Лондон
Наверное, время уже успело перевалить за полночь. Ночные улицы Лондона начинали жить своей второй жизнью, наступавшей лишь тогда, когда большинство трудяг заканчивали смотреть свои вечерние шоу и заканчивали общение со своими домочадцами. И лишь в глазах не обременённых семейной жизнью всё ещё мелькали святящиеся бледно-голубые страницы сайтов и пустели одна за одной чашки с кофе в окружении сизого сигаретного дыма, вырывавшегося из озарённых полумёртвым сиянием приоткрытых дешёвых пластиковых окон или из форточек облупившихся краской старых деревянных рам с помутневшими стёклами.
А другой Лондон продолжал тянуть собственное существование, сбиваясь стайками молодёжи с горящими глазами, что-то бурно обсуждавших, сбивавшихся в ещё большие стаи с ритмом музыки без слов и рычанием мерно горящих неоном машин. И только когда-никогда улицы освещали полицейские патрули, заставлявшие часть живности прятать лица и забиваться в более тёмные углы, куда не падал свет слепой Фемиды. И чем ближе был центр города, тем меньше становилось звуков и тем спокойней и глубже был сон добропорядочных граждан. Ведь им казалось, что в самом сердце тьмы их ждёт ничего кроме пустых холодных улиц и одинокого света уличных фонарей. Они ошибались.
Небольшой зелёный джип тихо шелестел шинами по ровному дорожному покрытию одного из таких обманчиво тихих районов. Лицо водителя тонуло в темноте, которую не могла разбить недостаточная иллюминация и только стрелки и цифры торпеды разбавляли мрак тёплого салона.
- Выходит, это не такая уж и ложь... - медленно проговорил он, сжимая колесо руля и смотря прямо на дорогу. - Контракт с дьяволом, чтобы получить знания, силу и вечную жизнь? - в темноте не видно было лёгкой ухмылки.
- Отчасти - да. - расслабленно ответил приятный девичий голос от слегка размытого тонкого силуэта, очерченного светом фонарей, скользящих по краю улицы размытым белым пятном. - Но в ваших мифах и легендах лишь отдалённые намёки полуправды, не больше. Мы не можем дать слишком много, если в самом человеке нет веры в себя, бога, духов...не важно. А влияние даров зависит лишь от характера падшего.
- В каком он будет настроении?
- Можно сказать и так. - в голосе мелькнули улыбчивые нотки. - Видишь ли, вы - люди обладаете тем, чего лишены мы. Живой искрой Творца, возможностью верить и вдыхать своей верой жизнь в многочисленные узоры Вселенной. Мы же знаем или хотя бы знали абсолютно всё. Каждый закон, каждый атом, каждую частицу. Мы не можем верить, а если и будем - это не будет большим, чем самообман. Возможно, вы действительно венец творения Бога, а мы только инструменты... - плавный профиль лица развернулся в сторону окна и на мгновение в салоне повисла ядовитая нотка горечи.
- Ну... - мужской голос прорезался хрипотцой и замялся. - Я бы не сказал, что люди сейчас такие уж "венцы творения". Они полны дерьма, если точнее. От них сейчас не дождёшься ничего кроме вялого трепыхания полудохлой жабы. Чаще всего. Их вера размазана тонким слоем слепоты и тупости, пока за них решают силы тех, кто продрал глаза и запрыгнул на верхушку системы. - и если горечь в голосе девушки была печальной, то в мужской резал ухо лишь едким презрением. - А остальные болтаются где-то посередине, не в состоянии собрать в кулак собственные яйца и запихать свою гордость поглубже в задницу. Мы сражаемся в войне с заранее известным концом. Если только у этого...Бога нет плана снизойти до своих детей и решить всё за них как за слюнявых бесполезных неудачников.
- Некоторые падшие видят себя именно этой рукой Бога, которая расставит всё по своим местам и вернёт старый-добрый Эдем, когда мы жили среди вас и никто не знал печали. - женский голос не удержался и фыркнул в окно, заставив расползтись по стеклу небольшой круг сероватого конденсата. - Но прежде чем что-то делать нужно сначала понять, куда идти. Старые-добрые времена давно ушли и их не вернуть.
- Если эти ребята наберут популярность, то у них может появиться шанс... - как вода на огонь нашла задумчивая серьёзность голоса мужского. - А пока я просто пытаюсь сохранить и спасти то, что есть.
- Может быть. - не стала спорить девушка. - Возможно, мы сможем помочь друг-другу в этой борьбе. По крайней мере нам стоит держаться вместе. А если герцог вернулся...нам всем понадобиться очень много сил.
- И ты можешь её предложить? Эту силу.
- Могу. - не стала спорить она. - Но я бы не хотела делать это простым товаром. Неберу не создавали ни вас, ни Эдем, но сейчас мы можем научить вас многому. Новая краска в общей палитре, которая сможет раскрыть новые грани.
- Поэтично..и философски. - с лёгкой улыбкой в тоне ответил мужской голос. - Я подумаю над этим и мы поговорим ещё.
Машина стала медленно замедлять свой ход и тихо прохрустела скопившимся у тротуара снегом, замирая напротив всё ещё горящего окнами общежития. Студенческая жизнь не располагала к раннему сну.
- Тебя хоть пустят? - тёмный мужской силуэт пошевелился и заложил руку за подголовник пассажирского кресла напротив.
- У меня всё на мази-и. - протянул девичий голос и раздался тихий серебристый смех. - Ты же помнишь, куда мы скоро едем?
Дождавшись не самого бодрого кивка Анна потянулась к Бернарду и чмокнула его в щёку, а затем повернулась назад, вылавливая взглядом притаившуюся Валери.
- Удачи тебе, малыш, и до встречи. - в темноте не было видно улыбки, но зная Анну - та наверняка сейчас перечертила её светлое лицо, так что тёплые лучи дотянулись до девочки на заднем сидении даже сквозь темноту.
Лабиринт
Путь к убежищу вербен лежал через всё тот же заснеженный парк, который с каждым шагом в его глубь терял всё больше черт цивилизованности, превращаясь во всё более и более неухоженное и прекрасное в своей первобытности место. Ночью это место отдавало ещё большей загадочностью и пустотой. Казалось, сюда не ступает нога ни одного из лондонцев. Место, которое есть на картах, но при взгляда на ворота в голове появляется ворох других более важных вещей и занятий, так что незаинтересованный взгляд скользить дальше, а ноги уносят в более важные места. Магия, не иначе.
Всё те же присыпанные камни с вязью полустёртых узоров не изменили своего положения с последнего посещения гостей и ни одного отпечатка не осталось на девственной снежной подстилке. Бернард медленно подошёл к грубо сложенной из трёх камней арке и протянул вперёд правую руку, исчерченную тонкими линиями шрамов в виде замысловатой вязи рун и браслетов. Постепенно узоры на коже стали проступать более чётко, нагнетаемые подступающей изнутри кровью до тех пор, пока сквозь шрамы словно сами по себе стали проступать мелкие кровавые бусины.
Медленно проведя ладонью по камню и оставив короткий карминовый след, почти тут же схватывающийся ледяной коркой.
- Пойдём, - Бернард обернулся к Валери и положил ей на плечо тяжёлую ладонь, - не бойся и внимательно за всем наблюдай. Может, поймёшь и так.
Бекерт привлёк её к себе и повёл вперёд, делая первый шаг на тропе между камней и дальше - сквозь кустарники и низко опустившие свои ветви деревья. Он не проявлял привычных знаков поддержки и одобрения, к которым привыкли многие люди здесь. Он не улыбался, не рассыпался ободряющими словами или историями. Только тяжесть ладони на плече, тепло тела и уверенное движение вперёд как будто ничто и никто не мог стать поперёк их дороги.
Лабиринт встретил их своим привычным первобытным уютом живой природы, спрятанной между узлами и переплетениями его зелёных путей. Но только вместо привычного тумана и полумрака их встретило высокое звёздное небо какое бывает только в самых отдалённых от цивилизации уголков без вечной иллюминации от рук человека. Длинная туманность млечного пути предстала во всём великолепии а древесные дома освещала полная луна, превращавшая тихую тёплую ночь в подобие дня, тонущего в тихих тенях и чарующем бархате таинственности. Мягкая трава льнула к ногам с налипшими на обувь кусочками начинающего таять снега. И то тут, то там начинали распускаться мягко-пурпурные цветы с пушистыми колокольчиками лепестков и слегка мерцающей жёлтой пыльцой.
Перед входом в главное дерево со освещёнными узорчатыми окнами стояла невысокая рыжеволосая девушка, на лице которой застыло спокойное, как гладь ночного озера, выражение.
Её тонкие пальцы невесомо касались лепестков одного из цветков и словно повинуясь невидимой воле тот постепенно наливался всё более глубоким цветом, становясь почти чёрным и заметно вырастая в размерах, достигая почти что высоты подсолнуха.
Бернард едва заметно улыбнулся и подошёл к девушке.
- Мария. - тихо позвал он и девушка медленно, словно плывя по течению вод, повернулась к гостям, отвечая невесомой, слегка не от мира сего улыбкой.
- Бернард. - тихо прошелестела она с лёгким интересом смотря на стоящую рядом Валери. - Приятная встреча. - в её голосе сквозил акцент чем-то похожий на акцент Ядвиги, но менее выраженный, сглаженный, текучий.
- Твоих рук дело? - Бекерт окинул жестом все преобразования, произошедшие с лабиринтом.
- Да... - Мария слегка дёрнула уголком рта. - Мне надоели бесконечные снега и холод. Хочу тёплой летней украинской ночи хотя бы здесь.
- Николай тоже с тобой?
- Угу. - на её лице проступила уже более широкая улыбка, обнажившая ровные белые зубы. - Сидит сейчас с остальным за столом и наверняка рассказывает свои истории. А кто с тобой?
- Это Валери. - Бернард привлёк к себе девочку, придерживая её за плечо. - Она из Сирот но скоро, думаю, будет вместе с нами когда обо всём узнает получше.
Девушка чуть склонила голову и сощурилась, внимательно рассматривая гостью и медленно кивнула.
- Да, я вижу...сильная девочка. Ну, покажи её Ядвиге. - в синих глазах мелькнула задорная хитринка. - Она отлично умеет рассказывать и показывать.
- О, да. - невольно рассмеялся Бернард, вербены явно говорили о чём-то своём, играя полунамёками и одним им известными историями.
Мария кивнула и, не проронив больше ни слова, развернулась к своему цветку, склоняясь к его венцу и начиная что-то тихо и ласково шептать, поглаживая его чёрные пушистые лепестки подушечками пальцев.
Внутри древесного дома на этот раз было тепло и уютно. Высокие потолки были завешаны причудливыми переплетениями омелы и различных цветков, прямо из пола росли пушистые синие ёлки, украшенные пурпурными колокольчиками, которые без своих стеблей начинали испускать переливчатый свет. Большой зал у самого входа заливал приятный жёлтые свет, который источали причудливые светильники, похожие на высокие цветки с огромными люминисцирующими шарами. Впрочем, эти светильники, как и почти всё вокруг, были живыми и настоящими растениями. В воздухе стоял непередаваемый запах зелени, хвои и свежей горячей еды.
- Пойдём, поприветствуем наших друзей. - обратился к Валери Бернард, снимая со своих ног ботинки и отставляя их к вороху разномастной обуви у входа, движение руки предлагая девушке сделать то же самое.
За круглой аркой открывался вид на ещё более пышно украшенную столовую с белой скатертью на слегка кривоногом дубовом столе и с невообразимым количеством блюд, так что невольно рот заполнялся слюной предвкушения. А уж какая разномастная компания собралась там...
Во главе стола сидел фривольно развалившись поджарый седоволосый мужчина в простых джинсовых штанах и полурасстёгнутой клетчатой алой рубашке. Рукава были подкатаны по самые локти, обнажая жилистые сильные руки. Не смотря на цвет стянутых в узел длинных волос его лицо больше походило на лицо сорокалетнего мужчины с острыми, хищными чертами, которые дополняла широкая улыбка с зубами больше под стать волчьим. В его чуть желтоватых карих глазах сверкали весёлые искры, а сам он что-то воодушевлённо рассказывал, не забывая размахивать дубовой чашкой в которой находилась жидкость явственно отдающая живым хмелем.
Чуть поодаль сидели двое молодых парней, которые больше походили на молодых викингов-братьев, только один из них был веснушчатым и рыжеволосым, а другой золотым блондином. Напротив них слегка ссутулившись расположился человек в гавайской рубахе и накинутом поверх неё халате, который смотрелся тут так же естественно, как балерина в пачке посреди Бронкса. Его седые волосы были растрёпаны и торчали под разными углами, а в глазах плескалось какое-то маниакальное веселье. Ещё дальше сидел хохотавший во всю лужёную глотку толстяк, одетый под стать офисному клерку на пенсии. И ещё примерно дюжина самых разных людей, мужчин и женщин всех возрастов и классовых принадлежностей, которых можно было принять за фермеров, неоязычников, городских сумасшедших, простых горожан среднего класса. Судя по всему, в этот день тут собрались едва ли не все лондонские вербена, включая гостей.
- Бернард! - заприметил новоприбывшего мужчина с волчьей улыбкой и радушно развёл руками. - Вот так встреча! - рассмеявшись, он оглушительно грохнул своей кружкой по столу и широкими шагами подошёл к Бекерту и заключил его в крепкие объятья. Сам Бернард тоже не сдержал широкой острозубой улыбки и ответил такими же объятьями.
- Тише-тише ты! - пропыхтел "волк" и похлопал Бекерта по плечу. - Сломаешь же!
- Сломаешь тебя! - утробно рассмеялся "медведь" и отпустил Николая на свободу. - Всё как на собаке заживает.
- А то ты не знаешь! - лихо подмигнул он ему и обратил уже внимание на Валери. - Ба, а это кто? Я тебя не знаю. Этот здоровяк решил таки обзавестись ученицей...или кем поближе? - глаза мужчины хитро сузились и блеснули живой желтизной.
Тема закрыта
