Старые, будто покрывшиеся давно омертвевшей кожей пальцы, с трудом сжимали мягкий фильтр сигареты, чуть дрожащей в покрытых зарубцевавшимися шрамами руках. В который раз вдыхая едкий дым, седой пёс в простом сером пиджаке, укрываясь в тенях поодаль от гвалта и пустой болтовни, ловил себя на мысли, что, если бы сейчас какой-нибудь молокосос с оснащенной цифровым прицелом и взрывными бронебойными патронами снайперской винтовкой – вроде того же чистильщика Джона, например, – захотел завалить его прямым попаданием в висок, то ему было бы достаточно просто навскидку пальнуть в облако табачного дыма. Легкий шлепок – и голова Отомо Ямамото, раздробленная пулей, разлетелась бы на ошметки, как выстрелившее в ненужный момент хлопушка с конфетти. Глубоко затянувшись еще раз и чувствуя, как обморочная темнота заволакивает взор, японец ухмыльнулся: пожалуй, он все еще жив только по одной причине – никому просто не хочется доставлять неприятности уборщикам кляксами от его мозгов на полу.
Отомо докурил, сплюнул, смял сигарету в руках и бросил под ноги, затаптывая дым каблуком. Немного поглядев на отпечаток подошвы, размазавшей по полу пепел и втоптавшей бычок, и захромав прочь, Ямамото вдруг осознал, что, если бы хлопок снайперской винтовки завалил его прямо сейчас, то неприятностей, грязи и кровавых пятен под ногами в этом бренном мире было бы куда меньше.
С момента, когда он оказался по уши в дерьме, прошло уже три месяца – или около пятидесяти лет, смотря как посмотреть. Тогда, в отеле «Ruikeman», он напоминал обрюзгшего криминального авторитета, целую вечность просидевшего в колонии и неожиданно оказавшегося на свободе, с обретением которой потерял всё, что имел – кроме денег, имени и несмываемой крови на руках, которая чернела и облетала, словно выцветшая на солнце краска. Теперь же на него было жалко смотреть: он стал действительно старым поседевшим псом, кровь с клыков которого давно ушла вместе с эмалью, а из характерных черт остались только парализованная часть лица и отвратительный запах сигарет изо рта. Если надеть на беззубого трущобного доходягу, отсасывающего за крэк нацепившим на себя очки виртуальной реальности клиентам местного сутенера, такой же костюм, какой сейчас был на Отомо, то этот торгующий собой бомж с заработком дешевой кибершлюхи выглядел бы куда представительнее. Своим нынешним внешним видом он напоминал собой высушенного ломкой наркомана, не один десяток лет сидевшего на какой-то синтетической дряни и только недавно задушившего в себе режущие нутро остатки зависимости, с этой мнимой победой получив дряблую сухую кожу, мелкую дрожь в конечностях и проедающую волосы седину – должно быть потому, что так оно и было.
Ямамото шаркал к выходу, даже не задумываясь о том, чтобы взять кого-то с собой: люди, которые терлись вокруг, выглядели, как выездной цирк фриков с радиоактивной пустоши. Комик с сортирными шутками, богатый напомаженный педик, сидящий на «крокодиле» шаман с лицом человека, упавшего рожей в присыпку, или сумасшедшая социопатка с фетишами на огонь не выглядели теми, кого можно представить как «старых друзей». В конце концов, если ты всего-лишь постаревший лев в б@#%дском шапито, то знакомить дочь со щенками, теребящими твои яйца, определенно не лучшая затея.
Старик вышел на улицу, шаркая по грязи квартала и держа правую руку за пазухой. Он хотел бы, чтобы его ладонь сжимала бутылку виски или пачку сигарет из премиального сегмента, которые можно купить за баснословную цену в универмагах только Под Куполом города, но, к сожалению, там была только холодная рукоять пистолета. Шаркая подошвами, Отомо оглядывал окружившие его стены, плакаты, билборды, неоновые вывески, голографические фигуры, витающие в воздухе – и вспоминал свой первый приезд в Европолис. Кажется, он попал сюда на лайнере еще под действием препаратов, последней выданной ему дозой, действие которой судорожно пытался продлить алкоголем, сигаретами и сексом. День, когда эффект от этой дряни прошел, бывший якудза провел в уборной дешевого отеля-траходрома, попутно выпинывая в двери обдолбанных шлюх и бросая им вслед пустые бутылки, надеясь попасть хотя бы одной в голову и усыпать пол коридора осколками.
Так Отомо понял, что чувствовали люди, которых снимали с «милости» босса. Если бы ему хватило концентрации, он бы набрал ванну, залез бы в нее прямо в костюме и пустил бы себе пулю в лоб в качестве жирной финальной точки этой истории насилия. К сожалению, три выстрела, которые он смог сделать, прежде чем отключился и заблевал костюм, многоточием разбили кафельную плитку над его головой.
Однако теперь, залезая в такси и указывая на место, где жила его дочь, старый пёс Ямамото понимал, почему не прикончил себя в том чертовом отеле. Видимо, это было частью плана. Духи решили пошутить над ним. Безмозглый бестелесный идиот, который выбрал Отомо в качестве того, для кого будет ангелом-хранителем, решил разыграть эту карту до конца – и теперь для седого японца, сидящего в пассажирском кресле и наблюдающего размазанные от скорости огни, пришло время возвращать долги.
Тема закрыта
