[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Фели]

Церковь Св. Мартина

 

— Жаль, что я не могу… тебя увидеть. Такой красивый голос и такая доброта… ты идеален, ангел?

 

Эшемаил вздрогнул и повернулся к мальчику, со слабой, немного грустной улыбкой и взглядом существа разглядывающего распростёртую перед ним черноту. Дьявол слабо осознавал собственные движения, когда он трясущимися руками отложил раскрытую книгу на застеленную простыню и медленно, с какой-то щемящей тоской обнял мальчика, словно опасаясь, что от неосторожного движения тот просто разобьется. Мутные, стихийные ощущения в голове ошеломлённого падшего были… двоякие.

 

Они были когда-то такими. «Идеальными». Ангелы первого дома, ведомые совершенным Люцифером, единственные, кто мог внимать словам Отца и не быть сокрушенным их силой. Ангелы других домов были бы сражены, уничтожены на месте одним лишь Его словом. Глашатаи — блистательные, совершенные и безупречные. Где же они оказались теперь.

 

В бездне и до неё он пытался учить себя… смирению, адаптироваться в изменившемся навеки мире. Нужно было. Тот, каким он был до падения, поступал бы совершенно иначе, и разница была в однозначно худшую сторону. Размытое воспоминание о том, как было прежде, согрело и обожгло одновременно.

Он всё ещё не понимал. Его норма, стиснутая и подавленная растоптанной им же гордостью, просто не могла вместить такого принятия. Казалось, ещё немного и он поймет, однако… нет.

 

— Не сказал бы. Но спасибо, — тихо произнес святой отец, пригладив взъерошенные волосы Итана и уткнувшись лбом в его макушку. — Ты уже видел настоящего меня, но… Я могу показать нынешний облик, если ты того желаешь, Итан.

 

Это бы звучало нелепо и почти издевательски, если бы только… если бы только Бог не посылал видения через его ангелов. Такое ведь было, правда? Эшемаил отчаянно надеялся, что было. Чарли, которого сердито оттолкнули в дальний угол, категорически не желал сейчас помогать. Дьявол не знал, как мальчик отреагирует на подобное видение, но если тот действительно этого хотел… меньшее, что он мог сделать — это показывать.

 

До тех пор, пока он не отыщет способ вернуть Итану зрение.

Сообщение отредактировал Фели: 23 января 2017 - 03:36

[Фолси]

Крепость охотников

 

- Похоже, твой ангел недостаточно ангел, чтобы ходить в церковь, а?

 

- Ты так говоришь, как будто это что-нибудь плохое, - Тея сморщила забавную гримасу. - Если это место так свято... то можно его осквернить, разве нет? Прямо на алтаре. Там уже и постелено для нас. 

Девушка прыснула и шутливо пробежалась пальчиками по укрытому пальто бедру Шамиля. 

 

Церковь Св. Мартина

 

— Ты уже видел настоящего меня, но… Я могу показать нынешний облик, если ты того желаешь, Итан.

 

Разумеется, мальчик испугался. Эшемаил увидел, как пунцово покраснела и нагрелась кожа Итана. Как проступил пот на узких ещё ладонях. Что вызвало такую реакцию, оставалось лишь гадать... наверное.

- Ты... мудрее меня, ангел. Я не могу приказывать тебе, - немного севшим голосом ответил мальчик, который буквально обмяк тряпичной куклой в руках священника. Эти руки... на их месте слепой юноша представлял сильные, тёплые крылья, которые защитят от любой тьмы вокруг. До слёз не хотелось покидать столь уютное убежище. Итан протянул руку и обнял Чарли поперёк спины. 

- Я грешен, ангел. Я... думаю о дорогих мне людях не только как о... друзьях, - тихий голосок блондина окончательно сел. - За это Господь меня наказывает, да? Но Тревис... он ведь ни при чём. Если он страдал из-за моей слабости, то я... я должен знать. Должен покаяться. Ведь должен, ангел?

Нет, в этом маленьком комочке добра и света не было ни капли фанатизма. Только искренняя забота о других.

Даже в ущерб себе. В чём-то они с Эшемаилом действительно были похожи. 

[Фели]

Церковь Св. Мартина

 

— Я грешен, ангел. Я… думаю о дорогих мне людях не только как о… друзьях. За это Господь меня наказывает, да? Но Тревис… он ведь ни при чём. Если он страдал из-за моей слабости, то я… я должен знать. Должен покаяться. Ведь должен, ангел?

 

Последнее, что должен этот мальчик — каяться перед дьяволом, по вине которого уже погибли по меньшей мере двое невинных детей.

 

— В произошедшем нет твоей вины, Итан, — твердо произнес падший, успокаивающе погладив прижавшегося сироту по взъерошенным волосам. — То, что произошло с тобой и Тревисом… Он бы никогда не подверг вас такому. Это дело рук создания, существование которого Ему противно. Подумай — разве бы в противном случае Господь бы стал… посылать меня?

 

Последние слова застряли в его глотке на какое-то мгновение. Словно он проглотил кусочек лезвия, который резанул по связкам. Нелегко проглотить скопившийся в ране гной, для того чтобы не исторгнуть его на невинного сироту, но…

Эшемаил не мог иначе. Не важно, из-за схожести ли с ним самим или по иной причине, но меньше всего он желал, чтобы темнота затронула Итана ещё сильнее. Достаточно тот настрадался и от лап некогда великого герцога.

 

— И в том, что ты любишь и заботишься о близких тебе людях, нет ничего предосудительного, — с каким-то почти детским упрямством заявил «мудрый» ангел, нахмурившись и грозно сверкнув глазами. Он искренне в это верил, собственно. Опустив взгляд на мальчика, дьявол с тихим вздохом зажмурился. — Скажи, тебя что-то тревожит? Возможно, я мог бы помочь?

[Фолси]

Церковь Св. Мартина

 

Подумай — разве бы в противном случае Господь бы стал… посылать меня?

 

Эта простая мысль действительно успокоила мальчика. В отличие от пронырливого Тревиса, Итан всё воспринимал за чистую монету, даже не пытался нащупать скрытое второе дно. Ведь это бы значило, что он усомнился в честности других. Но как можно подозревать кого-то в неискренности, если сам изо дня в день лжёшь себе - в том, что ты кому-то нужен; в том, что твои действия сделают мир лучше; в том, что у родителей была веская причина отказаться от тебя; в том, что тебя ждёт радостное будущее. 

Нет. Как бы Итан ни цеплялся за свою наивную невинность, даже он осознавал всю тяжесть своего положения. Особенно теперь. Никакого радостного будущего ему не светит: Тревис понянчится со слепым другом какое-то время, ведомый старыми привычками, но в один ужасный день просто исчезнет из жизни слепой обузы, растворившись в кромешной тьме. Ангел вернётся на небеса. 

Итан вновь останется один. На этот раз - без надежды, без заботы, без... любви. 

Мысли эти так сильно ранили сердце мальчика, что спазм горьких слёз подступил к самому горлу.  

 

— Скажи, тебя что-то тревожит? Возможно, я мог бы помочь?

 

- Я боюсь одиночества, - совершенно искренне выдохнул юноша. Голос его душераздирающе дрожал. - Я пропаду один. Я беспомощный, а Тревис... он не станет опекать меня вечно. У него должна быть своя жизнь. Без инвалида на шее. 

Слушать такое было больно, но гнойник наконец прорвался. Чем сильнее Итан терзал себя исповедью, тем легче ему становилось на душе. Да только правды эта лёгкость не могла отменить - без глаз, без образования, без денег и без здоровья мальчик-сирота никому не нужен. 

Скользнув вниз из объятий Чарли, мальчик обхватил себя руками и лёг на кровать, поджав колени к животу. Лохматую голову он устроил на бедре сидящего священника. По коридору эхом разлетелись торопливые шаги, и вскоре дверь комнаты распахнулась от небрежного пинка. 

- Фух, я забегался! Итан, ты в по... - лохматый и вспотевший от работы Тревис, заглянувший навестить друга, так и застыл в дверях. Карие глаза смерили Чарли нехорошим взглядом, как и лежащего у него в ногах слепого мальчика. - Какого хрена ты тут делаешь? 

Священник почувствовал, как Итан задрожал всем телом. Склока. Паренёк не мог представить худшего кошмара, чем конфликт... из-за него. 

[AL.MA]

Кафе

 

- Итак. Что ты скажешь? Я... хочу... чтобы мы покончили с этим... более менее прилично. Ты поможешь мне?

 

"Какая взрослая и не по годам серьезная малышка." Бель наклонила свою голову вперед, опасно приблизившись к лицу Абигейл, но смотрела на неё рассеянным взглядом, будто пыталась разглядеть того, кто скрывался под её оболочкой. Видимо, падший, что занял это вместилище, держал мертвой хваткой нутро Цветочка. Больше ничего понятно не было. Бель отставила в сторону шестой бокал, который чудесным образом материализовался у неё в руке после пятого, так и не притронувшись к нему.

- Хорошо, поговорим серьезно. Только тогда послушай мою историю, а в ответ мне хотелось бы от тебя такой же честности. После решим, что делать дальше. И ты уже вторая за день, кому я её рассказываю, хотя это совсем не странно, учитывая сколько подобных нам я за сегодня встретила... - Халаку в подробностях рассказала о том, как выбралась из Бездны, чем занималась, кого встретила. Все живо, красочно описала, и о своих чувствах, и о планах по поводу Осколка, и что ждет здесь назначенного часа, чтобы вновь встретиться с симпатичным священником Чарли, который тоже оказался падшим и любит другого падшего. Единственное, о замыслах компании Предтеч не упомянула. Зачем загружать и без того перегруженную подругу подробностями планов какой-то там битвы? Это все равно, что обсуждать политику в чисто женской компании.

- Делись теперь ты своими секретами! Кто там у нас спрятался внутри? И что произошло с родителями этой девочки? - Бель искренне улыбнулась и легонько ткнула пальчиком прямо по центру грудной клетки носителя Эрзи.

[Лакич]

Кафе 

 

Эрзсебет слушала рассказ падшей внимательно, особенно когда речь зашла про Осколок и Чарли, который на самом деле был Эшемаилом. Так вот, где скрывается местный Двор. Мило. Особенно учитывая тот факт, что именно туда нужно было проникнуть самой рабису.

- Этот падший, - приобняв себя за плечи, притупив взгляд, тихо-тихо заговорила Эрзсебет, - из церкви. Мне... доводилось с ним видеться. Не знаю, из-за носителя или из-за муки, но он хотел... сделать с этим телом очень... плохие вещи, - рабису покачала головой, словно намекая, что ей не хочется об этом говорить.

- Что же до родителей: их убил вампир, - тихо, но уже более спокойно и непринужденно заговорила Эрзсебет, - я о нем позаботилась, но похоронить тела надо.

Сообщение отредактировал Лакич: 21 января 2017 - 15:47

[AL.MA]

Кафе

 

- Этот падший, - приобняв себя за плечи, притупив взгляд, тихо-тихо заговорила Эрзсебет, - из церкви. Мне... доводилось с ним видеться. Не знаю, из-за носителя или из-за муки, но он хотел... сделать с этим телом очень... плохие вещи, - рабису покачала головой, словно намекая, что ей не хочется об этом говорить.

 

"ЧТО?" Бель потупила взор на этих словах, с поддельным интересом рассматривая плитку на полу. "Если Чарли действительно хотел воспользоваться невинностью этой девочки, то может и тех мальчиков он все-таки... хотел? Ох... как теперь ему в глаза смотреть?" Падшая схватила тот самый шестой бокал мартини со стола и осушила его залпом. Господи, с какими ещё человеческими пороками ей придется столкнуться в этом мире? Да, все чаще она действительно жалела, что выбралась из Бездны. Порывом Бель было логичное "обнять, успокоить и не тревожить воспоминания" девочки. Что она и сделала, притянув к себе Абигейл и пригладив шелковистые локоны Эрзи.

- Не переживай, больше такого не повторится. Я поговорю с ним при первой возможности. Посмотрим, что скажет Чарли и как сможет оправдаться за столь непростительный поступок... но мука... нет, у него нет высокой муки. Пока, по крайней мере. Я видела это. И он может зайти в церковь... - Бель поцеловала рабису в её теплый лобик.

 

- Что же до родителей: их убили вампир, - тихо, но уже более спокойно и непринужденно заговорила Эрзсебет, - я о нем позаботилась, но похоронить тела надо.

 

- Ох, Цветочек, как же тебе приходится страдать в этом несправедливом мире. - Бель отрицательно покачала головой, подтверждая свое сочувствие.

- Знаешь, мы всё сделаем, но так, чтобы никто не узнал. Я договорюсь с хорошими знакомыми Карен в крематории и, если завтра все сложится благополучно, то нам удастся проводить в лучший мир сразу три души. - Халаку немного помедлила, размышляя...

- Если хочешь, можешь пожить у меня, пока не решишь, как действовать дальше. Правда, у меня одна кровать, но есть ещё диван, если тебе будет удобно... - Бель посмотрела на девочку, которой явно требовалась поддержка и тепло близкого человека. "Такая хорошенькая, настоящий ангелочек." Улыбнулась в мыслях халаку. Карен в это же самое время рыдала где-то в закромах разума Бель.

[Лакич]

Кафе

 

"Она повелась! - лихорадочно начала Эрзсебет, обращаясь к своему партнеру, - я не верю в это, но она действительно поверила!"

- Я... я подумаю над этим, - тихо прошептала рабису, поднимая взгляд на женщину после поцелуя, - честно, - в подтверждение своих слов она еле заметно кивнула головкой, - и, кхм. Ты можешь звать меня Ткачихой, - не решаясь открыть свое Божественное Имя, проговорила она, - или Цветочком, как удобней. Не волнуйся за меня особо, рабису могут за себя постоять.

И умереть в процессе.

- Так, кхм. Я могу идти? П-позвони мне, когда ты уладишь те дела, - захлопав ресничками, начала Эрзсебет.

Сообщение отредактировал Лакич: 21 января 2017 - 18:11

[AL.MA]

Кафе

 

Ты можешь звать меня Ткачихой, - не решаясь открыть свое Божественное Имя, проговорила она, - или Цветочком, как удобней. Не волнуйся за меня особо, рабису могут за себя постоять.

 

"Р-А-Б-И-С-У?! Безразличны к чужому страху, слезам, чья-то жизнь для них просто "добыча". Они будут рады выпустить тебе все органы наружу, посмотреть на твое распластавшееся по асфальту тело, смеясь во весь голос, наслаждаясь твоими криками, пока ты не станешь хрипеть, потому что голос сел. Они выберут тебя своей целью и расправятся с тобой, а когда ты будешь молить о пощаде, станут смеяться тебе в лицо и медленно проводить острием ножа по истерзанной плоти. В измученных глазах перед смертью отразится только озлобленная улыбка хищника. Детка, разве не это ты знаешь про их дом?!" Карен просто взывала к рассудку Бель. Слабая попытка.

"Она не такая! Девочка страдает, она лишилась всего, а ты ещё хочешь, чтобы я назвала её плохой и отказала в помощи? Добила Цветочек?" Бель не понимала, как можно быть такой черствой.

"Любая жертва хочет стать палачом. С легкого ветра начинается большая гроза, помяни мои слова." Карен умыла руки, но все-таки оставила за собой последнее слово.

 

- Так, кхм. Я могу идти? П-позвони мне, когда ты уладишь те дела, - захлопав ресничками, начала Эрзсебет.

 

- Не хочешь хоть что-то попробовать? Я так ждала тебя... но если нет аппетита, что ж, я пойму. - Бель тяжело вздохнула, наверное, рабису требовалось немного больше времени, чтобы сдружиться с ней. Она слишком многого хотела от падшей, которая столько страдала. Нужно делать аккуратные и небольшие шажки к сближению, может тогда Абигейл раскроется перед ней во всей своей истинной красе?

- Как тебе будет удобней. Делай, что считаешь нужным, я позвоню, договорились. - Немного с грустью улыбнулась Бель Эрзи. Она снова оставалась одна. Но теперь у халаку было намерение вытряхнуть из Чарли правду, именно этим она и планировала заняться в ближайшее время.

[Leo-ranger]

Бастион охотников

От прикосновения Теи даже сквозь одежду Ша почувствовал, как по коже пробегаются мурашки. Аннунак невольно улыбнулся:
- Заняться осквернением прямо в гнезде врага это очень заманчивая идея, милая, но не самая подходящая к ситуации. К сожалению, - кузнец с неподдельной печалью вздохнул и еще раз окинул комнату внимательным взглядом.
- Гляньте, - аннунак указал на свисающую из отверстия в потолке цепь, на которой висел чуть светящийся флакон, украшенный символами, разобрать которые отсюда не могло даже безупречное зрение Шамиля. - Я могу попытаться потянуть за цепь, но если кто-нибудь сперва сможет точно сказать что там - я буду благодарен. Не хочется подставлять всех нас, если честно.

[Lord RZ]

Бастион охотников

 

- Я могу попытаться потянуть за цепь, но если кто-нибудь сперва сможет точно сказать что там - я буду благодарен.

- Не стоит благодарности,  - буркнул я, с легкостью превращаясь опять в туман. Интересно, почему мне это сейчас далось так просто? Неужели под нами линза грунтовых вод? Интересно.

 

Одежда опять свалилась бесполезным комом, а я воспарил к скляночке. Так. На стекле была гравировка: ангелы... и песочные часы. Я попытался прощупать этот сосуд восприятием, но понял только, что там находится нечто, известное мне под названием напиток Хадризеля. Но только вот что-то в нем было не так, как будто ритуал приготовления был изменен. Сильно изменен.

 

Я спустился, пока время не прошло и не пришлось бы мне просто упасть наземь мешком костей. И весь такой распрекрасный в своем частичном апоке, поплелся одеваться, слегка розовея при мысли, что на меня опять смотрит Рори. Ну... наверное смотрит. Не пытаясь это выяснить, я натянул штаны и негромко оповестил остальных о найденном.

[Фолси]

слегка розовея при мысли, что на меня опять смотрит Рори.

 

Как знать, может рыжий маг в этот момент тоже раздумывал над способами хорошенько осквернить местный храм?

- Напиток Хадризеля? Это, случаем, не эликсир от всех болячек? - атлет поскрёб бороду, разглядывая свисающую с цепи капсулу. - И... разве сосуд не должен быть серебряным? А тут вроде стекло. Кто-то пытается переиначить наши ритуалы, и это паршивый знак. 

Наши ритуалы? Тоже верно - с лёгкой подачи Ахрималя молодые маги уже давно считали себя чуть ли не ровней древним Элохим. Но что в этом плохого? 

- Я бы не стал обмазываться всякими примочками, которые у этих чудиков под потолком висят. Нам хватит чистой квинтэссенции Узлов, - Рори посмотрел на "своих" магов. 

[Lord RZ]

Бастион охотников

 

Кто-то пытается переиначить наши ритуалы, и это паршивый знак.

- Именно. Не знаю, как, и не помню, что это, но оно... не оригинальное. И может быть. стекло - это способ быстро его разбить, когда тут будут ангелы. Поймать их, например. - Я пожал плечами. - И может быть, наши союзники не такие и союзные? И мы стоим как бараны в грандиозной ловушке? Дзынь! И все эти лампадки льются нам на головы.

 

Я покосился на оные лампадки.

 

- Что-то у меня паранойя разыгралась, простите. Но... разве мы не поверили двум незнакомым людям, которые правдоподобно состроили ненависть к начальству? Как будто это так сложно.

[Leo-ranger]

Бастион

- Есть только один способ проверить что там. Сделайте один оочень широкий шаг назад, - настойчиво попросил Шавуа и сам встал под лампадкой. Постарался аннунак встать так, чтобы если жидкость разобьется на него попало как можно меньше брызгов, практически на грани досягаемости его сил.
Демон нахмурился, "протянув руку" до цепи, и осторожно потянул за неё.

[Selena]

Квартира Ди

 

Священник следил за действиями падшей с забавным, живым интересом. Видимо, нечасто ему доводилось наблюдать за демоном, который ставит чайник.
- И что тебе даст моё имя, вестница смерти? Я - пастырь заблудших, ведущий их дорогой из исполненных желаний. Разные эпохи, разные имена, разные личности. Суть всегда одна. И слово "джинн" её отражает наиболее полно.
Мужчина поднёс руку к подбородку и задумчиво потеребил волоски на ровной бороде.
- Когда-то меня звали Балих. Но то время давно обратилось в песок и утекло сквозь пальцы.

 

Имя не сказало ей практически ни о чем. Потом, по возможности, покопается в интернете, благо Джошуа вполне сносно разбирался во всем этом деле.

- Да, время имеет такое свойство. - усмешка тронула губы, - Ничего, просто любопытно. - Ди неопределенно пожал плечами, - Да и называть тебя "джинном" на людях будет немного странно, не находишь? Впрочем, - темноволосая голова по-птичьи склонилась на бок, словно изучая фигуру в рясе, - если показываться ты не планируешь, имя действительно не важно.

Чайник зашумел, выпуская струйки пара. Не дожидаясь, пока тот закипит, Эниоталь развернулась, одной рукой выключая газ, а второй открывая шкафчик, чтобы достать оттуда бокал, разрисованный разводами цветных нитей по кромке. Опустив бокал на кухонную стойку, халаку вновь развернулась к жрецу лицом. В голову пришла забавная мысль, учитывая то, к кому она относилась.

- Ты пьешь кофе, Балих? Могу угостить. Или, - в прозрачных глазах блеснули ледяные искры, - сразу перейдем к делу?

[Фели]

Церковь Святого Мартина

— Какого хрена ты тут делаешь?

 

Было весьма, весьма непросто усмирить Чарльза, чьи хаотичные, преисполненные панического ужаса мысли заполонили всё пространство черепной коробки этого тела. По какой-то причине у смутившегося дьявола возникла странная, необъяснимая ассоциация с ощущениями любовника, которого муж обнаружил в шкафу своей благоверной. Любовника, который даже до всего этого жестоко обидел.

 

До крайности нелепое и низкое сравнение. Стало стыдно, хотя казалось — куда уж более. 

 

К горлу поднялся острый, отвратительный ком, и он опустил взгляд на растрёпанную шевелюру сжавшегося Итана. Преподобный всеми силами избегал встречи с рыжим воробушком и теперь, в столь щекотливой ситуации, вслушиваясь в панический белый шум Чарли, не менее слепого сироты неспособного переваривать склоки с теми, кого он считал близкими людьми, он чувствовал себя почти потерянным. После случая в подворотне, когда кингу пережил явственное видение и чуть не совершил нечто ужасное, он так и не смог взглянуть Тревису в глаза.

 

Как же это было сложно. Исходящее от ауры мальчика искусственное, но сколь знакомое ощущение, почти запах, от которого сердце начинало выть от боли, положения не облегчали. Но кое-что — один небольшой аспект его затруднительного положения — заставил священника печально улыбнуться лишь уголками губ. Выражение, с которым воробушек взирал на своего друга, не походило на выражение человека, который так вот запросто может кого-либо бросить. После душераздирающих слов Итана, от который дьяволу пришлось бороться с неистовым желанием обнять и просто защищать до скончания веков, это выражение… успокоило. Самую малость. Он всё ещё, с лёгкой подачи Салливана, паниковал так как паниковал разве что после возвращения из приюта, но теперь он чувствовал слабый покой. Если с ним что-то случится, что весьма вероятно, Итана не бросят. Он договорится с Марией, может, начнет обучать мальчика.

 

— Ничего, — незамысловато отозвался Чарльз, осмелившись наконец поднять на рыжего бесенка тусклый взгляд серых глаз. — Мы просто беседовали.

 

«…мы лишь беседовали».

«Лишь беседовал с Иермшаэль? Да как ты смеешь лгать мне в лицо!»

Он вздрогнул и опустил взгляд, следя за тем, как его крылья оседают на мраморный пол печальной горсткой пепла. Это было больно, разумеется, но привыкнуть было несложно. Куда сложнее было переписать собственную сущность для того, чтобы оправляться от такого. Он хотел поспевать за ним; Азриэль не был тем падшим, что ценил ожидание.

«Твой голос», — прорычал Азриэль сквозь зубы, — «должен принадлежать мне и только мне!»

Он моргнул, поднял на него глаза. Голос, значит? Изо рта с тихим перезвоном вылетел смех, чистейший смех, на который были способны разве что кингу и некоторые из ишхара. Малость ведь, такая малость.

«Если ты его желаешь, стоило сказать лишь слово».

 

Он порывисто сморгнул наваждение. Тревис недобро сощурился и сделал было шаг навстречу — неясно, чтобы отцепить от священника друга, или же чтобы заехать первому в лицо. Бросив быстрый взгляд на съежившегося Итана, Чарльз участливо пригладил растрепанные волосы слепого мальчика и уверенно помог тому подняться, усадив вздрогнувшего сироту на кровать.

 

— Мне пора идти, скоро прибудет академия. Если что-то понадобится… я буду наверху, — чуть повысив голос пояснил преподобный, бросив виновато-печальный взгляд на воробушка, который почти распушился от негодования, и скорбной физиономией поднявшись со своего места. — Прошу прощения.

 

Уже стоя в дверях, дьявол вдруг что-то вспомнил и обернулся. Взгляд скользнул с хмурого Тревиса, отвернувшегося от преподобного к другу и словно разглядывающего его на предмет повреждений — мало ли, что с ним могли сделать — на самого Итана. Чёрные зрачки в центре серой радужки на мгновение вспыхнули каплей золота.

 

Тревис, ещё не успевший «остыть» от упорной работы и с заботливым выражением приближавшийся к кровати, на которой он сидел. Светловолосый растрёпанный мужчина в сутане с белым воротником; небритый, выглядящий немного диковатым, но с добрым и каким-то печальным взглядом. Слабо улыбнувшись и прикрыв глаза, в центре которых затухал золотой огонек, преподобный отвернулся и вышел, закрыв за собой дверь.

 

Но... темнота так и не наступила. Даже после ухода "ангела" Итан видел то, что некогда зрели святые в посланных Господом видениях, но видения эти были... спокойными, мирными и до странности теплыми. То, с чем слепой мальчик в мыслях уже попрощался, возвращалось к нему теперь: солнечный рассвет и блеск снега, отражающего его лучи, звездное небо с падающими вниз снежинками, какую-то нелепую малость напоминающими звезды, обнимающие его со спины теплые руки, которые он почти мог почувствовать...

 

Однако даже это тепло вскоре ушло, и вслед за ним ушёл и свет. Вновь воцарилась тьма.

 

Казалось, вечер никогда не наступит, но всё-же это оказалось не так. Когда возле церкви на Трафальгарской площади начала собираться живёхонькая такая толпа, нетрудно было понять — академия давала очередной концерт. Неудивительно, что народу нынче собралось столько — музыка была действительно стоящей. Чего только стоили саундтреки к "Амадею" и "Титанику", которые исполнил именно этот оркестр!

 

Интересно, пустят ли вовнутрь опоздавших? 

 

Кафе

"Она повелась! - лихорадочно начала Эрзсебет, обращаясь к своему партнеру, - я не верю в это, но она действительно поверила!"

 

"Не самая яркая свечка на тортике!" — радостно и как-то ликующе расхохоталась глашатая, схватившись за животик, дабы не надорвать его от смеха. — "Жаль, что ты не можешь войти в церковь — выражение лица того кингу будет бесценным!"

Семпай одобрял. Это так мило!

[Фолси]

Квартира Ди

 

- Ты пьешь кофе, Балих? Могу угостить. Или, - в прозрачных глазах блеснули ледяные искры, - сразу перейдем к делу?

 

- Я не пью кофе. Но вежливость не бывает лишней, когда приходится иметь дело с народом Праха. Отрадно видеть, что вестница смерти это тоже понимает, - Балих почти не изменился в лице, позволив себе тусклую улыбку. - Вестница может пить кофе, пока я рассказываю ей о событиях, в которых потребуется её участие. Лондон стал ареной, на которой сталкиваются влиятельные группировки. Влиятельные относительно друг друга, разумеется. Для нашего бога - они лишь пыль, и к такому состоянию должны вернуться. Поэтому мы нанесём ряд сокрушительных атак, которые сметут всякое сопротивление перед воцарением культа Прядильщиков. Организацией первой атаки занимаюсь я. Вторая миссия ляжет на плечи вестницы. Требуется жертва, падший. Нам подойдёт любой демон, но есть определённые зацепки. Вестнице нужен мой совет, или же она предпочитает действовать самостоятельно?

Балих с вежливым интересом вскинул угольные брови. 

 

Церковь Св. Мартина

 

Но... темнота так и не наступила. Даже после ухода "ангела" Итан видел то, что некогда зрели святые в посланных Господом видениях, но видения эти были... спокойными, мирными и до странности теплыми. То, с чем слепой мальчик в мыслях уже попрощался, возвращалось к нему теперь: солнечный рассвет и блеск снега, отражающего его лучи, звездное небо с падающими вниз снежинками, какую-то нелепую малость напоминающими звезды, обнимающие его со спины теплые руки, которые он почти мог почувствовать...

 

- Ты не должен позволять этому мужчине себя трогать. Он... у него нечистые намерения. Но я тебя уберегу. От всего уберегу, - Тревис как-то виновато сгорбился, присев возле Итана. Рыжий паренёк крепко  обнял друга и начал его покачивать, как родители укачивают тревожное дитя. Итан ничего не ответил, лишь послушно опустил голову на плечо рыжего воробушка. И никто не мог увидеть, как под плотными бинтами и тампонами из глаз сироты текут слёзы. Не кровь, смешанная с гноем из нарывов - нет. Ослепительное золото, которое тут же превращалось в кристально чистую солоноватую влагу. Мальчик не знал, мог ли ангел его услышать без слов, но вслед Эшемаилу устремился самый искренний и тёплый мыслеобраз, на который способно непорочное детское сердце - "Спасибо". 

А ещё Итан понимал, какую жертву ради него принёс Эшемаил. Ангел принял презрение Тревиса, не желая открывать последнему свою истинную суть, дабы не вызвать у рыжего юнца столкновение реальностей: неприязнь к насильнику и благодарность к спасителю. Кто знает, к каким бы выводам пришёл Тревис, узнай он правду. 

Поэтому Итан молчал. Ради спокойствия друга. Из уважения к ангелу. Во имя любви к обоим. 

 

Итан: +1 ИВ (4 пункта)

[Lord RZ]

Бастион

 

Демон нахмурился, "протянув руку" до цепи, и осторожно потянул за неё.

Ничего не случилось: цепь просто спустилась и все. Ша посмотрел на меня вопросительно. Очевидно, сам подойти он не мог. Я пожал плечами и просто снял склянку. Ничего не произошло.

 

Мое внимание привлекла дверь в углу. Держа склянку, я опасливо подошел поближе. Дверь была прочнейшая, проникнуть сквозь щель или скважину не представлялось возможным, как будто она принадлежала некоему сейфу. И так же, как сейф, ее явно запирал какой-то механизм. Я вернулся к группе и поделился своими наблюдениями.

 

Баториэль приступила к делу.

[Gonchar]

Бастион

 

- То, что эта дверь выглядит как сейф ещё не значит, что за ней есть золото. - падшая немного скептически изогнула бровь, складывая тонкие руки голубки на практически ровной груди. - Но я посмотрю, что с этим можно сделать...

Расслабленно выдохнув, неберу медленно прикрыла укрытые иллюзией как второй кожей веки и погрузилась в окружающее пространство. На этот раз она не старалась уловить отблески будущего в леденящей пропасти всех вероятностей и возможностей, иногда стремящихся к абсурдности. Вместо этого неберу пошла глубже, в оставленные прошлым глубокие отпечатки дней минувших, которые уверенно складывали из своего узора картину настоящего. В редкие мгновения, особенно ночью, в снах, Баториэль видела, как узоры прошлого..меняются, изгибаются в невероятных далях седой древности, съедаются туманам и постепенно трансформируются в нечто совершенно иное. Мир определённо сошёл с ума за время их отсутствия.

Но ей не были интересные события такой давности. Кое-что ближе, живее, почти что ощутимое теплом и вибрацией звуков, пробегающейся по невидимой коже духа...

 

Женщина, одетая с намёком на принадлежность к монашескому ордену, но не Голубка. В окружении охотников к алтарю медленно ступила монашка с грубоватым лицом, на которым застыло почтение напополам со смирением. Невидимым движением руки она послала вперёд мужчин и те аккуратно сняли гобелен со стены, укладывая его поверх алтаря. Женщина неспешно проплыла к монолитной двери и вскинула вверх руки, давая рукавам серой рясы упасть вниз и обнажить жилистые руки. В ладонях она сжимала две звезды с изогнутыми лучами, сделанными из чего-то напоминающего лунный камень. В "ядре" же была инкрустация янтарём и в глубине этих камней было что-то...что-то, от чего спина падшей покрылась мурашками от подсознательной тревоги, граничащей с безотчётным ужасом.

Монашка прислонила одну звезду к двери, за её спиной раздался звон бьющегося стекла и дверь медленно стала открываться. Охотники подобрались и гуськом нырнулись в открывшийся проём, после чего тот так же беззвучно закрылся за их спинами.

 

- Ох... - Анна вынырнула из видение и помассировала виски, жмурясь. - У меня есть то, что вам нужно. Но, по-моему, лучше сыграть в карты, чем грабить сокровищницы в ожидании наших друзей.

[AL.MA]

Церковь Святого Мартина

 

Интересно, пустят ли вовнутрь опоздавших?

 

Белитруахим собрала волю в кулак, как хорошо, что алкоголя в её организме, благодаря стараниям рабису <какая хорошая девочка>, стало раза в три меньше. Теперь её походка приобрела бывшую плавность и четкость. "Я не боюсь его, этого жалкого дьявола. Каков подлец, пользоваться наивностью и доверием детей, чтобы удовлетворять свои низменные потребности. При этом рассказывает, какие подлости происходят вокруг, сказочник... а казался таким милым, эх." Решительно повторяла себе халаку, набирая уверенность в правоте своих намерений. Горечь. Много горечи, вот, что она чувствовала сейчас.

На Трафальгарской площади посреди живехонькой толпы даже с высоты птичьего полета можно было четко отследить цепочку пути немолодой женщины в золотистом длинном вечернем платье и белой шубе. Даже сейчас, несмотря на такой торжественный повод, как выступление оркестра академии Святого Мартина в Полях, в своем одеянии она выглядела чересчур празднично и неуместно. Шаг за шагом Бель сжималась внутри, как пружина, готовая при малейшем толчке распрямиться и нанести сокрушительный удар. Она не замечала никого вокруг. Её интересовала сейчас только единственная сущность на всей планете, только к ней она стремилась, готовя такой неожиданный подарочек. Церковь Святого Мартина была заполнена людьми более, чем полностью. Многие уже сидели на своих местах в радостном предвкушении торжественного события. Бель потребовалось не так много времени, чтобы выхватить взглядом статную фигуру Чарли, её путь до него занял буквально считанные секунда. Кажется, он даже заметил её и собирался улыбнуться...

 

- Когда ты стал таким двуличным подлецом, Чарли? - Звонкая пощечина, привлекла внимание окружающих, став приветствием для явно не ожидающего подобного священника. Но именно внимание людей и хотела привлечь Бель, не оставляя шанса для Чарли даже произнести хоть что-то в свое оправдание.

- Пусть кто-то из вас считает, что это порядочный человек, священник, но он связан ничем иным, как договором с Дьяволом! - Халаку как можно громче произносила свою обвинительную речь. Пусть она станет наставлением для всех, кто решит, пусть даже в мыслях, повторить нечто подобное. Ставила ли она крест на карьере Чарли? В лучшем случае ей поверят, в худшем отправят в сумасшедший дом. Но чем являлся весь этот мир сейчас, как не сумасшедшим домом с такими неразумными поступками его обитателей?

- Он совращает детей. Хотите ли вы, чтобы вашего ребенка спасал таким образом этот человек? - Рука Бель указала на бедного Чарли, в её глазах застыл немой вопрос. Тишина повисла в воздухе. Кажется, акустика, которая должна была возносить музыку оркестра, вдохновляя присутствующих, усилила и разнесла её слова, забирая у людей надежду на прекрасный вечер.