дьявола? Однако рана не появилась, благородные регалии и крылья тоже. Из-за чего же он не мог говорить?

 

«Эрзсебет… так ты всё же меня вспомнила?»

 

Разумеется. Всё встало на свои места: он вновь оказался наивным и беспечным дураком, поверившим в каждое сказанное ему слово. Во имя Светозарного, а ведь он действительно подумал, что она его не вспомнила, что у него был шанс с Азриэлем, думал что… Хороший ход — уничтожить репутацию и лишить последнего, что оставалось в жизни потенциального соперника, разве не так? Раздавить их, пока они беззащитны. Кто после этого мог сказать, что рабису — неразумные и импульсивные? Это был тактический ход, достойный любого дьявола!

 

Ему действительно не везло со знакомцами из этого Дома, не так ли? Хотя, по правде говоря… ему ни с кем из других домов не «везло», кроме ашару и его собственного. Может, дело было не в других Домах, а в нем самом?

 

Может, он и усложнял. Но следует признать — для бывшего архивариуса Генхиннома усложнять было проще, чем сделать вдох. Сложно делать вдох, когда у тебя огромная и глубочайшая рана поперёк груди.

 

— Преподобный! — вырвал его из раздумий оклик Марии. Он поднял на женщину, одергивающую подол своего идеально выглаженного одеяния, стеклянный взгляд.

 

Пока дьявол размышлял, а Чарли разрывал на кусочки собственную душу лишь чтобы не сойти с ума, сестра отчаянно пыталась до кого-то дозвониться; когда ей этого не удалось, женщина положила тонкую, покрытую морщинками ладонь на его плечо, и внимательно взглянула ему в глаза. Дьявол со свойственной ему чуткостью ощутил её смятение и непонимание как свои собственные… и ощутил легкую, почти невесомую обречённость.

 

— Вы… делали то, о чём говорил эта леди, отец Чарльз? — тихо спросила женщина. От нотки ужаса в её интонации у него скрутило внутренности.

 

Для его карьеры священника уже не имел значения его же ответ: в Церкви, в которую время от времени заглядывают ни много ни мало, но члены Королевской семьи, хватило бы одного лишь обвинения в подобной гнусности. Его слова Марии не имели для прихожан, услышавших столь пламенную речь, никакого значения. Он мог подняться и воспользоваться собственными обращениями, собственным голосом, показать им кусочек своей истинной природы, но…

 

…Тревис. Итан. Чарльз с печальной, донельзя фальшивой улыбкой покачал головой.

 

— Нет. Я действительно встретил девочку, о которой говорила… которую имела в виду леди Карен. Вчера, когда я отправился за кагором, она кормила голубей на площади. Мы поговорили. Там же я встретился со своим другом по имени Тайлер Дёрден. Он врач, и при надобности сможет подтвердить мои слова. Мы побеседовали, после этого я отправился к Роберту… а чуть позже заглянул в «Осколок». Ни до этого, ни после, я этой девочки не встречал.

 

— «Осколок»? — настороженно переспросила сестра, нахмурив брови. — Почему вы…

 

Чарли криво улыбнулся, всеми силами стараясь не глядеть на Белитруахим.

 

— Мой брат работает там, сестра.

 

Он не солгал ни в одном своём слове. Взгляд Марии прояснился, но недоверчивости и надежде тут же пришла на смену жалость.

 

— Вы пытались… — начала она, поджав губы.

 

Кривая улыбка разгладилась, став… мягче и печальнее.

 

— Можно уже на «ты», думаю, — тихонько заметил он, прикрыв стеклянные, по-прежнему пустые глаза.

 

Мария поняла, что же имел ввиду дьявол. Понуро опустив плечи, женщина медленно покачала головой.

 

— Вы могли бы предоставить доказательства, свидетелей…

 

— …и лишний раз уверить прихожан в том, что даже такое… чудовище может выйти сухим из воды? — столь же тихо заметил он, опустив глаза на тонкий, идеально чистый ковер в кабинете женщины. Мария всегда была дотошной в вопросах чистоты и гигиены в целом. Он будет скучать по ней. — Вы не меньше меня понимаете, что это не вариант.

 

— Они вас знают, преподобный. И…

 

— …чувствуют, что я предал из доверие и потоптался на нем. Это не вариант, — пожал плечами Чарльз, по-прежнему разглядывая ковер. Голос его на мгновение дрогнул. — Так… будет лучше. И я всё ещё смогу навещать и, быть может, помогать?

 

В комнате ненадолго повисло молчание. Одарив Карен более чем красноречивым взглядом — можно было поразиться количеству хорошо скрытого гнева и презрения в глазах набожной женщины, посвятившей жизнь службе другим — Мария спустя несколько мучительно долгих секунд медленно кивнула. Это был единственный ответ, что требовался дьяволу: скованно кивнув в ответ, он стремительно отвернулся и пулей вылетел за дверь.

 

— Итак… теперь же хочу вас спросить, — спокойно произнесла Мария, разглядывая узор на незамысловатых, но достаточно милых обоях с цветами, которыми и были оклеены стены её кабинета. — Вы обратились не в вышестоящие инстанции, не в суд, а устроили эту… низкую сцену прямо перед нашим концертом и прихожанами… потому что обладали доказательством? Пленка, запись, фотографии, что угодно? 

Сообщение отредактировал Фели: 22 января 2017 - 11:21

[AL.MA]

Церковь Святого Мартина

 

"Боже мой..." С каждым словом, с каждой фразой, с каждым вдохом Эша Бель понимала, что совершила что-то крайне ужасное и непростительное.

"Он знает Тайлера Дердена? Они тоже друзья?" Падшую бросало то в жар, то в холод.

"Неужели девочка оказалась самой настоящей рабису и так незамысловато уничтожила её руками своего... врага? Сделала из Бель острозаточенное орудие своей пытки? Осознанно или нет расправившись заодно с надеждой самой Бель на тепло, понимание и... любовь?" Ручьи слез хлынули из глаз халаку, её наивность и дружелюбие сыграли с ней такую злую шутку, что впору было лезть в петлю, а не искать себе нового носителя, чтобы наделать ещё больше глупостей, добавив зла в и без того темный мир.

 

- Чарли! - Только и успела крикнуть Бель вслед стремительно убегающему Эшу, но даже если бы он её и услышал, то вряд ли замедлил шаг.

 

"Что же я наделала!?" Все. Он не простит её никогда. Нет, он возненавидит её после этого! Но было уже поздно, поздно сожалеть о содеянном. Она просто не смогла себя контролировать, подумать, так беспечно разрушив его жизнь…

"Почему, почему именно сейчас это случилось?! Все это время я сдерживалась, каждую секунду старалась усмирить муку внутри себя, пыталась быть немного лучше, чем есть, и мне почти удалось обрести полный контроль, как вдруг появляется другой падший. Щелчок. Я больше не имею власти над своей низкой натурой, готова прорубать косой прямые тропы к своей цели, даже не задумываясь о жертвах и последствиях." Лучше бы ей никогда не появляться из Бездны.

 

— Итак… теперь же хочу вас спросить, — спокойно произнесла Мария, разглядывая узор на незамысловатых, но достаточно милых обоях с цветами, которыми и были оклеены стены её кабинета. — Вы обратились не в вышестоящие инстанции, не в суд, а устроили эту… низкую сцену прямо перед нашим концертом и прихожанами… потому что обладали доказательством? Пленка, запись, фотографии, что угодно?

 

Бель рассеяно и очень медленно перевела взгляд с захлопнувшейся за Чарли двери на справедливо вопрошающую сестру Марию. Карен никогда не краснела, но сейчас халаку явственно ощутила, как горят её щеки. Единственное, что она успела почувствовать в следующее мгновение, это как её ноги становятся ватными, а тело теряет свое вертикально положение. Бель упала в обморок и отключилась. Надолго. Но лучше бы навсегда.

[Лакич]

Трафальгарская площадь

 

«Эрзсебет… так ты всё же меня вспомнила?»

 

Рабису неуютно поежилась, дожевывая пирожное. Очень вкусное пирожное. Но на ее скромный взгляд, чай и шоколад - лучше. Впрочем, что с нее взять? Слегка нахмурившись, рабису тряхнула головкой, вспоминая, что же она собиралась сделать...

Точно.

- Эшемаил, мне нужно с тобой поговорить. Я на площади.

Действительно, падшая была на площади. Только на этот раз, сидя на лавочке, ее не окружали, будто щит, голуби, требовавшие чего-нибудь поесть. Теперь Эрзсебет просто поглядывала куда-то в пустоту - или так казалось с виду - не обращая на людей никакого внимания.

Было ли это рационально - идти разговаривать с дьяволом после подобной выходки? 

Сообщение отредактировал Лакич: 22 января 2017 - 13:09

[Фели]

Церковь Святого Мартина

 

Единственное, что она успела почувствовать в следующее мгновение, это как её ноги становятся ватными, а тело теряет свое вертикально положение. Бель упала в обморок и отключилась. Надолго. Но лучше бы навсегда.

 

Когда она очнулась, прекрасная музыка из вентиляционной шахты уже не доносилась.

 

С трудом разлепив потяжелевшие веки, Карен со стоном приподняла голову и обнаружила себя на… аккуратном, пусть и малость жёстком диванчике в том же самом кабинете. Рядом, на подставленном поближе стуле, покоился стакан с прозрачной водой и маленькая матовая баночка с желтыми таблетками, на этикетке которой гордо значилось «Корень валерианы». Напротив этой баночки стоял раскрытый флакон с нашатырным спиртом. По всей видимости, её пытались привести в чувство и… успокоить, быть может.

 

— Полегчало? Надеюсь, что так. Если нет, то не стесняйтесь принять успокоительное.

 

От голоса немолодой священнослужительницы, донесшегося со спины приподнявшейся на локтях Бель, у той мурашки по коже пробежались. Сестра Мария сейчас сидела за письменным столом с изящной ручкой в ладони, перечитывая содержимое поддерживаемого в другой руке листка. Даже со слабым Карен можно было заметить, как подрагивала бумага между пальцев женщины.

 

— Думаю, вам стоит уйти, миссис О’Брайан. По всей видимости, вы переутомились, — прохладно пояснила Мария, приспустив с носа прямоугольные очки с серебристой оправой и воззрившись на Бель с нейтральным выражением. Настолько нейтральным, насколько это вообще было возможно; и по всей видимости, кто-то умудрился за время её бесчувствия выведать контактные данные Карен. Неудивительно, впрочем. — Вы сегодня… сделали достаточно.

 

— Эшемаил, мне нужно с тобой поговорить. Я на площади.

 

Облачённый в мирскую, ныне ставшую ему типичной одежду, дьявол незаметной для всех тенью шагал к кабинету сестры Марии, когда почувствовал… Тихий зов. Почувствовал его как острое, ноющее чувство в груди, аккурат по диагонали своей раны. Но углубляться в собственные ощущения падший не стал, да и не пожелал: целиком сосредоточился на том, не забыл ли он чего положить в свой чемодан, который сжимал в ладони. Суета и такие бытовые мысли… упрощали восприятие. Те два столба, на которых и стояла жизнь Чарли, стояли за его спиной скорбными руинами. Столько лет на то, чтобы удержать пересыпающийся между пальцев песок, лишь для того чтобы порыв ветра не оставил там и затесавшегося камушка: такое «везение» могло оказаться только и только у него.

 

… по крайней мере, Тревис и Итан смогут жить в церкви без какой-либо опаски, что он может им навредить.

 

— Прошу прощения, что так долго, — тихо произнес бывший архивариус и бывший же священник, приоткрыв дверь. Обречённый взгляд серых глаз нечаянно скользнул по застывшей Белитруахим и поспешно скользнул в сторону. — Мои документы готовы?

 

Мария, словно мучительно проматывая в голове их опции, спустя мгновение с громким вздохом и кивком протянула ему папку с бумагами. Это было быстро, по меньшей степени.

 

— Было… приятно с вами работать, отец, — тихо ответила женщина поджав губы и покосившись на Карен. — Я позову Лемуэля, чтобы он помог леди Карен добраться до дома.

 

— Я могу это сделать.

 

Серые, безразличные глаза встретились с тусклыми голубыми, преисполненными недоумения. Чарли с кривоватой усмешкой пожал плечами.

 

— Никаких коварных и ужасных замыслов мести, уверяю, — пошутил растрёпанный мужчина. Шутка была кошмарной. — Нам по пути, как-никак.

 

В интонации красивого, бархатного голоса не было едкой иронии, гнева или издевки, скорее… тихая, обречённая печаль. Мария с сомнением нахмурилась.

 

— Я не сомневаюсь в ваших намерениях, но…

 

— Прошу, сестра. Просто… Чарли. Уж такую-то малость я могу сделать напоследок для моей… для церкви Святого Мартина, — тихонько рассмеялся дьявол, аккуратно положив свои документы в чемодан, приблизившись к сидящей Карен и протянув ей руку, намереваясь помочь подняться.

 

В конце концов… им действительно по пути, ведь так?

Сообщение отредактировал Фели: 22 января 2017 - 14:02

[Фели]

Трафальгарская площадь

 

Было ли это рационально — идти разговаривать с дьяволом после подобной выходки?

 

«Так всё-таки хочешь увидеть лицо кингу после того, как его в педофилии обвинили? Я под впечатлением! — звонко расхохоталась глашатая, прохаживаясь за спиной рабису взад-вперед и по какой-то чудной причине пугая окруживших девочку голубей. — Он, наверное, ещё и орать будет. Интересно, голоса этих нечестивцев ранят… как? Физически калечат тело, или задевают сущность? Никогда не сталкивалась с ними в бою, но Михаил отзывался весьма… презрительно. Неудивительно, впрочем».

[AL.MA]

Церковь Святого Мартина

 

— Вы сегодня… сделали достаточно.

 

На прохладные слова сестры Марии, от которых даже на расстоянии мурашки пробегали по коже, приходящая постепенно в чувства Бель смогла лишь утвердительно кивнуть. Дальнейшая картина, развернувшаяся перед глазами падшей, и вовсе заставила её потерять дар речи. Без облачения священника вошедший в кабинет Чарли выглядел непривычно, но ещё более привлекательно, даже в плечах пошире стал. Его голос звучал тихо, но настойчиво, спокойно и по-особому умиротворяюще. Священник общался с сестрой Марией так, будто Бель и вовсе не находилась в нескольких метрах от них.

"Если не станет грешника, какой прок в искуплении? Если не станет грехов, что же тогда прощать?" Повторяла, словно молитву, про себя падшая, приводя мысли и дух в порядок. Да. Она грешна, если безрассудные поступки - это грех.

 

— Прошу, сестра. Просто… Чарли. Уж такую-то малость я могу сделать напоследок для моей… для церкви Святого Мартина, — тихонько рассмеялся дьявол, аккуратно положив свои документы в чемодан и приблизившись к сидящей Карен и протянув ей руку, намереваясь помочь подняться.

 

Все так же в полной тишине Бель в ответ протянула свою руку Эшу и не совсем уверенно встала на ноги. Даже если в его голове сейчас на самом деле созревали "коварные и ужасные замыслы мести", она это заслужила. Халаку даже не будет сопротивляется, если дьявол решит оборвать её пребывание в этом мире, как только они переступят через порог его церкви Святого Мартина. Но... может ещё можно все спасти и исправить?

 

Бель семенила за Чарли, как провинившееся, неразумное дитя, она даже не пыталась что-то сказать вслух, но в мыслях...

"Эшемаил, пожалуйста, прости меня. Ты ведь знаешь, что меня ввели в заблуждение. И я обманула тех, кто верил в тебя. Я поступила низко и знаю, что нет мне прощения. Использовала твое имя, как предлог. Обвинила в грехе смертном. Прости.

Ты ведь понимаешь, почему я была так расстроена? Догадываешься, верно? И та причина, по которой я появилась, неся в руках дамоклов меч, так же грешна. Я признаю, что мои светлые намерения приобрели темный окрас. Не волнуйся, я не претендую на рай после смерти, ты даже можешь сам выбрать для меня котел в аду. Но если есть хоть какой-то шанс искупить вину, очистить твое имя... мы можем выставить все так, что старушка обозналась сослепу. Я заберу каждое слово назад. Публично, если потребуется... Эшемаил, ответь мне, только не молчи, пожалуйста..."

[Лакич]

Трафальгарская площадь

 

"Оу, крик разрывает ткани изнутри, вызывая кровотечение. Это неприятно, больно, сводит с ума и будем надеется, что ни Эшемаил - ты его знаешь, кстати? - ни ты никогда на мне этого не будете проворачивать", - следя взглядом за глашатай, обращалась рабису, когда голубь, которого спугнул ангел, подлетел к Эрзсебет.

- Какой миленький, - прошептала падшая, поглаживая это странное создание. Удивительное творение самого Абаддона. 

"Хм. Он не появляется. Можешь его убили? Линчевали прямо в церкви? Было бы неловко"

Фразу про Михаила рабису, кажется, пропустила.

[Selena]

Квартира Ди

 

Требуется жертва, падший. Нам подойдёт любой демон, но есть определённые зацепки. Вестнице нужен мой совет, или же она предпочитает действовать самостоятельно?
Балих с вежливым интересом вскинул угольные брови.

 

Она слушала его молча, глядя в окно отсутствующим взглядом. Терпкая, бархатистая горечь благородного напитка не принесла ожидаемого наслаждения - мысли были заняты не тем, - но немного примирила ее с реальностью. С тем. что некогда великий, уважаемый ею архигерцог теперь считает себя равным Ему. И - жертва. Горечь в душе отдалась горечью кофе на языке, но - не более того. Она - всего лишь мошка в его паутине. Мошка, что не желает быть обедом. Поэтому она принесет к обеду других мошек и все, что пожелается господину.

- Да, я бы хотела услышать твой совет, джинн. - прозрачные, словно лед, глаза вновь обратились к священнику, ладони задумчиво покатали бокал меж пальцев, - И еще - демон должен быть в сознании или можно без?

[Фолси]

Квартира Ди

 

- Да, я бы хотела услышать твой совет, джинн

 

- Исполняю, - ответил священник хорошо заученной фразой, от которой почему-то кровь стыла в жилах. Словно влияние этого существа на чью-то жизнь бесконтрольно пятнало её, коверкало и превращало в изломанное подобие прежнего бытия. - В этом городе уже достаточно долго проживает падшая, занявшая тело Анилы Коул. Она - могучая халаку, которая вершит справедливость на улицах Лондона... в своём понимании. Мы пытались убедить её примкнуть к нашей пастве, но эта вестница не желает вступать ни в одну из группировок, разделивших Лондон на сферы влияния. И всё же бог пожелал её участия. Даже в роли жертвы.

Балих замолчал, выдерживая паузу и позволяя Эниоталь таким образом переварить информацию, задать вопросы. Вопросов не последовало, поэтому незнакомец продолжил. 

- Не важно, в каком состоянии она будет находиться, когда начнётся ритуал. Нам хватит и души, если тело окажет... сопротивление. 

[Selena]

Квартира Ди

 

Бокал чуть небрежно стукнул о столешницу кухонной стойки, на которую секундой спустя легли мужские ладони. Прислонившись спиной к столешнице, Эниоталь слушала слова жреца. Халаку, значит. Сестра по Дому. Чуть кивнув, словно самой себе, она размышляла сейчас, что может противопоставить той, что теперь звала себя Анилой. Вспомнит ли она ее теперь, когда воспоминания о Падении столь зыбки и не четки, узнает ли... 

Прерывая размышления, Эниоталь встряхнула головой, возвращая мысли непосредственно к сути:

- Сколько у меня времени? И куда нужно доставить жертву?

[Фели]

Церковь Святого Мартина —> Трафальгарская площадь

 

Но дьявол не мог ответить. Даже падшие не могли читать мысли друг друга; но, похоже, не произнесенная вслух речь Бель обрела… некоторого рода материальность. Те прихожане, что ещё оставались в церкви Мартина после концерта — оркестр к тому моменту неторопливо собирал музыкальные инструменты и готовился уже покинуть святое место — не смотрели на бывшего священника, ведущего за собой свою обвинительницу… по крайней мере враждебно. Настороженность и недоверчивость сверкали во взглядах, следующих за опальным преподобным до самых дверей, но там уже не было желания растерзать. Может, Лемуэль сумел их убедить и может, через какое-то время Чарльзу позволят вернуться сюда. Когда «уляжется пыль», если можно сказать.

Именно так Эшемаил убеждал собственную половинку, растоптанную и униженную на глазах тех, кому он был готов посвятить жизнь. И, что ещё хуже, слова Бель не были абсолютно неверны. То, что он пытался сделать с Тревисом, то что всеми силами подавлял во время общения с Итаном…

 

Он пытался быть хорошим человеком. Пытался удерживать… это в узде. Но если же само мироздание против?

Значит, нужно противостоять самому мирозданию. Он более не смертный священник. Его не сломила бездна, его не сломил уход Азриэля, его не сломит это. Чарли же… просто нуждается в поддержке. Он окажет ему эту поддержку. Они — одно.

Белитруахим обещала «поддержку». Во что эта поддержка вылилась?

Он справится. Лишь очередной случай, когда ему указали на его место. Она… Она бы не стала делать это, не будь у неё причин, ведь так?

Причин? Он хотел ей помочь. Хотел помочь детям. В чем заключались причины?

По его вине умерла сестрёнка Лемуэля и… и те дети в казематах. Это — кара. Белитруахим… Может, она решила, что помощь Эрзсебет будет ей предпочтительней, может — просто сочла его неспособным даже на то, чтобы помочь ей отыскать новое тело. Ему не впервой разочаровывать. И он…

…не держал на неё зла. Кому от исторгнутой им горечи будет хорошо, кто будет счастлив? Никто. Если для кого-то требуется падший, которому нужно улыбаться, умирая изнутри — этот «кто-то» отыскал верного кингу.

Дьяволы не плачут.

 

— Хорошая сегодня погода, правда? — бодро поинтересовался дьявол у халаку, выдавив слабую улыбку.

 

Они остановились на паперти. Эшемаил поставил чемодан на присыпанную снежком верхнюю ступеньку, полной грудью вдохнув свежий, чуть морозный вечерний воздух. До его носа всё ещё доносился запах благовоний и елея, но он стал совсем слабым, почти незаметным. Можно было бы подумать, что после всех этих лет он перестанет чувствовать его совсем, но… по всей видимости, это было не так. Было не так уж и поздно, по правде говоря. Со второй попытки достав из кармана пальто старенький, сбоящий телефон, архивариус быстро сверился со временем и, тихонько рассмеявшись, вернул аппарат на своё место. Совершенно не поздно.

 

— В свете… изменившихся обстоятельств совершенно не вижу причин для того, чтобы тянуть дальше. Если ты всё ещё хочешь встречи со Двором и не против моего общества, мы можем отправиться туда прямо сейчас, — будничным тоном предложил священник, разглядывая прогуливающихся по площади горожан. Кто-то просто отдыхал после тяжёлого трудового дня, кто-то спешил по своим делам…

 

…кто-то сидел на скамейке и кормил голубей, как если бы кого-то ожидая…

 

— Но прежде чем ты откажешься… давай побеседуем с нашей общей знакомой, хм? — почти радостно улыбнулся кингу, соизволив наконец поднять на халаку взгляд. Не стеклянный и не пустой, скорее… взгляд существа смирившегося. Смирившегося с тем, что покой и принятие он сможет увидеть лишь в глазах слепого мальчика, с которым вряд ли уже увидится. Эшемаил отвернулся и, подобрав свой потрёпанный чемодан с присыпанного тонюсеньким слоем снега мраморного пола, свободной рукой невозмутимо протянул Бель ладонь.

 

Им всем по пути, ведь так?

 

— Здравствуй, Эрзсебет, — со смешком поприветствовал рабису дьявол, отыскав в себе наглость поставить чемодан на ту же скамью, на которой сидела девочка. Судя по обращению... эти двое были знакомы? Причем давно? — Должен признать… этот ход был потрясающим. Однако же совершенно не нужным.

 

Кингу с печальной улыбкой взъерошил и без того растрёпанные волосы. Азриэль уже выбрал её. Если Ткачиха помнила… в чём ей была польза? Указать ему на его место?

 

Как если бы он его не знал.

 

— ...Как дела? — поинтересовался он после недолгого молчания. Не похоже, что этот затаил зло. Не похоже, что он вообще был способен на то, чтобы затаить зло.

 

 

«Оу, крик разрывает ткани изнутри, вызывая кровотечение. Это неприятно, больно, сводит с ума и будем надеется, что ни Эшемаил — ты его знаешь, кстати? — ни ты никогда на мне этого не будете проворачивать».

 

«Не знаю лично. С чего я должна знать имена предателей? И, ну… остается лишь поглядеть, а?» — презрительно фыркнула глашатая, исподлобья уставившись на подошедших к её партнёру падших. Целых двух, даже. — «Ещё и с чемоданом припёрся. Вытурили из церкви?»
Судя по интонации, кое-кто считал, что поделом.

Сообщение отредактировал Фели: 22 января 2017 - 23:39

[Лакич]

Трафальгарская площадь

 

- Почему ты смотришь на меня так, будто я тебе кишки выпустила? Странно, я вроде бы этого не делала, - процитировала рабису одного популярного в узких кругах персонажа, гордо, почти как настоящий дьявол, приподняв головку, словно обращалась она к какому-то плебсу.

На практике, вспоминая сложную, архаичную и немного глупую неофеодальную структуру взаимоотношений падших, все было немного наоборот. Но какая разница, да?

- Этот фокус был не для тебя, - уже по делу заговорила рабису, - впрочем, вижу, что выпал только что критический успех, а? Неважно. Не очень у меня дела, но тебе должно быть все равно. Абсолютно. Впрочем, учитывая, что у нас есть, если ты не забыл, одно общее... дело, если его так можно назвать, я хочу тебя спросить.

Абигейл невинно улыбнулась, хлопнув ресничками, будто собиралась попросить у этой пары купить ей игрушку.

- Как в приют съездил? Ты же ездил туда, да?

 

— «Ещё и с чемоданом припёрся. Вытурили из церкви?»
Судя по интонации, кое-кто считал, что поделом.

 

Улыбка рабису внезапно приняла более... хищный оттенок, напоминая теперь оскал. Белитруахим и Эшемаилу оставалось лишь гадать, что же за странные метаморфозы произошли в разуме рабису. А вот глашатай, увы, не пришлось.

"Действительно, вытурили. Но, увы, я затаила злобу не только на него, но и на тебя, партнер"

Что?

- Ладно, - вздохнула Эрзсебет, - я вижу, что чуть-чуть перестаралась. Кхм. Если... это поможет загладить вину, то ты можешь пожить у меня, - она виновато притупила взгляд.

Как... внезапно.

"Ы-ы"

[Фели]

Трафальгарская площадь

 
— Как в приют съездил? Ты же ездил туда, да?
 
Дьявол нахмурился и опустил взгляд на свои ноги. Напоминание о приюте… самую малость вернуло погрузившегося в пучину тоски падшего в ещё более кошмарную реальность. Да, он более не может работать там, куда его неизбежно тянуло, но какая же это ничтожная малость в сравнении с тем, что испытали на себе Тревис и Итан.

— Действительно, я там был, — тихо подтвердил Эшемаил, сглотнув поднявшийся к горлу ком. Рабису с именем, которое носила и мать Чарли, склонила головку набок, и… дьявол вдруг нехорошо усмехнулся и взглянул ей в глаза. Зрачки обратились переливающимся золотом. — И сейчас ты тоже там побываешь.

Огромное, уродливое создание, погрузившее в приют свои щупальца и жадно поглощавшее пульсирующие во всем здании страдания. Монумент многорукого бога, залитый кровью невинных. Разрушающееся на глазах мироздание, умирающие планеты и чёрная, всепоглощающая бездна. Казематы с маленькими детьми, некоторые — даже младше Абигейл. Детский пепел на снегу и два существа из ночных кошмаров, после которых просыпаешься с криком. Глаза поражённого тьмой доброго мальчика, напоминающие две гнилостные, подёрнутые чёрными прожилками опухоли…

«Очнись уже наконец!»

Эрзсебет моргнула. Эшемаил по-прежнему разглядывал её с горькой, мучительной усмешкой на губах; зрачки вновь стали обычными, чёрными. Глашатая, злобно косившаяся на усмехающегося намару, с сердитым шипением мотнула белокурой головкой и скрестила руки на груди.

«Что произошло? Ты словно зависла на мгновение!» — рыкнула глашатая, нахмурив бровки.

Миленько, наверное?
 
 
— Ладно, я вижу, что чуть-чуть перестаралась. Кхм. Если… это поможет загладить вину, то ты можешь пожить у меня.

«ЧТО?! ДА НИКОГДА, БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТА! — взорвалась глашатая, оскалившись на злорадствующую рабису так, словно та оказалась врагом номер один. — Я ТВОЮ ЖИЗНЬ В АД ПРЕВРАЩУ! ТЫ И НА СЕКУНДУ ЗАСНУТЬ НЕ СМОЖЕШЬ! ДА Я…»

 

Эту занимательную тираду прервал… смех. Заразительный, искренний хохот, которым запрокинувший голову к небесам лорд ответил на невинное предложение Ткачихи. Это уже происходило однажды — в этом же самом месте, что характерно. Прохожие, потревоженные голосом кингу, как по команде обернулись, одарив единственного мужчину в этой странной троице завороженными, почти восхищёнными взглядами. Из всех падших лишь кингу и ишхара обладали на народ праха таким эффектом, но там, где ламмасу вызывали нестерпимую, жгучую страсть и желание, дьяволы вызывали… праведное благоговение и трепет. Это не продлилось долго, и всё же косились на диковато выглядевшего блондина в обществе девочки и немолодой дамы ещё долго.

— Ха… ха… прости, прости… — он с широкой, добродушной улыбкой покачал головой, виновато моргнув зарычавшей на него рабису. — Просто… из-за одного лишь разговора с тобой длинною в полчаса меня чуть не линчевали в собственной церкви, и… Я представил, что бы случилось, если кто-нибудь узнал о том, что вышвырнутый почти пинком священник… станет жить в доме девочки, которую он «растлил».

Эшемаил, не удержавшись, вновь прыснул в кулак.

— Мне кажется, после такого даже в бездну возвращаться будет нечему, — пояснил он с широченной усмешкой, покачав головой. — Спасибо за предложение, но я — пас. К тому же, вряд ли твои родители будут в восторге от нового «питомца».

Немного опоздал, Салливан. Родители уже не будут против абсолютно ничего. Глашатая, пусть и довольная подобным исходом, всё ещё гневно пыхтела в сторону Эрзи.

— Но если отринуть шутки в сторону… — улыбка демона увяла и истлела, как прошлогодняя листва под слоем снега. — В следующий раз, прошу… не используй для подобных целей других падших. Ты подставила тем самым Белитруахим. Азриэль уже выбрал тебя, и я всё ещё думаю, что в этом не было нужды, но…

Он не закончил, со вздохом подняв уставший, немного печальный взгляд серых глаз на Карен. Честно говоря, становилось сложно даже представить, как в этих глазах вспыхивает радость или счастье. Невозможно даже.

— Я прошу прощения за то, что тебе пришлось… принять участие в таком воссоединении старых знакомых, — тихо извинился дьявол своим бархатным, чудесным голосом, удручённо покачав головой. — И за своё поведение тоже прошу прощения. Эта работа была важна для Чарли, и я... повёл себя неразумно. Как ребенок, который демонстративно игнорирует то, что его расстраивает. Прости.

Сообщение отредактировал Фели: 23 января 2017 - 02:46

[AL.MA]

Трафальгарская площадь

 

— Хорошая сегодня погода, правда? — бодро поинтересовался дьявол у халаку, выдавив слабую улыбку.

 

Белитруахим смотрела на Чарли со смесью восторга, удивления и... разочарования. И молчала. Он её не услышал?...

"Какая же ты косячная, Бель. Ты и в чувствах мужчине признаться не способна. Даже перед угрозой возможной смерти! Такая продуманная пламенная речь и только один зритель - я. Но ты меня тронула, я даже прослезилась, если тебя это утешит." Кажется, к Карен возвращалось хорошее настроение.

"Что я сделала не так?" Падшая вглядывалась в красивое лицо священника, но зрачки его глаз не сужались и не расширялись, так же ни один мускул не дрогнул, мимика, взгляд, жесты - все его естество оставалось до невозможного спокойным. Он действительно не слышал.

 

— В свете… изменившихся обстоятельств совершенно не вижу причин для того, чтобы тянуть дальше. Если ты всё ещё хочешь встречи со Двором и не против моего общества, мы можем отправиться туда прямо сейчас, — будничным тоном предложил священник...

 

"Ух ты, боже мой... а этот мужчина начинает мне нравиться. Не истеричка, по крайней мере. И не убил тебя пока, что тоже можно отнести к плюсам. Я бы на его месте точно не удержалась от такого соблазна. Хотя он ещё просто не знает, что твое второе имя - Засада. Заметила его манеры и чемоданчик, кстати? Парень точно не эгоист, который все только для себя делает. Такой бы в хозяйстве пригодился, прибраться там, гостей встретить, может даже для бизнеса полезен будет..." От таких слов Карен Бель поморщилась. Все-таки хорошо, что Эш не умел читать мысли. А в "изменившихся обстоятельствах" может и к лучшему, что он не услышал её. Когда она станет молодой и привлекательной, ему будет легче обратить на неё свое внимание...

"Красивой тебя полюбит всякий. Чудом бы было, если бы он что-то разглядел в тебе такой, какая ты есть сейчас." Вздохнула Карен.

 

— Но прежде чем ты откажешься… давай побеседуем с нашей общей знакомой, хм?

 

От этих слов Бель встрепенулась и вернулась из своих фантазий в реальный мир.

- Общая знакомая? - Халаку огляделась, но пока никого не заметила, только почувствовала тепло ладони Эша.

- И, Чарли. Прости меня. Я поняла, как сильно ошибалась. Ты не должен был так пострадать от моего... эгоизма. - На этот раз Бель сказала все достаточно громко и четко, но в то же время чувственно, чтобы Эш понял, всю глубину вины, которую она сейчас ощущала за свой поступок.

 

Дальнейшая встреча Эшемаила и Эрзсебет, а так же последовавший за ней разговор, вызвали у Белитруахим бурю эмоций, хотя на поверхности и оставался штиль. Как хорошо, что Чарли удавалось утихомирить этот ураган с каждой высказанной фразой больше и больше. Молнии над морем не засверкали.

 

— Просто… из-за одного лишь разговора с тобой длинною в полчаса меня чуть не линчевали в собственной церкви, и… Я представил, что бы случилось, если кто-нибудь узнал о том, что вышвырнутый почти пинком священник… станет жить в доме девочки, которую он «растлил».

 

"Ии-ии-и... открылось новое достоинство святоши - искрометное чувство юмора! <возгласы на фоне "Вау-уу-уу"> Вы не заскучаете с ним даже при просмотре сериала, который "уже надоел, но чем дело закончится узнать надо". Но это еще не все! Только сегодня вы можете приобрести этот лот по смешной цене "покой и принятие"! <снова протяжное "Вау-уу-уу" и аплодисменты> Но и это еще не все! Если наш товар не подойдет вам, вы сможете вернуть его в течение двух недель. Сказочное предложение, что скажете?" Господи, откуда у Бель в голове столько бреда? Падшая даже незаметно для остальных наклонила шею и потрясла волосам, чтобы немного очистить мысли от ненужного мусора. Наверное.

 

— Но если отринуть шутки в сторону… — улыбка демона увяла и истлела, как прошлогодняя листва под слоем снега. — В следующий раз, прошу… не используй для подобных целей других падших. Ты подставила тем самым Белитруахим. Азриэль уже выбрал тебя, и я всё ещё думаю, что в этом не было нужды, но…

 

"Азриэль выбрал Эрзсебет?" Бель в изумлении невольно перевела взгляд с Чарли, которым с восхищением любовалась все это время, на эту... дерзкую рабису. "Кто в здравом рассудке мог предпочесть Эшемаилу Эрзсебет? Может это какая-то шутка?" Халаку даже отрицательно покачала головой, глядя прямо в глаза девочке. Она не хотела ничего говорить той. Впрочем, Чарли все уже сказал за неё. Стоило ли Бель помогать Абигейл после всего случившегося? Может быть... только в память о её родителях, ради успокоения их душ.

 

— Я прошу прощения за то, что тебе пришлось… принять участие в таком воссоединении старых знакомых, — тихо извинился дьявол своим бархатным, чудесным голосом, удручённо покачав головой. — И за своё поведение тоже прошу прощения. Эта работа была важна для Чарли, и я... повёл себя неразумно. Как ребенок, который демонстративно игнорирует то, что его расстраивает. Прости.

 

- ...но это мне нужно просить у тебя прощение! Сегодня я побывала невольным свидетелем и участником странных событий. Сейчас сложно в полной мере оценить их смысл и значение, а так же предугадать масштаб последствий. - С этими словами Бель пристально посмотрела на Эрзи, чтобы тут же отвести взгляд в сторону. - И если кто-то ещё переживает за свое дело, то оно будет исполнено в любом случае, как и планировалось.

Этот день никогда не закончится. Надо ли говорить, что от выпитого алкоголя, после всего пережитого, у Бель и следа не осталось в крови.

 

- Чарли, пойдем, пожалуйста... я не могу здесь больше находиться, давай сменим обстановку. - Бель нежно, но настойчиво потянула Эша в сторону от скамейки рабису.

- Мой катафалк недалеко припаркован. Мы поедем, куда ты скажешь. Не обязательно спешить с нашим делом, если ты хочешь отдохнуть... только скажи.