Вест-Энд. Квартал знати и богатых нуворишей. Земля обетованная, откуда произрастали столпы, держащие на себе вес королевской власти. Именно там, скромно приютившись за собором в Темпле, стояли богатые трёхэтажные апартаменты. Для большинства это была всего лишь элитная частная школа, куда по разным причинам принимались далеко не все, и деньги не были гарантом. А из студентов кто-то и вовсе принадлежал к бедным сословиям Лондона, но стипендия, которую получали эти молодые дарования, покрывала их проживание в апартаментах Вест-Энда. И только посвящённые знали истинное предназначение закрытого лицея. Здесь Арканум тренировал будущих инквизиторов, превращал робких студентов в смелых учёных и, конечно же, воспитывал хватких дельцов и коварных политиков. Именитые выпускники Арканума, которым хватало средств для проживания на широкую ногу, предпочитали селиться именно в Вест-Энде. А если кому-то удавалось выкупить или построить такой дом, чтобы его окна выходили на магическую академию, то оный собственник тут же становился мишенью для завистников.
К числу удачливых собственников принадлежал и мистер Пуллвик, одинокий состоятельный мужчина, который всё свободное время, казалось, проводил в бесконечных кутежах. В академии он числился как профессор искусствоведения, жадно скупал редкие произведения искусства, но ещё чаще создавал их сам. Статуи прекрасных юношей и девушек, металлические звери и деревья столь искусной конструкции, что позавидовал бы опытный ремесленник. Да, небольшой двухэтажный особняк Протея Пуллвика был настоящей кладезью дорогих и вычурных предметов, да и располагался в ухоженном парке Вест-Энда.
Мистер Пуллвик часто устраивал приёмы "для своих друзей", к коим причислял едва ли не половину всего Лондона. Каждый, достаточно богатый, талантливый или просто дьявольски красивый мог попасть на такой приём, вдоволь вкусить изысканных блюд и сладких сплетен, завести полезные знакомства или представить публике проект, которому требовались спонсоры. Поэтому никто не удивился, когда очередное приглашение пришло сразу нескольким гостям. Многим гостям. Чего эти гости пока не знали - того, что все они являются молодыми студентами Арканума, едва начавшими осваивать серьёзную науку волшебства.
На дворе смеркалось, парк благоухал, а из дома мистера Пуллвика лились музыка и соблазнительные запахи. Кто-то прибывал сюда в кэбах, кто-то предпочитал дойти прогулочным шагом от общежитий академии или своего родового поместья.
Хорошо живётся тому, кто не думает о завтрашнем дне. Именно так старый актёр Винсент сказал молоденькой официантке, когда та приносила ему новую пинту. После девушке показалось, что старик с необычным интересом разглядывал дно своей пустой кружки, словно собирался что-то там увидеть. А когда через несколько минут официантка вернулась с кухни, старика и след простыл. Испарился он, что ли? Вот же резвый пердун.
Том Бригс, бармен и держатель заведения, только ухмылялся, когда в его "Сирену" приходили.. гости. Отличить их от типичных выпивох было нетрудно: большинство имели затравленный взгляд, постоянно оглядывались в поисках фантомных преследователей, были напряжены. А ещё каким-то шестым, самым настоящим жопным чувством Томас понимал, что несмотря на загнанный вид эти "гости" чрезвычайно, дьявольски опасны. Но старые актёры уже давно убедили парня пойти на этот риск. Кто-то скажет, что убедили Тома вовсе не доводы о свободе, а заплаченные ему шиллинги, а то и вовсе чары странных постояльцев. Что же, деньги Том любил. И всё, что на них можно прикупить, тоже любил. Но все портовые выпивохи, хоть и не являлись источниками верной информации, могли бы ручаться за то, что Том - порядочный и сердобольный мужик. А если бы ещё и наливал за счёт заведения да к жёнам и детишкам после пятой рюмки не гнал, то вообще ангелом бы был! Впрочем, Бригс отлично знал, что жизнь у простолюдинов и, паче того, иммигрантов в Лондоне тяжёлая. И потому старался хоть немного осветлить их будни, пусть и самым топорным средством - выпивкой. Но лучше уж пусть меряются длиной заплетающихся языков, чем вместимостью обойм в перестрелках банд.
На улице смеркалось, в пабе как обычно в это время было не продохнуть. Кто-то шёл сюда с работы, кто-то после домашних ссор, а кто-то пытался затеряться среди мрачной и серой, но по-своему пёстрой толпы. Именно последним Винсент велел подавать бутылки из особого запаса, который раз в несколько дней обновлял курьер из Общества Святого Павла. Видимо, что-то и впрямь сместилось в этом мире, если представители святых обществ задарма таскают в доки выпивку...
✡ Мокрое дело:
- поговорите с Винсентом Смитом
- отправьтесь в доки и узнайте, что случилось с "Вольной сиреной"
- проникните в дом Халлиганов и найдите улики против них
- проникните в канализацию и найдите улики против культа
- найдите способ выманить и остановить Асаиль
- выполнено
✡ Комедия в алых тонах:
- поговорите с Протеем Пуллвиком
- в вечернее время посетите квартиру Икабода Крейна в Ист-Энде
Лондон - Поместье Филипсов – Лондон
.
Нейтан и Линда
.
.
Лорд Персиваль Филипс не скрывал связи с Камиллой - дальней родственницей и прежней компаньонкой своей законной жены, уже третий год пребывавшей в лечебнице для душевнобольных. Не скрывал настолько, что у них завтра намечался выезд в театр. Конечно, не в том экипаже, что якобы угнал Нейтан - его внезапно непутёвый младший сын. Отбытие из поместья на весь день и вечер (вероятно ещё и с ночлегом в гостинице) давало повод Нейтану побывать в родном доме. Хотя бы под предлогом возвращения кареты. И, разумеется, Линда поехала с ним вместе. Они дождались часа, когда экипаж лорда с его подружкой должен был въехать в город, чтобы не встретиться с ним по дороге. И даже видели его издалека прежде, чем выехать за поворот.
- Твой отец позорит себя, - сказала Линда по дороге, - Он выезжает с мисс Камиллой в свет, словно она его законная супруга. Вот уверена, завтра все журналисты опишут во всех подробностях этот выезд. Бедный Питер, бедная его жена. Им ведь приходиться всё время видеть, как она восседает за столом, словно хозяйка.
Глаза ее сверкали, несправедливость возмущала девушку. Её кузен ответил вяло:
- Матери надо было думать о подлинном семейном счастье, а не о том, что о ней скажут. Вот, теперь и сбылись её худшие страхи: имя Филипсов треплют на всех углах. Но тебе что? Ты - Смит. И ты её тоже не очень-то любила.
*
- Неправда, что я не любила твою мать. Она была доброй со мной и пыталась приучить меня к вышиванию и вязанию. Она даже научила вязать пинетки, когда у тебя будут дети, я им свяжу, - пообещала она ему.
- Неправда, что она тебя любила, - жёстко возразил Нейтан - Она всё это делала лишь потому, что считала богоугодным. А "этот неприкаянный ребёнок", что, от хорошего воспитания? Ты же страдала, когда это слышала! Ты говорила: "Папа меня любит!" А что отвечала тебе строгая леди? "Конечно, он ведь справедливый человек и добрый христианин". Как это связано с любовью к своему ребёнку? А её вечные упрёки: не так делаешь, не так стоишь, не так смотришь. Клади руки поверх одеяла... Тьфу! Пусть. Пусть она сидит там, где ей место, пока не поумнеет. Это её вина, она споткнулась о свои же грабли. Было бы не так, дед бы давно её оттуда вытащил.
- Такое ощущение, что ты не собираешься бороться.
- То есть вмешиваться в чужую жизнь? Довольно, я устал. Мать постоянно вмешивалась, и вот что...
- Мисс Камел, - хихикнула девушка.
- Да, - чуть-чуть улыбнулся Нейтан. - Я в детстве так и называл Камиллу. Она так психовала, что по-хорошему, это её надо было туда, в сумасшедший дом.
Тема была не очень-то весёлая. И всё-таки Линда спросила:
- Ты так и не сказал мне, за что дядя Перри так рассердился на тебя.
Лорд показал ей кончик языка. Ему, определённо, стало лучше.
*
В огромном доме, что находился в ближайшем предместье Лондона, их встретили слуги, которые были рады возвращению Нейтана. К Линде здесь относились по-разному. Кто-то считал девушку слишком шустрой, кто-то жалел, что «такую смуглянку» никто не берёт замуж, а некоторых она, напротив, привлекала своей непосредственностью и дружелюбием. В любом случае, ей здесь были рады.
Уже всходя на крыльцо, Линда заметила Нейтану:
- Кухарка, наверное, тебе приготовила тебе твой любимый шоколадный пирог или даже торт.
- Клянусь, как джентльмен, разделить его с тобой. А как хороший человек - со всеми. Надеюсь, что пирог большой.
Вскоре Линда, её отец лорд Джонатан, Нейтан, его брат Питер и его супруга - все наслаждались отличным ужином, который не подгорел, и вкусным шоколадным пирогом, и маленькими воздушными пирожными. Кошка Николетта тоже пришла и прыгнула к Нейти на колени. Всякий раз, когда он хотел сморозить какую-нибудь гадость, кошка ластилась, и ему уж не хотелось никого заводить, и тем более расстраивать. Все понимали, что отказаться от поездки Линда и Нейтан не могут, но и что их отъезд несколько успокоит страсти в этом семействе, хотя толком никто не знал, отчего раздор между старшим и младшим Филипсами перешёл в столь горячую стадию.
Когда стемнело, Питер и его супруга удалились. Дядя Джонатан замечтался, глядя на старинный канделябр, а молодым людям беседа не наскучила.
*
Ужин, определённо, сделал Нейтана добрее. Очевидно, Линда чего-нибудь не знала о несчастной леди. Но она отчего-то продолжала волноваться и, как только лорд Джонатан задремал в кресле, вспомнила их недавний разговор с кузеном. О том, как он упоминал, что матушка сошла с ума на извращенных добродетелях.
- Добрые христиане, узнай что мы маги, давно бы нас сожгли. Меня - как ведьму, а тебя как ведьмака, при этом считая, что спасли бы нашу душу. Ты еще не учился в пансионе, у нас вся жизнь была регламентирована по звонку, нас как военных приучали в определенное время вставать, есть, молиться и учиться. Словно мы не благородные леди, а солдаты ее Величества. А еды было столь мало, что старшие благородные леди отнимали ее у младших, а тем еще приходилось воровать на кухне, а если бы поймали, то десять ударов розгами по рукам.
- Да? Значит и мою мать так воспитывали. Это многое объясняет. Но она-то никогда не делилась подобными воспоминаниями. Я вообще мало о ней знаю, кроме того, что у неё тоже есть некоторые магические способности, которые она в себе тщательно подавляла. Они-то и свели её с ума. И ещё, многие её закидоны можно понять и объяснить, но эту слежку, эту беспардонность в личном, проверку тумбочек и ящиков, инспекцию белья, а особенно чёртово приспособление от мастур... кхм... В общем, есть вещи, что я не готов простить ей.
*
Они вышли в соседний будуар. Служанка убирала со стола, а старый камердинер провожал дядюшку Джонатана в спальню. Линда продумывала, как бы сказать Нейтану, что она догадалась, о чём он только что едва не проболтался. Бедняга, и он, среди множества подростков своей эпохи, был жертвой глупого поверья, чрезмерного морализаторства?
- Есть специальные пояса, - пояснила она, - Я видела несколько конструкций, брр! Как по мне, кто их придумал, откровенный садист и извращенец, а еще пишут, это можно лечить пропуская электричество. Так, что тебе, братец, еще повезло.
Нейтан прищурился:
- Уверен, матушка и твоё бельё вечно проверяла, трындя молитвы и нравоучения. Оказывается, сестрёнка, с тобой можно поговорить и на нескромные темы. Никак именно в пансионе ты почерпнула столько интересной информации? Не вздумай отвечать, не обрушивай мои старые добрые шаблоны устройства мира. Может, после поездки в Африку я буду к этому готов. Да! Нам ведь следует пригласить слуг!
*
Ему не удалось сменить тему. Линда созналась:
- Да она, проверяла, следила, и служанкам велела тоже, и сама за служанками следила. Мне ее жалко, она подавляла в себе все лучшее, что можно. Так учит все воспитание, англичане - самые несчастные люди в своей строгости к детям. Нас учат жить во лжи и лицемерии.
- Признаться, знал, что ты бунтарка, но не думал, что настолько. Линда, только не говори это публично, хорошо? Если я приведу тебя с собой, скажем, в охотничий клуб, сделай вид, что тебя пугают чучела. Спроси, чем отличается лиса от лисовина и пожалей несчастную зверушку, за которой, как припадочные, гоняются десятки собак и целая кавалькада всадников. Никто не должен догадаться, что ты присутствовала на анатомическом театре в своей медицинской школе.
Линда вздохнула и продолжила свою мысль:
- Как будто только женщины страдают от того, что их недооценивают! Бедных мужчин тоже считают существами, которые только и ждут, чтобы сорвать цветок невинности у леди, а проституток называют необходимым злом. Пусть уж они выплескивают все свои животные порывы на падших женщин чем охотятся на невинных дев.
- Это вопрос? Не надо так смотреть на меня, Линда. Я не охочусь на невинных дев. А то, о чём ещё ты обираешься узнать, уж извини, тебя пока нисколько не касается. Давай сделаем вид, что этого разговора не было, а то как-то неловко будет завтра изображать склочную парочку.
- Уж прости, но Лили, недавно спрашивала, погряз ли ты в пороке, братец, и мне пришлось изображать, что приличной девушке этот вопрос непонятен и его так не задают.
- Изображать?
На этот раз Линда ответила то же, что он недавно:
- А вот это тебя не касается. У нас куча причин для склок будет, когда нашим слугам придется решать, кому первому ставить палатку или таскать полные ведра воды чтобы наполнить ванну.
*
Затем начались сборы. Ведь нужно было взять много полезных вещей и предложить кому-нибудь из слуг сопровождать их в Африку. Слуги желанием ехать не горели. В конце концов, Нейтан пообещал, что наймёт в услужение первых попавшихся бродяг и, с раннего утра, они с Линдой отбыли в Лондон.
Нейтан и Линда так и не нашли подходящих слуг для похода в Африку. Те, что готовы были ринуться за ними на край света, были стары, больны и плохо понимали, куда надо ехать. Они беспокоились, что чем ближе к отъезду, тем сложнее найти подходящих камеристку и денщика.
- В конце концов, наймём прямо в порту. Этим негодяям хватит часа, чтобы собраться.
- Только я там буду в мужском костюме.
- Не забудь подогнать по фигуре, - подколол Нейтан, но он был прав.
- Отец пустил слух, что я уехала в Швецию, чтобы там получить диплом доктора. Шведы оказались прогрессивнее англичан, там есть девушки которые получили степени доктора наук и уже открыли множество частных практик, а у нас мужчины, если к ним пойдет врач-женщина, предпочтут истечь кровью, чем вколют укол в их заднее джентльменское обмундирование.
Правда она произнесла это на латыни так что это не так резало слух.
- Нет, я не предпочту. Но прошу, не пытайся это себе представить, пока не возникла необходимость.
- Сосредоточимся на слугах. Нам нужен крепкий парень и девушка. Вторая скорее для приличия.
Вряд ли Линде была нужна помощь в одевании и затягивании корсета, но служанка пригодится для того, чтобы стряпать и выполнять прочую работу. Потому что иначе их с Нейтоном ждала участь питаться солониной, лимонами и сухарями.
- Сэр Киттон обещал прислать мне своего лакея, если тот согласится. Он всё равно хочет его уволить. Погоди, что это за тип машет рукой? Милейший, это мне?
Возле конторы наёмных работников стоял довольно молодой, может быть, тридцати с небольшим лет, и относительно прилично одетый человек и всячески обращал на себя внимание.
- Вам нужен слуга, сэр? Лионель Джонсон к вашим услугам. И да, согласен ехать в путешествие.
- Вас прислал Киттон?
- Мне сказали о вас тут, в конторе. Я слышал, вам нужен тот кто может позаботься о вашем удобстве, и чтобы с вами ничего не случилось в Африке и потом Лондоне.
Нейтан мог поклясться, что увидел на минутку сталь, которая была спрятана в рукаве и пару револьверов. Неподалёку стояла рыжая девица, которая нахально рассматривала своих нанимателей. Сильная и рослая, она вполне могла навалять двум взрослым мужикам и больше походила на хозяйку ирландского паба, которая сама могла выкинуть местных пьянчуг из него.
- Все равно ничего лучше мы не найдем брат.
- Мне нужен не охранник, а лакей, - фыркнул Нейтан. Но мы с кузиной ограничены во времени, поэтому, если вы справитесь с ролью прислуги в дальнем путешествии, живо пакуйте чемоданы, или что там у вас, и подтягивайтесь к причалу.
Так были найдены помощники, годные обеспечить быт Линды и Нейтана в африканском походе.
.
.
Ewlar & Драйго
Эндрю закончил расслабляться и решил навестить знакомого мимика. Руперт не возражал против того ,чтобы преподобный набрал всякого барахла на обмен - в основном алкогольного.
Вскоре перед Сундуком выстроилась батарея бутылок, был выложен будильник с сложным механизмом, и заводная балерина.
- Нус, любезный, заинтересует вас что-то, и на что вы готовы поменяться? - Обратился преподобный к продавцу.
Мимик облизал балерину и, чуток подумав, языком закинул её себе в пасть. Туда же отправился и остальной хлам. Довольный новыми приобретениями, сундук звучно отрыгнул, выплюнув какой-то пистолет с целой пулей в барабане.
На том обмен был закончен. Однако теперь стало известно, что в бытность свою человеком Коллекционер любил не только выпить, но и отведать женского внимания.
А ещё он обожал рано вставать, судя по проглоченному будильнику. Или доставать спящих салаг ранней побудкой.
Торговля вышла на удивление удачной - револьвер когда то принадлежал Бутчу Халлигану. Что ж добрая память будет крепче если его оружие послужит хорошим людям. Вернувшись назад при помощи чревоточин Эндрю прошел в гостиную и обратился к хозяину дома.
- Руперт, я хотел бы чтобы вы приняли эту вещь. Когда то она принадлежала человеку, которого превратили в Рыбу-Меча. - Преподобный протянул оружие вон Витце и стал наблюдать за его реакцией.
Торговля вышла на удивление удачной - револьвер когда то принадлежал Бутчу Халлигану. Что ж добрая память будет крепче если его оружие послужит хорошим людям. Вернувшись назад при помощи чревоточин Эндрю прошел в гостиную и обратился к хозяину дома.
- Руперт, я хотел бы чтобы вы приняли эту вещь. Когда то она принадлежала человеку, которого превратили в Рыбу-Меча. - Преподобный протянул оружие вон Витце и стал наблюдать за его реакцией.
Руперт почему-то смутился. Еще бы, он и сам пару часов назад раздумывал над покупкой одного колечка, которое бы как раз подошло для целителя, но так и не придумал, что такого хорошего предложить Коллекционеру взамен.
- Спасибо, конечно, - улыбнулся юноша. - Но вам не обязательно отдариваться за те револьверы, святой отец. Это был безвозмездный дар на благо усиления всей нашей команды.
Вон Витце с видом знатока рассматривал модификации револьвера, однако в руки не брал.
Noli Timere Messorem
------ Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.
- Спасибо, конечно, - улыбнулся юноша. - Но вам не обязательно отдариваться за те револьверы, святой отец. Это был безвозмездный дар на благо усиления всей нашей команды.
Вон Витце с видом знатока рассматривал модификации револьвера, однако в руки не брал.
- Я и не отдариваюсь, сын мой. Мне в бою стрелять некогда, а в твоих руках этот револьвер принесет намного больше пользы. И может быть решит исход боя. Тем более, Бутч был хорошим человеком, в глубине души, конечно. И если его любимый ствол достанется другому хорошему человеку - может быть часть грехов с него спишется.
- Я и не отдариваюсь, сын мой. Мне в бою стрелять некогда, а в твоих руках этот револьвер принесет намного больше пользы. И может быть решит исход боя. Тем более, Бутч был хорошим человеком, в глубине души, конечно. И если его любимый ствол достанется другому хорошему человеку - может быть часть грехов с него спишется.
- Ох.. - Руперт, казалось, смутился еще больше. - Я польщен, что вы считаете меня хорошим человеком, но.. - Едва взяв в руки оружие, юноша уже не мог от него оторваться, и захотелось срочно испытать его в деле. Вон Витце поднял воодушевленный взгляд на святого отца. - Благодарю от всей души, Эндрю! Это чудесный подарок!
И не в силах более сдерживаться, счастливо улыбающийся парень отправился на задний двор, чтобы там испытать новый ствол. В конце-концов, там, куда они отправляются, чем больше стволов, тем лучше.
Noli Timere Messorem
------ Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.
Новый паб, открытый в Сити, пользовался популярностью. Дружелюбие хозяина и очарование его помощницы быстро сгладили воспоминания о том, что Том Бригс - выходец из доков, а его подруга Абигейл - полукровка. Парочку ценили за умение создать правильное настроение для всех посетителей. Будь то дружеская попойка с друзьями или отчаянная попытка забыть проблемы. Тихо плескалась Темза за окнами заведения, наигрывая свой причудливый мотив. Когда гости выходили на улицу перекурить, то всегда становились свидетелями игры блестящих рыбок, выпрыгивающих из воды. Через год после начала нового процветающего бизнеса парочка из доков стала известна как мистер и миссис Бригс. Странно, но никто не осуждал этот брак. Харизматичную и весёлую Абигейл вообще было сложно в чём-либо обвинять.
Редко, но с пугающим постоянством новые жители Лондона становились жертвами Красных Колпаков. И хотя без способности Икабода проникать в чужие мысли, чтобы извлечь на поверхность потаённые страхи, чары фей уже не были настолько разрушительны для разума, но жителям столицы от этого было не легче. Один за одним новые узники Грёзы заканчивали свою жизнь в Бедламе или в коме, полной кошмаров.
Разрушения во время шторма стали причиной запустения доков. Слишком много тогда было жертв. Лишь совсем отчаянные или неуспешные дельцы открывали лавки в этих местах, но клиентов было мало, а суеверного страха перед новой разрушительной грозой - хоть отбавляй.
Участились пропажи людей в канализации под Лондоном. Кто-то говорил, что видел там существ, похожих на помесь морских гадов и людей. Конечно же, никто не верил.. пока пропажи не вышли за пределы доков. Аркануму пришлось вмешаться, и несколько дней инквизиторы выжигали гнёзда рыбовидных тварей. Но съеденных людей это уже не могло вернуть к жизни.
Вынужденный каждый день видеть в зеркале лицо своего ненавистного босса, Оливер МакКлейн, лже-Буч Халлиган, в последний раз посмотрел в зеркало и, приставив револьвер к виску, спустил курок. Умирая. он уже забыл, как выглядел на самом деле. Зато с распадом "Мокрых ботинок" молодёжь неблагополучных районов перестала видеть в бандах нечто героическое. Море их больше не хранило, а потому количество малолетних головорезов на улицах Лондона резко сократилось.
Вот и пришло время покинуть берега родного, но слишком уж коварного Лондона. Британскую армию ждали в доках три огромных корабля на паровой тяге и гребных колёсах - чудо инженерной мысли. Разумеется, на особый комфорт здесь рассчитывать не приходилось, но каждому магу была обещана своя маленькая каюта с простейшими удобствами вроде санузла и душа. Такой же "роскошью" одарили руководящих офицеров, а вот простым солдатам и слугам аристократов (серьёзно, кто-то вообще берёт на войну слуг?) были отведены просторные трюмы с общими казармами. Экспедиция была укомплектована лекарствами, провизией и необходимыми для полевых действий материалами.
Не было прощаний и пафосных речей. Толпы людей просто исчезали на палубах металлических чудовищ, и всё же большая экспедиция оставалась тем ещё событием. Граждане столицы (особенно те, что победнее) настоящим серым сухопутным морем наводнили доки, провожая армию Короны в долгий путь. Звучали крики напутствия, взлетали шапки. У простых людей были простые радости.
Подав прощальный сигнал, корабли грузно отошли от берега. Включились двигатели, и застланное смогом небо Лондона вместе с самим городом уже через час полностью скрылись из вида. Вокруг, насколько мог окинуть взор, простиралась бескрайняя водная гладь. И лишь она была соседом путешественников в течение ещё как минимум двух недель.
Благодаря хлопотам мистера Пуллвика, всех его знакомых магов (и мистера Смита) разместили на одном и том же корабле. Впрочем, для праздных разговоров оставалось немного времени - цели экспедиции были далеко не мирными, а потому всё время путешествия по Атлантическому океану было подроблено на многочисленные занятия. Население и опасности Африки, умение обращаться с оружием и боевыми заклинаниями, оказание медицинской помощи в экстремальных условиях - новобранцев не тешили наивными надеждами, что всё обойдётся дипломатией. Разумеется, простые солдаты не знали, кто с ними едет на самом деле. Для обывателей опальные маги были всего лишь штрафниками, разозлившими Корону. Что порождало немало слухов и подколок.
Дни шли. Миновала неделя, пролетели десять дней. Иногда на палубе можно было увидеть Дженнифер - Протей всё-таки решил взять девочку с собой. Она выходила из его каюты только в тёмное время суток и смотрела вдаль, словно лишь одно желание могло приблизить её к отцу.
Неизвестно каким образом, но на борт пробрались и засланцы Коллекционера. Маленькие сундучки носили по кораблю ночью, выстукивая ножками, чем вызвали живое и очень суеверное обсуждение среди матросов. Но попадались на глаза маленькие торгаши исключительно магам, всегда готовые помочь им расстасться с ценными вещами. Или приобрести оные.
Каюта слишком тесна для простора мыслей. За окном плещут волны. Серые и холодные даже летом. Погода была скверной. Линда вспоминала тот последний вечер в родном доме. В доме, где она некоторыми считалась приживалкой-полукровкой, но большинство его обитателей относилось к ней с теплом.
Последний вечер с шоколадным пирогом и в окружении близких. Отец, Нейтан, его брат Питер со своей милой разговорчивой женой. Как хорошо бы собираться так почаще! Но теперь уж не скоро...
В какой-то момент в зал вошёл вдруг пожилой ирландец со своим национальными инструментами. Отец гордо представил его как Барда Ирландии. Нейтан мог отметить что не смотря на возраст у мужчины были чистые и ясные глаза цвета неба и его волосы удерживал простой плетенный пояс. Узловатые пальцы, которые казалось должны были скрючены старческом артритом, легко перебирали струны арфы а потом и самодельный лютни. По кружкам разлили вино, а для барда и его спутников приготовили эль
Линда переглянулась с лордом Джонатаном: это отец доставил ей такую радость, пригласив барда. Атмосфера вечера была настолько теплой, что вместе стали потом подпевать барду.
Каюта была очень маленькой, но все же если смотреть на то куда поместили личных слуг аристократов вполне себе роскошной. Линде приходилось не только усиленно заниматься самой, но и учить Моллин английскому языку. Благо крепкая дочь Ирландии, выросшая на Оркнейских Островах, несколько не страдала от морской болезни. Но она обладала суеверным ужасом перед стальным гигантом на котором плыла и то и дело читала на латинском молитвы Деве Марии. Для самой Линды работа мощных паровых двигателей было словно песня, летящая на стальных крыльях по безбрежному океану. Торжество технологии и красота человеческого разума, вот что для Дитя Эфира был корабль. Теперь когда она была одета столь просто она легко могла походить на парня и поэтому могла бродить по кораблю, где хотела.
Первые дни плаванья оказались для Марло просто сущим кошмаром. Мало того, что выданная ему каюта была размером с подсобку, так еще парня начала преследовать морская болезнь. В первый день он вообще почти не вылезал из своей кровати (хотя кроватью то на чем он лежал было трудно назвать), проклиная все на свете. Вставал он периодически лишь ради еды, да и то каждое второе принятое блюдо грозило вырваться снова наружу. Поэтому он свел употребление пищи к минимуму.
Конечно, постепенно, днем за днем, состояние Марло более-менее улучшалось, видимо организм постепенно привыкал к такому. Явно от безвыходности, ибо плыть им до Африки оставалось еще очень долго. Но все равно чертова болезнь никогда полностью не проходила. Так что Грейвз, и так не лестно отзывавшийся по поводу Африки, так и вовсе возненавидел этот континент всей душой. А также Арканум, инквизиторов, Роберта, морские путешествия и прочее.
Руперт быстро привык к корабельной жизни. Ловкий и любознательный, как и горностай на его гербе, юноша основательно исследовал все закоулки и нашел общий язык с экипажем. Со своими товарищами-магами он общался нечасто, и проводил большую часть свободного от занятий и армейской подготовки времени, изучая корабельные механизмы и тяжелый моряцкий труд. Если Руперт не был с солдатами, где оттачивал свои навыки владения огнестрельным оружием, то его можно было отыскать в камбузе команды корабля слушающим моряцкие байки или играющим в карты с матросами. Если его не было ни в камбузе, ни в машинном отделении, тогда барона вон Витце следовало искать где-то на верхотуре - юноша часто забирался на Среду в воронье гнездо, откуда с жадностью пожирал глазами линию горизонта, скрывавшую от него вожделенную Африку.
А иногда, как сейчас, Руперт просто проводил время на юте, глядя, как нос корабля рассекает лазурные волны, и подставляя лицо под поцелуи соленого ветра. Джим, в обязанности которого вменялось приносить каждое утро тазик с подогретой водой для бритья и отглаженную одежду, уже умчался общаться с людьми своего круга, и вон Витце наслаждался стремительным бегом корабля по волнам. Словно не огромная железная машина несла юношу, но он сам несся вперед к неведомым берегам Черного Континента, где его ожидал собственный крестовый поход. "Mein krieg", одними губами прошептал Руперт, полностью поглощенный предвкушением грядущих опасностей. Да, это была его война. Война, из которой он должен вернуться с триумфом, и тогда никто не посмеет упрекнуть его в недостатке мужественности.
Поддавшись настроению, Руперт сам не заметил, как стал напевать старую песню, подслушанную у солдат отца.
- Wir zogen in das Feld.
Da hätten wir weder Säckl noch Geld
Strampede mi a la mi presente al vostra signori. - Голос юноши, чистый и нежный, уносился прочь, пролетая над волнами стремительной чайкой. Ему было все равно, слышит ли кто-то слова - просто хотелось петь, и он пел. - Wir kamn vor Siebentod,
Da hätten wir weder Wein noch Brot.
Strampede mi a la mi presente al vostra signori.
Wir kamen vor Friaul,
Da hätten wir allesamt groß Maul.
Strampede mi a la mi presente al vostra signori.
Wir kamn vor Benevent,
Da hätten wir uns die Hand verbrennt.
Strampede mi a la mi presente al vostra signori.
Wir kamen vor Triest
Da hätten wir allesamt die Pest .
Strampede mi a la mi presente al vostra signori.
Wir kamen auch vor Rom,
da schossen wir den Papst vom Thron.
Strampede mi a la mi presente al vostra signori.
Старинная песня и предвкушение сражений горячили кровь лучше любого вина. Казалось, еще чуть-чуть, и Руперт, подобно застоявшемуся жеребцу, сорвется и помчится прочь по воде, обгоняя корабль, чтобы пораньше ступить на ждущую его землю. Особенно молодому барону нравились строчки "Da hätten wir allesamt die Pest", что как нельзя более соответствовали ситуации, в которую попали он и его друзья. Поэтому Руперт пел и ни на кого не обращал внимания. Пусть думают что хотят, а он плывет навстречу своей войне. Интересно, каким он вернется оттуда?
Noli Timere Messorem
------ Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.
Поддавшись настроению, Руперт сам не заметил, как стал напевать старую песню, подслушанную у солдат отца.
— Почему мне кажется, что вы поете что-то непристойное? — сказал с ухмылкой Марло, подойдя к Руперту, — приветствую, вон Витце. Как вам корабельная жизнь?
Чувствовал себя маг еще так себе, но хотя бы сегодня смог вырваться из своей клетки-каюты. Правда, Марло старался не смотреть вниз, на эту чертову воду. А то тогда его организм точно не выдержит сегодняшний завтрак.
— Так о чем эта песня, многоуважаемый вон Витце? Небось, поете о том, как будете покорять горы Африки? М, там ведь есть горы, да? — призадумался вдруг он.
— Так о чем эта песня, многоуважаемый вон Витце? Небось, поете о том, как будете покорять горы Африки? М, там ведь есть горы, да? — призадумался вдруг он.
- О, там, куда мы направляемся, есть все! - Руперт с улыбкой обернулся к другу и пояснил: - Это песня ландскнехтов Императора Карла Пятого времен военных действий в Италии и разграбления Рима. Собственно, это чувствуется, если обратить внимания на итальянский припев. Если говорить о хронологии, то конец пятнадцатого - середина шестнадцатого века. Песня бравых вояк, без денег, без моральных терзаний, болеющих чумой - они приходят в один итальянский город за другим и берут свое. Вот такая оптимистичная песенка. - Руперт расмеялся, а потом внимательно осмотрел Марло, слегка склонив голову набок. - Вам уже полегчало, милый Грейвз? Что-то вы долго не показывались, я уже успел соскучиться.
Сообщение отредактировал Thinvesil: 28 августа 2019 - 11:35
Noli Timere Messorem
------ Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.
- Тук-тук! Чувствую, качка подошла к концу. Почему ты до сих пор грустная? - потребовал отчёта Нейтан.
- Заходи. Я тут думала над криминальным делом, которое Бейкер не успел раскрутить.
Нейтан вошёл в каюту и уселся вольно, закинув ногу на ногу и развалившись. Линда ведь не принадлежала к леди, с которыми следовало вести себя церемонно.
- Ты так мне и не рассказала, насколько вы с ним сблизились. Был ли этот человек тебе интересен или же он просто являлся твоим билетом на свободу. Я отчего думаю, последнее. Ты ведь никогда не зовёшь его по-имени. Впрочем, ты можешь не рассказывать, ведь с ним всё кончено.
- И не по моей воле. И не по его. Он умер. Если бы это случилось через пару месяцев, я оказалась бы вдовой. Ужасно. Что, если бы я успела полюбить его?
Настроение Линды оставляло желать лучшего. Нейтан вряд ли стал бы её донимать своим обществом, если она так хотела побыть одна. Но здесь, на корабле, особого выбора для занятий не было.
- И что же ты успела, интересно? - сарказм стал заметнее.
- Он меня любил, а так же считал, что у женщин достаточно ума, чтобы участвовать в делах государства.
- Его за это убили? - хмыкнул Нейтан, явно подкалывая. На что Линда резко продолжила свою речь:
- Если ты хочешь узнать, не заделал ли он мне ребенка, то магистры все равно этой болезнью убили бы его. Так, что не бойся, тебе не придется искать усыновителя, который покроет этот грех. Из-за этой чертой морали и магистров у меня даже не осталось ничего от жениха. Только маленький участок на кладбище. Она забралась на кровать с ногами и натянула плед повыше.
- Эм-м... Я даже и не рассчитывал на столь проникновенный разговор. Линда, я думал лишь отвлечь тебя своими подковырками от грусти.
- Нейти, самое главное, его убийцы до сих пор не успокоились.
- А я думала, тебя подослал мой папочка, - Линда просто сейчас была зла и наверное хотела шокировать Нейтана. А то он слишком часто задирает нос.
- Нейтан, если бы тогда не появился тот человек, который их спугнул тебе бы пришлось искать мой труп. Знаешь, сколько в Лондоне хоронят Джонов и Джейн? Это тех кого не сумели опознать или не было родственников чтобы их хоронить.
- Потому что нефиг кататься по Лондону среди ночи на неосёдланной кобыле. Опять порталы проверяла? Пройдёшь ли вместе с лошадью?
- Ты всё ещё подозреваешь, что я пошутила.
- Ну, насчёт появления Ника...
Она показала ему уже практически зажившие синяки на шее, благо, сейчас она была одета в рубашку и штаны.
- Когда я слезла с лошади, чтобы разглядеть предмет на земле, кто-то быстро свернул мне шею, и я даже не смогла задействовать свою магию. И слуга не помог, потому что сидел верхом и не успел бы ничего сделать.
- Я думал, этот олух ничего не понимает в лошадях, а он ездил с тобою без седла. Признайся, этого охранника прислал твой заботливый папка? Тогда надо будет извиниться, что я огрел его тростью за нерасторопность.
Он приблизился и убедился, что девушка не шутит.
- Действительно. Схватили за шею, - уже без тени ёрничества произнёс он. - Но вообще-то есть приёмы от таких захватов.
- Да, Нейти, мне надо изучить то, что может пригодиться мне. Например, в следующий раз ударить молнией.
Ее магия, хоть тоже была эффективной, но пока вызываешь призрака тебя успеет убить шустрый противник.
Прекрасно понимая, что отговаривать Линду от вылазок в ночные подворотни бесполезно, Нейтан кивнул:
- Хорошо. Прокачаем твою силу. Я не магистр, конечно, но аркану эту изучал. И готов помочь тебе, если не станешь обзываться.
Последние его слова вновь выглядели шуткой. Возможно, Линде помог разговор с ним.
- Пойдем, выйдем на воздух. Боже, у наших слуг больше комнаты, чем нам выделили. И не смотри на мой мужской костюм. Представь, если среди всей это солдатни я расхаживала бы в атласных юбках, они сразу узнали бы благородную леди, а если в простых одеждах, мне пришлось бы всюду ходить с Лионелем, чтобы мне их не задрали. Поэтому для них я просто Оливер.
Было бы неосторожно начать тренироваться прямо тут, на верхней палубе. Линда и Нейтан прошлись в носовую часть.
- Марло и немец. Подойду. А ты?
Не дожидаясь ответа кузины, Нейтан ускорил шаг и приблизился.
- Опять я врываюсь в ваш уютный разговор. Что обсуждаем, если не секрет? У меня тут появилась идея для первого же сырого и мрачного вечера. Надо будет устроить в ресторане шахматный турнир. Нет, я громко сказал. Простые посиделки с шахматной доской. Не то, чтобы я кого-то вызывал на поединок, просто это будет хороший повод собраться и приглядеться к нашим соратникам получше.
- Я участвую, сказала она пока никто не возразил. - Щелкну тебя пару раз по носу братец, ну или ты меня или Руперт. - Да, Лионель мог бы принести гитару и спеть нам пару песен. Лакей хорошо пел,она часто наблюдала, как он что - то бормочет стихотворное себе под нос, когда чистит их сапоги или делает другую работу.
— Хм, да, очень на нас похоже, за исключением того, что деньги у нас все же имеются, — улыбнулся Марло, смотря куда-то вдаль и стараясь не смотреть вниз, — ну, по-крайней мере, у лучшей части нашей компании конечно. И благодарю за беспокойство о моем здоровье. Мне уже лучше. Но еще будет лучше, когда мы сойдем с этой посудины на сушу. Хоть и африканскую.
Тут к их компании присоединился Нейтан и Линда. Он уважительно кивнул обоим.
— Увы, в шахматах не силен. Но с удовольствием посмотрел бы на этот турнир. Обещаю болеть за вас, Нейтан, — хоть и сказал он это Филипсу, а взгляд Марло был сосредоточен больше на Линде Смит.
У меня тут появилась идея для первого же сырого и мрачного вечера. Надо будет устроить в ресторане шахматный турнир. Нет, я громко сказал. Простые посиделки с шахматной доской. Не то, чтобы я кого-то вызывал на поединок, просто это будет хороший повод собраться и приглядеться к нашим соратникам получше.
Руперт заметно стушевался. Все-таки он не любил большие сборища, предпочитая уютные группки по двое-трое. Однако Нейтан приглашал, и юноше не хотелось отказывать другу.
- Ну, пока что погода крайне благоприятная, - заметил он, подняв голову к небу. - Надеюсь, так и останется.
- Я участвую, сказала она пока никто не возразил. - Щелкну тебя пару раз по носу братец, ну или ты меня или Руперт. - Да, Лионель мог бы принести гитару и спеть нам пару песен.
- Вот, леди Линда согласна! - Обрадовался Руперт. - Уверен, ей будет интересно провести вечер в шумной компании. Полагаю, кто-нибудь еще обязательно согласится принять участие в вашей затее.
Сообщение отредактировал Thinvesil: 28 августа 2019 - 11:56
Noli Timere Messorem
------ Того, кто услыхал всесильный зов, уже ничто не сможет удержать.
Мирняк безусый день и ночь готов под окнами куратора стоять.
Чтоб с тайны мафовства сорвать покров, чтоб нити роли с мастерами прясть,
То к мафии безумная любовь - пред ней не устоять.
- Да, Лионель мог бы принести гитару и спеть нам пару песен. Лакей хорошо пел...
- Мутный он какой-то, - сказал Нейтан. - И появился там, как будто ждал нас. Мне сказал, что был денщиком у трёх офицеров и пообещал, что "бог троицу любит", поэтому меня так быстро не убьют. Может и вправду был, в работе знает толк. Но подозрительный тип, вот хоть что говори.
— Увы, в шахматах не силен. Но с удовольствием посмотрел бы на этот турнир. Обещаю болеть за вас, Нейтан, — хоть и сказал он это Филипсу, а взгляд Марло был сосредоточен больше на Линде Смит.
- Не печальтесь, это всего лишь предлог для сбора всей компании. В шахматы можно играть очень долго и разговаривать за этим увлекательным процессом. Поэтому в клубах обычно устанавливают лимит времени на один ход. А то игрок может полдня над ним просидеть. Уверен, что и Руперт не откажет. Со своей пунктуальностью и математическим складом ума, он наверняка понимает стройность и красоту шахмат. В отличие от настоящего сражения.
- Ну, пока что погода крайне благоприятная, - заметил он, подняв голову к небу. - Надеюсь, так и останется.
Это был изумительно тонкий отказ и Нейтан ответно улыбнулся на него.
Тема закрыта
