↑

Перейти к содержимому

Вход    Регистрация

Фотография

Dragon Age: Иллюзия полета

Автор Perfect Stranger,
dragon age фрпг

  • Закрытая тема Тема закрыта

#5861 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
    •    

Отправлено

9HEhoJa.png

 

 

SSNV7Jf.jpg

 

 

4nx7dygoz5emzwf64n3o.png

 

 

4nepbqstoeor1qty4ntpbcgoz8em5wfordeafwf14n9pbpqozropbpsozdemxwf74nhy.png

 

4ncpbcsoz5emfwfo4g81bwfy4n9pdnqosy.png

 

4nopdy6to8eadwfa4n77ddgoz5em4.png

 

4ncpbcstoxembwcy.png

 

 

 

4ntpbxstodem8wf64n3pdbsttc.png

 

 

В этой местности возможен бросок на Заработок, Воровство и Азартные Игры.

 

Ставка воровства: 1 золотая монета
Ставка казино: 3 золотых монеты
Ставка заработка: 1 золотая монета

 

В этой местности возможен бросок на рыбалку и охоту за пределами Ивуара (Ловкость).

 

1-5 — ничего не поймано

6-10 — получен 1 фунт мяса \ 1 рыба

11-15 — получено 2 фунта мяса \ 2 рыбы

16-20 — получено 3 фунта мяса \ 3 рыбы

 

 

4 Зимохода, 9:89 года Века Дракона

 

 

Среда (23 февраля) - вечер

Четверг (24 февраля) - ночь

Пятница (25 февраля) - ночь (ПАУЗА)

Суббота (26 февраля) - утро

Воскресенье (27 февраля) - утро

Понедельник (28 февраля) - день

Вторник (1 марта) - день

Среда (23 марта) - вечер

 

 

Текущие задания:

 

«Сонное царство» (найти способ разбудить Диан) - Альваро + Вильгельм

«О чем нельзя молчать» (проверить схрон Сопротивления) - Руфус + Викториа

 

Выполненные задания:

 


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset


  • Закрытая тема Тема закрыта
Сообщений в теме: 6071

#5862 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Теряюсь в догадках и глубинных смыслах, — чуть улыбнулся маг. — Просветишь?

 

Эльса тихо хихикнула. 

 

— Ну и загнул, — покачала головой девушка, ловко переступая через присыпанные снегом корни. — Там все на поверхности. Помимо уже вышесказанного, на тот момент сложилась не слишком приятная ситуация с реакцией Адалин на жест Ремория. Он выставил себя эдаким щедрым рыцарем, дарителем и одаривателем, а она... отвергла его предложение. И ладно бы кто — простолюдинка. Не сказать, чтобы прямо страшный позор, но как минимум, конфуз, поскольку все это было на виду у нас, таких же простолюдинов, по большей части. А такие люди как Реморий очень не любят конфузиться. Мог захотеть как-то сорваться или настроение бы испортилось — пришлось срочно придумывать, что подбросить достаточно интересное, чтобы переключить фокус внимания всех без исключения на другое. 

 

На пути оказалась толстенная старая ель, и девушка ее обошла, заговорив снова лишь тогда, когда опять пошла бок о бок с Альваро.

 

— Ну, и как проистекающая из предыдущего пункта еще одна причина: на мой взгляд беседа становилась все более искусственной и натянутой, а Реморий пришел к нам не для того, чтобы у него сводило зубы от скуки. Такое он мог отыскать в обществе получше и с большей пользой. Нужно было подбросить заделье. А третья причина, — девушка резко развернулась, оказавшись с магом лицом к лицу, и хитро заглянула ему в глаза. — Сущая ерунда, но мне стало интересно взглянуть, как далеко простирается честность этого Аквентиуса. Мало ли, когда пригодится на будущее. Видишь ли, ни один здравомыслящий человек его положения не согласится играть на правду с незнакомым обществом, если только не готов в случае чего приврать. Он ведь не мог предсказать, какие вопросы мы зададим, и хватит ли такта в иных промолчать.

 

 

Дом Морель - Таверна "Пивная кружка"

 

Когда Реморий и Адалин ушли, Йорки убедилась в окно, что они отошли достаточно далеко, и только тогда поделилась с оставшимися теми слухами, которые они утром обсуждали с Викторией. 

 

— Возможно, кому-нибудь стоит сходить проверить, — предложила она, подытоживая сказанное. — Только осторожнее, чтобы самим не уснуть мертвым сном. 

 

— Завтра утром что-нибудь решим, — согласился Руфус, ставя чай желающим. — Спасибо за новости, может быть, из этого получится подцепить что-то полезное. Но на сегодня все, отдыхайте. 

 

— Ох, я бы с радостью, но мне еще нужно помочь госпоже Морно прибраться после вечерних гостей. Тогда до завтра?

 

Руфус кивнул, но все-таки задержал девушку, когда она набрасывала теплую курточку. 

 

— Вот, передай хозяйке, — попросил он, ссыпая горсть монет из коробочки для аренды. — Это плата за следующие сутки. Если нужны будут еще еда или продукты — завтра я сам загляну.

 

Йорки забрала деньги, попрощалась с домочадцами и куничкой ускользнула на улицу, направляясь прямиком к таверне. Там она передала Мари оплату за следующий день и перебазировалась на кухню, чтобы перемыть грязную посуду. 

 

Эльса: плата за дом - 50 с

Руфус: плата за дом - 50 с


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5863 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
    •    

Отправлено

Фермерский дом, ночью

 

Почти всю дорогу до фермерского дома, снятого за три серебряных виверны, альтус молчал. Он ничего не говорил с тех самых пор, как он под руку с Адалин переступил порог дома Морель и вышел со двора, пересекая небольшую прогалину, ведущую к главной и практически единственной настоящей улице в Ивуаре. Пройдя под несколькими одиноко горящими фонарями в центре деревушки, они углубились в темноту. Отсюда до дома Ремория было ровно пять минут пути. Адалин уже успела выучить это расстояние, будто ходила этим путем уже много сотен раз.

 

Толкнув дверь и обстоятельно обстучав ботинки от снега, Реморий медленно стащил с себя зимний камзол и передал Второй, которая тут же отступила, пытаясь скрыться с глаз хозяина. Чувствовала ли она его настроение или просто привыкла не мозолить глаза своим присутствием и быть рядом лишь тогда, когда была нужна, сказать никто не смог бы, но Адалин подозревала, что даже юная девочка-эльфийка смогла на своей шкуре научиться выживать рядом с этим человеком. Она смогла. А Адалин — нет.

 

— Раздевайся, — бросил мужчина через плечо, даже не посмотрев на убийцу прямым взглядом, проводя рукой по черным волосам, в которых сверкали все еще не растаявшие снежинки.

 

Адалин стянула закрывавший шею шарф и повесила на крючок. За ним — куртку. поежилась от пробравшего изнутри холода, который не имел ничего общего с зимой на улице. Но в нагретом, как душный летний день доме, лед, сковывающий сначала кончики пальцев, а затем подбирающийся выше, к сердцу, ощущался особенно остро. Аквентус был недоволен. Может быть, даже зол, но едва ли он позволил бы сильным эмоциям отразиться на лице.

Сняв сапоги, она прошла вперед и встала перед альтусом, заглянув в его глаза. Он мог сейчас же разорвать договор. Ведь Адалин… не очень-то хорошо его исполняла. Забывалась. Говорила то, что не следует. И очень плохо играла. Но… все еще надеялась, что обойдется.

 

— Прости. Я дура. Ты можешь наказать меня как угодно. Только не… не… — она вздохнула и опустила голову, не решаясь попросить о маме. Это бы сделало все только хуже.

 

— Только не что? — альтус посмотрел прямо в глаза девушки, будто бы пытаясь разглядеть в них предательский страх. Он осторожно, хоть и цепко, взял Адалин за подбородок, удерживая ее лицо так, чтобы она не могла отвести глаза, отвернуться, спрятать промелькнувшую в ее глазах ненависть или отвращение. — Ну же, скажи. Ты ведь была так красноречива там, в доме твоих Скорпионов, к которым ты так привязана. А теперь растеряла словарный запас? Не разочаровывай меня.

 

Он говорил тихо и спокойно, даже несколько насмешливо, но Адалин смогла расслышать тот же холод, который был почти незаметен, но который заставлял сердце пропустить пару ударов. Реморию не нужно было кричать, швырять предметы или даже отвешивать ей пощечину. Достаточно было лишь немного изменить тон голоса. Рабыни уже это знали, а потому даже не пытались появиться на глаза. Вторая старательно изображала мебель где-то в углу кухни, даже, кажется, не дыша, Первая была в спальне, убирая постель и готовя свечи, взбивая подушки и проветривая комнату перед тем, как хозяин решит наконец отправиться ко сну.

 

— Только не… разрывай договор, — тихо ответила Адалин. Хотелось отвести глаза, но она не могла. Не могла ничего, кроме как унижаться, выпрашивая снисхождение. Аквентусу даже не пришлось прилагать усилия. Она сама снова загнала себя в угол.

 

— У каждого твоего действия или слова всегда есть последствия. Ты была весьма уверена прошлой ночью, говоря, как хорошо ты это понимаешь, но, похоже, это не более, чем слова, — отпустив лицо девушки, он сделал шаг назад и сложил руки на груди, почти с жалостью глядя на нее, будто на собаку, которая погрызла диван, а ласковые увещевания на нее никак не действовали. — Поскольку я — добрый, щедрый и отходчивый человек, как ты могла убедиться на собственном опыте, я прощу тебе этот проступок. Снова. Но я должен убедиться, что ты действительно запомнишь этот урок. Дай мне кинжал, — Реморий протянул ладонь, ожидая терпеливо, как будто речь шла о каком-то совершенно неважном деле. Но Адалин знала, что это не так. И предугадать, что именно альтус решил сделать с ней, или с ее матерью, не могла, и от этого становилось еще более тревожно.

 

Вынув оружие из ножен она повернула его рукоятью к альтусу, но не спешила вкладывать в руку. Страха смерти не было. Аквентусу слишком нравилось развлекаться за ее счет, чтобы так легко и быстро расстаться с игрушкой. Может быть, он задумал ее резать? Оставить еще парочку шрамов к тем, что и так украшали ее кожу.

 

Или… или он накажет вместо нее маму. Ведь в сделке ничего не было о том, что она не пострадает.

 

И все же, спустя слишком долгую минуту колебания, Адалин передала ему оружие. Непослушание в любом случае будет хуже.

 

Пальцы Ремория, тонкие и аристократичные, но при этом привычные к хватке оружия, плотно обхватили рукоять кинжала. Он посмотрел на девушку, видимо, промелькнувшие в ее разуме мысли и страхи были настолько очевидны и просты, что их можно было прочитать без особых усилий. Она боялась, что альтус причинит боль рабыне, но в этом было бы мало смысла, поскольку Первая и так причиняла боль сама себе, а наказание для нее было бы ожидаемым и обыденным. Оставлять же порезы на самой ферелденке тоже смысла не имело. Она просто могла залечить их, обратившись к одному из своих друзей-магов, и самое большее, что оставил бы кинжал на ее теле, был бы очередной белый шрам. Да и это было… низко. По-животному. Реморий не любил позволять себе падать до уровня каких-нибудь сумасшедших садистов, получающих удовольствие от мучений жертвы так же, как детвора, издеваясь над бездомной кошкой. Это было мерзко.

 

— Я не буду разрывать наш договор, — голос альтуса звучал приглушенно, когда он подошел к Адалин, слегка поигрывая кинжалом в руке не хуже опытного убийцы. — Это не выгодно ни мне, ни моей семье, ни тебе. Но я хочу, чтобы ты запомнила полученный от меня урок. Может, когда-нибудь ты поймешь, насколько я забочусь о тебе. Поблагодаришь меня от всей души. Но только, если не забудешь достаточно долго, чтобы твой примитивный разум мог его полностью осознать.

 

То, что произошло дальше, Адалин почти не осознала. Только уже потом, когда все случилось и закончилось, она могла разделить каждую секунду на составляющие. Резкая, но не слишком сильная боль в затылке, когда свободной рукой Реморий схватил ее за длинную косу. Тихое шипение клинка. И неожиданная легкость, наступившая после одного ловкого, но произведенного с силой движения ее собственного кинжала. И еще запах. Этот удушающий, отвратительный запах горящих волос, когда альтус сделал шаг в сторону и бросил отрезанную у самого основания косу в огонь печи.

 

Руки Адалин медленно потянулись к затылку. Она понимала, что вместо косы нащупает воздух, но не могла поверить. Чувствовала, как свободно рассыпавшиеся волосы царапают челюсть, чувствовала под пальцами короткие пряди у шеи сзади, видела, как кончик ее косы поддается пламени и волоски чернеют и скручиваются в спирали, прежде чем раствориться в огне, который всегда забирал самое дорогое.

 

Но не могла поверить.

 

Из глаз сами собой хлынули слезы и Адалин не смогла бы их остановить, даже если бы пыталась. Она готова была к физической боли, но слишком глупо было считать, что Аквентус не найдет способа сделать ей больно по-настоящему.

 

Без волос она стояла перед ним будто голая, не просто без одежды, а лишенная кожи, вывернутая наизнанку. Это всего лишь волосы. Не рука, не нога и не даже палец. Отрастут, как отрасли со времен приюта за восемь долгих лет. Но без них Адалин будто бы перестала быть собой и снова ощутила себя сиротой, сидящей на неудобном стуле с шатающейся ножкой, пока воспитательница грубыми и болезненными движениями состригала ее патлы. Тогда это было спасением от навязчивых мужских взглядов. А сейчас — жестоким и унизительным уроком.

 

Потребовался только один многозначительный взгляд, брошенный в сторону застывшей слева от печи Второй, чтобы юная эльфийка тут же кинулась к окну, дрожащими руками пытаясь открыть задвижку и впустить свежий зимний воздух во внезапно наполнившуюся удушающим дымом комнату. Наконец ей это удалось, и она закашлялась. Реморий же предусмотрительно закрыл нос и рот ладонью, глядя на то, как быстро пламя уничтожает волосы Адалин, единственную ее часть, которая ему по-настоящему нравилась. И, как он уже успел понять, не только ему одному.

 

Альтус не причинил девушке никакой физической боли и даже не стал назло ей издеваться над Первой, но боль внутренняя была куда сильней. И в этом был настоящий талант Аквентуса. В приюте девушка часто видела, как особенно жестокие воспитатели бьют провинившихся детей и подростков, завернув кусок мыла в полотенце или отрез ткани так, чтобы не оставлять слишком уж заметных ссадин и синяков. Реморий делал то же самое, только его способ был еще более изощренным. Она почти не осознавала, не видела сквозь пелену слез, что мужчина подошел к ней сзади, приобняв за плечи и прижав к своей груди.

 

— Ну, ну. Не плачь, словно маленький ребенок. Это всего лишь маленькая и невинная демонстрация того, что впредь лучше подумать несколько раз, прежде, чем открыть рот, — прошептал он на ухо ферелденке, обжигая его горячим дыханием. — Может быть, ты не так уж и безнадежна, как мне показалось. Даже собак можно научить не прикасаться к куску мяса, пока хозяин не скажет “можно”. Ты ведь не глупее собаки, Адалин? — рука альтуса сжала ее плечо, однако он по-прежнему стоял позади нее, не пытаясь развернуть девушку и заглянуть в ее заплаканное лицо. — Завтра все закончится. Или, по крайней мере, ты так думаешь. Но знаешь, что думаю я? Для тебя эта ночь не закончится никогда. И даже если ты будешь на одном конце Тедаса, а я — на другом, ты все равно оставишь здесь, в этой комнате, в этом моменте, часть себя. Мы вечно будем вместе. Разве это не романтично? Скажи же, как ты сильно любишь меня и как благодарна мне за все, что я для тебя делаю. Исключительно из душевной доброты и заботы о тебе, моя маленькая Адалин…

 

Шепот все продолжался и продолжался, пока ферелденка стояла, не в силах поверить в то, что только что произошло. Реморий ударил в самое больное место, сначала с матерью, теперь с волосами, и наконец, его слова змеей проскользнули в ее сердце, будто бы зная, что защита девушки надломлена и ее можно брать голыми руками. Оставался лишь последний рубеж. Последний, прежде чем ее унижение будет завершено.

 

Адалин смотрела перед собой широко распахнутыми глазами, не двигалась, не всхлипывала, будто ослепла, оцепенела и онемела разом. Только слезы все катились по лицу, заливаясь за воротник свитера. Короткие теперь волосы прилипли к мокрым щекам и шее, кололись, жалились и холодили кожу.

 

Аквентус снова был прав. Она знала, что никогда не забудет эту ночь. С ней навсегда останется ощущение потери — черная дыра в воспоминаниях, откуда веет холодом и доносится вкрадчивый шепот альтуса. Но она сама была виновата. Всегда, во всем плохом, что происходило и будет происходить в ее жизни, виновата была только сама Адалин и никто другой. Потому она и была такой: послушной, не задающей вопросов, делающей ровно то, что приказали, отдавшей свою жизнь в руки Десмонда и Сопротивления. Но потом вдруг возомнила, что заслуживает свободы, что может стать счастливой, сильной, попытаться отрастить… крылья.

Очередная ложь.

 

Аквентус напомнил, где на самом деле ее место — под ногами тех, кто действительно силен и может делать с такими как она все, что пожелает, не боясь получить отпор. Ее удел — ползать. Все, чего она действительно заслуживает — быть инструментом достаточно полезным, чтобы его не выбросили, или игрушкой достаточно ненавязчивой, чтобы ее за это похвалили.

 

— Очень сильно, — наконец прошептала Адалин, найдя в себе силы открыть рот. Язык тут же обжег вкус соленых слез. — И очень сильно благодарна за урок, Реморий. И за твою доброту. Я все поняла. Теперь я буду хорошей. Я буду хорошей, обещаю…

 

Ее голос истончился и затух, потонув в тихом всхлипе. Любой другой пришел бы ярость, говоря такие слова. Адалин же они дались легко, ведь кроме чувства собственной ничтожности у нее ничего не осталось.

 

— Видишь? Это не так уж и сложно, — наконец Аквентус развернул ее лицом к себе, приподняв за подбородок, и осторожно поцеловал в губы. Покрытые солеными слезами и оттого чувствительные почти до болезненности. Этот поцелуй был неожиданно нежным, каким ее мог бы наградить человек, который действительно любит ее. Взяв девушку за руку, Реморий повел ее в спальню. Первая выскользнула из комнаты, стараясь не попадаться на глаза и не путаться под ногами. Сколько в этом послушании было заложенных корректорами идей и сколько — вот таких вот выученных уроков от самого хозяина? Теперь ответить на этот вопрос было бы слишком тяжело. Реморий помог Адалин раздеться, и когда она легла на кровать, уже ожидая, что все повторится, как прошлой ночью, но вместо этого альтус снял камзол и сапоги и просто обнял девушку, прижимая к себе и гладя по растрепанным, коротким и неаккуратно обрезанным волосам.

 

Слезы закончились и высохли на нагретом огнем камина воздухе, который, казалось, не давал ни капли тепла. Иссушились и мысли, став какими-то невесомыми, поверхностными, и ни за одну не получалось зацепиться. Мир отдалился и утонул в мутной дымке, которая делала все происходящее нереальным и подернутым рябью, как если бы Адалин видела все из-под толщи воды.

 

Аквентус вел себя так заботливо и бережно, утешая после наказания, которое исполнил своими же руками, что Адалин хотелось сбежать от его удушающей “любви”. И так же хотелось поверить. Не потому, что она вдруг испытала к альтусу симпатию или привязанность, а потому, что сейчас она отчаянно нуждалась в спокойствии и безопасности, которые Аквентус никогда бы не смог ей дать.

 

Тем не менее, Адалин прижималась к нему, цепляясь за его рубашку и слушая биение сердца в груди, а он продолжал молчаливо гладить ее по волосам. Может быть, ждал чего-то. Действий, слов, новых слез или вспышки ненависти. Но у девушки ни на что из этого не осталось запала, разве что искра ненависти все еще не погасла, запертая за ледяной стеной, через которую не могла пробиться.

 

— Позволю себе один маленький совет, который поможет тебе в будущем, — после длительного молчания сказал Реморий неожиданно задумчивым голосом, в котором больше не было тех нагоняющих холод ноток, которые обычно предваряли нечто ужасное, что его извращенный разум мог сотворить со своей жертвой. — Не трать свое время и силы на ненависть. Как, впрочем, и на любовь. Это не даст тебе ничего, кроме разочарований. Теперь засыпай. Завтра утром ты получишь то, ради чего так страдала, и свою свободу, о которой мечтала.

 

Альтус приподнялся и поцеловал девушку в лоб, а затем лег поудобнее и притянул ее к себе, закрывая глаза. Кажется, он совершенно не испытывал никакой жалости к ней, как и злости на нее. Та короткая вспышка, которую Адалин заметила во время его визита к Скорпионам, была больше похожа на мимолетное раздражение, но способен ли этот человек на настоящие, человеческие эмоции? Похоже было, что когда-то, в какой-то определяющий момент, он просто выжег в себе способность к ним, как бывает, когда маленький ребенок в первый раз в жизни видит мертвое тело, и получает такой заряд ужаса, что после этого перестает ощущать хоть что-то.

 

Может быть, когда нибудь и Адалин сможет избавиться от эмоций. Они были слишком сильные и их было слишком много для нее одной, чтобы справиться. Или хотя бы сможет приручить их, управлять и подчинять своим желаниям, а не подчиняться самой. Но почему-то казалось, что это желание так же обратится в конце-концов в прах, как и любое другое. Ее же собственными руками.

 

Но, по крайней мере, что-то она все же получила — маму. И пусть в этом совсем нет заслуги Адалин, только снисходительность Аквентуса, она надеялась, что завтра хотя бы на короткое время сможет заглушить все плохое верой, что хотя бы с мамой все будет хорошо.


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset

#5864 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Сущая ерунда, но мне стало интересно взглянуть, как далеко простирается честность этого Аквентиуса. Мало ли, когда пригодится на будущее. Видишь ли, ни один здравомыслящий человек его положения не согласится играть на правду с незнакомым обществом, если только не готов в случае чего приврать. Он ведь не мог предсказать, какие вопросы мы зададим, и хватит ли такта в иных промолчать.

 

Альваро, слегка задумавшись, кивнул. В общем-то, логично, и в одну из этих целей он всё-таки попал... пусть оно и показалось ему слишком простым для того, что высказать вслух. И всё-таки то предложение наверняка немного поставило Скорпионов на уши своей внезапностью. Реморий слишком крупная и важная рыба, чтобы к нему не испытывали опасений при необходимости говорить хоть какую-то правду.

— Разумеется, он готов был приврать. Или, по крайней мере, что-то недоговорить, — продолжив идти, чародей аккуратно снова взял руку девушки в свою, не встречая сопротивления. — В его истории ничего необычного, что стоило бы подозревать, я, впрочем, не заметил. Разве что он скрыл что-то более важное, представив перед нами более приемлемую историю об ошибке молодости. Из того, что мне известно об альтусах, я бы подумал, что главные моменты сожалений у многих из них были бы связаны с вещами, о которых лучше не распространяться.


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#5865 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Разумеется, он готов был приврать. Или, по крайней мере, что-то недоговорить, — продолжив идти, чародей аккуратно снова взял руку девушки в свою, не встречая сопротивления. — В его истории ничего необычного, что стоило бы подозревать, я, впрочем, не заметил. Разве что он скрыл что-то более важное, представив перед нами более приемлемую историю об ошибке молодости. Из того, что мне известно об альтусах, я бы подумал, что главные моменты сожалений у многих из них были бы связаны с вещами, о которых лучше не распространяться.

 

— Это привычка, впитанная, если можно так выразиться, с молоком матери, — пояснила Алисия. Было что-то особенное в том, чтобы идти вот так, держась за руки, и говорить об обычных и привычных вещах. Редкий случай, когда не нужно было придерживаться своей роли. — Лучше вообще ни о чем не распространяться, ведь даже самая безобидная информация о тебе — это все еще информация, которую ты даешь потенциальному противнику. Добросердечие и другие в целом положительные качества — их тоже могут использовать против тебя, если об этом узнают. Не давать никому понять, с кем они имеют дело, или выдавать ровно то, что необходимо — одна из стратегий нашего выживания. А что касается истории Ремория, то она не столь важна, сколько сам тот факт, выбрал он правду или нет. Чтобы копать глубже, нужно больше времени и возможностей. И желания, если уж на то пошло. — девушка усмехнулась. Сейчас-то ее беглая проверка ничего не даст, это понятно. Но кто знает, не пригодится ли в будущем. — Одно я знаю точно: на честное слово этого человека лучше не полагаться. И не вести с ним серьезных дел. А если вести, то так, чтобы в любой момент ожидать удара в спину.


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5866 Ссылка на это сообщение Junay

Junay
  • Знаменитый оратор
  • 26 905 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель - Таверна

 

Я буду очень рад, если ты проводишь меня в путь. 

 

" ... В последний !" - подумала Ринн. Личина обаятельного знатнюка, которую он демонстрировал при Скорпионах, его настоящей сути не скрывала. А его настоящую суть Ринн увидела при первом знакомстве. Вообще, странно, что тевинтерские альтусы так легко открывают свое истинное лицо - орлеец  наоборот, даже под пытками бы свою маску не снял. Ведь узнать настоящее лицо врага - огромная удача и зачастую, залог победы. Интересно, а Реморий увидел лица присутствующих? Или его они вообще не волновали, и он пришел к Скорпионам просто потому, что торчать в деревне с двумя рабынями - смертельно скучно? А тут хоть какое-то развлечение? Хорошо, что он не стал дотошно допрашивать Руфуса о их прежних "заказах" и "исследованиях", а то пришлось бы врать, как сивый мерин. 

 

Когда альтус со своей новой "жертвой" удалились, Ринн допила чай и быстро набросала заметки и чек, написание которых прервал приход Ремория. Если он уезжает, то должен уже завтра отдать рабыню, и завтра же лучше всего ее и отправить к фрименам. 

- Спасибо за ужин и посиделки. - девушка попрощалась с присутствующими и отправилась в таверну.

На деревню уже спустилась ночь, подмораживало и снег серебрился в свете луны, хрустя под ногами. В небе висела круглая луна, на которую иногда наползали тучи. Окошки деревенских домов мягко светились. Живописная картина, жаль она рисовать не умеет! 

Вернувшись в таверну, она  уселась у очага и достала свою единственную книгу про тевинтерского магистра и его любовные похождения. Чем-то этот магистр ей теперь очень напоминал Ремория...


fa33af7f64016476bb304e42c86c4d4e.gif

#5867 Ссылка на это сообщение Кайра

Кайра
  • Знаменитый оратор

  • 101 144 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель - Таверна

 

Все закончилось, как- то быстро, вероятно альтусу просто хотелось развлечься. Хорошо если бы их отряд никогда опять не пересекся с альтусом, но если думать про их удаче и что везет им, как покойниках то все еще могло быть. Выйдя на воздух, Фел облегченно вздохнул и направился к таверну, где  его ждало письмо от дяди Вульфа с двумя золотыми монетами. Оплатив таверну маг не много почитал в зале книжку, а через несколько часов отправился спать

 

доходы  2 золотых спонсирование от Серых Стражей

 

расходы  оплата таверны  45 серебра


tИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображениеИзображение




Истинные сыны свой Родины! Готовы порвать любого за свою страну. И друг друга за власть!

#5868 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Одно я знаю точно: на честное слово этого человека лучше не полагаться. И не вести с ним серьезных дел. А если вести, то так, чтобы в любой момент ожидать удара в спину.

 

— Это верно, — согласился чародей и задумался. В общем-то, это было верно и для антиванского общества, правда, возможно, в меньшей степени. Членство в ныне покойных Воронах, власть Торговых Принцев, деньги, влияние — куски, за которые можно было сцепиться с другими, и инструментов, которыми можно воевать, хватало с лихвой. — Если я когда-либо окажусь среди северных хищников, то придётся быть вдвойне настороже. Друзей у альтусов, я так полагаю, не водится? — вдруг поинтересовался он. — Если даже добросердечные и положительные представители всегда держат маску и никому ничего не доверяют.


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#5869 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Это верно, — согласился чародей и задумался. В общем-то, это было верно и для антиванского общества, правда, возможно, в меньшей степени. Членство в ныне покойных Воронах, власть Торговых Принцев, деньги, влияние — куски, за которые можно было сцепиться с другими, и инструментов, которыми можно воевать, хватало с лихвой. — Если я когда-либо окажусь среди северных хищников, то придётся быть вдвойне настороже. Друзей у альтусов, я так полагаю, не водится? — вдруг поинтересовался он. — Если даже добросердечные и положительные представители всегда держат маску и никому ничего не доверяют.

 

Алисия задумалась. У нее, конечно же, были дома друзья. И даже такие, перед кем она могла просто быть собой. Но в остальном девушка старалась держаться нейтрально и не особенно высовывать личные качества.

 

— Ну, мы такие же люди, как и все остальные, — девушка пожала плечами. — Так что и дружбе не чужды. И любви тоже. Просто к столь серьезным отношениям и подход другой, и устанавливаются они не так уж просто. Скажем так: к выбору друзей мы подходим так же серьезно, как и к любому другому делу. Но в итоге это себя окупает.


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5870 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Ну, мы такие же люди, как и все остальные, — девушка пожала плечами. — Так что и дружбе не чужды. И любви тоже. Просто к столь серьезным отношениям и подход другой, и устанавливаются они не так уж просто. Скажем так: к выбору друзей мы подходим так же серьезно, как и к любому другому делу. Но в итоге это себя окупает.

 

А ведь, выходит, на встрече с Реморием его вопрос прозвучал совсем не зря. Ведь там его имя прозвучало абсолютно точно.

— Значит, я попал в твои друзья со всей серьёзностью ваших подходов? — глянул на Алисию Альваро, чуть хитро улыбаясь. — Прошел все круги отбора и доказал свою... пригодность? Или со мной вопрос ещё не до конца решён? А то я уже хотел сказал, что мне повезло найти такую хорошую подругу в альтусах.


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#5871 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Значит, я попал в твои друзья со всей серьёзностью ваших подходов? — глянул на Алисию Альваро, чуть хитро улыбаясь. — Прошел все круги отбора и доказал свою... пригодность? Или со мной вопрос ещё не до конца решён? А то я уже хотел сказал, что мне повезло найти такую хорошую подругу в альтусах.

 

Алисия задумалась. Без сомнения, она считала всех, кого назвала, друзьями. А точнее, себя им другом. Точно так же другом был и Ларс. Но не входило ли это в противоречие с тем, что никто, кроме Альваро, не знал, кто она на самом деле такая? Немного подумав, альтус решила, что все-таки нет. Дружба не означает полное отсутствие секретов, но с друзьями она могла вести себя искренне и показывать себя такой, какая есть — если не в плане происхождения, то в отношении характера и предпочтений уж точно. И за друзей Алисия была готова хоть в огонь, хоть в воду, для нее это был не пустой звук. 

 

— Ты мой друг, Альваро, — серьезно произнесла девушка, остановившись и глядя ему в глаза. — А точнее, я тебе друг. Как с твоей стороны — решать тебе, но для меня мое решение много значит.


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5872 Ссылка на это сообщение Perfect Stranger

Perfect Stranger
  • Драконосексуал

  • 34 689 сообщений
    •    

Отправлено

Таверна "Пивная кружка", комната Виктории

 

Виктории не спалось.

 

Ночник, подаренный на Первый день, тускло освещал крошечную комнатушку, в которой она была наедине с собой, и наконец-то не ощущала постоянной нужды в том, чтобы оглядываться через плечо. Конечно, последнее было скорее инстинктом, привычкой, от которой было избавиться так же трудно, как и от высокомерного отношения к тем, кто родился в более бедной среде или не обладал кровью древних магистров. И все-таки девушке хотелось думать, что она приобрела несколько новых и весьма полезных навыков за время путешествий со Скорпионами. К примеру, притворяться, что у нее действительно появились друзья. Единственное, чего она так и не смогла добиться, это привычки спать без света.

 

Откинувшись на подушку, тевинтерка пошарила рукой в столе, ища расческу, чтобы причесаться перед тем, как отойти ко сну. Это тоже было привычкой. Однако ее пальцы вдруг наткнулись на что-то, о чем она умудрилась забыть; книгу в кожаном переплете, которую ей подарили на Первый день вместе с ночником, шкатулкой и остальными вещами. Осторожно достав тяжелый том, Викториа подвинулась чуть ближе к ночнику, чтобы разобрать текст, и открыла первую страницу.

 

В конце концов, если она и так не может заснуть, может, чтение немного успокоит ее? Это работало и раньше, так почему бы и не сработало бы сейчас? Правда, обычно дома она читала совсем другую литературу, а это был какой-то художественный текст, но вдруг он будет не таким уж и скучным? Решив, что хотя бы попытается, девушка погрузилась в чтение.

 

***

 

Леди Сегреция не спеша шествовала по центральной аллее своего поместья. Служанки несли шлейф её платья, а все рабы и домочадцы были выстроены под палящим солнцем с самого утра. Слабые падали в обморок, предусмотрительные прятались за спины товарищей и тайком прикладывались к припасенным флягам с водой. Вся эта страдающая масса переминалась с ноги на ногу, но когда их госпожа наконец-то показалась на аллее, всеобщий вздох вырвался из сотен глоток. Рабы и слуги выровнялись и принялись смотреть на Сегрецию, отмечая каждый её шаг и жест.

 

Раздалась барабанная дробь, зазвучали литавры и центральные двери поместья широко распахнулись. Огромные косситы едва не царапая рогами притолоку вышли первыми и выстроились, пропуская владельца всего живого в этой части Тевинтера, магистра Дарконта. Муж леди Сегреции важно прошёл мимо усмирённых косситских невольников, строго оглядел строй стоящий под палящим солнцем. Под требовательным взглядом его жестоких глаз рабы боялись даже шелохнуться и вздохнуть лишний раз. Магистр же не спешил. Взгляд его прошёлся по стоящим один раз, потом другой, потом третий. Все огрехи и недочеты должны были быть выявлены, если надсмотрщики не смогли все сделать идеально, то тем хуже для них — желающих занять их места всегда было много, а магия крови непрестанно нуждалась в ресурсах. Наконец произошло то, чего магистр ожидал, но в чём никогда бы не признался даже самому себе. В строю кухонной прислуги какая-то молодая эльфийка не выдержала напряжения и рухнула в обморок. Дарконт дёрнул уголком губ, однако смог удержать лицо. Эти твари всегда испортят даже самый торжественный момент, для них нет ничего святого и ценного.

 

Группа надсмотрщиков пробежала сквозь расступившийся строй и, подхватив бессознательное тело, утащила его с аллеи. Получивший свою жертву Дарконт прекратил давить взглядом домочадцев и двинулся дальше. За магистром следовали его ближайшие слуги и управляющий, мальчики тащили опахала, пара косситов несли балдахин, чтобы лучи солнца не досаждали господину. Дарконт считал что магия не должна делать то, на что способны рабы, и строго следил за тем, чтобы его комфорт был достоин его высокого положения. Альтус поднялся на помост, подошел к роскошному креслу и уселся в него.

 

Сегреция тем временем прошла уже треть пути и продолжила свой путь к мужу. Причёска её была в идеальном состоянии, роскошные длинные волосы были уложены в замысловатую фигуру и прикрыты накидкой. Платье было перешито из свадебного и Сегреция изо всех сил надеялась, что никто этого не заметит — других знатных леди здесь не было, модистка промолчит, а серое быдло всё равно не поймёт. Супруг же всегда был далёк от требований моды. Не сбиваясь с шага, сохраняя спокойствие и величие, госпожа всех присутствующих рабов поравнялась с помостом и принялась подниматься по ступенькам под одобрительным взглядом магистра. Проделать это в длинном платье было весьма не просто, служанки старались изо всех сил и к удовлетворению Сегреции всё прошло безукоризненно: подол не задрался, словно у вульгарной девки, и каблучок не соскользнул, как у пошлой выскочки впервые надевшей благородную обувь.

 

— Мой господин, — поклонилась леди Дарконту. — Ваша жена и рабыня приветствует вас.

 

Дарконт одобрительно кивнул и повернулся к управляющему.

 

— Тромп, зачитай свиток, будь любезен.

 

Важный и осанистый слуга сделал шаг вперёд. Взгляды всех собравшихся скрестились на нём, и глубоко выдохнув Тромп развернул свиток из лучшей антиванской бумаги.

 

— Семьдесят седьмого года благословенного века, — принялся читать Тромп. — По воле сиятельного магистра Дарконта оглашается следующий свиток. — толпа безмолвно стояла, не шевелясь. Самые слабые молились про себя о том, чтобы всё скорее закончилось, те же, кто сохранил немного сил, подались чуть вперёд, стремясь не пропустить ни мгновения из развернувшегося зрелища.

 

— Как стало известно всесведущему и всемогучему лорду Дарконту, его супруга перед людьми и вышними силами, леди Сегреция, была уличена в неподобающих для леди отношениях и связях. — рабы и слуги дружно ахнули, Дарконт ценил подобные эффекты в уместное время и разочаровывать его дураков не было.

 

— Неоднократно леди Сегреция встречалась на балах и других увеселительных мероприятиях с молодыми благородными людьми и предавалась с ними разврату и блуду, обворовывая своего господина.
Сегреция стояла, гордо подняв голову, и молча слушала перечисление её преступлений.

 

— Имена её благородных любовников не будут здесь названы из уважения к их домам, однако помимо них леди Сегреция предавалась страсти с заезжим антиванским шутом и менестрелем, коий был схвачен и под пытками признался в противоестественных сношениях. — толпа снова ахнула: виданое ли дело, благородная госпожа и противоестественные сношения с бродячим антиванцем!

 

— Вина леди Сегреции несомненна и подтверждена уликами и показаниями, а посему лорд Дарконт, в всевеликой милости своей, приговаривает изменницу к публичной казни, которая и будет приведена в исполнение! — Тромп выдохнул и перевел дух.

 

Мальчики подбежали к центру помоста и стянули полотно алого орлейского шёлка с плахи. Полированное дерево, сильверитовый топор, подушечка под колени, чтобы удобнее было стоять — всё было продумано и являло собой произведение искусства.

 

— Подсудимой предоставляется последнее слово, — закончил управляющий и сделал шаг назад.

 

Сегреция шагнула к плахе, оглядела собравшихся и повернулась к Дарконту. Лицо её сохраняло безмятежность, словно происходящее было обыденностью.

 

— Мой господин, я клянусь вышними силами, что сказанное антиванцем есть ложь и я не виновна в противоестественных сношениях с провинциальным быдлом.

 

Дарконт милостиво кивнул и улыбнулся.

 

— Вычеркни этот пункт обвинения, Тромп, — согласился он со сказанным. — Леди утверждает, что это напраслина, значит этого не было. Антиванца приговариваю к медленному сожжению живьем за клевету на леди. Приступайте! — отдал он команду и достал ривенийский кружевной платок.

 

Сегреция медленно и величественно опустилась на подушечку, подняла свои роскошные волосы руками и протянула их мальчикам.

 

— Держите крепче и аккуратнее, чтобы палач их не испортил! — строго приказала она и вытянула голову на плахе.

 

Барабанщики застучали своими палочками, ускоряя ритм, и в этот момент церемония всё же была безнадёжно испорчена. Из строя рабов, увернувшись от пытавшихся задержать её рук, выскочила маленькая девочка и с рыданиями бросилась к помосту.

 

— Папа, папа, прости мамочку, прости! — кричала малышка, заливаясь слезами.

 

Дарконт милостиво махнул рукой и заслонившие лестницу слуги расступились, пропуская ребенка. Тромп перехватил кинувшуюся к женщине девочку и повернувшись поставил её перед магистром.

 

— Значит, вы просите простить леди Сегрецию, юная Инция? — спокойно осведомился Дарконт. Девочку душили рыданья и вместо четкого ответа она судорожно затрясла головой, сквозь всхлипывания.

 

— Маленькая дрянь, вечно ты всё портишь, — прошипела Сегреция с плахи. — Ненавижу тебя!

 

Дарконт поморщился: его супруга всё-таки испортила церемонию и не смогла до конца сохранить лицо. Магистр вздохнул и принялся объяснять дочке простые правила.

 

— Леди Сегреция полностью мой прощена, ибо вышние силы милостивы. Но она совершила преступление перед своим господином, а за всяким преступлением следует неизбежное наказание. — после чего резко махнул платком, и мгновенно взлетевший топор палача с гулким стуком отделил прекрасную голову от тела.

 

Толпа дружно ахнула и потянулась вперёд, взирая на то, как высоко поднятая голова в руке палача смотрит на них мёртвыми глазами, а капли крови из шеи стучат по помосту. Тромп, воспользовавшись тем, что все отвлеклись, подхватил Инцию и, прижав к своему большому животу, унес девочку с помоста. В кронах пальм всё так же продолжали петь сегеронские птахи, а солнце всё так же посылало свои лучи на  Тедас.

 

***

 

Ночник в конце концов погас, последним бликом света освещая упавшую с узкой кровати руку Виктории. Через секунду ее пальцы разжались, и книга упала на пол. Она крепко спала, и снился ей в эту ночь Минратос, и сама она, сидящая на троне, величаво отдавая приказ о казни предателя, который плел интриги против нее, Императрицы Тевинтера. В эту ночь она спала спокойно, и на лице ее играла странная, но какая-то по-детски милая улыбка, которую никто никогда не увидит.


Everyone knows by now: fairytales are not found,

They're written in the walls as we walk.
- Starset

#5873 Ссылка на это сообщение BornToSeek

BornToSeek
  • Seek strength, the rest will follow
  • 8 752 сообщений
    •    

Отправлено

Ивуар

 

— Ты мой друг, Альваро, — серьезно произнесла девушка, остановившись и глядя ему в глаза. — А точнее, я тебе друг. Как с твоей стороны — решать тебе, но для меня мое решение много значит.

 

— Я решил, — ответил маг, сохраняя сдержанную улыбку. — Но своё решение я уже озвучил.

Дальнейшая прогулка прошла без серьёзных бесед. Пройдясь по деревне и дав Кунсею вволю набегаться, уже к ночи они вернулись в дом и отправились к себе наверх. День вышел довольно богатый на новости и события, так что теперь можно было передохнуть. Хотя усталости после такого вечера и прогулки Альваро не чувствовал.


None can escape their chosen fate
Only the result in which you are destroyed remains
This enduring dominance is mine alone to relish in
Sing your sorrowful tune in this world bereft of time

#5874 Ссылка на это сообщение Ettra

Ettra
  • Знаменитый оратор
  • 12 264 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Аквентуса - Ивуар

Когда проснулся Аквентус, Адалин уже не спала. Она, завернутая в одно из одеял, сидела возле кровати, прислонившись к ней спиной. На ее коленях лежал распахнутый альбом, а в руке чернел кусок угля. Услышав шорох простыней за спиной она повернула голову, скользнула по мужчине сонным взглядом и вернулась к рисованию. Уголь чиркал по бумаге со скрипучим звуком, каждый раз, когда она ставила его на острие, чтобы сделать четкую линию. 


— Доброе утро, милый. — Голос Адалин был непривычно спокойный и мягкий, но теплоты в нем не было. Она старалась, но ей не хватало умения, чтобы изобразить влюбленность правдоподобно. — Хорошо выспался? Сегодня будет долгий день.


Альтус поднялся с кровати. Зимнее утро уже пробивалось своим сероватым, холодным светом сквозь занавески, однако разглядеть через запотевшее стекло хоть что-то снаружи не представлялось возможным. Туманный, холодный и промозглый день словно отражал внутреннее состояние девушки. В отличие от вчерашнего солнечного и словно бы почти весеннего дня, сегодня выходить на улицу категорически не хотелось никому. Видимо, поэтому снаружи не доносилось почти никаких звуков, которые обычно возвещают новое утро в деревне. Реморий принялся одеваться, задумчиво и без слов напевая себе под нос какую-то мелодию, похожую на медленный, ритмичный танец вроде вальса или менуэта. На мгновение даже показалось, что он забыл о существовании Адалин и о том, что она все еще здесь, но это было не так. Взглянув в зеркало и причесав волосы, Реморий наконец бросил в сторону девушки короткий взгляд, застегивая последние пуговицы на своем теплом камзоле.


— Позволишь? — послышался глухой стук сапогов по покрытому циновками полу, когда мужчина приблизился к ней и чуть склонился, рассматривая ее набросок. Вопрос был задан исключительно по привычке, разрешения ферелденки Реморию не требовалось. По крайней мере, пока он не уедет из Ивуара. Казалось, что минуты растягивались в часы, будто судьба насмехалась над Адалин, заставляя ее проживать больше мучительных мгновений во власти этого человека.


Она пожала плечами и отодвинула руку, позволяя Аквентусу рассмотреть рисунок. На первый взгляд казалось, что Адалин просто густо и неаккуратно заштриховала лист, пропустив несколько светлых пятен, но стоило присмотреться, как в этих светлых пятнах появился смысл. Десять человеческих и один собачий силуэт выделялись на фоне черноты неба, взгляды их устремились наверх. Женский, с косой, болтающейся на плече, высокий мужской, с волосами, спускающимися до плеч, еще один женский, совсем крошечный, с по-дикарски торчащими во все стороны волосами, и остальные, в которых Аквентус без труда узнал почти всех “Скорпионов”, несмотря на то, что черты их лиц не читались. А от земли у их ног, прямо по центру листа, вилась тонкая белая линия, уходящая прямо в небо и рассыпающаяся там на сотни звездочек и вспышек.


— Фейерверк, — ответила Адалин и отложила кусок угля на пол. Пальцы вытерла прямо об одеяло — по привычке. — Мы праздновали Первый День. Решила нарисовать. А что, уже пора собираться?

Оставив открытый на странице альбом на кровати, она откинула одеяло и принялась одеваться. 


— У тебя есть определенный талант. Возможно, ты могла бы стать более-менее известной художницей, если бы не тратила свое время на наемничество, — пожал плечами Реморий, отвернувшись. Похоже, картина его не впечатлила, разве что только техникой исполнения, но не своим смыслом. Это было неудивительно, он не знал, какие эмоции испытывала сама девушка, вспоминая этот момент, что и делало набросок особенным. Набросив на плечи походный плащ и проверив рапиру в ножнах, он снова взглянул в зеркало. В отличие от Виктории, впрочем, альтус не был похож на человека, который одержим идеей, чтобы все лежало нитка к нитке, поэтому отражением в зеркале он оказался удовлетворен и протянул руку Адалин. — Идем. Первая уже седлает лошадь, Вторая принесет вещи.


— Спасибо. Может быть, я стану. Когда-нибудь. — Адалин чуть склонила голову в благодарности и подала альтусу руку. 


Похоже, что она действительно усвоила вчерашний урок и не хотела ни словом, ни действием вызвать недовольство мужчины. Похожим образом она пыталась вести себя и в первый день, но сейчас в ней не ощущалось прежнего напряжения и и борьбы с самой собой. Адалин будто бы была опустошена и все ее настоящие эмоции либо угасли, либо спрятались так глубоко, что она и сама не могла до них добраться.


— Если станешь, то, быть может, когда-нибудь твои картины будут висеть в моем поместье, — усмехнулся альтус. Похоже, что он был сегодня спокоен и даже доволен тем, насколько его урок повлиял на девушку, и не пытался поддеть ее или уколоть, причинить боль. С его собственной точки зрения, он никогда не был злодеем, который со смехом мучает людей просто потому, что ему это нравится. Для него такой образ был примитивным и отвратительным. Когда девушка снова повернулась к нему, он взял ее за руку и на какой-то момент сжал пальцы, не отпуская их, и поднес к лицу, прижав ее ладонь к губам. — Я очень надеюсь, что это далеко не последняя наша встреча. Ты меня заинтриговала. К сожалению, дела, дела… — он вздохнул и притворно покачал головой, будто и вправду испытывания сожаление от того, что придется расстаться со своей игрушкой, которую он сломал за несколько дней.


Когда они вышли из дома, Вторая уже тащила тяжелые седельные сумки за собой, еще одна была у эльфийки за спиной в виде рюкзака. Похоже, что ей ехать в седле не полагалось, а потому она должна была пройти весь путь пешком, стараясь не отстать от всадника. Пересекая центральную улицу и небольшую, но для Ивуара являющуюся поводом для гордости, площадь перед трактиром, троица будто бы плыла сквозь плотный утренний туман. На несколько молчаливых минут, пока единственным звуком, прерывающим тишину, был скрип снега под сапогами, могло даже показаться, что они находятся вовсе не в Ивуаре, а в каком-то пустом, лишенном лица и характера месте, застрявшие между миром мертвых и миром живых. Это ощущение рассеялось только тогда, когда впереди из тумана выплыли очертания конюшни. Рядом с коновязью уже стоял, роя копытом снег, конь Ремория, а Первая проверяла седло, узду и осторожно, будто боясь чего-то, гладила зверя по изогнутой и мощной шее.


Адалин огляделась по сторонам, как-то настороженно и очень внимательно, взглядом, который и впрямь мог принадлежать наемнице и убийце, а не девушке настолько безыскусной во лжи и внутренне хрупкой, какой ее видел Аквентус.


В тумане время от времени появлялись и таяли силуэты крестьян, в окнах все еще горел свет, разгоняя предрассветную синеву и отбрасывая пятна света на блестящий снег и проходящих мимо людей, которые ненадолго задерживали взгляды на странной паре, ставшей предметом последних слухов, но тут же боязливо опускали головы, стоило только альтусу шевельнуться.


От него не укрылось, что Адалин слишком долго рассматривала окна таверны, будто ожидая увидеть что-то или кого-то. Но в итоге, не найдя то, что искала, она повернулась к нему.


— Я бы хотела проводить тебя. Пожалуйста? — Адалин слегка склонила голову, заглядывая ему в глаза. От утреннего холода ее ресницы заледенели и стали совсем белыми и густыми, а кончики коротких волос подмерзли и торчали во все стороны, как иголки. Чуть поколебавшись, она взяла Аквентуса за руку и сжала, будто не хотела отпускать. Конечно, это была игра, но сейчас более убедительная, чем прежде.


Реморий бросил взгляд на дорогу, уходящую в туман, далеко за пределы Ивуара. Где-то за этой пеленой был Монфорт, куда он направлялся изначально, но теперь, когда оказалось, что к Братству каким-то образом попала информация о его путешествии, придется срочно менять планы. Он не слишком боялся обычных бандитов на дорогах, и не только потому, что даже самому глупому из них не пришло бы в голову пытаться ограбить альтуса, но и потому, что он сам был далеко не беззащитной добычей. Но вот если к Братству опять просочатся ненужные сведения, дело может принять скверный оборот.


— Как пожелаешь, Адалин, — наконец сказал он, взяв поводья у Первой и легко вспрыгнув в седло движением, которое выдавало в нем привычку к такому способу путешествий. Он ударил коня по бокам, и тот бодрой рысью после нескольких дней застоя направился к окраине деревни. Вторая поспешила вслед за хозяином, поправляя лямки рюкзака и явно воспряв духом; похоже, она понимала, что чем дольше они остаются в деревне, тем больше скука заставляет Ремория идти на отчаянные меры, чтобы развлечься.


Наконец, остановившись чуть поодаль от последнего виднеющегося в тумане домика, всадник натянул поводья и посмотрел на Первую.


— Ты, — он указал взглядом на Первую, и та встала перед лошадью чуть ли не навытяжку, но глаза ее были почти мертвыми. — Ты останешься здесь и с этого момента переходишь в полное владение этой девушки. Она вольна распоряжаться твоей жизнью, свободой и временем, равно как и до этой секунды распоряжался я. Ты все еще остаешься собственностью Империи.


Женщина опустила голову, будто бы сказанные слова падали на нее, как камни на могильный курган. Но спорить она не могла. Ни физически, ни морально.


— Что ж, похоже, на этом мы должны с тобой попрощаться, — повернувшись к Адалин, сказал альтус, похлопав лошадь по шее, словно понимал, как она тоскует по путешествию. — Ты наконец-то получила то, что хотела. И теперь ты свободна, — то, как он произнес эти слова, явственно указывало на его отношение к такому понятию. И после вчерашней ночи они били так же больно, как кнут по спине рабыни. Чуть нагнувшись и свесившись с одной стороны седла, Реморий протянул руку и провел по щеке ферелденки пальцами. — Только напоминай себе об этом почаще, — уже тише проговорил он, давая ей заметить тень улыбки на своих губах.


Адалин закрыла глаза, ощутив его прикосновение и губы ее на мгновение дрогнули и опустились, как если бы слова ранили ее в самое сердце, но она пыталась спрятать выступившую кровь всего лишь клочком белой ткани. Свобода, та, о которой она мечтала, казалась теперь такой же далекой и недостижимой, как звезды на небе.


Ее мама никогда не будет действительно свободна, заключенная в клетке, которую возвели вокруг ее разума. Она сама никогда не будет свободной. Даже если покончит с Сопротивлением, все, что она когда-либо делала, все, что с ней делали, цепями будет висеть на ее руках. И если сбить эти цепи, все равно от них останутся шрамы. 


— Погоди! — Адалин достала из кармана заранее подготовленный мешочек, позвякивающий от движений и протянула альтусу. — Двадцать золотых. Так мы договорились.


Реморий взял мешочек с золотом, с некоторым удивлением и, что уж там говорить, одобрением взглянув на ферелденку.


— Я уж думал, ты забудешь, — сказал он и сунул деньги в одну из седельных сумок. Сумма была не слишком большой, но сам факт, что девушка не попыталась его обмануть и сохранить деньги, произвел на него впечатление. — Будь счастлива, Адалин, — он приложил руку к груди, но легкий блеск в его глазах говорил о том, что его слова вряд ли означали именно то, что было на поверхности.


— Я попробую, — выдохнула Адалин, подарила Аквентусу последний взгляд, запоминая, впитывая черты его лица. Несмотря на всю боль, пережитую за последние три дня, она хотела помнить все. Каждую свою ошибку и каждую его ухмылку. Каждое слово, что он произносил. Потому что как бы жестоко с ней не обошлись, она получила очень ценный урок.


И не один.


Аквентус скрылся за поворотом и Адалин наконец-то обернулась к маме, растерянно стоящей поодаль. По крайней мере он исполнил обещание. Вряд ли это было благородство, такой человек как он, казалось легко нарушит не устраивающую его сделку. Может быть, это всего лишь снисходительность. Или очередной урок. Какая теперь разница?


— Альма? — Адалин осторожно взяла ладонь мамы в свою. Сухие и сморщенные пальцы совсем заледенели. Достав из кармана перчатки она надела их на мамины руки. Свой шарф тоже отдала ей, прикрыв обветренные губы от мороза, а на плечи накинула свою куртку, оставшись в свитере. — Вот так куда лучше. Идем? Я не обижу тебя, обещаю. Теперь все изменится, все будет в порядке и тебя никто больше не тронет. Ты будешь работать в общине на благо Империи…


Всю дорогу до дома Моро, которую они проделали по окраине обступившего Ивуар леса, Адалин говорила. О мамином будущем, о своем прошлом. Об отряде наемников под названием "Скорпионы", о красоте эльфийского леса, о таинственном городе Фамарнас. Правду. И ложь, которая теперь лилась легко, почти без запинки, ведь нужна была, чтобы спасти мамину жизнь и сохранить тайны.


#5875 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель

 

— Я решил, — ответил маг, сохраняя сдержанную улыбку. — Но своё решение я уже озвучил.

Дальнейшая прогулка прошла без серьёзных бесед. Пройдясь по деревне и дав Кунсею вволю набегаться, уже к ночи они вернулись в дом и отправились к себе наверх. День вышел довольно богатый на новости и события, так что теперь можно было передохнуть. Хотя усталости после такого вечера и прогулки Альваро не чувствовал.

 

После близости Алисия уснула не сразу. Вслушиваясь в спокойное и размеренное дыхание Альваро, гладя его по волосам, девушка размышляла и пыталась понять, в чем причина ее душевного состояния. Они ведь знакомы совсем недавно, но Альваро успел стать для нее близким другом. Или даже больше, чем другом? Постепенно мысли альтуса перетекли на другого близкого друга — Ларса. Где он сейчас? Все ли у него хорошо? Причин тревожиться не было, но все же Алисии хотелось, чтобы он тоже был рядом в теплом и гостеприимном доме, а не носился непойми где, пряча беглых людей. Причин тревожиться не было, и все же она беспокоилась. И скучала. Как скучала и за Кристофом. В отличие от мужчин, дух всегда был незримо с ней, оказывая внутреннюю поддержку, согревая своим метаприсутствием. Но все равно ситуация была непривычная. Уже почти три года они не тренировались вместе, не бегали по саду, не катались на качелях, не обсуждали его новые книги. Ей этого не хватало. 

 

Альваро слегка повернулся во сне, и Алисия мягко приобняла юношу, чтобы было удобнее. Вероятнее всего, в этом и была причина. Девушке не хватало ее близких людей, и неосознанно она тянулась к дружелюбному антиванцу, ища у него того, чего сейчас была временно лишена. Это хорошо объясняло ее мысли и чувства, столь похожие на те, что она испытывала рядом с Кристофом и Ларсом. 

 

Альваро ощущался таким теплым и уютным, что девушка сама не заметила, как уснула. Ей снился дом, картины из прошлого, где она еще ребенком играет с Кристофом в саду, а тот ее ловит, не позволяя упасть с деревьев. И как она намеренно "падала", зная, что он точно поймает. Снились долгие разговоры с ним — уже о новом и о ее текущих волнениях. Но главное — ей снилось то же самое ощущение тепла и дома, которое неотрывно было с Алисией в те времена, когда она еще не уехала.

 

Проснулась девушка довольно рано, разбуженная псом, но чувствовала себя на удивление освежевшей и бодрой. Стараясь не разбудить Альваро, она оделась, умылась и отправилась с песелем на прогулку. Поймав по дороге жирного упитанного бобра, альтус принесла его Руфусу, а сама задержалась на кухне, наблюдая за работой мага за чашкой чая и дружеской беседой. Разговор получился не слишком легким, и после него Алисия чувствовала себя слегка взбудораженной и встревоженной. Чтобы хоть как-то развеяться и привести мысли и чувства в порядок, она отправилась на задний двор и принялась упражняться с двуручным мечом.

 

Алисия охотится и приносит 4 фунта мяса


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5876 Ссылка на это сообщение Ettra

Ettra
  • Знаменитый оратор
  • 12 264 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Моро

 

Адалин показалась со стороны леса. Вышла из тени деревьев, и ступила на протоптанную отрядными охотниками тропинку в снегу, приобнимая за плечо высокую, но сгорбленную женщину, которая смотрела под ноги, не поднимая головы, будто боялась встретить чужой взгляд. Адалин, чуть склонившись к ней, что-то говорила, иногда на ее губах проскальзывала слабая улыбка. Искренняя, но будто бы с трудом появляющаяся на восковой маске лица. 

 

Когда Адалин с женщиной вошли во двор через калитку и девушка подняла взгляд, чтобы поздороваться с Эльсой, стало понятно, что за прошедшую ночь в ней что-то изменилось. Не только волосы, которые теперь неопрятно торчали во все стороны и едва достигали шеи, кроме двух прядей возле лица, спускающихся чуть ниже. Что-то в ней самой, в застывших как лед глазах, будто бы надломилось еще сильнее.

 

Тем не менее, она улыбнулась наемнице и так же с улыбкой вошла в дом. Сначала сама, а затем, убедившись, что посторонних нет, провела за собой женщину.

 

— Руфус, доброе утро. — Едва оказавшись за порогом, Адалин помогла женщине снять верхнюю одежду, загораживая ее от мага. Закончив, она повернулась, но женщина все еще стояла позади. — Я была осторожна. Нас никто не видел. Все думают, что она уехала с... ним. Это Альма. Моя...

 

Адалин не договорила, Руфус и так знал, что к чему, а Альме не стоило напоминать о том, что она никогда не вернет. Это ей ни чем не поможет.

 

— Альма, ты можешь сейчас отдыхать, ладно? Я найду тебе что-нибудь поесть, — Адалин говорила с непривычной и мягкой лаской в голосе,  так не вяжущейся не только с ее грубоватой, сейчас почти мальчишеской внешностью, но и с ее обычной резкостью и нервозностью. — Руфус, пожалуйста, можно взять немного пирога? Если осталось. Я буду очень благодарна.


Сообщение отредактировал Aloija: 16 февраля 2022 - 16:24

#5877 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель

 

— Альма, ты можешь сейчас отдыхать, ладно? Я найду тебе что-нибудь поесть, — Адалин говорила с непривычной и мягкой лаской в голосе,  так не вяжущейся не только с ее грубоватой, сейчас почти мальчишеской внешностью, но и с ее обычной резкостью и нервозностью. — Руфус, пожалуйста, можно взять немного пирога? Если осталось. Я буду очень благодарна.

 

Руфус отложил в сторону молоточек, которым отбивал бобровое мясо, и вытер руки полотенцем. 

 

— Кажется, что-то оставалось, — произнес маг, направляясь к неприметной дверце под окном. Выташил оттуда накрытую тканью миску, заглянул внутрь. — Да, есть еще кусок мясного. Сейчас разогрею только на печи. Погодите.

 

Он поставил миску греться на натопленную печку, а сам тем временем оглядел мать Адалин. Женщина выглядела забитой, но кажется, немедленная помощь врача ей не требовалась. Отдых и отсутствие поводов для тревоги сделают свое благотворное дело, а больше тут ничем было не помочь.

 

— Альма, да? — обратился к ней целитель. — Меня зовут Руфус. Ты на время останешься в этом доме и не должна его покидать, выглядывать в окна или выходить во двор. Это нужно для господина Ремория, иначе у него будут проблемы. Мы ведь не хотим подвести хозяина, верно?

 

Альма была лишена возможности говорить, поэтому Руфус только убедился, что она его услышала, и отошел обратно к печи, возвращаясь к своему занятию. Но на полпути он обернулся, вспомнив об одной вещи, которую хотел прояснить еще со вчера, однако такой возможности им не выпало.

 

— Адалин, один вопрос, если позволишь, — начал маг и откашлялся, размышляя над формулировкой. — Что послужило причиной столь... гхм.. необычной развязки с тем пожеланием Альваро? Мне хотелось бы знать, почему и что побудило тебя так поступить.


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5878 Ссылка на это сообщение Ettra

Ettra
  • Знаменитый оратор
  • 12 264 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель

 

Обе женщины вздрогнули при упоминании Ремория. Адалин, впрочем, сразу же взяла себя в руки и повторила сама, сомневаясь, что теперь мама послушает кого, кроме нее:

 

— Не выходи, пожалуйста, и не смотри в окна, ладно?

 

Придерживая ослабшую женщину под руку, она усадила ее на лавку у стены и подошла к печи, где все еще лежал ее плед, теперь приятно нагревшийся от жара.

 

— Я не хотела его злить, — отозвалась Адалин через некоторое время после вопроса Руфуса. Ее рука сама собой метнулась к правому плечу, на котором обычно лежала коса, но нашла только воздух и потянулась к затылку, где сжалась на коротких волосах. В глазах адалин мелькнула боль, но тут же погасла от нарисовавшейся на лице улыбки. Она не хотела, чтобы кто-то знал о произошедшем ночью. Не хотела показывать виду, будто что-то не так. Лучше она просто будет хорошей и покладистой, тогда может быть, больше не найдется поводов ее упрекать или расспрашивать дальше. — Подумала, что так будет лучше. Чтобы у него не было еще одного повода быть мной недовольным. 


#5879 Ссылка на это сообщение Thinvesil

Thinvesil
  • Знаменитый оратор

  • 8 051 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель

 

— Я не хотела его злить, — отозвалась Адалин через некоторое время после вопроса Руфуса. Ее рука сама собой метнулась к правому плечу, на котором обычно лежала коса, но нашла только воздух и потянулась к затылку, где сжалась на коротких волосах. В глазах адалин мелькнула боль, но тут же погасла от нарисовавшейся на лице улыбки. Она не хотела, чтобы кто-то знал о произошедшем ночью. Не хотела показывать виду, будто что-то не так. Лучше она просто будет хорошей и покладистой, тогда может быть, больше не найдется поводов ее упрекать или расспрашивать дальше. — Подумала, что так будет лучше. Чтобы у него не было еще одного повода быть мной недовольным.

 

— Ах, понятно, — Руфус хоть и сочувствовал девушке, не смог не испытать облегчения. — Я не думаю, что символический поцелуй в лоб или руку мог бы его разозлить, поэтому у меня была другая версия, что возможно, это оказалось слишком личным, чтобы демонстрировать подобное на людях. Я рад, что это не так. — теперь, когда вопрос прояснили, он позволил себе сочувственно улыбнуться. Взгляд скользнул по коротким волосам девушки, но сейчас не стоило бередить душу. — Все позади, Адалин. Больше нет необходимости в этом фарсе. Воспринимай текущую ситуацию как отправную точку и смотри вперед. Не позволяй прошлому тянуться за собой непрошенным грузом.


Noli Timere Messorem
------
Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.

#5880 Ссылка на это сообщение Ettra

Ettra
  • Знаменитый оратор
  • 12 264 сообщений
    •    

Отправлено

Дом Морель

 

— Конечно, Руфус. Я попытаюсь, — ответила Адалин, но судя по отстраненному тону голоса, едва ли его слышала. А если и слышала, вряд ли действительно согласилась.

 

Вернувшись к маме, она поставила перед ней тарелку, а плечи укрыла пледом. Так хотелось, чтобы она наконец-то ощутила себя в безопасности, расслабилась и перестала озираться на каждый громкий звук, чтобы снова улыбалась, как когда-то очень давно. Но для этого нужно время. Очень много времени, которого у Адалин не было.

 

Она села рядом, но не вплотную, оставив между ними немного расстояния, давая маме немного пространства и свободы. 

 

— Приятного аппетита, — пожелала Адалин. Хотелось потянуться, чтобы снова к ней прикоснуться, ободрить, но девушка сдержала порыв. И просто смотрела на нее, запоминая и сожалея о том, как жестока к ней оказалась жизнь. Чувство горечи и вместе с ним легкой, почти невесомой радости пробивалось через ледяную отстраненность, наполняя глаза влагой. Но Адалин все же не заплакала, лишь шмыгнула носом, спрятав это в кашле, и улыбнулась.

 

Альваро и Аквентус были правы. Альма — всего лишь призрак. Тень себя прошлой и совершенно другой. Даже будь у нее память, ничего бы не изменилось. Адалин никогда не знала ее по настоящему, не успела узнать — так рано ее забрали. А все, что осталось — все го лишь фантазии и жалкие обрывки детских воспоминаний. 

 

Мама была ей чужим человеком. Адалин не питала иллюзий на этот счет. Но сердце болело за нее не меньше, чем за семью.


Сообщение отредактировал Aloija: 16 февраля 2022 - 17:27

#5881 Ссылка на это сообщение Junay

Junay
  • Знаменитый оратор
  • 26 905 сообщений
    •    

Отправлено

Таверна - Ивуар (утро)

 

Ринн  рано позавтракала, еще почти на заре, и заплатила за проживание. Затем снова отправилась на охоту.  Здешние места для охотников-профессионалов были самой настоящей золотой жилой, судя по разнообразию и обилии живности. Но, видимо, кроме местных крестьян, здесь особо охотников не было, потому живность и расплодилась. 

Девушка пробиралась чащей, раздумывая о том, когда они покинут Ивуар. Вроде бы, основная их цель уже достигнута, Франсуа - найден и спасен. Возможно, из-за ранений Холта они еще на пару дней задержатся, а потом тронутся в путь. Сегодня, кстати, еще этот гадкий тевинтерыш съезжает,  а значит, должен отдать рабыню. И вечером ее уже лучше всего переправить в клан.

 

Некоторое время, Ринн раздумывала о том, взял бы клан заказ на голову такого альтуса, как Реморий и пришла к выводу, что за красивые глаза уж точно не взял. Дело опасное, а овчинка выделки не стоит, плюс для убийства альтуса желательно  привлекать высококлассных убийц, так называемых "убийц магов", которые обитали в основном в Тевинтере. Кому такой геморрой нужен?

Девушка почесала подбородок - такой риск мог бы быть допустим, только если бы голову Ремория заказал другой альтус, еще более вышестоящий. Но у альтусов есть свои ассасины, они на сторону не обращаются. 

Так что, похоже, если радикалы его не прирежут, эта сволочь за всю свою творимую  гнусь, останется безнаказанной. Хотяяяя... Есть разные формы наказания, далеко не такие топорные, как простое убийство.

 

Пончик шастал в округе, высматривая добычу, пока наконец, не зарычал, привлекая ее внимание. На полянке, у ручья прохлаждался одинокий рогач, видимо, снова отбившийся от стада. 

" А вот и добыча!" - решила девушка, выпуская стрелу. 

"Вот за чем я скучать никогда не буду, так это за разделкой туш!" - с отвращением подумала она,  разделывая животное. 

Забрав мясо и шкуру, она направилась  к уже знакомому оружейнику, что бы продать ее.

 

- 30 с постой

+5 г заработок

+5 фунтов мяса (охота)


fa33af7f64016476bb304e42c86c4d4e.gif




Темы с аналогичным тегами dragon age, фрпг

Количество пользователей, читающих эту тему: 0

0 пользователей, 0 гостей, 0 скрытых

  1. TESAll.Club
  2. → Наши игры
  3. → ФРПГ
  4. → Логово Дракона
  5. ПРАВИЛА TESALL.RU