[Фолси]

 

Мягкие пушинки снега падали мне на лицо, когда я пытался всмотреться в переплетение нитей, которые стали основой гобелена созвездий. Смертные видят в звёздном небе красоту, недостижимые просторы, но подобные мне всегда умели заглянуть за край. Оседлать солнечный ветер, раствориться в потоке фотонов и на крыльях невесомости промчаться через пуповину времени, собирая воедино разрозненные знаки будущих событий.

 

У смертных есть сказка, в которой мальчик пытался собрать из ледяных кубиков слово «вечность». Был ли я проклят Творцом, или созданная нашими руками вселенная неуклонно приближалась к своей гибели, но в моём случае кубики всегда складывались в слово «катаклизм».

 

 

И этот день… он не стал днём приятных исключений. Комета прочертила небосвод, разрубая гобелен. Таких шрамов с каждым годом становилось больше, и не требовалось носить титул Прорицателя Судьбы, чтобы увидеть в этом очередной трагичный знак.

В прошлый раз комета устремилась к Лондону. До рези в глазах я созерцал её пламенный хвост, разбирал его на плазму и мусор, очищал зёрна истины от плевел мёртвой плоти космоса. И то, что мне открылось в пламени…

 

За спиной раздался шорох. Странно. Смертным нечего было здесь делать — ночью, на вершине небоскрёба, с которого мне казалось проще докричаться до небес. Не тех Небес, которые отвергли и забыли падших. А тех небес, которые хранили гобелен, которые блестели жемчугом далёких светил и дарили людям — нашим детям — свет. Годы заточения не заставили меня забыть о том, за что мы сражались.

 

Сражались, да… Существо позади меня заверещало и прыгнуло вперёд, намереваясь пронзить моё смертное вместилище когтями. Я видел его изувеченное, покрытое глазами и присосками тело, видел его стремительный рывок ещё до того, как это в действительности произошло. В ночном небе вся сеть вероятностей отражалась как в огромном зеркале, все исходы были мне уже известны. А я… я просто сделал выбор. Сколько себя помню, падшим всегда приходилось выбирать.

 

 

Густые, почти плотные тени метнулись к немолодому мужчине в пальто, короткие волосы которого трепал завывающий ветер. Тени наслаивались друг на друга, рвались и загибались, приобретая форму тонких клинков. Слишком поздно посланная тварь сообразила, что Герхард Либнер, разменявший четвёртый десяток частный детектив, умеет не только предсказывать будущее, но и отстаивать настоящее. Два чёрных крыла, сотканных из блестящего мириадами звёзд мрака, бесшумно развернулись и описали широкую дугу, когда мужчина невероятно быстро повернулся к неприятелю лицом, припадая на одно колено. Маховые перья, больше похожие на антрацитовые ятаганы, с лёгкостью разрубили взмывшее в воздух изломанное существо. Тварь пала, не издав ни звука. Видимо, её хозяин решил, что для адской машины убийства способность говорить, чувствовать и размышлять — непозволительная роскошь.

 

— Мой герцог, как же низко ты пал, — устало прошептал мистер Либнер, складывая за спиной тающие в сумраке дымчатые крылья. Сухая поджарая ладонь поскребла щетину на впалой щеке — когда снова и снова окунаешься в бурлящую Реку Времени, чтобы прозреть грядущие события, поневоле теряешь интерес к уходу за вместилищем. Да, надо бы побриться. И… поспать.

 

Но сначала необходимо было убедиться в том, что знамения не врут. Этой ночью город фонтанировал тьмой, которая изливалась из кротовых нор, протянувшихся сюда от самой Бездны. Много новых падших появилось в Лондоне. И мистер Либнер хотел знать, кому из них он может доверять. Легко взбежав на парапет, детектив сделал шаг в пустоту и упал с крыши, ослабляя вокруг себя законы притяжения, которые эоны лет назад сам же и писал.

 

Персонажи	Предтечи	Двор Ночи	Пряд. Судеб	Охотники	Независимые	Камарилья
Шавуа	+50	0	-10	+15	+20	0
Баториэль	+45	0	-25	+10	+30	0
Сариэль	+40	0	-20	+20	+10	0
Эшемаил	0	+25	-35	+10	+5	-20
Вентус	+20	0	-10	+5	+10	0
Лайлитам	+40	+10	-45	+40	+50	-10
Эрзсебет	+15	0	-60	+10	-20	+15
Белитруахим	+10	+10	-35	0	+35	+10
Эниоталь	-10	0	+15	0	-30	-10
Джимми Кейн	0	0	0	0	-10	0

 

Кубик || Фракции

[Фолси]

Осколок, подиум

 

- Хочу её тело. - Прошептала халаку. - Только пусть для девушки это пройдет наиболее безболезненно. Возможно, передозировка тяжелым наркотиком. Я готова заплатить любую цену...

 

Ребекка понимающе улыбнулась - как и любой архитектор, она любила похвалу своим творениям. О да, своим. Знали бы собравшиеся гости, сколько обращений ушло на сглаживание дефектов, придание внутреннего сияния и шлифовку фигур вышагивающих по слепящему подиуму небожителей. Эти вещи, облачённые в кости и плоть, кожу и макияж, были совершенны даже с точки зрения аннунака. Поэтому он не позволял "вышедшим в тираж" птенчикам пропадать бесследно в пучине скучной жизни без софитов и всеобщего обожания. Нет, не позволял...

Миссис Морган несколько раз моргнула, смахивая с мыслей томящее наваждение от созерцания моделей. 

- Двести тысяч фунтов, - спокойно произнесла директор, быстро оценив фигурку девушки по известным только ей самой критериям. Но, наткнувшись на полный беспомощного отчаяния взгляд Карен, у которой явно таких денег не водилось, Тиран с пониманием улыбнулась. - Или присяга моему Двору. В тёмные времена, кои сейчас настали, падшие должны помогать друг другу, верно?

Теперь настал черёд Ребекки положить свою необычайно гладкую ладонь на руку Карен. Такая холодная и крепкая, словно гранит. Видимо, Тиран всё ещё находился в переходном состоянии между смертной и своей истинной формами. 

- Обычно представители Седьмого Дома держатся подальше от социума падших, что меня печалит. При Дворе всего один халаку, это нужно исправлять. Я могу предложить работу столь ценному сотруднику, а за ответственное её выполнение платить весомое пособие для безбедной жизни в Лондоне. И, конечно же, премии. Премии - это всегда приятно, верно? - Ребекка чуть склонила голову, взглядом проводив удалившуюся рыжую модель. 

- Если мои условия вас устраивают, лепесточек, то предлагаю заключить контракт, - Тиран открыла тонкую папку на причудливых замках, выполненную из чёрной кожи с золотой инкрустацией по краям. Внутри оказался совершенно чистый лист бумаги и с виду обычная чёрная ручка в надёжном держателе. 

- Направьте свою веру в лист бумаги и в ручку, лепесточек. Тогда мы и увидим, что вы способны предложить Двору, - Ребекка мягко улыбнулась, протягивая планшет со странным "документом" удивлённой халаку. 

И никто в искусственном сумраке не заметил, что верный спутник Тирана куда-то бесследно испарился. 

 

Осколок, апартаменты

 

...нужно выбраться отсюда и отыскать Бель. Только с одеждой, ныне перепачканной в крови, так и не впитавшемся в кожу золоте и чём-то буром, прежде стоило что-нибудь предпринять.

 

Тихонько щёлкнула входная дверь. Мягкой, почти бесшумной поступью кто-то вошёл в небольшую квартирку. Неизвестно, кого мог ожидать Эшемаил, но в комнату зашёл невысокий юноша в свитере с оленями и занятных, похожих на блюдца очках. 

- О, проснулся. Это хорошо! - парнишка потёр руки, осматриваясь. Вскоре стало ясно, что он искал: заприметив встроенный в стену шкаф с одеждой, странный гость без намёка на стеснение распахнул створки и начал увлечённо копаться в чужих вещах, перебирая наряд за нарядом. При этом он смешно вытягивал губы трубочкой и бормотал что-то вроде "...слишком ярко... много блёсток... эта рубашка вообще застёгивается?...". 

- Ну же, не строй из себя рождественское дерево, подойди, - парнишка поманил измазанного невесть в чём священника к себе. - Глянь сам. Что нравится? Нам нужно тебя приодеть, иначе приём у Тирана окончится примерно так же, как и твоё проникновение в приют. 

Юноша с хрустом размял пальцы на руках, безмерно довольный чем-то. 

 

Бель

Для заключения контракта с Тираном нужно потратить 2 пункта временной Веры: на листок и на ручку.

[Лакич]

Осколок

 

Эти вещи, облачённые в кости и плоть, кожу и макияж, были совершенны даже с точки зрения аннунака. Поэтому он не позволял "вышедшим в тираж" птенчикам пропадать бесследно в пучине скучной жизни без софитов и всеобщего обожания. Нет, не позволял...

 

- Я могу слепить получше.

Внезапно. Столь внезапно, что могла на мгновение показаться, что девочка сначала сказала совсем другое, а слова ее просто исказились из-за чужого гама и шума камер. Однако нет - Эрзсебет, наблюдая за реакцией двух женщин на рыжеволосую, действительно произнесла подобное. Причем неизвестно, почему же нечто подобное вдруг пришло в разум рабису. Видимо, тот был слишком хаотичен - очень интересный эпитет, благополучно заменяющий "тупой" - чтобы его хоть как-то систематизировать. Занимательно.

- Спорим? Кое-где убрать, кое-где прибавить, изменить мышцы, сухожилия - получится нимфа, - вдруг вспомнила заумное слово Абигейл из книжек про Древнюю Грецию, - своей элегантностью, ловкостью движений затмевающая любого ламмасу. Любой смертный потеряет голову от ее танца.

[Фолси]

Серые земли, собор 

 

Потерев ладонью скрытое плащом, но от этого не менее саднящее предплечье, Эниоталь вошла в собор.

 

Когда-то это здание использовали для поклонения, в том не было сомнений. Покрытые жуткими угольными фресками стены изображали целые эпохи из жизни элохим Седьмого Дома: вот они вместе собираются для грандиозной жатвы, которая должна поставить точку в неудачном эксперименте рабису по созданию нового вида зверей; вот они плетут из слоёв реальности своё Убежище, в котором собираются укрыть души верных и любимых; вот блеклые силуэты призраков целой вереницей стекаются к трону из черепов, чтобы почтить сидящего на нём халаку с ужасающей косой в руках.

 

 

Эта коса... вспышка озарения рассеяла мрак с векового забвения, сковавшего разум Эниоталь: падшим на барельефе был Харон, герцог-строитель Убежища и многочисленных городов-островов внутри него. Вполне логично, что смертные, которые обретали подобие новой жизни в крепостях вроде Касдейи, возводили монументы своим защитникам. Но тогда почему всё здание пронизано эманациями горьких страданий, которые притягивают к нему спектров, как гниющая плоть - стервятников? 

Вдруг Эниоталь услышала какой-то шорох. Само наличие звука в сером царстве было сомнительно, поэтому халаку скорее почуяла вибрацию текущих здесь энергий. И кто же потревожил их? 

[AL.MA]

Осколок, подиум

 

- Направьте свою веру в лист бумаги и в ручку, лепесточек. Тогда мы и увидим, что вы способны предложить Двору, - Ребекка мягко улыбнулась, протягивая планшет со странным "документом" удивлённой халаку.

 

Гранитная крепость ладони Ребекки добавляла уверенности, словно печать, подтверждающая, что каждое слово не пустой звук, а именно гарант. Мимика, взгляд, манеры Тирана полностью располагали к себе. Удивительно. Захватывающе. Интригующе. Она называла Бель лепесточком? Почему? Темные времена... Неожиданно халаку вспомнила миф о том, что под каждым деревом сакуры покоится труп. Корни впитывают человеческую кровь и лепестки, белые как снег, приобретают розоватый оттенок. Конечно же, это пугающее сравнение, но в то же время это цена за красоту и величие вишневого дерева. И с каждым опавшим лепестком этого прекрасного дерева понимаешь, что красота мимолетна, и ценить стоит каждое мгновение. Падшая посмотрела на Эрзи, но та, кажется, все больше пропитывалась отвращением к Бель из-за её такого непростого решения. Или просто решила поддеть халаку. Кто разберет этих рабису и их намерения...

 

- У меня есть ритуальное агентство... - Бель взяла в руки предложенную черную ручку, бесцельно скользя по ней взглядом. - Мне хотелось сделать ту девочку своей приемной дочерью и передать ей... себе все имущество. Дело давно работает словно отлаженный механизм, требующий лишь редкого профилактического обслуживания. Я могу присягнуть Двору. Эта цена вполне оправдана. Надеюсь, мои способности окажутся полезны. - Карен молчала. Но молчание это не было безмолвным. Оно было кричащим. Бель хотелось хоть чем-то искупить свою вину перед ней, но вместо этого она могла только вывести ровным красивым почерком на предложенной бумаге большими буквами: "Спасибо. В ваших услугах мы больше не нуждаемся." Ужасно. Несправедливо. Больно. Халаку сосредоточилась, отгоняя последние сомнения прочь. Её вера потекла в чистый лист бумаги и ручку.

 

- Спорим? Кое-где убрать, кое-где прибавить, изменить мышцы, сухожилия - получится нимфа, - вдруг вспомнила заумное слово Абигейл из книжек про Древнюю Грецию, - своей элегантностью, ловкостью движений затмевающая любого ламмасу. Любой смертный потеряет голову от ее танца.

 

- Очень своевременное предложение. Но ты не делаешь лучше. - Бель тяжело вздохнула, поднимая взгляд на Тирана и ожидая дальнейших указаний. Как бы ей хотелось, чтобы хоть кто-то действительно близкий поддержал её сейчас. Эти мысли прозвучали подобно вою волка на луну.

[Фолси]

Осколок, подиум

 

- Спорим?

 

- Намекаешь, что можешь оказаться мне полезна? - с каким-то равнодушным пренебрежением спросил Тиран, даже не взглянув в сторону рабису. Насмешка последней над живыми драгоценностями Двора Ночи не осталась незамеченной. Возможно, лишь обилие публики вокруг спасло Эрзсебет от медленного утопления в кипящем камне. - Доверить рабису огранку плоти - всё равно что доверить кузнецу починку ювелирного изделия. Не те руки, не тот навык. Но, возможно, ты пригодишься мне в чём-нибудь другом? - беседуя с маленькой падшей, Ребекка внимательно следила за действиями Бель. И когда от той в пару артефактов, замаскированных под писчие принадлежности, потекли две струйки тёплой веры, глаза Амойона довольно прикрылись. Чистый лист медленно, церемониально покрывался вязью строк, содержание которых открывало Бель глаза на её собственную натуру. Зачарованный могущественными кингу, "контракт" словно волшебное зеркало отразил все тёмные стороны души халаку и преподнёс их на всеобщее обозрение. Но на этом ритуал не завершился. Оставив подпись на скрипящем листе твёрдой бумаги, Белитруахим остро ощутила, как часть её сущности остаётся запертой в подписанном контракте. Ручка оказалось воистину дьявольским инструментом, который отколол драгоценную крупинку Истинного Имени ангела смерти и заключил её в оковы чернил и бумаги. 

 

- Чудесно, - Ребекка проворно спрятала контракт и ручку обратно в кожаную папку. Щёлкнули зажимы, скрывая подписанный документ от чужого любопытства. - Все данные о носителе я передам после того, как смогу убедиться в ваших навыках, лепесточек. Есть одно деликатное дело и, я боюсь, решить его придётся немедленно. Этой ночью. 

Тиран побарабанила тонкими пальцами по выделанной коже папки, словно просчитывала детали, в которые можно посвятить новую служащую. 

- Я хочу, чтобы ты проверила Хайгейтское кладбище, лепесточек. Мне буквально некого туда послать, а шепотки о творящихся в том месте странностях становятся громче с каждым днём. Местные вампиры наверняка заинтересованы в упокоении этого места, и я подумала: можем мы продать им такую услугу? Но для этого необходимо стать первыми. Берёшься? 

Несмотря на вежливую формулировку в форме вопроса, Тиран приказывал. В том не было сомнений. 

[Фели]

Лабиринт

 

— Чувствуешь ли ты, что попала домой, где тебе рады и где тебя готовы принять такой, какая ты есть? Дом, где чтят природу и всех её детей, дом, где ты получишь защиту, где ты сможешь стать сильнее, измениться, стать ближе к правде о себе. Скажи мне — чувствуешь ли ты это?

 

Валери порывисто вздохнула, сжав вспотевшие ладони и непроизвольно переминаясь с ноги на ногу, словно движением бедер пытаясь справиться с нахлынувшим волнением. Да вот только была одна крошечная, но весьма докучливая деталь плодовой мошкой летала где-то в черепной коробке, не причиняя вреда или неудобств и вместе с тем невыразимо раздражая: этого попросту не хотелось. В этом месте, среди этих людей… ей категорически не хотелось скрывать то, что она чувствовала. На подсознательном уровне, без участия рассудка, сердито нашептывающего, что ею могут воспользоваться. Что-то, что не было этим самым рассудком, подсказывало: даже если могут, то не станут.

Это невероятно отличалось от того, что было с Клодом и Гимшаэлем. Клод был понятным — до того, как в ней проклюнулось это, она считала парня островком спокойствия, и ей было странно даже думать о нём как о Ловце; Гимшаэль был холодным и отрешенным, обучавшим её исключительно ради того, чтобы «слуга» могла эффективно выполнять поручения, и с ним Валери чувствовала себя не более чем песчинкой на ветру.

Но в этом чудном домике, где даже источниками света являлись люминесцентные пушистые шарики в центре цветочных лепестков, Валери, с прерывистым дыханием сглотнув и проследив за бусинкой пота, скатившейся по коже вербены, стоявшей столь близко к ней и вместе с тем — почти преступно далеко, быстро облизнула пересохшие губы и взглянула в глаза усмехнувшейся Ядвиги. Нетрудно было увидеть, какой эффект на Сироту оказала вербена, в которой прохладным лесным ветерком и неслышным шелестом листвы в кронах деревьев воплотилось нечто первобытное, нечто знакомое. Из-за прилившей к лицу крови, отдающей тугим биением в ушах, щеки девушки зарделись, но не от смущения или стыда.

Не нужно было смущаться или стыдиться.

— Чувствую, — призналась Валери с судорожным блеском в глазах; уголки губ приподнялись в очарованной, и вместе с тем какой-то почти голодной улыбке. Зрачки расширились так, словно девочка была под каким-то наркотиком. Вряд ли дело было в этом — девочка не походила на кого-то, кто увлекался подобным.

Впрочем… наркотик бывает разным, ведь так?

 

«Лавка редкостей»

Так или иначе, до кухни изрядно посвежевший и взбодрившийся дьявол добрался лишь спустя полчаса, дабы воочию узреть чем обычно ужинают поехавшие святые. По ходу дела он заглянул и в совмещённую с кабинетом спальню: как говорится, предупреждён, значит вооружён.

 

Ну, ни в кабинете, ни в спальне гнезда Голубки не оказалось: небольшой плюс, наверное. Но когда нуску, оглядев своё имущество ястребиным взором и удовлётворённо убедившись, что птичьих отходов жизнедеятельности не наблюдается, вошел на кухню… то зрелище перед ним открылось презабавное. Относительно, наверное?

Голубка дремала за кухонным столом, спрятав лицо в сложенных на поверхности руках. Всё бы ничего, но… при этом вокруг белокурой головы беззвучно спящей фанатички сиял ореол мягкого и теплого золотистого сияния. На кухонной же тумбе почти горделиво возвышалось… блюдо с индейкой, даже не окончательно при том остывшей.

Странно. Он не помнил, что в его холодильнике была индейка. Не помнил же?..

Осколок, апартаменты

— Ну же, не строй из себя рождественское дерево, подойди. Глянь сам. Что нравится? Нам нужно тебя приодеть, иначе приём у Тирана окончится примерно так же, как и твоё проникновение в приют.

 

— Что? Кто ты? Откуда… знаешь про приют? — растерянно переспросил Чарли, удивленно моргая на внезапно появившегося мужчину. Он был владельцем апартаментов? И… приём у Тирана?

По коже пробежался холодок. Похоже, он всё ещё был в Осколке. Возможно, Бель побеседовала с Тираном и ушла, пока он валялся в отключке? Со вздохом покачав растрёпанной головой, Эшемаил — из-за дезориентации даже не додумавшийся проверить ауру странного человека — поднялся и неуверенно приблизился к незнакомцу, скользнув взглядом по содержимому шкафа. Исключительно дорогостоящая и кричащая одежда, от одного взгляда на которую кожа начинала чесаться.

— Этот нормальный, наверное?.. — тихо пробормотал дьявол, кивнув на строгий костюм, собирающий на себя пыль в дальнем углу шкафа. Вряд ли его носили хоть сколько-нибудь часто: ткань даже не выглядела разношенной.

Осколок, показ

 

«Она мне не нравится, — тихонько прошипела глашатая, до этого лишь кратко комментировавшая происходящее… в перерывах от удерживания ладони на своём лице, дабы не видеть всей печальности их положения. — Она совершенно мне не нравится. Почему ты не загнала халаку кинжал под ребра и не сбежала, напомни?»

Потому что рабису. Очевидно же.

Сообщение отредактировал Фели: 02 февраля 2017 - 21:57

[Лакич]

Осколок

 

- Намекаешь, что можешь оказаться мне полезна?

 

- Намекаю, что я могу справится лучше.

И в это мгновение, пока Бель подписывала контракт, который, возможно, оказался самым фатальным во всей ее новой жизни, а Тиран отвлеклась на новое приобретение Двора Ночи, рабису, тряхнув головой, еле-еле заметно улыбнулась, услышав вновь знакомый, вечно недовольный и неимоверно важный голосок Глашатая Небесного Воинства.

"Потому что я обещала ее не мучить, - Эрсебет тихонько рыкнула, - что ты предлагаешь, партнер? Мне не нравится идея, что я должна открывать свое Истинное Имя этому... Тирану."

Рабису прикусила свою губу, безуспешно пытаясь справится с нарастающей в крови яростью. В конце-концов, нож все еще у нее, а во всей этой суматохе так сложно увернутся. Нужно всего-то рассчитать момент.

Что?

[Фели]

Осколок, показ

«Потому что я обещала ее не мучить, — Эрсебет тихонько рыкнула, — что ты предлагаешь, партнер? Мне не нравится идея, что я должна открывать свое Истинное Имя этому… Тирану.»

 

«Так не делай этого! Черт, я ни в жизнь не поверю, что все демоны в Лондоне у этой поехавшей на привязи. Скорее те, кто должен ей услугу… или хочет от неё таковую, — партнёр рабису тяжело вздохнула и помассировала переносицу. — Тебе сейчас нужно просто доказать, что ты можешь быть "полезной". Если не нужно тело или иная услуга, то и необязательно отдавать имя. И… проверяй всё, что тебе подсовывают. Мне не нравится то, как выглядят бумага и перо, которое дали бабушке», — тихонько прошипела глашатая, легко запрыгнув на спинку сидения, на котором восседала Ребекка, просчитывающая в уме очередной твист-плот, и без обиняков… скорчила сердитую рожицу и пихнула голову Тирана Лондона лодыжкой, прошедшей прямо сквозь могущественного аннунака.

Только не смеяться, только не смеяться, только не смеяться…

Сообщение отредактировал Фели: 02 февраля 2017 - 22:35

[Gonchar]

Лабиринт

 

— Чувствую, — призналась Валери с судорожным блеском в глазах; уголки губ приподнялись в очарованной, и вместе с тем какой-то почти голодной улыбке. Зрачки расширились так, словно девочка была под каким-то наркотиком. Вряд ли дело было в этом — девочка не походила на кого-то, кто увлекался подобным.

 

- Тогда добро пожаловать! - весело улыбнулась Ядвига и застолье вербен взорвалось одобрительными возгласами и приветствиями. Небольшая группа городских магов оторвалась от своих трапез и живой, подвижной гурьбой передвинулась и окружила со всех сторон дрожащую от пронизывающих её сил Валери, говоря слова приветствия, ободряюще касаясь рук и плечей, каждый что-то наперебой рассказывал и смеялся, переговариваясь с соседями и отдавая импровизированные тосты в честь "новенькой" при помощи не желавших покидать руки кубков, чашек и стаканов - кто во что горазд.

Небольшое людское море кружилось вокруг лицами, голосами, эмоциями, возводя приятие на новый уровень, когда общество сплетается в один большой, подвижный организм, уподабливаясь волчьей стае на зачатках коммунизма. 

Но вот вокруг маленькой, вибрирующей от идущего изнутри откровения девушки собрался второй, небольшой круг из нескольких вербен, которые были одновременно со всеми, но и отдельно, направляя уже более молчаливое и проникновенное внимание на Валери. Братья-викинги наперекрест обхватили её за талию, улыбаясь, не смотря на разницу в характерах и лицах, почти одинаково, Ядвига подступила ещё ближе, невесомо улыбаясь и мягко опуская ладонь между ключиц девушки, касаясь подушечкой среднего пальца того места, где под футболкой пульсировала под взмокшей кожей ярёмная вена, Бернард стал всё той же нерушимой скалой сзади...но не выдерживал дистанцию, не сохранял отеческую слегка отстранённую покровительность. Мощный торс плотно соприкоснулся с гибкой спиной, очерчивая обжигающим рельефом мышц тела разбегающиеся волнительным жжением точки плотного соприкосновения. Сильные руки чертили на подтянутом теле девушки свои раскрепощённые узоры - одна ладонь легла на плечо, медленно захватывая шею, а другая опустилась на плоский живот, с размеренной силой подминая его под самой линией груди, спускаясь по невидимой под одеждой ложбинке ниже, рассеивая пекучие, волнующие искры по всему телу. Маленькая девочка, оказавшаяся в мощных объятиях медведя. Ядвига тоже сократила то малое оставшееся расстояние и в грудь Валери уткнулась объёмная упругая грудь не перестающей улыбаться ведьмы. Не мощная фигура Бернарда, но мягкие, плавные изгибы мягко ложились спереди, а ставшее горячим дыхание обжигало кожу шеи Валери, пока одна ладонь неожиданно заскользила по внутренней стороне бедра девушки.

Братья же приблизились по бокам, не снимая рук с талии "сестры", мощно и глубоко дыша, пока их объятья опускались всё ниже и ниже и палец за пальцем их руки сминали упругие ягодицы, обжигая разум беспардонностью и естественностью таких не скованных ничем объятий.

[AL.MA]

Осколок=>Хайгейтское кладбище

 

- Я хочу, чтобы ты проверила Хайгейтское кладбище, лепесточек. Мне буквально некого туда послать, а шепотки о творящихся в том месте странностях становятся громче с каждым днём. Местные вампиры наверняка заинтересованы в упокоении этого места, и я подумала: можем мы продать им такую услугу? Но для этого необходимо стать первыми. Берёшься?

 

В ответ Бель лишь кивнула. Вряд ли этот день когда-нибудь закончится. Похоже, в какой-то момент она запустила такую цепочку событий, которую невозможно уже было остановить. Стоило ли говорить Тирану о делах этого сложного дня? Что немолодое тело Карен нуждается в отдыхе и сне? Похоже, в словаре Двора Ночи понятие "отдых" было сохранено только для самой верхушки. Хотя логично, что старуха привлечет к себе меньшее внимание в поздний час на кладбище. Пожилым людям часто не спится, почему бы не провести часок-другой поближе к неизбежному. Путь предстоял неблизкий, находилось Хайгейтское кладбище далеко от центра. Бель развернулась и молча побрела прочь. Заботила ли её остающаяся позади Эрзсебет? Кажется, та даже нашла общий язык с Тираном. Ну, на своей волне. Да и рабису доказала не раз, что способна выйти сухой из любой неловкой ситуации. Эшемаил? Он был сейчас под присмотром, и вряд ли ему удастся совершить ещё несколько супергеройских поступков, которые закончатся заголовками в утренних газетах о теракте в одном из отделов "Осколка". И Бель хотела уже глотнуть свежего воздуха. А кладбище? Разве для неё это задание не было в конечном итоге приятной прогулкой, а не тяжким бременем? Пообщается с призраками, может хотя бы среди них найдет кого-то, кому она не будет так уж безразлична эти несколько часов.

 

Стоянка у "Осколка" стала ещё более перегруженной различными современными моделями авто, в это время был самый разгар показа, а после гостей наверняка ожидал банкет.

- Хайгейтское кладбище, значит? - Катафалк с ровным звуком двигателя тронулся в сторону обозначенного Тираном места. Память Карен рисовала необычные картины. Хайгейтское кладбище было очень старым. На нем царила атмосфера контролируемого запустения. Старомодные надгробья впечатляли своими размерами и интересными скульптурами. Мраморные ангелы, фамильные склепы, в свое время на кладбище хоронили респектабельную, денежную публику. Сейчас оно превратилось в своеобразный мрачный мемориал. Размышляя о предстоящем задании, Бель погрузилась почти в трансовое состояние, не заметив даже, как оказалась у ворот кладбища. Хорошо она будет в своем наряде здесь смотреться, совсем не привлечет внимание. "Надо бы что-то возить с собой в машине на такие случаи. Организовать супергеройский чемоданчик скорой помощи хотя бы..." Как жаль, что хорошие мысли приходят так несвоевременно.

[Фолси]

Осколок, подиум
 
- Намекаю, что я могу справится лучше.
 
- О, я чувствую ещё одну замечательную сделку, - директор вдруг перегнулась через подлокотник, сложив на нём руки, и в упор посмотрела на храбрую рабису. Глаза Тирана горели предвкушением. - Что же, у тебя будет возможность показать себя. Если оплошаешь - я превращу твоё тщедушное уродливое тельце в дешёвую статую и выброшу её из окна своего пентхауса. Если же я останусь довольна результатом, то ты можешь рассчитывать на место при Дворе. Или вольна уйти. Разумеется, после того, как расскажешь мне всё о своих заказчиках. 
Впрочем, Бель этого разговора уже не слышала. Для своих 77 лет Карен вела весьма насыщенную жизнь, день в которой начинался с обвинения насильника на органном концерте, и заканчивался ночным посещением кладбища в попытке обрести вечную молодость. 
 
Осколок, апартаменты
 
— Что? Кто ты? Откуда… знаешь про приют?
 
- Откуда? Да Тиран весь Двор на уши поставил, когда узнал, что тебя может заполучить Привязанный, - хмыкнул юноша, скрещивая руки на груди и подпирая стенку. - Я едва успел перебросить обращение на твой Узор. Чистая работа, все плохие парни выцвели из Гобелена, а наш непорочный ангелочек жив-здоров. Повезло, что Тиран поручил мне присматривать за тобой. Я Кельвин, кстати. Из отдела связей с общественностью. Более дружелюбного типа ты не найдёшь во всём Осколке. 
Паренёк как-то странно повернул голову, отчего линзы его несоразмерных очков зловеще заблестели. 
 
— Этот нормальный, наверное?.. — тихо пробормотал дьявол, кивнув на строгий костюм, собирающий на себя пыль в дальнем углу шкафа.
 
Кельвин легкомысленно пожал плечами и даже на цыпочки привстал.
- Да кому какое дело. Лишь бы фантик блестел, а на конфетку всегда любители найдутся, - да уж, с аналогиями у этого парня была конкретная беда. Выждав какое-то время, очкарик вдруг охнул. - Мне надо отвернуться? Выйти? Хм, ты же не собираешься бежать через окно? Потому что тогда мне придётся вырвать твою душу прямо в полёте. Но не переживай - это совершенно безболезненно! Ещё никто не утверждал обратного! Иначе мне бы было совестно. 
С самым невинным выражением лица Кельвин поддел пальцем дужку съехавших очков и водрузил её с кончика на переносицу.

[Фели]

Лабиринт

 

Тягучая, щемящая истома внизу живота стала просто невыносимой. От их жарких прикосновений, от знающих и наполненных почти звериной страстью взглядов своей новой семьи кожа дрожащей от предвкушения девушки покрывалась мурашками, а её грудь под прохладной ладонью улыбающейся, приблизившейся вплотную ведьмы, начала тяжело вздыматься. В этом людском море невысокой и худенькой девушке, казалось, можно было с легкостью захлебнуться и утонуть, однако же Валери такая судьба… вероятно, всё же казалась в каком-то отношении соблазнительной, но всё же не прельщала. Почти до крови прикусив нижнюю губу, дабы сдержать рвущийся на свободу стон, Валери порывисто накрыла ладонь взиравшей прямо в её глаза Ядвиги своей собственной — не для того, чтобы оттолкнуть, но чтобы прижать лишь сильнее и мягко вынудить скользнуть чуть ниже, дабы та могла почувствовать, насколько сильно сейчас билось в клетке из ребер сердце принятой Сироты, под неистовыми касаниями окруживших мужчин всё же не сдержавшую сдавленный, хриплый стон вожделения.

 

Словно горячка, лихорадка. Как же неописуемо жарко! То, что она буквально пару-тройку часов назад мёрзла на улице в ожидании демона, несущего вести об её учителе, начало казаться Валери почти смехотворным. Как кому-то может быть холодно, когда на свете существовал такой слепящий жар? Но размышлять над этим — да что там, размышлять вообще — становилось затруднительней с каждым мгновением. Объятия её новой семьи ощущались как нечто вопиюще, невыразимо правильное; так и должно быть, так и должно происходить. Не сдержанные-вежливое принятие, от которое за версту несет лицемерием, но это: животное, столь родное и понятное, при виде которого даже самый закостенелый ханжа почувствует неумолимое притяжение, пусть и будет лгать самому себе.

 

Пока свободная ладонь девушки скользила к обнимающим её мужчинам, глаза её блестели: то ль из-за радости встретить по-настоящему близких по духу людей, то ль из-за обжигающего внутренности, неистового желания, порождённого электризирующими прикосновениями братьев и Бернарда. Так было единственно верно: Валери это знала. Сама случайная, нехорошая мысль о том, что этого можно лишиться столь же легко, как и обрести, едва не вырвала из её глотки рычание. Если понадобится, за этих людей она кому угодно перегрызёт глотку.

 

Так было единственно верно.

 

Осколок, апартаменты

 

— Откуда? Да Тиран весь Двор на уши поставил, когда узнал, что тебя может заполучить Привязанный. Я едва успел перебросить обращение на твой Узор. Чистая работа, все плохие парни выцвели из Гобелена, а наш непорочный ангелочек жив-здоров. Повезло, что Тиран поручил мне присматривать за тобой. Я Кельвин, кстати. Из отдела связей с общественностью. Более дружелюбного типа ты не найдёшь во всём Осколке.

 

Эшемаил растерянно слушал, попутно неуверенно и словно опасливо вытащив из шкафа висящий на плечиках костюм. Он так и не понял, чьи это были апартаменты. Кельвина, как назвал себя этот падший? Странное дело, но одежда совершенно не подходила не очень-то высокому парню.

Может, брал на вырост?

 

Вместе с этим наивным и прямо-таки абсолютно неверным выводом падший пытался размышлять над словами очевидного падшего. Было сложно поверить первому утверждению, о поставленном на уши Дворе — он ведь даже не был хоть сколько-нибудь важной личностью для такого внимания, а если герцог опасался о сохранности тела, то последнее в тот момент было аккурат в безопасности церкви Святого Мартина. Помощь хоть сколько-нибудь опытного ашару — и из тела можно сделать абсолютно послушного зомби, которого можно использоваться для каких угодно показов и фотосессий, разве нет?

… от этой мысли у дьявола мурашки по коже пробежались. Интересно, додумался ли сам Тиран до подобной практики? В конце концов, оживлённым трупам не нужно, ну, платить.

 

Но когда до его, всё ещё дезориентированного мозга, дошла речь о плохих парнях, что выцвели из Голебела стараниями этого явно чем-то обрадованного парня, растерянно снимающий костюм с «плечиков» кингу застыл, как громом поражённый, быстро повернувшись и ошеломлённо вытаращившись на Кельвина, стёкла очков которого зловеще сверкнули.

 

— Это было твоё обращение? — хрипло спросил дьявол, не заметив даже, как смялась под его пальцами дорогая ткань.

Падающее с дерева тело девочки, обращённое горсткой поднятой в воздух пыли, в пляске которой можно было без труда разглядеть детское лицо…

 

Нет. Это он виноват в произошедшем. Двор и этот падший спасли его никчемную шкуру, это он виноват. Из-за него погибла Люси. Если бы кингу не был столь самонадеянным, если бы не попросил её спрятаться, а… додумался бы сделать что-то иное…

 

— …спасибо, — тихо добавил Эшемаил, уставившись на костюм в своих руках и додумавшись наконец окончательно снять с гладкой вешалки из тёмного дерева белую рубашку. — За… помощь. И… приятно познакомиться. Меня зовут Чарли.

Скорее всего Кельвин уже знал его имя, но… вежливость есть вежливость. Задержав на мгновение взгляд на падшем из отдела связей, кингу смежил веки и отвернулся. Ур-Лагуш, значит.

Чудное от этих апартаментов складывалось ощущение. Невыразимо знакомое и вместе с тем совершенно непонятное.

 

 

— Мне надо отвернуться? Выйти? Хм, ты же не собираешься бежать через окно? Потому что тогда мне придётся вырвать твою душу прямо в полёте. Но не переживай — это совершенно безболезненно! Ещё никто не утверждал обратного! Иначе мне бы было совестно.

 

Дьявол, уже стянувший наброшенную куртку и критически разглядывающий рубашку, перепачканную в подсохшей крови и местами (многими местами) покрытую затвердевшей коркой золота, удивленно моргнул и… слабо, даже печально улыбнулся.

— Предлагаешь пойти по пути наименьшего сопротивления и минимальной боли? — тихонько рассмеялся он, покачав растрёпанной головой. Скрытую угрозу — впрочем, не угрозу даже, а невозмутимое предупреждение — «ангелочек» воспринял определённо как-то по-своему. После смерти Ториэль у него явно произошли какие-то... перестановки в черепной коробке. Вряд ли хоть сколько-нибудь разительные, но... — Спасибо, но усложнять кому-то жизнь и в мыслях не было. К тому же, нужно… выполнить свою часть сделки.

 

Вытащить Азриэля из филактерии, он хотел сказать. Когда Чарли, не особенно-то стесняясь — право, чего смущаться мужчины, который и в зеркале всё причитающееся увидеть может — расстегнул рубашку, что-то неожиданно пошло не так. Та словно прилипла к коже, отрываясь с шорохом и каким-то странным хрустом, от которого живот скрутило в зарождающемся позыве. Эшемаил моргнул и нахмурился, медленно потянув немного сильнее; боли не было, и так как он не призывал даже частичку своего истинного облика, и раны тоже быть не могло. После того как дьявол наконец преуспел и освободился из грязной одежды, на секунду им завладела туповатая оторопь.

Шрам. Тонкая, белесая полоса, почти невидимая и заметная только если приглядеться как следует; шрам, в точности повторявший его рану.

 

— Ох, — всё, что произнёс Эшемаил, прежде чем прикрыть глаза и беспечно пожать плечами. — Ясно.

Ну. По всей видимости, на этом реакция и закончится.

— Не хочу докучать, но со мной… была другая падшая, — как мы между прочим сказал мужчина, одеваясь и просто дивясь тому, насколько одежда была подходящей. — Она ведь в порядке? Я хотел представить её Тирану, но…

 

Почти на автоматизме пригладив волосы, в густой копне которых и скрывалось место точечного удара рукоятью, дьявол обречённо покачал головой и принялся воевать с пуговицами, своими размерами явно рассчитанными на более деликатные пальцы. Обычно жены, отправляя мужей на работу, застёгивают такие и завязывают галстук, с которым вот-вот наступит более угрожающее сражение. Белитруахим бы точно справилась с этой придумкой какого-то дьявола с куда меньшим усилием…

Странная мысль.

 

— И…Приём у Тирана? Разве сейчас не должен идти показ? — добавил он, выдавив кривоватую улыбку. Показ и аукцион, ага. К горлу подступил тугой комок. Неужели всё уже успело завершиться? Сколько он вообще был в отключке?

Сообщение отредактировал Фели: 03 февраля 2017 - 08:20

[Элесар]

Лавка редкостей

 

Посапывающая на кухонном столе фанатичка действительно представляла собой презабавное зрелище, если, конечно, на мгновение забыть о планах порабощения всех недостойных прощения демонов. А так, сущий ангелочек, буквально пропитавший стены антикварного магазина истовой верой в Господа. Лайлитам уселся на свободный стул и вполне ощутимо пнул деревянную ножку, заставляя женщину сначала неуверенно зашевелиться, а затем и открыть глаза.
— О, ты проснулась? Как неаккуратно с моей стороны, — мужчина отломил кусок хлеба, положил на него немного индейки и старательно принюхался, точно пытаясь определить насколько угощение будет для него безопасно. С Голубки станется произнести молитву и над едой.
— Чувствуешь себя как дома, золотце, обжилась? — участливо поинтересовался нуску.

[Фели]

"Лавка редкостей"

 

— Чувствуешь себя как дома, золотце, обжилась?

 

— Нет.

Женщина хмуро тряхнула головой и прижала перевязанную белоснежной тряпицей ладонь к затёкшей шее, зажмурившись и основательно ею хрустнув. На мгновение могло даже показаться, что она сама себе её свернула.

Впрочем... с этих святых станется и после такого драматично воскреснуть или, на худой конец, перед смертью дать залп сырой веры. 

— Этот город... отравлен до основания, — гулко произнесла она, поморщившись и помассировав висок. — Я вышла лишь на час, и на меня напали дважды. Ума не приложу, по каким причинам тут столь много демонов.

Она гневно тряхнула копной светлых волос. На первый взгляд и не скажешь, что на неё "нападали". 

— Если так пойдет и дальше, общество может приступить к решительным мерам, — проворчала Голубка, расправив плечи и беззвучно зевнув, прикрыв рот ладошкой. 

[Фолси]

Осколок, апартаменты

 

— …спасибо, — тихо добавил Эшемаил, уставившись на костюм в своих руках и додумавшись наконец окончательно снять с гладкой вешалки из тёмного дерева белую рубашку. — За… помощь. И… приятно познакомиться. Меня зовут Чарли.

 

- Обращайся! - радостно откликнулся паренёк, равнодушно наблюдая за переодеванием экс-преподобного. - Ломать вредные или ненужные игрушки - это всегда весело. 

Кельвин сунул руки в карманы своих нежно-кремовых штанов и вприпрыжку прошёлся по комнате, разминая ноги. 

- А братец твой тут хорошо устроился, - юноша хмыкнул и обвёл взглядом комнату, украшенную кирпичной мозаикой с часами. - Не понимаю я, правда, зачем заселять во Двор рождённых в прахе. Лучше бы ещё халаку сюда поселили, а  то мне совсем скучно. Устраивать жатву в одиночку - всё равно что... кхм. В общем, не особенно кайфово, - Кельвин зачем-то вытер руку о штанину, словно та была измазана. 

 

— Не хочу докучать, но со мной… была другая падшая, — как мы между прочим сказал мужчина, одеваясь и просто дивясь тому, насколько одежда была подходящей. — Она ведь в порядке? Я хотел представить её Тирану, но…

 

- Бабуля-то? - Кельвин сверкнул линзами, оборачиваясь на вопрос. - Полчаса назад она была готова продать Тирану душу за какое-то молоденькое тельце. Полагаю, они уже скрепили сделку и наслаждаются показом. Там сегодня и твой братец должен выступать. Хотя... скорее, завершать. Тиран говорит, что это его последний круг почёта на подиуме. 

Посвистывая, демон начал выдвигать ящики комодов и просматривать их содержимое, словно эта небольшая квартира уже принадлежала ему. Готовился к переезду на освобождённую жилплощадь? 

- В общем, когда будешь готов, я отведу тебя к Тирану. Только не затягивай - для поддержания хорошего настроения мне нужно убивать как минимум три разумных существа в день. Поэтому моё хорошее настроение, как ты понимаешь, штука довольно зыбкая. 

И вновь Кельвин лучезарно улыбнулся, действуя совершенно вразрез со своими страшными словами. 

[Лакич]

Хайгетское кладбище

 

  Почему она не могла дотянуться до других призраков? Странно, халаку всегда ощущали присутствие обреченных душ в подобных местах, но теперь - лишь пустота. Это было неправильно. Это было странно. Это пугало. На мгновение в разум Белитруахим закралась идея, что надо, обязательно, несмотря на какое-либо препятствие, дотянуться до призраков. Ее родных, таких потерянных, будто детей, призраков.

  О чем это она думает? Что за странные мысли. Видимо, это все эмоции Карен. Ведь халаку не могло пугать подобное место, а вот человека - запросто. Даже привыкшего работать в похоронном бизнесе. Ведь, как только ее катафалк добрался до границ Хайгейта, словно древний инстинкт дал о себе знать. Всего на мгновение, но захотелось убраться отсюда прочь, как можно дальше. Но... это же просто кладбище.

  Резонанс этого места отдавал горечью утраты. Но нет. Не скорби, а ненавистью. Холодной и жгучей, сводящей с ума даже тогда, когда свершается месть. Такому чувству могли позавидовать даже самые жестокие и грубые рабису. Однако, стоило хоть чуть-чуть сосредоточиться, чтобы исследовать столь причудливый узор, как все внезапно стало тихо. Неестественно тихо. Лишь ощущение чего-то присутствия не желало покидать храбрую халаку.

  Что теперь? Стоило переодеться. Да. Определенно. Если кто-то увидит ее в таком наряде - примет за извращенку. Одну из тех, кто из-за собственного влияния и богатства посчитал, что можно переступить через нормы морали, насмехаясь над самим Творцом. Почему-то стало стыдно. Не за себя, но... за кого-то другого.

  Ангелы из камня и мрамора, расставленные словно вечные стражи, тихо наблюдали за халаку, словно не давая ей забыть, что она здесь по делу. Они будто говорили ей: "Лепесточек, не смей разочаровать нас". Неприятно. Чем-то напоминало Доктора Кто, отчего на душе вновь становилось неприятно. Но... кое в чем они правы: надо что-то делать. Идти? Но куда? 

 

 

 

[Элесар]

Лавка редкостей

 

— Нет.
Женщина хмуро тряхнула головой и прижала перевязанную белоснежной тряпицей ладонь к затёкшей шее, зажмурившись и основательно ею хрустнув. На мгновение могло даже показаться, что она сама себе её свернула.
Впрочем… с этих святых станется и после такого драматично воскреснуть или, на худой конец, перед смертью дать залп сырой веры.
— Этот город… отравлен до основания, — гулко произнесла она, поморщившись и помассировав висок. — Я вышла лишь на час, и на меня напали дважды. Ума не приложу, по каким причинам тут столь много демонов.
Она гневно тряхнула копной светлых волос. На первый взгляд и не скажешь, что на неё «нападали».
— Если так пойдет и дальше, общество может приступить к решительным мерам, — проворчала Голубка, расправив плечи и беззвучно зевнув, прикрыв рот ладошкой.

— О, у меня есть совершенно сумасшедшая теория. Может это всё из-за того, что при одном взгляде в твою сторону у них выгорают глаза, а голова грозится разлететься на куски, как перезрелый фрукт? Ну знаешь, не все в Лондоне ярые сторонники садомазо. Тебе так не кажется, понимаю, но всё же… — Лайлитам помахал самодельным бутербродом с индейкой, добавляя в разговор немного экспрессии, после чего самозабвенно приступил к… еде. Уж не занятому разными героическими вещами дьяволу лепить к приёму пищи столь претенциозные ярлыки, как «ужин» или «завтрак». — Удивительно, но я обычно на улицах встречаю смертных, отчаянно нуждающихся в чьей-нибудь поддержке. Может вселенная настраивается на наши рассуждения, золотце, и тебе стоит просто научиться мыслить позитивно?
Намару утолил голод за время знакомство с радушным семейством Амира и Назиры, так что теперь ограничился лишь символической дегустацией приготовленного женщиной блюда. Довольно неплохо, видимо любовь к прожарке существ до хрустящей корочки не даёт ей покоя и в быту.
— Недурная индейка. И раз уж у нас тут наметилась милая застольная беседа, ты не расскажешь больше про это своё «общество»? Любопытно, насколько далеко они могут зайти в священной войне против страшной демонической угрозы.

[Фолси]

Квартира Рейна, ночь

 

И я рад был бы не выныривать из своей дремоты, будто мог навсегда остаться и заплутать в собственном сне. Но увы. В прошлое не было пути. А будущее... Лучше грезить в тишине и темноте своей комнаты о том, что никогда не вернется.

 

Мягкая вибрация мобильного выхватила ламмасу из сонных тенет - ровно так, как и полагается течению поднимать нереид из своей холодной пучины. Никаких резких звуков гудка, никаких вспышек раздражения. И поэтому Рейну, возможно, было особенно приятно услышать на той стороне провода голос Ника. Его размеренное дыхание. 

- Фух, ты ответил! Рейн, где тебя ветра носят? Почему ты не приехал? Фелиция сказала, что вы уже давно разошлись! Я же,... - повисла пауза, - я же волнуюсь, чёрт. 

[Фели]

Осколок, апартаменты

 

— А братец твой тут хорошо устроился. Не понимаю я, правда, зачем заселять во Двор рождённых в прахе. Лучше бы ещё халаку сюда поселили, а то мне совсем скучно. Устраивать жатву в одиночку — всё равно что… кхм. В общем, не особенно кайфово.

 

Забавно дьявол отреагировал на эту фразу, очень. Медленно обратив к осматривающемуся демону взгляд стеклянных глаз, он вдруг быстро-быстро заморгал и с прерывистым вздохом вернулся к переодеванию, разве что с утроенной энергией.

— Не думал, что он решит окончательно отдалиться от отца, — ровным голосом заметил кингу, сосредоточенно приступив к сражению с пуговицами. 

Это комната Рэймонда. Он прямо сейчас надевает костюм своего брата.

Рэй уже нас ненавидит. Вряд ли из-за кражи костюма он возненавидит нас только сильнее, не так ли?

Забавным было именно то, что выражение при этом было настолько до нелепости нейтральным, словно лицо стало обычной такой кожаной маской. Только за стекляшками глаз ещё вспыхивало пламя.

 

— Бабуля-то? Полчаса назад она была готова продать Тирану душу за какое-то молоденькое тельце. Полагаю, они уже скрепили сделку и наслаждаются показом. Там сегодня и твой братец должен выступать. Хотя... скорее, завершать. Тиран говорит, что это его последний круг почёта на подиуме.

 

...пламя, которое погасло.

— Что? — сдавленно прохрипел Чарли, почувствовав пробежавшую по коже исступлённую дрожь и тошнотворный ком, поднимающийся к его глотке. — Из-за... из-за того, что я не рассказал о приюте...

Из-за того, что он был самонадеянным кретином, Рэймонд умрёт. Ещё одна смерть на счету его глупости, на счету его неспособности отвечать за свои поступки самостоятельно. 

Ему нужно было поговорить с Тираном.

 

— В общем, когда будешь готов, я отведу тебя к Тирану. Только не затягивай - для поддержания хорошего настроения мне нужно убивать как минимум три разумных существа в день. Поэтому моё хорошее настроение, как ты понимаешь, штука довольно зыбкая.

 

—... ясно.

Кингу выпрямился, окинув напоследок помещение чересчур... эмоциональным, не очень хорошо читаемым взглядом. По разграбленному шкафу, по неряшливо сбитой кровати, по потухшему телевизору и монитору компьютера в огороженном от кровати пятачке. Это слабо ощущалось комнатой Рэя, говоря откровенно: казалось, словно её владелец... пытался убедить самого себя в чём-то, что не было правдой. Последнего, прощального взгляда удостоилась пара часов с белым и чёрным корпусом, висящих над диваном. Теперь стало ясно, почему время на них было разным.

Те часы, что были с белым корпусом, не шли. Секундная стрелка отчаянно дергалась, всё ещё движимая каким-то механизмом, но кто-то словно поставил на её пути палец, о который она могла лишь беспомощно биться и отступать на какой-то миллиметр. В отличие от чёрных часов, на этих было время не ночи, но скорее очень позднего вечера. 

...Он вспомнил нечто забавное.

— Прости за ожидание. — мягко произнес Эшемаил, неровным движением закрепляя изящные запонки, исполненные в виде часового механизма. Не циферблата, но именно нагромождения шестерёнок за стеклянной преградой. — Я готов.

 

Лавка редкостей

 

— О, у меня есть совершенно сумасшедшая теория. Может это всё из-за того, что при одном взгляде в твою сторону у них выгорают глаза, а голова грозится разлететься на куски, как перезрелый фрукт?

 

— Лишь у тех, кто и не отличается благодетельностью и любовью к детям Его, — поморщившись, поправила святая, невозмутимо разглядывая, как дьявол уплетает индейку с хлебом. — Насколько я вижу, ты сгорать пока не спешишь.

Забавно, но в голосе у неё было почти разочарование. 

 

— Недурная индейка. И раз уж у нас тут наметилась милая застольная беседа, ты не расскажешь больше про это своё «общество»? Любопытно, насколько далеко они могут зайти в священной войне против страшной демонической угрозы.

 

Голубка фыркнула, откинувшись на спинку стула.

— Ты льстишь себе. Демоническая угроза стоит далеко не на первом месте, напротив даже: некоторые из братьев даже не до конца верят в то, что ад исторг своих обитателей. Само общество же...

Она смежила веки, почти неодобрительно покачав головой. Разочарование же в глазах отчего-то сменилось на... самодовольство?

Не может быть, что дело было в комментарии об индейке.

— ...не что-то, о чём тебе следует заботиться. Я уже отправила им послание: до поры до времени время есть, — задумчиво произнесла она, коснувшись перевязанной ладонью губ.

[Lord RZ]

- Фух, ты ответил! Рейн, где тебя ветра носят? Почему ты не приехал? Фелиция сказала, что вы уже давно разошлись! Я же,... - повисла пауза, - я же волнуюсь, чёрт.

А я думал, что выключил телефон. Но видимо, какие-то силы решили иначе. И это было хорошо. Я заснул? Интересно, сколько времени.

- Привет. - Я улыбался. Почему-то это было так вовремя и так приятно. - Ник. Забери меня отсюда. Ладно? Я так ненавижу быть один в темноте.