[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Beaver]

— Нет, не хочу, — поспешно отказалась Джессика от весьма щедрого предложения.
— Ты не веришь, что всё по-настоящему, да? — почему-то глядя не на неё, а в окно, спросил ангел. Девушка, обхватив свои острые плечики тонкими ручками, кивнула. Он улыбнулся и ласково сжал её ладонь. — Тогда… я ещё зайду завтра.

Не дожидаясь ответа, он поднялся с места, и комнату вновь озарила яркая вспышка. Уже через мгновенье из палаты вышел ничем не примечательный, не считая белого врачебного халата, мужчина. Он твёрдо шёл по коридорам больницы, пока не увидел краем глаза вполне жизнерадостного мальчишку лет десяти. Он лежал на кровати. Правая рука его была загипсована и прижата к телу, а левая нога, тоже сломанная, по всей видимости — висела в воздухе с грузом-гирей.

— Эй, парень, что с тобой случилось? — поинтересовался падший, приближаясь и отмечая несильные ожоги у маленького пациента.
— Прыгнул с сестрёнкой со второго этажа, — поделился ребёнок. — Мамы нет дома. Начался пожар. К дверям никак не пробраться! — с энтузиазмом рассказывал он о своём подвиге. — И тогда я вытащил Бекки (это моя сестричка) из кроватки и вылез через окно, а там попытался достать до дерева, но получилось не очень… Зато Бекки цела и невредима! Когда вырасту, стану пожарным! — подытожил юный спасатель.
— Ого! Да ты настоящий герой! — усмехнулся демон и, заливая палату алым светом, принял свой истинный облик. — А героев обычно ждёт награда. — Он аккуратно прикоснулся крылом к мальчику, и ожоги последнего исчезли, как по волшебству, переломы срослись, а ссадины и царапины — затянулись. Ашару же взамен получил энергию Веры. — Бывай, герой. — Кнут шутливо отдал честь, вновь превращаясь в Тайлера, и удалился, напоследок добавив: — Помни только, что не всегда подобные приключения заканчиваются хорошо и не всегда рядом оказывается… Ангел-Хранитель.

[Beaver]

Он вышел из больницы, достал из сумки пачку «L&M» и закурил. Сколько боли, сколько страданий, сколько несчастий… Немыслимо! Он подавленно покачал головой, искренне сожалея о том, что не может помочь всем.

«Какой же ты жестокий ублюдок, Отче! — мысленно усмехнулся падший, воздевая очи горе и выпуская струйку дыма через нос. Последнее слово даже в разуме звучало с… издёвкой, что ли. — За что ты покарал их?»

Кнут вновь покачал головой и медленно побрёл вдоль улицы, не торопясь возвращаться к новым друзьям в таком… печальном настроении. Чёрт, до чего докатился… Совершенно по-человечески обращается к Богу… Не ожидая, впрочем, ответа от кого-то, кто и раньше-то передавал свои слова через Глашатаев. Ашару свернул в безлюдный переулок и попытался отогнать неприятные раздумья, а в следующий миг ему стало не до них — совершенно случайно подняв взор на уровень третьего этажа, он заметил в окне малышку. Ну и что, спросите вы? А то, что она сосредоточенно крутила ручку этого самого окна. Мало того — через пару секунд створка распахнулась, и любознательная девчушка, ничуть не боясь ни высоты, ни холода, шагнула в пустоту за пролетевшим мимо воробышком. Её мать, высунувшуюся следом, Вентус уже не видел (только слышал её испуганный вскрик), потому что, ошеломленно выронив сигарету изо рта, спешно действовал: алая молния с поражающей воображение скоростью взвилась в воздух, и вывалившаяся из «гнезда» крошка буквально очутилась в весьма надёжных руках. Осторожно прижимая её к себе и размеренно взмазивая крыльями, краснопёрый ангел опустился на землю и растерянно огляделся, пока не понимая, что с егозой делать.

К его счастью, почти сразу же к нему подбежала её запыхавшаяся родительница. Опешившая, правда, от случившегося и чудесного спасителя. Демон обзаводиться миленькими спиногрызиками, тем паче чужими, в данный момент точно не собирался, поэтому тут же передал ей дочь и, вылечив ошпаренный живот женщины (она нечаянно опрокинула на себя кастрюлю с кипятком, потому и не уследила за своей «принцессой») и получив заодно порцию веры, скрылся, под сбивчивые благодарные фразы сетуя о том, что дети в Лондоне почему-то с завидной регулярностью падают вниз, словно переспевшие сливы — с дерева.

[Элесар]

— В следующий раз он пришлёт палача, а не судью. Не советую заигрывать с новым законом, герцог, — металл тугими струями стекал с женского тела и без следа впитывался в пол. Последней исчезнувшей чертой истинного облика демоницы стали глаза — они всё ещё сияли на человеческом лице. Ториэль вытащила из широкого кармана пальто визитную книжку и положила карточку на тоненький ажурный столик. Модельное агентство «Elite Model» было открыто для посетителей с полудня до позднего вечера. Двор Ночи — офис агентства?
В любом случае, рано или поздно Лайлитаму пришлось бы выяснить это самостоятельно.

— Да хоть стадо радужных поней, — без особенного страха перед угрозами Ториэль пожал плечами падший ангел, провожая цепким взглядом покидающих его магазин гостей. У появления на пороге палача из Двора Ночи есть одно неоспоримое преимущество — в этом случае Клинок Рассвета совершенно точно будет знать, что ему стоит сделать с незваным посетителем. Нахмурившись, мужчина задумчиво почесал щетину, пытаясь выудить из сознания Ребера указание на то, откуда вообще сравнение с непарнокопытными зверушками. Оказывается его погибшая дочь любила смотреть некий мультфильм под слоганом «Дружба — это чудо», а тот, по мнению бывшего хозяина тела, тянул скорее на фантазии кокаинового наркомана, чем на детский сериал. Конечно, Эмиль не расстраивал дочурку такими сравнениями, однако воспоминания о счастливом семейном досуге накрепко врезались в его память.
— Странные в этом мире понятия о чудесах, — пробормотал Лайлитам, встряхивая головой и отгоняя тяжелые мысли о прошлом мсье Ребера, неизбежно скатывающиеся к роковому дню аварии. Не время. К тому же, настоящее не многим лучше.
— Это я удачно девочек заказал, — одобрительно хмыкнул мужчина, продолжая беседу с самым эрудированным человеком в помещении, когда прочёл надпись на оставленной визитной карточке. Щелчком пальцев отбросив бумажный прямоугольник куда-то за кассовую стойку, падший направился ко входной двери. Может если повесить табличку «Открыто», к нему в лавку прекратят лезть все подряд? Ну, кроме, настоящих клиентов.

[Leo-ranger]

Мастерская Шамиля

Впрочем, дверь не успел открыть ни Уилл, ни Брайан не успели, ибо её отворил с другой стороны хозяин мастерской, машина которого была припаркована неподалеку. Он оглядел всех трех посетителей и хмыкнул.
- Доброго дня, мисс О'Брайан. Знаете, когда я говорил "около часа", я не имел ввиду "примерно полчаса", - хмыкнул плотник. - Если бы я не разобрался со своими делами пораньше - вам пришлось бы еще минут тридцать ждвть на морозе, а это нехорошо для здоровья, - с "искреннейшей" заботой в голосе добавил Шамиль и кивнул себе за спину. - Ваш заказ готов. Пройдемте за мной - оцените работу. Вашим молодцам тоже придется пойти - гроб штука нелегкая.
Почле этих слов Шамиль зашел внутрь мастерской и, прежде чем клиентка могла проследовать внутрь, еще раз окинул работу, едва доделанную за пару минут до приезда Карен. Красивый белый гроб, изнутри обитый мягкой материей - в таком не стыдно умереть, пожалуй.

[Gonchar]

Коттедж Морганов

 

Поленья уютно потрескивали в сложенном из алого кирпича камине, отгороженный небольшим чернёным витым заборчиком...или как там назывались эти железные штуки, что не давали очагу слишком уж разбрасываться искрами и кусками горящих поленьев. 

Тепло приятно растекалось по всему телу от кончиков пальцев ног и рук и оседая приятным покалыванием в груди. Устроившись в мягком кресле, Баториэль подложила под голову руку и неотрывно следила за пляшущими языками огня. Неберу не чувствовала близости к этой хаотичной стихии пылающей энтропии вселенной, однако огонь давал свет, потоки разбивающихся о любую материю фотонов - а оттого даже в этом сплетались нити творения, которых касалась падшая очень и очень давно, во времена скрытые туманом и намёками манящих звёзд. 

За спиной раздались шаги, однако падшая ещё раньше ощутила присутствие нового гостя в уютном пространстве перед камином. Знакомый холодок и переливы мелодии цвета индиго. Немного посвежевший детектив сел в стоящее рядом кресло с высокой спинкой, опуская пожелтевшие от табака ладони над подлокотники.

- Рори говорил, что ты хочешь поговорить со мной. - произнесла Анна, переводя взгляд синих глаз на Ахрималя, чуть поджимая розовые губы. - Это насчёт Марка, да? Я видела, какие ты бросаешь взгляды на него... - неберу легко улыбнулась, - то, что люди называют "женской чуткостью" сложно обмануть и от неё сложно что-то утаить. Особенно мужчинам. Парень не гармонирует с этим местом, ни моралью, ни сущностью.

[Фолси]

Квартира Джошуа 

 

- Джек, не пропадай! - в тоне голоса проскользнули тревожные нотки, - Слышишь меня?

 

- Я... фух, - невидимый собеседник тяжело выдохнул, - я буду на набережной Виктории, возле Моста. Телефон, который я тебе оставил, на пеленге. Просто будь где-то рядом, и я тебя найду. Осторожней, Ди. Его глаза повсюду. Даже..., - голос нервно хихикнул, - даже звёзды - его глаза. 

Связь прервалась внезапно. А одержимый парень опустил взгляд на браслет с янтарными камнями, охвативший запястье. 

Вот уж действительно, его глаза были повсюду. 

 

Зелёная тропа

 

- Готово, - он обернулся к Джиму, - иди за мной и никуда не сворачивай, усёк?

 

Когда юный смутьян сделал шаг к принявшей жертву арке из стилизованных менгиров, то в лицо ему дыхнуло сырыми ароматами весеннего леса. Там, где лишь недавно лежал кусок заброшенного парка, теперь петляла бесконечная тропа лабиринта, стиснутая между двумя живыми изгородями. Бернард уверенно пошёл по ней, прикрыв глаза - не знание вело мага в этом запутанном клубке ходов, и уж тем более не зрение. Наитие. Освободив разум от посторонних мыслей, мужчина позволил ногам самостоятельно выбирать правильный путь, сворачивая столько раз, что даже фотографическая память не помогла бы беглецам найти путь обратно. Да это и не нужно было, ведь они искали убежище. 

Джим обернулся назад, но вместо зимнего Лондона увидел всё тот же бесконечный коридор, который вился впереди. Над головой висела статичная дымка, низко опустив своё мохнатое подбрюшье. В этом странном месте было достаточно тепло, чтобы распахнутая куртка не вызывала дрожи; и в то же время прохладный ветерок время от времени гулял по лабиринту, сопровождаемый тревожным шелестом листвы. У Джима возникли неприятные ассоциации с допросной - как будто по ту сторону живой изгороди находились невидимые сейчас люди, которые перешёптывались, наблюдая за странными гостями. 

Лабиринт стал изменяться: его растительные стены потянулись к небу и сомкнулись толстенными стволами. В этих стенах вдруг стали появляться многочисленные ходы и норы, из которых лился тёплый свет. Беглецы и сами не заметили, как очутились в поселении, буквально вмурованном в лабиринт. 

 

[Фолси]

Улицы Лондона

 

Либо этот вор очень много выпил, либо у него была очень богатая фантазия, либо…

 

- Где сейчас призвавший и как его зовут? - буднично спросила Ториэль, глядя в окно. Похоже, у вора только что появился шанс спасти и вторую кисть. - И спешу тебя заверить, мы бы не стали поручать поиски Азриэля двум рабам. В городе много демонов... но лишь один из них может открыто перечить воле Двора и охотиться за нашими подданными, - лицо женщины скривилось от гнева, но в остекленевшем взгляде мелькнул страх. 

Тем временем книга в руках Эшемаила стала нагреваться, словно пробуждаясь. Тепло перетекало с пальцев на локти, согревало грудь, напоминая... мягкие объятия? 

 

Канализация Лондона

 

Мысль она свою не закончила: только ойкнула, когда услышала лязг железа, словно кто-то... приподнял все тот же люк, и почувствовала, как нечто вцепилось в ее многострадальную ножку, потревожив раны от укуса собак.

 

Чьи-то очень сильные руки поймали маленькое тельце буквально перед падением на мокрое и холодное днище коллектора. Зыбкая  фигура, очертания которой было трудно различить, взвалила Абигейл на костлявое плечо и шустро побежала по железному лабиринту ржавых труб, удаляясь от спасительного люка и погружаясь всё глубже во тьму. 

Что-то лязгнуло. О, этот звук гремящей решётки бывшая тюремщица-рабису узнала бы и спустя вечность. Сильные руки усадили Абигейл на что-то мягкое, в темноте раздался щелчок, и холодный металлический браслет обхватил тоненькую ножку девочки. Снова гремит решётка, вспыхивает свет...

 

...и девочка обнаружила себя в просторной комнате, дурно стилизованной под детскую. Старые игрушки повсюду, древний кассетный магнитофон, множество свечей в стеклянных держателях. Посуда. Несколько кроватей, к одной  из которых за ногу была прикована Абигейл. Длинная цепь позволяла свободно перемещаться по комнате, но была достаточно короткой, чтобы не пустить дитё к забранной решёткой двери. 

Помимо Абигейл, в комнате были ещё две девочки. Свернувшись калачиками на своих кроватях, они должно быть спали. Или же были мертвы. Свет из коридора давал весьма скупое освещение. Зато большой коробок с походными спичками лежал на столике.

 

[AL.MA]

Мастерская Шамиля

- Доброго дня, мисс О'Брайан. Знаете, когда я говорил "около часа", я не имел ввиду "примерно полчаса", - хмыкнул плотник. - Если бы я не разобрался со своими делами пораньше - вам пришлось бы еще минут тридцать ждвть на морозе, а это нехорошо для здоровья, - с "искреннейшей" заботой в голосе добавил Шамиль и кивнул себе за спину. - Ваш заказ готов. Пройдемте за мной - оцените работу. Вашим молодцам тоже придется пойти - гроб штука нелегкая.

 

- Гроб? - Белитруахим передернуло. Убийца не была суеверной, но из какой-то параллельной вселенной пришла мысль о бабе с пустыми ведрами. "Разве к добру возить с собой пустой гроб?" Виду она, конечно, не подала и даже была благодарна Шамилю в том, что он так своевременно открыл дверь и не стал играть в "горячо-холодно" с заказом. - Шамиль, вы ко мне сегодня слишком суровы. - Благодушно улыбнулась Белитруахим, покопавшись немного в воспоминаниях Карен. - Раньше я даже могла рассчитывать на чай с молоком, а сейчас вы будто не с той ноги встали, хотели оставить меня на морозе... тяжелая ночь выдалась? - Белитруахим внимательней пригляделась к фигуре мужчины, что-то ей самой показалось знакомым в нем. "Показалось?" - Пойдемте же, скорее! Не терпится увидеть ваше творение!

 

Почле этих слов Шамиль зашел внутрь мастерской и, прежде чем клиентка могла проследовать внутрь, еще раз окинул работу, едва доделанную за пару минут до приезда Карен. Красивый белый гроб, изнутри обитый мягкой материей - в таком не стыдно умереть, пожалуй.

- Ах... - У Белитруахим на минуту перехватило дыхание. - Невероятная работа! Этот шедевр достоин лучших усыпальниц. -  Падшая провела рукой по полированной поверхности крышки гроба, сделанной из высококачественной сосны, ручки и замки изделия были выполнены из литой стали с удивительной точностью форм и изяществом. Убийца подняла одну из створок двухсекционной крышки, осмотрела внутреннее убранство гроба, напоминающее скорее взбитые сливки праздничного торта, чем символ перехода в объятия смерти; провела пальцами по шелковистой поверхности материала, ритуальный комплект белья шел в подарок. - Как вам удалось? Эта работа достойна лучших Дом... - Белитруахим запнулась. - ...до мавзолеев лучших доберемся вскоре с такими гробами. - Убийца театрально повернулась к Уиллу и Брайану, которые тут же согласительно закивали.

- Тааак... на какой мы цене сошлись? - Белитруахим, как ни в чем не бывало развернулась к Шамилю. Мужчина обладал определенным шармом на нескромный вкус Карен, но что-то ещё, почти неуловимое, откликалось при взгляде на него и в самой Убийце.

[Mad Ness]

Парк

 

Пробежка оказалась весьма динамичной - особого азарта ей добавляли грохот выстрелов и свистящие пули, оставляющие глубокие выщерблены на стенах зданий, обжигая кожу мелким крошевом кирпича, разлетающимся в стороны. Но лучше уж так, чем выковыривать их из собственной задницы.

- Сюда! - Крикнул Джим чуть отставшему Бернарду, взлетая на карниз ограничивающего переулок здания. С простреленной ногой и сцепленными руками такое провернуть не так-то просто, но бурлящий в крови адреналин и большой опыт скоростного преодоления препятствий давали о себе знать. Благо, в суматохе копы не стали заморачиваться с тем, чтобы свести руки задержанного за спиной - у них была немного более значимая проблема. Парень ухмыльнулся, довольный собой.

Спрыгнув с карниза уже на другой стороне разделенного надвое закутка, Джимми привалился к холодной стене, переводя дыхание. Рядом тяжело бухнулся бородач, которому, судя по его виду, было совсем хреново. - Кажется оторвались. Так... что теперь?

 

...и теперь они шли, прячась в закоулках и пробираясь какими-то путями, о существовании которых знают, разве что, окрестные коты, - не из тех, которые домашние любимчики, а из уличных полудиких тварей, с которыми даже бродячие псы не рискуют связываться. По-правде говоря, Джим никак не мог понять, с какой стати Бернард взялся ему помогать, и какого черта они идут в Гринвэлли-парк, зажатый между Вест-Эндом и первой объездной магистралью, когда наиболее разумным решением было попросту свалить из Лондона и залечь на дно в каком-нибудь провинциальном городке, а то и вовсе убраться на острова, единственное сообщение с которыми паром, раз в сутки, и телефон. С каждой минутой нахождения в черте столицы, особенно поблизости от Сити, повышало их шансы быть найденными, впрочем, благодаря ли удаче или же хорошему знанию улиц, до парка окровавленная парочка добралась без особых проблем.

Переминаясь с ноги на ногу по хрустящему снегу и чувствуя, как хрустит схватившаяся коркой льда на штанах кровь, Джимми с сомнением наблюдал за тем, как Берн размазывает свою кровь по булыжникам, сосредоточенно разглядывая свое творение с видом художника, удовлетворенного новой работой.

 

- Готово, - он обернулся к Джиму, - иди за мной и никуда не сворачивай, усёк?

 

- Ы? Ладно, без проблем, Пикассо. - Парень хмыкнул, поймав какую-то интересную мысль, которую не преминул тут же озвучить вслух, - Хорошо, что тебя подстрелили, иначе бы как... резал себе вены? Я, конечно, не знаток современного искусства, но вряд ли кто-то оценит твое произведение.

 

В этот момент включилась какая-то чертова магия. Шагнув следом за Бернардом, Джим сам не заметил, как оказался посреди леса, чей воздух, пересыщенный влагой, сбивался в комья тумана, забивающие горло и оседающие на одежде мелкими каплями росы. Беглец даже матерился шепотом, слишком ошарашенный случившимся, но столь же сильно впечатленный открывшимся ему в центре серого зимнего Лондона великолепием первозданной дикой природы.

- Что за... мать... это... - Он топтался на месте, осматриваясь по сторонам, в бесплодной попытке осознать новую действительность. - Дай сигарету. - Заключил он, не найдя иного способа смириться с реальностью. - Пожалуйста.

[Фели]

Улицы Лондона

 

— Где сейчас призвавший и как его зовут?.. И спешу тебя заверить, мы бы не стали поручать поиски Азриэля двум рабам. В городе много демонов… но лишь один из них может открыто перечить воле Двора и охотиться за нашими подданными.

 

Воришка вдруг подозрительно притих, застыв и не шелохнувшись даже когда кадиллак с фырчанием подскочил на небольшой кочке. Ториэль терпеливо и бесстрастно ожидала затребованного ответа, разглядывая укрытые тонюсеньким покрывалом пушистого снежка улицы города своего Тирана, и именно по этой причине не сумела увидеть гримасу, появившуюся на лице преподобного на какое-то краткое мгновение.

 

Он не знал, что делать. Погрузившемуся в ступор кингу одновременно как хотелось отпрянуть от филактерии как можно дальше, швырнув её на колени ни о чём не подозревающей дьяволицы, так и отчаянно прижать её к своей груди, цепляясь за поднесенные ему угольки как жертва кораблекрушения цепляется за обломки корабля, которые не позволяет ей утонуть. Эти угольки, это тепло, которое могло как обжечь так и согреть; воспоминания о них барахтались на самой поверхности, в то время как он был цепями прикован к бетонному блоку, тянущему на дно.

 

Когда-то этого тепла было достаточно для того, чтобы он чувствовал себя неуязвимым. Чтобы после, в сражении, хохотал прямо в искаженные яростью лица небесных глашатаев, недооценивших способности вставших за его плечами людей и его двора и валяющихся в пыли с изломанными крыльями. К чему возможность говорить, когда у него было это? Ну, а потом… потом тепло ушло. У него не осталось ни голоса, ни Азриэля.

 

Эшемаил не сделал ничего из того, о чём пару мгновений молил его собственный дух. Пальцы священника неизменно участливо поглаживали переплёт фолианта, только в серых глазах сверкнул огонёк решимости. Это его не сломало. Бездна его не сломала. Что по сравнению со всем этим какие-либо трудности, возвращение самого дорого существа, которое в любом случае не сможет любить его взаимно или, ха, отрубленная кисть? Дьявол был сильнее этого, и дьявол просто не может плакать. Нужно помочь Азриэлю, а там — чем черт не шутит — может, он даже с ним словцом обмолвится. Фигурально выражаясь, конечно же — кингу прекрасно понимал, что в своем истинном обличье всё равно не сможет вымолвить и слова за пределами собственных обращений.

 

Он повернул голову, проницательно взглянув на отвернувшуюся к окну Ториэль. Она задала вопрос и сообщила, что те двое ни коим образом не были связаны со Двором. Намару настороженно нахмурился, склонив голову набок и пытаясь вглядеться в ту часть лица женщины, что ему было видно. Кажется… кажется, она не считала призывателей хоть каким-то благом для падших, пусть даже заточённых в бездне. Отчасти, это можно было понять: такие смертные подчиняли их своей воле, что вкупе с её отношением к заточённому Азриэлю складывалось в печальную известную «руку мертвеца». Тузы и восьмёрки…

 

В таком случае всё складывалось… Складывалось так, что он просто не может позволить себе не воспользоваться этим картами. Рассказать о Тревисе он не мог — вряд ли его в таком случае ждет сладкая участь, а этого кингу категорически не желал. Придется исхитряться.

 

— В безопасном месте; там, где… упомянутые рабы вряд ли будут его искать, — Эшемаил нахмурился, осторожно подбирая свои дальнейшие слова. За этот жалкий день подобное уже начинало входить в привычку, очень истощающую привычку; он почти тосковал по своему вынужденному и безаппеляционному молчанию.

 

Вот только здраво мыслить получалось отвратно.

 

— Он ещё ребенок, — пасмурно добавил он, прикрыв серые глаза и покачав головой. — Который, судя по всему, даже не понимает, каким образом он сумел провернуть фокус с призывом, не говоря уже об остальном. К тому же… — Эшемаил задумчиво поднял глаза к потолку чёрного каддилака, внутри которого трясся уже достаточно долгое время. — … меня тревожит то, откуда он взял филактерию. Те двое, что получили на орехи от Азриэля, — он для эмфазы скользнул ладонью вдоль корешка фолианта, — говорили, что он её украл, однако мальчик утверждает обратное. Если они не были из ваших…

 

Он внимательно покосился на Ториэль.

 

— Значит, он достал фолиант у кого-то, кто… в свою очередь, сделал это с Азриэлем.

 

Эта логическая цепочка была… не совсем безнадежной, по-правде говоря. Нетрудно было проследить, к чему именно настойчиво вёл дьявол: если его призывающий достал фолиант у кого-то, кто натравил на него «рабов» демона, посмевшего перечить Двору… Вероятно, этот призывающий ещё мог оказаться полезным?

 

Хмф.

Канализация Лондона

 

Свет из коридора давал весьма скупое освещение. Зато большой коробок с походными спичками лежал на столике.

 

«Видишь? Именно к этому я и вела», — раздражённо вздохнул в ещё гудящей от беспамятства голове голосок глашатаи. — «По крайней мере, теперь мы сдвинулись… хоть куда-то. Проверь, при себе ли твой нож».

 

Рабису моргнула, потянувшись туда, где она прятала своё оружие… действительно. Тот, кто сделал с ней это, не удосужился обезоружить маленькую девочку.

 

«Отлично! — судя по воодушевлению в голосе её партнера, Эрзсебет не понравится то, что ей предложат дальше. — Дело за малым — отрежь свою ногу, восстанови её своим Знанием, и… делай всякое!»

 

Похоже, инструкции будут подаваться по ходу дела. Что-то ей это уже напоминало…

 

Ты знаешь, что делать.

Сообщение отредактировал Фели: 19 декабря 2016 - 19:19

[Фолси]

Коттедж Морганов

 

- Это насчёт Марка, да? Я видела, какие ты бросаешь взгляды на него...

 

- Человеку здесь не место, - скорее не ответил, а констатировал Ахрималь, созерцая пламя. - Мы должны защищать людей, но тут не приют. Мальчик ничего не может предложить Предтечам. И вряд ли его устроит роль горничной в наше отсутствие. К тому же я боюсь, что до его разума доберутся наши враги, - мужчина растянул тонкие губы в кривой улыбке. Затем осмотрелся с тоскливым блеском в карих глазах - видимо, хотел найти сигаретку. 

- Советую с ним это обсудить. Защити его, если сможешь и захочешь. А после мы откроем портал в любое угодное Марку место, - поставив однозначную точку в поднятом вопросе, Либнер поднялся с кресла и отправился искать пачку сигарет. 

- Ну где же вы... неужели мне придётся через предсказания искать сигареты...

[Фолси]

Улицы Лондона

 

Вероятно, этот призывающий ещё мог оказаться полезным?

 

- Тогда мне тем более нужно встретиться с этим ребёнком, - невозмутимо ответила Ториэль. Женщина повернула голову и впилась в Чарли взглядом. Совсем не устрашающим взглядом, надо сказать: так уставшая мать могла смотреть на непослушное дитя. - Ты расскажешь, где спрятал призывателя. Или Тиран подвергнет тебя пытке. Когда затронуты вопросы безопасности падших, он не видит полумер. Впрочем, как и я. 

Демоница посмотрела, как пальцы священника поглаживают книгу. Интересно, о чём она думала в этот момент? Растопила ли чужая забота её холодное металлическое сердце? Изящная рука поднялась с обтянутых чулками колен и взяла ладонь Эшемаила в свою. 

- Я не знаю, кто запер Азриэля в книге. Но догадываюсь. Потому что способно на это лишь чудовище. 

Вспышка боли - и Ториэль стала заламывать пальцы священника назад.

- Думаешь, тело носителя делает тебя слабым? Заставляет чувствовать боль, голод, похоть, требует сна и ухода? Но смертные тела - это последняя черта, которая спасает нас от муки. Те же, кто заточён, лишены такой роскоши. Они страдают в своей личной, тесной Бездне, и ничего не могут противопоставить гневу. Ты можешь... - лицо её некрасиво скривилось, - ты можешь гладить филактерию Азриэля, но не будь наивным - его мучений это не убавит. 

Тонкие, но необычайно сильные пальцы разжались, выпуская руку Эшемаила. Ториэль вновь отвернулась к окну, застыв бесстрастным изваянием. 

- Мы скоро приедем. И... позволь задать один вопрос, - женщина впилась взглядом в отражение священника. - Я тебя знаю?

[Leo-ranger]

Мастерская Шамиля

- Шамиль, вы ко мне сегодня слишком суровы. - Благодушно улыбнулась Белитруахим, покопавшись немного в воспоминаниях Карен. - Раньше я даже могла рассчитывать на чай с молоком, а сейчас вы будто не с той ноги встали, хотели оставить меня на морозе... тяжелая ночь выдалась?

- Прошу прощения, если я показался вам грубым, - демон в теле Шамиля изобразил виноватую улыбку. - Это ни в коем случае не были мои намерения. Вчерашний день действительно… выдался непростым.

- Тааак... на какой мы цене сошлись?

Шавуа напряг память, копаясь в голове Шамиля насчет цены, но так и не смог выудить оттуда ничего полезного - уж слишком много заказов было у плотника, чтобы кто-то чужой смог так легко найти нужную в его памяти.
- Насколько я помню, мы договаривались насчет трех сотен фунтов, но право, я с радостью отдам эту работу вам за двести, - хмыкнул Аннунак, с интересом разглядывая Карен. Было в ней что-то… тревожное, наверное. Быть может, у него за последние дни разгыралась паранойя, но он был четко уверен, что она не так проста. Шавуа решил посмотреть дальше человеческого облика и чертыхнулся про себя - ещё один падший. Пятый всего за два дня. И если встреча в доме Предтечами вролне объяснима, то вот насчет последних двук у него возникали опасения. На всякий случай он перебрался чуть ближе к скрытой под одной из многочисленных тумбочек стойке с мечами.

[Фели]

Улицы Лондона

— Мы скоро приедем. И… позволь задать один вопрос. Я тебя знаю?

 

Эшемаил лишь растерянно, непонимающе моргал, уставившись на с хрустом сжимающиеся и разжимающиеся пальцы, когда женщина задала свой вопрос. Он чем-то её спровоцировал? Вероятно, что так. Следовало бы извиниться, наверное, но вряд ли бы женщина восприняла это иначе, чем издевкой. Боль уходила из жалобно ноющей руки жгучими волнами, но в голове кингу было лишь смущение.

 

Да… заданный ему вопрос.

 

— Все мы знаем друг друга с того или определённого ракурса, нет? — с хрипловатым смешком заметил преподобный, казалось, ничуть не обидевшись на наглядную демонстрацию тысячной доли того, что испытывал Азриэль; только глаза, до этого сонно полуприкрытые веками, сейчас взирали на мир почти бодро. Заметив в отражении на стекле взгляд Ториэль, преподобный с кислой усмешкой отвел взгляд и неуверенно пожал плечами. — Но если отринуть софистику… не знаю насчет тебя, Ториэль, но вот я никак не могу избавиться от стойкого ощущения, что я тебя… знал.

 

Рук с фолианта он, впрочем, так и не убрал. Только пальцы руки, к которой коснулась дьяволица, теперь ещё и стали рассеянно ковырять окованные металлом и инкрустированные маленькими камушками уголки, почти на автоматическом уровне. Его всё ещё совершенно не прельщала идея того, чтобы выдать бедного мальчика этому Двору. Пытки же…

 

Нет. Всё-таки Ториэль его не знала, не могла знать. В противном случае дьяволица бы без лишних вопросов и намеков понимала, что уж этим его устрашить проблематично. Можно сколько угодно орать от боли в этом смертном теле, не имело значения: ему достаточно принять свой истинный облик для того, чтобы увидеть, каким именно образом выглядела боль. Ну, а раны… Если тело сломается окончательно, в худшем случае его сущность поглотит другой падший. Плохо, да, но не ужасающе плохо.

 

Ужасно хотелось поинтересоваться о том, нужно ли ему было что-либо знать об этом самом «Дворе», но в прошлый раз этот вопрос совершенно ни к чему ни привел. По всей видимости, ему оставалось лишь ждать… чего-то?

Сообщение отредактировал Фели: 19 декабря 2016 - 20:06

[Gonchar]

Лабиринт туманов

 

Бернард усмехнулся, глядя на реакцию парня и похлопал его по плечу. Словно медведь потрепал лапой.

- Ничего, привыкнешь, меня по началу всё тоже не слабо удивляло, - Бекерт запустил руку во внутренний карман куртки и достал новую сигарету, протягивая её Джимми, - только не разбрасывай бычки тут. Урны тут есть, мы же не дикари какие.

Развернувшись и вновь ухватившись за бок, не желая ронять драгоценные капли крови попусту, мужчина неспешно зашагал в сторону одного из самых массивных проходов, плавно сливавшийся с выступающей из дерева постройкой, которая отдавала духом старых эльфийских сказок, смешанных с электричеством, так как освещали это всё добро отнюдь не магические кристаллы или факелы с жаровнями. 

Не было похоже, чтобы приближением гостей кто-то был так уж сильно взволнован. Насколько было известно Бернарду тут постоянно можно было найти с дюжину членов традиции, живущих постоянно в городе. Вербенам нужно было место, где можно прикоснуться к пульсу живой природы, избавиться ото всех оков цивилизации и вдохнуть свежий чистый воздух, а не бесконечную гарь городов. Сам же Бекерт не причислял себя к таким уж неженкам и придерживался куда более жёсткой и, порой, жестокой философии. Кровь, боль - всё это было частью жизни, неотъемлемой. И современный человек бежал от них как трусливый заяц бежит от волка. Но зачем лгать самому себе? Он на собственной шкуре почувствовал вкус настоящей жизни, которая бьёт тебя копытом по зубам и добивает ударами по почкам, пока ты стараешься собрать рассыпавшиеся кусочки костей.

Бернард тяжело толкнул круглую деревянную дверь и ввалился в хол, ощущая себя крайне паршиво и в который раз роняя капли крови, всё не думавшие переставать сочиться из ран, в которых ещё до омерзения холодили свинцовые головки пуль. 

Внутри всё было наполнено живостью и плавностью природных контуров, вся мебель, уходящие в разные стороны лестницы - всё было словно выращено, а не вырезано из дерева. Неровные округлые стены увивали цветы и плющ, а где-то вдалеке журчала вода.

- Ч-чёрт, неужели нельзя сделать это место чуть менее влажным? - прошипел он сквозь зубы.

- В нашем обиталище не всё столь однородно, брат. - раздался сверху глубокий женский голос с очень выразительным восточноевропейским акцентом.

Мужчина слабо усмехнулся и поднял голову, обращая взгляд на статную женщину, замершую на лестнице.

Однако едва девушка...женщина увидела окровавленный бок Бернарда и ногу Джима, то тут же отбросила долгие приветствия и сбежала вниз, словно живой воздушный поток, ловко перебирая босыми подвязанными стопами.

- Быстро, снимай одежду, - указующе взмахнула рукой с задрожавшими браслетами похожая на ведьму женщина, - kotra kurwa вас так достала? 

Джинсовая куртука полетела на пол, а за ней и окровавленная продырявленная футболка, неприятно обжёгшая рану напоследок трением ткани. Под одеждой Бернард представлял собой сплошную вязь тугих рельефных мускулов, а на коже хватало других рубцов и швов. От мелких, словно россыпь соли, до длинных резанных и округлых пулевых. Но всё переплюнул огромный шрам, словно оставленный от четвёрки когтей, тянувшихся и въедвашихся прямо в плоть от левой ключицы до правого бока. 

Тяжело рухнув на лавку, Бекерт развёл руками.

- Копы, - мужчина усмехнулся, упираясь затылком в стену, - визит в Лондон не задался.

Ведьма трудноопределимого возраста тряхнула копной каштановых волос и изогнула тёмную стрелу брови, склоняясь над двумя ранами и внимательно их изучая.

- Это плохой способ знакомства с этим местом, druzhe. 

Не произнеся больше ни слова, девушка стала водить ладонью над раной Бернарда и что-то нашёптывать на своём странном шипящем языке, для восприятия англоязычного сознания больше смахивающее на невероятную тарабарщину. 

Однако эффект не заставил себя ждать. Как по волшебству (а это явно оно и было) раны стали бледнеть и уменьшаться, пока не вытолкнули на поверхность кожи две свинцовые пули, с металлическим стуком скатившиеся на пол.

Бернард расслабленно задышал и прикрыл глаза, благодарно кивая.

- Что бы я без тебя делал, Ядвига. 

- Истёк бы кровью или сидел за решёткой, это ясно как божий день. - хмыкнула ведьма, упирая руки в бока и оправляя белую холщовую рубашку, обращая взгляд маняще-тёмных глаз на Джимми.

- А ты, герой, кем будешь? - Ядвига чуть вздёрнула острый подбородок и лихо улыбнулась. - Новенький в нашей дружной семье?

- Полечи парня, дорогая, - оторвался от стены Бернард, - и наручники на нём немного не к стати.

- Полечить? - ведьма опять изогнула бровь. - Да он же здоров как племенной бык. - хитро сощурившись, она ухватилась за щёку Джима и потрепала его как несмышлёного внучка.

[Лакич]

Канализация Лондона

 

Отлично! — судя по воодушевлению в голосе её партнера, Эрзсебет не понравится то, что ей предложат дальше. — Дело за малым — отрежь свою ногу, восстанови её своим Знанием, и… делай всякое!

 

Рабису протянула нож к ноге и тихонько ойкнула, когда сталь вцепилась в белоснежную кожу, и...

Нет.

Абигейл вздрогнула, когда до ее сознания дошло, что именно она собирается сделать. Противно. Ужасно. Глупо. Однако не это расстроило рабису, но когда она наконец поняла, кто именно предложил столь иррациональную идею, ей почему-то стало грустно. Невыносимо.

"Хе-хе, ты чего это, - девочка тихонько заплакала, выкидывая нож в сторону - железо с противным лязгом врезалось в решетку, - такое предлагаешь?" 

Эрзсебет закрыла лицо ладошками, тихо-тихо хныкая.

[Фели]

«Хе-хе, ты чего это такое предлагаешь?»

 

«Что? У тебя есть другие вариа… ВО ИМЯ ГОСПОДА, ТЫ ОПЯТЬ ПЛАЧЕШЬ?! — неожиданно взорвалась глашатая, вынудив рабису хныкать только громче. — Да что ты за демон-то такой?!»

 

Тот, который не хотел отрезать себе ногу, очевидно.

 

«Ты вырвалась из бездны, но испугалась… перед какими-то жалкими кандалами? Да ты издеваешься! — продолжала негодовать её партнёр, будь у неё тело — она бы сейчас наверняка яростно расхаживала взад-вперед. — Кончай ныть, давай думать над освобождением!»

[Лакич]

Канализация Лондона

 

«Ты вырвалась из бездны, но испугалась… перед какими-то жалкими кандалами? Да ты издеваешься! — продолжала негодовать её партнёр, будь у неё тело — она бы сейчас наверняка яростно расхаживала взад-вперед. — Кончай ныть, давай думать над освобождением!»

 

"Я не издеваюсь!" - девочка прикусила до крови губу, ощущая металлический прикус на губах - боль и комментарии глашатая вывели ее из прострации, хоть и на душе остались нотки грусти, вызванные... этим странным разговором. Что случилось? Были ли виноваты эмоции Абигейл или Эрзсебет по какой-то причине было неприятно слышать подобное от голоса в собственной голове? 

В следующее мгновение рабису поднялась с кровати, пнув цепь. Неприятно. И нож, кажется, отлетел слишком далеко? 

А вот это уже грустно.

 

- Эй, - подходя к другой кровати, рабису обратилась к одной из девочек, что никак не отреагировали на появление еще одной... пленницы.

Ха, охотник стал добычей?

- Ты меня слышишь? - она тихонечко пнула кулачком маленькое тело.

Сообщение отредактировал Лакич: 19 декабря 2016 - 21:52

[Фолси]

Офис «Elite Model»

 

— Но если отринуть софистику… не знаю насчет тебя, Ториэль, но вот я никак не могу избавиться от стойкого ощущения, что я тебя… знал.

 

Женщина недовольно поджала губы. Очевидно, ей были по душе прямые ответы в стиле "да-нет", "виновен-невиновен". 

- Тиран нас рассудит, - вот и вся реакция, которой священник дождался от своей тюремщицы. Кадиллаки тем временем подъехали к небоскрёбу-игле, пронзившему небеса. Это здание относительно недавно возникло в загрязнённом и консервативном Лондоне - надо понимать, именно тогда пришёл к власти нынешний Тиран. 

 

 

Машины остановились на парковке. Ториэль вышла из салона и вежливо застыла возле двери, ожидая своего лохматого спутника. Одежда Чарли не очень хороша вязалась с роскошью места, в которое его доставили. Впрочем, разве по обёртке судят? Лицом, да и не только, преподобный вполне мог соперничать с признанными моделями агентства. Но привезли его сюда не для трудоустройства. 

Просторный светлый холл, стекло и белые тона, золотой орнамент с красными панелями - типичные признаки декораций, в которые вбуханы лишние деньги. Пожалуй, на украшение приёмной ушло столько средств, сколько церковь Мартина могла бы год без малого тратить на бесплатную и сытную еду для бездомных. А то и несколько лет. Девушка в приёмной, больше похожая на куклу, чем на живого человека, тепло улыбнулась гостям. Особенно Чарли. О цели визита администратор спрашивать не стала - рядом с гостем шла Тиана Болдер, руководитель отдела аналитики. Таких не останавливают и не направляют. 

 

А ещё здесь повсюду были охранники. 

 

Группа новоприбывших вошла в лифт, и Ториэль не глядя вжала кнопку с какой-то астрономической цифрой. Неужели пентхаус? Видимо, ехать придётся долго. Но нет - лифт плавно тронулся и серебристой рыбкой заскользил в океане стекла. Через прозрачные стенки кабины можно было любоваться Лондоном, прикрытым одновременно снежным одеялом и густой вуалью полуденных туманов. 

Тренькнул звоночек, оповещая о прибытии. Двери лифта разошлись, телохранители выступили вперёд и замерли по бокам. Вглубь помещения они не пошли - только Ториэль и Чарли, которого женщина снова взяла под локоть, продолжили свой путь. 

 

Ждала их ещё одна приёмная - поменьше размером. Ещё одна кукла, сидящая за стойкой, улыбнулась гостям. 

- Вам назначено? - надо же, видимо на этом этаже полномочия руководителя отдела не считались достаточно весомыми. Но падшая не оскорбилась - напротив, она мило улыбнулась секретарше, и собиралась уже что-то ответить, как вдруг...

 

- Назначено. Джина, солнце моё, закажи кофе. У меня глаза от крови слипаются, когда я смотрю на этих бабуинов в плавках, - небрежно отбросив какой-то глянцевый журнал в мусорный контейнер (сделанный из мрамора), из двери позади миловидной куклы вышла статная женщина с безупречным вкусом в одежде. 

- И кто же ты? - весьма прямолинейно для особы с такой утончённой внешностью громко спросила дама, неприязненно разглядывая Чарли. Впрочем, неприязненно... неправильное слово. 

Завистливо? 

[Selena]

Квартира Джошуа

 

- Я... фух, - невидимый собеседник тяжело выдохнул, - я буду на набережной Виктории, возле Моста. Телефон, который я тебе оставил, на пеленге. Просто будь где-то рядом, и я тебя найду. Осторожней, Ди. Его глаза повсюду. Даже..., - голос нервно хихикнул, - даже звёзды - его глаза.
Связь прервалась внезапно. А одержимый парень опустил взгляд на браслет с янтарными камнями, охвативший запястье.
Вот уж действительно, его глаза были повсюду.

 

Глаза повсюду. Будь Ди Фейн жив, он бы сейчас нервно хихикнул. Темноволосая голова неопределенно качнулась из стороны в сторону, ладонь опустила телефон обратно на столик.

На кухне вовсю шумел чайник. Вернувшись туда, парень выключил газ и достал с полки чашку и банку растворимого кофе. Минутой спустя из холодильника появились хлеб, сыр, ветчина и маленькие длинные помидорки-черри. Она сходит на набережную, обязательно. Но сперва позаботится о своем смертном вместилище. И еще раз насладится вкусовыми ощущениями, недоступными ей ранее.

 

 

Набережная Виктории

 

Чуть менее часа спустя Ди медленно шел вдоль набережной, глядя на Темзу, и парящих над темной водой чаек. Даже забранная в каменные берега, река была гораздо более живой, нежели это нагромождение стали, стекла и бетона, называемое Лондоном, насквозь пропахшее смертью. Впереди маячил названный Джеком мост, но смартфон в кармане все еще молчал. Развернувшись к Темзе, Джошуа достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул длинный белый цилиндрик, убрал пачку обратно и неторопливо закурил, опершись локтями о кованую металлическую ограду.