[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Фели]

— Если вам понадобится помощь, или есть какая-нибудь работка, то я ей займусь. Нахлебником не стану, — пропыхтел мальчишка, сдувая со лба длинную огненную прядь.
 
— Не волнуйся пока об этом, — обнадежила женщина, домыв «свою» часть посуды и поставив её сушиться на подставку. В глазах, впрочем, на краткую секунду вспыхнул огонёк… одобрения? — Для начала пообвыкнись, познакомься с другими ребятами — а там, быть может, мы сумеем договориться с твоим приютом, если решишь остаться.
 
Поймав  вопросительный взгляд рыжего паренька, женщина усмехнулась одними губами и цокнула языком. Взгляд, однако, был печальным.
 
— Ты не единственный ребенок, которому… пришлось искать убежища в церкви, — Мария окинула его критичным взглядом и со вздохом отвела глаза, молча принимая протянутую и отмытую тарелку, дабы поставить её на подставку. — Некоторые… прошли через многое, и по ночам просто не могут уснуть. Слава Господу, что у тебя всё в порядке.
 
Вряд ли она говорила об этом каждому ребенку: похоже, его в кои-то веки сочли достаточно взрослым. Выключив текущую воду, она потянула руку к висящему над раковиной полотенцу.
 
— Как ты себя чувствуешь? Преподобный сказал, что на тебя напали. Я могу принести аптечку, — спокойно предложила женщина, протягивая полотенце бойкому чертенку.

— Лемуэль? Ты здесь?
 
Чарльз осторожно приотворил тяжелую дубовую дверь, ведущую в погреб. Судя по визгливому скрипу, сюда заглядывали не то чтобы очень часто: может, в кафе и столовой предлагали блюда вместе с вином, но здесь вино хранилось особое. Для причастия, если быть точным. И, учитывая озлобленное шипение, раздавшееся в подвале в ответ на пронзительный звук, «хранилось» это вино разве что в прошедшем времени. Преподобный с обреченным вздохом возвел очи горе.
 
— Полагаю, Лемуэля здесь нет. Наверное, мне стоит… уйти… за книгой, в которой есть экзорцизмы для изгнания демона пьянства… — со смешинкой во взгляде протянул преподобный, схватившись за дверную ручку и подтолкнув дверь ещё пуще, насвистывая какую-то веселую мелодию.
 
Скрип стал совсем невыносимым.
 
— Хватит, во имя Господа нашего! — взвыл несчастный мужчина, прикрыв уши ладонями.
 
— Надо же! Я уж подумал, что в нашем погребе поселился демон поглощения вина. Уже подумывал подняться за книгой экзорцизмов! — Чарли с добродушной усмешкой приблизился к валяющемуся возле подозрительно пустой полки мужчине, скрестив руки на груди и разглядывая Лемуэля почти с детским любопытством.
 
— Что тебе, Чарли? — уныло бросил тот, скривившись и тряхнув зажатой в ладони бутылкой и опасно её накренив. Жидкость на донышке с певучим звуком выплеснулась из горлышка прямо на черную сутану с белым воротничком.
 
Эшемаил окинул его настороженным взглядом, слегка склонив светловолосую голову набок. Похоже, у бедняги были проблемы — уже в который раз. Его набеги на погреб были явлением редким, но метким; каждый раз после этого Чарли приходилось искать хороший кагор. Сейчас же, глядя на святого брата…
 
Возможно, у него появилась возможность начать выплачивать долг Клинку Рассвета прямо сейчас? Тот вполне мог бы помочь бедолаге... если, конечно, тот входил в профиль нуску. 
 
— Об этом чуть позже. Для начала… почему бы тебе не рассказать мне, что с тобой приключилось на сей раз? — с тихим смешком предложил Эшемаил, присаживаясь рядом с опешившим от шока Лемуэлем.

Сообщение отредактировал Фели: 28 декабря 2016 - 15:41

[Selena]

Улицы Лондона

 

Нападавший не вернулся - потому что никуда и не уходил. Возле девушки прямо из воздуха возникла сгорбленная фигура лохматого человека, одетого в свободную и грязную одежду. Человек присел возле своей жертвы на корточки и склонился над бледной шеей.

 

Тонкие мужские губы брезгливо скривились, неприязненно глядя на происходящее. Похоже, проклятье Каина никуда не делось даже за столь бесчисленное количество веков. Один неосторожный шаг вперед, тихий хруст снега под ботинком... и раздавшееся следом рычание. Серо-голубые глаза зажглись ледяным огнем - эта тварь оскверняла Творение и оставлять подобное просто так Эниоталь не собиралась. Пальцы инстинктивно сжались на рукояти лежащего в кармане пистолета, но почти тут же разжались. Это здесь не поможет.

Густой мрак окружил мужскую фигуру, сглаживая очертания, клубясь тьмой. Не давая отметить, как мужская ладонь изменилась, словно перетекая в женскую, белую и холодную, как алебастр. Жнец Смерти сделала шаг вперед.

[Фолси]

Коттедж Морганов

 

Аккуратно размотав его, она покрутила его в пальцах, наблюдая как на полированной стали мелькают отблески света. Привалившись плечом к проёму, ведущему в сторону ванной, Баториэль стала ждать, слегка оправив розовую кофту с котами.

 

Ждать пришлось совсем недолго - всё-таки уже прошло довольно много времени, пока Анна знакомилась с убежищем и его обитателями. Дверь душевой кабинки отворилась, выпуская облачко пара. Порывисто встряхнув мокрыми волосами, словно бойцовский пёс после купания, Марк уже собрался выйти из кабинки, когда его пронзительные чёрные глаза встретились со взглядом девушки в кофте с котами. Мокрый, полностью голый плечистый парень и миниатюрная студентка в кофточке с котами - немая сцена прямо просилась на фотокарточку одной искушённой блондинки с острыми зубами. Пикантность ситуации добавлял блеск ножа. 

- Если попытаешься мне этой штукой что-нибудь оттяпать, то я... - Марк запнулся, от растерянности и нервного напряжения потеряв мысль. Он что? Закричит, ударит коленом в живот, плеснёт в лицо горячим кофе? Или же, наоборот - с головой окунётся в новое опасное приключение, хоть и мимолётное? 

Парень и сам не знал. Случай в сожжённом нахрен родовом гнезде разбил последние хлипкие оковы, которые ещё худо-бедно могли удержать богатого наследника в рамках приличий. Криво ухмыльнувшись, Марк сделал несколько шагов навстречу Анне, уверенно взял в ладонь её запястье и...

Поднёс широкий кухонный нож к собственной мощной шее. 

- Что ты при этом чувствуешь? - продолжая всё так же странно ухмыляться, спросил парень. Тёмные его глаза уже должны были прожечь в собеседнице окно в тот самый тёмный космос, воплощением которого она являлась. 

 

Особняк Лоуренсов

 

Тем временем падшая посмотрела за угол, приготовившись увидеть... что-нибудь.

 

И увидела невысокого юношу в явно недешёвой зимней куртке, наброшенной поверх футболки с широким воротом. Не нужно было вглядываться, чтобы различить на коже вторженца многочисленные татуировки. 

На груди у него висел странный предмет, похожий на мелок в металлическом держателе. 

- Я просто проходил мимо и, - блондин с досадой щёлкнул пальцами, - почувствовал что-то нехорошее. Просто предчувствие, сэр! Окно на нижнем этаже было открыто, вот я и залез проверить. Поверьте мне, - улучив момент между возмущёнными претензиями мистера Лоуренса, который уже замахивался табуретом из гостиной, лазутчик вдруг сделал быстрый жест рукой. Просто провёл открытой ладонью перед отцом Абигейл. Тот сразу как-то стих и с извинением поставил табурет на место. 

- Прости, парень, просто я малость перенервничал. Сегодня в этом доме всякая чертовщина происходит, - виновато опустив плечи, мистер Лоуренса сам же и сел на табурет, который притащил. 

- Да-да, я всё понимаю. Ну что же, мне действительно пора. Поздно уже, папа-мама будут друзьям названивать, а это не круто, - блондин скривил мордашку. - Я... эм... можно, я воспользуюсь дверью?

Забавно вскинув брови, юноша направил в сторону парадной два указательных пальца. 

- Ох, конечно, я провожу, - глава семейства, сейчас больше похожий на курицу-наседку, вскочил с насиженного места и бодро пошёл возле "гостя". 

[Beaver]

Коттедж Морганов

 

— Ладно, мальчики, оставлю вас наедине

— Мы потратим время с пользой, — на прощанье сказал падший и со слегка мерзковатой ухмылочкой многозначительно подвигал бровями. — До завтра. — Он проводил Баториэль взглядом и повернулся к Шавуа: — Итак, какие у тебя планы на вечер? Чем займемся, дорогуша? — томно поинтересовался Кнут, хлопая ресницами, словно заправская кокетка, и тут же добавил, заливисто рассмеявшись: — Видел бы ты своё лицо! Ладно, — он мгновенно поднялся с пола, — я баиньки, а ты — как хочешь. Можешь торчать тут, если пожелаешь, я не против. Но учти: наблюдение за тем, как кто-то спит — это нечто странное. Если этот кто-то не объект твоих воздыханий, конечно. Хотя… все равно несколько странно, мне кажется, — разглагольствовал демон, укладываясь в кровать и поуютнее заворачиваясь в одеяло.

Кузнец своеобразное чувство юмора Кнута, похоже, не оценил, раз решил столь спешно отправиться в свою комнату. Ну и чёрт с ним. Все-таки у Ашару уже не хватало запала на всяческие шутки-прибаутки и даже просто разговоры: он жутко устал и мечтал лишь не увязнуть в кошмарах снова. Что ж, иногда мечты сбываются — в этот раз сознание и подсознание не транслировали в разум абсолютно ничего. Зато Вентус восстанавливал силы утомленного тела. В любом случае лучше так, чем страдать и терять контроль над собой.

[Лакич]

Особняк Лоуренсов

 

"Малышка Лоуренс" ловко проскочила мимо отца и... этого странного человека, разодетого, как новогодняя елка на Трафальгарской площади, в самые дорогие украшения - и чего это такая странная деталь плотно засела в головке рабису? 

Неважно.

Важно то, что она не доверяла этому человеку - уже третий, кто пробирается в этот дом "потому что увидел вора". Конечно, здесь, в этом городе, все сплошь отзывчивые и храбрые люди, голой грудью готовые защищать имущество других. Тем временем рабису подошла к тому самому злополучному окну, из-за которого и началась вся эта эпопея, и, заглянув в него и прислушавшись, стала наблюдать.

[Gonchar]

Коттедж Морганов

 

- Что ты при этом чувствуешь? - продолжая всё так же странно ухмыляться, спросил парень. Тёмные его глаза уже должны были прожечь в собеседнице окно в тот самый тёмный космос, воплощением которого она являлась.

 

Что ты чувствуешь было вопросом куда более сложным, чем мог представить себе Марк. Анна никогда не применяла насилия, была из тех людей, что считали насилие чем-то находящимся вне её уютного мира. Об этом могли рассказывать в криминальных хрониках, по новостям, оно могло плескаться сквозь пиксели экранов видеоигр, однако у неё никогда не возникало желание причинить кому-бы то ни было боль, хоть какую. 

Баториэль же была к этому просто безразлична. Её собратья могли изгаляться в чувственных извращениях, убийствах и пытках, перебирать по нерву попавших к ним в плен, измываться десятилетиями, но Престол Света считала такие развлечения низменными и недостойными падших. Да, эмоциональность и чувственность извергу была несколько чужда.

И на стыке этих двух взглядов на мир родился простой ответ в глубине синих, как незабудки, глаз, поднявшийся прохладным комком из живота и шевельнувшим губы.

- Безразличие. - на пухлых губах Анны заиграла широкая улыбка, пока вытянутую руку одновременно обжигала смуглая ладонь и леденила металлическая рукоять кухонного ножа, сейчас опасным натяжением игравшего на коже Марка. - А ты любишь ходить по лезвию, правда? 

Слова опустились до бархатистого урчания, когда Анна стала на пол шага ближе, подвергая испытанию крепость хвата обнажённого самоуверенного парня скольжением блестящего лезвия по влажному покрову кожи, едва ощутимым нажимом играя с натяжением покрова тела. Он чувствовала всем своим телом и душой стоящего перед ней, обнажала то, что обычно скрыто за слоями мышц и уклончивых мыслей. Первобытный ток раскалённой энергии жизни, поддерживающей биение сердца, ток крови, тургор...нервные окончание посылали сигналы тревоги, опасности, первобытная реакция, заложенная творцами правил существования, бей или беги. Но так ли нужно бежать, когда опасность и страх расплываются по всему телу волной покалывающего и пьянящего адреналина от скользнувшего по плечу и ключице острия ножа...ниже, западая в ложбинке мощной груди.

Так ли нужно бежать, когда рядом скользят мягкие пальцы, жадно собирающие каждую каплю влаги, когда алые губы немного приоткрыты в интересе изверга, когда синие глаза темнеют как бурный океан, встречаясь с непроницаемой чернотой взгляда сверху?

[Фолси]

Церковь Святого Мартина

 

— Как ты себя чувствуешь? Преподобный сказал, что на тебя напали. Я могу принести аптечку, — спокойно предложила женщина, протягивая полотенце бойкому чертенку

 

- Не надо, я в порядке. Царапины сами пройдут, - поморщился Тревис, уклоняясь от предложенной опеки. Мальчик не любил, когда над ним тряслись. Раз уж его бросили родители, то в этом следовало видеть простой и жестокий намёк: учить выживать сам. 

И Тревис учился. Попутно обнаружив в себе страсть к заботе о "младшем братике", Итане. Вот уж кому, словно тепличному растению, были необходимы надзор и ласковые слова. 

Закончив с тарелками, рыжий вернулся за стол и начал флегматично допивать остывший шоколад. Его не глодало чувство безысходности, нет - мальчик просто чувствовал себя чужим в этом храме воплощённому смирению. 

Ни за что на свете Тревис бы не пожелал быть смирным и тратить свою жизнь в молитвах, которых всё равно никто не слышит. 

Никто не слышит. Ангел-хранитель. Эше...

- Сестра Мария, вы правы. Мне надо поспать. Составьте список поручений на завтра, я ими займусь. А сейчас... можно мне в свою комнату? Неплохо бы ещё знать, где она, - робко улыбнулся мальчик. 

О, кто бы только знал, сколь тяжело ему далась эта послушная улыбка. 

 

Особняк Лоуренсов

 

Тем временем рабису подошла к тому самому злополучному окну, из-за которого и началась вся эта эпопея, и, заглянув в него и прислушавшись, стала наблюдать.

 

- Заглядывай ещё, тебе тут всегда рады! - похлопав юношу по плечу, мистер Лоуренс любезно открыл ему дверь. Блондин лишь почесал в затылке.

- Это вряд ли. Мне кажется, что теперь этот дом в безопасности. Так что... просто забудьте меня, и делов-то, - стиляга щёлкнул пальцами, и отец Абигейл вдруг растерянно моргнул. Словно видел юношу впервые и не разговаривал с ним несколько секунд назад. 

- Простите, я ошибся адресом. Дурная голова, - молодой человек постучал пальцем себе по лбу, развернулся и пошёл прочь от особняка, что-то насвистывая. Впрочем, ощутив на себе чей-то взгляд, юноша вдруг замер. Развернулся. И, прищурив тёмно-синие глаза, приветливо помахал Абигейл рукой. 

- Эй, малышка, и не холодно тебе? - негромко, чтобы не привлекать внимания взрослых из дома, спросил парень. Замерев в нескольких метрах от окна, он вскинул голову и с беззаботной усмешкой глазел на девочку. Как будто та хранила тайну, и ночной гость об этой тайне знал. 

[Лакич]

Двор с песелями

 

- Эй, малышка, и не холодно тебе? - негромко, чтобы не привлекать внимания взрослых из дома, спросил парень. Замерев в нескольких метрах от окна, он вскинул голову и с беззаботной усмешкой глазел на девочку. Как будто та хранила тайну, и ночной гость об этой тайне знал.

 

Кажется, но всем своим внешним видом ребенок намекал, что нет, ему не холодно и вообще, дядя, вы чего тут делаете? В общем - Абигейл явно выжидала паузу, чтобы потом важно и помпезно заговорить. И вот, когда она уже открыла ротик, чтобы что-то сказать...

Девочка почувствовала пронзительную боль в ноге и резко полетела вниз, в снег.

Определенно, сегодня явно не ее... ночь.

 

Абигейл ударила пса миниатюрной ножкой, чтобы через мгновение клыки вновь вцепились в бедную девочку вновь, с еще удвоенной силой.

Черт возьми, как же больно.

Дальше для падшей все было как в тумане - светловолосый, которого, казалось, окутала буря, крики, возня, противный треск бьющегося дерева, а рабису, поджав губки, лишь зажмурилась, то ли рассчитывая, что ее не заметят, то ли готовясь к чему-то похуже.

Или она просто скрывала боль? 

 

Откуда, спрашивается, появились эти собаки? Эрзсебет лишь грустно усмехнулась, когда эта мысль появилась в ее голове.

- Ой.

 

+2 временной муки

- 3 хп 

Боль

[Фели]

— Ой.

 

«Воистину, черт бы тебя подрал, "ой"! Что это вообще было?!» — возмущенно рявкнула глашатая, пытаясь пробиться через ничем незамутненную боль.

[Selena]

Улицы Лондона

 

Заметив ее, отродье Каина с рычанием рванулось вперед... чтобы, поскользнувшись на чуть прикрытом снегом пятачке льда, растянуться во весь рост на белом холодном покрывале. 

- Ты пятнаешь Творение, - шелестящий шепот отразился от темных стен, - ты недостоин жить. 

В мгновение ока оказавшись у распростертого на снегу тела, Халаку протянула руку, касаясь взлохмаченной головы, легко проводя ладонью по волосам... Со стороны это выглядело невинной лаской. Лаской, что несла в себе леденящее прикосновение Смерти. Лежащий тонко взвизгнул, отдергиваясь, резко вскакивая на ноги. О, не уходи, не так быстро. Шаг вперед, ладонь, огладившая мускулистое плечо. Глухое рычание в ответ. 

И прыжок, резкий, почти неуловимый. Когти рванули окружающий фигуру мрак, обжигая предплечье жгучей болью. Расширились и полыхнули яростью ледяные глаза, едва слышно зашипев, Эниоталь развернулась, опуская на мужские плечи обе ладони, опрокидывая в снег уже и так едва стоящего на ногах потомка Каина. 

- От праха к праху. - прошелестело в ночи. От ледяных пальцев по давно мертвому телу словно прошла волна, ускоряя процесс разложения до предела. Миг - и на покрытых снегом плитах остался лишь тонкий слой истлевшего праха, повторяющий очертания лежащего тут прежде тела. И - словно эхом - боль ожгла душу не хуже когтей: в неизвестность ушли две души. Можно было даже не оборачиваться... но Падшая все же обернулась, вставая. И, тихо выдохнув, недовольно качнула головой. Это смертное дитя просило помощи. Ей стоило быть аккуратнее. 

Развернувшись, черная фигура слилась с тенями проулка. А некоторое время спустя на улицу вышел высокий парень в куртке, и неторопливо направился вдоль по улице.

Полностью исцелить рану ей так и не удалось, и плечо все еще саднило. К тому же смертное тело испытывало незнакомое ей доселе чувство голода. Это добавило в планы на ночь два важных пункта - надо было найти источник, чтобы восполнить почти истощенный запас веры, и следовало поесть. Ди знал отличный ресторанчик неподалеку. Возможно, планы удастся совместить.

 

 

Временная мука +2

- 1 хп

- 2 пункта временной веры

[Фолси]

Коттедж Морганов

 

- Безразличие. - на пухлых губах Анны заиграла широкая улыбка, пока вытянутую руку одновременно обжигала смуглая ладонь и леденила металлическая рукоять кухонного ножа, сейчас опасным натяжением игравшего на коже Марка. - А ты любишь ходить по лезвию, правда?

 

- Ходить... и подводить под нож, - чёрные глаза гипнотизировали. Марк смотрел прямо и открыто, лишь немного втягивал живот, рефлекторно стараясь оказаться дальше от острого ножа. Этот человек дружил со всеми демонами внутри своей души, наслаждался их компанией и слушал искусительные речи. Да и почему бы нет? Трудно вырасти закрытым и закомплексованным подростком, когда ты богат, красив, и слышишь об этом постоянно. 

Только присутствие Лайлы подавляло этих демонов. Делало слабым и зависимым. Может быть, оно и к лучшему, что обстоятельства не позволили Марку связать вечность с этой роковой женщиной? А тут... неизвестно как доставленный неизвестно куда неизвестно кем, Марк был по-своему свободен. Слишком много переменных, чтобы рассчитывать на благоприятный исход для одной единственной константы. И в предвкушающей улыбке парня, отринувшего как надежды, так и опасения, читалась готовность погрузиться с головой в пучину... и утонуть в ней. 

 

Он не мог приблизиться - мешал нож. Брюнет положил вторую руку на плечо Анны и быстро развернул девушку к себе спиной. Кончик ножа оставил алую черту на вздрогнувших мышцах живота, но разве это - боль? Нет, это - ярость. Это - раненый зверь, который томился в клетке и наконец-то получил свободу. Это - пряный фатализм, который заставляет людей лезть на небоскрёбы или грубо срывать с девушки одежду, рискуя в любой момент застыть навечно с ножом в горле. Нет, он намеренно не стал её разоружать. Да и зачем, если свет в руках этой бестии разил острее клинка, а нож придавал её образу волнующую темноту. 

 

Опасная девочка. Не такая безумная сука, как Лайла, что скорее поимела бы его самого этим ножом. Но всё равно... Смуглые руки приподняли свитер и начали ласкать бледную кожу, расстегнув застёжку лифчика на спине. Жадно огладили бёдра, утянутые джинсами, прежде чем расстегнуть смущённо вжикнувшую молнию. Смущённо... стеснительные девочки не ждут у душевой кабины парня, даже не протянув ему полотенца. Горячее дыхание ожгло шею Анны, когда губы почти впивались поцелуями во все открытые участки. Сильный и настойчивый, как на памятной вечеринке, Марк постепенно окунался в родную для себя стихию: потребность побеждать. 

 

Любой ценой. 

[Фели]

— Сестра Мария, вы правы. Мне надо поспать. Составьте список поручений на завтра, я ими займусь. А сейчас… можно мне в свою комнату? Неплохо бы ещё знать, где она.

 

Женщина подозрительно нахмурилась, как если бы пыталась прочесть, какой подвох крылся за этой невинной улыбкой ангелочка, кажущейся на лице огненного чертенка столь неуместно, что хоть стой хоть падай. Вот только, увы и ах — у неё не было совершенно никаких улик, да и Тревиса она знала совсем недолго, чтобы что-либо о нем знать и иметь под подозрениями почву. Один-ноль в его пользу.

 

Со вздохом покачав головой и дождавшись, пока он спешно расправится с шоколадом, Мария жестом поманила паренька за собой. Крипта под церковью оказалась даже больше, чем могло показаться на первый взгляд; здесь было такое чертовски громкое эхо, что кто-нибудь слабохарактерный точно вцепился бы в ладонь шествующей впереди пожилой женщины. Кто-то, кто не был Тревисом, очевидно.

 

Женщина приоткрыла дверь, позволив пареньку войти в келью. Внутри оказалось… ну, уже не настолько жутко. Пол был укрыт красно-желтым ковром от оклеенной белыми обоями стены до такой же стены, простыни на заправленной кровати почти слепили своей непорочной белизной, а возле длинного книжного шкафа, прямо напротив комода, располагался письменный стол с — кто бы удивился — висящим над ним распятием. И, совсем как в кафе-столовой, здесь было электричество в лице двух светильников и розетки. Скорее всего, придется искать где-нибудь переходник, если ему потребуется более одного разъема.

 

— Ванная комната чуть ниже по коридору, — со вздохом сообщила сестра Мария, сцепив ладони в замок и рассеянно размышляя над тем, стоит ли ей ещё что-либо сказать. — Если что-либо понадобится или появятся вопросы, можешь вернуться тем же путем и подняться наверх: в главном зале можно отыскать служащего в любое время суток. Я пока распечатаю тебе листок с картой — на первых порах может пригодиться. Доброй ночи, Тревис.

 

Женщина с какой-то скорбной важностью кивнула и вышла, закрыв за собой дверь. Замок, впрочем, не щелкнул; приглядевшись к ручке двери, юноша даже обнаружил щеколду. По крайней мере, вряд ли кто-нибудь вломится посреди ночи, дабы воспользоваться «беззащитностью сироты». Пф.

 

Зато теперь он был почти в гордом одиночестве — только через решетку вентиляции доносилось еле слышное, размеренное гудение.

Тем временем некий дьявол, не без труда разговорив вдрызг пьяного и разрыдавшегося на его плече друга — не забыв при этом красноречиво намекнуть на то, что в одном из антикварных магазинов можно отыскать решение «деликатной» проблемы бедняги — он кое-как на закорках оттащил горестно бормочущего Лемуэля в его келью, отсыпаться после ядерной дозы вина для причастия. Хорошая новость: знакомый святого брата действительно искал арендатора для небольшой квартирки, и даже был более чем рад впустить его прямо этой ночью — слишком уж срочно нужны были деньги. Плохая новость: апартаменты находились не так уж и близко от церкви. По факту, они находились очень далеко от церкви. 

 

Он не планировал бежать на первое попавшееся предложение, сломя голову — учитывая, что изначально он предполагал убить на это куда больше времени — но теперь у Эшемаила был один весьма неплохой вариант, которым он сможет воспользоваться, не отыщись у него иных.

 

Ну, а пока не помешало бы выпить чаю. Почему-то падший кингу с самой первой секунды в этом теле начал страстно желать чай; чудно, да и только.

Сообщение отредактировал Фели: 16 декабря 2016 - 07:00

[Фолси]

Особняк Лоуренсов

 

Откуда, спрашивается, появились эти собаки?

 

Юноша на улице завертелся волчком, когда к нему со стороны дороги побежало трио злобных, рычащих псов. Он чувствовал их болезненную ярость, чувствовал, как эти жадные до крови безумные животные пришли на зов маленькой девочки, застывшей у окна. Снег взвихрился вокруг парня непроницаемой стеной, а мощные порывы ветра отбросили двух особенно ретивых псин как можно дальше - маг больше не скрывал себя. Последний рычащий хищник не спешил разделить участь своей маленькой стаи, и с разбега запрыгнул на подоконник, с которого на голодные игры собак взирала Абигейл. Длинная морда с рычанием вцепилась девочке в руку. Завидев это безобразие, мистер Лоуренс с табуретом наперевес прибежал отбивать дочь у обезумевшей собаки. Взвизгнув от тяжёлого удара табуретом, пёс выпрыгнул обратно в распахнутое настежь окно. 

- Да что же это такое, - с досадой прокричал отец семейства, придерживая дочку за здоровую руку. 

Маг с улицы, тем временем, бесследно скрылся. Только на ограде вокруг особняка кто-то начертил мелком овал. 

 

Церковь Святого Мартина

 

Зато теперь он был почти в гордом одиночестве — только через решетку вентиляции доносилось еле слышное, размеренное гудение.

 

Тревис снял грязную куртку, ботинки, и прямо в одежде лёг на койку, завернувшись в одеяло. Мальчика знобило. Видимо, сказалось переохлаждение - в конце концов, Тревис весь день провёл на улице, а завершил его и вовсе скорчившись в снегу. 

Шумно засопев, рыжий бедолага тщетно пытался уснуть. 

[Lord RZ]

Действительно, прошло совсем немного времени, прежде чем мы с Уэсли встретились вновь. По правде сказать, он едва выдержал, чтобы не разбудить меня звонком пораньше. Этого следовало ожидать. Оставаться завтракать  в своей холодной мрачной комнатушке я не хотел, поэтому мы отправились пить кофе в знакомый подвальчик.

 

Утро было бессветное, зимнее, свежее. Серенький денек, серые дома, серый асфальт. Мы шли не спеша, и я разглядывал диковинные витрины, украшенные к Рождеству - истории, с которой я тщательно ознакомился в собственных мозгах, и которая заронила в меня что-то странное. Витрины были похожи на окна в другие миры: тщательно убранные ниши, искусно подобранные детали - во всем чувствовался вкус и даже претензия на искусство.

В одном окне семейство готовилось отмечать праздник. Маленькая елочка с крохотными игрушками украшала комнатку, а на нее с вожделением, не замечая общей суеты, смотрел котик. Он даже пропустил момент, когда мать семейства внесла индейку на блюде. Ну, о вкусах не спорят, а я бы сейчас съел такую птичку! Так что с моей точки зрения котик был не прав.
 

В другой витрине был устроен вертеп: пещера, символизирующая, насколько я понял из воспоминаний Рейна, место рождения Христа. Розового младенчика, которого держала на руках юная мать, встречали овечки, ослики и три... мага? Ну да, где сила, там и маги, куда уж без них, наверняка бежали туда бегом эти добрые люди. Они принесли новорожденному дары. Все взгляды были устремлены на Него - а я думал о страшной мощи, вместившей всю вселенную в это крохотное существо. Вы полагаете, это выдумка? Тогда вы ничего не знаете о Его силе... Во всяком случае так, как знаем мы.
 

А вот и другая чудная картинка: в порт прибыл корабль, с большим мастерством изготовленная модель заставила стайку мальчуганов прикипеть к окну. Санта-Клаус встречает подарки с большим блокнотом, нацепив на нос очки: решает, что кому. Можешь не решать, великий Николай, подари им по такой модельке, счастья будет на долгие годы. Я улыбнулся. Еще бы посмотрел, но желудок напомнил мне поспешить.

 

Уэсли шел рядом и молчал, иногда пиная с дороги мелкие незаметные камушки. Не сердился, скорее, валял дурака. Его страшно раздирало на части. То, что я осязаемо оставался Рейном... наполовину, притягивало его. Но от того, что очевидно, в Рейна заселился какой-то Чужой, выворачивало наизнанку. Ксенофобия - вещь неистребимая. А еще там было огромное любопытство. Вес жаждал ЗНАТЬ. Много. Ну что же, по меньшей мере, на кофе я сэкономлю, и даже расскажу ему пару баек. Раз уж злосчастному пресвитеру так повезло, и Рейн не нашел себе жильца раз в сто "интереснее". А я памятовал о таких духах, что один мог стоить семи злейших.

 

Мы нырнули в подвальчик, запах кофе закружил голову. Есть все таки в человеческом бытии прекрасные вещи. Сев за стол, я принялся созерцать Уэсли. Растрепанные волосы, тонкие черты, бледность от недосыпания и явно слез. Чувства Рейна к нему были как будто стерты.

- Что ты на меня так пялишься? -  спросил пресвитер, помешивая кофе, чтобы тот слегка подостыл. - Твоя очередь пялиться?

Он и не пытался улыбаться.

- Нет. - Пожал я плечами. - Пытался понять, как Рейн относился к тебе. Безуспешно.

 

- ДА ОСТАВЬ ЕГО В ПОКОЕ! - Уэсли вдруг перешел на крик... шепотом. - ПРОСТО, fck, НЕ ТРОГАЙ все это!

Бедняга оттолкнул от себя чашку и нервно потер лицо ладонями. Да. Не вовремя я забыл, что у людей не принято быть откровенными.

- Оk - я поднял ладони вверх в сдающемся жесте. - Прости, Вес. Я еще не обвыкся с вашими... церемониями.

 

Уэли одарил меня взглядом, полным ненависти.

- Прошу тебя - он дернул к себе свой кофе, хрипя все тем же срывающимся шепотом. - Прошу, не надо в это лезть. Дай мне смириться с тем, что...

Американец махнул рукой, не в силах договорить. Я смолчал, давясь своим капучино. Я не чувствовал себя таким уж виноватым, но на душе все равно заныло. Это явно надолго. Но других друзей у меня нет. Потому я выдохнул с некоторым облегчением, когда Вес успокоился. 

- Я видел - начал он неуверенно. - Я видел, что ты вовсе не похож на... демона. Как будто. Если мы знаем конечно хотя бы что-то об этом...

- Вы знаете. Древняя память вашей крови хранит многое. В том числе и облики чудовищ, которыми стали некоторые из нас. Сильные и славные некогда, и сохранившие свою силу и славу, вот только уже для другого. Я... рядовой и вряд ли настолько интересный дух, удивительно, как Рейн нашел мое имя. И я все еще похож на себя прежнего.
 

- А вы общаетесь между собой? Интересно, о чем могут говорить... духи? - Уэсли был смущен и пытался скрыть это шутками. - О том, как совратить невинных овечек?
- А это надо обсуждать. по-твоему? Совсем неинтересно. - В памяти вдруг вспыла цитата из фильма, от которой у меня даже дух перехватило. как она мне понравилась. - "Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно… О закате, который они видели… О том, как солнце, погружаясь в волны, стало алым как кровь. И как они почувствовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укрощено, и огонь уже догорал в глубине. А ты?.. Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там, наверху, тебя окрестят лохом…"
 

- Перестань надо мной смеяться - Уэсли все же скупо улыбнулся. - Я ведь серьезно.

- Но я тоже. Я принадлежу морю, как оно однажды принадлежало мне. И маленькие волны спокойным утром, и пение китов в океане, и шум волн в раковине и диковинные рыбы в глубинах. Все это было моим. Нашим.

Печаль охватила меня, тоска по утерянному, как будто только и ждала она своего часа в смертном сердце.

- Давай есть. - Я уткнулся в свою тарелку. - Успеешь еще донять меня.

[Beaver]

Коттедж Морганов, утро

 

Робкие рассветные лучики зимнего солнца проникли в помещение сквозь задернутые неплотные шторы, медленно поползли к стоящей у противоположной стены кровати, ласково коснулись лица спящего падшего, выглядящего сейчас как самый настоящий ангелочек, и…

— Аргх!.. Не хочу вставать! — недовольно пробурчал он и накрылся подушкой.

К сожалению, вернуться в объятия Морфея это не помогло. Поворочавшись ещё пару минут, демон не выдержал и, широко зевая, потянулся, после чего отбросил одеяло в сторону и поплелся в ванную. Контрастный душ определенно бодрил. Чистая вода смыла остатки дрёмы вместе с грязью и потом, и Вентус, посвежевший и отдохнувший, замурлыкал себе под нос одну из любимых песен Тайлера, обматывая полотенце вокруг бедер. Он потряс головой, разбрызгивая повсюду капли с мокрых волос, и неторопливо приблизился к платяному шкафу, из которого тут же наугад извлек футболку и джинсы. Как ни странно, они пришлись мужчине более-менее в пору, так что перебирать горы одежды и перемерять её он не счёл нужным.

 

Заправив постель и закинув старые вещи в корзину для белья, Кнут подмигнул собственному отражению в зеркале и спустился вниз, надеясь отыскать себе если не компанию, то завтрак. Но лучше и то, и другое!

[Лакич]

Особняк Лоуренсов

 

«Воистину, черт бы тебя подрал, "ой"! Что это вообще было?!» — возмущенно рявкнула глашатая, пытаясь пробиться через ничем незамутненную боль.

 

"Я не знаю, не знаю!", - девочка тряхнула головкой, пока ее отец, достав аптечку, рассуждая, что "всех местных дворняг пора расстрелять", возился с ее раной - Абигейл стоически терпела боль, не позволяя вскрикнуть. В конце-концов, для любого обычного ребенка - это был бы настоящий ад наяву, но Эрзсебет знала, что по сравнению с настоящим Адом - это так, ссадина. "Как я увидела этого нахала - злость, ярость словно в голову ударили. Видимо... видимо окружающая флора и фауна достаточно сильно реагирует на эмоции Элохим"

Эта наглая падшая посмела назвать себя Элохим?

 

- Давай не будем про это маме рассказывать? - вдруг заговорила Абигейл, невинно улыбаясь, словно ничего до этого не было. Лишь захлопала ресничками, словно выпрашивала плитку шоколада. Как любой хитрый ребенок до нее.

Лоуренс лишь нахмурился: для него все происходящее нехило действовала на нервы, которые уже совсем скоро просто, казалось, не выдержат. Но вид этой девочки, которая даже после всего улыбалась, не мог не успокоить.

- Спасибо! - кивнула Абигейл, заметив почти тусклую улыбку на лице отца.

 

- Пойдем, это был безумный день. Хочется поскорей с ним покончить, - устало и медленно заговорил Лоуренс, протягивая дочери руку.

Он даже не представлял, насколько был прав.

[Leo-ranger]

Коттедж Морганов

За остаток ночи и часть утра Шавуа проспал все полагающиеся ему восемь часов и даже проснулся бодрым, однако даже это не сдвинуло ему настроение с отметки "я хочу предать этот мир огню" до хотя бы "ладно, пока живите". Приняв душ и одевшись (почему он еще не улучшил свою одежду, кстати? Странно, очень странно) аннунак спустился вниз, где встретился с Вентусом.
- Утра, - хмуро поприветствовал он Кнута.

[Beaver]

Коттедж Морганов, утро

 

— Утра, — хмуро поприветствовал он Кнута.

Вентус успел надыбать — не спрашивайте, как и где, пусть будет небольшим секретом — хлеба, сыра и колбасы и теперь с аппетитом жевал бутерброд, запивая его горячим кофе. Что? Вполне нормальный завтрак!

 

— Доброго утра! — отозвался падший. Оптимистично так отозвался. Фу, аж противно! Откуда у него такой энтузиазм, бьющий через край, тем более с утра? — Голоден? — участливо поинтересовался Ашару.

Как заботливо… Курица-наседка какая-то, а не демон! Ужас.

[Gonchar]

Коттедж Морганов

 

Горячее дыхание ожгло шею Анны, когда губы почти впивались поцелуями во все открытые участки. Сильный и настойчивый, как на памятной вечеринке, Марк постепенно окунался в родную для себя стихию: потребность побеждать.

Любой ценой.

 

Он был морем, бурным и упорным, необузданным и своевольным. Мечта, которую видели в людях океаниды, несокрушимая страсть бурного океана, воплощённая в чувствах и эмоциях народа праха. Без контроля, без размышлений. 

Анна боялась, была смущена и раззадорена одновременно. Отлично умея играть на чувствах и эмоциях, отлично умея скрывать свой страх и неуверенность, она не ожидала такого исхода, до последнего считая это красивой игрой в соблазнительные речи и поддёвки, однако она не была большей Анной Эллингтон в полной мере, сущность Изверга с придирчивостью хирурга изучала каждый мускул в собственном напряжённом от рвущегося откуда-то из низа живота томления и огня, подтачивающего разумность и логику. Превращая холодный эксперимент в постепенно нарастающую изнутри иррациональную солнечную бурю.

 

Веки затрепетали от жадных горячих прикосновений губ, покрывающих влагой оголившуюся шею и плечи, бесполезный предмет одежды скользнул под кофтой на пол, а тело послушно изогнулось в пояснице, давая ощутить сильным рукам натяжение не менее упругих, хоть и менее выдающихся, мышц. 

Само по себе дыхание углубилось, стало более тяжёлым, отчего лёгкие стало нещадно терзать пряным удушьем, пока отяжелённая ножом рука скользнула назад, проводя по бедру парня, но уже без той тягучей холодности экспериментатора, а скорее как рука погонщика.

- Только вздумай остановиться... - хрипло прошипела Баториэль, ощущая как остатки контроля и стеснительности сгорают с инфернальным огнём страсти, накрывающей вместе со скольжением свободной руки по ягодице Марка.

[Фолси]

Коттедж Морганов, утро

 

Странное семейство юных магов просыпалось очень медленно и с неохотой. Ну ещё бы! На молодых людей был возложен дар, который, разумеется, не позволял им ходить в колледж или подрабатывать. По крайней мере, в этом убеждали себя лежебоки, на часах которых было уже далеко за полдень. Зачем заботиться о подобных мелочах, как деньги, когда тебя содержит богатая наследница, а большая часть трудовых будней сводится к заданиям типа "сходи, подпали задницу такому-то вампиру"? 

 

Впрочем, не все взращивали в себе такую инфантильность. Рори с самого утра бегал по окружающему коттедж лесу, позволяя морозному воздуху основательно взбодрить сонный разум. После пробежки рыжий маг принял тёплый душ и теперь щеголял по дому в одних трениках, демонстрируя слишком идеальный, словно вылепленный торс. Ахрималь в простой рубашке с закатанными рукавами и в потёртых джинсах сидел в любимом кресле-качалке на веранде и курил. Иногда он поглядывал на падших "гостей" дома, но во взгляде его не было блеска подозрительности - только тёплый интерес. Мужчина был открыт для разговоров, хотя  в данный момент просто наслаждался часиком покоя в своей безумно хаотичной жизни. 

 

Кроме того, на диване первого этажа без задних ног спал какой-то потрёпанный блондин, заботливо укрытый пледом. Из-под мягкого покрова на пол свесилась рука, покрытая татуировками. Этого юношу падшие не застали в момент своего прибытия - видимо, он появился глубоко за полночь. 

 

!