Кайя Старк

Пора сметать паутину с углов, сворачивать надувные надгробные камни в саду, доедать тыквы и жечь последние осенние листья, - окончился праздник Хэллоуин, и маскарадный костюм можно положить в сундук, так далеко, чтоб, наткнувшись на него через много лет, во время весенней уборки, воскликнуть радостно: Ах, это же мой Хэллоуинский наряд! Какая чудесная была девочка!
Кайя Старк собрала свои вещи - маскарад окончен, можно возвращаться к прежнему облику, спуститься в Таверну и выпить там чашку горячего кофе, отдающего терпким миндалем, вроде того, что рос в Дорне, куда Кайя думала, что приехала жить, а на самом деле - умирать, а потом.. потом пуститься в путь, - мало ли у призрака дел в этом ли мире, в том ли?
Телефонный звонок привлек внимание девушки уже на пороге - оставленный на тумбочке у кровати телефон, необходимая часть антуража - милая игрушка, розовый корпус, стразы по корпусу, брелочки - блестящее сердечко с жемчужиной посередине, и пушистый маленький хвост, который мог бы принадлежать лисе, живущей в мире фей. Телефонный звонок. Что за глупость? Этот телефон - часть маскарадного костюма, он не может звонить! Но ведь звонит! Кайя сделала пару шагов обратно в комнату и взяла игрушку в руки, открыла крышку, поднесла к уху:
- Я слушаю, - улыбнулась озорно и чуть смущенно своему отражению в окне, от неловкости, что сама с собой играет в глупые игры. - Алло!
- Кайя, - раздался в трубке детский голосок с чуть заметным мягким акцентом. - Кайя Старк. Съешь конфетку?
Рука сама сунулась в карман кофты, которую Кайя набросила на плечи перед выходом, наткнулась на что-то липкое, и вытащила на свет несколько слипшихся карамелек.
"Дурацкий розыгрыш, - подумала девушка. - Конфеты я брала с собой для антуража, как и телефон."
- Хэллоуин уже кончился дружок, - мягко сказала в трубку Кайя. - Пора готовиться к новогоднему балу.
- Поздно, Кайя. Тебе пора готовиться не к балу, а к окончательной смерти. К такой, после которой уже не будет воскрешения.
Кайя снова повернулась к окну, улыбнуться своему отражению, и сказать себе, что кто-то не может наиграться... Из-за окна на нее взглянули черные, бесстрастные глаза...