Галло Неро. Хозяин таверны.
- Я так вижу, вечер для обоих недобрый. Но мы его тут постараемся сделать получше.
Тавернщик, ни капли не смущаясь, сел за стол с гостями.
- Лин, от тебя какой-то мазью пахнет. Болеешь что ли?
Иван Царевич.
- Это от меня, наверное. Не сразу понял, что случилось. Несколько дней меня травили, думал, болен, пока не догадался травник прочитать, как отравление цикутой проявляется. Лежал и думал, как же быть теперь. Потом смотрю - ни жены нет, ни сына. Где, спрашиваю. Отвечают, что уехали. Но после стремянной Андрюшка ко мне пролез, сказал, что ко мне не пускают никого, а сына и царицу в башню посадили. Её винят в ведовстве-колдовстве, будто это она меня изводит, а сына в том, что он от Волка. Просил стремянного в лес выйти, Волка звать, дал ему тайный знак. Ещё ночь пролежал, бога моля, а утром волк пролез в трубу, кошкой прикинувшись. Он ведь, мой Волк, немного волшебство делать умеет. Успели попрощаться, да просил его Елену с Ванечкой злодеям не оставить. Сам помер. Вот, сижу, печалюсь. Вроде жил праведно, царствовал справедливо двадцать лет. Ни войн, ни голода, ни орд разбойничьих на царстве не было... За что же?
Галло Неро. Хозяин таверны.
- За глупость, царь, за глупость. За доверчивость. Нельзя всем душу открывать. Теперь сиди и не спеши, раз уже помер. А ты, Лин, раз пока не помер, давай, рассказывай, что приключилось, почему лекарством пахнет.