[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Фолси]

Осколок, апартаменты

 

— Когда в мою тупую башку наконец дошло, что я сделал, было уже поздно, — тихо подвел итог Чарли, приготовившись к любому вердикту и осуждению.

 

Реймонд, который во время исповеди напряжённо смотрел на брата, откинулся на смятую подушку и... засмеялся. Это был страшный, неприятный смех: в нём бесбашенная радость была  готова в любой момент смениться горькими рыданиями. Парень положил широкие ладони на лицо и с силой сжал пальцы, словно пытался содрать корку пригоревшей маски. 

Отсмеявшись, Рэй взлохматил волосы - злобно, оскалив зубы. А затем одним прыжком, достойным тигра, опрокинул Чарли на лопатки и навис над ним. 

- Какой же ты дурак! - охрипшим от волнения голосом прорычал Реймонд прямо в лицо брату. Глаза манекенщика лихорадочно блестели: казалось, что он сейчас либо начнёт ластиться к близнецу, либо вопьётся клыками в это похожее до боли на его собственное лицо. - Все эти годы... я думал, что ты предал меня. А ты лишь защищал... как и должно быть. Да. С Оливером, с его сопливой сестрой, с каждым, кто попытается нас разлучить - все они сдохнут, а мы всегда будем вместе. Обещаешь? Обещай! 

Голос Реймонда сорвался, и манекенщик просто ткнулся лбом в лоб Чарли. В горле застрял ком. Никто за долгие годы не дождался от засранца Рэя доброго слова. Ни с кем он не общался, как с равным себе. Потому что то немногое тепло, которое ещё таилось под семью печатями в стремительно темнеющей душе, могло быть отдано только одному человеку. Как... подарок.

Рэй никому и никогда не дарил подарки. Но сегодня был очень особенный день. А подарок ждал рук очень особенного человека. 

[Selena]

Серые Земли, собор

 

- Теперь иди, сестра по Дому. Скажи моим слугам, что должна вернуть Бабушке её костыль, - Ба'эб хихикнула. - Они тебя пропустят.
Туманная фигурка демоницы взмыла вверх и растворилась в спиралях вихря. Чёрный дым величаво втянулся обратно в трещинки на троне, открывая проход из зала.

 

 

Глаза цвета льда проследили за растворившейся в вихре фигуркой и только потом обратились ко вновь открытому проходу. Не преминув отметить, что янтарный браслет вновь вернул себе прежний цвет. Она была права насчет вихря. Ну что ж... пора и на выход. Халаку неприязненно поджала губы, скользнув взглядом по столпившимся там потомкам Каина. Ну да, если задуматься - а кто еще тут смог бы находиться?

- Я иду возвращать Бабушке её костыль. - невозмутимо повторила она озвученную Ба'эб фразу. На миг мелькнула мысль, что ей не помешают помощники... но - уговарить носферату? Мысль рождала двойственные чувства... или это вновь проснулись эмоции Ди? Но... нет. Пусть это всего лишь гордость, она попытается справиться сама. Как всегда.

[Лакич]

Осколок, торги

 

Внезапно появилось еще три претендента на тушу Рэймонда - рыжеволосая девушка, тучный мужчина и темнокожий старик. Пожалуй, если намерения первый двоих разуму Эрзсебет были понятны - Абигейл явно была не столь хорошей девочкой! - то последнего... он явно не был заинтересован во внешности белобрысого парня. Рабису даже прищурилась, чтобы проверить ауру темнокожего, но...

Ее тут же отвлекли торги.

Кстати о торгах - кажется, чета Лоуренсов вместо колыбелей читали своей дочери всяческие книги по экономике. Капитал, например. Отлично помогает для укладывание детей - если не засыпает, всегда можно погладить по головке книгой.

Эрзсебет тихонько рыкнула, то ли из-за воспоминаний о родителях девочки - даже в груди что-то кольнуло на мгновение - то ли из-за проигрыша - темнокожий перебил ставку всех покупателей, внезапно оказавшись владельцем... живой игрушки, видимо? 
Но рабису не отчаивалась. Слезая со своего места, она мимолетом оглянулась, выискивая прорехи в безопасности Осколка, чтобы, пока все заняты аукционом, выбраться отсюда.

[Фели]

Осколок, апартаменты

 

— Все эти годы… я думал, что ты предал меня. А ты лишь защищал… как и должно быть. Да. С Оливером, с его сопливой сестрой, с каждым, кто попытается нас разлучить — все они сдохнут, а мы всегда будем вместе. Обещаешь? Обещай!
 
Чарли с печальной улыбкой прикрыл глаза. Он знал — знал, что Рэй не сумеет его понять. Реймонд был его братом, второй половинкой его собственной души, но он не мог понять, что же в тот момент чувствовал Чарльз. Кровь на ладонях, низкое и подлое ощущение собственной неуязвимости, собственной недосягаемости для всех остальных, сейчас кажущиеся столь низкими, даже тогда не имели значения. Тогда, с Джулией, его… шокировало то, с какой же лёгкостью и желанием он был готов причинить вред невинному. Доверчивому, совершенно незлобному и кроткому, кому-то, кто даже не был ни в чём виноват: в какой-то безумный, роковой момент даже месть отошла для него на второй план. Он хотел сломать. Подавить.
 
Сглотнув подступивший к горлу ком, растрёпанный мужчина приподнял ладонь — хотелось прикоснуться к брату, утихомирить его запал, объяснить, что это уже было невозможно. Слишком много воды утекло, и слишком широко распростёрлась между ними бездна — тот хлипкий мостик, сооружённый каиниткой, не простоит долго. Если они останутся на нём, то просто-напросто оба рухнут вниз. Но, стоило этой мысли вспыхнуть ярким огоньком в лидирующей, главенствующей личности этого тела, вмешался его нынешний «владелец». Грубо и резко, почти озлоблено.
 
Они не могли отнять это у их брата. Это, чёрт подери, единственное, что у того осталось.
Это будет ложью. Они также не могли этого принять; боги, неужели он забыл о вчерашнем аукционе?!
Тем больше причин для обратно. Пусть Реймонд будет счастлив, хоть немного, чёрт возьми, счастлив!
Он лишь хотели отогреться в чужом тепле! Рэй не был его братом.
Верно. Однако неожиданная новость, чёртов святоша: Рэй желал такого же тепла.
 
— Обещаю, — с мягкой усмешкой хмыкнул дьявол, снизу верх взирая на возвышающегося над ним брата. В серых глазах на какое-то нелепое мгновение вспыхнул золотистый огонёк; который, впрочем, Реймонд всё равно бы не разглядел. — Вот только придётся скрываться, знаешь: если отец узнает, то он и от тебя отречётся.
Несмотря на печаль в бархатном, красивом голосе, Чарли не казался... таким уж расстроенным. Печальным малость, но не расстроенным. Как и должно было быть, впрочем: кроме них никто не имел значения, совершенно. Печаль же... все эти годы этот тупица так и не рассказал своему брату о том, что тогда произошло на самом деле, всё это время близнецы были порознь, разумеется он будет печальным.

[AL.MA]

Осколок => Последний приют

 

- Заглядывай сюда почаще! Этому Двору нужно больше халаку! - с умилительной гримаской Ур-Лагуш помахал рукой вслед Карен и рыжей манекенщице. Дождался, пока они уйдут, и с наслаждением хрустнул пальцами. Завтра начнётся любимая часть его работы: следовало выследить вампиров с Хайгейтского кладбища и вкрадчиво намекнуть им, что любая помощь Двора имеет свою цену.

 

Все это время Бель либо кивала, либо отвечала односложно на выразительные речи Ур-Лагуша. Кроме рассказа о задании, конечно, слишком все было живо ещё в памяти. Не сказать, что она испытывала страх перед помощником Тирана, скорее напротив, определенную симпатию. Он же представитель её Дома! Первый из всех падших, которых она встретила за время, проведенное в Лондоне. Нет-нет, она относилась к нему определенно с неким восхищением, даже несмотря на ауру ледяного увядания. Но Бель смертельно устала. И ей сейчас было совсем не до любезностей. Лишь мило улыбнувшись на прощание, падшая подхватила под руку Эмили, для большего равновесия последней. Глаза девушки были настолько стеклянными, что, неровен час, она могла впечататься в любую достаточно высокую вертикальную поверхность. Это будет сложно.

Покинув экзотический кабинет Кельвина, Бель тут же прислонила Эмили к стене и начала изучать содержимое её сумочки. Все в порядке, все необходимые документы шли в комплекте. Что привело девушку в это агентство? Неужели она по доброй воле хотела находиться здесь? Это было действительно странно, но халаку надеялась вскоре узнать ответы на все свои вопросы. Рука Бель сама потянулась к лицу Эмили. Еле касаясь пальцами, падшая погладила девушку по щеке. Она выглядела такой... спокойной. Одурманена? Удивительно... Удивительно, как она красива, когда её лицо не украшает отточенная подиумная улыбка презрения.

- Идем, лунная принцесса. Не думаю, что ты счастлива в своей нынешней жизни. И я не могу обещать сделать тебя счастливой, но постараюсь всеми силами. Ведь скоро у нас будет одна линия судьбы на двоих... и я хочу позволить нашим желаниям сбыться. - Эмили лишь непонимающе похлопала длинными ресницами в ответ на слова Бель. Кажется, разговоры тут были уже бессмысленны.

 

Совсем скоро странная парочка покинула Осколок и, казалось, долетела на своей черной стреле до офиса "Последнего приюта". Бель знала, что у Карен были сильные лекарства, которые и в небольших дозах могли привести к летальному исходу. Именно ими она и намеревалась воспользоваться. Эмили послушно подписывала все бумаги, что подавала ей падшая. Кажется, если бы у девушки ещё оставалась хоть капля осознанности, она бы сильно удивилась происходящему. Не для таких забав её наряжали. Сама Бель уже запуталась, было ли происходящее прекрасной сказкой или же ужасающей реальностью. Когда все формальности были улажены, оставалось только одно... падшая взяла за руку девушку и повела наверх, в свою спальню, перевоплощаясь с каждым шагом все больше в настоящего ангела с дьявольскими намерениями. Но Эмили и тут не выказала никакого удивления.

- Ты пожертвуешь жизнью ради того, чтобы я шла дальше? - Бель протянула яркие капсулы Эмили. Девушка брала их одну за другой, машинально жевала и глотала. Халаку чувствовала, как обрывается жизнь в теле лунной принцессы, с каждым её редеющим вздохом глаза падшей наполнялись слезами. В последний момент жизни осознанность нахлынула на Эмили. Девушка порывистым движением вплотную приблизилась к ангелу, которого явно увидела перед глазами, и поцеловала. Струйки яда потекли по губам Бель, даже этой дозы хватило крайне обессиленному телу Карен, чтобы её сердцебиение остановилось во второй и последний раз.

- Твоя смерть не станет бессмысленной, твоя жертва не будет забыта. Мы дойдем до вершины, и там нам откроется ради чего мы проделали весь этот путь. Мы дойдем до вершины и укажем путь следующим. - Прошептала Бель, обнимая мертвую Эмили, прежде чем окончательно потерять осознание себя.

[Фолси]

Осколок, апартаменты

 

— Обещаю, — с мягкой усмешкой хмыкнул дьявол, снизу верх взирая на возвышающегося над ним брата. В серых глазах на какое-то нелепое мгновение вспыхнул золотистый огонёк; который, впрочем, Реймонд всё равно бы не разглядел. — Вот только придётся скрываться, знаешь: если отец узнает, то он и от тебя отречётся.

 

Впервые Рэй предпочёл промолчать. Он просто сложил локти на груди Чарли и устроил на них лохматую голову, разглядывая брата с какой-то смесью обожания и лёгкого высокомерия. Отец? Даже человека, который его породил и поддерживал долгое, слишком долгое время, Рэй готов был без колебания смести на своём пути к лучшей жизни. А в том, что теперь-то его жизнь наладится, блондин не сомневался. Ведь его ноги снова обрели долгожданную опору, а его сердце так мерно и влюблённо бьётся в такт с сердцем Чарли. В одном священник был точно прав в своих мыслях: жизнь шла вперёд, люди менялись. То, что Рэй так безнадёжно застрял в прошлом, было неправильно. Эта болезнь съедала разум парня, превращала его в зацикленное на своих желаниях капризное дитя, в то время как преподобный Чарльз рос над собой. И эта пропасть... сколько времени пройдёт, прежде чем Реймонд хотя бы на секунду опустит гордо вздёрнутый нос и увидит бесконечность между своим братом и собой? Прежде чем с каменным, привычно надменным лицом сделает шаг из окна собственных апартаментов - навстречу холодной пустоте, в которую превратилось его одинокое существование?

Время не сможет вылечить такую рану. Не объединит две разрозненные половины. Но Реймонд был слишком прост для таких заумных размышлений, хоть и старался выглядеть совершеннее остальных. Парень лежал и слушал перестук в груди брата, довольно щурился от ощущения его тепла и аккуратно перебирал пальцами длинные пшеничные прядки. 

- Стильно выглядишь, - с ноткой уважения протянул манекенщик, самым уголком губ улыбнувшись Чарли. - Этот вечер станет для тебя особенным, я обещаю. 

Рэй хотел ещё что-то сказать. Какой-то приятный пустяк, слово ободрения для брата, которому ещё не доводилось участвовать в откровенных фотосессиях. Но в кои-то веки парень оказался сам прерван: поморщившись, Реймонд метнул испепеляющий взгляд в лежащий на тумбе телефон. Блондин вздохнул и рывком поднялся на руках, освобождая Чарли и кровать от своего приятного веса. 

- Добро пожаловать в семью, - прошептал манекенщик, подмигнув брату. Реймонд указал Чарли на шкаф с одеждой - мол, пользуйся - подхватил телефон и пошёл разговаривать в душ. Как... банально. Либо разговор манекенщику предстоял неприятный, и блондин не хотел огорчать близнеца после столь яркого воссоединения. 

Резкий удар ноги в дверь ванной намекнул Эшемаилу, что телефонный разговор у Рэя не задался. Впрочем, у Рэя все разговоры не задавались. Потому что все вокруг дебилы, разумеется! 

- Дери их черти, - грозный в гневе манекенщик прошёлся по квартире, как лев по клетке. Обнажённый, сладко зевающий лев. Если бы не сдвинутые брови, то можно было ненароком решить, что минувшая ночь кардинально изменила характер парня. Но нет, конечно. Ведь время вспять не повернёшь. 

- Ребекка просила тебя заглянуть на девяносто шестой этаж, когда позавтракаешь. И мне подкинула работку. В общем, чем быстрее соберёмся, тем плотнее завтрак умнём! - Рэй подскочил к кровати и... потянул за уголок одеяла, стягивая его с брата. 

Совсем как в детстве, в котором они были счастливы. 

[Фели]

Осколок

 

Это просто мучительно.
Лишнее напоминание о жестокой реальности словно… привело замечтавшегося человека в чувство. Невероятное очарование от вида счастливого брата Чарли ударило его под дых с силой высокоскоростного поезда, несущегося под Ла-Маншем: столь необъятная толща воды, неспособная добраться до какого-то тоннеля под проливом, одновременно устрашала и обнадёживала. Что могло им угрожать? Это не забытая, запертая банка без воздуха на дне озера, на котором близнецы когда-то катались вместе. Как-то поздней весной начинающий таять лёд не выдержал, и они оба с воплями бухнулись в холодную воду. Салливаны в тот момент, даже запаниковав, не бросились врассыпную как тонущие мышата, пытаясь таранить крошащийся лёд и ломая его в сторону берега, как это следовало делать: воспоминания Чарли ненавязчиво рассказывали притихшему дьяволу, как неразлучная парочка яростно перекрикивалась и ломала лёд навстречу друг другу.
Вряд ли кто-нибудь, находясь в ледяной воде, в одежде, тянущей на дно, смог бы ломать злосчастный лёд с такой же неистовой энергией, как это смогли сделать стучащие зубами, отчаянно цепляющиеся друг за друга близнецы. Не стоило даже говорить о том, какая взбучка их ждала по возвращении домой, но воспоминание о том как они, укрытые одним тёплым одеялом, сидели вдвоём напротив камина и пытались говорить друг с другом через стук своих же зубов, было тёплым. Забавно, если задуматься: братья тогда могли запросто умереть от переохлаждения или от воспаления лёгких, да и просто ужаса те испытали по горлышко, но от этого тепла к глотке бывшего архивариуса подступал тугой комок.

Это просто нечестно.

 
Но что хуже всего? Хуже всего было смотреть на счастливого Реймонда, осознавая, что в скором времени его может ждать, и… понимать, что именно это он и желал увидеть с первого своего появления в мире смертных. Счастье — он отчаянно, до щемящей боли в раненой груди мечтал увидеть кого-нибудь по-настоящему счастливого. Слишком гордый и по-ребячески задиристый, но получивший наконец то, чего желал больше всего остального, Рэй сейчас был именно тем, что отчаянно искал дьявол. И теперь, зная, в каком положении они находились и насколько оно было бызвыходным, Эшемаилу захотелось кричать.

 
За завтраком близнецы не говорили так уж много; Чарли, вновь отступивший под напором воли мятущегося демона, просто не знал тем для разговора, а счастливый, пусть и омрачённый необходимостью общения с «дебилами» Реймонд считал достаточным одно лишь присутствие Чарли. Так было и в детстве: не нужно лишних слов, брат поймёт.
Вот только бездна с каждой прошедшей секундой казалась всё больше и больше.

 
Для дьявола, во времена Войны и после ухода Азриэля окончательно замкнувшегося в тесном кружке своего Двора и окружавших его книг, все эти эмоции и сырые чувства казались лишь ярче, резали привыкшие к кромешной тьме глаза подобно лезвию бритвы. Вероятно поэтому, когда они уже находились в гладком капсульном лифте, а Рэй с уверенной усмешкой отсалютовал ему и собирался уже выйти на своём этаже, Эшемаил шагнул навстречу и, решительно развернув вопросительно изогнувшего бровь манекенщика, на пару мгновений просто уткнулся лбом в его лоб, глядя прямо в глаза.

 
— Всё будет хорошо, — с усилием солгал намару, выдавив из себя кривоватую улыбку. Слова кингу мягко полились в уши застывшего на миг близнеца, забираясь под кожу, согревая и ободряя. Он не был больше один; всё действительно будет хорошо.

 
Когда лифт вновь устремился ввысь, оставив одного из братьев Салливан разбираться с переменами в рабочем расписании, другой — тот, что лохматый и слегка небритый — прислонился спиной к гладкой серебристой стенке капсулы и прикрыл глаза ладонью, даже не глядя на открывающийся перед ним изумительный вид рассветного Лондона. Местоположение почти вплотную к берегу Темзы вносило свою лепту, но думал сейчас этот лохматый священник в одежде своего брата-модели совершенно о другом.

О том, почему от вида счастья родного, близкого для его носителя человека он по-прежнему чувствовал привкус пепла во рту.

 
— Герцог, — со сдержанно-учтивым кивком поприветствовал Тирана Эшемаил, когда лифт остановился на девяносто шестом этаже, и секретарь — занятая, по всей видимости, отчаянными попытками мило улыбаться и изо всех сил не зевать — пропустила его к Ребекке Морган. Вроде как изначально в «Осколке» в общей сумме было девяносто пять этажей… можно было бы задаться вопросом, как предводителю Двора удалось отыскать пространство для пентхауса.

Можно было бы, останься в черепной коробке, ныне принадлежащей бывшему архивариусу, место под вопросы. Пока что балом там правило исключительно отчаяние.

Сообщение отредактировал Фели: 10 февраля 2017 - 04:40

[Лакич]

Осколок -> Лондон

 

Но рабису не отчаивалась.

 

И правильно делала, ведь стоило Тирану отвлечься на представление нового слота, как девочка исчезла из ее поля зрения, словно испарившись. Было ли логичным совершать столь дерзкий побег, когда ее уже словили, и всего пару слов отделяли ее от возвращения в Бездну? Или... даже окончательного уничтожения.

Ох, конечно нет, но что же еще ожидать от столь рациональной девочки? Ведь и вампиры наверняка... потребуют ее милой головки, только из-за того факта, что она попалась. Да и великий герцог не будет рад увидеть вновь наглую выскочку-рабису, напавшую на его аватара.

Впрочем, Эрзсебет, через вентиляцию пытавшуюся выбраться, сейчас подобное не беспокоило. Ведь, рассматривая узор этого места, ей очень уж хотело выбраться.

 

Рабису жадно вздохнула, вновь разгуливая по Лондону - как это славно, однако! И пусть, что Земля, что раньше была Эдемом, умирает, зато никто даже не узнал ее имя. Конечно, на службе Дома есть два хитреньких падших, которые кое что знают о ней, но... что же, видимо, придется с ними кое-что решить!

Эрзсебет странно улыбнулась своим мыслям, доставая телефон и набирая номер ассамита.

 

!Лео

[Фели]

Лондон

Эрзсебет странно улыбнулась своим мыслям, доставая телефон и набирая номер ассамита.

 

«Хорошо, ладно… что это вообще было?»

Помяни добро — вот и оно. Вслушиваясь в размеренные гудки телефонной трубки в тонких, маленьких детских ладошках, демон в теле девочки боковым зрением наблюдала за тем, как глашатая яростно прохаживалась взад-вперед прямо перед её носом, прикусив нижнюю губу и скрестив руки на груди. Крылья ангел сейчас использовала почти на манер своеобразного плаща, если так можно выразиться: мягкие пёрышки слабо развевались на морозном ветерке.

Прохладно сегодня.

 

«Итак, что же мы узнали сегодня? Раз — кровопийцы отправили нас разузнать о сообществе других падших. Два — у меня сложилось странное ощущение, что мы каким-то образом успели насолить всем вашим демоническим фракциям. Не то чтобы предатели заслуживают иного, но… что ты собираешься делать дальше? — единственный золотой глаз воззрился на неё с искренним непониманием, неуверенностью даже. — Вернуться к отродьям Каина и стать их комнатной собачкой?»

Странно, но несмотря на более чем кислые слова, партнёр… не то чтобы осуждала. Признаемся честно: выбора особенного не было.

[Лакич]

Лондон 

 

Или был. Ведь в извращенном разуме Эрзсебет, стоило только копнуть чуть глубже, было столько планов относительно всевозможных многоходовочек и интриг, что даже какой-нибудь дьявол не смог бы в них разобраться.

"Три, - любезно дополнила Эрзсебет своего партнера, по какой-то странной и наверняка глупой причине устало улыбаясь, глядя на крылья Ангела, - помимо Двора, вампиров и великого герцога - в городе есть некая Панхея-Тек. Или как-то так. Неважно. Суть в том, что мы пока единственные, кто знает про это. Надо найти в документах отца этой девочки, что же могло заинтересовать эту корпорацию программистов. Конечно, придется вновь попросить у этой королевы, - девочка пнула камешек, зашагав по улице, все еще ожидая ответа на звонок, - помощи, если придется проникнуть куда-либо. Но хэй, в следующий раз - можно пустить этих поехавших ублюдков в расход. А инфу - можно будет и продать"

Внезапно.

"Сходим в кафе?"

Еще более внезапно.

Сообщение отредактировал Лакич: 10 февраля 2017 - 14:47

[Фели]

Лондон

 

«Мне не нужно есть… но вот тебе — да. Если ты найдешь в это время кафе, то почему бы и нет. Можно будет заодно собрать немного веры и исцелить… то, что сделал тот убийца, — поморщившись, как от зубной боли, просто согласилась глашатая, повернувшись к Эрзсебет и положив ладошку на её плечо. — Но я бы не была столь уверена на счет той корпорации. Учитывая, что даже демонический двор не знал о ней… вряд ли это всё-таки кто-то из ваших, хмф, предателей. Нужно быть осторожнее; после сегодняшнего вечера у тебя скопилось нехило так врагов, начиная от того психа с тентаклями и заканчивая пришибленной с пунктиком на человеческих телесах. Пфф».

Партнёр пока не понимала всего размаха интриг, сеть которых сплела Ткачиха. Многоходовочки рабису — не все поймут, немногие смирятся.

Вообще, если задуматься, было в связи ангелов дикой природы и глашатаев что-то... интригующее. Интересно, каковы на ощупь её пёрышки.

Сообщение отредактировал Фели: 10 февраля 2017 - 14:58

[Лакич]

Лондон

 

Эрзсебет протянула ручку к глашатай, приковав свое внимание к ее крыльям - со стороны казалось, что девочка просто глубоко задумалась. Впрочем, на пол-пути, рабису, остановившись, тряхнула головой, делая вид, что решила попросту поправить прическу.

Получилось неловко.

"Не говори мне про этого, грр, халаку. Не напоминай вообще про этот жалкий дом, - рабису важно фыркнула, - да, стоит собрать веры. Но сначала - нужно перевести дух. Небольшой ужин посреди ночи в милейшей компании, ну славно ведь"

Ответа на звонок все не наблюдалось.

[Gonchar]

Лабиринт

 

Однако долго длиться спокойствию не было суждено. Возможно - к лучшему. Обиталище вербен в тишине комнаты отдавало едва ощутимым гудением, вибрировавшим в стенам и покачивающим стебли многочисленных растений, раскачивающихся в такт этой едва слышной музыке. Люди? Животные? Кто-то третий? Сложно было понять, но это место было живым и дышало своей загадочной, подёрнутой завесой тайны магией и жизнью, струящейся в каждом плавном углу этого помещения и словно десятки тихих голосов шептали своими шелестящими, словно осенние листья под ногами, голосами и иногда даже казалось, что стоит лишь поплотнее закрыть глаза и отпустить свой разум в тёмный омут, чтобы дотянуться до этих голосов и разобрать слова...

Но внезапно по ставшей заливать разум гладкой поверхности прохладной и ровной воды пошла возмущённая рябь, полоскавшая чувствительные нервы и заставляя их инстинктивно включаться и саднить, словно туда засыпали сонного порошка. Круглая дверь подалась вовнутрь, снова испытывая сопротивление покосившегося комода, подпирающего дверь. Ещё один мощный толчок и, жалобно хрупнув ножками, комод покачнулся и грохнулся на пол, давая двери раскрыться куда шире.

В комнату к свернувшейся под одеяло Валери медленно и слегка вразвалку зашагала массивная мускулистая фигура, чёткие очертания которой сложно было рассмотреть едва ли не с носом зарывшись в белое мягкое одеяло, словно сотканное из нежного, как ангельская кожа, пуха. Но чуткий нос маленького зверька безошибочно уловил знакомые нотки, отдающие потом, запахом табака и давнего виски...

[Фолси]

Осколок, Пепельный сад

 

— Герцог, — со сдержанно-учтивым кивком поприветствовал Тирана Эшемаил, когда лифт остановился на девяносто шестом этаже, и секретарь — занятая, по всей видимости, отчаянными попытками мило улыбаться и изо всех сил не зевать — пропустила его к Ребекке Морган. Вроде как изначально в «Осколке» в общей сумме было девяносто пять этажей… можно было бы задаться вопросом, как предводителю Двора удалось отыскать пространство для пентхауса.

 

Но вовсе не пентхаус открылся дьяволу. За дверью, которая бы больше подошла раскрученному банку, оказался стеклянный коридор, ведущий в настоящую... теплицу. Конусовидный купол из стекла щедро поливал всё вокруг солнечным светом. Стилизованные дорожки вели Эшемаила через настоящие стены зарослей - одновременно прекрасных и пугающих. С ароматом, который кружил голову своим неповторимым букетом, чуткий к тёмным эманациям ангел уловил неприятный душок пепла. Крови. На миг перед глазами кингу предстали влажные арены Додоэля и Пепельные сады великого города - сады, в которых росли цветы, способные затмить даже кустарники Эдема. Цветы, вскормленные на крови и плоти смертных. 

 

 

Чёрное и алое. Смерть и красота. Мука сотворившего сие великолепие демона отравила лепестки, выжгла почву и превратила чёрные ветви в жадные когтистые отростки, которые тянулись к Эшемаилу со всех сторон. Несмотря на явную опасность, у небожителя перехватило дух: он получил возможность заглянуть в воплощённую душу другого падшего. Тихо скрипел пепел под ногами, который осыпался с чёрных веток; приятно щекотал ноздри тонкий аромат - слишком манящий для смертного тела, но Эшемаил ещё как-то мог сопротивляться плавящему волю токсину. И всё же следовало поспешить.

Чарли нашёл Ребекку на стыке пепельных дорожек, где посреди розовых кустов возвышалась небольшая беседка. Тиран сидела на узорной лавке и задумчиво перебирала в пальцах сорванный цветок. Багряная роза с чёрным стеблем ощерилась шипами, но те лишь бессильно ломались о пальцы аннунака. Хищная красота растительного мира в этот раз была вынуждена отступить пред холодной беспощадностью гранита. 

 

 

- В прошлый раз нам так и не довелось обсудить твою привязанность к Азриэлю, - едва кивнув на приветствие ангела, женщина похлопала по месту возле себя. - И что-то мне подсказывает, что скоро ты сыграешь свою роль для моего Двора. Поэтому я хочу узнать твои мотивы. Взамен можешь рассчитывать на мою откровенность, - Ребекка протянула священнику розу. Та уже не представляла опасности: шипы обломаны, словно клыки и когти покорённого зверя. 

[Фели]

Лабиринт

 

Но чуткий нос маленького зверька безошибочно уловил знакомые нотки, отдающие потом, запахом табака и давнего виски…

 

Сон тут же убрался из растрёпанной головы подобру-поздорову, оставив после себя лишь дезориентацию, слабое раздражение от незваных гостей в её личном «логове», и… волнующее, будоражащее и без того горячую кровь предвкушение. После сна кости малость ныли — сказывалось положение, в котором девушка и задремала — но боль не была плохой. Помогала привнести порядок в ту неразбериху, что творилась в голове с уходом Ады.

Приподнявшись на локтях, Валери с фырчанием стянула с головы одеяло — из растительного волокна, если судить по ощущениям и вообще пользоваться логикой. Повернув усыпанное веснушками лицо и два больших, бледно зеленых глаза навстречу очередному вторженцу, она окинула его внимательно-настороженным взглядом: лишь фикция, впрочем, ибо для узнавания было достаточно и запаха. Горьковато-терпкий, от которого в голове появлялась потрясающая легкомысленность… в отличие от того, другого запаха, побуждавшего необычайную готовность использовать все органы чувств, этот заставлял зверька чувствовать непривычную кротость.

Свесив с кровати ноги, Валери с едва заметной улыбкой склонила голову набок, ожидая знака. Необязательно даже слов: может, учитель и говорил ей не уподобляться животному и использовать поднесённый людям падшими дар речи, этот дар порой… казался скорее бременем.

 

Осколок, Пепельный сад

 

— В прошлый раз нам так и не довелось обсудить твою привязанность к Азриэлю. И что-то мне подсказывает, что скоро ты сыграешь свою роль для моего Двора. Поэтому я хочу узнать твои мотивы. Взамен можешь рассчитывать на мою откровенность.

 

Когда Тиран протянула ему неопасную более розу, бывший архивариус вдруг заколебался. Возможно, на самом деле это чувство было невероятно нелепо, но вид цветка, лишённого как возможности навредить, так и защититься, вызвал острую резь в груди. Ну а когда пальцы дьявола коснулись пепельного стебля, эта резь стала казаться лишь сильнее. Он... кажется, помнил что-то об подобных цветах. Какой-то ритуал, возможно? Нахлынувшее наваждение исчезло, едва он моргнул.

— Это долгая история, — с тоскливым вздохом признался он, коснувшись подушечкой большого пальца самых краёв кроваво-алых лепестков. — В прошлом мы действительно были близки, но если вас интересуют мои мотивы... то в этом отношении всё осталось по-прежнему. Ничего не изменилось. Азриэль был достаточно силён для того, чтобы шагать вперед, да вот я так и остался на прежнем месте.

Неудивительно, что он так яро желал даровать Реймонду хоть немного счастья, закрывая глаза на душевный недуг парня, на то, как безнадёжно тот застрял в прошлом. Он сам такой же. Запрокинув растрёпанную голову, Эшемаил с тоской воззрился на багряные кроны хищных в своей красоте деревьев. Если приглядеться, то нетрудно было заметить пульсацию на прожилках листьев, услышать этот размеренный, ритмичный стук: словно биение сердца.

— Во время нашей первой встречи вы задали вопрос, — тихо напомнил он, опустив голову и взгляд на пепельную землю, непроизвольно прикрыв свободной ладонью алые лепестки цветка в своих руках. — Мой ответ не был попыткой играть на публику: действительно, на всё. 

 

"На что ты пойдёшь ради них? Ради мальчика, ради брата, ради этой книжки?"

"Самым искренним будет незамысловатый ответ: на всё."

 

— Вам... хочется знать нечто конкретное? — спросил наконец кингу, неуверенно взглянув на аннунака. По правде сказать, Амойон не создавал впечатления падшего, который интересуется взаимоотношениями своих подчинённых. Этот интерес озадачивал. 

[AL.MA]

Последний приют, квартира

 

- Какого черта ты тут делаешь! - Раздался крик и сопутствующий ему шум из спальни Карен. На Эмили с противоположной стены безмолвно взирал двухметровый ашару. И она даже уже успела запустить в него подушкой.

- А, это всего лишь картина, уф... как настоящий. - Девушка ещё раз попыталась сконцентрировать взгляд на портрете Вентуса, но голова её гудела, как после тяжелейшего похмелья, мешая привести мысли хотя бы в какое-то подобие стройного ряда. Зато она отлично разглядела рядом с собой, буквально на расстоянии вытянутой руки, бездыханное тело неизвестной женщины. И кто сказал, что утро бывает добрым?

Эмили не раздумывая судорожно стала листать свой длинный список контактов в телефоне, чтобы найти хоть кого-нибудь, кто сможет помочь.

"Стоп. Брайан?"

 

"Что Брайан делает в контактах Эмили?" Кажется, кто-то, наконец-то, начал приходить в себя, тогда как Эмили, со своей страстью к действиям, разве что зубы ещё не успела почистить. Карен бы такая "приемная дочка" определенно понравилась. "Нужно понять, насколько они близки... о, дьявол..." Отследив цепь событий, даже Бель удивилась открывшемуся. Оказывается, у Эми были пункты в подписанном контракте, её тело берегли, если можно дать такое определение, для следующего владельца. Поэтому, при всем её вызывающем виде, у девушки все ещё не было близости ни с мужчиной, ни с женщиной. Может парочка ничего не значащих поцелуев. И все. Брайан же по-настоящему заинтересовался рыжиком. Но когда раз за разом все их встречи, её столь откровенные позирования для его работ, заканчивались лишь поцелуем в щечку, парень справедливо решил, что находится во френдзоне.

 

"Остановись. Стой! Лучше помощника в этой ситуации все равно не найти. Тем более, он буквально за стенкой находится сейчас." Бель попыталась притормозить этот судорожный поток действий своей прекрасной лунной принцессы.

"Звони ему!" Кнопка вызова нажата.

- Ало, Брайан? Не разбудила... - Голос Эмили срывался и дрожал от отчаянья.

- Все в порядке, ты же знаешь, я почти не сплю по ночам. Хватает сна в часы работы на этом гребаном катафалке и похоронах. Сейчас вообще хоть целыми днями отсыпайся, рождественские каникулы, чтоб их... Что-то случилось, у тебя странный голос, Эми? - Тон голоса самого Брайана был выдержан внешне, но внутри у парня все закипало. Они не общались уже несколько месяцев, с чего рыжику вдруг вспоминать о нем? В очередной раз ему назначают роль в её игре?

- Мне нужна помощь, пожалуйста... я не могу сказать всего по телефону, тебе надо увидеть это своими глазами. Приходи скорее в квартиру Карен. Я здесь. - Не дожидаясь ответа, Бель оборвала вызов. Да, будет сложно хоть что-то из случившегося объяснить парню.

[Gonchar]

Лабиринт

 

18+

Бернард чуть сощурился, замирая и молча разглядывая Валери. На хрупких плечах осталась футболка а из-под слегка откинутого в сторону мягкого белого одеяла лишь едва не доставали до пола изящные жилистые ноги, которые явно знали, что такое настоящая работа и движение. Слова сейчас были излишними, они не были нужны в те моменты, когда положение тела, выражение глаз и утробное рычание могло сказать больше, чем пустое сотрясание воздуха витиеватыми словами, порождёнными излишним напряжением извилин, в то время как нужно лишь слушать собственные инстинкты и следовать их зову. 

Мужчина неспешно и слегка неуклюже стянул с себя футболку, обнажая массивное, словно идеально вылепленное тело, манящее своей невероятной животной силой, на позвоночнике тянулись более жёсткие и заметные бурые волосы, больше напоминавшие шерсть. Медленно он подошёл к сидящей девушке и разница в габаритах стала особенно заметна, казалось, он может одним движением смести её и прижать...и это впечатление рождало особенную предательскую дрожь. Знак...не слова, а действия - когда рядом оказалось пышущее жаром мощное тело, едва ли не прогибающее одной своей аурой руки пришли в движение и оглушительно в наступившей тишине взвизгнула молния, с лёгким хрустом опускающаяся вниз. 

Из горла Бекерта раздалось утробное рычание, вибрирующее и клокочущее диким зверем где-то в глубине широкой груди. Не бархатный, манящий голос Ады, соблазняющий и подвергающий испытанию желание, а чистый горячий поток, требующий...податься вперёд и раскрыть пошире чувственные губы.

[AL.MA]

Последний приют, квартира

 

Как это ни странно, Брайан никогда не был в квартире Карен. Она вообще никого туда старалась не пускать, считая, что это её оплот и обитель. Вроде святилища, которое предназначено лишь для одной Богини - неё самой. Квартира была большой, светлой, уютной. Обставлена со вкусом, в изысканном классическом стиле, как раз подходящем для леди "немного за": прихожая, главный зал, рабочая зона, столовая и небольшая кухня, отделенная от зала перегородкой, спальня и шикарная ванная комната. Ничего лишнего, только нужная мебель, пара картин, цветы, электронная техника. Казалось, это жилье было предназначено минимум для семьи, но Карен так не считала. У женщины были большие амбиции, требующие пространства.

 

 

Брайан позвонил в дверь квартиры Карен. Он собрался и добежал до неё очень быстро. Вход в жилое помещение был не только из офиса, но и со стороны ресторана его отца. Можно было сказать, что они действительно делили эту часть дома симметрично на две половины. В голове парня промелькнуло множество вариантов, почему Эми могла находиться сейчас в квартире не слишком любимой им хозяйки ритуального агентства "Последний приют". Но такого он не ожидал точно.

 

- Что ты будешь пить? - Эмили стояла в дверном проеме, картинно облокотившись на него. За непродолжительное время прибытия Брайана девушка уже успела переодеться, освежить свой внешний вид и ответить на пару комментариев в Instagram. Чтобы отвлечься от слишком тяжелой для понимания ситуации, естественно...

- Что, прости? - Брайан принялся внимательно разглядывать Эмили, пытаясь понять, что вообще происходит.

- Пить, спрашиваю, что будешь - вино, виски, бренди? Шампанское не предлагаю, у меня самой на него планы. Хотя... в данных обстоятельствах я бы не отказалась и от бренди. Янтарный цвет и легкий аромат, самый напиток для завтрака трудного дня, как считаешь? - Девушка проводила гостя в гостиную и сделала такое выражение лица, будто ответ "нет" тут просто не рассматривался.

- В таком случае мне бесполезно, наверное, возражать. Хорошо. Пусть будет бренди. - Воцарилось неловкое молчание.

- У Карен чудесная квартира. Так уютно. Где же она сама? И почему ты здесь... - Чтобы хоть как-то разрядить обстановку выдавил Брайан, присаживаясь на диван. Не очень хорошо получилось.

- Именно об этом я и хотела поговорить с тобой... - Эмили совсем по-свойски выбрала напиток в баре Карен и разлила по заранее приготовленным бокалам. Янтарные струи скользили по выпуклым бокам фужеров, обволакивая их и завораживая взор. Диван прогнулся и предательски заскрипел под весом двух людей. Бель новым взглядом изучала сидящего напротив молодого человека - длинные пальцы, накаченный торс, обаятельная улыбка, необычный разрез и цвет глаз... красив, черт возьми.
- Предлагаю выпить. - Бель взяла в руку свой бокал и протянула фужер Брайану.

- За смерть Карен. - Не чокаясь халаку осушила свой бокал до дна. Брайан, как это неудивительно, последовал её примеру. Бель начала свой рассказ. О том, что Эмили приемная дочь Карен. Да, ей надо было давно ему об этом рассказать. Как этой ночью Карен позвонила ей и попросила приехать. Как плохо чувствовала она себя последнее время. Как сильная женщина, владелица ритуального агентства, её мать умерла у неё на руках. После шестого бокала бренди перестал казаться им таким гадким пойлом. Брайан думал так ровно до того момента, пока не поставил свой бокал мимо стола, краем сознания понимая, чего ожидает от него Эмили.

[Фели]

Лабиринт

 

18+

Не бархатный, манящий голос Ады, соблазняющий и подвергающий испытанию желание, а чистый горячий поток, требующий...податься вперёд и раскрыть пошире чувственные губы.

 

Она чувствовала это: чувствовала пробежавшими по коже мурашками, чувствовала теплом, разливающимся внизу гладкого, подтянутого живота. Облизнув пересохшие от волнения губы, Валери быстро подняла на возвышающегося над неё мужчину последний взгляд. Смущение и неуверенность затерялись, растворились в глубине зелёных глаз, и осталось лишь возбуждение. По спине, прямо вдоль позвоночника пробежал, опаляя поцелованную солнцем кожу электрическим зарядом, а зрачки расширились в удивлении: у стоящего перед ней мужчины оказалось ровно вдвое больше инструментов, требующих… немедленного внимания.

 

Рот моментально наполнился слюной.

 

Валери приоткрыла рот, обхватив мягкими губами головку верхнего и проводя языком вдоль разгорячённой плоти, одной рукой направляя второй, нижний, под ворот её рубашки, в ложбинку между грудками. Когда сухая, крепкая ладонь легла на её затылок, воодушевляя — нет, требуя продолжать — горло судорожно сжалось в спазме, предрекая и опасаясь того, что именно сейчас грядет. Упрямо сглотнув подступивший комок, девушка вздрогнула и зажмурилась, прикрыв затрепетавшие ресницы: горьковатый и вязкий привкус пресемени защекотал участок у самого основания языка. Странное дело, но это помогло — помогло ослабить горло, помогло принять в себя больше.

 

Рефлекс, обыкновенно защищающий гортань от застревания инородных объектов — например, мелких косточек — при попадании объекта гораздо более крупного не заставил себя ждать, а опыта по борьбе с подобным у Валери было не сказать что много. Впрочем, его отсутствие девушка с лихвой восполнила упрямой, почти забавной решимостью и сырым инстинктом: сдавленно кашлянув, Валери упрямо схватилась за бёдра низко зарычавшего в чувственном предвкушении Бернарда — для дополнительной ли опоры, иль для собственного успокоения — и медленным, мучительно сладким движением обхватила губами пульсирующую, обжигающе горячую плоть у самого основания. Одна рука тем временем быстро скользнула под её же рубашку, нащупывая в ложбинке между грудями «дополнительное» естество человека-зверя. Но какой глупец мог сказать, что «дополнительное» было равносильно «лишнему»?

[Фолси]

Гнездо

 

-  Ну вот так сразу и съесть. - Я пожал плечами. - Не люблю, когда меня едят. Я может хотел скрипача трахнуть, а вы сразу - съесть.

 

Священник склонил голову набок и горько усмехнулся. О, сколько показного сочувствия было в этом демоне, истязавшем людей вокруг самым тонким инструментом - их сокровенными желаниями. 

- А что ты любишь? Трахаться? - немного изогнув густую бровь, священник пнул своего раба. Тот понял всё без слов и начал увлечённо ластиться к ногам ламмасу. Зрелище получилось... волнующим. - Я могу устроить тебе встречу с юным Френсисом, но его разум захватила коварная падшая, заточённая в скрипке. Она не столь... вежлива, как я. Мои чары удерживают разум скрипача в воображаемой темнице. Мы кормим его и не вредим, поскольку бог наделил юношу своими дарами и предназначением. Но в нынешнем состоянии Френсис не способен ни на что. 

Фигура священника растаяла в облаке чёрного дыма, который стёк вниз по алтарю. 

- Разбудим его? - вежливо спросил жрец, оказавшись за спинами падших, возле самого входа в свой "храм". 

 

Собор

 

- Я иду возвращать Бабушке её костыль

 

Носферату зашипели, зашептали. Несмотря на свой отталкивающий вид, эти кровососы вряд ли чувствовали родство с выводком каинитов, которых Эниоталь уничтожила в "Красотке". От закутанных в коричневые, выцветшие балахоны скрюченных фигурок исходила великая сила. Ба'эб одарила их контрактами? Возможно. Но при том было что-то ещё... оккультные шепотки на самой кромке сознания, предвестники кровавой магии. 

- Воля Бабы Яги должна быть исполнена, - спрятав руки в широких рукавах, прохрипел один из каинитов. Держался он настолько прямо, насколько позволял изломанный проклятием хребет. И, кажется, вовсе не испытывал страха перед посланницей "Бабушки". - Мы вернёмся к нашим ритуалам, дабы не беспокоить Прародительницу лишней суетой. 

Маг-носферату скособоченно поклонился, его примеру последовали остальные аколиты. Впрочем, кланялись они скорее укрытому во тьме трону, а не очередной слуге Бабы Яги. Той ещё только предстояло доказать как свои намерения, так и свою пользу. 

Редкая цепочка уродливых тауматургов втянулась в правый коридор, откуда снова донеслось многоголосое шипение и бормотание. Сама Эниоталь всё ещё могла побродить по странному месту - вряд ли теперь кто-то попытается её остановить. 

 

Эниоталь

- пройти в библиотеку (левый коридор)
- пройти в ритуальные покои (правый коридор)
- выйти из Собора